Текст книги "Плохие помощники (СИ)"
Автор книги: Маргарита Лапина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 4
Иона толкнула дверь и вошла в комнату ожидания перед кабинетом Амбер – небольшую, голубую и светлую. До того Иона заходила сюда всего один раз и никого не видела, потому что другого целителя до приезда Амбер Глава им не выделил. При серьёзных травмах позволялось вызвать целителя из соседнего лагеря, но за всё время обошлось без происшествий. Теперь же целительница, вероятнее всего, уже обжилась на новом месте, и с ней можно будет потолковать, как лучше объединить усилия по работе над лагерем и предоставить проверяющим максимальные показатели. Чтобы выкроить время с утра, Иона вчера взяла два лишних фонаря и осмотрела перед сном на одну машину больше.
Разумеется, под дверью уже нарисовались просящие. Згонд, завидев Иону, побледнел, а когда она махнула рукой, чтобы он слез со стула, вздрогнул и неловко шлёпнулся на пол.
Какой жалкий. Вокруг него так и клубятся затхлость и уныние, и он вечно какой-то трясущийся, вялый и с синяками под глазами. Опять ошивается около целителя. Понос Згонда разобрал, что ли?
Иона направилась к двери. На ручку повесили бумажную табличку «Занято», потому что для автоматической двери с сигналом требовалось электричество. Иона фыркнула и взялась за ручку, но тут Згонд отчаянно пискнул:
– Там занято. Занято!
Иона развернулась и посмотрела сверху вниз на лохмотья, из которых торчала взъерошенная ушастая голова. Згонд съёжился, ожидая крика.
– Твоими дружками, что ли? – Иона из принципа не стала ругаться. – Чего вас разобрало? Амбер до всех дойдёт вечером.
– Там полугэллоны, – Згонд обнял руками колени и зарылся лицом в тряпьё.
Приехали. Она бы ещё подумала, стоит ли заходить и лицезреть голого револтиста, но полугэллоны? Иона вошла в кабинет, проигнорировав ещё один писк Згонда, и захлопнула за собой дверь.
Лючия и ещё двое полугэллонов – светловолосый мужчина и черноволосая женщина, – подпрыгнули и разом обернулись. Амбер выглянула из-за них и нахмурилась. Полугэллонка соскочила с медицинской койки, поправила длинную чёрную кофту и вцепилась в руку мужчины. Лючия подошла ближе к товарищам, и на глянцевых серых лицах появились отблески её медово-рыжих волос. Она как будто попыталась заслонить собратьев от Ионы. Чего они испугались? Будь у них совесть чиста, неужели так подскочили бы?
– Там, вообще-то, висит табличка, – ледяным тоном сказала Амбер и повернулась к полугэллонам. – Мы закончили. Сожалею.
Она попыталась погладить Лючию по руке, но полугэллонка отодвинулась – не резко, но достаточно проворно, чтобы избежать прикосновения, и коротко кивнула. Перешёптываясь, полугэллоны так быстро прошли мимо Ионы, что её обдуло ветром. Амбер зажала себе рот рукой, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Потом пошатнулась, чуть не упала и ухватилась за край стола. Иона бросилась к подруге, помогла сесть на стул.
– Всё нормально. Спасибо тебе, – Амбер подняла руку и несколько раз кивнула, сигнализируя, что дальше дело пойдёт без происшествий.
Иона села на койку, ближайшую к Амбер, постаравшись не задеть место, откуда слезла полугэллонка. Если Амбер вдруг снова начнёт падать, её нужно будет поймать, значит, сесть нужно рядом.
– Тебе плохо? Ты лечила их? Чего они хотели? – поинтересовалась Иона, почти не скрывая раздражения. Поймала себя на том, что нервно дрыгает ногой, и перестала. – Что им надо?
Амбер оперлась руками на стол и опустила голову. Иона захотела погладить целительницу по густым светлым волосам, но что-то её удержало. Окончательно ли они вернулись к тому, что имели до последней двухлетней разлуки?
– Я не разглашаю медицинские тайны. Мы в корпусе целителей произносим такую штуку, называется клятва, – Амбер взглянула на Иону и даже улыбнулась, но впервые её серые глаза показались бесцветными и пустыми. – И нарушать её нельзя.
И верно, медицинская тайна, земля её забери. Однако Амбер вряд ли стала бы молчать, приди полугэллоны с головной болью.
–Они что-то замышляют. Что-то нехорошее, – Иона от волнения сплела пальцы и расплела, потом снова сплела. – Не верь им. И не трать столько сил!
– Нет-нет-нет, всё совсем не так! И я не устала, это другое. Поверь мне. Я не могу тебе ничего рассказать, но они плохого не хотят. Это правда. Они очень несчастные существа, и я ничего не могу для них сделать.
Амбер уставилась на свои руки, нёсшие людям обезболивание, заживление и силы, как на какой-то посторонний предмет, пришитый к себе.
Полугэллоны что-то замышляют и пользуются тем, что Амбер добрая и доверчивая. Они никогда не разговаривают с людьми и ходят только кучками, чтобы не столкнуться с человеком один на один, так с чего вдруг пришли к Амбер со своими печалями в её первый же рабочий день? Если полугэллонам настолько плохо, что они вынуждены лечиться от побочных эффектов зарядки камней, значит, они точно хотят саботировать работу и вырваться – кому захочется делать то, что приносит большие страдания? А Амбер не может даже помыслить, что они используют её в своих целях и хотят причинить вред. Наверно, лечение делает её сердце таким мягким.
Целитель должен быть мягок – что ж, у него есть люди, которые его защитят. Сегодня вечером Глава отдаст Ионе бумаги. Чем больше будет знаний, тем лучше будет контроль. И Амбер, и Даскерии ничего не будет угрожать.
– Ты в следующий раз, пожалуйста, не входи, если видишь табличку. Дверь, увы, не блокируется сама, но я нашла такой выход. Хорошо? Надо было повесить предупреждение большего размера на уровне глаз. Повешу. Есть там кто-нибудь ещё в очереди?
– Никого там нет. Я к тебе пришла поговорить, но, если тебе плохо, отложим лучше до вечера.
– Нет-нет, ничего, – Амбер ещё раз вздохнула и села ровно. Щёки её уже стали розоветь. – Я понимаю, как мало у всех времени. Дай мне минутку, я отдышусь.
Амбер закрыла глаза и погрузилась в себя. Иона предоставила ей возможность окончательно оправиться и решила осмотреться. Наконец-то кабинет целителя ожил. На стены здесь наклеили обои, более блёклые, чем в комнате ожидания, и на них уже появились плакаты с полезными советами и строением внутренних органов. Дверцы настенных шкафчиков приоткрылись – так плотно Амбер набила их лекарствами и приборами. На три койки для обследования и срочной помощи целительница постелила тонкие расшитые покрывала. Две из трёх её огромных сумок переехали сюда, в одной виднелась аккуратно сложенная бежевая ткань. На столе Амбер большую часть места заняла аккумуляторная швейная машинка последней модели и различные выкройки и нитки. Несколько папок с бумагами для ведения медицинской документации лишь кое-как нашли на столе своё место – и то у самой стеночки.
Лет пять назад Амбер только и мечтала бросить лечение и заняться шитьём одежды. Некоторым мечтам не суждено сбыться, когда у тебя находятся способности к лечению или телепатии, но подруга, похоже, не собиралась сдаваться и отказываться от главной страсти.
– Я готова, – Амбер открыла глаза и дёрнула уголком рта. – Выкладывай.
– Я хотела поговорить о том, как мы теперь будем строить работу. Как ты спланировала график?
– Ну, так вот, – целительница удобно устроилась на стуле и положила руки на колени, как будто пришла отчитываться перед начальством. Иона пихнула подругу в плечо, и они рассмеялись. – С утра я буду принимать здесь всех, у кого есть жалобы. Вроде как сегодня. Я оповестила всех, что могу улаживать мелкие конфликты и оказывать помощь с личными проблемами. Я слышала, ты прекрасно управляешься с машинами, организацией работы и всеми бытовыми вопросами, а с людьми, как и обещала, я тебе помогу.
Иона даже зарделась от удовольствия. Она делала всё ради блага Даскерии, а не для себя, но всё-таки получить признание оказалось приятно. В лагере теперь хотя бы поняли, как можно по-настоящему работать.
– А в течение дня я буду шить. Много и упорно. Ты не представляешь, что у меня есть! – Амбер, кажется, окончательно оправилась, потому что вскочила так бодро, что стул закрутился. – Смотри!
Она вытащила из сумки кончик бежевой ткани и протянула Ионе. Иона поднялась с места, чтобы лучше рассмотреть его и потрогать. Великие небеса, да это же дерра, лучшая ткань на свете! Амбер сжала её в кулаке и помяла, а Иона едва посмела прикоснуться. Теперь, когда ткацкие фабрики и все поля с деррой уничтожены, такой ткани, да ещё высокого качества, осталось совсем немного.
– Тебе нравится? – Амбер закусила губу. Глаза засверкали от счастья. – Две сумки – это так, раскачаться. У меня её много, ещё подвезут. Заказала! И всё наше! Буду шить как ненормальная. Давай, уходи, руки чешутся уже начать!
Они снова расхохотались. Какая чудесная новость! Большая часть их одежды из дерры погибла вместе с домами, а горожане, если и имели пару кофт, то мало пригодных для того, чтобы в них трудиться. Дарси наконец перестанет париться! Дерра мягкая, впитывает влагу, дышит, и, кажется, что ткань обнимает тебя. В ней никогда не бывает жарко, и работать в поле даже при таком пекле будет одно удовольствие.
– Потрясающе!
– А то! – Амбер запихнула уголок обратно в сумку и уселась на стул. – В поле от Амбер, может, и мало толку, но вы не пожалеете, что я у вас есть. Вечером я буду обходить отряды и поддерживать силы каждого работника. Это лучше всего делать перед сном, потому что так отдых будет наиболее плодотворным. С утра все будут как огурцы, бодры и веселы, и я тоже за ночь восстановлюсь.
Поразительно, как шутят небеса, когда распределяют силы. Целителям, которые буквально переливают в другого человека свою жизнь, чтобы восстановить его силы, ткани и кости, достаточно отдохнуть и выспаться, чтобы на следующий день повторить всё то же и не получить никаких последствий в перспективе. Телепатам же, которые касаются только небес и душ людей, отводится в среднем двадцать-тридцать лет жизни после начала работы, прежде чем небеса навсегда поглотят их разум и уничтожат их личность. Хорошо бы, чтобы полугэллоны тоже страдали и действительно приходили к Амбер, потому что чувствовали себя слишком плохо, чтобы терпеть. Они никого не лечат, и небеса не улыбаются им, значит, они должны страдать уж точно не меньше, чем телепаты.
– Ты задумалась. Как тебе моё расписание? Одобряешь или нет, начальник?
– Оно отличное! И я тебе не начальник вовсе. Мы с тобой равны, – Иона не удержалась и взяла подругу за руку. Амбер только с теплотой улыбнулась. – Мы с тобой сила, которая за всё здесь отвечает. Глава – никто, не думай о нём. Он только следит, чтобы нам поставляли фонари или туалетную бумагу.
Амбер засмеялась, нагнулась ближе, Иона тоже подалась вперёд, и они соприкоснулись лбами.
Смех может быть таким уютным, когда чувствуешь дыхание близкого человека. Амбер такая тёплая, а всё равно от неё веет морозцем, как всегда.
– Мы с тобой делаем тут всё, – Иона перешла на шёпот. – Всё в наших руках. Мы, конечно, должны с ним всё согласовывать, пока нас не утвердит проверка, и он даже может что-то отвергать, но это всё равно ерунда. Важно то, что мы делаем, чего мы хотим. Будет так, как мы хотим, в любом случае. Понимаешь? Мы можем сделать Даскерию такой же великолепной, как раньше. Так, чтобы ни один талериец не задирал больше нос. И не считал, что мы ничтожества, не живём вовсе, а только урожай растим для них. Они уже получили урок, что не могут без своей «деревни с простаками».
– Ты не права, я знаю много прекрасных талерийцев, которые никогда так Даскерию не называли, – Амбер отстранилась, но руки не отняла. – Например, мои друзья среди целителей и телепатов.
Разумеется, целители и телепаты. Телепаты, конечно, встречались самые разные, но неудивительно, что среди всех горожан именно они могли относиться ко всем людям одинаково. Что, с другой стороны, не всегда оказывалось благом. Некоторые телепаты питали нездоровые симпатии к вернувшимся из клоаки револтистам и всячески помогали им снова адаптироваться в обществе, тратили собственные силы и время. Например, Амна Веббер. Она была несносной, вездесущей и обожала бесцеремонно вмешиваться в чужие жизни. Впрочем, вряд ли вернувшиеся револтисты жаловались – ведь её стараниями они получали в нормальном обществе гораздо больше, чем им полагалось за непростительный поступок.
Душевная широта досталась револтистам, а Ионе осталась мать, что лишилась рассудка гораздо раньше срока.
– В любом случае, работы нас ждёт масса. Я очень рада, что ты теперь со мной, – Иона крепче сжала руку Амбер.
В животе появилось тягучее чувство, но Иона отогнала его.
Неудивительно, что все тянутся к такому доброму и светлому человеку, как Амбер. Но всё же знание о том, что она нашла на Талерии много друзей, в то время как Иона осталась на Даскерии с одним только Дарси, причиняло боль. Скучала ли целительница по Ионе, думала ли, как она поживает, считала ли дни до встречи? Они регулярно переписывались по сети, так часто, как позволял график. Но вечера и выходные Амбер проводила в душных увеселительных заведениях Талерии со своими новыми друзьями. Человек, который далеко, как бы хорош он ни был, не годится для совместных танцев, вечерних посиделок, объятий и вытирания слёз. Он просто кучка текста и иногда маленькая картинка на экранчике, которая, к тому же, рябит. Амбер радовалась Ионе и вела себя как раньше, но ведь они так много событий пережили порознь. С Амбер и Енсом Иону разделяла огромная пропасть. Не нашла ли Амбер себе там кого-то лучше и ближе, чем старая, но такая далёкая подруга детства?
– Ага. Научусь работать по-вашему, с утра до ночи. Но хорошо отдыхать, в отличие от вас, тоже буду. У нас же большая кровать, и даже в очереди на неё не надо стоять. Серьёзно, как вы так живёте? Очередь! – Амбер вытаращила глаза и помотала головой, отгоняя страшную мысль.
– Нормально живём, – пробурчала Иона в порыве внезапного раздражения. – Тут у всех другими делами головы забиты.
– Всё хотела спросить, вы с Дарси ещё вместе? Я его видела, у него волосы так сильно выгорели, стали прямо как песок на пляже. Ты бывала на пляже? С Талерии можно туда доехать. Дарси, конечно, фигуристый, работяга, весь такой сахарный. Так и бегает за тобой хвостом. Но я удивлена, что вы до сих пор не расстались.
– Это почему ещё? – вспыхнула Иона и выпустила руку Амбер.
– Ну, по молодости ещё понятно, интересно с кем-то встречаться, – Амбер потянулась, размяла шею. Казалось, она не заметила, что Иона закипела, разве что пар из ушей не пошёл. – Но потом вместе остаются или те, кто правда очень хорошо подходит друг другу, или те, кто уже на свою беду или счастье узнал друг дружку навечно и теперь не может отвязаться. Вы же ни то, ни другое, вот я и удивляюсь. Нет, правда, – Амбер, наконец, поймала взгляд Ионы и наморщила лоб. – У Дарси нет ни чувства юмора, ни воображения. Он самый обычный, неинтересный и абсолютно ничем не примечательный человек. В детстве мы все дружили, что неудивительно – мы жили рядом, и никого вокруг больше не было. Но сейчас! Ты заслуживаешь большего. Почему ты так плохо о себе думаешь? Ему нужен кто-то настолько же скучный и обыкновенный.
– Я тоже совершенно обыкновенная и горжусь этим.
Иона выпрямилась, одеревенела.
– Ерунда, – отмахнулась Амбер и фыркнула. – Ничего ты не обыкновенная. По какой-то неведомой причине ты убеждаешь себя в этом, но Амбер не обманешь. Я тебя уверяю, он не твоя судьба, и ты только время теряешь. Помянешь ещё моё слово!
Койка неожиданно стала слишком жёсткой. Иона сползла на край, сложила руки на груди и скривилась. Пусть Амбер полюбуется, что Иона думает об её рассуждениях. Может, ей в телепаты податься, начать соединять судьбы ещё до того, как они друг друга узнают, пользуясь только «великим чутьём Амбер»? Как было бы здорово заранее знать, кто твой человек, и сразу тратить время только на него! Узнавание невозможно предугадать или подстроить. Оно не всегда появляется там, где ждёшь, и не подлежит логическому объяснению. Небеса мудрее и выше человеческого понимания, и уж точно они всё знают лучше, чем Амбер. Дарси может оказаться судьбой Ионы с такой же вероятностью, как и любой другой мужчина, не больше и не меньше.
А что до характера Дарси, так тот действительно крепко стоял обеими ногами на земле, ничем особым, кроме рыбалки, не увлекался, говорил по делу, честно работал водителем, отдыхал, гонял револтистов, – делал всё, что положено честному даскерийцу, одним словом. Что тут плохого? Пожалуй, он и в самом деле слишком пресный, если сравнивать его с Енсом. Но Енсу и судьба нужна такая, как Амбер, а ей, совершенно обычной Ионе, как раз подходит Дарси.
– Конечно, можешь мучиться и дальше, – смилостивилась Амбер. Она откинулась на стуле и стала смотреть в окно. Солнце осветило её лицо и волосы жёлтым светом, Амбер прищурилась. – В любом случае, узнавание хорошо, по большей части, только детьми. Все носятся с судьбами, но я не понимаю почему. Судьба, то есть мужик, никогда не будет твоим. Он независимое существо. Если захочет, может тебя обидеть, ударить. Может уйти, может никогда тебе не открыться, несмотря на всю хвалёную небесную связь. А ты будешь вечно привязана к нему одному, жестокому, невнимательному, замкнутому – любому. И женщины порой тоже изощряются в истязании судеб.
Иона даже рот открыла. Амбер посмотрела на неё в упор. Серые глаза в солнечном свете казались стеклянными, золотистыми и бездонными.
– Да-да, – Амбер улыбнулась, и Иону передёрнуло от того, настолько жёсткая и кривая вышла улыбка. – Мы в корпусе целителей видели много чего, и телепаты тоже рассказывают разное.
– Это чушь какая-то! – Иона стала задыхаться – так много возражений хотелось сказать. – Узнавание – дар небес, самое великое событие в жизни человека!
– Я не спорю, оно может быть и великим. Но бывает разное. Не бойся увидеть всю правду. Посмотри на все возможные варианты и тогда сделай вывод, хорошее это дело или плохое. Я вот сделала: узнавание разрешает целителю снять с женщины блокировку репродукции. Ты можешь завести детей, пусть даже от морального урода, и ребёнок будет по-настоящему твой. Это он будет безусловно любить тебя, и он тебя никогда не бросит. Не мужик. А ребёнок. Дети.
Амбер снова повернулась к окну, стала теребить серёжку, между белёсых бровей появилась глубокая складка.
Она говорит о судьбе, значит, подразумевает Енса, и так спокойно называет его каким-то мужиком, будто он неодушевлённый предмет. Нет, не может всё обстоять так, как видит Амбер. Она могла насмотреться на что-то на работе, но, наверняка, всё поняла неправильно. Может, на Талерии люди без свежего воздуха все умом тронулись? На Даскерии не существовало подобных узнаваний. Каждая семья делалась счастливой, потому что невозможно вредить другому, когда постоянно чувствуешь его в себе и понимаешь все его глубинные переживания.
Судьба становится вторым «я», даже первым. Счастье судьбы превращается в самую важную вещь на свете, а Амбер рассуждает так, словно Енс её интересует только как аппарат по производству детей.
Дети – всего лишь побочный продукт узнавания, новые люди, которые тоже смогут пережить узнавание и уйдут в свои семьи. Судьба же – твой человек, он навсегда останется с тобой, и в том, чтобы пережить единение с ним, и состоит смысл жизни.
Как она может так думать о Енсе, удивительном человеке, который достался именно ей? Неужели она не будет заботиться о нём, когда они соединятся, и ему будет с ней плохо?
Амбер пожала плечами, принялась покусывать губу и перекладывать выкройки по столу. Иона вцепилась в край медицинской койки и разве что зубами не заскрежетала. Ладони и подмышки вспотели, сердце забилось чаще.
Амбер слишком много времени провела на Талерии, вот что. Порой Иона забывала о том, как далеки от них талерийцы, потому что с приходом револтистов, полугэллонов и гэллонов они стали почти что своими людьми. Однако различия никуда не делись, о чём не преминула напомнить Амбер.
Талерийцы сидят в своих квартирах под облаками, в душных коробках, ездят на поездах с подвешенными в воздухе рельсами и даже не ходят по земле. Они холодные, замкнутые и надменные, считают, что все им должны и обязаны, а сами забыли, как выглядят деревья и реки. Чтобы увидеть воду, им нужно ехать куда-то на пляжи, а чтобы потрогать землю или дерево – в специально отгороженные парки. Огромный город живёт в бешеном темпе, мечется, ревёт. Из одного региона в другой можно добираться неделю.
Как можно выжить в таких условиях и не съехать с катушек хотя бы немного?
Иона с трудом вдохнула. Что осталось в нынешней Амбер от прежней? Сможет ли целительница, несмотря на весь талерийский мусор в голове, стать ей хорошей напарницей? Иона изначально настаивала только на помощнике-даскерийце, а уж когда узнала, что Амбер собирается приехать, отхватила её себе с руками и ногами. Только вот не ошиблась ли Иона в выборе? Даскерия могла остаться слишком далеко позади и затеряться во всех приключениях подруги на Талерии.
Под окнами раздались крики одного из старшин, Иона и Амбер вздрогнули и посмотрели друг на друга. Они так заговорились, что не заметили, как подошло время начинать работу в поле. Глаза Амбер остались далёкими и холодными, но она по-доброму и чуть печально улыбнулась Ионе.
– Иди, тебе пора. Не бери в голову то, что я сказала. Только относись к себе лучше. С твоей любовью к узнаванию оно, конечно, будет чудесным, даже если вдруг и с Дарси. Будешь счастливой Ионой О’Брайен.
Амбер решила взять слова назад, чтобы оставить лучшие впечатления от разговора. Хороший жест, но он не смог стереть из памяти ни едкие слова, ни чувства, что Иона успела испытать.
– Надеюсь, мы сможем улучшить работу нашего лагеря, – с нажимом проговорила Иона, встала и одернула джинсовые шорты.
– Конечно, – Амбер напоследок схватила Иону за запястье тёплой маленькой ручкой. Ионе стало так паршиво, словно в живот залили нагретого машинного масла, и оно запросилось обратно. – У нас всё получится. Теперь тут начнётся совсем другая жизнь.
