Текст книги "Иконы"
Автор книги: Маргарет Штоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Ро присвистывает:
– Да ты просто чокнутая! Мне даже есть расхотелось.
Тима не обращает на него внимания:
– Это триада, гностический символ. Три уровня бытия. Ты слыхала о мировой душе?
– Мир обладает душой?
Я ничего не знаю о мировой душе, но мне нравится, как это звучит. Тот мир, что знаком мне, выглядит как место довольно-таки бездушное.
– Некоторые люди уверены в этом. Привыкли так думать. – Девушка обжигает меня взглядом и снова постукивает пальцами по столу. Потом поворачивается к решетке. – Ну что, отыскал, Оруэлл?
– Де ла Круз, Долория Мария. Дата рождения – две тысячи семидесятый. Прошу прощения, Тима. Все остальные данные засекречены.
– Это интересно. Но ведь должно быть что-то еще. – Тима хмурится.
– Еще раз прошу прощения, Тима. Твой запрос отменен приоритетным сообщением для вас четверых. Инструктор просит явиться в классную комнату. Лукас, я отменяю твою команду и отпираю двери.
– Отлично, – говорит Лукас и раздраженно смотрит на Тиму.
– Понимаю, – вздыхает она. – Нам предложено не совать нос куда не следует. Но он мог бы и прямо мне об этом сказать.
– Кто? – спрашиваю я, и мое сердце тут же начинает биться быстрее.
Ро смотрит на меня так, словно может ощутить, как я приближаюсь к грани. Впрочем, подозреваю, он действительно может.
Лукас не отвечает. Он просто отодвигает свою тарелку.
– Кто? – повторяю я, хотя уже и сама все поняла.
Мне отвечает Тима:
– Ты с ним встречалась. Полковник Каталлус. Он называет себя нашим учителем, инструктором, но на самом деле он скорее тюремный надзиратель с садистскими наклонностями.
Мне хочется вырваться из этой комнаты, но я заставляю себя сидеть тихо. Я стараюсь успокоиться.
Я смотрю в тарелку Тимы. Тарелка почти пуста, на ней только одно вареное яйцо с одним аккуратным надрезом на верхушке. Вся остальная скорлупа абсолютно цела и совершенно пуста. Кто же это ест яйца вот так? Кого так сильно заботит правильный процесс поедания какого-то яйца? Ну а кто вышивает по собственной коже?
Я ловлю себя на том, что пытаюсь представить, что еще может сделать Тима.
– Нет, – безмятежно произносит Ро. Он даже вилку не опустил. – Мы не собираемся встречаться с тем психопатом.
– Это верно, – тихо говорю я.
Если бы мы даже не собирались уходить, все равно нам пришлось бы уйти сейчас. Разговор с полковником Каталлусом – не то, что мы могли бы рискнуть выдержать дважды.
– Что он с тобой сделал? – спрашивает Тима, отводя в сторону взгляд. Ее лицо кривится.
Серебристые волосы Тимы поблескивают, свет отражается от совершающих тысячи крошечных жестов пальцев, хотя Тима, похоже, не замечает, что делает. Она как птица. Как нервная, переменчивая птица.
Я не могу ей ничего рассказать.
– Ну, полагаю, мы с ним поговорили.
– Ты лжешь. Он не владеет собой, особенно теперь, с этой работой.
– Что?
– Вы ведь оба именно поэтому здесь, ты же знаешь. Для испытаний.
Тима смотрит на Лукаса, а тот, явно пристыженный, уставился в тарелку. Похоже, они оба точно представляют себе, что именно произошло между Ро, полковником Каталлусом и мной.
– Это правда, Пуговица? – Ро поднимает голову, продолжая улыбаться. Он старается не дать Тиме задеть себя.
Я сосредоточиваюсь сильнее – и вижу внутри Тимы вспышку ярких образов, они стремительно меняют друг друга. Тима, корчащаяся от боли, бессильно наблюдающая сквозь стекло за тем, как страдает в соседней комнате от собственных испытаний Лукас.
– Это правда, – говорю я, не глядя ни на кого из них.
Ро таращится на Тиму, и я чувствую в нем раздражение. И то, как нарастает гнев.
– Даже если он постарался и нам досадить, это не ваше дело, так что отстаньте.
Тима отвечает ему таким же взглядом. Она, которая боится столь многого, заполняющего ее сознание, совсем не боится Ро. И как мне ни противно сознаваться, на меня это производит впечатление.
Потом она наклоняется вперед, достает из кармана авторучку и на тыльной стороне собственных ладоней пишет два слова.
Она берет в одну руку свою тарелку, в другую – чашку и протягивает их мне:
– Грасс, ты не могла бы отнести это туда, в кухню?
Мне хочется швырнуть посуду в Тиму, но тут я вижу, что на одной ее руке написано «КУХНЯ», на другой – «ОТБРОСЫ».
Да, в кухне должна быть дверь. Куда-то же они выносят отходы. Это нечто вроде пути наружу.
Она пытается помочь нам бежать.
Я удивлена, но вижу в ее глазах вспышку ненависти и все понимаю.
Она испытывает к Лукасу такие же чувства, какие я испытываю к Ро.
Родство, которое не есть родство.
Любовь настолько сильная, что вы не можете сказать, где кончаетесь вы сами, а где начинается другой человек.
Я это понимаю.
Тима хочет помочь, но не потому, что испытывает к нам жалость, сочувствие, а просто потому, что хочет, чтобы мы исчезли.
Ро, тоже увидевший слова на ее ладони, вопросительно смотрит на меня. Лукас отодвигает назад свой стул, качая головой:
– В чем дело, Тима? Это же бесполезно.
Тима делает жест в сторону ближайшей решетки и повышает голос для удобства Дока:
– Дело в том, что она ничтожная грасс. И этот парень тоже. Им следует знать свое место. И пока они здесь, им следует вести себя как отбросам, поскольку таковыми они и являются. Пока кто-нибудь не выбросит их в контейнер вместе с прочими отбросами.
Контейнер для отбросов. Вот что я услышала. Есть способ выбраться с этого острова. Тима все это как следует продумала, пока мы сидели здесь. Они вывозят отбросы. Бегите, пока можете.
Тима повышает голос:
– Я сказала, возьми посуду! Сейчас же!
Я поднимаюсь из-за стола. Ро хватает тарелку и чашку Тимы и идет за мной.
Но прежде чем я успеваю уйти, Тима удерживает меня за руку.
Я не уверена в том, что промелькнуло между нами, то ли это был миг доверия, то ли гнева, то ли нечто совершенно другое. Но Тима позволила мне увидеть еще кое-что.
Она медленно повернула свою руку, и кровавая татуировка исчезла. Я ожидала увидеть другую такую же. Но никак не ожидала этого.
Три серебристые точки на внутренней стороне запястья.
Она одна из нас, но в то же время и не одна из нас. Как Лукас.
Она третье Дитя Икон.
Страх.
И тогда я начинаю понимать. Тима вполне могла и не бояться Ро, однако я была вправе бояться ее саму.
И даже если она выглядит испуганной, она смертельно опасна. Может быть, даже более опасна, чем Ро. Если я встану на ее пути, она нападет на меня. Расчетливо. Точно. По одному аккуратному стежку за раз.
Тима закрывает глаза, и я вижу правду.
Я вижу кровь, и смерть, и хаос. Я вижу то, что она способна сделать ради тех, кого любит.
Страх – очень опасная вещь.
Я хватаю Ро за руку и мчусь к кухне, пока Тима не передумала. Ро несется с такой же скоростью, как и я, а может, и быстрее.
Он тоже видел ее метку.
ОТЧЕТ ОБ ИССЛЕДОВАНИИ:
Проект «Человечество»
Гриф: совершенно секретно / Для Посла лично
Кому: Послу Амаре
От: доктора Хаксли-Кларка
Тема: Мифы о Детях Икон
Подтема: Трус
Список приложений: Свидетельства, обнаруженные во время рейда в убежище бунтовщиков
На этой странице – копия одного из найденных листов толстой бумаги ручной выделки; видимо, это часть пропагандистского антипосольского текста «Дети Икон существуют!». Скорее всего, размножено от руки приверженцами культа Детей Икон или какой-то группой бунтующих грассов.
К копии приложен перевод.
ТРУС (Икона Страха)
Трус полагается на страх и тревогу, чтобы мотивировать веру в тактическое совершенство в сражении, хотя редко сам участвует в битве. Некоторые верят, что энергия и адреналин, производимые чрезвычайным страхом Труса, могут реально уничтожить окружающую атмосферу, создавая тем самым некую буферную зону.
ТРУС, ВЫЙДИ НА СВЕТ
И ПОМОГИ В НАШЕЙ БОРЬБЕ!
ТВОЙ УМ МОЖЕТ ОСВОБОДИТЬ НАС!
ТЫ НУЖЕН НАМ В НАШИХ РЯДАХ!
Глава 12
Долгий путь домой
С нашей весьма выгодной позиции, из-за открытых дверей, мне было видно кухню – в десять раз больше нашей, в миссии, с плитами огромными, как самые большие печи, сооруженными из металла вместо кирпича и камня. Дым уходил в гигантские вытяжные трубы, похожие на серебряные пасти, здесь не было каменных дымоходов.
И не было Биггера, стоящего у котла.
Во мне начала нарастать печаль, но я отогнала ее.
Не сейчас.
Я присмотрелась к решетке в стене, рядом с вытяжкой. Док. Я огляделась по сторонам в поисках других признаков наблюдения, но в гигантском помещении слишком много всего происходило, чтобы можно было сказать наверняка.
Ро начал пробираться к задней части кухни. Я пригнула голову и последовала за ним, скользя под длинными металлическими столами-стойками туда, где находилось нечто похожее на оборудование для стерилизации.
Пока что нас никто не замечает.
– А теперь что? – прошипела я.
– Ты же видела ее руки. – Ро выглядывает из-за угла стойки, скрывающей нас. – Она очень странная.
– И?..
– Нам нужно найти место, где они складируют объедки.
Я пожимаю плечами:
– Ну, значит, нам нужно туда, откуда хуже всего пахнет.
Мимо нас проходит кухонный рабочий, волоча здоровенный черный мешок, от которого гадостно воняет. Ро морщит нос:
– Точно.
Смрад моментально приводит нас к площадке, заваленной мешками с отбросами. Я вижу ее сквозь вращающуюся дверь кухонного склада. Я вижу также и симпу, охраняющего выход.
– Как только дверь откроется снова, выскочим.
Ро выглядит куда более счастливым, чем за все последние месяцы.
Я киваю, потом касаюсь его руки:
– Ро…
– Что?
– Можно ли ей доверять?
– Кому, серебряной девчонке?
Я снова киваю:
– Слишком уж это просто выглядит. Вот это. – Я взглядом показываю на площадку. – Что, если это какой-то замысел?
– Но ведь это ты с ней соприкасалась, – вздыхает Ро. – Вот ты и скажи. Ты вроде должна была разобраться.
– Но я ведь и Лукасу поверила, и куда мы угодили?
Это с моей стороны просьба меня извинить, пусть и непрямая. Но это необходимо было сказать, в особенности перед тем, как мы ринемся на площадку, набитую отбросами и охраняемую по меньшей мере одним солдатом. За площадкой виден причал, у которого стоит баржа.
Ро подмигивает:
– Я тебя прощаю, красотка Дол.
И тут же, не добавив ни слова, он бросается вперед, и мне ничего не остается, кроме как последовать за ним.
Я бегу за Ро, низко пригнувшись. Мы стремимся к площадке и наконец проскальзываем между горами черных мешков, над которыми тучами кружат мухи и которые буквально выбрасывают из себя невообразимую гнилостную вонь.
Я закрываю глаза и замираю, ожидая, что симпа начнет стрелять.
Но ничего не слышу.
Ро высовывается из-за какого-то лопнувшего мешка. К его лицу прилипло нечто похожее на тухлую картошку.
Я сдерживаю дыхание. Мы не должны издавать ни звука.
Смрад ошеломляет, сидеть здесь куда хуже, чем ночевать в конюшне, и я занята только тем, чтобы удержать внутри себя то немногое, что сумела сегодня съесть.
Площадка под нами начинает вибрировать, гора мешков пошатывается. Где-то начинает реветь мотор, он постанывает и рычит, оживая, и площадка куда-то двигается.
– Она едет, – шепчет Ро.
Он улыбается, несмотря на вонь.
Я качаю головой и скрещиваю пальцы под кучей вялого подгнившего салата и заплесневевших хлебных корок.
А потом мотор умолкает.
И тут же мы слышим громкие голоса и топот ног в армейских ботинках.
Я разжимаю пальцы, когда мы с Ро глубже зарываемся в кучу черных мешков. Но почти сразу до нас доносится знакомый голос, слегка приглушенный слоями отбросов.
Каталлус.
– Долория! Фьюро! Боюсь, вы избрали неверное направление. Это вполне понятно, вы ведь здесь новички. Кто угодно может заблудиться по дороге к моей классной комнате.
Я выталкиваю себя на поверхность мусорной горы.
– Мы никуда с тобой не пойдем! – кричит Ро, поднимая голову над мешками и пытаясь выглядеть достойно, хотя весь измазан сгнившей едой.
Я вижу, что он оглядывается, ища что-нибудь такое, что можно использовать как оружие, но все, что находится в пределах нашей досягаемости, – это недоеденный завтрак посольских служащих.
Полковник Каталлус улыбается:
– Конечно… Вы вполне можете остаться там и предпринять небольшое путешествие, но я не уверен, что это лучше наших занятий. Куда, вы полагаете, отправляется вся эта дрянь?
– Погоди, дай подумать! В твой дом? – Ро скалится. – Нет… В дом твоей матушки?
Он не оставляет попыток. Он давно наплевал на то, что могут сделать с ним люди.
Я храню молчание.
– Видишь вон те столбы дыма по ту сторону залива, в холмах? Вот куда мы перевозим отбросы. Прямо в мусоросжигательные печи. Они питают энергией стройки. Наверное, было бы весьма любезно с вашей стороны сделать свой вклад в эти печи, но что-то мне кажется, мы могли бы найти и лучшее применение вашим талантам.
Полковник Каталлус взмахивает рукой, и площадка начинает двигаться назад, возвращаясь на прежнее место. От внезапного толчка полковник на мгновение утрачивает равновесие и подходит ближе к краю.
– Я удивлен тем, что Тима ничего вам об этом не сказала, в особенности с учетом того, что и сама совершила ту же самую ошибку, когда в первый раз пыталась сбежать отсюда.
Мы с Ро переглядываемся.
Подозрения подтвердились.
– Идем, Ро, – говорю я, пытаясь выбраться из мусора. – Нас обыграли.
И хуже того, мы оказались спасенными неким демоном.
Полковник Каталлус выдергивает из кармана белый носовой платок и прижимает его к лицу. Потом машет платком в сторону Посольства:
– Остальные вас ждут. Пришла пора поговорить. Прямо сейчас.
СУД ПОСОЛЬСКОГО ГОРОДА
ВИРТУАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ:
Изучение средств массовой информации (ИСМИ)
Выполнено О. Брэдом Хаксли-Кларком, виртуальным доктором философии
Примечание: исследование проведено по личной просьбе Посла Амаре
Исследовательский отдел Санта-Каталины № 9В
Копия текста из «Нью-Йорк дейли»
МЫ ИЗБЕЖАЛИ УНИЧТОЖЕНИЯ?10 апреля 2068 года
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Представители Организации Объединенных Наций утверждают, что достигли успеха в разработке проекта по предотвращению столкновения астероида Персей с Землей.
Совместный совет главных экономических сил планеты заявил сегодня, что проект «Кратос», суть которого была в том, чтобы в 2067 году нанести по астероиду серию точечных ударов, имел успех.
Руководитель проекта «Кратос» Алексис Азимов сказал: «Нашей целью было разбить Персей на мелкие части, которые могли бы без какого-либо вреда для нашей планеты вращаться вокруг нее, и все наши вычисления показывают, что цель достигнута. Мы будем продолжать наблюдение за фрагментами астероида, чтобы убедиться, что не ошиблись в расчетах».
Однако его слова убедили не всех. Многие горожане вообще сочли историю с астероидом мистификацией.
Другие же уверены, что астероид продолжает приближаться к Земле, а некоторые даже утверждают, что Персей – это послание самого Господа и летит к Земле для того, чтобы очистить ее от алчности и несправедливости.
Глава 13
Полковник Каталлус
Конечно же, нам не позволяют помыться после мусорной неудачи. Полковник Каталлус преподает нам урок. По крайней мере, мне кажется, что он именно так думает.
Однако от этого ему же самому хуже. Мы-то привыкли к вони, Ро и я. Но не Каталлус. Вид у него такой, будто он готов потерять сознание просто оттого, что находится в одном помещении с нами.
И еще теперь все выглядит так, словно в Посольстве решили больше не дать нам ни единого шанса, потому что полковнику Каталлусу понадобились целых четыре охранника, чтобы сопроводить нас обратно. Или же он просто пытается нас запугать.
Это срабатывает.
Мне приходит в голову, что я могла бы заглянуть в их сознание, поискать другой путь к свободе, и я даже потратила несколько минут на то, что прикидывала, как именно могла бы «случайно» налететь на того, который шел впереди меня, чтобы усилить связь. Но вскоре я сдаюсь. Я очень устала, а это потребует много сил. И к тому же я слишком жутко воняю.
Но Ро как будто и не утомился. Он выпрямляется во весь рост рядом с симпой. Думаю, ему нравится выглядеть опасным.
Мы приходим в классную комнату полковника Каталлуса. Во всяком случае, он сам именно так называет свой вариант пыточной палаты. Это комната-выгородка со стеклянными стенами и круглым столом в самом центре посольской библиотеки.
По сути, просто тюремная камера.
Сквозь стекло я вижу Тиму и Лукаса, ожидающих нас внутри. Лукас уткнулся в какой-то маленький плоский экран. Тима рядом с ним, она читает что-то через его плечо, при этом дергая себя за концы серебристых волос. Здесь, рядом с Лукасом, она выглядит куда более спокойной, чем когда мы видели ее в последний раз, за завтраком.
Даже почти счастливой.
Я с трудом отвожу от нее взгляд и осматриваю комнату. Это скорее аквариум, чем класс, и мы пятеро едва в нем помещаемся. За стеклянными стенами, насколько хватает взгляда, я вижу книги и книги, их здесь больше, чем на всем черном рынке Хоула. Настоящие книги, бумажные книги. И еще на рядах экранов – цифровые тексты. Все вместе они заполняют огромное помещение, больше, чем кафетерий.
Я вижу наших охранников, напряженно застывших у входа в библиотеку.
Они выжидают.
Лукас не поднимает головы. На его лице играют отблески света с экрана. Потом мы подходим ближе, и Лукас с Тимой реагируют на нас так, словно им обоим внезапно врезали по физиономии.
– Что… Чем это… пахнет?! – почти кричит Лукас. Он зажимает нос и резко отодвигает свой стул.
– Отбросами, – с улыбкой произносит Тима. – А может быть, грассы сами по себе так пахнут.
Она отступает назад, нависая над сидящим Лукасом.
Я делаю шаг к ней и очень надеюсь, что вид у меня угрожающий, потому что чувствую я себя именно так.
– Значит, баржа с отбросами? Которая отправляется к мусоросжигательным печам? В самом деле? Это что, лучшее, что ты могла для нас придумать?
Ро хватает меня за руку. Лукас вскакивает, загораживая Тиму. Мы, все четверо, оказываемся как бы в тупике.
Противостояние нарушает полковник Каталлус:
– Эй, довольно! Садитесь. Адреналин – это очень мило, но утомляет. А мне сегодня не нужны новые данные о ком-либо из вас. – Ни один из нас не трогается с места. Полковник улыбается. – Или нам нужно позвать охранников прямо сюда?
Ро и Лукас таращатся друг на друга. Тима обжигает меня бешеным взглядом. Полковник Каталлус покачивает головой:
– Отлично. Не спешите. Я просто рад вас тут запереть, пока вы развлекаетесь. Мне-то все равно. У меня полно работы. – И он закрывает за собой стеклянную дверь.
Лукас и Ро уже в нескольких дюймах друг от друга.
– Ты ведь на самом деле не хочешь этого делать, так?
Лукас толкает Ро ладонью в грудь. Большая ошибка.
– Почему же, очень даже хочу. – Ро усмехается и сжимает в кулаке рубашку Лукаса.
Я через плечо Ро обращаюсь к Тиме:
– Тебе не следовало посылать нас прямиком к Каталлусу.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – фыркает Тима. – Я думала, вы ищете способ выбраться отсюда. Не моя вина в том, что вас поймали.
Ро рычит. Тима доводит его до бешенства почти так же, как Лукас.
Я смотрю на нее во все глаза:
– За что ты нас так ненавидишь?
Тима буквально выплевывает в меня слова:
– А с какой стати вы здесь? С чего это они начали испытывать каких-то грассов вроде вас?
– А почему бы тебе не спросить об этом свою мамочку? – Ро придвигается ближе к Лукасу.
Тима закатывает глаза, а я, чтобы не вцепиться в нее, кричу:
– Ты что, думаешь, мы хотели сюда попасть? Думаешь, у нас был какой-то выбор? В ту самую минуту, как у нас появится такая возможность, мы отсюда сбежим! Это я обещаю!
Глаза Лукаса прищуриваются, когда я это произношу. Ро остается рядом с ним, и я буквально ощущаю каждый дюйм расстояния между ними. Ро отчасти наслаждается. Какая-то часть его «я» по-настоящему упивается всем этим днем, даже купанием в объедках.
Но о Лукасе этого не скажешь. Я чувствую, как он отступает, когда Ро наваливается на него всей своей энергией. Битва – естественное для Ро состояние. Ему нравится бешеный ток адреналина, мгновения неуверенности, риск гибели. То есть если это не моя гибель. Угроза мне – единственное, что заставляет его нервничать, даже сейчас.
Ро подтягивает к себе Лукаса, поднимая кулак.
– Прекрати! – невнятно бормочет Тима, втискиваясь между ними.
И тут я замечаю, как на какую-то долю мгновения рука Тимы касается Ро, и он тут же с криком отпрыгивает назад.
– Ой! Это что такое? Ты меня током ударила!
– Я не ударяла тебя током. – Тима выглядит растерянной.
– Ударила! Вот, смотри…
Вокруг запястья Ро как будто след горящей веревки – красная обожженная полоса, охватившая его руку точно в том месте, где к ней прикоснулась рука Тимы.
Тима таращится на след.
Лукас пятится от них обоих, ото всех нас.
Тима бросает на него яростный взгляд:
– Я лишь хотела сказать, что вы просто дураки, если не понимаете, что он делает прямо сейчас. – Она поднимает взгляд к потолку и обращается к решетке на нем: – Оруэлл?
– Да, Тима?
– Ты можешь дать визуальную связь с полковником Каталлусом? Мне нужно кое о чем его спросить, с глазу на глаз.
– С большим удовольствием, Тима.
Позади девушки, на широком экране, занимающем одну сторону классной стены, появляется изображение полковника Каталлуса.
Он стоит в библиотеке, перед целым рядом экранов. И на каждом из них – наши изображения, с разных сторон. Он наблюдает за нами.
Ну конечно, он наблюдает.
– У Тимы Ли к вам вопрос, сэр.
Полковник Каталлус выглядит как будто испуганным, но тут же берет себя в руки и расплывается в вызывающей мурашки улыбке.
– И?..
– Я просто хотела спросить вас, прошли ли мы уже вашу маленькую проверку, сэр.
На лице Тимы выражение полной невинности, однако экран почему-то мерцает.
Через двадцать секунд полковник возвращается к нам, в классную комнату.
А я пытаюсь понять, означает это «да» или «нет».
* * *
– Я рад, что вы поладили между собой, – говорит полковник Каталлус. – А как твоя рука, Ро? Надеюсь, Тима ранила только твою гордость?
Никто не произносит ни слова. Я не улыбаюсь и никак не реагирую. Я ставлю перед собой задачу никого не подпускать близко к себе, не видеть ничего внутри полковника Каталлуса. Ни кошек, ни девушек, ни ледяных стен. Что бы там ни происходило в нем и с ним, я не желаю этого знать. Так безопаснее.
Вместо этого я сосредоточиваюсь на том, где нахожусь и что могу сделать. Тима все запутала. Она совсем не то, чего я ожидала, но мне не следует удивляться. Не следует удивляться больше, чем в отношении Ро, или Лукаса, или даже самой себя. Я не могу уже делать вид, что она не такая, как мы.
Мне неизвестны пределы наших возможностей, но ясно, что именно поэтому Посольство так нами интересуется.
Чего они от нас хотят?
Не знаю, чего я боюсь больше – попытки сбежать с риском быть убитой по дороге или пребывания здесь, с полковником Каталлусом и его болезненными испытаниями и желанием умереть из-за них.
Я съеживаюсь на своем стуле, на твердом синтетическом стуле, похожем на деревянный.
Полковник Каталлус откашливается:
– Мне нужно многое обсудить с вами. Теперь, когда я снова вижу вас, всех четверых, вместе. После стольких лет.
Он позволяет своим словам повиснуть в ярком освещении комнаты. Снова вместе. Все четверо. Столько лет. Но мы, мы четверо, никогда не были вместе. Мы никогда не встречались до Санта-Каталины. Никаких «снова» в этом сценарии просто нет.
И тем не менее нас действительно четверо. Но на самом деле всего ли нас четверо, как, похоже, думают в Посольстве?
Дети Икон.
– Это невозможно, – наконец произношу я.
Неважно, что я думаю, я не собираюсь больше ничего говорить. В особенности теперь, когда знаю, как пристально за нами наблюдают.
– Разумеется, это возможно. – Тима вскидывает голову, постукивает ногтями по столу, все быстрее и быстрее. – Ты не можешь знать, что возможно, а что нет, но это не ограничивает пределы возможностей. – Она делает большие глаза. – Это же очевидно.
– Очевидно, – передразнивает ее Ро.
Лукас изучающе всматривается в лицо полковника Каталлуса. Лукас явно так же растерян, как и я, он не притворяется.
– Вы просто скажите нам, полковник Кат. Что бы это ни было, вы можете высказаться. Мы здесь все друзья.
Ро ухмыляется, наваливается на стол рядом со мной:
– Говори за себя, Пуговица.
– Довольно! – Полковник Каталлус чуть наклоняется вперед. – Мудрость ее светлости Посла проявляется мириадами способов. Не думайте, что вы здесь просто потому, что можете что-то сделать для нас. – Он кивает. – Дело в том, что вы должны…
Видеоэкран за спиной полковника Каталлуса вспыхивает. Тот явно удивлен.
– Виноват… Минутку.
Мы четверо переглядываемся, в равной мере озадаченные. На экране появляется знак Посольства, он начинает мигать, что явно еще сильнее волнует полковника.
Каталлус говорит, глядя в экран:
– Да?
– Полковник Каталлус, вам сообщение из канцелярии Посла.
– Что там, Компьютер?
Мне требуется пара мгновений для того, чтобы понять: полковник говорит с Доком.
– Не могу сказать. Сервер, похоже, отправил сюда какое-то ошибочное послание или послание с ошибкой. Вас то ли требует к себе Посол, то ли это системный сбой.
Полковник не стал бы рисковать, разбираясь, ошибка это или нет. Мы все знаем, что через несколько секунд он уже будет за дверью.
– Может, это ничего не значит, – старается подбодрить его Док. – Пойдите туда.
– Да, пожалуйста. Идите, полковник Каталлус, – говорит Тима.
– Это ненадолго.
И, слегка подрастеряв важность, полковник вместе со своими бронзовыми крылышками исчезает.
В то самое мгновение, когда полковник Каталлус выходит из комнаты, свет тускнеет и гаснет.
– Что случилось? – Ро вскакивает на ноги.
Тьма окутывает дверь и все четыре стены нашей стеклянной классной комнаты. Симпы, постоянно охраняющие наружные двери, начинают придвигаться к нашему помещению.
– Эй, Док! Это что, еще одна из твоих шуток? – Лукас задирает голову к потолку. – Очень смешно. Ты все совершенствуешься и совершенствуешься.
Дверь, словно в ответ на его слова, запирается снаружи на засов.
Тима встает, но Ро тут же толкает ее к двери. Он яростно дергает за ручку. Ро никогда не в силах был выдержать пребывание в клетке.
– Оруэлл, ты это видишь?
– Да, Тимора.
– Ближе к делу, Оруэлл, это твоя работа?
– Нет, Тимора. Но я тем не менее удивлен изменением программы. Если я не ошибаюсь, вся эта часть сервера функционирует неправильно.
– Открой дверь для охранников! – Тима резко выкрикивает приказ, как будто ждет, что Док немедленно повинуется. – Быстро, Оруэлл!
– Я не в состоянии открыть дверь, что само по себе довольно интересно. Блокирующий механизм в настоящий момент недоступен. Весьма основательно скрыт, должен добавить.
– Значит, моя мать не вызывала полковника Каталлуса. – Лукас выглядит довольным, впервые за сегодняшний день.
– Non. Maestitia brevis, gloria longa.
– Ну же, Док! Не важничай! – усмехается Лукас.
– Что он сказал? – Ро подталкивает меня в бок.
Я лишь пожимаю плечами – понятия не имею.
– Печаль временна, гордыня вечна, – переводит Тима, не глядя на меня; ее взгляд прикован к Лукасу.
Тот хихикает:
– Ну, по сути, он говорит, что Каталлус – просто тупица с большой головой.
– Да, Лукас. Верно замечено. Но еще отмечаю, что, похоже, имеется послание к посольскому отпрыску. – Док произносит все подряд, одно предложение перетекает в другое без изменения интонации.
– Для меня? – Улыбка Лукаса гаснет.
– Что, мамочка звонит? – Ро хлопает Лукаса по спине. – Пуговица, ты просто ни на минуту от нее не можешь скрыться!
– Нет. Это для… Долории. Извини, Долли. Для те… – Голос Дока теряется в потоке выражений, каких я от него до сих пор не слышала.
Три головы поворачиваются ко мне. Но прежде чем я успеваю что-либо сказать, в комнате окончательно темнеет, а на экране появляется чье-то лицо.
Довольно грязное лицо.
Это мерк с Трассы. Фортис.
– Значит, ты все же закончила тем, что угодила в банку, да? Извини, но возвращать ничего не стану. Такой уж рисковый бизнес.
– Кто это? – Ро выглядит растерянным.
– Тот самый мерк, который устроил взрыв и раскидал солдат, чтобы я могла тебя найти.
Я говорю это только для Ро, но достаточно громко, чтобы и другие могли услышать. Я не желаю вдаваться в объяснения, особенно потому, что Лукас вполне мог попасть под удар вместе с остальными симпами.
– Фортис, как ты это делаешь?
Изображение неустойчиво, оно дергается туда-сюда.
– Очень быстро, милая. И со своим обычным апломбом.
– Чего ты хочешь, мерк?
Тима вроде бы не слишком потрясена. Я замечаю, что Лукас придвинулся к двери и теперь стоит рядом с ней.
– Назови мне хотя бы одну причину, по которой мне не следует вызывать подмогу. Я могу за пять секунд призвать сюда всю охрану. – Лукас говорит так, словно он гораздо старше своих лет, и я почти верю ему, хотя и думаю, что он блефует.
– Ну, парень, я и есть охрана. Я использую сервер Службы безопасности, так что если ты попытаешься с ними связаться, тебе отвечу я, и все останется на том же месте, что и сейчас. – Фортис ухмыляется. – Этой причины достаточно или тебе нужны другие?
– Оруэлл, я переключаю тебя на ручное управление. – Тима подходит к экрану, ее пальцы начинают танцевать на освещенных кнопках под ним.
– Твой Оруэлл сейчас немножко занят. Он проводит системную диагностику и, полагаю, выйдет на связь… ну, часа через три. Или сразу после того, как я закончу со своими делами. В общем, когда я решу.
Тима раздраженно хлопает ладонью по экрану.
– Но и то хорошо, что он потом будет себя чувствовать как новенький, да, мерк?
Ро явно веселится, его развлекают и внеплановая передача, и хаос вокруг. Он бросает взгляд на вытянувшееся лицо Лукаса.
– Но как, Фортис? – спрашиваю я.
Он понимает, чту я имею в виду. Все сразу. Как он смог здесь очутиться? Это так же нереально, как мое спасение на Трассе. Впрочем, раз он сумел это сделать, значит все-таки возможно…
– Малышка Грасси! – качает головой Фортис. – У торговцев есть свои секреты. Мы ведь говорим о том, как я зарабатываю себе на жизнь. Ну а теперь не хочешь ли познакомить меня со своими друзьями?
Я тоже качаю головой:
– Нет, пока не узнаю, что тебе нужно.
Фортис корчит гримасу:
– Ну и где же доверие? – Он поворачивает голову так, чтобы видеть Лукаса. – Маленький Посольчик! Лукас Амаре. Возлюбленный. Должен сказать, при личном контакте ты не очень-то мил. Хотя дамы могут со мной не согласиться. – (Лукас выглядит предельно мрачно.) – И Тимора Ли. Ты же просто настоящий кладезь веселья, разве нет? О, Трус! Это всегда так весело. Ты умеешь пошутить, но как только тебя задевают, уползаешь в свою скорлупу, так ведь? – (Тима таращится на него во все глаза.) – Фьюро Костас. Бунтарь. Ты, друг мой, просто имбецил. Ты мог бы двадцать раз убить меня там, на Трассе. Я лишь удивляюсь тому, что ты сам до сих пор жив.
Ро радостно пожимает плечами. Он никогда ничего подобного не слыхал и воспринимает все как комплимент.
– И еще ты, нежная Долория Мария де ла Круз. Плакальщица, Богоматерь Печали из народа грассов.
