Текст книги "Миф о Марии Магдалине"

Автор книги: Маргарет Старберд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Исида

Другой миф, схожий с историей о Марии Магдалине, – миф об Исиде, великой египетской богине, почитавшейся в Римской империи как королева неба и земли.

В культе hieros gamos, связанном с появлением урожая и возобновлением цветения в долине Нила, Исида считалась сестрой-невестой Осириса. Осирис передавал людям знания о земле. Он учил их сеять и выращивать зерно, собирать фрукты, делать вино и печь хлеб. Все почитали и любили Осириса. Но его коварный брат Сет стал завидовать ему. На пиру он убедил Осириса лечь в построенный им большой гроб, захлопнул крышку и бросил его в Нил. Убив брата, Сет разодрал его на множество частичек и рассеял их. Оставшись одна, сестра-невеста Осириса – Исида – отправилась на его поиски и поиски их чудесным образом зачатого ребенка Хора. Пережив множество событий, она собрала почти все останки мужа и с почестями похоронила их. Осирис стал богом, указывавшим путь мертвым к воскресению и перерождению. Его солнечный миф очень похож «на историю Иисуса, а Исида во многом напоминает Марию Магдалину, покинутую невесту, ищущую своего жениха.

Легенды об Исиде и Марии Магдалине переплелись в культе Черной Мадонны, которую славят 2 февраля на день Сретения Господня в Марселе. Традиция создания черных статуй Девы Марии, возможно, восходит к мифологии Исиды, часто изображавшейся именно в таком цвете. Сретение совпадает по времени с языческим праздником Имболк, связанным с пробуждением земли и возвращением солнечного света, помогающего зарождению жизни на полях. В древности в этот день женщины спускались в темные пещеры и зажигали там факелы, затем они выносили их на поля и сжигали солому, оставшуюся с прошлого урожая. После того как поля были таким образом очищены, наступало время сеять новое зерно. В христианском календаре Сретение стало праздником, установленным в память о ритуальном очищении Девы Марии, произошедшем, согласно еврейскому закону, через сорок дней после рождения младенца. Раньше в Марселе было принято готовить печенья в форме лодки, напоминающие о богине Исиде и о ее странствиях в поисках потерянного мужа Осириса. В наше время такие же печенья пекутся на Сретение в честь ранних христиан, трех Марий и их друзей, привезших в Галлию евангелия на лодке без весел. Почетные люди города берут статую Черной Мадонны, Нашей Госпожи Свидетельницы, из склепа базилики Святого Виктора и проносят ее по улицам.

Вопрос заключается в том, кто такая Черная Мадонна? Очевидно, она должна была бы быть Девой Марией, в честь очищения которой установили праздник Сретения. Но скорее всего не Дева Мария, а Мария Магдалина привезла Евангелие в Марсель. Как и Исида, она являлась оставленной невестой, о которой говорится в Песне Песней. Она была так же черна, как и невеста из этого стиха: «Черна я, но красива… ибо солнце опалило меня: сыновья матери поставили меня стеречь виноградники» (Песн. 1:4–5). Чернота невесты символична; она связывает ее с традицией Мудрости и с землей, а также с неизвестностью в изгнании, что напоминает судьбу Магдалины из Иудеи I века, изгнанную из нашего сознания на два тысячелетия.

Мифы и легенды, взывающие к нам из античности и рассказывающие о женщине, потерявшей супруга или блуждающей в поисках возлюбленного, хорошо знали и любили грекоговорящие язычники Римской империи. Безусловно, они должны были узнать в Марии Магдалине оставленную невесту/Софию/Исиду. Но миф, наиболее тесно связанный с Марией Магдалиной, распространился не в языческой эллинистической империи Рима, а в иудаизме.

Народ, видевший в Магдалине невесту, – ее родной народ, евреи, чьи пророки описывали Израиль как невесту Яхве; чья бурная история сделала эту нацию уязвимой перед насилием, грабежом и унижением, причиняемыми ему победоносными иноземными армиями. Давайте же рассмотрим миф о Магдалине в свете истории и традиции угнетенного, отправленного в изгнание народа, представителем которого она, безусловно, являлась.

Богиня Израиля

Археологические раскопки, проведенные в Израиле, указывают на то, что народ, живший на этой земле, некогда почитал богиню, считавшуюся возлюбленной Яхве. Тысячи небольших глиняных статуэток богини Астарты, найденных в Израиле, свидетельствуют о распространении там ее культа богини. Ей поклонялись в лесах, упомянутых в нескольких стихах еврейской Библии. Рядом со статуэтками не найдено никаких божков мужского рода, что говорит о поклонении именно Астарте. Когда пророки Яхве и священники храма прокляли богиню, ее почитание официально прекратилось, хотя, вероятно, люди сохранили алтари для царицы небес в своих домах и продолжили поклоняться ей тайно. Пророк Иеремия пытался искоренить культ богини: «Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки для богини неба и совершать возлияния иным богам, чтобы огорчать Меня» (Иер. 7:18). Евреи неохотно отказывались от почитания богини. Они отвечали Иеремии: «Слова, которые ты говорил нам именем Господа, мы не слушаем от тебя. Но непременно будем делать все то, что вышло из уст наших, чтобы кадить богине неба и возливать ей возлияния, как мы делали, мы и отцы наши, цари наши и князья наши, в городах Иудеи и на улицах Иерусалима, потому что тогда мы были сыты и счастливы и беды не видели» (Иер. 44:16–17).

Более поздняя еврейская традиция описывает Шхину как женскую копию Яхве, обладающую женскими качествами: красотой, страстью, мягкостью и добротой. Она – его невеста, и с ней он объединяется в святой святых Иерусалимского храма. Когда храм в 70 году разрушили, Шхина вместе со своим народом была отправлена в изгнание, став скиталицей в пустыне, стремящейся воссоединиться с возлюбленным. Эта история перекликается со стихами из книги пророка Михеи, рассказывающими о судьбе Магдал-эдер. Магдал-эдер (дщерь Сиона) сравнивается с народом, оплакивающим смерть своего короля и советника. Она тоже должна отправиться в изгнание и скитаться в открытом поле, а потом уйти в Вавилон – город, где она будет спасена (Мих. 4:8—10). Единственной женщиной новой эры, воплотившей в себе миф о Шхине и об изгнании еврейского народа, стала Мария Магдалина, Магдал-эдер – «Смотровая башня», или «Башня Стада». Это она – дщерь Сиона, Священный город, невеста предвечного жениха, олицетворяющая землю и народ Израиля. Он – Добрый Пастырь, она – Башня Стада. Существование такой символики является подтверждением того, что священный союз лежал в основе как иудаизма, так и христианства.

В еврейских писаниях упоминается несколько исторических периодов унизительных поражений, рабства и изгнания. Первый такой период протекал в Египте, где сыновья Иакова (Израиля) находились в рабстве у фараона, пока Моисей не перевел их через Красное море в XIII веке до н. э. Позднее, в 586 году до н. э., евреи потерпели поражение от вавилонских армий. Многие были уведены в плен и находились там больше, чем полстолетия, пока персы, победившие вавилонян, не разрешили евреям вернуться домой.

В древней литературе одной из самых пафосных книг является «Плач Иеремии». Она написана в VI веке до н. э. сразу после падения Иерусалима под ударами вавилонян. В первой части говорится о тяжелом положении Священного города, который сравнивается с безутешной вдовой Сиона: «Как одиноко сидит город… он стал, как вдова; великая между народами, царица над областями сделалась рабыней. Горько плачет она ночью, и слезы ее на ланитах…» (Пл. 1:1–2). Поэт считает, что Иерусалим понес наказание за грехи: почитание идолов и связь с иноземцами, ее «любовниками», осквернившими и затем бросившими ее. Теперь город опустел, стены его в руинах, дети его голодают на улицах. В нем поселились летучие мыши и паразиты. Как уже говорилось ранее, в еврейской Библии в расширенной метафоре брачного союза Всевышнего с избранным народом идолопоклонство часто отождествляется с блудом. Народ был неверен, поклоняясь языческим богам, но Яхве, их терпеливый и всепрощающий бог, призывал его вернуться. Однако когда его гнев воспылал, он позволил вавилонянам завоевать и покарать согрешившую невесту. В книге «Плач Иеремии» она скорбит о своей судьбе и о судьбе ее детей, в конце концов, заставляя Яхве вернуть ей прежнее расположение. Это напоминает Есфирь, заступившуюся за свой народ перед царем Артаксерксом.

В 539 году до н. э. персидский царь Кир победил вавилонян и позволил евреям вернуться из изгнания в Иерусалим и заново отстроить город. В последующий период пророки и священники работали над тем, чтобы установить теократию, центром которой должен был стать культ Иерусалимского храма, а также всячески избавлялись от иноземного влияния, настаивая на строгом монотеизме. В 516 году до н. э. Иерусалимский храм отстроили, а в середине V века до н. э. под руководством Неемии были восстановлены стены Иерусалима и единство нации.

Но спустя лишь столетие, в 333 году до н. э., евреи вновь были завоеваны армией иноземцев, на сей раз армией Александра Македонского. Прошло еще сто лет кровавых битв за территории между диадохами. За это время койне (греческий) стал основным языком региона, а греческая мысль и обычаи оказали большое влияние на жителей занятых греками территорий. Еврейские борцы за свободу, во главе которых стояла семья Маккавеев, избавили народ от власти греков и основали династию Хасмонеев, правившую до 63 года до н. э. Однако распри между королевскими наследниками проложили путь римскому завоеванию Палестины. В 37 году до н. э. на трон взошел язычник Ирод, бывший марионеткой в руках римского императора и презираемый евреями, чьей первой женой стала любимая народом принцесса из рода Хасмонеев Мариамна.

Евреи ненавидели языческие святилища и идолов, установленных в их стране иноземными правителями, и потому несколько раз восставали, пытаясь избавить Иудею от этих властителей. Однажды в одной из таких стычек они забили камнями римских легионеров. Последовало жесточайшее наказание: римский полководец Варус приказал распять две тысячи еврейских патриотов, а их тела выложить вдоль дороги из Иерусалима в Галилею.

Во времена Иисуса Палестина являлась римской провинцией, а Иерусалим – оккупированным городом. Праведные евреи презирали храмовых священников и тетрархов, коррумпированных и распущенных потомков Ирода Палача, без всякого стыда сотрудничавших с римлянами. Именно поэтому появились новые учения: христианство и фарисейский иудаизм. Народ Иудеи страдал от унижений и беспокойств, причиняемых ему иноземными завоевателями. Римские всадники сбивали людей на улицах Иерусалима, переворачивали столы продавцов на рынке, насиловали еврейских жен и дочерей, отнимали имущество, собирали налоги и поклонялись изображениям императора, как богам. Их стада нечистых животных свиней, так же как и запах жареной свинины, оскорбляли евреев. Весь народ Иудеи, возможно, чувствовал себя охваченным демонами гнева, расстройства и депрессии. Люди страстно ждали, когда же обещанный Мессия из рода Давида избавит их от римского правления.

Ко времени написания первого Евангелия, в котором говорится об учении и деяниях Иисуса, евреи вновь подняли мятеж (66–70 гг.), но их восстание было подавлено. Римские солдаты заставили еврейских мужчин разобрать стены храма. Священный город – дщерь Сиона, царица над областями, – вновь оказался в руинах. Людей изгнали за пределы его стен и вынудили «жить в поле». Вновь Яхве сокрыл свое лицо и позволил врагам победить и поработить, унизить и уничтожить их.

В ком, по мнению авторов евангелий, нашла воплощение метафора о покинутой невесте, олицетворяющей любимую общину? Кто та женщина, подвергшаяся суровой критике и вынужденная оставаться в изгнании, спасаясь от угрожающего поглотить ее прожорливого зверя? Кого в целях безопасности отослали в далекую страну вместе с новорожденным младенцем и оставили там в неизвестности на многие столетия? Мария Магдалина, отождествляемая с Церковью и с вдовой Сиона, находилась в изгнании так далеко, что пророк, очевидно, не понял – ее ребенком была девочка, и увидел в нем будущего наследника династии, мужчину, который будет властвовать с железным прутом в руке. В образе Магдалины отразилась и историческая реальность, и метафора о покинутой царице угнетенной нации, вдове Сиона (Мих. 4:8—10, Плач Иеремии) в изгнании, Шхине.

Изображение этой царицы можно найти на известной иконе Ченстоховской Матери Божьей. На ее правой щеке – шрам, являющийся указанием на то, что исполнилось древнее пророчество: «Тростью будут бить по ланите судью Израилева» (Мих. 5:1). На картине Симоне Мартини «Несение креста» на щеке у Марии Магдалины тоже есть шрам. Позади нее изображены стены и ворота с двумя симметричными башнями – крепостные валы Иерусалима. Симметричные башни – символ Священного города в образе невесты, появляющемся в Песне Песней: «Я – стена, и сосцы у меня, как башни» (рис. 6.1.).

Средневековый водяной знак, изображающий Башни-близнецы и ворота Священного города

Таким образом, миф о Марии Магдалине происходит из представления об избранном народе как о невесте Яхве, отношения которых воспринимались как брачный союз. Как представительница своего народа и земли, Мария, названная Магдалиной, сестра Лазаря, миропомазала Иисуса и провозгласила его царем-Мессией. Иисус воплощает Божественное, как жених, а Мария Магдалина представляет народ Израиля, как невеста. Приняв во внимание, что в Новом Завете Иисус назван «тектоном», что может означать «архитектор», «разработчик» или «плотник», мы в большей степени начнем ценить пророчество Исайи об отношениях Яхве с Израилем – брачном союзе, воплотившемся в паре Иисус-Мария:

«Ибо Господь благоволит к тебе,

и земля твоя сочетается.

Как юноша сочетается с девою, так сочетаются

с тобою строители твои;

и как жених радуется о невесте,

так будет радоваться о тебе Бог твои».

Исайа 62:4—5

7. Возлюбленная в браке

И я увидел Святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

Откр. 24:2

В книге философа-психолога Карла Густава Юнга «Ответ Иову» утверждается: мы должны вернуть невесту Иисуса-человека в наш коллективный опыт. Рассматривая архетипы жениха и невесты в христианстве, Юнг указывает: «равенство» пары «должно быть метафизически закреплено в образе «божественной» женщины, невесты Христа». Далее он пишет о том, что так же, как и человека-жениха Христа, невесту нельзя заменить каким-нибудь институтом; она тоже должна быть человеком. Мы не можем представить, что Иисус заключает в свои объятия строение – церковь или город, – полное людей; такой образ будет выглядеть нелепым. Мы можем вообразить, что Иисус обнимает женщину – свою спутницу, олицетворяющую народ и церковь. В Апокалипсисе невеста сходит с небес для вступления в брак (Откр. 21:2). Она является человеческим образом Священного города, Нового Иерусалима. А в центре христианской теологии находится священный брак с предвечным женихом.

В евангелиях есть образ женщины, отождествляемой с общиной в ее постоянном ожидании исполнения тысячелетних пророчеств о том, что Бог будет жить среди людей. Единственным претендентом на роль невесты может быть Мария Магдалина, сестра Лазаря. Путаница, связанная с ее личностью, появилась, когда в 591 году папа римский Григорий I в проповеди назвал Марию Магдалину грешницей, помазавшей Иисуса, которая в Евангелии от Иоанна названа Марией, сестрой Лазаря. По всей вероятности, в то время утверждение папы не выглядело спорным: он просто высказал мнение, широко распространенное в Европе, где к тому времени уже построили множество церквей в честь Марии Магдалины. Магдалина была одной из самых почитаемых христианских святых; чаще нее на картинах средневековых художников появлялась лишь Дева Мария с младенцем, да и то – на Востоке, где доктрина о Богородице стала преобладающей.

Путаница в легендах

В западноевропейском искусстве образ Марии Магдалины тесно связан с образами двух других известных святых: святой Марии Египетской (по сходству легенд) и святой Варвары (по сходству иконографии). Эти, по всей видимости, вымышленные святые помогают лучше понять личность Магдалины.

Святая Мария Египетская была блудницей. Историю о ней принесли с собой возвращавшиеся с Ближнего Востока крестоносцы. Они, по-видимому, считали ее своей покровительницей, с мягкостью и сочувствием смотревшей на их сексуальные похождения. Легенда о Марии Египетской повествует: в III веке она приехала в Палестину на корабле вместе с паломниками, которых пыталась соблазнить. Прибыв на Святую землю, она обратилась в христианство, бросила свое занятие и остаток жизни провела в пустыне в аскезе. Ее история, как и история о Марии Магдалине, записана в «Золотой легенде» XIII века Якова Ворагинского. Одним из чудес, связанных с черной Марией Египетской, было вознесение ее тела на небеса. Художники приписывали это чудо Деве Марии, а также Марии Магдалине, путая их с Марией Египетской. Об обеих Мариях говорится, что они были блудницами, обе раскаялись и обратились к Христу, и обе стали отшельницами в последние годы жизни. Эти истории также связывает девочка/служанка Сара Египетская, о которой говорится, что она прибыла в Галлию вместе с Марией Магдалиной и другими изгнанниками-христианами. По всей видимости, приверженцы Марии Магдалины привнесли в ее историю некоторые детали из легенды о египетской блуднице, почерневшей от палящего солнца пустыни и обнаженной из-за того, что одежда ее истлела. Мы могли бы предположить, что изваявшего истощенную Марию Магдалину скульптора Донателло могла вдохновить как история о Марии Египетской, так и история о Марии Магдалине из «Золотой легенды», повествующей о том, что ежедневно в течение тридцати лет ангелы приносили к ее пещере хлеб от евхаристии.

В 2002 году я провела полдня в капелле Святой Троицы в Нью-Йорке, где меня крестили и где в 1973 году была образована религиозная община «Эммануэль». Я решила исследовать изображения Марии Магдалины в этой капелле, ставшей моим духовным домом на многие годы. Сначала я была смущена, так как тщательно изучив все витражи, не увидела ни на одной из сцен изображение Марии Магдалины. И лишь когда, разочарованная, я собралась уходить, я посмотрела на отражение моего правого плеча в витраже позади меня и вдруг почувствовала покалывание в шее. Это была она, по-королевски изображенная на мозаике, сделанной из цветных стеклышек, переливающихся в весеннем свете.

Внимательнее рассмотрев изображение, я поняла – Мария Магдалина вновь оказалась заложницей путаницы в рассказах. Стоя в освещенном солнцем окне, она держала в руках башню. Внизу была изображена чаша. Надпись гласила, что эта женщина – святая Варвара. Но ведь башня и чаша ассоциируются с Марией, чье второе имя произошло от арамейского слова «башня», и легенда утверждает – она привезла Чашу Грааля в Европу. Зачастую в средневековой иконографии святая Варвара изображается с символами мученичества, но корона – также всеми принятый символ царства. В действительности, корона со множеством зубчиков представляет собой башни и валы окруженного стеной города, символически надетого на голову своей покровительницы или покровителя. Известным ранним примером такого изображения является барельеф Великой Богини, датируемый римским периодом. На ее голове располагается копия города Экса, ставшая прототипом короны.

В 1969 году, когда римско-католическая церковь исправила календарь праздников, День святой Варвары бесцеремонно убрали, а историю о ней посчитали выдуманной. Столь сильно было желание Варвары, заключенной в башне в III веке, стать христианкой, что она спустила свои волосы вниз, дабы священник смог взобраться по ним и дать ей Евангелие и святое причастие. История, сильно напоминающая европейскую сказку о Златовласке. Отец Варвары, знатный сирийский вельможа, разозленный ее увлечением христианством, приказал отрубить единственной дочери голову. Когда он шел домой после казни, в него ударила молния и убила его. Варвара стала покровительницей военных инженеров, артиллеристов, саперов, каменщиков и пожарных, защищая их от внезапной смерти от огня или взрыва. Имя Варвара означает «иноплеменница». Эта причудливая история впервые появилась в Европе в VII веке, во время правления Меровингов в северных районах Франции. Особенно популярной она стала в IX–X веках, когда легенды о Чаше Грааля уже появились в устной традиции, но еще не были записаны, в Средние века она также была распространена.

Но, как и во многих других средневековых историях о святых, подробности легенды о святой Варваре кажутся выдуманными, хотя частица правды в ней все-таки может содержаться. Я считаю вполне возможным, что ремесленник или художник создал образ Марии Магдалины с ее традиционно длинными волосами, башней (появившейся благодаря корню ее имени – магдала), с Чашей Грааля и королевской короной. Люди, незнакомые с ивритом, могли не узнать в этом изображении Марию Магдалину, хранительницу Грааля и представительницу экклесии, так что иконография могла быть неверно истолкована, а затем была придумана легенда о Варваре, соответствующая иконе и объясняющая, почему на ней изображены длинные волосы, чаша, башня и корона. Теперь, когда история пересказана множество раз, а икона изображена в различных размерах и формах, легенда о святой Варваре распространилась, прикрыв собой первоначальную историю о Марии Магдалине. Я убеждена, легенда о святой Варваре возникла, чтобы защитить Марию Магдалину, связанную с Граалем и его ересью. Но теперь мы снимаем это покрывало.

Существует и другой парадокс, связанный с изображением Грааля и длинных волос, ассоциируемых с Марией Магдалиной. Христианские полотна, а также статуи у внешних стен готических соборов в Шартре, Фрейбурге и других европейских городах зачастую изображают женщину, символизирующую христианство. На ее голове корона, она держит чашу, а иногда – флаг с крестом. Эта женщина является воплощением церкви, невесты Христа. Корона делает ее королевской невестой, а чаша символизирует Евхаристию. Христианские изображения связаны с иконографией Варвары/Магдалины и указывают на то, что, по мнению ранних христианских толкователей, именно Магдалина представляла собой экклесию, возлюбленную невесту Христа.

Сегна ди Буонавентура (1331 г.) на картине «Святая Магдалина» (ил. 13) изобразил ее с предметом, больше напоминающим башню, чем ее традиционную чашу. Картина является отсутствующим звеном в цепи между Варварой и Магдалиной. Она также была Варварой, иноплеменницей, отправленной в изгнание в далекую страну. Ее первое изгнание стало историческим: путешествие на хрупкой лодке по Средиземному морю. Второе – метафорическим: изгнание с ее законного места в сознании людей на два христианских тысячелетия. Поскольку женское начало больше не почиталось опьяненными властью жителями Римской империи, то и женщины больше не почитались, а значит, и эта женщина больше не почиталась. В исторической реальности отразилась установившаяся в Риме система ценностей, ориентированная на солнце и мужчин.

Зачастую художники не дают названия своим работам, оставляя зрителям возможность узнать сцену или личность, используя связи между различными изображениями. Примером ошибочного определения персонажа может служить отождествление женщины с картины XV века Флемишской школы со святой Варварой (ил. 14). Образ святой, написанный Робертом Кампиным, очень напоминает Марию Магдалину на картине художника того же века Рогира ван дер Вейдена (ил. 15). На этих работах обе женщины сидят, читая книгу, – символ Софии/Мудрости в иконографии; на каждой надета темно-зеленая накидка – символ плодовитости, и сделанная из золотой парчи юбка – одеяние невесты. У святой Варвары Роберта Кампина длинные волнистые волосы, ассоциирующиеся с Марией Магдалиной, в то время как волосы Магдалины Рогира ван дер Вейдвена спрятаны под чепцом. Алебастровая чаша у ван дер Вейдвена находится на переднем плане, а сосуд с маслом у Кампина стоит на полке над камином. Лилия в вазе на картине Кампина является символом невесты из Песни Песней, в которой жених произносит: «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн. 2:2). Искусствоведы многие годы считали лилию символом непорочности Девы Марии, но жених сравнивает с ней свою возлюбленную, а не мать.

Я считаю, в работе Роберта Кампина женщина с вьющимися золотисто-каштановыми волосами – Мария Магдалина, а не святая Варвара. Башня в окне принадлежит к иконографии обеих женщин, но лишь Магдалина ассоциируется с сосудом масла. Знаки «X» в верхней части окна также вызывают подозрение. «X» является символом альтернативного направления в христианстве, где Мария Магдалина – царица Господа – самого Христа. Такие же знаки мы видели в окне на картине Тинторетто «Христос в доме Марфы и Марии» (ил. 12).

Трагический развод

Вынужденная разлука возлюбленных в христианской мифологии равносильна «великому разводу», который становится во много раз более трагичным, когда мы осознаем, что он поддерживался целое тысячелетие наиболее влиятельным институтом западной цивилизации. Римско-католическая церковь отрицательно относится к расторжению брака, приводя стихи из Марка (10:2–9) и из Матфея (19:3–9), где Иисус настаивает на абсолютной святости моногамного брака. Последствия расставания Христа и его невесты для нашей культуры велики – владения раненного короля, отвергшего свою спутницу, стали пустошью, его люди – бедняками, а города превратились в руины. «Нет справедливости, мира и надежды в царстве, чьи властители – миропомазанные и посвященные пастыри – пасли себя самих, а не овец» (Иез. 34:8).

Существовало несколько периодов за два христианских тысячелетия, когда история из евангелий о возлюбленных пыталась вырваться из узкого круга мистиков, художников и интеллектуалов, бывшими ее постоянными хранителями. Но каждый раз, когда это происходило, историю пытались заставить замолчать, называли ее еретической и снова отправляли в подполье. Вновь появившись в XII–XIII веках в среде катаров и трубадуров, она была жестоко уничтожена огнем и мечом инквизиции, созданной в 1239 году именно с этой целью, хотя легенды о Граале, появившиеся из ереси, завоевали большую популярность в средневековой Европе.

Сегодня из-за нападок духовенства и добровольных защитников веры, рьяно отрицающих (или игнорирующих) важнейшие свидетельства в пользу существования священного союза, история о спутнице Христа названа вымыслом и вздором. Как жаль, что современные потомки городских стражников, набросившихся на невесту из Песни Песней, избивших ее и сорвавших с нее одежды (эвфемизм для изнасилования в той культуре), даже сейчас считают нужным не давать невесте вступить в повторный союз с женихом. Иисуса разлучили с возлюбленной на рассвете новой эры Рыб, когда евангелия были еще новы. Каким же радостным будет окончательное воссоединение жениха и невесты!

Возможно, ревностным стражникам, желающим разрушить священный союз, следует вновь прочесть историю из книги Деяний. Уважаемый учитель закона Гамалиил предостерегал еврейских старейшин, входивших в Синедрион, не останавливать апостолов, проповедующих добрую весть на улицах Иерусалима: «Если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5:38–39).

В течение столетий группы просвещенных европейских художников и поэтов иногда сталкивались с подпольным течением и с историей о забытой невесте. Художники со всей Западной Европы использовали еретические символы на своих картинах, а значит, они передавали великую тайну всего человечества из поколения в поколение. В книге «Женщина с алебастровой чашей» я подробно исследовала эту тему: привела значительные доказательства, подтверждающие существование ереси Грааля, опираясь на живопись, скульптуру и фольклор Средневековья и эпохи Возрождения. Но я не включила в книгу важные сведения о более позднем кружке художников и поэтов, вдохновляемых легендами о Граале, – братстве прерафаэлитов, основанном в середине XIX века Данте Габриэлем Росетти и его близкими друзьями, также известными, как романтики-натуралисты викторианской эпохи. И хотя они не были напрямую связаны с еретической церковью Любви, они создавали картины со сценами из легенды о Граале и работы на трагические сюжеты, героинями которых являлись неземные женщины – богини любви и красоты из языческих мифов и из легенд о короле Артуре.

В кружке одаренных друзей поэзия создавалась в основном на религиозную тематику. Некоторые художники, казалось, были очарованы преданиями о Марии Магдалине. На работах Данте Габриэля Росетти и других членов этого кружка Мария Магдалина изображается с огненно-рыжими волосами в темно-зеленой накидке с большим яйцом в руке (ил. 16). Персонажем картины «Возлюбленная» (ил. 17) Росетти также стала восхитительная рыжеволосая девушка – невеста из Песни Песней. На других работах прерафаэлитов показаны сцены из легенды о Чаше Грааля, на которых (и почему нас это не удивляет?) изображены рыцари, одетые в плащи с красными знаками «X» – символом, идентифицирующим сторонников еретической христианской церкви Грааля. Таким образом, следы тайной традиции, отразившиеся в средневековых водяных знаках и козырных картах Таро, сохранились и вновь проявились в викторианской Англии в братстве поэтов и художников. Джон Уильям Уотерхауз и другие прерафаэлиты изображают женщину в виде окруженной розами и лилиями рыжеволосой богини в струящейся одежде. Их сонеты и другие стихи еще больше идеализируют возлюбленную, зачастую в средневековом контексте. Кем нам следует считать художников – еретиками или просто ревностными почитателями женского начала в образе возлюбленной?

Госпожа Зеленые Рукава

Средневековый флемишский художник изобразил Марию Магдалину, проповедующую Евангелие в лесу, и людей, собравшихся вокруг нее (ил. 18). Одетая в платье из золотой парчи, украшенное рисунком виноградной лозы, она несет весть о надежде и духовном возрождении. Позади нее видна лодка, на которой она прибыла к берегам Галлии. Работа художника затрагивает несколько тем, связанных с Марией Магдалиной. На картине не изображена церковь, так как Магдалина не могла проповедовать с церковной кафедры так же, как и средневековые еретики и реформисты, вынужденные встречаться по ночам в тайных местах, чтобы поделиться своей верой. Художники из Голландии (из Нижних стран) были хорошо осведомлены о тайных течениях в их вере, поскольку во время шестнадцатилетнего правления испанских монархов Карла V и Филиппа II инквизиция применяла по отношению к ним особо суровые меры. Мария Магдалина являлась их представителем вне церкви в борьбе за интеллектуальную и религиозную свободу. Мотив виноградной лозы на ее платье напоминает о возрождении, ассоциирующемся с женственностью, а также об одеяниях невесты Мессии из 45-го псалма. Кроме того, это указание на слова Иисуса из Евангелия от Иоанна: «Я есмь лоза, а вы ветви» (Ин. 15:5), а также на связь Марии с Евангелием, которое она проповедует.