Текст книги "Забудь о нем (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дюжева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4

Вероника

Мне хотелось рассказать обо всем Артуру. О том, как его брат мне угрожал, шантажировал, запугивал. Но я не могла. Пороху не хватало. Потому что внутри сидел червячок сомнений и настойчиво повторял: а что, если Мелкий не врет? Что если Артуру действительно угрожает опасность? Что если я упрусь, с ним произойдет беда? Вдруг из-за моего отказа случится то, что так цинично описывал Кирилл?

Но еще больше меня пугала возможность того, что Артур мне не поверит. Он ведь души в младшем брате не чает! Кирилл будет отпираться, выкручиваться и, наверняка, все вывернет так, будто я сама к нему подкатывала после того, как профукала кучу чужих денег.

Страшно.

Весь наш разговор казался мне бредом. Странным набором слов, которые не имели ничего общего с действительностью. Дурной кошмар! Точно! Я сейчас проснусь, и все будет в порядке!

Ущипнула себя за руку, сильно, с проворотом, но кроме боли ничего не получила. Это не сон. Это ловушка, в которую я сама себя загнала.

Всю следующую неделю я прожила, как на пороховой бочке. Все ждала, когда грянет гром и мои мечты рассыплются горьким пеплом. Когда в кабинет зайдет хмурый Артур и за шкирку выкинет меня на улицу. И это при самом лучшем раскладе. Потому что может появиться Демид, и тогда за шкирку меня не на улицу выкинут, а за решетку отправят. Или придет Кирилл и снова начнет ставить ультиматумы.

Я даже есть почти перестала на нервной почве. Похудела, осунулась. Волосы перестали блестеть. А на глаза, как назло, криминальные сводки попадали. То гостиницу у кого-то сожгли, то без вести кто-то пропал, то пять пулевых ранений привели к смерти какого-то предпринимателя. Я не хотела интерполировать это на Бархановых, но как-то само собой получалось. Или попадала на интервью с Жуковским. Жуткий мужик. Бандюган в прошлом, а теперь влиятельный уважаемый человек. Только выражение глаз прежним осталось – холодное, расчетливое, полное угрозы даже когда улыбался. Кирилл прав, с таким шутки плохи.

Спать тоже не получалось. То заснуть не могла, до одури гоняя в голове невеселые мысли, то просыпалась посреди ночи от липких ужасов, в которых происходило все то, о чем говорил Кирилл.

От меня осталась одна тень. Это замечали все вокруг, неизменно интересуясь моим здоровьем. Даже Артур, в тот краткий миг, когда нам удалось встретиться, удивился тем переменам, что произошли во мне за столь короткий срок.

– Вероник, что с тобой? – обеспокоенно спрашивал он, – на тебе лица нет.

– Я…отравилась, – соврала, краснея до кончиков волос, – на обед съела что-то не то. Тошно.

Боже, как много стало вранья в моей жизни.

– Давай, врача вызову? Наш семейный доктор примчится мгновенно, только пальцами щелкни.

Я не хотела ничем щелкать. Хватит уже и так прощелкала все, что могла, и теперь не знаю, как быть дальше.

– Ты прости, мы сейчас так редко видимся, – устало сказал он, притягивая меня к себе, обнимая, как маленькую.

– Ничего страшного. Ты много работаешь. Я все понимаю, – скованно улыбнулась, задыхаясь от нехватки кислорода.

– Да, навалилось что-то…не разгребем никак.

Пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать от бессилия.

– Какие-то проблемы? – зачем-то спросила я.

Надеялась услышать от него беспечное «Ерунда, ничего серьезного». Но ответа так и не последовало. Артур лишь плечами пожал:

– Разберемся. Со временем.

Наверное, это был еще один идеальный момент для того, чтобы во всем покаяться, но я снова струсила и смолчала.

…Сболтнешь лишнего и ему конец…

Эти слова преследовали меня, ломали весь настрой, выбивая опору из-под ног, заставляя молчать.

– Давай на днях в кино сходим? – внезапно предложил он.

– В кино? – в свете последних событий я напрочь забыла о том, что в мире существуют развлечения, рестораны, походы в кино и прочие радости.

– Да. Махнем на самый последний сеанс. Возьмем ведро попкорна и будем смотреть ужасы.

– Я не люблю ужасы.

Мне их в обычной жизни с лихвой хватает.

– Тогда комедию посмотрим.

– Комедия – это хорошо, – вот только сомневаюсь, что вообще смогу улыбаться, но я не могу огорчить Артура отказом. А еще боюсь упустить каждый момент общения с ним. Ведь все может прекратиться в любой момент, – конечно пойдем.

Он поцеловал меня. Медленно, нежно, и мне на какой-то миг показалось, что у нашего поцелуя горький привкус.

Поход в кино несколько раз переносился, все по той же причине. Артур пропадал на работе, разгребая те проблемы, которые свалились на компанию благодаря одной нерадивой стажерке. Я скучала по нему. Дико. Отчаянно. С каждым днем все больше изводясь от неизвестности.

Кирилл молчал.

Как-то не верилось, что после всего сказанного он решил пойти на попятный и оставить меня в покое. Скорее он затаился. Или ждал каких-то действий от меня, или готовился к новому удару.

Это жуткое чувство, когда каждый день живешь в ожидании катастрофы меня изматывало. Позвонит – не позвонит, расскажет – не расскажет. Нервы уже были на пределе и звенели натянутой струной.

– Как тебе фильм? – поинтересовался Артур, когда мы вышли из кинотеатра и не спеша побрели по безлюдной парковке. Машин почти не было. Кроме его серебристого внедорожника всего пара автомобилей в разных концах паркинга, – смешно было, да?

– Да, – я согласилась, хотя на протяжении просмотра ни разу искренне не улыбнулась. Сидела, как в воду опущенная, и думала о том, что легко могу все это потерять. Эта мысль отравляла мне жизнь, убивала на корню всякие зачатки радости. Трудно существовать, зная, что над головой занесен меч.

– Пойдем. Я отвезу тебя домой, – он посмотрел на свои часы, – времени уже много, а я еще обещал заскочить к Демиду.

Всю дорогу до дома, он держал меня за руку, рассеяно поглаживая большим пальцем холодную кожу. Такой умиротворенный, задумчивый, спокойный.

И еще один момент для чистосердечного признания я благополучно слила в унитаз.

Я изо всей дурацкой мочи жала на кнопку звонка. Из-за двери доносились переливчатые трели, но желаемого ответа не было.

– Да, чтоб тебя, – измученно выдохнула я, – в душе что ли?

Пришлось доставать мобильник и набирать номер матери. Она ответила небыстро. Я успела насчитать с десяток гудков, прежде чем раздалось ее недовольное «да».

– Мам, ты не хочешь пустить свою блудную дочь домой? – спросила я, не скрывая сарказма.

– В смысле? – удивилась она.

– В прямом. Я забыла ключи, терзаю кнопку звонка, а ты меня не пускаешь.

– Так я не дома, – бодро ответила она.

Отлично. Просто отлично.

– А где же ты?

– В гостях, – ответила она после некоторого замешательства.

– У соседки? – я с надеждой посмотрела на дверь, справа от нашей.

– Нет.

– У кого же тогда?

– Это что за допрос? – воинственно поинтересовалась маменька.

– Мам, какой допрос? Я домой попасть не могу. Под дверью прыгаю.

У нее на заднем плане слышались какие-то голоса. В основном мужские.

– Ты же сказала, что в кино пойдешь.

– Уже сходила. Сеанс закончился. Я вернулась. И хочу спать. Мне завтра рано на работу.

– Слушай…тут такое дело…В общем, переночуй у кого-нибудь из подружек. Я не смогу сейчас приехать.

– Мама!

– Что мама? Я не виновата, что ты такая рассеянная, и не можешь с ключами справиться.

– Давай я возьму такси и приеду к тебе.

– Это еще зачем? – тут же насторожилась она.

– Заберу ключи и уеду.

– Не стоит, – она ответила так категорично, что я даже опешила.

– Что значит не стоит? Ты предлагаешь мне спать на коврике под дверью.

– Я предлагаю тебе позвонить Ленке, или Катьке, или с кем ты там общаешься, и напроситься на ночлег. Давай. Ты взрослая девочка, решай проблему. Мама пока занята. Завтра поговорим. Целую, дорогая.

И сбросила звонок.

Я пялилась на погасший экран телефона, как баран на новые ворота. Это как вообще называется? Она себе мужика что ли нашла?

Делать нечего, пришлось звонить Марине и проситься на постой. Подруга, конечно, удивилась столько позднему звонку, но не отказала.

– Приезжай, – коротко сказала она, – жду.

Осталось дело за малым. Добраться до противоположного конца города.

Ну маменька, ну проказница.

Я вызвала такси, и чтобы не торчать под дверью, решила спуститься во двор, посидеть на лавочке. Благо летняя ночь была теплой и уютной.

Какого же было мое удивление, когда, выйдя на улицу, я обнаружила перед подъездом машину Барханова. Не уехал!

Он опустил переднее окно и теперь хмуро наблюдал за моим приближением.

– Ты чего здесь? – спросила почему-то шепотом.

– Жду.

– Чего?

– Когда в твоей комнате загорится свет, – кивнул на мои окна, – А его все нет, и нет.

– Я ключи забыла, а мама куда-то ушла. И теперь мне придётся пилить через весь город к подруге, которая согласилась приютить меня несчастную, – пожаловалась я, как маленькая.

Артур окинул меня долгим взглядом, покачал головой и завел автомобиль:

– Садись.

Мне даже в голову не пришло спорить. Проворно заскочила на пассажирское сиденье, пристегнулась и сложила руки на коленочках:

– Воробьевская, семьдесят пять, – сообщила ему адрес, по которому проживала Марина.

Артур кивнул…и поехал совсем в другую сторону.

– Эй! Ты куда! – изумилась я.

– Со мной поедешь. К Демиду. Дом большой, найдем, где тебя уложить.

– Что? Не надо!

– Почему? – усмехнулся он.

– Это…это неприлично.

– Просто будешь спать. В нормальной кровати. Одна, – проговорил он, едва скрывая улыбку, – не переживай, приставать не буду.

– Это дом твоего брата. Мне неудобно.

– Ничего неудобного. Ерунду не говори.

– Демид будет не рад, – я представила брата Артура и опечалилась. Вряд ли он встретит меня с распростёртыми объятиями.

– Демид и слова тебе не скажет. Обещаю.

– Можно и без слов обойтись. Посмотрит так, что душа в пятки провалится.

– Не преувеличивай. Не такой уж он и страшный.

В общем, мне не удалось переубедить Артура. Он напрочь отказался вести меня к подруге или выпускать из машины. Я спорила с ним до самого последнего момента, и заткнулась только когда притормозили возле дома Демида.

– Все, Вероничка. Не буянь. Приехали, – со смехом произнес этот самоуверенный мужлан, наблюдая за тем, как я хорохорюсь.

– Я не пойду, – сложила руки на груди.

– Так я же и отнести могу, – снова улыбка, от которой кровь в жилах закипает. Невыносимый.

Он выскочил из машины, обошел ее спереди и распахнул мою дверь.

– Ну как, сама пойдешь или мне нести?

Он ведь отнесет! Запросто! Закинет на плечо и потащит.

– Сама, – нехотя проворчала я, и вышла на улицу.

– Вот и умничка, – он легко чмокнул меня в нос и повел к дому.

– А еще позже придти не мог? – проворчал Демид, открывая нам дверь. Увидев меня, он замер и удивленно поднял брови.

– Добрый день. То есть вечер. То есть ночь, – смялась я под его тяжелым взглядом.

– Чем обязан такому визиту?

– Вероника у нас сегодня бездомная, – Артур бесцеремонно зашел внутрь и меня следом за собой потащил, – надо приютить, накормить и спать уложить.

Боже, как стыдно. Особенно когда на тебя смотрят вот так. Снисходительно-небрежно.

– Ну что ж, проходи, – без энтузиазма согласился Демид.

– Дем, да ты просто мастер гостеприимства. Гуру!

От этого голоса у меня мороз по коже и волосы дыбом. Кирилл. Тоже здесь. Я чуть не застонала от отчаяния.

Парень стоял в дверях и небрежно подпирал косяк могучим плечом.

Зачем я сюда приехала?!

– Нормально у меня все с гостеприимством, – проворчал старший брат, – просто иногда незваный гость, хуже татарина.

– Вы знаете, я, пожалуй, пойду, – попятилась к двери.

– Стоять, – Артур перехватил меня за руку и притянул к себе, а потом обратился к другим Бархановым, – кого-то чего-то не устраивает? Так мы можем уйти. Вместе!

– У нас дел до хрена! – Демид недовольно всплеснул руками.

– Вот и не бухти! – припечатал Артур, – лучше скажи, в какой комнате ей можно остановиться.

Старшие Бархановы пререкались, а я стояла как каменное изваяние, чувствуя, как по мне скользит чужой липкий взгляд. Не удержалась, взглянула на Кирилла.

Он стоял, сложив руки на груди и с улыбкой наблюдал за перепалкой братьев. В его позе нет никакого напряжения. Он спокоен, весел и уверен. Такой милый, просто само очарование. Но я-то знала каким он может быть. Он показал мне то, что прятал от остальных, и был уверен, что я его не выдам.

Наши взгляды на мгновение пересекается, и я вижу в его глазах жесткую насмешку. Всего миг и она сменяется беспечным весельем.

Я его боюсь. Так сильно, что непроизвольно отступаю к Артуру, прячась за его спину.

– Вот видишь! Совсем ее запугал! – он тут же с укором набрасывается на Демида, не догадываясь, что совсем другой брат виноват в моем состоянии.

– Можно я пойду? – спрашиваю шепотом, едва держась, чтобы не повернуть и не броситься сломя голову в спасительную темноту ночи.

– Вы совсем беднягу замучили! – встревает Мелкий нахал, – заканчивайте спорить!

Ах ты ж, е-мое, какой джентльмен! Просто мечта, а не парень!

Тем не менее старшие братья заткнулись. Недовольно переглянулись и закрыли эту тему.

– Вот видишь, Вероничка. Я все уладил, – Кирилл подмигнул мне и, оттолкнувшись плечом от косяка, ушел куда-то вглубь дома. Правда напоследок небрежно бросил, – ты теперь моя должница.

Мне досталась старая футболка Артура и большая комната на втором этаже. С панорамными окнами на сад, зеркальным шкафом во всю стену и большой мягкой постелью.

Только сна у меня не было ни в одном глазу. Я металась из угла в угол, как тигр в клетке, проклиная этот день, это проклятое стечение обстоятельств. Если бы я знала, что Кирилл тоже будет здесь, то ноги бы моей не было в этом доме.

Стены на меня давили, воздуха не хватало, чертовски хотелось пить. Помучавшись так почти час я все-таки решилась спуститься на кухню и налить себе воды. Старшие Бархановы все еще не спали. Дверь в кабинет была немного приоткрыта, и я смогла услышать, о чем они говорили.

– Он мне звонил сегодня, – задумчиво проговорил Артур, – Спрашивал все ли в порядке…Как прошли торги.

– И что ты ответил.

– Что-то набредил.

– Про деньги сказал?

– Смеешься? Мне, по-твоему, жить надоело?

Я отступила в тень, а потом и вовсе убежала обратно наверх, словно за мной попятам гнались демоны. Упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, разревелась.

Это все из-за меня!

– Привет, куколка, – теплая ладонь зажала мне рот, не позволяя пискнуть, – ждала?

Спросонья я испугалась, замотала головой, замычала, пытаясь освободиться, но Кирилл лишь сильнее прижал меня к кровати, навалившись всем весом,

– Ну тише, тише. Что ж так переживать? Все будет хорошо.

По горящим глазам я поняла, что ни черта хорошо не будет, и начала брыкаться, стараясь скинуть его с себя. Барханов младший лишь тихо рассмеялся.

– Какая ты забавная. Чего-то дергаешься, сопротивляешься, – снисходительно улыбнулся он, склоняясь ближе к моему лицу, – и никак не поймешь, что смысла в этом нет. Ты слышала, как братья обсуждали провал на торгах? Сколько там миллионов у них улетело? Вдобавок к тем, которые у нас украли? И все благодаря тебе. Представляешь, что будет, когда все это выяснится.

Его голос перешел на зловещий шепот, пробирающий до самых костей. Я замерла, перестала дергаться, и из глаз ручьем покатились слезы.

– Они тебя сотрут в порошок. Вздернут, как бродячую дворняжку. Потому что ты вряд ли стоишь таких денег. За такую подставу, тебе столько отрабатывать придется, что никакого здоровья не хватит, устанешь ноги раздвигать.

Я нервно дернулась, покраснела, снова замычала, а Кир подобрался. Впился в меня таким взглядом, что захотелось сквозь землю провалиться.

Он присвистнул.

– Так ты целка? Ни разу не динь-динь? Братец тебя поберечь решил? Не портить до свадьбы?

Мне казалось, что от стыда у меня пылали даже кончики ушей.

– Офигеть, – он скользнул взглядом по моим плечам, не прикрытым одеялом, – я думал, что таких баб уж и не бывает. Вымерли, как класс.

Лучше бы вымерла. Честно слово.

– Ну что ж, будем исправлять. – Он потянул вниз одеяло, – у тебя было достаточно времени, чтобы подумать над моим предложением. Ну так что решила? Согласна или согласна?

Я забрыкалась пуще прежнего, и едва не засадила ему коленом в пах. Голубые глаза хищно прищурились.

– Я так полагаю, это отказ?

Снова замычала, не оставляя попыток оттолкнуть его от себя.

– Ну нет, так нет, – ухмыльнулся он, хватая меня за руку и стаскивая с кровати, – тогда пойдем будить братьев. Расскажем им что к чему. Поведаем о том, сколько денег им стоила твоя беспечность. А потом я позвоню своим ребятам и разрешу передать закрытую информацию нужным людям. И империи Бархановых – конец. И их обоих раздерут на тряпки. За меня можешь не переживать – тылы прикрыты.

– Кир!

– По твоей вине! – давил он, выворачивая меня своими жесткими словами, – хочешь, чтобы им устроили веселую жизнь? Хочешь видеть их на паперти? А может жаждешь на кладбище приходить и цветочки приносить?

– Кирилл, – сипела я, не в силах его перебороть.

– Что Кирилл? Я замял твой косяк! Договорился! И хочу компенсацию за свои труды. Тебя хочу! Но если тебя что-то не устраивает, то я мигом отзову соглашение с Жуковским. И все… Можешь заказывать медаль «предательница года».

Сейчас он вообще не был похож на младшего брата раздолбая. Злой демон, выпустивший ядовитые клыки.

– Готова к такому повороту? Тогда идем, – дернул меня за руку так, что я едва не повалилась на пол, – Давай, давай. Пошли. Или поори для приличия. Услышат – сами прибегут

Он распахнул дверь и попытался вытащить меня в коридор. Я уперлась изо всех сил. Ногами в пол, свободной рукой – в косяк. Губы закусила, чтобы не завизжать от страха и беспомощности.

– Не хочешь? – прошипел он.

– Кир, пожалуйста, – взмолилась я, —Зачем ты это делаешь? Не надо!

– Не надо было подставлять мою семью! – хладнокровно припечатал он.

– Я не подставляла. Так вышло, случайно. Я не думала, что все так получится.

– Твое «не думала» стоило нам слишком дорого. И может обойтись еще дороже!

– Ты же уладил все…

– И что? Надеешься, что я все следы замету, а ты и дальше будешь жить припеваючи? Мечтай больше. Или расплачивайся, или вали нахрен из нашей жизни. Уверяю, никто даже не вспомнит про тебя через пару недель.

– Я не хотела, чтобы так все получилось. Я нечаянно, – всхлипнула, не в силах сдерживаться дальше.

– Нечаянно она, – Кирилл затолкал меня обратно в комнату и закрыл дверь, – несколько миллионов херак и нечаянно псу под хвост. Артуру раз и нечаянно пистолет к виску. Красотка, ничего не скажешь!

Меня затрясло.

– Ладно, все. Хватит. Давай раздевайся. Долгие прелюдии не в моем вкусе. Сейчас разок, по-быстренькому. Исправим то, что братец не доделал. Обещаю быть чутким, нежным, заботливым, и каким там еще? В общем сама дальше придумаешь, – Он подхватил нижний край футболки и бесцеремонно потащил ее кверху.

– Как ты можешь? Он же твой брат, – я отпихивала от себя гадкие руки.

– А мне всегда нравились его игрушки, – цинично выдал Кирилл, – особенно когда без спроса их берешь. Не велика плата за спасенную шкуру, как ты думаешь? Тем более, такая как ты ему точно не нужна. Слишком мало мозгов и слишком много «я нечаянно». С такой подругой и врагов не надо. Сама все испохабит. Так что я ему одолжение делаю, избавляя от такой невесты.

Ядовиты слова били наотмашь, вызывая физическую боль где-то внутри, под ребрами.

– Стоять, – рявкнул он, когда я попробовала увернуться и сбежать, – приказа скакать не было.

Я все-таки дотянулась до него. Со всей мочи зарядила мерзавцу между ног и бросилась к двери, готовая хоть по битому стеклу бежать прочь, лишь бы отказаться от него подальше.

– Извините, что так поздно звоню, мне бы Юрия Дмитриевича услышать, – раздался злой голос позади меня, когда я уже справилась непослушными руками с замком и почти выскочила в коридор, – разговор есть. Срочный.

Он звонил Жуковскому!

Я резко обернулась, с ужасом наблюдая за тем, как Кирилл с ледяным хладнокровием ломает жизнь своим братьям.

– Никак нельзя отложить. На кону стоит очень многое, – произнес он тихо, решительно, жестко.

Не осознавая, что делаю, я бросилась к нему. Повисла на крепкой руке, пытаясь оттащить в сторону телефон.

– Пожалуйста, Кир! Не надо. Умоляю! Не говори! Не надо!

– У меня для него важные новости, – продолжал он, не отрывая от меня ледяного взгляда, – они касаются…

– Прекрати! – вцепилась в него как клещ, – остановись. Стой! Я согласна! Я все сделаю, как ты хочешь!

На красивых губах разливалась ленивая улыбка.

– Простите. Ложная тревога, – хмыкнул он и сбросил звонок.

Я затравленно отступила, понимая, что некуда бежать.

Растянутая футболка безвольным комом упала к моим ногам. В одних трусах я стояла перед Кириллом и мечтала провалиться сквозь землю, а он, не торопясь, обходил вокруг меня, довольно цокая языком:

– Красивая. Ноги длинные, талия узкая, – остановившись у меня за спиной, сжал ладонями мою талию. От чужих прикосновений в жилах стыла кровь, и бедное сердце едва билось. Через силу, медленно, пропуская удар за ударом.

Это все не по-настоящему… просто бред. Я сплю, и мне снится чертовски реалистичный психоделический ужас. Сейчас проснусь и все будет хорошо, все наладится.

Наглые руки соскользнули по вниз, сжали дрожащие бедра.

– Мм, – одобрительно протянул он, – крепенькая, но мягкая. Как я люблю.

Мне едва хватало сил удерживать себя на месте, не вырываться. Чтобы не видеть всего этого ужаса, я прикрыла глаза. Закусила губу, когда руки прошлись по животу, поднялись наверх, к груди. По щекам бежали слезы, но младшему Барханову было плевать, он как дикий зверь набросился на меня, сминая остатки сопротивления.

Все что происходило дальше – было отвратительно. Прикосновения, звуки, чужие губы на моих. Физическая боль первого раза ничто по сравнению с той агонией, которая разрывала сердце. Я здесь, в постели с Кириллом, а за стеной спит любимый мужчина. Сказка превратилась в фильм ужасов, мечты – в горсть пепла. Я не знала, что за глупые ошибки придется так больно расплачиваться.

Потом, когда все закончилось, Кирилл не ушел. Остался со мной на ночь. По-хозяйски развалился на подушках и через пару минут, как ни в чем не бывало заснул, а я лежала у него под боком и давилась слезами, мысленно прощаясь с тем, кого любила больше жизни.