Текст книги "Красный Шарф (СИ)"

Автор книги: Мара Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Красный Шарф

1

– Да сколько можно уже этой ерундой заниматься⁈ Даже моя бабушка считает это занятием для скучных старушек! – причитала подруга, суматошно перемещаясь по комнате и собирая вещи, разбросанные по всей комнате.

Я закатила глаза, перекидывая ворсистую нитку за длинную спицу.

– Твоя бабушка меня этому и научила, если ты вдруг забыла, – отмахнулась от подруги.

– А кто виноват, что в моём мире нет магии? Приходится как-то бедной бабулечке себя занимать на досуге. – Подруга мотнула кудрявой головой и сверкнула ярко-зелёными глазами.

– Ну нравится мне, Лиз! Смотри как весело: петелька, ещё петелька. А за ней знаешь что? Ещё одна петелька! – Я театрально взмахивала спицами и лучезарно улыбалась, демонстрируя наигранную радость. Нет-нет! Вязание и правда приносило мне огромное удовольствие, но скорее в форме умиротворения, нежели активного веселья. Предсказуемость и монотонность успокаивали ум, совсем как медитации. – Это же целая магия, как из нитки двумя палками можно сотворить удивительной красоты вещь! Магия без магии! Представляешь⁈

Я искренне восхищалась способностями землян создавать. В их мире не существовало никаких особых сил и способностей, зато они научились поистине удивительным умениям. Всё, что мы делали с помощью магии, они делали без неё. Делали превосходно и качественно. А что-то и вовсе получше, чем мы, добившись весьма прогрессивной жизни. И уж я, как человек из мира, что застрял в средневековье, где магию разрешено было использовать только мужчинам, по достоинству могла оценить «волшебство» ручной работы.

– Ну-ну! Смотри, что это торчит?

– Где-е-е?

– Да здесь же!

Она указала тонким пальчиком на затяжку.

Ну, подумаешь зацепка. И вот здесь тоже. И там немного. Я же только учусь!

– А давай поспорим! – выпалила я прежде, чем успела подумать о возможных последствиях.

– На что? – тут же загорелась азартная подруга.

– До твоего возвращения я свяжу к… кру… кут… Как там это слово твоё?

– Крутой?

– Да, точно! Я свяжу крутой идеально ровный шарф! – На секунду задумалась. – Красный!

Глаза Лиз загорелись ярче прежнего. О да! Она была буквально помешана на красном цвете. Красное пальто, красные ботинки, красные тени, красная помада. Как эта сумасшедшая ещё волосы не покрасила? Всегда удивлялась. Мечта вампира! Сколько мы с ней переругались, когда только познакомились на заселении в общежитие: она хотела покрасить стены в этот красный цвет, Мрак его поглоти! Какое счастье, что комендант Флани Кемпбер, кстати, вампирша, оказалась злой мегерой и позволила лишь постельное бельё не по уставу. Иначе я бы свихнулась.

Лиз не смогла бы отказаться от спора, зная, что я ненавижу красный цвет и буду страдать над тем, что должно приносить мне удовольствие. Не подруга, а ар… аб… арбу… абьюзер!

– И что ты хочешь, если вдруг кто-то в лесу сдохнет, и у тебя получится?

– А причём тут лес и чья-то смерть? – недоумённо захлопала глазами.

За полгода жизни с иномирянкой я так и не привыкла к её фразочкам. Она, конечно, объясняла, что не стоит всё воспринимать буквально, что у них на Земле есть такая традиция использовать слова не в их истинном значении, чтобы украсить речь или подчеркнуть идею особым образом. Но я искренне не понимала, зачем так путать друг друга и выдумывать необъяснимые фразы, если можно просто говорить как есть.

– Дурашка! – фыркнула Лиз, силой заталкивая очередную кофточку в огромный чемодан. – Это просто фраза. Обозначает, что шанс твоего успеха почти равен нулю.

– Вот уж спасибо, что веришь в меня, – я обиженно надула губы. – Если у меня получится, ты навсегда отстанешь от меня со своими подколами и будешь приносить ж… жур… короче, книжечки со схемами от бабули. И будешь помогать развивать мой вязальный бизнес! Вот! Вещи ручной работы для Тиарма – настоящая диковинка! Эксклюзив!

– Не обижайся, Ами. Я же не со зла. Просто привыкла реально смотреть на вещи. Ты же только начала учиться, вряд ли получится прям идеально, – Лиз даже остановилась на мгновенье перед своим красным блестящим чемоданом. – Извини, не хотела обидеть тебя.

– Я знаю. Никаких обид, – развела в сторону руками.

– Согласна, – чуть помедлив, ответила подруга. – Если выиграю я, подаришь этот шарф, кому я скажу, – она хитро ухмыльнулась.

– Ты что задумала? – прищурилась, переворачивая работу, чтобы начать новый ряд.

– Ничего такого. Это же не сложно, просто взять и подарить кому-то вещь. Тем более Новый Год на носу! Даже повод придумывать не придётся, – девушка весело подмигнула. – Или ты признаёшь, что твои поделки настолько ужасны, что их нельзя никому даже показывать?

– Ладно. По рукам, – быстро отмахнулась, пока разговор снова не скатился в обсуждение моих неудач.

Действительно, что такого? Просто праздничный подарок. Хотя в душе я прекрасно понимала, что эта авантюристка задумала нечто весьма трудное для меня. И я не отделаюсь так легко. Что ж. Тем лучше. Есть хорошая мотивация.

Мы пожали друг другу руки, Лиз сама разбила спор и продолжила собираться. А я откинулась спиной на подушку и смяла в руках длинное зелёное полотно. Пальцы утонули в мягкости незаконченной вещицы любимого цвета. Я точно справлюсь! Вот закончу свой шарфик и сразу начну красный. И сделаю его идеальным!

2

– Ах вы порождения Мрака! – причитала я, пытаясь спасти выскочившую петельку, которая уже почти распустилась.

Ещё немного, и придётся переделывать целый ряд! А непослушные нитки всё не хотят вести себя нормально. То соскальзывают, то цепляются, то не тянутся, то раскручиваются. Агхр! С такими успехами, если я каждый ряд буду перевязывать по несколько раз, я и к следующему Новому Году не успею.

«А это всё потому, что они… КРАСНЫЕ!» – отчаянно завопил внутренний оправдательный голос.

«Нет, дело не в нитках, тем более не в их цвете. И нет! Не в спицах!» – ехидно отметила совесть почему-то голосом подруги.

Петля наконец-то поймалась на спицу, но радоваться мне пришлось недолго. Она тут же соскользнула с гладкого металла, просочилась под нить предыдущего ряда и безвозвратно выпрямилась в ровную линию. Проклятье! Протяжный стон отчаяния вырвался из груди. Я зло откинула вязание в сторону и перевела взгляд в окно. В глазах уже прилично плыло, а на улице сгустилась тьма. Круглый мутный стеклянный шар на прикроватной тумбочке начал сменять цвет с фиолетового на красный, давая понять, что я сильно опаздывала на ужин в столовой. Живот громко заурчал, показывая своё недовольство. Засиделась. Мрак бы побрал эту красную пряжу и дурной спор.

Лиз всегда чётко следовала расписанию и с удовольствием напоминала мне о том, что пора вставать, есть, идти на занятия. И оповещала она обо всём даже слишком заранее, так что шанса забыть о таких важных делах у меня никогда не было. До этого момента. Ведь теперь я забыла, что временной артефакт вообще существует. И, когда подруга уехала, я чуть не поплатилась пропущенным ужином за то, что основательно расслабилась и переложила на Лиз всю ответственность за организацию распорядка.

Времени на сборы не оставалось совершенно. Потому быстро оделась в первое, что попалось под руку, накинула новый шарфик своего личного изготовления, коснулась прохладного стекла артефакта, и он засиял слабым голубоватым свечением, откликаясь на тепло ладони. Отлично! А теперь бежать со всех ног, пока столовку не закрыли.

Благо, корпусы столовой и женского крыла общежития находились рядом: их отделял лишь короткий отрезок дорожки внутреннего дворика, который я преодолевала быстрым бегом. Тонкий слой снега похрустывал под ногами. Оставалось всего несколько метров до входа, но брусчатка предательски куда-то исчезла из-под ног, сменившись скользким льдом. Не ожидав подставы, я не успела среагировать. Картинки мгновенно переворачивающегося мира сменялись одна за другой в тягучем замедлении, а затем неожиданно остановились на уровне тёмного неба, усеянного мириадами звёзд. Только вот не было никакой боли от падения, пятая точка всё никак не находила землю. Тело внезапно объяло лёгким жаром, окутало, словно мягким коконом. Я будто зависла в воздухе. Странно.

– Осторожнее, леди, – тихий завораживающий голос донёсся из-за спины.

Вздрогнула. Еле заставила себя повернуть голову. Снова вздрогнула. Медленно отвернулась. Ещё раз вздрогнула.

– А-а-а-а-а! – заверещала, забарахталась в неосязаемых чужих руках и отскочила в сторону.

Призрак! Дух! Порождение Мрака! Нет! Самый настоящий мистраль!

Ветер, словно подтверждая мои самые страшные догадки, подхватил выбившийся из-под шапки чёрный локон и лизнул лицо колким холодом. Пока странное беловолосое существо в тёмной мантии было оглушено визгом, я решила не терять времени и ворвалась в дверь столовой.

Госпожа Адалина – пышная и очень добрая женщина, по совместительству, не побоюсь этого слова, владыка всего хозяйственного корпуса – выскочила на резкий шум и, увидев меня, мягко улыбнулась.

– А-а-а, это ты, деточка! Я боялась, что ты не придёшь уже, – забеспокоилась она.

– Простите, ч-что застав-вила В-вас ж-ждать, – криво усмехнулась ей в ответ. – З-засиделась. Пришлось вот бежать.

Сердце в груди колотилось, в ушах пульсировал шум, рваные вдохи и выдохи разрывали лёгкие. Но я усиленно делала вид, что всё дело только в беге.

– Ты чего? Будто Мрак Первородный увидела.

– Да нет, ничего! – Пыталась отдышаться и сделать как можно более беззаботное выражение лица. – Просто очень торопилась, аж чуть не упала. У вас там лёд у входа. – Даже выдавила из себя улыбку, хотя внутри всё ещё бушевал натуральный ужас.

Мистрали – порождения стихийной магии. Ветра. Вернее ледяных ветров и вечнохолодных капель воды озера Вайсинэль. Они возникают из ниоткуда, исчезают в никуда, оставляя лишь след морозного воздуха, как напоминание о своём присутствии. Они редко являются людям в телесном обличии, но если один такой появляется – тебе не повезло. Он заманит тебя, обольстит прекрасным голосом, согреет обманчивым теплом, а затем безжалостно уничтожит, превратив в ледяную статую. Твоя душа будет запечатана в ней, пока пленивший тебя мистраль не погибнет сам. А живут они очень долго, тысячелетиями, и ни одно живое существо не может их убить. Ибо как убить бестелесный ветер? А никак! Кто-то верит в эту легенду, кто-то нет, но сейчас я готова была поверить во что угодно, увидев перед собой своими глазами точную копию мистралей. Приятный тихий голос с будоражащим тембром, что звучал словно шёпот зимнего леса, благородный жест спасения как приманка, как попытка завладеть доверием и благодарностью, лёгкий жар, появившийся непонятно с чего в столь морозный вечер после прикосновения. А лицо… Его лицо… Бледное, обрамлённое россыпью длинных белоснежных волос, отражающих свет фонаря. Кожа едва ли не сияла в темноте. А глаза светлые, серебристые, словно ночное светило. Практически точное описание из книги. Всё сходилось. Это точно был мистраль!

– Опять эти проказники брусчатку сняли и каток тут устроили, будто в городе им ледовой площадки мало. Занять бы их чересчур деятельные руки чем полезным, цены бы не было! – недовольно забурчала госпожа Адалина, вытягивая меня из размышлений. – Вот пожалуюсь ректору! Месяц не смогут штаны просиживать на лекциях.

– Лорд-ректор и такие виды наказания использует? – испуганно уставилась на тётушку.

– Что ты милая! Лорд-ректор нет. А вот декан боевого факультета лорд Барнеби и не такое использует. У него если кто провинился, тому не позавидуешь. А главное – всё в рамках учебного процесса. Упорный труд таки магическим образом исцеляет отсутствие мозгов и совести даже у заядлого хулиганья. – Тётушка хитро сощурилась, а в глазах блеснул яркий лукавый огонёк. – Довольно болтовни, милая! Садись за столик, сейчас разогрею и принесу твою порцию.

Тётушка Адалина изчезла в проёме технического помещения. А я тем временем уселась за стол в центре пустого зала, подальше от окон. Было страшно повернуть голову и вдруг снова увидеть кошмарное существо. Есть уже не хотелось. Даже буйный желудок смиренно притих и не подавал признаков голода. Но обижать госпожу Адалину не хотелось. Она работала и старалась ради всего нескольких людей, что остались в академии. И я была в их числе. Поэтому, когда та принесла шикарную порцию сочного мяса со свежим салатом и вкуснейший пирог со сливками и ягодами, я изо всех сил пыталась заставить себя есть. Но вялые ковыряния еды не скрылись от глаз наблюдательной госпожи. Она принесла горячий чай в количестве двух порций и уселась напротив.

– Не против, если я выпью чай с тобою, милая? Как раз собиралась, а тут и компания нарисовалась.

– Конечно, не против. Что Вы такое спрашиваете?

Я подобралась и стала активнее ковырять вилкой содержимое тарелки.

– Эй. Я же вижу, тебя что-то беспокоит. – Госпожа Адалина выразительно осмотрела почти нетронутые блюда. – Не давись, деточка, поделись со мною. Авось и аппетит снова появится.

Эта добродушная женщина, от природы прозорливая, хорошо чувствовала людей. Её задорный проникновенный голос мог расположить на общение любое существо. Она заводила дружбу с многими учащимися, любила поболтать с кем-нибудь в обеденные часы, когда толпа голодных адептов выстраивалась к ней в очередь, и лечила раненые молодые сердца, когда к ней приходили за советом. Она знала практически каждого студента в лицо и по имени, а их, на минуточку, было более тысячи. И сейчас, когда мы сидели вдвоём, почти как подруги, захотелось ей открыться.

Я тяжело вздохнула, подняла на неё глаза и выдала:

– Вы верите в мистралей?

– В мистралей? – брови собеседницы поползли вверх. – Это же старая сказка! Обычная детская страшилка. Любят ею тут новеньких пугать. Никто никогда не видел ни их самих, ни статуй, сделанных ими. А чего ты спрашиваешь?

Я наклонилась к ней поближе и вкрадчиво прошептала:

– А если я скажу, что только что видела одного?

– Да ну тебя! – расхохоталась внезапно женщина, и морщины на её лице разгладились. – Скажешь такое! Как бы он тут оказался? Вокруг академии такая защита, что ого-го! Лорд Барнеби и лорд-ректор отлично постарались: лично ставили наисильнейшее зачарование, проверяют и обновляют каждый месяц между прочим, – она затрясла рукой в воздухе. – Незамеченным проникнуть в академию невозможно. Может, тебе просто почудилось, милая? Все разъехались, пусто, темно, страшно, вот и воображение разыгралось. Ты же одна в женском крыле, да и в мужском осталось всего пару человек. О! – лицо женщины просияло. – Так, может, это кто-то из них над тобой подшутил? Молоденькие первокурсницы – лакомый кусочек для молодых хлопцев.

– Да, наверное, Вы правы, – отозвалась уже спокойнее, хотя довод был не слишком убедительным. Уж очень странная ситуация приключилась. – Думаете, опасаться нечего?

– Уверяю тебя, – безапелляционным тоном произнесла госпожа Адалина и отпила ароматный напиток из своей чашки. – А теперь ешь давай, да я проведу тебя до комнаты, чтоб тебе спокойнее было.

И я принялась за еду. Страх немного отошёл, и аппетит робко подбирался обратно.

И всё же интересно, кто это был или что это было…

3

Вернувшись в комнату, я решила исправить вязаное недоразумение, дабы оно случайно не распустилось дальше, и ложиться спать. Без Лиз было скучно. Я привыкла к её неугомонному характеру, неусидчивой натуре и неиссякаемой тяге к приключениям. А теперь подруга отправилась на Землю поздравлять своих близких с наступающими праздниками, и в комнате царила постоянная и ужасно непривычная тишина. Конечно, она вернётся уже через пару дней, ведь празднования в магическом мире и свой первый бал она точно не пропустит. Однако дни её отсутствия стали временем тоскливого ожидания её возвращения. Не тянуло без Лиз даже в город посмотреть на красочные огни фонариков, нарядную ель и густо украшенные фасады домов.

Все разъехались по домам, в родные миры. Я же не желала видеть свой угрюмый и отсталый Лашор, где женщины не имели голоса и магию использовали лишь с позволения мужчин для скучной бытовой рутины. Если бы только моя сила позволила мне вырваться из этих ограничений! Но в нашем мире были доступны только простые заклинания, которые у меня совершенно не получались, и поэтому мне совсем запретили использовать свои способности. Точнее, неспособности, как говорил отец. За каждую попытку практиковать магию более высокого порядка я рисковала получить строгий выговор от родителей или даже физическое наказание. Празднества здесь считались излишеством для богачей. А поскольку наша семья обеднела ещё до моего рождения, мне оставалось только с неуёмной тоской завороженно смотреть в старое грязное окошко на далёкие огни замка, в котором проводились балы во время всех больших праздников. Тень отцовского голоса, раздающегося в очередном унылом монологе, становилась мрачнее с каждым словом. Он говорил о бесполезной трате денег на ежегодный королевский приём, о глупости Создателя, что вообще даровал женщинам возможность пользоваться магией, и о том, какая я непутёвая и излишне мечтательная дочь – трачу время на глупые мечты об обучении, которое он считал обречённым на провал. «Контроль, контроль и ещё раз контроль! С вас глаз спускать нельзя, глупые бабы!» – кричал он, разгневанный на любой проступок. Его слов было слишком много, и всё очарование волшебных вечеров у окна терялось под их грузом.

Я не желала видеть излишне строгих родителей. Страх за собственное существование вынудил меня тайком подать запрос на обучение в Тиарм в МАМИ (Межмировую Академию Магических Искусств) – единственную академию, куда без проблем брали адептов из любого уголка Вселенной. И когда пришло письмо о моём зачислении, отец сперва побелел, затем побагровел, и в конце концов едва не убил меня, увидев куда и на какую специальность я поступила. «Леди Амадея Лонж зачислена на первый курс обучения на факультет артефакторики. Просим прибыть в Тиарм к концу следующего месяца для оформления документов и заселения в общежитие. С уважением, приёмная комиссия МАМИ и лорд-ректор Алан Ровенси.» – так значилось в письме. Я всё ещё помнила ненависть, с которой на меня смотрела матушка, когда я нечаянно портила очередную вещь, взятую без спроса, когда пыталась изучить её строение, разобрать или переделать. А от отца мне влетало по полной за порчу столь драгоценного для него имущества. Но ничто не смогло заглушить мою страсть к созданию уникальных вещей. Мне пришлось трусливо сбежать из родного дома в Тиарм, когда родители утратили бдительность. Я ждала эту возможность долгими днями и ночами, переживая с каждым днём всё больше, что не успею улизнуть к началу учебного года. И всё же шанс появился. В очередой ссоре с матерью отец забыл замкнуть щеколду на моей двери, я выкрала из его ящика свой пропуск на перемещение и под покровом ночи покинула дом. Сердце переполняли тревоги, было безумно страшно идти в неизвестность, но каждый шаг вперёд наполнял душу сладким привкусом долгожданных свободы и надежды. С тех пор мы с родителями не общались. Ни письма, ни весточки. Но сожаления не было. Я выбрала свой путь, и отступать не собиралась ни перед какими трудностями, ведь знала, что обратной дороги нет – вернусь назад и будет только хуже.

Нервно скривилась от неприятных воспоминаний и поскорее отогнала мысли о доме. А чтобы они снова не овладевали моим вниманием, стала вспоминать первое путешествие на Землю на осенних каникулах. Лорд-ректор, многоуважаемый Алан Ровенси, не желал подписывать разрешение на посещение мной немагического мира, опасаясь нарушения тайны существования множества магических миров. Почему эта тайна распространялась только на Землю – загадка. Но Лиз его в итоге уломала, поклявшись, что неприятностей не будет. Даже набросала ему подробный план легенды, которая стала бы моим прикрытием на Земле. И лорд Ровенси смягчился, поставил печать и пожелал приятного путешествия, не забыв пригрозить серьёзными проблемами, если что-то пойдёт не так. Убеждать он умел.

* * *

Почти подошла наша очередь к порталу. Я чувствовала, как нарастало волнение с каждой секундой. Напряжение заполняло пространство вокруг. Один из стражей, с резкими чертами лица и проницательным взглядом, взял у Лиз листок с координатами и мой пропуск, а затем пристально уставился на документы, внимательно их изучая. Он начал вырисовывать в воздухе символы. Пальцы мужчины выводили витиеватый узор, оставляя за собой мерцающий след, следом вплетались звуки заклинания, эхом доносящиеся до самого сознания. Размеренный и уверенный голос заглушил все прочие звуки.

Тем временем другой страж уже завершал свою часть работы, направляя такую же печать на кольцо портала. Огромное полупрозрачное туманное марево, обрамлённое переплетёнными ветвями двух величественных деревьев, вздрогнуло и окрасилось в ярко-оранжевый цвет. Оно переливалось, как поверхность воды на закате, отражая невидимые тайны мира, который ждал за границей. Близнецы с третьего курса боевого факультета, что стояли перед нами, быстро шагнули в портал, и в тот же миг поверхность успокоилась и потеряла цвет, как будто кто-то резко выключил свет.

В этот момент коленки затряслись, накатило дичайшее волнение, такое же, как и при первом в моей жизни перемещении – в академию. Предвкушение свернулось в животе болезненным узлом, а в горле застрял ком. Наша печать окрасила портал в нежно-голубой, и вдруг Лиз, схватив за руку, рывком затащила меня внутрь. Я почувствовала, как её ладонь дрожала, и крепко сжала пальцы, чтобы случайно не отпустить руку подруги. Тело охватила прохлада, как будто мы вошли в ледяной океан. Голова закружилась, глаза закрылись, и меня окутала тьма, смешивающаяся с пронзительными вспышками. Я чувствовала, как нас буквально несёт в невесомом потоке времени и пространства.

Мы оказались в тёмной и очень тесной каморке. Я хотела было спросить, точно ли мы попали куда нужно, но подруга сразу приложила палец к моим губам. Молчать, так молчать. Её мир – её правила. Лиз тихонько шагнула к двери, приложила ухо и прислушалась. В тишине по ту сторону донёсся приглушённый шорох, который пробудил в моём сердце очередной прилив волнения.

– Что это вы тут как мыши сидите, а?

Пожилая женщина с копной седых волос резко распахнула дверь и уставилась на нас.

– Бабуль! Привет! А мы тут как раз вот переместились, – весело затарахтела подруга и бросилась обнимать старушку.

Я же робко протиснулась между ними и дверью, и застыла, в неловкости рассматривая мелкие цветочки на обоях.

– Да вижу-вижу! Слышала. – Женщина улыбнулась. – Познакомишь? – спросила она и перевела взгляд на меня.

– Ах, да. Конечно. Бабуль, это Амадея Лонж – моя соседка по комнате и лучшая подруга. Ами, это моя любимая бабулечка Стефания Аркадьевна.

– Очень приятно, – пробормотала, неловко присев в реверансе. – Лиз много о Вас рассказывала.

– Ага! Всё уже про бабушку-тираншу растрезвонила, негодяйка, – Стефания Аркадьевна укоризненно посмотрела на внучку, и они обе захохотали.

Лиз говорила, что только бабушка у неё и осталась. Родители погибли, когда она была совсем малышкой, и Стефания Аркадьевна взяла внучку к себе. Она души не чаяла в девочке, воспитывала, дарила любовь и старалась дать всё, чтобы Лиз не чувствовала себя одиноко. И Лиз была безмерно благодарна за заботу и отвечала бабушке безграничной любовью. Они выглядели до боли трогательно, обнимая друг друга, а я наглядно увидела, какие трепетные и нежные отношения могут быть в семье. Жаль, что в моей всё было совсем иначе.

– Амадея, Амадея… – задумчиво протянула старушка. – Красивое имя, но для нашего города уж больно необычное, а лишнее внимание нам ни к чему. Надо придумать тебе земное имя, чтобы меньше вопросов задавали.

– Бабуля права. У нас никто не знает ни о других мирах, ни об академии. Как и согласовали с ректором, скажем, что ты моя однокурсница с эстонского универа, и зовут тебя… Маша! – Лиз хлопнула в ладоши. – И одежду бы тебе подобрать надо по нашей моде. Хорошо, что у нас размер одинаковый.

– Елизавета Громова! Гостью проводите в комнату, покажите где руки помыть, и бегом за стол! Небось не обедали ещё! – приказным тоном объявила Стефания Аркадьевна и горделивой походкой удалилась на кухню.

Невольно вздрогнула от резкого командного голоса. От миниатюрной милой женщины такого никак не ожидаешь.

– Да ты не бойся, это она заботу так свою проявляет, – шепнула на ухо Лиз, увидев мои перепуганные глаза, и потащила за руку вглубь жилища, звонко смеясь.