Текст книги "Воришка"

Автор книги: Маргарет Миллар

Соавторы: Генри Слезар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Элеонора Регина Китинг».

Она дважды перегнула лист бумаги и подала его Мак-Ковнею.

– Покажете это Мэри, Джоан и мистеру Михаму, моему адвокату. – Она, без сомнения, была очень довольна собой. – Захватывающее дело, Мак-Ковней, не правда ли?

– Да уж, – вяло произнес Мак-Ковней.

– У меня что-то аппетит разгулялся. Не знаю, здесь есть кухня?

– Нет.

– Тогда принесите мне что-нибудь из магазина на углу. Два сэндвича с салатом из тунца и кофе побольше. Вся еда, – добавила она насмешливо, – за ваш счет. Я забыла дома свой кошелек.

– Деньги, – произнес Мак-Ковней. – Деньги.

– О чем это вы?

– А что будет с вашими деньгами?

– Недавно я составила завещание.

– На что же вы собираетесь жить?

– Возможно, – сухо заметила миссис Китинг, – вам удастся сотворить еще одно чудо.

Когда он принес из магазина еду, она с явным удовольствием поела и выпила кофе. Второй сэндвич миссис Китинг предложила Мак-Ковнею, но он был слишком удручен, чтобы думать о еде. Сотворенное им чудо лопнуло как большой мыльный пузырь. Вместо него появилось чувство, что он выковал железную пулю.

Так прошел день. Он покинул миссис Китинг, оставив ей несколько яблок и кипу старых журналов. На следующий день Мак-Ковней переговорил с Мэри и Джоан Китинг, а также позвонил Михаму. После обеда он отпустил своего помощника Джима Вагнера, и когда тот ушел, набил гроб миссис Китинг – прекрасную модель из бронзы и белого сатина, выбранную Мэри по каталогу – обернутыми в старые газеты камни, чтобы сохранился нужный вес.

Мак-Ковней был слабым человеком, ему редко приходилось затрачивать на что-либо физические усилия. Поэтому, когда он закончил, его тело дрожало от усталости.

И тут позвонила Мэри, заявившая, что они с Джоан еще раз подумали и решили, что раз миссис Китинг при жизни была столь экономной, то и после смерти ей не будет покоя в таком роскошном гробу. Обычный, серый будет более подходящим, да и обойдется он дешевле.

– Но вы должны были сказать мне об этом раньше, – холодно заметил Мак-Ковней.

– Мы решили это в самый последний момент.

– Теперь уже поздно что-либо менять.

– Почему же?

– Есть определенные... технические сложности.

– Ну что же, мистер Мак-Ковней, раз вы не можете сделать для нас такую малость, мы вынуждены будем, наверное, изменить заказ.

– Ни в коем случае! Вы не сделаете этого. Думаю, это было бы верхом неприличия, мисс Китинг.

– Мы живем в свободной стране.

– Подождите. Хотите, я назначу вам специальную цену за бронзу и ткань?

– Что значит специальную?

– Ну, скажем, с двадцати пяти процентной скидкой?

На другом конце телефонного провода прошло короткое совещание, после чего Мэри сказала:

– Но ведь все равно это будет стоить кучу денег.

– А тридцать пять процентов?

– Вот это нас устраивает, – заявила Мэри и повесила трубку.

В эту минуту дверь конторы Мак-Ковнея отворилась и в комнату вошла миссис Китинг со своей язвительной, как обычно, улыбкой. Мак-Ковней беспомощно посмотрел на нее.

– Вы не должны здесь появляться! Скорее возвращайтесь назад и...

– Я услышала телефонный звонок и подумала, что это, может быть, Мэри.

– Нет, звонила не она.

– Да нет, Мак-Ковней, именно она. Я ведь слышала каждое слово.

– Ну хорошо. – Мак-Ковней откашлялся. – Только не надо больше подслушивать.

– О, ее просьба не была для меня неожиданной. Меня это ничуть не задело. Так что, не огорчайтесь. Я никогда за последние годы не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. А знаете, почему?

– Нет.

– Потому что мне не надо возвращаться домой. Наконец-то, я свободна. Свободна как птица. – Она вцепилась в его рукав. – Мне ведь не придется идти обратно домой, правда?

– Думаю, что нет.

– Надеюсь, вы ничего ей не сказали?

– Нет.

– Вы хороший человек, Мак-Ковней.

Когда стемнело, Мак-Ковней вывел свою машину из гаража и поставил к задней стене своей конторы, куда обычно подъезжали катафалки.

– Спрячьтесь-ка на всякий случай за заднее сидение, – сказал он, – пока мы не выедем за город.

– А куда мы поедем?

– Я отвезу вас в Детройт. Оттуда вы сможете уехать куда угодно автобусом или поездом.

– Куда же я должна уехать?

– Куда хотите. Вы ведь свободны, как птица.

Несмотря на то, что ночь была теплая, она опустилась на сидение, дрожа всем телом. Мак-Ковней укутал ее в плед.

– Послушайте, Мак-Ковней.

– Да.

– Я чувствовала себя гораздо свободнее, когда сидела взаперти в вашей маленькой лаборатории.

– Сейчас вам просто немного страшно, только и всего. Свобода – великая вещь.

Он вел автомобиль по направлению к автобану. Спустя полчаса, когда городские огни остались позади, Мак-Ковней предложил миссис Китинг пересесть на переднее сидение. Она согласилась и села рядом с ним, ее плечи были окутаны пледом, как у индианки. Мак-Ковней чувствовал себя обязанным развеять ее грусть, так как именно благодаря ему эта женщина оказалась в мчащемся по ночной дороге автомобиле.

– На свете столько прекрасных мест, – начал он твердым голосом, – которые стоит посмотреть.

– Например?

– Ну, скажем, Калифорния. Там круглый год цветут цветы. – Он немного поколебался. – Вот что я хочу вам сказать. Я давно уже мечтал о том, чтобы в один прекрасный день продать свое дело и, уйдя на покой, переехать в Калифорнию.

– Что же вам мешает сделать это?

– Я не мог до сих пор воплотить в реальность свою мечту только потому, что одинок, нет у меня ни семьи, ни друзей. А вы были когда-нибудь в Калифорнии?

– Много раз я проводила лето в Сан-Франциско.

– Вам там нравилось?

– Очень.

– Мне тоже там нравится. – Он снова прокашлялся. – Но в одиночку я бы там жить не смог. Вам не холодно?

– Нет, ваш плед греет великолепно.

– Как птица... насколько я понимаю, быть вольной птицей, оказывается, вовсе не так уж и замечательно.

– Почему?

– Слишком много свободы, не знаешь, что с ней и делать, разве что кружить в воздухе. Такая жизнь не подходит для столь солидной женщины, как вы, миссис Китинг.

– Вполне возможно.

– Полагаю...

– Знаю, Мак-Ковней, о чем вы думаете.

– Правда?

– Разумеется.

Мак-Ковней зарделся.

– Это... все как-то неожиданно, не правда ли?

– Я так не нахожу.

– Но еще полчаса назад я об этом и подумать не мог.

– Это вы. Женщины в таких вопросах более проницательны.

На какое-то мгновение Мак-Ковней замолчал.

– Конечно, мое предложение о женитьбе было сделано не в слишком романтичной форме. Я должен был сказать несколько прочувственных слов.

– Еще не поздно.

Он крепко обхватил рулевое колесо.

– Я думаю, что люблю вас.

– Надо говорить не так, – строго возразила она. – Я ведь не глупая гусыня, которая теряет голову от подобных слов. В моем возрасте любви уже не ждут. Я не хочу...

– Но я действительно люблю вас, – заявил Мак-Ковней.

– Не думаю.

– Вы еще в этом убедитесь.

– Это будет еще одним чудом, совершенным вами, Мак-Ковней?

– Главным из них.

Впервые в своей жизни миссис Китинг услышала признание в любви. В благоговейном молчании она сидела возле Мак-Ковнея, скрестив руки на груди, как девочка во время богослужения.

В Детройте Мак-Ковней поместил ее в отель и поспешил обратно домой, чтобы успеть на «похороны» миссис Китинг.

Две недели спустя они зарегистрировали свой брак в небольшом городке близ Чикаго. Во время долгого, безмятежного путешествия на Запад в автомобиле Мак-Ковнея оба они почти не говорили о прошлом и не высказывали тревоги в отношении своего будущего. Продавая свою похоронную контору, Мак-Ковней слишком торопился, что не позволило получить за нее настоящую цену. Поэтому он был несколько стеснен в средствах. Но он не хотел волновать свою жену подобными проблемами. К тому времени, когда они добрались до Сан-Франциско, от капитала Мак-Ковнея осталось совсем немного. И большая часть этого остатка пошла на покупку маленького домика в Беркли.

Поздней осенью деньги у них кончились совсем, и Мак-Ковнею пришлось стать продавцом в обувном отделе большого магазина. Неделю спустя вместе с первой зарплатой он получил и уведомление об увольнении с работы.

Обо всем этом он поведал за ужином Элеоноре столь непринужденно, словно это была милая шутка, сопроводив свой рассказ парой анекдотов, чтобы уж наверняка вызвать у нее улыбку.

Но она выслушала его со всей серьезностью.

– Значит, ты всю неделю торговал ботинками.

– Да.

– Почему ты не сказал мне, что нам срочно нужны деньги?

– Не волнуйся, как-нибудь выкрутимся. Я могу легко устроиться куда-нибудь еще.

– Кем же?

– Тем, кем я был всю свою жизнь.

Она наклонилась над столом и коснулась его руки.

– Но ты ведь не хотел больше быть устроителем похорон.

– Это ничего не значит.

– Подобная работа ведь всегда претила тебе.

– Говорю тебе, это ничего не значит.

После этих слов она решительно поднялась со своего места.

– Что ты задумала, Элеонора?

– Я напишу письмо, – вздохнула она.

– Элеонора, давай не будем делать поспешных шагов.

– Мы были так счастливы. Но это не может длиться вечно. Это было бы уж слишком.

До него не сразу дошел смысл сказанных ею слов.

– Ты хочешь сказать кому-то, что осталась жива?

– Нет. Я не могу раскрывать эту тайну, по крайней мере, пока. Хочу только дать им понять, что я не лежу в могиле и они, следовательно, не могут распоряжаться моими деньгами.

– Но почему?

– Если со мной что-нибудь случится, ты, как супруг; должен иметь право на свою часть наследства.

– С тобой ничего не должно случиться. Об этом мы будем заботиться вместе, не правда ли?

– Разумеется, Мак-Ковней.

– Мы с тобой не будем больше думать о смерти.

– Я пошлю письмо Михаму, – сказала она.

– Вот так появилось это послание. – В голосе Мак-Ковнея появились усталые нотки. – Оно было написано ради меня. Остальное, Михам, вы знаете.

– Не до конца, – заметил я.

– Что вы хотите узнать еще?

– Окончание.

– Окончание. – Мак-Ковней снова заерзал на сидении и вздохнул. – Я не хочу думать об этом.

За следующим светофором я, по указанию Мак-Ковнея, повернул направо. На обочине улицы ровными рядами росли липы.

Через три улицы к югу показался маленький, увитый зеленью и хорошо побеленный домик. С его кровельного лотка на землю падали капельки воды.

Я заглушил мотор и вышел из машины. Мысль о том, что вскоре я снова смогу увидеть миссис Китинг, наполняла меня огромной радостью. Пока я открывал дверцу автомобиля, Мак-Ковней продолжал сидеть, не шелохнувшись и уставившись прямо перед собой.

– Выходите, Мак-Ковней.

– Что? Ах, да, сейчас.

Он ступил на тротуар столь неуверенно, что чуть было не упал. Я взял его за руку.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего.

– Мы поднялись по ступенькам крыльца.

– Свет не горит, – заметил Мак-Ковней. – Элеонора, наверное, пошла в магазин. Или вышла к соседям. У нас прекрасные соседи.

Входная дверь оказалась незапертой. Мы вошли, и Мак-Ковней зажег свет.

В кресле-качалке возле камина сидела женщина, которую я знал как миссис Китинг. Ее голова склонилась вперед, как будто бы она была глубоко погружена в собственные мысли. Ее вязанье валялось на полу. Как я успел заметить, то была связанная наполовину перчатка яркого цвета. Подарок Мак-Ковнею.

Не говоря ни слова, Мак-Ковней наклонился, поднял перчатку и положил ее на стол. Затем он нежно прикоснулся ко лбу своей жены. И когда рука его дернулась назад, мне стало ясно, что ее кожа была столь же холодной, как угли в камине.

– Надо вызвать врача, – сказал я.

– Он уже не понадобится.

– Она мертва?

У него не было сил, чтобы ответить. Рыдая, он сел возле жены.

– Элеонора, дорогая, проснись! У нас гости.

– На все воля божья, Мак-Ковней...

– Думаю, что это даже лучше, что вы пришли именно в этот час, Михам, – вдруг промолвил он твердым, ясным голосом. – Она действительно оказалась выше моих, человеческих, сил.

Он снял пальто и простер руки вверх.

ИСТОРИЯ СО СТАРЫМ СОЛДАТОМ

Майор Вилбрехем нерешительно остановился перед офисом мистера Паркера Пайна. Привело его сюда малюсенькое объявление в утренней газете, но его было вполне достаточно, чтобы заинтриговать: «Счастливы ли вы? Если нет, обращайтесь к мистеру Паркеру Пайну, Ричмонд-стрит, 17». Майор глубоко вздохнул и открыл дверь в офис.

Приятная молодая женщина подняла взгляд от пишущей машинки и выжидательно на него посмотрела.

– Мистер Паркер Пайн? – краснея, выдавил из себя майор.

– Пройдите сюда, пожалуйста.

Майор прошел в кабинет радушного мистера Пайна.

– Доброе утро! – сказал радушный мистер Пайн. – Не хотите ли присесть? Чем могу быть полезен?

– Моя фамилия Вилбрехем, – начал издалека посетитель.

– Конечно, майор? Или полковник? – спросил мистер Пайн.

– Майор.

– О! И, разумеется, недавно вернулись из-за границы. Индия? Восточная Африка?

– Восточная Африка.

– Замечательные места! Уверен в этом! А теперь вы снова дома и это вам не нравится, да? В этом ваше несчастье?

– Именно! Но как вы все это узнали?

Мистер Пайн выразительно всплеснул руками.

– Такая у меня работа – знать все. Видите ли, я отдал тридцать пять лет жизни составлению статистических отчетов в государственных учреждениях. А сейчас ушел в отставку, и мне пришло в голову использовать накопленный опыт. Все предельно просто. Несчастья человеческие могут быть классифицированы и распределены не более чем на пять основных рубрик, не больше, поверьте мне. А если вы знаете причину болезни, можно найти и лекарство от нее, ведь верно? Представьте себя на месте доктора. Он вначале ставит диагноз, затем рекомендует курс лечения. Бывают, конечно, случаи безнадежные, и тогда доктор достаточно искренне говорит – ну, я постараюсь что-нибудь сделать, но... А когда я берусь за дело, выздоровление практически гарантировано. Уверяю вас, майор, что 96% строителей империи – так я их называю – надел штатский костюм после отставки, несчастны. На что, спрашивается, они сменили свою бурную жизнь, полную ответственности и опасностей? На умеренный образ жизни в достаточно однообразном климате. Словом, они чувствуют себя как рыба, выброшенная на берег.

– Все, что вы говорите – сущая правда! – сказал майор. – Это скука. Сплошная скука и бесконечные пересуды о провинциальных мелочах, которые не стоят выеденного яйца. Но что поделаешь? Пенсия у меня невелика, а дом около Кобхэма требует затрат. Охота и рыбалка – слишком дорогие удовольствия для меня. Жены нет. Все родственники – добропорядочные селяне, и в голове у них ничего нет, кроме мыслей об урожае.

– Короче, суть дела в том, что свою жизнь вы находите малоинтересной.

– Чертовски неинтересной!

– Вам, наверное, по душе опасности и приключения?

Старый солдат пожал плечами.

– Да разве они бывают в этой стране, где все покупается и продается?

– Прошу прощения, прошу прощения. Тут вы ошибаетесь, – серьезно сказал мистер Пайн. – В Лондоне выше крыши опасностей и приключений, просто надо знать, где их искать. Вы видите только лицевую сторону английской жизни – ее спокойствие и размеренность. Но если хотите, я покажу вам и обратную.

Майор Вилбрехем в задумчивости посмотрел на него. Было в мистере Пайне что-то подкупающее. Ему хотелось доверять. Крупный, но не толстый мужчина, он был лыс, но очертания головы отличались благородством, из-за больших очков смотрели маленькие блестящие глаза. Он, кажется, излучал флюиды доверия.

– Должен, однако, предостеречь вас дело это небезопасное, – продолжил между тем мистер Пайн.

Глаза старого солдата блеснули.

– Идет! – отрубил он. – Сколько я вам должен?

– Пятьдесят фунтов сейчас же. И если в течение месяца ваша тоска не развеется, я вам их верну до последнего цента.

– Согласен. Я выпишу вам чек.

Сделка была счастливо заключена, и мистер Пайн нажал кнопку звонка на своем столе.

– Сейчас час дня. У меня к вам просьба: составить компанию на ленч одной юной леди.

Дверь открылась.

– Мадлен, моя дорогая. Позволь представить тебе майора Вилбрехема, который сопроводит тебя в ресторан.

Вилбрехем приятно улыбнулся. Девушка, вошедшая в кабинет, отличалась незаурядной красотой: плавные движения, ясные глаза, прекрасные чёрные волосы великолепная фигура, одета изыскано и грациозно. Словом, полное совершенство.

– Я в восхищении, – сказал майор.

– Мисс де Сара, – сказал Паркер Пайн.

– Очень приятно, – сказала мисс де Сара.

– Адрес ваш у меня есть, – резюмировал мистер Пайн. – Завтра получите от меня инструкции.

Майор Вилбрехем и прекрасная Мадлен вышли. Около трех часов Мадлен возвратилась в кабинет мистера Пайна. Тот вопросительно посмотрел на нее. Мадлен тряхнула головой.

– Я боюсь! Мне уже иногда кажется, что я вампир, который высасывает из людей их секреты.

– Я так не думаю. Просто вы выполняете мои инструкции.

– Да, мы обсудили всех, кто сидел за соседними столиками. Ему нравятся женщины длинноволосые, невысокие, блондинки с белой кожей.

– Ну, это будет достаточно нетрудно, – вздохнул мистер Пайн. – Дайте-ка мне картотеку, посмотрим, чем мы располагаем. О! Фреда Клег. Как раз то, что нужно.

– Да, я тоже думаю, что Фреда Клег подойдет лучше всего. Надо чтобы миссис Оливер тоже позаботилась об этом.

На следующий день майор получил письмо следующего содержания: «Утром, в понедельник в 11.00 будьте в Иглемонт, Фреарз-лайн, Хэмпстед. Спросите по этому адресу мистера Джонса. Представьтесь ему».

Выполняя приказ, доблестный майор оказался в Иглемонте, на Фреарз-лайн, не подозревая, что этот понедельник переломит всю его жизнь. Он слегка заблудился на выходе из метрополитена и Фреарз-лайн отыскал с трудом. Это был тупик с неважным покрытием. По обе стороны стояли дома, которые знавали лучшие времена и давно нуждались в капитальном ремонте. Майор Вилбрехем шел, внимательно читая таблички с. именами на воротах, и тут вдруг его внимание привлек какой-то странный шум. Шум походил на сдавленный крик. Майор прислушался. Крик прозвучал снова, и теперь можно было разобрать слово «Помогите». Кто-то звал на помощь как раз за забором дома, мимо которого проходил майор. Он, не раздумывая, распахнул калитку и бесшумно побежал по дорожке, заросшей травой.

В высоком кустарнике девушка отбивалась от двух схвативших ее негров. Она отчаянно извивалась, пиналась ногами. Один из нападавших зажал ей рот, а другой выкручивал руки.

Заметив майора, один из злодеев отпустил девушку и бросился на него, но первый же удар свалил его с ног. Майор повернулся к другому, но оба негодяя, как видно, поняли, с кем имеют дело и кинулись бежать – только затрещали кусты. Майор Вилбрехем бросился было за ними, но остановился и вернулся к девушке, которая, тяжело дыша, прислонилась к дереву.

– О, благодарю вас, – произнесла она, переводя дух. – Это было ужасно.

Майор, наконец, смог рассмотреть столь своевременно спасенную им. Ей было двадцать один или двадцать два года. Длинные светлые волосы. Голубые глаза. Настоящая красавица.

– Не уходите, – прошептала она.

– Ну-ну, теперь все в порядке. Я думаю, нам не следует здесь задерживаться. Эти парни могут вернуться с подкреплением.

Робкая улыбка мелькнула на губах у девушки.

– Едва ли они свернут с той дороги, по которой вы их отправили. Вы были великолепны!

Майор Вилбрехем так и залился румянцем под её восхищенным взором.

– Так, ничего особенного, – смущенно пробормотал он. – Если вы возьмете меня под руку, сможете ли идти? Я понимаю, вы такое перенесли...

– Со мной уже все в порядке, – заверила девушка, опираясь на предложенную руку. Но дрожь ее все еще сотрясала. Она то и дело озиралась кругом, пока не вышла с майором за ворота сада.

– Ничего не пойму. Кажется, этот дом пустует.

– Да, – согласился майор, оглядывая закрытые окна. – Тут никто не живет. Сплошной дух запустения.

– А ведь это дом, куда я должна была прийти. Вот, на табличке надпись – «Уайтфреарз».

– Не беспокойтесь ни о чем, – твердо сказал майор. – Сейчас быстро возьмем такси и поедем куда-нибудь, выпьем по чашечке кофе.

Выйдя из тупика, они оказались на довольно оживленной улице. Какой счастливый случай! Как по заказу, около тротуара стояло свободное такси. Вилбрехем подозвал его властным жестом, назвал адрес.

– Пожалуйста, не старайтесь поддерживать разговор. Вам надо отдохнуть, не стесняйтесь, помолчите. Вы попали в ужасную историю, – сказал майор своей спутнице самым заботливым тоном.

Она благодарно улыбнулась ему.

– Кстати, моя фамилия – майор Вилбрехем.

– Меня зовут Фреда Клег.

Десять минут спустя Фреда Клег уже маленькими глотками пила горячий кофе, с восхищением глядя на своего спасителя.

– Все это – как сон. Как кошмарный сон, – она содрогнулась. – А ведь так недавно мне вдруг захотелось, чтобы в моей жизни произошло бы что-нибудь совершенно неожиданное. Нет, теперь я окончательно убедилась, что не люблю приключений!

– Расскажите мне, как все это произошло?

– Чтобы все было понятно, мне придется рассказать вначале о себе и своей жизни.

– Считаю это самым прекрасным предметом для нашего разговора! – горячо воскликнул майор и поклонился.

– Я сирота. Мой отец – он был капитаном – умер, когда мне исполнилось восемь лет. Мать пережила его всего на три года. Я работаю клерком в Сити, в «Вакуум Газ компани». Однажды вечером на прошлой неделе, возвращаясь домой, я увидала человека, который поджидал меня. Он представился мне как мистер Рейд, адвокат из Мельбурна. Был очень вежлив. Задав несколько вопросов о моей семье, он сказал, что знал моего отца много лет назад. Фактически это он, дескать, давал моему отцу работу.

Затем он перешел к цели своего визита: «Мисс Клег, у меня есть основания предполагать, что одна из деловых затей вашего отца могла бы принести вам солидные деньги». Я, конечно, очень удивилась. «Разумеется, вы ничего не слышали об этом деле», – продолжил он. – «Джон Клег не затевал громких предприятий. Но дело, о котором я говорю, отражено от начала и до конца в тех бумагах отца, которые он оставил вам в наследство. Его бумаги, конечно, могли не сохраниться у вас. Скажите мне, сохранилось ли что-нибудь?» Я объяснила ему, что мама хранила все, что осталось от отца, в его старом морском сундучке. Были там и какие-то бумаги, я как-то просмотрела их, но не нашла ничего интересного «Просто вам трудно понять значение этих документов!» – с улыбкой возразил он.

Мы поднялись ко мне, я открыла сундучок, достала все бумаги и подала адвокату. Он бегло просмотрел их и сказал, что сразу не может разобрать, что относится к делу, а что – нет, посему забирает бумаги с собой и свяжется со мной, когда будет необходимо.

И вот в субботу я получаю письмо, в котором он приглашает к себе в дом, чтобы обсудить это дело. Как раз тот самый адрес – Уайтфреарз, Фреарз-лейн, Хэмпстед. Он предлагал мне приехать в четверть одиннадцатого утра. Я немного заблудилась, пока искала, затем нашла его ворота и пошла по дорожке к дому. Тут из кустов вдруг выскочили эти два мерзких типа и набросились на меня. Один сразу закрыл мне рот рукой, чтобы я не смогла закричать. Но я вырвалась и успела позвать на помощь. К счастью, вы услышали. Если б не вы...

Она замолчала, но взгляд ее был красноречивее всяких слов.

– Да, удачно, что я оказался на этом месте. Жаль, что не удалось задержать этих бандитов. Вы, конечно, никогда не видали их раньше?

Мисс Клег покачала головой. Затем спросила:

– Как вы думаете, что все это значит?

– Трудно сказать. Но одно мне кажется очень важным. Все это, без сомнения, как-то связано с бумагами вашего отца. Этот самый Рейд наплел вам всякие небылицы исключительно для того, чтобы добраться до них. Он что-то надеялся там найти, но этого, видимо, не оказалось.

– Вы правы, – сказала Фреда. – Я тоже так думаю. Когда я вернулась в субботу домой, все мои вещи были перерыты. По правде говоря, я подозревала свою хозяйку, но сейчас я догадываюсь...

– Кто-то проник к вам в комнату и что-то искал. Видимо, эту бумагу. Но ничего не нашел. И наверняка заподозрил, что вы, зная цену этой бумаги, носите ее при себе. Отсюда и эта засада. Если бы бумага оказалась при вас, они отняли бы ее, если нет – похитили бы вас и держали взаперти, чтобы выведать, где спрятан документ.

– Но что же это за бумага?

– Не знаю пока, но ради нее они готовы пойти на все.

– Но что же это может быть?

– Не знаю! Впрочем, ваш отец был моряком, бывал в самых разных местах. Может быть, он что-то знал о кладах?

– Неужели вы действительно так считаете? – бледное лицо девушки слегка порозовело.

– Вопрос в том, что нам делать дальше. Вы не собираетесь заявить в полицию?

– О, пожалуй, нет!

– Рад, что вы думаете так же, как я. Не вижу, чем она могла бы помочь. А для вас это значило бы только новые неприятности. Предлагаю сейчас где-нибудь пообедать, а потом отправиться к вам домой вдвоем, во-первых, чтобы с вами ничего не случилось в пути, а во-вторых, чтобы еще раз внимательно осмотреть сундучок – не осталось ли там каких-либо бумаг еще.

– Отец мог уничтожить эту бумагу!

– Мог, конечно, но, как вы уже убедились, противник наш так не думает, и это дает нам некоторую надежду.

– Как вы думаете, что это может быть? Спрятанные сокровища?

– Может быть! – воскликнул майор с юношеским задором. – Но сейчас, мисс Клег, позаботимся для начала о ленче.

Они прекрасно поели, причем Вилбрехем развлекал Фреду историями о своей жизни в Восточной Африке. Он открыл ей секреты охоты на слонов. Девушка была потрясена до глубины души. Когда ленч был закончен, майор настоял на том, что отвезет Фреду до дому на такси. Она жила около Нотингхильских ворот.

Прежде чем войти в квартиру, Фреда переговорила с хозяйкой. Затем вернулась к Вилбрехему и поднялась с ним на второй этаж, где снимала крошечную двухкомнатную квартирку.

– Кажется, все было именно так, как мы и думали. В субботу приходил мужчина, назвался электриком, сказал, что в розетке в моей спальне замыкание и провел там некоторое время.

– Покажите мне сундучок вашего отца! – попросил Вилбрехем.

Фреда показала ему небольшой морской сундук, обитый медными полосами.

– Как видите, он пуст, – сказала она, поднимая крышку. Вилбрехем задумчиво кивнул.

– И что же, больше нет никаких бумаг отца?

– Я уверена, что нет. Мама все хранила здесь.

Вилбрехем продолжал внимательнейшим образом изучать внутренность сундука. Вдруг он воскликнул:

– Поглядите-ка, в днище трещинка!

Он осторожно ощупал ее края. Слабое шуршание и через секунду майор уже держал на ладони клочок грязной бумаги! Он разгладил ее на столе. Фреда нетерпеливо заглядывала через его плечо.

– Здесь какие-то странные значки!

– Это написано на суахили, – проговорил майор. – Западноафриканский диалект.

– Как все это загадочно! А вы не можете это прочесть?

– Разумеется. Но какое удивительное дело! – Он повернулся к окну и стал рассматривать бумагу на свет.

– Что? Что это значит? – спросила Фреда с дрожью в голосе. Майор Вилбрехем внимательно изучил бумажку со всех сторон, повернулся и подошел к девушке.

– Все в порядке, – торжественно сказал он. – Вот они, ваши сокровища.

– Клад? Правда? Какое-нибудь испанское золото с затонувшего галеона?

– Ну, не так романтично. Но что-то в этом роде. Здесь обозначено место, где зарыта слоновая кость.

– Слоновая кость? – изумленно спросила девушка.

– Да, целая партия слоновой кости. Здесь есть самые точные координаты и ориентиры, чтобы определить местоположение клада.

– И вы думаете, что это действительно может принести много денег?

– Да, это прекрасная возможность для вас.

– Но как эта бумажка попала к моему отцу? Вилбрехем пожал плечами.

– Быть может, владелец клада умер, или еще что-нибудь. Он, к примеру, мог написать кому-то письмо на суахили, чтобы никто посторонним не понял, и передал вашему отцу, с которым где-нибудь встретился. Ваш отец, естественно, не понял написанного, не придал письму значения. Это только моя версия, но я думаю, что она близка к истине.

Фреда улыбнулась.

– Какая приятная неожиданность!

– Да. Вопрос только в том, что делать с этим документом. Я не хотел бы оставлять его здесь. Они могут вернуться снова. Вы не будете возражать, если я его заберу с собой?

– Конечно, нет. Но будете ли вы в безопасности? – спросила Фреда с нескрываемой тревогой.

– Ну, я крепкий орешек! – грозно заявил Вилбрехем. – Обо мне можете не беспокоиться.

Он аккуратно спрятал записку в бумажник.

– Можно я зайду к вам завтра вечером? А пока мне надо полностью разобраться в этой записке и свериться со своей картой. Когда вы завтра вернетесь из города?

– В половине шестого.

– Превосходно! Мы все обсудим и затем, если позволите, я приглашу вас в ресторан. В конце концов, у нас есть повод отпраздновать! Итак, до завтра!

На следующий день в семнадцать тридцать, минута в минуту, майор позвонил в дверь дома и спросил мисс Клег. Консьержка, не открывая, ответила, что мисс Клег отсутствует. Майор подумал, что она где-то задерживается. Сказав, что зайдет позже, он занял позицию на другой стороне улицы, откуда мог бы заметить Фреду издалека. Время шло. Без четверти семь. Семь. Семь пятнадцать. Беспокойство все сильнее овладевало им. Он снова подошел к дверям и позвонил.

– Я договорился с мисс Клег о встрече в семнадцать тридцать. Вы уверены, что ее нет дома или что она не оставила никаких поручений?

– Вы – майор Вилбрехем? – осведомилась консьержка.

– Да.

– Вот. Эту записку вам просили передать лично в руки.

Майор торопливо распечатал конверт. В записке было всего четыре строки.

«Дорогой майор!

Случилось что-то странное.

Большего написать не могу.

Помните то место, где мы познакомились с вами? Приезжайте туда, как только получите эту записку».

Вилбрехем нахмурился и погрузился в размышления. Его рука машинально нащупала в кармане письмо, адресованное его портному.

– Прекрасно! – сказал он консьержке. – У вас не найдется почтовой марки?

– Сейчас поищу.

Через минуту она вернулась с маркой; а еще через несколько минут майор Вилбрехем уже быстро шагал к станции метро, по пути опустив письмо в почтовый ящик.

Записка Фреды не давала ему покоя. Что могло заставить девушку вернуться на место столь зловещих событий?

Происходит что-то весьма странное. Неужели снова появился этот Рейд? И привез что-то такое, что заставило Фреду поверить ему и согласиться поехать с ним в Хэмпстед?

Майор посмотрел на часы. Почти половина восьмого. А Фреда думала, что он последует за ней сразу же, в семнадцать тридцать – на целый час раньше! Слишком много прошло времени. Слишком много! Но если бы она дала хотя бы намек в письме! Совершенно непонятно, что же произошло.

Чем больше майор размышлял над запиской, тем больше недоумевал. Тон ее казался чересчур развязным для Фреды. Было уже около восьми вечере, когда майор достиг Фреарз-лейн. Уже стемнело. Майор внимательно осмотрелся, затем осторожно открыл калитку, стараясь, чтобы не заскрипели петли. Дорожка, ведущая к дому, была пустынна. Дом темной громадой возвышался в глубине сада. Вилберхем бесшумно двинулся вперед, внимательно глядя по сторонам, ежесекундно ожидая нападения. Вдруг он замер: узкий луч света сверкнул сквозь закрытые ставни. Нег, дом вовсе не был пустым!