Текст книги "Вспомни меня (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дюжева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Вспомни меня
Маргарита Дюжева

Глава 1

Янка

Черные крылья во всю спину.

Они преследуют меня во снах.

Стелются по плечам, трепещут от каждого движения, как живые…

Я всегда мечтала к ним прикоснуться. Провести пальцем по тонким черным линиям, повторяя замысловатый узор татуировки, почувствовать ЕГО кожу своими ладонями.

Раньше мне бы не хватило смелости это сделать, а сейчас… Сейчас я не уверена, что вообще стоит об этом думать. Иногда лучше наблюдать со стороны и не подпускать к себе близко, чтобы в очередной раз не обжечься. Наш случай.

Но я не могу перестать вспоминать о НЕМ, особенно сейчас, когда возвращаюсь домой и нашей встречи не избежать.

Он – мой кошмар. Моя болезнь. Мой сводный брат.

* * *

– Яночка, ну ты как там? – взволнованно спросила Настя. – Едешь?

– Еду, – я удобно устроилась на верхней полке, зажала мобильник плечом, и лениво смотрела, как за окном пролетают заснеженные деревья.

– Попутчики нормальные? Не холодно?

– Все хорошо, не переживай. В купе я одна, сытая и довольная. Лучше расскажи, как у вас там. Что завтра планируется?

– У нас все нормально. Отец обещал придти пораньше. Может быть, даже Макс придет к ужину.

От этого имени сердце пропустило удар, а потом понеслось вскачь. Как и прежде.

– Ян? – Настя настороженно прервала затянувшееся молчание. – Все в порядке?

– Да, – мне даже хватило выдержки на то, чтобы радостно и беззаботно соврать, – просто отвлекли. Проводник в купе заглянул.

– Понятно. Ладно, давай там аккуратнее. Кстати, встречать тебя будет водитель. Мне Алиску не с кем оставить. Извини. Не обидишься?

– Конечно, нет.

– Ну, все тогда? До завтра?

– До завтра, – я распрощалась с мачехой, отложила телефон и снова уставилась в окно.

Макс придет к ужину…

Я не знаю, радоваться этому или нет. С одной стороны, мне чертовски сильно хочется его увидеть, аж до дрожи, а с другой, задаюсь закономерным вопросом. Зачем это нужно? Все осталось в прошлом. Какой смысл ворошить остывший пепел? У меня новая жизнь, у него, я уверена, тоже.

Под мерный перестук колес я смотрела в потолок и перебирала в памяти наши моменты. Хорошие и плохие. Вспоминала ту травлю, которая началась в школе с его подачи, вечеринки в моем доме, на которые меня никто не собирался звать. А потом вспомнила, как он вытаскивал меня из клуба, когда мой бывший парень-козел подмешал мне чего-то в минералку, как утешал, когда было плохо и как отдал свою корону на выпускном.

Казалось бы, прошло достаточно времени, чтобы отпустить прошлое и обо всем забыть, но я помню. Каждый миг, проведенный рядом с ним.

* * *

В десять часов утра поезд уже подъезжал к конечной станции. Я заранее сдала постельное белье, немного перекусила, собрала вещи и теперь просто ждала, наблюдая за пейзажем за окном.

Зима в этом году выдалась снежная. Щедро засыпала поля и лес, и даже сейчас в воздухе кружились крупные снежинки, превращаясь в капли на стекле.

Чем медленнее двигался поезд на подходе к вокзалу, тем сильнее у меня щемило за ребрами. Наконец-таки я дома. Спустя три с половиной года, в течение которых я упрямо отказывалась приезжать даже на каникулы, каждый раз придумывая новые отговорки и оправдания.

Когда состав полностью останавливается, я не спешу вскакивать со своего места и сломя голову бежать к выходу. Вместо этого продолжаю сидеть у окна, пропуская остальных пассажиров, суетящихся в проходе.

Мне некуда торопиться.

Постепенно вагон полностью пустеет, голоса и шаги стихают. Тогда я все-таки встаю с лавки, накидываю на себя дубленку и, подхватив легкую сумку, иду к дверям.

Вдоль перрона рыщет студеный ветер, в лицо летят хлопья снега, а я улыбаюсь, как дурочка, и ловлю их ладонью. Дышу, полной грудью, от наслаждения прикрывая глаза. Мне кажется, здесь воздух другой, особенный, сладкий и одновременно обжигающе свежий.

И снова, как и в детстве, сердце замирает от восторга.

Чтобы не прыгать по путям, я спускаюсь в подземный переход и неспешно бреду по длинному серому коридору до вокзала. Здесь шумно. Люди стоят в очередях за билетами, сидят на лавках, ожидая своего времени, пьют дешевый кофе из автомата.

Я все также, не торопясь, иду мимо них, миную высокие стеклянные двери и выхожу в город. Он вроде все такой же, но я чувствую, неуловимые изменения. Нам предстоит знакомиться заново, и я жду этого знакомства с особым предвкушением.

Порывы холодного ветра настойчиво треплют мои волосы и пытаются забраться за шиворот, поэтому приходится натянуть капюшон, чтобы окончательно не превратиться в растрепу и не продрогнуть.

Так и ползу к стоянке, кутаясь и придерживая рукой воротник. М-да, погодка радует.

К счастью, отцовскую машину я вижу издалека – взгляд сам ее находит среди разномастных автомобилей. Тут же прибавляю шагу, чувствуя, как усиливается волнение. Еще один элемент прошлого разжигает чувство ностальгии, гонит вперед. Мне хочется поскорее оказаться дома. Увидеть папу, Настю, маленькую Алису, с которой я общалась только по видеосвязи. Я так по ним скучала все это время.

Едва не растянувшись на раскатанной полосе, я оббегаю последнюю иномарку, на пути к цели и уже готова смеяться от радости, но внезапно на моем пути будто вырастает невидимая стена. Я резко торможу, на миг позабыв о том, что надо дышать, а ноги намертво прирастают к земле, не в состоянии сделать больше ни шагу.

Возле знакомой машины стоит Макс и, заправив руки в карманы, исподлобья смотрит на меня.

* * *

– Привет, – мне все-таки удалось взять себя в руки и даже улыбнуться.

– Привет, Белка.

Так меня давно никто не называл. Казалось бы, простое слово, привет из прошлого, но от волнения начало печь уши.

Я аккуратно подошла ближе, будто боялась, что укусит. Он может, я помню.

– Настя сказала, что за мной приедет водитель.

– Я вместо него, – Макс пожал плечами, продолжая задумчиво меня рассматривать.

Я тоже смотрела, отмечая изменения, произошедшие за это время.

Он еще вытянулся, раздался в плечах и уже мало походил на того задиристого парня, каким я помнила. Повзрослел, даже щетиной модной обзавелся. И рядом с этим новым, повзрослевшим Ершовым я не знала, как себя вести.

– Поехали? Налюбуемся еще друг на друга.

Почему-то в этой фразе мне почудился двойной смысл. Такое чувство, будто Макс планы на вечер озвучил, сказал, чем будем заниматься вдвоем, наедине.

Что за мысли вообще у меня в голове?

Уши уже полыхали, и я была рада капюшону, который их скрывал, а вот то, что щеки начало калить – это уже проблема. Они на самом виду и их не спрячешь.

В голове творилось что-то странное, и когда он протянул руку, я на нее уставилась, как на ядовитую змею.

– Барахло давай.

– Ах, это, – я смутилась, скинула с плеча спортивную сумку и протянула ему.

Пока он убирал вещи в багажник, я топталась позади и откровенно пялилась на него, на снежинки, которые кружили в воздухе и оседали на темных волосах, на плечах.

Магия какая-то.

Похоже, я рада его видеть!

– Не стой на ветру, садись в машину, – коротко обронил он.

В салоне пахло кофейным освежителем и кожей, а когда Макс открыл дверцу пахнуло морозной свежестью и снегом, а еще мужским парфюмом, от которого тут же приятно защекотало в носу.

– Как добралась? – он вырулил с парковки, проворно вклинился в автомобильный поток и погнал в сторону дома.

– Хорошо. Одна в купе, выспалась. Проводница хорошая была, – зачем-то вывалила ничего не значащие и никому не интересные детали. – Чай сладкий… был… в дребезжащем стакане.

Ершов бросил на меня быстрый, непонятный взгляд и едва заметно усмехнулся.

Почувствовал, что нервничаю. Он всегда это чувствовал, умело выводил на эмоции и читал между строк. И бесил этим!

Наверное, я все-таки не так рада его видеть, как подумалось изначально. Сердце вон как надрывно бьется, да еще и ладони вспотели.

До дома мы добрались быстро и почти не разговаривали. Он следил за дорогой, лишь изредка поглядывая в мою сторону, а я упорно пялилась в окно… иначе бы пялилась на самого Макса. Если честно, очень хотелось. Рассмотреть. Потрогать. Расспросить обо всем на свете. Но мешала дурацкая робость, намертво сковавшая язык. Рядом с ним мне было не по себе.

Возле ворот нас встречала Настя с маленькой Алиской за руку.

Увидев Макса, девочка радостно засмеялась и бросилась к нему, размахивая своей розовой лопаткой.

– Тише, ты. Зубы мне все повыбиваешь, – проворчал он, подхватывая сестру на руки. Лопатка улетела в сторону, и ребенок со всей своей детской нежностью и страстью обнял его за шею. И так трогательно они смотрелись вместе, что у меня защемило где-то под ложечкой.

Он изменился.

– Вот, другое дело. Иди, знакомься с сеструхой, – Ершов шагнул ко мне и бесцеремонно передал Алису мне в руки.

Девочка посмотрела на меня хмуро, исподлобья, совсем как ее старший брат, когда был не в духе.

– Алис, что ты набычилась? – к нам подошла Настя, обняла меня и поцеловала в щеку. – Это Яна, помнишь мы с ней по телефону разговаривали? С возвращением, милая.

Девочка еще раз испытующе посмотрела на меня и робко улыбнулась, признавая за свою.

– Пойдем домой. Я там булочек напекла. Макс, ты с нами?

– Мне надо вернуться на работу.

Разочарование мигом взметнулось до самых небес.

– Может, хоть на ужин приедешь?

– На ужин приеду, – с улыбкой согласился он и укатил, а мне стоило огромного труда не пялиться вслед отъезжающей машине.

– Ну что, пойдемте, дорогие мои. Нам надо о многом поболтать, пока мужики домой не вернулись.

Пока Настя воевала с Алисой – та ни в какую не хотела раздеваться и требовала продолжения прогулки – я поднялась в свою прежнюю комнату, но почему-то никак не могла заставить себя переступить через порог.

Столько воспоминаний, и все они обрушились скопом, придавливая к полу.

Здесь все по-прежнему. Мебель на своих местах, тоже клетчатое покрывало на кровати. Даже орхидея на окне привычно цветет. И тапки мои любимые, розовые, с заячьими ушами. Будто и не уезжала вовсе.

Когда я спустилась вниз, Настя уже разливала по кружкам свежезаваренный зеленый чай, на столе стояло блюдо ароматными булочками. Самый вкусный запах на свете. Так пахнет любимый дом, когда в него возвращаешься, после долгого отсутствия.

– Ну, рассказывай, – скомандовала мачеха, усадив Алису на высокий стул.

Я подвинула к себе кружку, взяла самую румяную плюшку и блаженно улыбнулась. Хорошо-то как.

* * *

За разговорами время пролетело незаметно, за окном стемнело, и в доме начали прибывать люди. Сначала пораньше, как и обещал, вернулся отец, а еще спустя полчаса приехал Макс. С огромной охапкой белых лилий, которые с недавнего времени стали моими любимыми цветами. Я даже думать не хотела, откуда он это узнал. Может, посмотрел фотографии в соцсетях; может, сорока на хвосте принесла; а может, просто взял первые попавшиеся.

– Спасибо, – осторожно произнесла я, зарываясь носом в белоснежные лепестки и вдыхая тонкий аромат. – Очень красиво.

– О, Белка, только не говори, что собралась пустить слезу умиления, – криво усмехнулся он, скидывая куртку. – Я этого не переживу.

Ершов, все такой же Ершов.

У меня пробудилось давно забытое чувство, когда отчаянно хотелось кое-кому треснуть книгой по голове, да так чтобы зубы щелкнули.

* * *

Мы собрались за одним большим столом, как в старые добрые времена.

Отец, Настя, мы с Максом, а теперь еще добавилась непоседливая Алиска.

Конечно же, в этот вечер я была главным действующим лицом. Родители засыпали вопросами, мелкая прониклась сестринской любовью и таскала мне вкусняшки, будто я сама не могла за ними дотянуться, а Макс по большей части молчал.

Было очень непросто делать вид, что все в порядке, и меня не волнует его присутствие.

Еще как волнует!

Он сидел как раз напротив меня и каждый раз, когда я оборачивалась, наши взгляды сталкивались, отдаваясь дрожью в коленках.

Боже, зачем он на меня так смотрит? Я же сейчас дымиться начну!

К счастью, родители были так поглощены расспросами, что не замечали, как между нами пробегают искры.

– Вот скажи, Яночка, как тебе там? Не грустно.

– Пап, какое грустно? Я только успеваю между корпусами бегать, да в клинике впахивать.

– Ты это, смотри не надорвись. Студенчество должно быть веселым.

– Слав, ты еще ей присказку скажи, что лучше с красной мордой и синим дипломом, чем с синей мордой и красным дипломом, – рассмеялась мачеха.

– А что, знаешь, как мы чудили в университете? У-у-у, стыдно вспоминать. Кому расскажешь – не поверят.

– Это ты потом, наедине мне расскажешь, о чем таком тебе стыдно вспоминать, – она строго погрозила пальцем, а потом снова обратилась ко мне: – Учеба это хорошо, работа тоже неплохо, но ты лучше скажи есть ли у тебя молодой человек?

У меня тут же закалило кончики ушей. Зачем она спросила об этом именно сейчас? При нем? Почему днем, пока мы были вдвоем, мачеха не задавала таких вопросов?

Пока я думала, как бы свернуть с этой темы, подключился отец:

– Давай-давай, Яна, рассказывай, а то мы тут с Настей все извелись, думая о том, с кем ты там. От тебя ведь ни слова об этом не было.

У меня на миг возник порыв сказать «ни с кем», но это было бы неправдой, а я никогда не любила врать отцу.

– Есть молодой человек, – наконец выдавила из себя признание, и тут же почувствовала на себе цепкий взгляд.

Мне бы воздуха, а то дышать не получается.

– Как здорово, – радовалась Настя. – Хороший?

– Да.

– Умный?

– Будущий врач, – теперь чужой взгляд просто вспарывал наживую. Я боялась смотреть на сводного брата.

– И как давно вы вместе?

Ну зачем это сейчас? Ведь так хорошо сидели, разговаривали о погоде, цветочках, тортиках и на тебе.

На меня смотрели все присутствующие, и под их пристальным вниманием я мечтала только об одном – провалиться сквозь землю.

– Давно? – нетерпеливо повторила Алиса, будто понимала, о чем идет речь.

– Со второго курса, – я будто призналась в преступлении.

– Надо же и все это время молчала. Не думал, что у меня дочь такая скрытная.

Я покраснела. И вовсе не от того, что посмела утаить от родителя информацию о своей личной жизни, а от того, что все-таки взглянула на Ершова. Он смотрел в ответ, и в его угрюмом взгляде, ничего нельзя было разобрать. Только такое чувство возникло, будто на меня упала стотонная плита. Придавила и не дает пошевелиться.

– Да все как-то нужного момента не было для таких разговоров, – я смущенно улыбнулась, хотя было совсем не весело. Макс меня очень сильно напрягал и своим взглядом, и своим молчанием. Уж лучше бы, как обычно, какую-нибудь гадость говорил, да вредничал. Чем вот так. Молча и холодно.

– Конечно, нужного момента она найти не могла, – продолжал ворчать отец. – Еще скажи, что жениться собрались!

Мне совсем подурнело. Я уже почти была готова вскочить со стула и убежать к себе в комнату.

– Значит, все-таки собрались? – тут же встрепенулась Настя.

Да что ж вы все ко мне пристали!

И снова за столом загалдели, одновременно задавая миллионы вопросов, а я не знала куда деваться от стыда. Этот разговор должен был состояться не здесь, и не так.

И не при Максе!!!

– Летом хотели. После того как закончим учиться.

– И ты молчала?!

– Вот говорю, – я уже начинала злиться. Как дворняжка, которую загнали в угол.

– Мы его даже не видели.

– Увидите.

– Как зовут?

– Олег.

Дальше вопросов становилось все больше, я только успевала отбиваться, обливаясь холодным потом. Настя, умиленно, сложив руки на груди, расспрашивала о том, как он выглядит, какой у него голос и цвет глаз. Отец грозно выспрашивал про родителей и вообще походил на бойцовского петуха, готового защищать свою кровиночку от какого-то проходимца.

А Ершов молчал. Копался вилкой в тарелке, лишь изредка вставляя какие-то скупые реплики. На меня он больше не смотрел. И почему-то именно это резало на живую, причиняя почти физическую боль.

В общем, атмосфера за столом была восторженно-натянутая, и только Алиска радостно бегала между взрослыми и втихаря, пока все были увлечены беседой, таскала со стола конфеты.

Глава 2

Макс

Музыка гремела так, что закладывало уши, а от неоновых огней рябило в глазах. Вокруг бесновалась толпа, а мне было тошно, хотелось накидаться под завязку и обо всем забыть.

Мне так хреново последний раз в школе было, и все так же из-за Янки.

По-моему, вообще вся херня в моей жизни случается именно из-за нее. Я ни в чем ее не обвиняю, а вот себя да. Потому что рядом с ней становлюсь дураком, что раньше, что сейчас.

Принцесса соизволила приехать домой, после стольких лет отсутствия. И вот, казалось бы, плевать, все что было между нами давным-давно осталось в прошлом. А ни фига подобного. У меня в голове будто тумблер переключился. В положение «Внимание, Белка на горизонте».

– Ты чего какой хмурый? – Егор развалился на соседнем кожаном диване и гонял в приставку. – Морда, как на похоронах.

– Задолбало все, – прокряхтел я, беря в руки стакан. – Вот просто затрахало.

– Ого. Это уже серьезно.

Егор, наверное, единственный, кто в курсе моих загонов. Мы с ним, как сдружились в последние месяцы школы, так и шли бок о бок. Я после школы в армию, а он в универ, но не поступил и тоже на службу отправился. Да еще и в один взвод попали.

Потом на гражданку вернулись. Он сразу на заочку и на работу к отцу устроился, а я дурак сначала на очное отделение поперся, даже отучился один семестр, но потом понял, что не мое, не хочу. И тоже перевелся на заочный.

– И что же тебя так задолбало? – спросил он еще минут через пять после того, как самозабвенно матерясь продул очередной раунд.

Я задумчиво уставился на танцпол. Туда, где отрывался народ. Все веселые, шумные, парни наглые, девки красивые, все напоказ, а не интересно. Как отрезало.

– Белецкая вернулась, – наконец, произнес я, запивая горечь этих слов.

– О-о-о, – протянул друг. – Ершов опять встрял.

Встрял. Даже отрицать бесполезно. Я это понял еще утром, когда сидел на работе, а потом хоп и очнулся на вокзале, в ожидании поезда. Даже не помню, как звонил, предупреждал, что встречу ее сам. Ничего не помню. Вообще, по нулям. Потом смотрю Янка ползет, довольная, румяная, а как морду мою увидела, так чуть с ног не повалилась, и меня самого до пяток прострелило.

– Как прошла встреча голубков?

– Никак. Пялились друг на друга и мычали.

– Ну и как она? Сиськи отрастила? – он руками изобразил буфера.

– Я тебе сейчас втащу.

– Все, молчу, – заржал он и тут же добавил: – Хоть не подурнела?

– Точно втащу.

Какое там подурнела. Я только слюни успевал подбирать, чтобы на стол не капали. Ничего не меняется, в этой жизни. Ничего. Она как посмотрела своими темными глазищами, так у меня в голове все набекрень снова и съехало.

– Что планируешь делать? Приударишь за сеструхой?

– Какая она мне на хрен сеструха? – меня почему-то всегда бесило, если ее называли моей сестрой.

Не сестра она мне. Точка.

– Я не услышал ответа насчет планов.

– Нет никаких планов, – я раздраженно отмахнулся. – Эта выскочка замуж собралась.

Стоило произнести это вслух, как кишки скрутило. Как и тогда, дома, когда она про своего ненаглядного сказала.

Я в первый миг вообще себя преданным почувствовал, чуть не вскочил и не заорал «что за нах?», но кое-как вспомнил, что никто никому ничего не обещал, и я сам не ангел и не монах, чтобы претензии выдвигать.

Но… блин… замуж. Это же насовсем! С детьми и прочей радостью.

На кой черт вообще так рано выскакивать? Что ей не гуляется, не живется в свое удовольствие.

Ее Олега я тут же заочно возненавидел. Какого хрена, он к моей Янке лезет?

И тут же муторно в груди. Снова «моя». Я уже давно отучил себя так ее называть, но хватило одной встречи чтобы откинуло назад, к тому времени, когда с ума сходил из-за если рядом с ней кто-то появлялся.

– Ну так еще не замужем, чего теряешься? Отбей, – беспечно отозвался Егор.

– Вот еще, – я отвернулся. – Девок свободных что ли мало? Вон любую хватай.

– Дело в том, дружище, что тебе не нужна любая.

– Глупости, – я махнул девчонкам, извивающимся в ритмичном танце. – Все это глупости.

– Тебе виднее.

Вот именно, виднее, и не фиг лезть ко мне со своими советами. Сам разберусь. Сейчас накидаюсь, как обычно, сниму какую-нибудь красотку и буду всю ночь развлекаться, не вспоминая о всяких приблудных «сестрах». И пускай она делает, что хочет. Хоть котят своих пусть лечит, хоть за Олежку замуж выскакивает. Мне насрать.

Я злился. И чем больше думал о Янке, тем сильнее становилась злость. Чем она вообще там занималась вдали от дома? Мне уже даже начало казаться, что учеба – это отмазка, а на самом деле она там отрывалась по-чёрному.

Тем временем наша компания разрасталась. Подтянулись знакомые парни и девчонки.

Градус бешенства постепенно становился все выше и выше. И если сначала я пытался бороться с этим, участвовал в общем разговоре, хохмил, как не в себя, то постепенно начал все больше тормозить и погружаться в свои мысли.

– Максимка, что какой хмурый, – на мне снова висла Оксана, – ну, улыбнись. У тебя такая сексуальная улыбка.

– Я б на твоем месте к нему не лез, – хохотнул Егор.

– Это еще почему?

– Ему сейчас не до шуток. Прошлое вернулось.

– Пфф, да что нам прошлое? – промурлыкала она, уткнувшись носом в мое плечо, – прошлому место в прошлом, а нам хорошо здесь и сейчас, в настоящем.

Она еще не знала, что мое настоящее уже сконцентрировалось на одном человеке.

– Мое дело предупредить. Ты просто не разу не сталкивалась с таким Максом. Реально колючий Ерш.

– Любые колючки можно пригладить, – она забралась ко мне на колени и начала невесомо целовать в щеку, неторопливо прикусывая, то поднимаясь к виску, то опускаясь вниз по шее.

Я не чувствовал ровным счетом ничего. Просто влажные губы, никакого напряжения. Может не Оксана нужна, а кто-то другой? Не блондинка, а брюнетка с шоколадным каскадом волос и глазами, мерцающими словно таинственные озера?

Надо поискать. Клуб большой. Наверняка попадется нужный экземпляр.

Я оглянулся, сканируя взглядом толпу, пытаясь увидеть ту самую, идеальную. Но ее не было. Упрямый внутренний голос твердил, что все это не то, подделка. Настоящее оно не здесь, а дома, в своей старой комнате.

Тем временем Оксана стала настойчивее, обвила шею руками, прижалась грудью. А грудь там не маленькая, тройка не меньше. Самое то, чтобы отвлечься и забыть.

Так какого хрена я тут сижу, строю из себя неприступную скалу?

– Пойдем, – спихнул ее с колен и под насмешливым взглядом Егора потащил туда, где мало людей и темно, планируя по-быстрому получить разрядку, избавиться ненужных мыслей и успокоиться.

* * *

Мы заскочили в какую-то пустую комнату, и я как бешеный набросился на девчонку. Целовал жестко, даже жестоко, настырно забрался руками под тонкую кофту, сжал грудь, которая даже не помещалась в ладонь. Возбуждение все не приходило. Вернее, ниже пояса все нормально было – маяк освещал путь кораблям, а вот в голове желания ноль.

– Какой ты, нетерпеливый, – выдохнула мне в губы Оксана и, соблазнительно улыбаясь, опустилась передо мной на колени.

Я смотрел сверху вниз, как она закусывала нижнюю губу, медленно расстегивала ремень на моих джинсах, наблюдал за тем, как проворные руки ловко справляются с ширинкой, знал, что сейчас будет, но не испытывал ничего.

Только странное чувство, будто херней страдаю.

Это ощущение усиливалось, разрасталось как снежный ком, затмевая собой все остальное. И когда она потяну вниз кромку трусов я окончательно понял, что не хочу здесь находиться.

Я дурак что ли? Опять детский сад решил включить? Назло Янке подхватить какую– нибудь девку? Так мы это проходили уже с Левиной. И чем это потом аукнулось? Не хочется даже вспоминать.

– Прости, – отступил назад, и Оксанка от неожиданности чуть не плюхнулась на пол.

– Ты чего?

– Ничего, – я подтянул брюки, застегнул молнию и ремень, – идем обратно.

– Макс! Что за игры? Ты же хочешь.

Я остановился в дверях, посмотрел на ее разрумяненные щеки, на недовольно скривленные губы и коротко обронил:

– Не тебя.

Вслед полетела отборная ругань и пожелания, чтобы у меня все отсохло.

Я вернулся в зал к остальным.

– Что-то ты быстро, – ухмыльнулся Егор.

– Долго ли умеючи, – огрызнулся я, не желая развивать тему, но Егора так просто не заткнёшь.

– Оксану-то где забыл? Лежит без чувств и в томной неге?

– Она, – я неопределенно махнул рукой, – где-то там.

– Спорим, ты заднюю включил? – это он уже сказал так тихо, что никто кроме меня не расслышал.

– Нарываешься.

– Это не изменит того, что ты снова поехал с катушек со своей Белкой.

– Еще слово и…

– И что? Подеремся. Так ты знаешь, я всегда за. Лучше заканчивай выпендриваться и иди Янку свою лови, пока кто-то другой не утащил ее в ЗАГС.

– Без тебя разберусь.

– Пригласи ее на встречу выпускников.

Мы как раз собирались встретится классом. Дата не круглая, и вообще не дата, просто внезапно созвонились и решили, что надо бы устроить сабантуй.

– На хрен они ей все сдались? Она их, наверное, только в кошмарных снах вспоминает.

– Да у нее яйца стальные. Придет и не поморщится.

Да, с яйцами у Белецкой все в порядке. Я это еще в выпускном классе понял, когда она вставала с колен и шла вперед, несмотря ни на что.

– Плохая затея. Не буду я ее звать на такую фигню.

– Но ты уже не отрицаешь, что все-таки собрался звать.

Я ему сейчас точно морду начищу. Заодно полегчает. С девкой пар не скинул, значит в мордобое оторвусь.

– Что ты говняешься? Я тебя уже сто лет знаю, и все твои закидоны тоже. Просто скажи, люблю, жить без нее не могу, а то сидишь с постной мордой, как хрен моржовый.

– Сам ты хрен моржовый!

– Пусть так. Но проблему-то решать надо, пока этот придурок ее действительно не окольцевал.

– Да мне…

– Если скажешь, что плевать, я сам тебе втащу, – Егор грозно подался вперед, – сейчас затупишь, потом вообще никогда себя не простишь!

– Иди в жопу!

Универсальный ответ. В любой непонятной ситуации – посылай в задницу.

– Как знаешь, – он раздраженно махнул рукой, – потом, когда будешь смотреть на нее в белом платье – не ной.

Я представил Янку в белом платье. Она будет охренительно красивой невестой. Какого-то левого мужика рядом с ней я даже не мог представить, тошнило сразу.

– Повеселится вам хорошо, – хлопнул себя по колену и поднялся с дивана.

– Макс! Ты куда? – завопила как раз подоспевшая Оксана.

– Домой.

– Время-то еще детское, одиннадцати нет.

Действительно детское. Мы как собираемся вместе, так до самого утра кутим. В баре, в клубе, на природе, а утром я неизменно просыпаюсь в компании какой-то девицы, и ладно если имя ее помню.

Сегодня я такого не хочу. Да и вообще не хочу.

– Ну все, мы его потеряли, – развел руками Егор, знающий меня лучше других, – можете не тратить сил на уговоры.

Я сам себя сегодня потерял.

Распрощавшись с компанией, я вышел на крыльцо, и пока ждал такси, набрал номер матери.

– О, великий и ужасный Максим звонит маме. Невероятно, – она привычно встретила меня с иронией, – ты сегодня так быстро сбежал, что я даже сказать ничего толком не успела. Только пятки сверкали.

– Прости. Дела были неотложные.

Конечно, она мне не поверила, но развивать эту тему не стала.

– Рассказывай, зачем звонишь, – спросила со скучающей интонацией.

– Я тут по такому делу, – внезапно накатило смущение, – хочу напроситься к вам на постой.

Да-да, взрослый двадцати двухлетний лось собрался под крыло к мамочке.

– Что не так с твоей квартирой? Разбомбил в очередной гулянке?

– Все с ней в порядке. Просто… просто…

– Просто соскучился, – с изрядной долей иронии продолжила она.

– Можно сказать и так.

Заскучал. Уж больше трёх лет скучаю, и только сейчас понял, насколько это серьезно.

– Приезжай, конечно. Ты же знаешь, двери нашего дома для тебя всегда открыты. Кстати, комнату твою я уже подготовила, – сказала, не скрывая усмешки.

Мама – всегда мама.

– Знала, что приползу?

– Знала, – согласилась она, – когда тебя ждать?

– А вот прям сейчас и жди. Такси приедет, и я к вам.

– Шустрый какой. Ну давай, жду. Только не шуми, как приедешь. Девчонки спят уже. Нам с Алиской вставать завтра рано, а Яна с дороги устала.

– Хорошо.

Ну вот и с возвращением в прошлое. Допрыгался.