Текст книги "Фантаст-окулист"

Автор книги: Марчелло Арджилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Домашние помощники

Мне очень нравятся разные машины, механизмы, приборы и всякие прочие устройства, которые окружают нас в быту.

Я всегда считал, что у них есть душа и вообще каждое такое маленькое чудо, помогающее нам дома, это личность, и обнаруживать ее черты – занятие очень интересное. Наверное, поэтому мне и захотелось написать про них сказки.

Помню, когда мне устанавливали телефон, выбирая аппарат, я остановился на том, какой мне рекомендовали как самый лучший. На деле оказалось, это совсем не так.

Звонил я, к примеру, своему издателю:

– Я еще не закончил книгу…

Но тут разговор неожиданно прерывался, и я уже не мог добавить: «Потому что болел».

Или же разговаривал я с приятелем:

– Спасибо за приглашение, но я не могу прийти…

Связь опять прерывалась, и я не мог объяснить: «Потому что вечером должен работать».

Я вызвал мастера с телефонной станции. Он вскрыл аппарат, осмотрел его и заявил, что тот в полном порядке.

Только позднее понял я, в чем дело, – это оказался очень принципиальный телефонный аппарат, который не терпел ни малейшей лжи.

Он существовал для того, чтобы соединять людей, сближать их, поддерживать между ними связь, передавать информацию, и явно не желал ничего этого делать, если кто-нибудь хотя бы только намеревался сказать неправду, как это случилось со мной.

В самом деле, я не закончил книгу вовсе не оттого, что болел, а потому что ездил на пляж к морю. А приглашение на ужин не принял, потому что предпочел отправиться на свидание с девушкой.

Я попытался убедить свой телефонный аппарат быть чуточку снисходительней, но тщетно. Он оставался непреклонным в своей принципиальности, и просто не понимал, как это писатель может говорить неправду!

Пылесос мне тоже попался не совсем обычный – больной. Причем болезнь у него оказалась очень странная для подобного устройства – аллергия на пыль. Он ну совсем не выносил никакой пыли, задыхался от нее.

Служанка, которая приходила убирать мою квартиру, все время жаловалась:

– Синьор писатель, посудите сами, ну как же мне держать квартиру в чистоте, если этот пылесос не работает?! Он всасывает бахрому ковров, монетки, оказавшиеся на полу, туфли, даже краску со стен, но только не пыль! Выбросьте вы его и купите новый!

Мне не хотелось так поступать. Это же невозможно – выгнать больного человека из дома.

Пришлось служанке смириться и сметать пыль пучком перьев, подметать пол щеткой, ковры выбивать моей тростью.

Но я заметил, что пылесос любил втягивать еще кое-что: сигаретный дым!

В самом деле, несмотря на то, что я, как это ни вредно, много курю, в доме никогда не ощущался запах табака.

Поначалу я утешал себя мыслью, что, тронутый моим великодушием, пылесос делает это из любезности.

Но как выяснилось, дело совсем в другом – он тоже оказался курильщиком, причем еще более заядлым, чем я.

А вот прибор, с которым мне, несомненно, чаще всего пришлось ссориться, – это электросчетчик. Хотя я всегда старался экономить электричество, все равно счета для оплаты почему-то приходили весьма внушительные.

В чем дело, я узнал однажды вечером, когда на день раньше вернулся домой из поездки. Квартира была освещена, как в праздник. Горели все светильники, какие только имелись в доме.

Оказывается, мне попался электросчетчик, который строил из себя знатную особу и, чтобы поважничать перед своими коллегами, включал в мое отсутствие совершенно все до единой лампы в доме.

Я попытался было объяснить ему, что наш гражданский долг – не тратить понапрасну электроэнергию, так он даже не дал мне договорить:

– Ну и скряга! – заявил он и в знак презрения так крутанул свое колесико, что в одно мгновение съел целый киловатт.

С тех пор он дулся на меня и окончательно перестал слушаться – сам включал и выключал все что хотел, словно служил в каком-нибудь королевском дворце.

Не стану рассказывать вам разные другие истории, какие вытворяли со мной различные домашние помощники. Очевидно, они делали это в надежде, что я захочу написать про них сказку. Механизмы тоже могут быть немного тщеславными.

И действительно, какие только забавные происшествия не случались с водонагревателем, вентилятором, радиоприемником, со стиральной и посудомоечной машинами, с электрическим ножом…

Но все это вы и сами легко представите себе.

Телескоп-соня

В астрономической обсерватории установили новый электронный телескоп, и профессор Лунетти немедленно приступил к работе с ним. Еще в детстве он мечтал открыть новые планеты и галактики, удивительные кометы, загадочные черные дыры и стать самым знаменитым астрономом на свете.

Он знал: чтобы преуспеть в своей профессии, нужно много времени, но еще больше – терпения, как впрочем, в любом деле.

Ученый прильнул к окуляру нового телескопа, предвкушая, как проведет возле него в постоянных наблюдениях долгие годы.

Однако едва он взглянул в окуляр, как от изумления у него перехватило дыхание: перед его взором возникли какие-то совершенно невероятные планеты и галактики, причем так отчетливо и ясно, что можно было рассмотреть даже их обитателей.

Электронный телескоп обладал необыкновенной силой разрешения! Он, словно на отличном киноэкране, позволил ученому увидеть такие картины, каких еще нигде и никогда не наблюдал ни один астроном на свете.

Он увидел, что созвездие Льва, оскалив пасть, гонится за Малой Медведицей, собираясь разорвать ее на части, с Сириуса отправляются целые армады космических кораблей на завоевание Полярной звезды, Млечный Путь тревожно мигает своими бесчисленными огнями, потрясенный чудовищной всесветной войной, а в глубине Вселенной обнаруживаются не только черные, но и белые, красные и желтые дыры, и все они одну за другой поглощают, словно вишни, целые галактики, выплевывая время от времени косточки.

Этот мощнейший телескоп открывал ученому самые потрясающие секреты мироздания, которые, конечно, произведут революцию в астрономии и перечеркнут все гипотезы о жизни во Вселенной.

– Ох, дорогой телескоп! – обрадовался профессор Лунетти. – С твоей помощью я стану знаменитым!

Он ласково погладил и даже поцеловал его тубус.

Понаблюдав несколько ночей невероятные события, происходящие в космосе, ученый написал подробный отчет о своих необыкновенных открытиях и отправил его президенту Академии астрономических наук.

В ожидании ответа он говорил своему сыну:

– Скоро будешь гордиться своим отцом, потому что я стану самым знаменитым астрономом в истории человечества!

Он уже представлял интерес к себе всего мира, признание, почести, какие градом обрушатся на него, в том числе по меньшей мере шесть Нобелевских премий.

Наконец, он получил ответ из Академии. Письмо оказалось весьма кратким:

«Дорогой профессор Лунетти, несомненно, вы слишком много работаете. Возьмите длительный отпуск. Рекомендую провести его в Санатории Умственной Гигиены. Президент Академии».

Президент не поверил ему! Принял за сумасшедшего! Профессор Лунетти тут же связался с ним по междугородному телефону:

– Синьор президент! Уверяю вас, все это чистая правда! Нет, это не бред, я не болен, у меня нет температуры. Приезжайте и посмотрите сами. И убедитесь, что я написал вам правду.

На следующий день президент Академии прибыл и, как только стемнело, направился к телескопу.

– Видите? – спросил профессор Лунетти.

– Конечно, вижу, – спокойно ответил президент.

– Теперь вы убедились, что я сделал необыкновенные открытия?

Но президент все так же невозмутимо обратился к нему со странной просьбой:

– Дайте-ка мне, пожалуйста, молоток. – Взяв его, он совершил нечто еще более странное – со всей силы ударил молотком по телескопу.

– Профессор Лунетти, взгляните в окуляр.

Ученый заглянул в него и вместо невероятных картин, потрясших его, увидел самое обыкновенное, хорошо знакомое звездное небо. Вскоре однако прежние картины опять возникли. Но стоило президенту стукнуть по телескопу молотком, как они надолго исчезали.

– Вы еще не поняли, в чем дело? – поинтересовался президент.

А так как профессор Лунетти и в самом деле ничего не понимал, объяснил:

– Он же испорчен! Вместо того чтобы спать днем, как все нормальные телескопы, он спит ночью, когда должен работать. И видит фантастические сны. Их-то вы и обнаружили в окуляре.

Это в самом деле так и происходило. К тому же телескоп спал столь крепко, что его действительно мог разбудить только удар молотком, да и то лишь ненадолго.

Мечты о славе, опьянявшие профессора Лунетти, исчезли как дым. Ах, как же обманул его этот телескоп-соня! Любовь и признательность, которые профессор испытывал к нему поначалу, обернулись теперь лютой ненавистью.

С той ночи он только и делал, что оскорблял его.

– Проклятый соня! Лентяй! Урод!

Это однако ничего не меняло. Профессор не мог вести даже самые обычные наблюдения и напрасно пытался будить телескоп молотком.

– Проснись, негодяй! Проснись! Стань же, наконец, нормальным человеком! Нужно работать!

Никакого впечатления. Телескоп даже храпел, а когда его будили молотком, казалось, ворчал:

– Оставь меня в покое, я хочу баиньки…

Нет, он, Лунетти, никогда не станет знаменитым астрономом, и сын его не сможет гордиться им! К тому же появилась опасность, что этот проклятый телескоп собьет с пути истинного и его. Мальчик и в самом деле вставал по ночам и тайком поднимался в башню рассматривать в телескоп небо.

– Ну и что ты там видишь? – сердился отец. – Это же все глупости, химеры телескопа-бездельника! Но сыну, однако, эти фантазии очень нравились.

– Папа! – восклицал он. – Это же в тысячу раз интереснее самого замечательного научно-фантастического романа!

Мальчик пришел в восторг от того, что увидел в телескоп. Именно это и натолкнуло профессора Лунетти на прекрасную мысль. Он записал истории, которые видел в окуляре телескопа, и предложил рукопись одному издателю.

Книгу немедленно напечатали, она имела огромный успех, и издатель попросил профессора написать продолжение.

Используя сновидения телескопа, профессор Лунетти написал еще несколько книг, и сын его теперь очень гордился своим отцом, который стал знаменитым автором научно-фантастических романов.

Каждую ночь профессор Лунетти вдохновлялся у окуляра телескопа, и если иной раз прибор вдруг просыпался, то профессор шептал ему: «Поспи, дорогой, поспи еще!» И даже напевал иногда колыбельную: «Спи, телескопчик, усни! Глазки скорее сомкни… Пусть бы так было все дни! Спи, моя радость, усни! Усни! Усни!»

Астор и Грас

– Эх, будь я сейчас молодым… – вздохнул Астор.

– Да, не повезло нам. Не в ту эпоху родились! – согласился Грас. – Мы всегда думали только о работе, а у нынешних молодых счастливчиков столько радостей в жизни и развлечений…

– …что можно только позавидовать!

Греясь на солнышке на веранде дома для престарелых, где они жили уже много лет, Астор и Грас, совсем дряхлые, со скрежещущими суставами, страдающие от множества разных старческих недугов, теперь нуждались в постоянном уходе. Подошла дежурная с подносом:

– Поужинаете здесь?

Она поставила на стол две жестяные кружки с соломинками. Астор и Грас принялись с удовольствием потягивать машинное масло.

Их поместили в этот пансионат как устаревших, уже непригодных к работе роботов. Страна шагала в ногу с прогрессом и создавала все более совершенных роботов.

От тех, кто запрограммирован только на одну операцию, например, на сверление металла или закручивание болтов, теперь перешли к роботам, которые могли выполнять сложнейшие программы и даже самостоятельно думать, а значит, выполнять практически любую работу, причем их усовершенствование продолжалось.

– И в самом деле, счастливая теперь молодежь, – опять вздохнул Астор. – Взгляни на них. Ты бы мог прежде представить себе что-либо подобное?

По улице шли обнявшись два робота новейшей модели.

– Да, похоже, они очень счастливы, – позавидовал Грас.

– А ты кем хотел бы родиться – мужчиной или женщиной?

– Не знаю. Не очень представляю разницу между ними.

Роботы новейшей модели, изготавливались в двух вариантах – мужском и женском – и, помимо того что умели выполнять любую работу, могли еще и влюбляться.

– Пойдем в дом, – предложил Астор. – Солнце уже зашло, чувствуется сырость. Мне бы не хотелось заржаветь.

Поскрипывая суставами, они поднялись со стульев и отправились в мастерскую на обычный вечерний осмотр. Дежурный механик подкрутил Астору ослабевший винт, а Грасу смазал маслом коленный шарнир.

Потом они прошли в гостиную, где роботы-пенсионеры проводили большую часть времени у телевизора.

Усевшись в кресла, они начали смотреть фильм, который сразу же заинтересовал их.

Это оказалась история про любовь. Такие фильмы всегда нравились роботам, хотя они почти ничего в них не понимали. Но эта история о пылких переживаниях двух молодых влюбленных оказалась особенно волнующей.

– Родись я заново и будь я роботом новейшей конструкции, – сказал Астор, – я бы хотел испытать все, что чувствует этот чудный юноша. Должно быть, это необыкновенно прекрасно!

– Как и переживания этой прелестной девушки, – согласился Грас.

По телевидению показывали фильм «Ромео и Джульетта».

Больница «Новая жизнь»

– Имя? – строго спросила медсестра.

– Покойный Джованни Фортини.

Девушка заполняла карточку.

– Когда родились?

– Седьмого седьмого восемьдесят восьмого.

– Когда скончались?

– Двенадцатого третьего текущего.

– Причина смерти?

– Дорожно-транспортное происшествие. Этот негодяй водитель не остановился на красный свет и…

– Не имеет значения, подробности излишни. Какие у вас имеются доказательства, что вы действительно скончались?

– Посмотрите сами. Пульса нет, сердце не бьется, а на лице типичная бледность покойника. К тому же у меня есть свидетельство о смерти с гербовой печатью. Вот оно.

Медсестра взяла документ и подколола его к карточке.

– Мне кажется, все в порядке. К моменту смерти вам исполнилось… Посмотрим… Да, вам исполнилось девятнадцать лет. В таком случае у вас есть полное право поступить к нам.

В больницу «Новая жизнь» действительно принимали только умерших.

– В какое отделение вы хотели бы лечь? – поинтересовалась медсестра.

– В реанимацию, разумеется, куда же еще?

– У нас есть также отделение мумификации, бальзамирования, кремации… Воля покойного для нас священна.

– Нет, нет! Я хочу, чтобы меня реанимировали!

– Тогда пройдите к дежурному врачу отделения реанимации на втором этаже. Лифт в конце коридора.

В отделении реанимации умерших возвращали к жизни. В редчайших случаях, когда это не удавалось сделать, врачи приносили свои извинения:

– Нам очень жаль… Попробуйте как-нибудь сами выйти из положения.

– Следующий!

– Покойный… – предстал перед медсестрой древний старец.

– Я прекрасно вас помню, – прервала его девушка, – покойный Козимо Натали. Вы уже седьмой раз приходите сюда. Первый раз вы скончались при железнодорожной катастрофе, второй – от воспаления легких, потом от утечки газа, далее от перитонита… Мне очень жаль, но мы не можем принять вас.

– Прошу вас, сделайте исключение, не оставляйте меня покойным!

– Это невозможно! Вам уже девяносто семь лет. А мы можем реанимировать только тех, кто скончался молодым. В вашем возрасте нельзя претендовать на возвращение к жизни.

– Но мне нужно совсем немного – лет двадцать всего! Даже десяти хватило бы… Я согласился бы и на пять… Ну, хотя бы один только год!

– Невозможно, не настаивайте. Извините, у меня много работы. Следующий!

И несчастному покойному Козимо Натали пришлось вернуться на кладбище.

Клиника для футболистов

В «Клинику для футболистов» помещают исключительно неудачников кожаного мяча, иными словами, всех, кто получил на поле травму.

Здесь лечат любые травмы: разрывы мышц и связок, повреждения мениска, вывихи и переломы. К тому же, все тут устроено так, чтобы лежачие больные чувствовали себя как на родном стадионе.

Больного кладут на кровать непременно под тем же номером, под которым он играет в своей команде, и пижама ему полагается тоже с цветами его клуба. В палатах на полу вместо ковров растет зеленая травка, а стены увешаны огромными фотографиями болельщиков.

Утром со свистком в палате появляется главный врач в форме футбольного судьи. Его сопровождают два ассистента, одетых так же.

Обход больных длится ровно девяносто минут, и решения судей обсуждению не подлежат. Если кто-нибудь осмеливается потребовать объяснений или возражать, главный врач тут же достает желтую карточку, и футболист получает предупреждение.

Врачебную помощь в клинике оказывают при первом же требовании. Стоит кому-нибудь пожаловаться на боль, как немедленно прибегает санитар с медицинским чемоданчиком и влажной губкой обтирает ему лицо.

Чтобы подбодрить тех, кому нужно делать какую-нибудь неприятную процедуру или отправляться на операцию, по радио передают подбадривающие крики болельщиков.

А настоящая овация ожидает больных тогда, когда их навещают родные и друзья. Как только больные выходят в специальный зал, их встречают оглушительные аплодисменты собравшихся на небольшой трибуне болельщиков.

Естественно, что каждый лежачий больной с нетерпением ждет дня, когда главный врач покажет ему красную карточку и удалит с поля. Это означает, что футболист уже здоров и может покинуть клинику.

И невозможно сделать исключение?

В эту больницу стремились попасть на лечение со всех концов света – роскошная и очень дорогая клиника, где врачевали самые известные специалисты, умевшие лечить любые болезни.

Однажды прилетела сюда Ласточка.

– Мне плохо, – сказала она докторам, – у меня сломано крыло.

– Очень жаль, – ответили ей, – но наша больница только для людей.

– И невозможно сделать исключение?

– Как сказать… А вы можете заплатить за лечение? Птица сунула клюв под здоровое крыло и достала оттуда драгоценное кольцо с бриллиантом, которое нашла в траве.

Ласточку поместили в больницу и вправили крыло. Она поблагодарила врачей и улетела.

На другой день в клинике появилась Луна.

– Одна Ласточка уверяла меня, будто вы лечите любые болезни, – сказала она. – Я очень исхудала. Смотрите, от меня осталась только одна четверть. Вылечите меня, пожалуйста!

– Очень жаль, – ответили доктора, – но наша больница только для людей.

– И невозможно сделать исключение?

– Как сказать… А вы можете заплатить за лечение?

Луна предложила крупную сумму, которую получила от продажи одного очень дорогого аппарата, оставленного на ее поверхности космонавтами. Ее положили в больницу и вылечили, и она опять стала совершенно круглой. Луна поблагодарила и удалилась.

На другой день явилось само Небо.

– Луна сообщила мне, что вы лечите любые болезни, – сказало Небо. – Я очень плохо чувствую себя. Смотрите, как я потемнело из-за туч. Вылечите меня, пожалуйста, хочу быть по-прежнему ясным и светлым.

– Очень жаль, – ответили доктора, – но это клиника только для людей.

– И невозможно сделать исключение?

– Как сказать… А вы можете заплатить?

Небо показало толстую пачку банкнот: оно собрало все те деньги, что люди выбросили на ветер.

Небо положили в больницу, поместили на двуспальную кровать и сделали операцию по удалению туч. Небо поблагодарило и распрощалось.

На другой день в больницу пришла женщина и привела своего сына – худенького, бледненького мальчика.

– Мой ребенок очень болен, – сказала она. – Вылечите его, пожалуйста. Я знаю, вы лечите все болезни.

– Это верно, – ответили доктора. – А вы можете заплатить?

– Нет, но прошу вас – сделайте исключение!

– Очень жаль, не можем, – ответили врачи и выгнали женщину с ребенком.

Прекрасный хирург с одним недостатком

Он славился как прекрасный хирург, но у него имелся один совсем небольшой недостаток: слабая память.

Каждый раз, когда в белом халате, в марлевой маске и стерильных перчатках он входил в операционную, то с недоумением смотрел на больного, лежащего на операционном столе, и спрашивал:

– А что нужно оперировать?

Он просто не помнил, что ему нужно сделать.

К счастью, рядом всегда находился молодой ассистент, единственный человек, которому разрешалось разговаривать в операционной.

– Этому больному нужно удалить аппендицит, – подсказывал помощник.

– Ах да, верно… – и хирург превосходно проводил операцию по удалению аппендицита.

Ввозили на каталке следующего больного.

– А здесь что? – интересовался хирург.

– Здесь нужна пластическая операция, профессор, – удаление морщин.

Однажды ассистент сильно простудился и не смог прийти в больницу. Когда привезли в операционную больного, хирург забыл, что ему нужно удалить миндалины, и вырезал селезенку.

У другого больного он должен был вскрыть нарыв, но вскрыл череп, а одной женщине вместо того, чтобы наложить шов на рану, зашил нос.

На другой день, обходя оперированных больных, он страшно возмутился:

– Что за дурак вместо миндалин удалил этому несчастному селезенку?

Он не помнил даже, что сам же делал эту операцию.

– Только мясник мог вместо нарыва вскрыть без всякой нужды череп! А посмотрите, что сделали с этой синьорой – ей зачем-то зашили нос! Немедленно всех в операционную! Всех нужно оперировать заново!

Пока санитары спешно выполняли его распоряжение, медсестра бросилась к телефону и позвонила ассистенту, умоляя немедленно приехать в клинику.

Пришлось бедняге подняться с постели и вызвать такси.

Между тем первый больной уже лежал на операционном столе, но хирург опять успел все позабыть.

– Что ему нужно оперировать? – задумался он. – Кажется, поджелудочную железу?

Он уже собрался вскрыть больному живот, как вбежал перепуганный ассистент.

– Минутку, профессор! Напоминаю: здесь нужно вырезать миндалины!

– А вы кто такой, что позволяете себе врываться в операционную? – возмутился хирург.

Он забыл, как выглядит его ассистент.

– Я ваш ассистент, разве не узнаете?

– Не говорите глупостей! Ай-ай-ай! У вас же совсем больной вид! Нужна немедленная операция… Анестезию! Быстрее, чего вы ждете!.. А вы чего кричите, молодой человек?

Ассистент и в самом деле кричал:

– Профессор, да посмотрите на меня повнимательнее! Я же ваш ассистент! Постарайтесь вспомнить! Ассистент! Ваш ассистент!

Наконец, хирург припомнил.

– Ах да, в самом деле, – проговорил он. – Забыл, извините.

Пока медсестра помогала ассистенту надеть белый халат, как положено в операционной, хирург смущенно оглядывался вокруг:

– А почему это я нахожусь в операционной? – удивился он, забыв даже, что он хирург. – Наверное, я болен, и мне будут делать операцию…

Он улегся на стол и обратился к ассистенту:

– Доктор, оперируйте меня, хотя, честно говоря, не помню, что именно мне нужно вырезать. Но надеюсь, уж вы-то все помните…