Текст книги "Поселковый детектив"

Автор книги: Мануил Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

В одной московской школе проводили научный опрос среди учащихся младших классов. Так вот, восьмилетняя Таня К. на вопрос, что бы она хотела иметь, когда вырастет, ответила:

– Хочу иметь финскую стенку!

Наслушалась девочка домашних разговоров! А когда одни мои хорошие знакомые наконец с трудом отыскали домашнюю работницу, та, осмотрев квартиру, заявила:

– Согласна служить у вас, вы мне нравитесь. Но у меня есть одно условие: буду служить у вас, если купите японскую кухню, а всю эту рухлядь отправите на свалку.

Так-то вот. Кстати, о рухляди. Когда наши заезжие гости спрашивают, почему Москва потребляет такую прорву мебели, то это обычно объясняют бурным ростом жилищного строительства. Дескать, чем больше новых домов, тем гуще поток в столицу всего того, на чем сидят и спят, в чем хранят белье и одежду, книги и посуду, без чего нельзя красиво пристроить горшочки с цветами, телевизор, радиоприемник или проигрыватель. Все это, конечно, справедливо. Но если сравнить количество введенных в действие новых прихожих, кухонь, гостиных, спален с оборотом мебельных магазинов, то цифры не сойдутся. Придется допустить, что в каждой новой квартире стоит шесть или семь сервантов, по пять стенок, до восьми посудомоек и не меньше одиннадцати кроватей. Феномен, да и только!

Никакого феномена, отвечают знающие люди. А естественные отходы вы учитываете: нечаянные поломки, обветшание, амортизация, моральный износ, наконец? Стоп! Найдено нужное слово: моральный износ.

Вот как выглядит это на деле. Встречаются две москвички.

– Как поживаешь, милочка?

– Хорошо. Только вот мебель никак не поменяю.

– А давно она у тебя?

– Да уж третий год. Я буквально в ней задыхаюсь.

– И у меня третий год. Кошмар!

И хотя ничего кошмарного подобная ситуация не содержит, хотя от присутствия в квартире той или иной мебели никто еще не задыхался, но они обстановку своих жилищ, конечно, поменяют. И будут чувствовать себя счастливо. По крайней мере следующие два года, а потом все начнется сначала.

Наблюдая такие картинки, я иногда задумываюсь: а куда же деваются все эти морально устаревшие стулья, вышедшие из моды шкафы и серванты, которые больше уже «не смотрятся»? Спросил как-то об этом у знакомого специалиста.

– В ремонт, модернизацию мебели поступает очень мало. Ее безжалостно выбрасывают, сжигают на свалках. А потом побывайте в Подмосковье, на дачах…

Я побывал и увидел, что дефицитные когда-то стенки превратились в цыплячьи клетушки, на полированных сервантах стоят кадушки с соленьями, а семейный кумир – резной платяной шкаф пошел на собачью конуру и скворечники. Все в этом подлунном мире преходяще…

А у мебельторга по-прежнему людские толпы, внутри не протолкнешься, люди бродят между полированными красавцами, гладят их, щупают, смотрят в зубы… Простите, оговорился, зубов деревянные предметы домашнего уюта не имеют. А в остальном все так же, жизнь продолжается.

То и дело к магазинам подкатывают огромные грузовики с контейнерами, на которых многократно и на разных языках повторено одно и то же слово: «Мебель». Это шлют москвичам свои дары мебельщики Риги и Таллина, Тбилиси и Вильнюса, шлют Югославия, Чехословакия, Румыния, Венгрия… Надо ли говорить, в какой теплой, сердечной обстановке встречают эти контейнеры где-нибудь на Петровке или улице Гарибальди… В такие дни все кипит и бурлит у мебельмагов. Хорошо и привольно дышится москвичам и москвичкам в родной стихии…

Тут их родная стихия – это точно. И если вам придется встретить где-нибудь в самом отдаленном периферийном уголке человека, который посреди беседы вдруг замолчит, глубоко вздохнет, а потом мечтательно скажет: «Эх, мебель хорошую где-нибудь бы достать!» – можете не сомневаться. Перед вами москвич. На все сто процентов.

ПОСЕЛКОВЫЙ ДЕТЕКТИВ

Скажите, кто теперь не знает, кто не слыхал о доблестных похождениях сельского детектива? Все знают, все слышали. Да и видели все благодаря многосерийному телевизионному рассказу об участковом Анискине. Ну, а о городских детективах и говорить нечего: те давно прославились. Да еще как!

А что прикажете делать сотруднику, если его по какому-то несправедливому жребию сунули не в село и не в город, а сделали уполномоченным поселка, такого, скажем, как эта несчастная Галаховка? Почему несчастная? Увидите сами.

Так рассуждал и думал рядовой милиции Кузьма Настасьин, шагая по пыльной дороге, заросшей в низинах густым бурьяном. «Не доходят руки у правленцев, чтобы дорогу привести в порядок, а ведь ходят», – проворчал Кузьма и усмехнулся. Получалось, как в стихе: ходят – не доходят.

Правление ДСК – дачно-строительного кооператива «Лето» – постоянно огорчало участкового своей нераспорядительностью и попустительством. Заказало недавно номерные знаки на дома, но не учло, что на одном участке иногда живут два или три члена кооператива и имеют отдельные калитки. И вот новый номерной знак прибили к одной калитке, а второму жильцу не досталось. Он – в амбицию:

– Что же я, выходит, человек второго сорта?

Амбиция, конечно, несерьезная, можно сказать, детская. Но коль возник конфликт, участковому приходится его улаживать.

В другой раз новое недоразумение. Один кооператор посадил вдоль разделительного забора какой-то особенно буйно растущий кустарник. К середине лета он так вымахал, что хозяин соседнего участка прибежал в правление с жалобой:

– Примите меры! Ветки от соседского кустарника прорвались сквозь забор и затенили все мои посадки.

– А ты постриги их, – посоветовал какой-то шутник.

– Как это постричь? – опешил жалобщик.

– Ты что, никогда в парикмахерской не бывал? Не знаешь, как волосы стригут?

Осененный догадкой, дачник побежал домой. А вечером, вооружившись секатором, постриг соседские кустарники под самый штакетник, как под гребенку. И тогда уж хозяин посадок прибежал к участковому:

– Помогите, губят зеленого друга!

Один дачник построил сарай и выдвинул его почти на полметра на чужой участок. А другой член ДСК собрал тележку мусора и под покровом ночи свалил его на проезжей части дороги – тут, дескать, быстрее уберут. У третьего сбежала дворняга, и он подозревает, что ее украли…

Такие вот дела. Скажите, где тут развернуться участковому? Весь он в этих мелких делишках, как бездомный пес в репьях, а толку – чуть. Со стороны начальства не то что поощрения, а одни только подковырки.

Кузьма Настасьин нагнулся, (поднял брошенное кем-то ржавое ведро и с ожесточением отбросил его в канаву. «Ходи тут за вами, подбирай всякий хлам, будто дворник», – во второй раз буркнул он про себя. И припомнил состоявшийся не далее чем вчера разговор с начальником отделения.

– Как служите, Настасьин? – спросил тот.

– Нормально, товарищ начальник, – скромно ответил Кузьма. – Действую согласно инструкциям и наставлениям.

– Ну насчет того, что с инструкциями у вас все в порядке, не сомневаюсь. А где инициатива работника милиции, где порыв, самоотверженность? Закисли вы, товарищ Настасьин, на своем участке.

Слова начальника больно хлестнули по самолюбию участкового. А тут еще ребята принялись подзуживать:

– Вовек тебе, Кузя, не отличиться. Хоть и носишь ты тоже женскую фамилию, но Анискину в подметки не годишься!

Зубоскалы и пустобрехи!

Участковый повернул на Тургеневскую и увидел у магазина толпу. Дефицита в поселковую торговую точку никогда не завозили, значит, толпа собралась совсем не в рассуждении покупок. «Стряслось что-то!»– екнуло в сердце участкового, и он трусцой побежал к магазину. В толпе его заметили издали и закричали:

– Кузьма бежит! Вот он, Кузьма!

Жители относились к Настасьину уважительно, но с некоторой примесью равнодушия. «Зачем, дескать, нам в поселке нужен милиционер, мы и так ничего не нарушаем и нарушать не собираемся». А тут вот настал момент, когда без участкового никак не обойтись.

– Товарищ Настасьин, сюда! Скорее сюда! – кричали из толпы.

– Что случилось? – спросил Кузьма, подбегая.

В толпе раздались нестройные крики:

– Магазин ограбили!

– Вооруженное нападение!

– Бандитский налет!

Настасьин отдышался, поправил воротничок, ремень и внушительно приказал:

– Тихо, граждане!

Толпа примолкла и расступилась. Кузьма прошел по образовавшемуся коридору и увидел Груню.

Аграфена Сорокина, сорока трех лет, вдовая, живет с сыном-школьником в районном центре Нелюбцах – эти анкетные данные продавщицы Настасьин вызубрил на память, с тех пор как она появилась в поселковой торговой точке. Такая у него была привычка – запоминать биографии лиц, с которыми Кузьме приходилось сталкиваться по службе. А продавщица была как раз таким лицом, поскольку в обязанности участкового входило следить за тем, чтобы торговля в поселке шла исправно.

И до сих спор она была исправной. За те полтора года, как Аграфена приняла магазин, к участковому не поступало никаких жалоб и сигналов. Не случалось, чтобы Сорокина, или, как ее все звали в поселке, Груня, кому-нибудь нагрубила или отпустила негодный товар, не говоря уже об обсчете или обвешивании. Нет, такого за Груней не водилось. Многие ее даже хвалили за ровный, покладистый характер, какой поселковые старики и старухи высоко ценили.

И вот теперь продавщика сидела на ступеньках магазинного крылечка и, обхватив голоду руками, не то что плакала, а тихо стонала.

– Что случилось. Груня? – подойдя к ней, спросил Настасьин.

Продавщица подняла голову, увидела милиционера, и слезы брызнули из. ее глаз.

– Товарищ участковый, – с трудом выговаривая слова, промолвила она, – меня убить хотели… ножом. И выручку забрали… до копейки…

Настасьин зашел в расположенную рядом с магазином будку телефон-автомата и, позвонив дежурному по отделению, доложил о случившемся. А потом, чтобы не терять времени до прибытия оперативников, решил поподробнее расспросить продавщицу.

– Перестань хлюпать, Сорокина, – приказал он. – И давай докладывай по порядку.

Груня вытерла полой халата слезы и начала говорить. Судя по ее сбивчивому рассказу, произошло следующее.

Время было около часа дня, когда ушел с покупками последний посетитель. По опыту Груня знала, что теперь покупателей долго не будет, и хотела закрыть магазин на обед, поставила даже на плитку чайник, как ворвались они. Один высокий, другой ростом пониже. Высокий закрыл двери на крючок, а тот, что пониже, пригрозив Груне ножом, потребовал выручку. Груня соврала, что выручку вчера сдала, а тут в ящике за прилавком одна мелочь. И показала ящик. Тогда высокий грубо схватил Груню за плечо, толкнул ее в подсобку и запер. Бандиты стали искать деньги. И нашли, хотя приготовленную для сдачи вчерашнюю выручку – шестьсот пятьдесят рублей, завернутую в газету, Груня на всякий случай спрятала под стоящие на верхней полке трехлитровые банки с болгарским компотом. Но о том, что нашли, она узнала уже позднее. А оказавшись в подсобке, долго не могла прийти в себя от страха. Потом вспомнила, что из подсобки есть заставленный ящиками выход во двор. Тихонько освободила дверь и вышла. Спустила с привязи овчарку Милу, но та только ласкалась, лизала руки, но идти за Груней в подсобку не захотела. Когда Груня перелезла через забор и подняла переполох, жуликов уже след простыл.

– Ты запомнила их? – спросил Кузьма.

– Как тут запомнить, товарищ участковый, если они были в масках.

– В каких?

– Синих. Из женского чулка сделаны. Такого, как у меня. Аграфена откинула полу халата, и участковый увидел, что на продавщице чулки синего цвета.

Кузьма не удержался и сострил:

– Может быть, маски как раз из твоего чулка?

Продавщица глянула на милиционера с укоризной и, закрыв лицо руками, опять зарыдала. Между тем прибыла оперативная группа и начался осмотр места происшествия, опрос свидетелей.

Не будем, однако, утомлять читателя подробным описанием этих сцен: они хорошо известны ему по многочисленным приключенческим кинофильмам. Скажем только, что осмотр полностью подтвердил слова Аграфены. Магазинчик был весь переворошен, на полу валялся «Нелюбский вестник», в который, как показала Груня, была завернута выручка. Ящик за прилавком оказался пустым – налетчики не побрезговали и мелочью. Овчарка Мила бегала по двору и теперь злобно лаяла на незнакомых людей. Пришлось ее привязать.

Тут же выяснилось, что, помимо денег, налетчики захватили и кое-какой товар. А именно два ящика водки и ящик коньяку.

– Значит, у налетчиков была машина? – спросил, собственно ни к кому не обращаясь, старший следователь.

Зрелище двух мужчин, шагающих по поселку с ящиками спиртного в руках, показалось настолько неправдоподобным, что все согласно закивали: была машина, несомненно была. А тут нашлась и свидетельница – старушка, живущая напротив. Она слышала, как по улице проехала машина и остановилась у магазина.

– Видели вы ее? – спросил следователь.

– А как же! Я еще в окно глянула. Маленькая такая машина и беленькая.

– Номер?

– Был номер, как же не быть. Но только вот какой – не запомнила, не к чему было запоминать.

Хотя «маленьких» и «беленьких» машин («Запорожцы», «Жигули», «Москвичи») в районе была тьма-тьмущая, показания старушки сочли очень важными.

– Молодец, Настасьин, – похвалил старший следователь, – ценного свидетеля добыл.

Это была первая похвала, которую услышал участковый от вышестоящего работника, и она его очень обрадовала. А старший следователь еще больше подбодрил Кузьму:

– Действуй так дальше, Кузьма Минич. И мы еще покажем всем, что тоже умеем работать.

Закончив осмотр, оперативники опечатали магазин и вместе с Сорокиной (поехали в Нелюбцы, чтобы договориться с торгом о снятии остатков. Оживленно обсуждая происшествие, толпа стала медленно расходиться.

Прошло несколько дней. Кузьма много работал: опрашивал людей, встречался несколько раз с Сорокиной, бывал на станции, частенько появлялся в отделении. Коллеги встречали его уже не насмешками и подковырками, а уважительно говорили меж собой:

– А Кузя-то наш башковитым оказался. Глубоко копает.

– Да, настигнет он субчиков. Это как пить дать.

А на долю Кузьмы действительно подряд выпало несколько удач. Когда он порядком потолкался в пристанционном универмаге, то от молоденькой продавщицы узнал, что здесь за день до ограбления какие-то два парня купили у нее пару женских чулок.

– А какого цвета?

– Синие.

– Можешь указать приметы покупателей? – спросил участковый.

– Могу. Один был высокий, а другой пониже. Высокий еще говорил, что покупает чулки для невесты, а тот, что пониже, смеялся над ним.

А тут ревизор дорожный появился. Еду, говорит, вчера от Галаховки до сорок третьего километра. Хожу по вагонам, проездные билеты у пассажиров проверяю. И вот вижу двух парней. Под порядочными градусами едут да еще сидят и коньяк распивают. Я им намекаю, что тут, мол, не вагон-ресторан. А они мне в ответ: «Не препятствуй, начальник, за Груню пьем».

То, что встреча произошла на другой день после ограбления магазина, просто потрясло Кузьму. Еще не веря в удачу, он спросил:

– А какие хоть парни были, можете описать?

Ревизор откликнулся тут же:

– Да как тебе обрисовать их? Хмельные. Я их подробнее рассмотрел, когда в Коровине из вагона высаживал. Один высокий был, а другой пониже.

Все совпадало.

Старший следователь, когда Кузьма рассказал ему об этих парнях, даже на стуле подпрыгнул от радости:

– Молодец, Настасьин! Настоящий молоток. Вот схватим твоих гастролеров, и жди тогда повышения. Верняковое дело.

Но если говорить откровенно, то участковый и не думал о том, что его могут повысить в должности. Его устраивал более скромный вариант– пусть только обратят внимание, в приказе отметят, чтобы все знали: Кузьма Настасьин не даром свой милицейский хлеб ест.

Однако шли дни, а старшему следователю все не удавалось напасть на верный след налетчиков. Начальник отделения начал терять терпение:

– Когда же вы их повяжете наконец? Повисло на нас это дело! А все Настасьин виноват. Ведь не вдруг налетчики на ограбление решились: ходили, поди, присматривались, вынюхивали. А участковый глазами хлопал и проморгал, как преступный элемент в поселок просачивается.

Отзвуки начальнического гнева доходили до участкового, и он изо всех сил старался помочь быстрейшему завершению следствия. Мечтал о том дне, когда они представят преступников пред очи начальства и скажут: «Вот мазурики, вяжите их!» Но радужные эти мечты все не сбывались…

И не только не сбывались, а даже стали потихоньку меркнуть.

Магазин снова открыли, и Груня опять встала за прилавок. Она, видать, оправилась от переживаний и даже заметно повеселела. И когда встречала Кузьму, то спрашивала с затаенной усмешкой:

– Ну что, дядя Кузьма, не поймали еще мазуриков? Плохо ищете!

И это веселье продавщицы, ее усмешки почему-то не нравились Настасьину.

Прибежала к Кузьме девушка-продавщица из универмага.

– Товарищ милиционер, опять приходили ко мне те покупатели. Интересовались модной губной помадой. Я сказала, что будет завтра. Приходите и проверьте.

Кузьма пришел и проверил. Оказалось, что у высокого парня действительно есть невеста, работает сейчас в стройотряде на БАМе. И они с другом время от времени отправляют ей посылки. Вот тебе и маски!

С помощью того же бдительного железнодорожного ревизора отыскал Кузьма и любителей коньяка. Выяснил, что никакие они не любители и не выпивохи, а вполне нормальные парни. К тому же сироты. И в прошлый раз ехали с похорон своей вырастившей их тетки и няньки Груни. Ну с горя и позволили себе. Первый раз в жизни…

Загрустил после этой встречи участковый и впервые подумал: «Кажется, мы со следователем играем не в ту игру». Занявшись вторичным опросом свидетелей в поселке, Настасьин еще больше погряз в сомнениях.

Он узнал, что бабка, живущая напротив магазина, имеет обыкновение спать перед обедом. Почему же, думал Кузьма, спавшая непробудным сном старушка слышала, как подъехала машина, а другие дачники не слыхали? Ведь все они четко фиксируют, когда подъезжает хлебовозка или фургон с чистым бельем к расположенному рядом приемному пункту прачечной! А другие машины в этой тихой части поселка появляются крайне редко, и они не могут не обратить на себя внимания.

Нашел Кузьма и старика, который в свое время презентовал Милу для охраны магазина. Когда участковый рассказал ему, как якобы вела себя овчарка в момент грабежа, то старик горячо запротестовал:

– Не верю! Оклеветали собачку. Уж чего, чего, а за хозяйку Мила заступилась бы!

Наконец, участковый отважился на решительный, хотя, может быть, с точки зрения служебных предписаний не очень правомерный шаг. Он пришел в магазин к закрытию, и, когда они с Груней остались одни, Кузьма обратился к ней как бы в шутку:

– Что-то выпить хочется, Груня.

Продавщица с удивлением глянула на милиционера и, кивнув на полку, заставленную водкой, сказала:

– За чем дело стало? Бери вон, какая на тебя смотрит.

– Нет, – ответил Кузьма. – Желаю коньячком побаловаться. Тем самым… Ведь ты его еще в оборот не пустила? И за собачьей будкой тайничок у тебя?

Это была гениальная догадка. Аграфена побледнела.

– И вообще, – добавил Настасьин, – хватит, Сорокина, дурочку валять. Зачем провокацию затеяла?

Продавщица залилась слезами, теперь уж не притворными.

– Не губите, товарищ участковый, – сквозь рыдания промолвила она. – Запуталась я… Из-за полюбовника… Недостача у меня, вот я и решилась…

В тот же вечер Кузьма пришел к старшему следователю и сказал, что поиски налетчиков надо прекратить.

– Не было грабителей, ни гастролеров, ни оседлых, ни просочившихся. В поселке заметили бы их. А дело это сварганила сама Сорокина.

Наутро участкового вызвали к начальнику отделения. «Ну, будет головомойка», – решил Кузьма. Однако вопреки его ожиданиям начальник был ласков.

– Поздравляю вас, Кузьма Минич, – сказал он и пожал Настасьину руку. – Я всегда говорил, что и на участке милиционер может проявить себя, если он действует грамотно. Это я сегодня и в приказе отметил. В назидание другим. Еще раз поздравляю и благодарю.

Так Кузьма Настасьин получил свою первую за время службы благодарность. Правда, повод был совсем не тот, который предполагался. Но если поощрение получаешь неожиданно, то тогда оно еще приятнее…

МЫСЛИ НА РАССВЕТЕ

Пошлости так много, что она подобно мутному вешнему потоку грозит выйти из берегов.

* * *

Ничто так не сближает людей, как протекционизм.

* * *

Раньше в природе были цари, но научно-техническая революция свергла их.

* * *

Речи политиканов напоминают речку, не вращающую ни один мельничный жернов, – людям достаются одни брызги!

* * *

И мелкая душонка – объект всесоюзной переписи населения.

* * *

Простодушие – питательный корм ловкачей.

* * *

Чем дальше уходят от нас великие битвы, гем больше становится полководцев, которые их выиграли.

* * *

Телевидение – зеркало жизни, если то, что оно показывает, и есть жизнь.

* * *

Представьте, как редко люди говорили бы друг другу неправду, если бы не было телефона!

* * *

Интересно, полагается ли супругам, дожившим до золотой свадьбы, дополнительный медовый месяц?

* * *

Если бы все лекарства помогали, то их было бы очень мало.

* * *

Больше всего дилетантов в медицине. И каждый высокой квалификации.

* * *

Люди болели бы меньше, если бы не было модных лекарств.

* * *

Великие врачи в истории медицины встречались, а вот великого больного еще не было.

* * *

О покойниках не принято говорить плохо, принято плохо говорить о живых.

* * *

Сочувствие – занятие, которое не вызывает никакого расхода энергии.

* * *

Многие гении в юности были шалопаями. Но из скольких же шалопаев не получились гении!

* * *

Книга – лучший подарок автору.

* * *

Умеющий читать между строк, как правило, плохо справляется с обычным текстом.

* * *

Чем ординарнее текст, тем выше сорт бумаги.

* * *

Странно: плохая книга вышла в свет, а он не померк.

* * *

Книжный голод может возникнуть даже в годы, богатые хлебом.

* * *

Можно оставить природу без охраны, если не спускать глаз с расхитителей.

* * *

Заяц ничего так не боялся, как окружающей среды.

* * *

Как только последний чиж был заключен в клетку, возникло общество «Свободу пернатым!».

* * *

Объявление на рынке: «Дары леса – два рубля кучка».

* * *

Юннаты вошли в лес с бодрым приветствием: «Ну, заяц, погоди!»

* * *

Не будь у природы стольких друзей – ей пришлось бы угасать в печальном одиночестве.

* * *

На прогулочном теплоходе били склянки и швыряли их в иллюминаторы.

* * *

Море смеялось, но из-за нефтяных пятен на нем казалось, что оно плачет.

* * *

Кто помнит, как пахнет чистый воздух?

* * *

Все беды начались с того, что кто-то похитил ключи от кладовой природы.

* * *

Счастье летучих мышей, что природа не успела создать летающих котов.

Природа устала ждать милостей от человека.

* * *

Сюжет «Анны Карениной» легко пересказать, если все время помнить, что дело происходит на железной дороге.

* * *

У букинистов весь товар лежалый!

* * *

Коллектив авторов завершил работу над книгой жалоб.

* * *

Никто не кланяется матушке земле так низко, как огородник.

* * *

Про садовника говорили, что он гребет лопатой деньги, а он греб лопатой навоз.

* * *

Страдал, что не может отгородиться забором от звезд: они нахально заглядывали на его участок.

* * *

Выставка собак в дачном поселке увенчалась полным триумфом: псы загрызли судей.

* * *

Идеально тесное сплочение людей достигается лишь в городских автобусах.

* * *

В старину говорили: «Волос долог – ум короток». О женщинах. Как же ты, Русь, переменилась!

* * *

Беда имеет свой запах, и падкие на чужое горе носы чуют ее издалека.

* * *

И среди сильных мира сего встречаются слабоумные.

* * *

Замечено, что задний ум особенно развит у тупиц.

* * *

Похоже, что спрос на писаные торбы никогда не иссякнет.

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 – в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно – когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы – «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.

У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.

Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая – В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).

INFO

Мануил Григорьевич СЕМЕНОВ

ПОСЕЛКОВЫЙ ДЕТЕКТИВ

Редактор А. А. Суконцев.

Техн. редактор С. М. Вайсборд.

Сдано в набор 05.12.79 г. Подписано к печати 03.04.80 г. А06564. Формат бумаги 70 x 108 1/32. Бумага типографская. № 2. Гарнитура «школьная». Офсетная печать. Усл. печ. л. 2.10. Учетно-изд. л. 2.81. Тираж 75 000 экз. Изд. № 793. Заказ № 1633. Цена 20 коп.

Ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции типография

газеты «Правда» имени В. И. Ленина.

Москва. А 137, ГСП, ул. сПравды», 24.

Индекс 72996.

…………………..

FB2 – mefysto, 2023