Текст книги "ЗОНД"
Автор книги: Маргарет Бонано
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Наконец, после очередного недовольного постукивания дирижерской палочки, вновь воцарилась тишина. Ухура так и не поняла, чем именно недовольна изящная молодая дирижер. Ни фальши, ни единого диссонирующего аккорда не заметила внимательно слушающая гостья.
– Господа виолончелисты, – начала дирижер низким, даже несколько грубоватым голосом. – Я понимаю, что трудно выдержать напряженный темп в этих тактах, но уверяю вас это возможно. Ваше исполнение пока очень далеко от совершенства.
На лицах музыкантов появились легкие виноватые улыбки.
– Пожалуйста, приготовьтесь еще раз, – дирижер вновь подняла свою палочку. – С третьего такта...
– Кто же эта прелесть? – вдруг раздался голос одного из музыкантов, который обратил внимание на стоящую у самого края оркестровой ямы гостью.
Среди находившихся в зале Ухура узнала изящную маленькую фигурку Кармен Эспиносы, главного дирижера Филармонического Центра. Ее большая голограмма украшала просторный вестибюль театра.
– Вы, должно быть, Ухура, – догадалась Кармен. – Но мне сказали, что вас не стоит ждать до полудня. Разве вы не знаете, что музыканты далеко не "жаворонки"?
Тон, которым говорила дирижер, показался Ухуре несколько фамильярным.
Кармен не стала ждать ответа.
– Идемте. Даже я не осмелюсь прервать репетиции Одри. Боюсь, вам придется подождать в моей уборной, где я смогу предложить вам чашечку чая.
Ухура приняла предложение с радостью и, облегченно вздохнув, последовала за белокурой маленькой женщиной по длинному лабиринту коридоров.
– Пожалуйста, простите за беспорядок, – извинилась Кармен и, убрав с кресла небольшую виолончель, усадила Ухуру на просторный диван. Затем она поставила электронную чаеварку.
– Догадываюсь, зачем вы пришли. Звездный Флот недавно покушался на весь мой оркестр, но я не уступила им ни одного музыканта. Сейчас, если я правильно поняла переданное мне сообщение, вы хотите завербовать моего лучшего постановочного дирижера для какого-то тайного задания. Но перед тем, как вы заберете ее у меня, я хочу сообщить вам, какое сокровище наша Одри.
Зазвенела чаеварка, указывая, что чай готов. Кармен стала наполнять чашки, ни на секунду не прерывая своего монолога.
– Вы, наверное, знаете, что Одри пришла к нам при, в общем-то, необычных обстоятельствах. Я всегда думала, что, рано или поздно, она покинет нас, – Кармен печально улыбнулась и спросила:
– Вы знакомы с этой историей?
– Боюсь, что нет, – ответила Ухура, горя желанием побольше узнать о жизни Одри Бенар.
Она вспомнила, как все крупнейшие газеты Федерации пестрели сенсационными заголовками о годичном пребывании доктора Бенар и ее коллег в плену у ромуланцев, о безжалостных экспериментах, которым подвергались пленники, об ужасной смерти ее товарищей, брата и о чудесном спасении самой Одри. Найдя убежище на Вулкане, Одри Бенар надолго исчезла из вида вездесущих журналистов. К тому же, ее увлечение вулканской умственной гимнастикой не представляло особого интереса для пишущей братии.
– Так вот, – Кармен поудобнее устроилась в кресле, – примерно год назад... может, два... впрочем, это неважно. В нашем Филармоническом Центре началась работа над постановкой произведений знаменитых внеземных композиторов. Насколько я помню, мы намеревались включить в один концерт произведения сразу шести авторов. Среди них была и пьеса Салета, лучшего композитора Вулкана. Для ее исполнения понадобился тлакырр, струнный музыкальный вулканский инструмент. Мы не могли найти хорошего музыканта, играющего на тлакырре, и уже всерьез подумывали заменить его каким-нибудь другим инструментом. К счастью, нам порекомендовали обратиться в Смитеонианский археологический институт. Там нас и познакомили с Одри Бенар. Она специалист по истории музыки Вулкана. Какой талант! К слову, недавно Одри занялась изучением старинной музыки землян и, в особенности, искусства дирижирования, почти вымершего в наш напичканный синтезаторами век. Причем, главным объектом исследования стал Бетховен. И это неудивительно:
Бетховен – один из самых почитаемых земных композиторов на Вулкане.
Когда-нибудь я все-таки выясню, почему именно он, – Кармен улыбнулась. Одри – человек, а не вулканец, но после нескольких лет жизни на Вулкане она стала чуть ли не коренным жителем планеты.
"Интересно, что сказал бы Спок на эти обобщения Кармен насчет музыкальных вкусов вулканцев? – усмехнулась про себя Ухура. – Любимый композитор его отца – Моцарт, а не Бетховен."
– Наверное, своей болтовней я отнимаю ваше драгоценное время, спохватилась Кармен. – Это наш профессиональный недостаток, дорогая.
Короче, Одри стала нашим лучшим постановочным дирижером. Среди музыкантов она пользуется большим уважением. Завидев Одри, они даже как-то внутренне подтягиваются. На ее репетициях вы не услышите ни одной недоброжелательной реплики или язвительного замечания. Вы же знаете, какими иногда могут быть музыканты...
Подперев подбородок рукой, Кармен тепло посмотрела на собеседницу.
Внезапно прозвенел далекий звонок.
– Похоже, конец репетиции. Если вы хотите поговорить с Одри в моем кабинете...
– Спасибо, – поблагодарила Ухура, поднимаясь с дивана. – Но в этом нет необходимости. Думаю, наша беседа займет немного времени.
Ухура ошиблась. Разговор с Одри Бенар получился очень долгим.
Кармен Эспиноса представила гостью и дирижера друг другу и незаметно удалилась. С первой же секунды Ухура почувствовала необъяснимую симпатию к новой собеседнице. Сидя в креслах под яркими лучами рампы, женщины долго молчали. Наконец, Ухура прервала тишину.
– Я думаю, вы знаете о последних новостях из Ромуланской Империи, на пустынной сцене голос Ухуры прозвучал неожиданно громко;
– Я слышала о смерти Претора.
– И ничего более?
– Я и не пыталась узнать что-то еще.
Доктор Бенар чуть склонила голову набок, и Ухура смогла рассмотреть ее высокий гладкий лоб. Кармен была права; манеры Одри, одежда, интонация выдавали ее долгую жизнь на Вулкане. Как и любой вулканец, она старалась говорить точно, холодно и напористо. Не зная происхождения Одри, ее вполне можно было принять за коренного жителя Вулкана.
В мягкой и ненавязчивой форме Ухура рассказала о комитете, внутреннем брожении в Империи и о приглашении на мирную конференцию, полученном Федерацией.
– Могу смело предположить, – после долгой паузы произнесла Бенар, что я не единственная, кто не осведомлен о таких подробностях.
– Да, – согласилась Ухура. – Дело в том, что Федерация не может позволить себе принять приглашение и все, что за ним стоит, за чистую монету. Если окажется, что ромуланцы неискренни и ведут какую-то свою игру, о прочном мире придется забыть на долгие десятилетия. Но если этот комитет представляет пусть маленькую, но трез-вомыслящую часть ромуланской политической верхушки, мы должны поддержать его любыми способами.
– У вас есть подозрения о закулисной борьбе?
– Мы знаем, что такая борьба велась всегда, – печально улыбнувшись, призналась Ухура. – Смерть Претора только усугубила ситуацию, если судить по той скудной, но надежной информации, которая к нам поступает. Все, что мы слышим по официальным каналам, в частности, что верхушка Империи сейчас представляет собой монолитное единство, – это лишь хорошая сказка при плохой игре.
– А при чем здесь я, мисс Ухура? – удивилась Одри. – Какова моя роль во всем этом? Неужели мой небольшой опыт в общении с ромуланцами на Калисе-Три делает из меня большого эксперта по Ромуланской Империи в целом? Подумать только, Звездный Флот даже прислал ко мне своего человека, чтобы услышать мое мнение о мирной конференции!..
– Конечно, это не совсем так, – чуть слышно вздохнула Ухура. – Но я здесь, действительно, по поводу ромуланского предложения. И ваше мнение о конференции, поверьте, тоже сыграет свою роль.
Ухура вновь пустилась в пространные разъяснения, заметив, что если по воле обстоятельств доктор Бенар откажется от участия в миссии, то это будет вполне понятно.
– Я сделаю все возможное, чтобы Звездный Флот правильно расценил ваш отказ, – добавила Ухура.
После некоторого раздумья Одри ответила:
– Этого не понадобится. Я не имею права отказаться от такого предложения. С моей стороны это будет непростительно, нелогично и некрасиво.
– Вы уверены, доктор Бенар? – радостно спросила Ухура, заметив, что собеседница сделала ударение на слове "некрасиво". – Хочу предупредить, что вам придется работать бок о бок с ромуланцами и общаться с ними каждый день.
– Я понимаю вашу озабоченность, мисс Ухура. Но догадываетесь ли вы, что значит для меня ваше предложение? – впервые за время разговора в глазах Одри вспыхнул огонь. – К моей профессии меня привели тайны Эризианской Империи. Я участвовала в экспедициях на две планеты Империи, изучала эризианские древние письмена, включая и те, что найдены на Темариусе. И лишь война сделала невозможными дальнейшие работы и прервала мои исследования. Впрочем, и ромуланские ученые лишились тогда доступа в Нейтральную Зону. Должно быть, вы знаете, что на Темариусе сохранился целый город – памятник истории, дошедший до наших дней. И для того, чтобы изучить эти древние руины, я готова пойти на любые условия, даже участвовать в вашей конференции в качестве посла.
Бенар поднялась, тяжело вздохнула и обреченно, будто в последний раз, посмотрела на огромный пустой зал.
– Я готова, – самым серьезным тоном повторила она. – Можете так и сообщить своему начальству.
Ухура почувствовала в горле комок. "Представляю, как обрадуется Спок, – почему-то подумала она. – Будем надеяться, что Одри никогда не пожалеет о своем решении."
– Вы сами можете сообщить, – предложила Ухура, – Мой "шаттл" к вашим услугам.
* * *
После пресс-конференции Кирк, Спок и Мак-кой отправились в лучший на Базе офицерский бар, где вулканец всем заказал по стакану тиреллианской минеральной воды.
Отпивая из блестящего стакана, Кирк тихо посмеивался над своими друзьями, которые, еще не остыв от горячей дискуссии, продолжали громко обсуждать намерения и требования ромуланцев. Время от времени капитан бросал восхищенные взгляды в окно, за которым посреди огромного ремонтного дока, сверкая на солнце, стоял "Энтерпрайз", полностью готовый к трудной миссии, Внезапно Кирку вспомнились последние слова адмирала. "Вам надо лишь управлять кораблем и не отвлекаться, – посоветовал Картрайт и добавил: Этот Кевин Райли сам обделает свои дипломатические делишки." Интересно, как Райли, несерьезный и недисциплинированный человек, вообще попал на дипломатическую службу? Неужели он сможет правильно представить интересы такой супердержавы, как Федерация, на тяжелых и изнурительных переговорах?
Кирк запомнил Кевина молодым весельчаком и балагуром, не выносившим обязательности и дисциплины. Может, он изменился? Прошло столько лет...
Возможно, школа Сарэка сделала свое дело. "А может, мое смущение и беспокойство исходят от профессиональной зависти? – сам себя, спросил Кирк. – Хотя нет ничего плохого в том, что парень вырос на дипломатическом поприще и обошел меня. Что ж, удачи ему. Я далек от всей этой грязной дипломатической трясины – и слава Богу. Мне хватает моего "Энтерпрайза". А Кевин... Я рад за него. Подумать только: Райли – главный дипломат на конференции, где будут решаться судьбы галактики..."
Глубоко вздохнув, Кирк улыбнулся друзьям и сделал глоток минеральной воды: "Зависть здесь совершенно неуместна и нелогична, как сказал бы Спок.
Дело не в том, что кто-то добивается славы. Важно каждому работать так, чтобы не было стыдно смотреть друг другу в глаза. А слава придет сама..."
За окном, сверкая серебристыми боками, капитана и его команду ждал "Энтерпрайз".
* * *
Капитан первого ранга Кевин Райли только-только аккуратно уложил свои вещи, когда услышал громкие шаги в коридоре. Шаги приближались к приоткрытым дверям комнаты, и вскоре на пороге появился рулевой «Энтерпрайза».
– Я думал, вы в офицерском баре, – улыбаясь, вместо приветствия произнес Зулу. – Кажется, сегодня хотят организовать какую-то вечеринку.
– Звучит заманчиво, – ответил Райли и приблизился к рулевому.
Внезапно он хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Уж не из тех ли это вечеринок, что любил устраивать мистер Скотт?! Помню, как вы затащили меня на одну из них, еще на первом году моей службы! Чему же она тогда была посвящена?..
– Отмечали День рождения Роберта Бернса, – напомнил рулевой.
И Зулу, и Райли улыбнулись, вспомнив, что в тот раз стараниями Скотти стол был заставлен блюдами национальной шотландской кухни, пробовать которые подвыпивший бортинженер заставлял всех без разбора.
– Сегодня мистера Скотта не будет, он и Чехов сейчас заняты наладкой навигационного компьютера, – успокоил Зулу, положив руку на плечо посла.
– В таком случае, я не против.
* * *
Хиран бросил равнодушный взгляд на центуриона Тиама, только что назначенного делегатом на мирную конференцию. Тиам, отвернувшись к иллюминатору, с любопытством разглядывал родную планету, которая уже уменьшилась до размеров мяча. Адъютант центуриона, Китал, стоял в дверях и молча ждал распоряжений патрона. Худой, как скелет, гораздо старше Тиама, он безучастно рассматривал потолок, изредка бросая взгляды то на Хирана, то на его помощника Ферика.
"Придется терпеть этих двоих", – невесело подумал капитан о новых постояльцах.
Ходили слухи, что Тиам не только успешно пережил политическую чистку последних недель, но и еще более усилил свои позиции, приняв самое активное участие в подавлении народных волнений. При власти Претора это был ничем не выделяющийся администратор средней руки. Сейчас же манеры, поведение, тон выдавали в Тиаме уверенного в себе чиновника, без страха смотрящего в будущее.
Его вальяжная походка, пренебрежительное отношение к своему адъютанту, даже то ленивое высокомерие, с которым Тиам принял от Китала какие-то деловые бумаги, – все эти штрихи усиливали неприязнь Хирана к своему гостю. О его молчаливом сфинксоподобном адъютанте нельзя было сказать ничего определенного.
Тиам искренне считал себя вправе вмешиваться в управление "Галтизом", а всех федератов, кто бы они ни были, изначально причислил к своим врагам.
– Делегат Тиам, – окликнул Хиран, положив на стол лист бумаги.
– Да, капитан, – отозвался центурион и нехотя оторвался от иллюминатора.
– Делегат Тиам, – повторил Хиран, указывая на бумажный лист. – В чем я меньше всего нуждаюсь, так это в ваших назиданиях относительно важности нашей миссии и коварной сущности федератов.
Не ожидавший такого дерзкого замечания, центурион побледнел, но быстро взял себя в руки.
– Все, что я вам сообщил, не лекция и не назидание, капитан. Просто это те исходные положения, от которых я буду отталкиваться на конференции.
Если мы хотим принести пользу Империи, мы должны знать и понимать ее... противников.
"И кто в комитете поддержал кандидатуру этого прохвоста? – тяжело вздохнув, подумал Хиран. – Скорее всего, это какой-то компромисс, результат торгов." Впрочем, в раздорах и обидах капитан не видел сейчас никакой пользы. Поэтому он предпочел занять нейтральную позицию стороннего наблюдателя. "Я вынужден до конца конференции жить рядом с ним, а он рядом с нами, и ничего не поделаешь", – опять вздохнул Хиран и – сменил тему разговора.
– Хорошо ли вы устроились? У нас на корабле гражданские лица нечастые гости. Всех музыкантов мы разместили в каютах для юнг. А вот для вас... Пришлось разломать три перегородки и сделать просторную каюту для вас и вашей жены. Надеюсь, она довольна?
– Вполне, – сухо ответил Тиам, несколько раздраженный фамильярностью капитана.
Яндра... Отчего ей быть недовольной? После нескольких опальных лет прозябания в провинции, дальнейшей реабилитации, заточения в Цитадели Яндра настолько горела желанием уехать куда-нибудь, что согласна была разместиться даже в технических отсеках "Галтиза".
– Благодарю за наши апартаменты, капитан. С постоянными репетициями Яндры наш отсек похож на небольшой концертный зал.
Хиран тихо хмыкнул. Он до сих пор не видел музицирующей жены Тиама, а уже проникся к ней симпатией.
– Надеюсь когда-нибудь услышать ее игру, – произнес Хиран и поднялся с кресла.
Тиам понял намек и, бросив в иллюминатор прощальный взгляд, удалился вместе с Киталом.
– Что-нибудь хотите сказать, капитан? – спросил Ферик, когда за гостями закрылись двери. Хиран в ответ лишь пожал плечами. Поделиться с Фериком своими подозрениями относительно посла и конференции на Темариусе?
Нет. Сейчас он хотел бы поговорить с Рэн.
– Ничего, – наконец ответил Хиран и посмотрел на своего Первого офицера. – Вы свободны.
Блеснув серыми, похожими на сталь, глазами, Ферик вежливо кивнул на прощание и молча вышел из отсека.
Глава 3
Из дневника капитана Кирка:
Звездное время 8478.4
Спок постоянно поддерживает связь с особой группой Звездного Флота, в обязанности которой входит наблюдение за траекторией Зонда и обработка огромного количества информации, поступающей от кораблей-шпионов и наземных приборов. Мистер Спок получил разрешение переводить полученные сведения в банк данных главного компьютера "Энтерпрайза". В отличии от упомянутой группы, у него есть своя теория, которая объясняет происхождение и структуру полей и излучений, исходящих от Зонда. По Споку, Зонд наделает немало бед в Ромулянской империи. Правда, никто пока не слышал объяснений и не видел математических выкладок вулканца. "Нужно все тщательно изучить", говорит мистер Спок. Но хватит об этом.
Капитан первого ранга Райли и вся его свита до хрипоты спорят о предстоящий конференции, чего не скажешь о других наших гостях: докторе Одри Бенар с археологами и массе беспечных музыкантов. На борт корабля не явился некий Эндрю Пенали, дирижер, имеющий, по словам многих, репутацию капризного и вечно опаздывающего человека.
Среди пассажиров иной раз вспыхивают дискуссии о разнообразии видов и форм жизни.
И археологи, и музыканты думают не только о концертах и о работе, но и о том, как пробудитьв ромулянцах стремление к межпланетной и межгалактической дружбы. В своих аргументах пассажиры порой поднимаются до таких эзотерических высот, что даже мистеру Споку бывает трудновато понять, о чем, собственно, идет речь. Но я думаю, что все будет нормально. Особенно надеюсь на доктора Бенар, чьи способности в науке и искусстве очень велики. С самого начала она показала себя непререкаемым авторитетом.
Хорошо, если доктор Бенар сохранит в себе лучшие черты характера, приобретенные на Вулкане, и использует опыт общения с ромулянцами на Калисе-Три.
– Мистер Пеналт готов переместиться на борт корабля, сэр. С ним находится еще кто-то. Мистер Райли настоятельно просит вас зайти в транспортный отсек. А мистер Скотт сообщает, что причалил последний «шаттл» с археологами, – быстро передала информацию дублер Ухуры, Китти.
– Спасибо, лейтенант, – поблагодарил Кирк молодую девушку. Передайте Райли, что я уже в пути.
Поднявшись со своего кресла, капитан направился к турболифту, но внезапно остановился около Чехова.
– Мистер Чехов!
– Да, капитан!
Внимательно посмотрев на цифры, заполнившие дисплей компьютера, Кирк похлопал по плечу молодого коллегу и, не проронив ни слова, покинул мостик.
В транспортном отсеке капитана поджидал Райли и несколько незнакомых людей.
– Я думал, наш дирижер уже на борту, – хмыкнул Кирк, увидев пустую транспортную платформу.
– Импрессарио, если вам угодно, – поправил Райли. – Мистер Пеналт вот-вот прибудет, и очень хорошо, что вы, как капитан корабля, встретите его с распростертыми объятиями.
– Мне, наверное, следовало бы знать, кто он такой. Но признаюсь честно, я никогда не слышал об этом человеке, пока не наткнулся на его имя в списке пассажиров.
– Не вы один, капитан. Во всей галактике известна единственная его вещь – "Девятая симфония".
– Извините, – покачал головой Кирк. – Я человек, далекий от музыки, и имя импрессарио мне, действительно, ни о чем не говорит.
– Кстати, Пеналт не только композитор и дирижер, но и, по словам некоторых, неплохой пианист. Ожидается, что во время миссии он продемонстрирует все свои способности: будет дирижировать оркестром, выступит со своим сольным фортепьянным концертом и начнет работу над книгой "Размышления о мире".
– Сразу тройная угроза? – рассмеялся Кирк.
– Говорю вам со слов его представителей. Хотя есть и такие (в том числе и его бывшая жена), кто утверждает, что в мистере Пеналте больше самодовольства и эгоизма, чем таланта.
Кирк не успел ответить. На приборной панели перед оператором загорелась красная лампочка, и через мгновение на застекленной платформе практически из ничего материализовались два человека. Один оказался невысоким и широкоплечим увальнем с излишне, как показалось Кирку, помятым лицом. Рядом с ним стояла темнокожая и стройная, как тростинка, женщина.
Она выглядела раза в два моложе своего спутника. "Еще один музыкант", подумал Кирк, разглядывая странное одеяние гостьи: длинный, в восточном стиле халат, разукрашенный всеми цветами радуги.
– Маэстро Пеналт, – поклонился Райли пианисту, как самому дорогому гостю. – Капитан первого ранга Кевин Райли к вашим услугам. Разрешите представить мистера Джеймса Кирка, капитана "Энтерпрайза".
– Зовите меня просто Энди, – снисходительно произнес Пеналт выговором, характерным для Среднего Запада.
Длинными музыкальными пальцами он схватил руку Кирка и долго ее тряс, заглядывая при этом капитану в глаза. Кирк едва не застонал от боли. Он с трудом высвободил свою руку и мысленно усмехнулся, представив реакцию Спока на такое сердечное рукопожатие.
– Добро пожаловать на борт нашего корабля, мистер Пеналт.
– А это с вами... – сладко улыбнулся Райли, разглядывая спутницу маэстро.
– Ах, да! Знакомьтесь, джентльмены. Мой друг и ученица Аннеке.
Сказано это было таким угрожающим тоном, что догадливая ученица тут же отступила от мужчин.
– Райли... Райли... Всегда считал ирландцев обычными выпивохами. Даже написал на эту тему оперетту.
Кирк выразительно посмотрел на посла, по-прежнему расточавшего любезные улыбки.
– "Рьяный ирландец"? Я слышал эту вещь, – без всяких эмоций, спокойно ответил Райли. – Что ж, во время нашей миссии я, надеюсь, сумею изменить ваше представление об ирландцах.
– Поверьте, не стоит отвечать за всех ирландцев, мистер Райли, скороговоркой произнес маэстро и посмотрел на двух молоденьких лейтенантов, поедавших глазами очаровательную брюнетку. – Я не стал бы возражать, если бы кто-нибудь показал нам наши апартаменты.
– Лейтенант Смит, надеюсь, будет счастлив проводить вас в вашу комнату, – распорядился Кирк тоном, не допускающим возражений. – А вы, лейтенант Карвер, доложите мистеру Скотту, что готовы помочь ему принять на борт еще один "шаттл" с археологами.
– Мистер Кирк...
– Да, мистер Пеналт... Энди, – отозвался Кирк, с трудом произнося уменьшительное имя самоуверенного маэстро, – слушаю вас.
– Нет, все в порядке. Я предвкушаю интересную работу вместе с вами.
Думаю, это будет захватывающее путешествие. Как вы считаете, капитан?
Поднеся два пальца к виску в воинском приветствии, Пеналт холодно улыбнулся и направился к выходу из транспортного отсека. Следом за ним поспешили его спутница и лейтенант Смит.
– Зачем нам понадобился этот Энди Пеналт? – Кирк остановился пред турболифтом и покачал головой. – Неужели он такой хороший дирижер, Кевин?
Какое значение имеет присутствие Пеналта? Мне кажется, что своим гонором он, скорее, перепугает всех ромуланских дипломатов.
– Будем надеяться, что этого не произойдет, – тяжело вздохнул Райли.
"Слава Богу, – подумал Кирк, – что эти музыканты проведут с ромуланцами не так много времени, как археологи. Хотя одному Богу известно, что может наговорить этот пианист со сцены во время своих сольных концертов."
Внезапно двери турболифта открылись, и перед взорами капитана и посла предстала Ухура.
– Капитан, мистер Райли, – быстро поприветствовала она и вновь углубилась в изучение каких-то пометок в своей записной книжке.
Кирк и Райли вошли в лифт.
– Чем-то заняты? – спросил капитан.
– Да... Музыкальные инструменты... – рассеянно ответила Ухура. Похоже, "стейнвэй" немного пострадал во время транспортировки, пришлось посоветоваться с настройщиками. Они дали мне консультацию, как надо обращаться с инструментами. Сейчас я направляюсь в грузовой отсек, хочу проверить состояние остального багажа.
Кирк понятия не имел, как выглядит этот "стейнвэй", но спрашивать не стал. Его сейчас занимал совершенно другой вопрос. Капитан никак не мог решить, каким образом лучше держать пианиста под контролем и ненароком его не обидеть. "Интересно, почему официальные лица придают так много значения этому дирижеру?" – снова и снова спрашивал себя Кирк.
* * *
– Нет, я не могу в это поверить, сестренка! – не переставал удивляться Дайян, в который раз посмотрев на большой обзорный экран и убедившись, что «Галтиз», действительно, на всех парах мчится навстречу кораблю федератов. – Нам не только разрешили свободно видеться, но и взяли нас вместе на конференцию! Теперь мы сделаем все, чтобы затмить землян своим блеском! Правда же, нам никогда не надоест смотреть друг на друга?
– Сомневаюсь, что по прибытии на место мы вообще сможем видеться, уныло заметила Яндра.
Сегодня утром она опять поссорилась с Тиамом. От их криков, наверное, дрожали стены соседних отсеков. Яндре было неприятно, что подробности их частной жизни становятся достоянием целого корабля. Перегородки "Галтиза" очень тонкие, но Тиам в гневе не думал об этом. Теперь он, очевидно, бродит в поисках развлечений или делится впечатлениями с капитаном Хираном.
Яндра попыталась вспомнить, что послужило поводом для ссоры.
Вероятно, какая-нибудь мелочь. Ах, да! Сегодня их каюта с раннего утра наполнилась какофонией компьютерных звуков. Встроенный в компьютер синтезатор вполне заменял необходимые музыкальные инструменты. Тиам, крича не своим голосом, потребовал прекратить игру. Кажется, с этого и начался сегодняшний скандал.
– Конечно, не стоило тревожить покой своего мужа, – сокрушенно покачал головой Дайян. – В конце концов, среди землян найдутся хорошие музыканты. Пусть они и развлекают публику.
Однако Яндра не успокаивалась.
– Тогда я закроюсь в пустующем помещении! Я разобью свои пальцы в кровь, но докажу, что еще чего-то стою! Я не позволю больше никому втоптать меня в грязь! То же самое было во время моего прозябания в провинции! А ты всегда будешь рыться среди своих развалин Лихаллы в поисках неизвестно чего! – чуть не плакала Яндра. На губах Дайяна появилась снисходительная улыбка.
– Темариуса, а не Лихаллы. Для удобства мы договорились называть эту планету так, как ее называют ученые Федерации.
– Интересно, – рассеянно произнесла Яндра. Ее мысли были далеки от археологии. – Есть ли на борту их "Энтерпрайза" фортепиано?
– Скажи мне, что это такое, и я постараюсь точно ответить на твой вопрос, – Дайян с радостью заметил некоторую перемену в настроении сестры.
– Не из тех ли это инструментов, что попали в Запретный список?
– Это гораздо более запрещенный инструмент, чем ты думаешь. Когда я жила в провинции, у нас было фортепиано, трофейное, еще со времен войны с землянами. Самое удивительное, что его, кажется, вычеркнули из Запретного списка и сделали таким же ортодоксальным, как, например, нас с тобой.
– Подозреваю, что тебя выставляют напоказ, как знамя, – рассмеялся Дайян. – Я не удивлюсь, если окажется, что твои тайные занятия на этом запрещенном инструменте и послужили одной из причин твоего быстрого воскрешения. Даже не верится, что тебе не только разрешили, но и обязали играть перед огромной аудиторией. Что может служить лучшим доказательством превосходства ромуланской культуры перед другими, чем то, что ромуланка будет играть перед землянами на их собственном инструменте? А самое смешное, что никто из этих болванов, как, впрочем, и я, наверняка, толком не знает, что из себя представляет фортепиано!
"Интересно, внесли ли изменения в компьютерный банк данных из-за последних событий?" – подумала Яндра и, прикоснувшись к клавиатуре, набрала раздел "Чужеземная музыка". На запрос о фортепиано компьютер ответил лаконичной надписью: "не значится".
– Это клавишный инструмент, отдаленно похожий на наш тра'ам, заметила Яндра и попыталась подробно описать форму и размеры запрещенного во времена прежнего режима музыкального инструмента.
– А-а-а! – воскликнул Дайян. – Но если это, как ты говоришь, самый обычный земной инструмент, то среди музыкантов "Энтерпрайза", наверняка, найдется кто-нибудь, кто играет на фортепиано. Думаю, на, борту их корабля должен быть этот инструмент.
– Возможно, – ответила Яндра с некоторым пессимизмом.
– Ты упорно ждешь самого худшего, – вздохнул Дайян. – И это после всего, что с нами произошло. Я знаю, что Тиам бывает несносным, но сейчас он не в счет. Есть только мы: ты и я. И у нас есть шанс затмить всех музыкантов федерации.
– Дело не только в Тиаме, – упавшим голосом произнесла Яндра.
– Ты все еще печалишься...
– Как и ты, – перебила Яндра. В ее глазах появились слезы.
– Жизнь дана для того, чтобы жить, дорогая сестренка. И пока мы живы, необходимо бороться всеми доступными средствами: словом, поступками, музыкой. Нельзя падать духом и опускать руки.
* * *
В транспортном отсеке «Энтерпрайза» царил организационный хаос. У терминала «шаттла» громоздились вперемешку зачехленные инструменты и археологическое оборудование. Вызывающе разодетые музыканты громко переговаривались между собой и с облаченными в полевую форму археологами.
Высокий и тощий, как жердь, андорианец Шарф – помощник Одри Бенар легким шагом приблизился к Кирку и Райли.
– Доброе утро, капитан. Доброе утро, посол. Если вы ищете доктора Бенар, то она скоро прибудет. Неразбериха с оборудованием – обычное дело.
Я дам доктору знать, что вы ее разыскиваете.
– Нет проблем, – приветливо ответил капитан. – Известите доктора Бенар о завтрашней утренней пресс-конференции.
– Будет сделано, капитан. Сложив руки на груди, Скотти внимательно наблюдал за происходящим.
– Полегче, парень, – давал он указания. – Осторожно, не поломайте инструмент.
Увидев, как андорианец пытается переставить ящик с тяжелым оборудованием на транспортатор, ведущий в камеру невесомости, бортинженер бросился на помощь.
– Вот так, – Скотти с усилием приподнял ящик с другого конца. – Так будет лучше.
– Работа, как всегда, спорится? – подбадривающе спросил бортинженера Кирк.
– Конечно, сэр, – с гордостью ответил Скотт. Поставив ящик на транспортатор, бортинженер подошел к послу и дружески пожал ему руку.
– Мистер Райли, рад видеть вас на нашем корабле. Порадуете ли вы нас своим пением?
