Текст книги "Гримасы подсознания, или Проклятие ведьмы"

Автор книги: Марат Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В таверне «Гарпия»

Едва команда под началом Нолта вошла в притон, рядом с моряками разбилась о стену… пролетевшая бутылка! Разбилась вдребезги, чудом не поранив опешивших посетителей. В таверне шла ожесточенная драка между двумя пьянущими в дымину «клиентами». Оба были измазаны в крови, потому как разбили друг другу премерзкие рожи. А сейчас барахтались на полу, сцепившись, как кошки, вытирая спинами заплеванный пол.

Кто бросил в них пустую бутылку оставалось только догадываться. Публика в «Гарпию» набилась разношерстная: от попрошаек и воров, до бомбил и девиц легкого поведения. Были, конечно, и простые труженики, составляющие население первого яруса. Однако, заправляла тут всем криминальная «малина»: отребье, с которым тщетно боролись стражи порядка великого кананга.

Между тем, драка в насквозь прокуренном притоне, шум и гвалт вокруг нее не утихали. Жирный хозяин таверны, он же воровской «авторитет» Зилан, стоял за стойкой и с ухмылкой наблюдал за потасовкой. Наконец, отдал скупое распоряжение здоровому, волосатому вышибале Крабу. И тот, схватив обоих драчунов за шкварник, буквально выкинул обоих с грохотом за двери.

А поспорили два камнетеса – кто кого перепьет. Недавно они получили жалование и фактически пропили его подчистую. Зилану же, хитрецу, это было, конечно, лишь на руку. Когда золотые гироны оказались в руках, он специально поссорил пьянчуг, чтобы те заплатили втридорога еще и за поломанную мебель. А потом вышвырнул обчищенных несчастных вон из провонявшего злачного притона.

Между тем, сомнительная публика с подозрением рассматривала Нолта и его спутников. Матросы и сам капитан торгового судна были в новинку в этом рассаднике бессовестных душ. Впрочем, матросы с других кораблей время от времени тоже посещали пресловутую забегаловку «Гарпию». Ибо здесь расценки на выпивку и жратву, по сравнению со вторым «гордым» ярусом, кусались не так чтоб и сильно. То бишь, не били сильно по карману. Кроме того, можно было за два золотых приобрести на ночь и смазливую проститутку. Командор же с друзьями отправился сюда исключительно из-за Карла, ибо знал кое-что о его «слишком памятном» прошлом. Да и лекарь согласился на грязную таверну так же неспроста. А конкретно, как ни парадоксально, из соображений вящей безопасности.

Вооруженная саблями и кинжалами ватага, тем не менее, вызвала неприятное уважение у публики и хозяина Зилана. Толпа расступилась, пропустив моряков за свободный, сколоченный из грубого дерева, стол. Стол находился в глубине сего мрачного, тесного помещения, и освещался, как и всюду, тусклыми фонарями на жире кабанов. Естественно, что смрад, перемешанный с перегаром забулдыг, едва не вызвал у Эдгара сильную тошноту. Но парень пересилил себя, зная, что именно сейчас, возможно, будет решаться его судьба.

Команда не спеша расселась за столом, оглядывая между тем «клиентов» специфичного заведения. Девицы, к недовольству кавалеров, жеманно улыбались интересным мужчинам. Невдалеке от стойки играл на дилгоне, перебирая струны, местный алкоголик-музыкант, и распевал популярную песню «Красотка». Время от времени ему подносили порцию рома от пьяных благодарнейших слушателей. В результате чего, «исполнитель» без тени смущения рыганул пару раз прямо на них.

Нолт кивнул Стейту и тот громогласно крикнул хозяину за стойкой. «Рома, да побольше! И кабаньих ребер с куриными потрохами!».

Вскоре на столе стояли пять увесистых бутылок и медные кубки. А затем подручные Зилана приволокли ароматное жаркое с овощами и хлебом.

И начался знатный пир в лучших аргонийских традициях. Тост следовал за тостом, бутылки вскрывались одна за другой, жаркое таяло на глазах. Пили и за успешное возвращение на землю (на сушу?), и за нерушимую дружбу, и за здравие, и за «победу» над пиратами. Тем временем Эдгар и капитан не забывали об истинной цели сей грандиозной попойки. Эскулап, к удивлению их, очень скоро прилично окосел и настойчиво требовал наполнить «златые кубки доверху». Оснеец от него практически не отставал, один лишь Сэм пытался соблюдать какую-то необходимую меру.

Но по странной причине бурное веселье Карла сменилось вдруг неизъяснимою тоскою. Лекарь помрачнел и, обхватив голову ладонями, уставился в стол, полностью отстранившись от ватаги.

– Что с вами, дружище? – сочувственно спросил командор. – «Старые раны» покоя не дают?

– Ах, если б вы знали, уважаемый Нолт! Я такое пережил, что, честно говоря, врагу не пожелаешь!

– Расскажите нам, облегчите душу! Ведь вас окружают настоящие друзья!

– К сожалению, настоящих людей по пальцам можно, увы, пересчитать. И док в этом убедился, когда столкнулся с чудовищем-чародеем, который тоже, кстати, называл себя «другом»!

– Так что же между вами произошло, если не секрет? Я наслышан о связи двух гениев врачевания, но слухи, как понимаете, ведь ни о чем не говорят…

– Хорошо, – выдавил Карл. – Слушайте все ужасную историю некроманта и предателя, кем оказался в действительности проклятый маг Гермидан!

Команда как можно теснее придвинулась к лекарю, чтоб никто из посторонних не узнал о чем страстно рассказывал несчастный человек…

Тем временем, хозяин «Гарпии» Зилан шептал на ухо волосатому громиле Крабу: «Ребятки скоро дойдут до полной кондиции… Денег у них прорва. Несмотря на то, что вооружены, их можно взять голыми руками. Подготовь еще троих человек и по дороге вскройте всем горло!».

Громила оценивающе посмотрел на компанию и чуть заметно кивнул «авторитету». Коварный план ограбления чрезвычайно пришелся ему по душе. Хозяин между тем попросил подручных принести кэпу еще три бутылки, якобы за счет заведения. «Скажите, что это подарок от старого Зилана, который, мол, очень уважает моряков!».

Командор кивком поблагодарил лыбящегося хозяина за стойкой и потряс перед ним мешочком с золотыми. Однако сейчас Нолту было не до выпивки: он, как и вся ватага, затаив дыхание слушал историю обманутого Карла…

Несостоявшийся атташе

…Войдя в просторный кабинет, парень, несмотря на тревогу, успел засечь все его «достопримечательности». Прямо напротив, у окон, стоял старинный стол из мореного дуба, а на нем – бумаги и столешница с канцелярскими «причиндалами». За столом восседал чисто выбритый, опрятный кареглазый мужчина лет эдак пятидесяти с гаком. Одет он был в черный, строгий костюм с белою сорочкою и темным галстуком. Вдоль стен стояли шкафы с толстыми папками, набитыми, очевидно, личными делами и разными документами. Над столом секретаря, в простенке – небольшой государственный флаг и портрет президента Румынии. Высокие шторы на окнах, так же оказались под стать остальному: некрикливых, строгих тонов. Лишь на потолке с лепниной поражала изяществом хрустальная богемская люстра.

«Как и полагается… – пронеслось в голове у Малену. – Солидный мужчина! – и почему-то вспомнились знания, почерпнутые в универе. – Да, такими и должны быть представители государства! Не имеют права нарушать дипломатический этикет: одеваться обязаны не вызывающе, скромно и в то же время хранить профессиональное достоинство. Например недопустимо ношение желтых или ярких браслетов для часов, не говоря уже о золотых перстнях с печаткою и, тем более, цепочках!..».

– Бунэ зиуа, Аурел Ивановичь! Кхе-кхе… – пролепетал, закашлявшись, перепуганный мечтатель.

– Бунэ зиуа, ашезацивэ, вэ рог. (Добрый день, присаживайтесь, пожалуйста.) – поприветствовал секретарь 3-го класса.

Возникла небольшая, немного тягостная для бедняги пауза. Дипломат оценивающе, но незаметно приглядывался к кандидату. Наконец, он нарушил неприятную, «страшную» тишину.

– Ынсеамнэ, кэ вой аць венит фацэ де ынгажареа ла лукрул? (Значит, по поводу трудоустройства?)

– Да, ашь вреа… (Да, хотелось бы…) – ответствовал скромно проситель.

– Атунчь бун, вом ворби, (Ну, хорошо, поговорим.) – приготовился к беседе доброжелательный дипломат. И начал задавать вопросы.

Беседа так и шла на румынском языке, но, для удобства понимания, переведем ее целиком на русский.

Секретарь полюбопытствовал, какое учебное заведение парень окончил и какой факультет. Из вежливости поинтересовался, кто родители и чем занимаются. Не женат ли Евгений, имеет ли потомство; почему решил выбрать именно дипломатическую карьеру, а не какую-то другую и т. д. Наконец, получив необходимую информацию, Аурел Иванович вынес неутешительное для несчастного резюме.

Да, действительно, Малену по национальности румын, более того – окончил подходящий факультет истории, политологии и международных отношений. Молодой, перспективный, с дипломатическими задатками и, возможно, талантами. Однако вот в чем беда. Несмотря на все эти положительные стороны, он является… гражданином Украины. Потому-то Консульство не имеет права принимать решение о трудоустройстве в диппредставительство Румынии. Для этого нужно отправляться в Бухарест, в Министерство иностранных дел. И разговаривать, соответственно, с самим министром о серьезнейшей проблеме.

То есть, таких прецедентов, чтоб гражданин Украины, будучи даже румыном, стал дипломатом страны, еще не встречалось. А коль и бывало – в любом случае, нужно говорить о приеме в Консульство на самом высоком уровне.

– А есть какая-нибудь гарантия, что в Бухаресте вопрос решат позитивно? – естественно, вопросил романтик.

– Однозначно сказать ничего не могу. Попытайтесь… – разочаровал мягко 3-й секретарь.

– Ну, бун, скузаць. Ла реведере. Мулцумеск. (Ну, хорошо, извините. До свидания. Спасибо) – поднялся взмокший сердяга.

– Ла реведере (До свидания) – доброжелательно ответил «чуткий» Аурел Иванович.

Вот, собственно, и все… Естественно, парень никуда не поехал. Потому что поездка в Министерство, увы – дохлый вариант. Хотя, как для румына, пересечь границу не составляло особого труда. Виза для румына обходилась намного дешевле, чем для русского или украинца, или чела иной национальности. Но кто в Бухаресте будет разговаривать с безвестным гражданином абсолютно другого государства?.. И товарищ понял, что его затея стать крутым атташе, дипломатом с треском провалилась…

Вопрос о трудоустройстве так и оставался не решенным. Поиски велись три недели, пока не появилась подходящая «жирная» вакансия.

Был у Малену закадычный друг по имени Владимир Карташевич. Учились вместе четыре года в Черновицком универе на одном факультете. Сам Владимир из города Бороденка Ивано-Франковского региона. Очень мечтал сделать карьеру на дипломатическом поприще. А потому бросил учебу в Черновцах и перевелся в Киев «добирать знаний» в КИМО. А это – нужно врубаться – еще не менее трех тяжелейших лет. КИМО – самое престижное учебное заведение в Украине. Сынки и дочурки правящего класса (например, дети Януковича и Ющенко) здесь подвизались. И что-то не пошло у парня, а может кто-то и жестко подсидел. Но вожделенный институт ему пришлось вскоре неизбежно оставить.

Евгений переписывался с Карташевичем по Интернету. И вот он и предложил создать собственную небольшую фирму. По второй специальности оба были переводчиками. Так почему бы не заняться переводами на разные иностранные языки?.. Малену, кроме того, что владел родным языком, знал также английский, украинский и русский. Немного общался и на польском, и испанском, и французском наречии. Ради интереса чудак самостоятельно даже осваивал японский язык. Так что, лингвистическая база для начала виделась вполне предостаточной.

Тем более, что в компе имеются специальные программы для переводов. Их-то парни и использовали, а потом заново проверяли, корректировали текст. Работали на расстоянии, как с клиентами, так и между собою в смысле производственных связей. Переводили документы: паспорта, автобиографии, копии, удостоверения, объяснительные записки, дипломы, свидетельства, бизнес-документацию и прочее. Короче, Владимир в стольном Киеве, товарищ в Черновцах – клиенты по России, Украине, Молдавии, Румынии, Испании (по всей Европе). Прибыльную фирму обозначили весьма приметно: «VIP Traslation».

Да, ребята заколачивали, в общем-то, недурно. 2–3 дня работы на неделе и 300 долларов в кармане каждого. График ненормированный: «свободные художники», «творческие люди». Бабки получали исключительно по банковским картам. Но вот долго ли продлится такая лучезарная халява?.. Сказать честно, отцы-основатели «фирмы» этим головы себе не забивали.

Черная душа Гермидана

– Итак, – взволнованно начал Карл, – первая встреча с чародеем случилась здесь, в Зайнакане, пять лет тому назад. Я был тогда хотя и молодым, но довольно искусным и известным врачевателем. Мои лечебные покои находились в среднем ярусе города и каждый день их посещали десятки страдающих недугами людей. Со временем, практика расширялась, больных становилось больше и больше, однако, к великому сожалению, многих несчастных я был, увы, не в силах спасти.

И люди умирали от желудочных язв и сердечных ударов, от заражения крови, гниющих конечностей, от почечной недостаточности и разросшихся опухолей. Видя их страшные муки и свою неспособность помочь, док сильно переживал, не спал целыми ночами, искал новые пути излечения и новые формы спасительных снадобий.

Одним словом, я не знал что и делать и винил себя в смерти множества больных, и считал, что причина здесь в нехватке подобающих знаний, несмотря на то, что люди верили в меня, называли прекрасным врачевателем и редкостным целителем…

– Однако же… – вздохнул весьма растроганный капитан. – Ведь вы делали все возможное, а потом совершенно незаслуженно себя винили!

– Да-да, именно из-за этой ложной вины и случились позже события, перевернувшие всю последующую жизнь!

И опечаленный лекарь прерывисто вздохнув продолжил дальше свой неутешительный рассказ.

– Так вот. Как-то позднею ночью, когда бушевала лютая гроза, в дверь к «неудачнику» кто-то настойчиво постучал. Стук был настолько сильным, что вся обитель буквально затряслась от страшных ударов. Перепугавшись не на шутку, я, тем не менее, с факелом пошел открывать. Возможно, тяжело больной человек нуждался в экстренной помощи! Но вместо обычного просителя на пороге стоял одетый во все черное жуткий незнакомец! Невольно подумалось тогда – уж не сама ли Смерть пришла по душу согрешившего ни единожды Карла?!

– Что вам нужно? – дрожащим голосом осведомился я. – Вероятно, кто-то тяжело заболел?

Незнакомец скривился в злобной усмешке, что заставило всем телом содрогнуться.

– Я Гермидан – мастер-алхимик и маг!.. Знаю, что у вас серьезные проблемы с лечением больных. Уровень врачевания на настоящий момент, к сожалению, весьма несостоятелен, низок. Без глупой стыдливости утверждаю, что могу кардинально помочь не только относительно снадобий, нужных веществ, но и знаний в борьбе с массой неизлечимых недугов. Короче говоря, обещаю – если мы начнем плодотворное сотрудничество, ни один из жалких пациентов больше не умрет!

– Скромностью вы явно не страдаете. А что, собственно, нужно от меня?

– Взамен – знание человеческого организма, анатомии. Может лучше зайдем внутрь, чтобы обстоятельно все обговорить?

Несколько поколебавшись, пришлось пустить в дом этого странного человека. Ведь не стоять же магу под дождем, тем более, что говорил он о весьма заманчивых вещах!..

Когда мы оказались в покоях, Гермидан слегка напыщенно изрек:

– Ничто так не привязывает одно животное к другому, как общность интересов, потребностей!

– Но человеческие животные, тем не менее, разнятся относительно нравственных принципов!

– Ах, бросьте!.. О какой нравственности может быть речь, коли речь идет об одних и тех же животных!

– Возможно, вы и правы. Так в чем, собственно, состоит наше возможное сотрудничество?

Глаза чародея вспыхнули каким-то бесовским огнем, отчего мне опять стало явно не по себе.

– Думаю, что обойдемся без всяких телячьих сантиментов. Тем более что вы, вероятно, бесстрастный ученый и очень вдумчивый врач!

…Мы общались практически всю ночь, которая пролетела почти незаметно. Сумасшедшие, немыслимые и в то же время гениальные идеи Гермидана в буквальном смысле потрясли лекаря! Они охватывали как область врачевания, алхимии и анатомии, так и, собственно, вершины магии. Но что самое ужасное, и что стояло во главе угла – некромантии, работы с трупами, умершими! И не только в смысле прорицания, но, что омерзительно безнравственно, их… оживления и их использования в своекорыстных целях!

– Ничего себе! Вот так оглашенный «ученый»! – вскричали спутники несчастного эскулапа. – И что же было потом? Вы согласились на такое форменное безумие?!

– Как и говорил, идеи чародея произвели весьма глубокое впечатление. Словом, заинтересовали особенной необычностью. Алхимик приходил в покои еще в течение десяти дней и посвящал меня в тщеславные планы. Я тоже делился врачебными, знахарскими знаниями взамен на знания алхимии, магических сложных ритуалов.

После этого, Гермидан пригласил к себе домой. Чтобы показать место, где должны были проходить наши страшные опыты. Ночью мы спустились в подвал загадочного дома – глубокий, холодный и мрачный подвал!.. Вначале, на глубине трех гантов, оказались в небольшом помещении, заваленном ненужным хламом: вещами, бочками, досками, горшками и прочим «добром». Сбоку от лестницы стоял деревянный старинный стол на протертом, видавшем виды ковре. Отодвинув его и задрав подальше ковер, маг указал на потайной люк, открывшийся просто нажатием рычага. А под ним велась вниз еще одна, но узкая каменная лестница, уходящая в подземелье на 20, а может и более гантов. Короче говоря, с зажженными факелами мы стали медленно спускаться в «дьявольскую преисподнюю».

В скором времени оказались в довольно просторном помещении-гроте. Высокий скошенный потолок, мощные стены, могильный, пугающий холод. Все здесь было оборудовано для проведения опытов: различные колбы, мензурки, горелки, травы и корни, активные сильные вещества. Стол для оживления умерших, связки ссохшихся летучих мышей, факелы для освещения, «живая» и просто вода, штыри металлические, подъемники, веревки и многое другое. Не хватало только самого основного: трупов усопших людей для проведения омерзительных как слизь экспериментов-испытаний!

– Может нам еще по кубку опрокинуть? А то во рту что-то пересохло… – нетерпеливо спросил понервничавший Стейт.

– Сдается мне, вы близко к сердцу принимаете россказни Карла! – мрачно пошутил бывалый морской волк.

– Ничуть. Просто давно не смачивали глотку, – смешался чувствительный оснеец. – Коли надо, любому злодею перерезал бы горло, а тут ни в чем не повинные люди. Хотя и трупики, конечно…

После того, как команда вновь осушила бокалы, врач заплетающимся языком продолжил:

– Итак, теперь нам нужен был экспериментальный материал: мертвое человеческое тело. Поскольку я занимался врачебной практикой, такого материала находилось достаточно. Ведь многие пациенты жили одиноко, практически без родни. Вместе с тем, первые наши опыты, естественно, не имели успеха. Поэтому мертвецов катастрофически стало не хватать. Подручные Гермидана только успевали хоронить так называемый «брак» – изувеченные тела. Приходилось красть покойников из Мертвого леса, когда близкие оставляли их там на растерзание зверей.

Многие зайнаканцы, хотя и поклоняются Вечному Пламени, тем не менее считают, что кремация – слишком страшное «испытание» для умершего. И закапывать в землю «живьем» – тоже чрезвычайно низкое «наказание» для почившего человека. А потому пускай уж лучше труп сожрут голодные животные, ибо это самый гуманный способ похорон. И зверью будет чем утолить мучающий голод, и покойник, как говорится, даром не пропадет…

– Верно, верно… – поддержали матросы. – Ну, а что же было потом-то с вами, уважаемый Карл?! Сколько продолжались эти некромантические эксперименты?

– Что было потом, не поддается человеческому описанию! Счас еще выпью, чтоб легче стало на душе, и поведаю горькую историю до самого конца!

На черновицком кладбище

Увлечение Евгения всем таинственным, мистически-мрачноватым, в том числе и темами смерти, проистекало из его меланхолической натуры. Иными словами, парень наследственно был предрасположен к определенным ценностным установкам и определенному мировоззрению. Впрочем, нельзя сказать, что он уж настолько интересовался подобными «проблемами». Но и нельзя сказать, что черная магия и «готика» притягивали человека, мол, совершенно беспричинно.

Любопытно то, что часть знакомых за глаза называли Малену «сатанистом». И верно – одевался наш чудак, как правило, во все черное, в бога абсолютно не верил, проповедовал странные «доктрины». Более того, он с друзьями был замечен на главном Черновицком кладбище, и притом не по поводу похорон кого-то из родственников. А однажды его видели здесь и совершенно одного, фотографирующего могильные склепы и надгробные плиты…

Вот и в этот раз романтик отправился в Черновицкий некрополь вполне с определенною целью. Но не подумайте плохого: ведь товарищ слыл историком, а потому и смерть для «ученого» представлялась естественным явлением, своего рода продолжением жизни. Кладбище было для него всего лишь отражением социальной структуры и развития города, архитектурным памятником, открывающим особенности, прежде всего, Австро-Венгерской империи, ее национального состава и религий.

А посмотреть в историко-культурном заповеднике, как ныне называют погост, можно действительно многое. Некрополь располагается на окраине Черновцов, окаймленный улицами Московской Олимпиады и Зеленой. На Зеленой-то и находятся главные ворота, от которых направо и налево тянется красивая чугунная решетка-изгородь. Кладбище официально было основано в 1867 году, однако могилы здесь датируются началом позапрошлого столетия и даже ранее. Зафиксировано 12 тысяч старинных значимых надгробных памятников, не говоря о том, что «траурное предприятие» обслуживает горожан и по сегодняшний день.

«Созданные в разные времена, надмогильники воспроизводят развитие и изменение стилистических и художественных направлений архитектуры и искусства 19-го, 20-го столетий. Уникальными по своей художественной ценности являются и металлические ограждения, фонари, подсвечники, кронштейны для лампад, а также вазонов» – пишется искусствоведами.

«Город мертвых» делится на две неравные части: еврейскую и христианскую. Недалеко от входа находится ветхое здание – не функционирующая ныне синагога Бейт Кадишин. Ее реставрируют, уже в течение нескольких лет, как реставрируют некоторые мавзолеи и могильные камни. Многие евреи в свое время покинули гостеприимные Черновцы, уехали в США, Израиль, Австралию и Канаду, другие зарубежные страны. Но на кладбище покоятся их близкие и давние предки, которых иудеи почитают свято. Состоятельный народ высылает нужные средства на содержание и обновление траурных шедевров, но и местная община, временами, также не остается в стороне.

На многих монументах высечены имена мастеров, которые их изготовили. А имя одного умельца встречается раз эдак десять, может, пятнадцать. Могилы и мавзолеи богатых, само собой, очень красивые, с изысканными украшениями и причиндалами. Каменные плиты среднего класса и бедняков намного скромнее, стыдливее и низкорослее. (Подобная картина наблюдается и на христианской части старого погоста).

Бытует мнение, что Черновцы, дескать, «столица еврейского народа». Многие, очень многие знаменитости были родом из сего города Буковины. Правда, на кладбище этих иудейских знаменитостей не сказать, чтоб и много. Главным образом, они, как полагается, похоронены далеко за пределами взрастивших «пенатов»… А всего в описываемом некрополе нашли последнее пристанище около ста тысяч евреев. То бишь, простых людей, среднестатистических и, в общем-то, не очень. Здесь возлежит, к примеру, первый еврейский бургомистр города на Пруте – Эдуард Райслер. Правление его приходится на вторую половину позапрошлого века. Лежат здесь и доктора наук, профессура, архитекторы и музыканты, писатели и адвокаты, поэты и художники. Много похоронено и служителей культа, последователей хасидского мистического учения и поклонения ему.

Не случайно сама Мадонна – секс-звезда, однажды изъявила желание посетить Черновицкую мрачную святыню. Говорят, она всерьез увлекается каббалой, и желание это имеет вполне объяснимые, пускай и «трансцендентные», однако же – причины. Но вот когда эксцентричная мадам выберется из-за океана, или еще откуда, до хасидской Буковины, видимо, зависит от того, как петух клюнет в сексуальную «корму» стареющей миллиардерши Луизы Чикконе.

Черновцы всегда гремели своею богатой духовною культурой. Немудрено, что кладбище полно (вообще обе части) славными представителями и деятелями ее. Соответственно, и надгробия, и обелиски носят весьма привлекательный, хотя и скорбный характер. Впрочем, администрация заповедника «планирует вспомнить» всего-то 12 имен (имеется в виду, открывающийся сайт). Всех мы не назовем, но вот лишь некоторые из отмеченных чиновниками «счастливчиков»:

Писатели и общественные деятели Юрий Федькович, Ольга Кобылянская, Евгения Ярошинская, Михаил Ивасюк; педагог Юлиан Кобылянский, композитор Исидор Воробкевич, хирург Владимир Залозецкий и еще ряд местных ярких знаменитостей. Вопрос, однако, в том, что неясно, кто из них имеет еврейские корни, потому как черновицкий генофонд представляет жуткое месиво мультинационального скрещивания и перекрещивания…

Далее – христианская часть историко-культурного заповедника. Она представлена этнически конфессиональным и архитектурным многообразием. Здесь похоронены венгры, поляки, украинцы, румыны, немцы, австрийцы, армяне, чехи и русские. Но мало того, тут масса могил и евреев без характерного шестиконечного знака Давида. В одном и том же месте перемешаны и православные, и католические, и протестантские, и униатские и прочие надгробия, кресты, скульптуры, памятники, склепы, обелиски, мавзолеи, часовни и колонны. Многие последние пристанища усопших разрушены сатанистами, временем, а также вандалами. В некоторых не богоугодных местах кладбище заросло травой, кустарником, деревьями и пришло в запустение. Чего впрочем не скажешь об иудейской части всеобще-массового Черновицкого священного захоронения…

Естественно, что все это «богатство» не могло оставить равнодушным историка Евгения Малену. Он бродил и бродил по скорбному «полю» и восхищался архитектурными шедеврами, красотами австро-венгерской старины. Парень запечатлел на фотопленку самые понравившиеся скульптурные изображения ангелов, епископов, скорбящих дев, а также монументов и других сооружений. Он даже наткнулся на проломленную кем-то древнюю могильную плиту. Заглянул под страшные обломки, а там на глубине… желтели кости и оскалившийся череп, возможно, австрияка или венгра. Впрочем, чудака такие вещи не пугали: ведь роются же археологи в человеческих останках и получают от раскопок «познавательное» наслаждение!..

Евгений остановился у одного из изваяний Скорбящей, по-украински – «Скорботницы». Эта мрачно-белая скульптура была известна, кстати, на все Черновцы. О ней писали даже местные газеты «Молодой буковинец», «Буковинское вече» и другие. А прославилась скульптура не только тем, что бытует легенда, как женщина сия, когда умер муж Рухенштайн-Вишневетски, долго плакала и страдала и, в конце концов, помешалась от горя. Ее и похоронили с единственно любимым, соответственно на этом же месте.

Ну, так вот, появилась новая современная легенда. Короче, дело было под вечер, в сумерках, неласковой зимой. К черновчанке-журналистке приехали гости то ли из Харькова, то ли из Киева, то ли из Львова. И решили они поглядеть «достопримечательности» местного кладбища. Ясное дело, что все были немного, так сказать, подшофе. С неба легкими хлопьями падал, эдак таинственно, снег. Осмотрев несколько склепов, молодые люди добрались до бледного изваяния. К вечеру стало заметно холодней и неуютнее. Расположились подле скульптуры и выпили спиртное. А один парень решил напоследок немного пошутить. «Ей, наверное, холодно!» и надел на «женщину» куртку. А когда компания пошла, начал эту куртку стаскивать с «плеч».

И тут вдруг почувствовал, что «Скорбящая» стала… живой! Он явственно ощутил тепло ее тела, тепло человеческой плоти! Разумеется, люто перепугался и с курткою поспешил к товарищам. Те взирали на несчастного, как на сумасшедшего! Но когда услышали: «Изваяние – живое!..», тут же в ужасе оглядываясь, быстро двинули вон из пристанища мертвых! И у каждого (!) осталось чувство, что скульптура если не гонится, то с укором подняла взор и смотрит на них. Изменилось так же и положение рук – казалось, женщина взывает к справедливости, а не глупым насмешкам…

Вспомнив эту историю, романтик невольно содрогнулся всем телом. Теперь и ему показалось, что «Скорботница» мучительно хочет что-то сказать! Но почувствовал почему-то не женское тепло, а могильный, усиливающийся холод. И это в конце августа, когда температура достигает 35-ти градусов… Одним словом, романтик не стал испытывать судьбу и пошагал к выходу с территории кладбища.