Текст книги "Во имя любви: Искупление"
Автор книги: Мануэл Карлус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
Сейшас вернулся в гостиницу, воодушевленный новой идеей – он должен был побывать на могиле своего мальчика. Он чувствовал, что только тогда ему станет легче. Он представил себе тихое деревенское кладбище, где он сидит и думает о своем ангелочке. Неужели Изабел не поставила даже креста на его могилке? Судя по ее состоянию, ее нервности, крикам – вряд ли. Ну что ж, он исправит ее упущение. Сейчас с ней дела иметь нельзя, она так болезненно на все реагирует, и в первую очередь на него. Ничего, он справится.
Первым делом он позвонил Рите.
– Мальчик умер, – сказал он ей. – У Изабел депрессия, она не хочет меня видеть. Дай мне адрес клиники, где она лежала. Я хочу навестить своего сына.
– Как я вам сочувствую, – сказала Рита, – и очень вас понимаю. На вашем месте я бы поступала точно так же. Сейчас я найду вам адрес.
Узнав, что лететь ему предстоит в Аргентину, Сейшас даже обрадовался. Хуже, если бы он был похоронен в Европе, Аргентина все-таки ближе.
Он купил билет на ближайший рейс, послал Изабел цветы и прощальную записку.
Хоть он и жил мечтами об их примирении все это время, но больше думал о ребенке. Отношения с Изабел надломились еще тогда, когда она не обрадовалась беременности, когда пыталась от нее избавиться. Для Сейшаса это было серьезным ударом, он понял, что все это время рядом с ним была совсем другая женщина, чужая и непонятная.
Перелет, аэродром, нанятая машина – он перемещался словно во сне, пока наконец не оказался у решетчатых ворот, за которыми среди зелени белели небольшие коттеджи. Он вошел в административный корпус, попросил секретаршу сообщить ему, где был похоронен сын их пациентки сеньоры Лафайет. Секретарша набрала на клавиатуре компьютера шифр, потом другой, потом третий.
– Ничего не могу вам сообщить, – сказала она. – Никаких сведений у меня нет. Обычно пациенты сами занимаются похоронами. Потом для нас это редчайший случай. Я бы сказала, уникальный. Подойдите в хирургическое отделение. Может быть, там есть более точные сведения.
Сейшас был обескуражен. Он не ждал, что даже в таком простом деле его ждут подводные камни и закавыки. Он направился в хирургическое отделение, и, пока шел по аллее, все старался представить себе Изабел, которая прогуливалась тут каждый день и, конечно же, знала наизусть каждый камешек.
Сестра, к которой он обратился со своим вопросом, сделала большие глаза и покачала головой:
– Никто вам тут ничего не скажет. Откуда нам это знать? Всего и было-то у нас такое раз или два, забирали тогда родители своих младенцев. А если мамаша не забрала, то, может, в лабораторию его поместили исследования всякие делать.
Сестра говорила о лабораторных исследованиях добродушно, как о чем-то само собой разумеющемся, но впечатлительного Сейшаса прошиб холодный пот: какие еще исследования? Неужели это возможно?
– Я хотел бы поговорить с хирургом, – сказал он. – С кем-нибудь, кто держал в руках моего мальчика и мог бы мне рассказать, что с ним случилось. Понимаете, я – отец, и ничего о нем не знаю!
Сестра пожала плечами и скрылась в темном проеме двери. Сейшас остался ждать на веранде, увитой плющом. Он сел в кресло и нервно закурил. Вот уже несколько лет, как он бросил отравлять себя никотином, но сейчас не мог удержаться, папироса была нужна ему, как младенцу соска.
Полнотелая сестра не заставила себя ждать, она вышла вместе с сухощавым седым человеком. Они вместе просматривали какие-то записи, потом сообщили Сейшасу, что хирург, сеньор Андраду, который вел пациентку Лафайет, в отпуске. Если он хочет, то может обратиться с запросом через месяц, но, очевидно, самое верное все-таки – получить сведения от матери.
– А где у вас кладбище? – спросил Сейшас.
Врач с сестрой переглянулись.
– У нас его нет, – ответил врач.
Сейшас поблагодарил, извинился за беспокойство и побрел к выходу. Страшная догадка преследовала его – его сына отдали в лабораторию. Стоило ему закрыть глаза, как возникало такое, что он сразу же открывал их. Но он не собирался больше ничего уточнять у Изабел. Она предстала перед ним в таком страшном обличье, что он боялся о ней и думать. Сначала она хотела вытравить плод, потом равнодушно отказалась от маленького мертвого тельца. Нет. Она не давала никаких специальных распоряжений, она просто позабыла о нем и уехала. И точно так же, с тем же самым равнодушием вытеснила из своей жизни Сейшаса. А до этого Арналду. Как он мог не понять, с кем имеет дело? Как мог питать какие-то дурацкие надежды? Ему было стыдно за самого себя и больно, безумно больно за своего несчастного ребенка, который угас, не узнав материнской ласки, не почувствовав, что у него был любящий отец.
– Прости меня, сыночек! Прости меня! – твердил он. – Где бы ты ни был, знай, что у тебя есть любящий отец, который никогда тебя не забудет.
Вернувшись в Рио, он первым делом вызвал к себе старуху Пепиту, которая приходила к нему убираться и вела его нехитрое хозяйство.
– У тебя есть внуки, племянники? – спросил он.
– Полон дом, – улыбаясь, ответила старуха.
– Порадуй их игрушками, забери все. Твой хозяин уже наигрался.
Пепита не узнавала Сейшаса – после своей поездки он вернулся совсем другим. Был всегда мягким, а сейчас словно бы повзрослел – стал жестче, резче.
– Я хочу уехать из Рио, а может быть, и вообще из Бразилии, – признался он Мартинесу, с которым встретился сразу же по приезде. – И еще я хочу ликвидировать свою фирму.
– Да что с тобой? Что такого произошло, можешь ты объяснить? – заволновался Мартинес.
– Ты знаешь, что эту фирму устроила мне Изабел, теперь она жжет мне руки. Мне страшно думать, что я могу пользоваться тем, что получил из рук этой женщины. Я хочу начать все сначала, так что найди мне покупателя. Или сам купи ее. Можешь в кредит. Будешь высылать мне проценты в погашение суммы.
– Погоди ты, – отмахнулся Мартинес. – Лучше расскажи мне, что у тебя случилось.
Сейшас не стал таиться от друга, тем более что и ему нужно было с кем-то поделиться переживаниями, которые не давали ему спать.
– Да, нелегко тебе приходится, – признал Мартинес, выслушав друга. – И все-таки никогда не нужно пороть горячку. Тебе сейчас нужна перемена обстановки, большая физическая нагрузка. Слушай, а ты на лошади ездишь? Или только на авто?
Сейшас невольно улыбнулся, вспомнив юность.
– Когда-то ездил, и неплохо, – сказал он.
– Вот и отлично, – обрадовался Мартинес. – Тогда у меня к тебе деловое предложение. Одному моему приятелю нужен гуртовщик. Ты знаешь, что сейчас перегоняют барашков с одного пастбища на другое. Вот как раз для тебя дело, сядешь на лошадь и гони.
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, старина, – вздохнул Сейшас, – забыл, что мне за сорок перевалило. После стольких лет сидячей жизни и в гуртовщики? Нет, на такие перемены я не способен.
– А махнуть куда глаза глядят и сжечь все корабли способен? Твоя перемена покруче будет! В общем, так: ты отправляешься на неделю в горы, работаешь с ребятами до упаду, налаживаешь аппетит и сон, и если, вернувшись, хочешь по-прежнему все тут разорить, я приму твое предложение о покупке фирмы как деловое и рассмотрю его. Идет?
– Идет!
Сейшас вдруг ощутил вкус холодного горного воздуха, увидел над головой огромные звезды и вспомнил, как засыпал без единой мысли в голове, едва завернувшись поплотнее в одеяло и коснувшись головой положенного на землю седла.
Через день он уже был в горах. Их было трое на стадо, которое они должны были перегнать по ущелью и горным тропкам на соседнее пастбище. Парни были помоложе, и в седле сидели поувереннее, и все же Сейшас был рад, что послушался совета и приехал сюда. Уже по дороге он с любопытством присматривался к горам, по которым ему скоро придется странствовать, и в голове его бродили совсем другие мысли.
Сон у него наладился с ходу. Стоило ему только спешиться и похлебать горячего варева у костра, как он тут же засыпал. Целый день в седле давался ему нелегко, но разве сравнишь мышечную боль с душевной?
Неделю они вели свое стадо по горным тропам, и Сейшас уже чувствовал себя заправским гуртовщиком. Ему не хотелось возвращаться в душный город, к своим неотвязным мыслям и пустоте в городской квартире. Он дал телеграмму Мартинесу, что остается еще на неделю.
Сдав стадо, они поехали за другим, и ехали не спеша, давая себе роздых. К вечеру пал туман, ночь они провели у костра, а утром нырнули в густое молоко, надеясь на опытность лошадей и на то, что тропа здесь была только одна. Время от времени перекликались, но туман не только мешал видеть, но и глушил голоса. Сейшас ехал ни о чем не тревожась. Ему даже нравилась внезапная слепота. Мало-помалу туман стал рассеиваться, и когда рассеялся совсем, то Сейшас никого вокруг не увидел. Конь его призывно заржал, но никто ему в ответ не откликнулся. Тогда Сейшас слегка хлестнул его поводьями, предлагая прибавить шаг и поскорее догнать приятелей. Конь послушно перешел с шага на рысь, но впереди так никто и не появился.
Сейшас держал курс на ближайшую вершинку, с которой можно будет осмотреть дорогу. Он не сомневался, что стоит перевалить за нее, как он увидит своих товарищей.
Перевалил и никого не увидел. Тропа скрывалась в ущелье, вокруг виднелись горы повыше и пониже, и ни единой живой души. Ну что ж, он так и будет следовать по этой горной тропе, куда-нибудь она его да приведет. Сейшас особенно не тревожился – с собой у него было одеяло, небольшой запас еды и спички. В крайнем случае заночует. Он ехал и ехал и все надеялся: вот-вот, за очередным поворотом, появится деревенька или пастбище. Но дорога петляла и петляла между каменными стенами. Стало смеркаться. В потемках ехать не было никакого смысла. Он слез с коня и расседлал его. Оба они нуждались в отдыхе. На этот раз Сейшасу не спалось, мрачные мысли теснились в голове, отгоняя сон. Может, это перст судьбы? – невольно думалось ему. Может, так оно и лучше? Разве кто-то ждет его? А если и ждет, то на небе…
Глава 13
Прошла неделя, пошла вторая, от Сейшаса не было ни слуху ни духу. И Мартинес забил тревогу. Он связался с главной усадьбой, и там ему сказали, что Сейшаса ищут вот уже несколько дней, но не могут найти. Он заблудился в тумане и с тех пор как в воду канул. Гуртовщики, которые были с ним вместе, благополучно вернулись, а его нет как нет.
Сердце у Мартинеса упало. Сейшас отправился в горы в таком тяжелом состоянии, что на ум ему могло прийти все что угодно. Как Мартинес теперь корил себя за то, что отправил туда Сейшаса! Уговаривал, главное, мол, тебе наладить сон! Вот и наладил! Вечный!
В тот же день он поехал в Общество спасения и назвал все данные: указал район, где примерно затерялся Сейшас, объяснил, когда он заблудился. Разумеется, о душевном состоянии Сейшаса Мартинес говорить не стал. Даже если старина Сейшас и решился на что-то, то пусть это будет несчастным случаем. Так решил для себя Мартинес. Он заполнил обязательство оплатить все расходы и оставил номер счета.
Вернувшись, он вновь позвонил на усадьбу, сообщил, что скоро прилетят профессиональные спасатели, и попросил прекратить поиски.
Когда Нанду сообщили о предстоящей экспедиции, он вздохнул с облегчением. Ему она была нужна как воздух. Атмосфера скандала, которая витала вокруг магазина Милены, не могла не коснуться и его. Еще какое-то время назад Милена только посмеивалась, считая, что газетная шумиха пойдет ей на пользу, послужив рекламой, но теперь и она впала в панику.
А Бранка вырезала все новые и новые заметки, одна другой скандальнее. Она больше не доверяла этого дела Зиле и вырезала их сама, приходя в ярость от их содержания. Теперь уже в них чуть ли не прямым текстом говорилось, что настоящий владелец магазина – известный делец в мире наркобизнеса, отсидевший в свое время в тюрьме, сделал ширмой кружевные трусы. Но они слишком прозрачны, чтобы за ними не разглядеть его настоящего бизнеса.
Бесстыжие фразы, пошлые намеки всплывали в голове Бранки по ночам, мешая ей спать. Теперь-то она видела, какую страшную службу сослужила собственной дочери, когда, не погнушавшись низкими средствами, попыталась вмешаться в ее судьбу. И вот теперь за это расплачивалась, видя, сколько бед причинила Милене и зятю. Если бы они злились на нее, ей было бы легче. Но они словно бы забыли, что она была всему причиной, по-прежнему заботились о ней, но о своих делах особенно не говорили, словно бы окончательно списав ее в архив. Худшего наказания для Бранки и быть не могло.
Нанду не упрекал и Милену. Только однажды сказал ей, да и то шутливо:
– Говорил я тебе, что не мое это дело – расхаживать по подиуму невесть в чем!
Милена промолчала. Что толку кого-то в чем-то винить, нужно было выбираться из той ямы, в которую они все попали. Не винила она и Женезиу, который нарвался на такую стерву. У них у всех не было опыта, и жизнь их учила, а, как известно, жизнь всегда учит жестоко.
Милена советовалась с Марселу и Леу, как ей поступить. Закрыть магазин совсем? Но тогда чем ей заниматься? И потом, они не так богаты, чтобы швырять на ветер начатое дело. Банкротство есть банкротство. Второго дела она не раскрутит. В общем, они сидели, думали, толковали, но ничего пока придумать не могли. Слухи росли как снежный ком, возле магазина дежурил полицейский, оборот рос.
Нанду первым решил свою проблему, он окончательно распрощался с вертолетным таксопарком и перешел на штатную работу в Общество спасателей. Теперь он надолго уезжал из дома, участвовал в опасных экспедициях, которые были всегда ему так по душе. Ни жена, ни мать больше против них не возражали – находиться здесь и отмываться от помоев было куда противнее и опаснее.
– Улетаю дня на три, – сообщил по телефону Нанду, – поиски в горном районе. Опасного ничего нет. Оттуда позвоню.
– Удачи! – пожелала мужу Милена.
Милена и сама уже подумывала, не пойти ли и ей в спасатели – она ведь отлично плавала и тоже могла пригодиться. Ей очень хотелось заниматься одним делом с мужем и пореже разлучаться с ним. Но пока она не решила, что ей делать с магазином, она не могла предлагать свои услуги. Это выглядело бы несерьезно.
Нанду вылетел часов в одиннадцать и около полудня уже изучал обозначенный на карте горный район.
Честно говоря, помочь ему могла только случайность. Искать человека в горах было все равно что искать иголку в стоге сена. Но этот человек мог развести костер, найти какой-то способ дать о себе знать, поэтому Нанду летел на предельно низкой высоте, что в горах было опасно и требовало особого навыка, и пристально смотрел вниз.
У него было с собой все необходимое для оказания первой помощи.
Кто знает, может, несчастный лежит где-нибудь с переломанными ногами или ребрами? Как его отыщешь? Нет, у людей с такими профессиями, которые в любую минуту могут оказаться в опасном положении, должна быть одежда со специальными датчиками. Вот сейчас бы он летел и внимательно слушал.
Прибор дал бы ему знать, где находится его подопечный. А он уже стал бы решать, как его извлекать – садиться, зависать, спускать лестницу…
Мысли текли и текли, а глаза зорко обшаривали окрестности. Но под вертолетом разбегались причудливым рисунком пики, плоскогорья и ущелья, и никаких движущихся точек не было и в помине.
Сколько дней блуждал по горам Сейшас, он не знал. Поначалу ему все казалось, что он вот-вот догонит своих товарищей, и Сейшас торопил своего коня, а потом расседлывал его и валился на землю как убитый. Но потом настал день, когда он почувствовал, что у него нет сил встать, и остался лежать. Целый день он лежал в полудреме и думал, что скоро заснет совсем, и был рад этому, потому что жить ему было больше незачем. Он истратил весь запас жизненных сил. Сейшас опять видел своего малыша, жалел его и себя, шептал, что они вскоре встретятся. И когда он совсем уже погрузился в сон, его щеки коснулось теплое дыхание и он почувствовал бархатное прикосновение. Он открыл глаза и увидел Платеро. Конь наклонился к нему и лизнул большим шершавым языком в щеку. Светило солнце, он лежал в тени под скалой, но конь подталкивал его, приглашая встать. Как видно, настал день, и Платеро считал, что пора пускаться в путь. Сейшас посмотрел в его влажные коричневые глаза, и ему вдруг стало нестерпимо стыдно. Почему он решил за Платеро его судьбу? Вот Изабел когда-то поступила точно так же, и что из этого вышло? Он высвободил руку и погладил Платеро по шелковистому крупу. Обрадованный лаской, конь заржал и опять подтолкнул хозяина мордой. Сейшас встал, пошатываясь, и поглядел на коня. Оба они ослабели от голода и должны беречь силы. Тогда он взял Платеро за повод и повел.
Когда солнце поднялось совсем высоко, он устроился с конем в тени и пошарил в седельной сумке. Нашел несколько сухарей и поделился ими с Платеро, вот уже несколько дней тот был без пищи. Допили они и воду, которая была у них с собой.
Тени удлинились, и они двинулись дальше. Идти стало легче. Но, наверное, не оттого, что они немного подкрепились, а оттого, что у хозяина появилась цель и все вокруг стало ему небезразлично. Сейшас хотел напоить Платеро, пополнить запасы воды и выйти на горное пастбище, чтобы конь наелся. С этого дня Сейшас стал думать: «мы».
Идя впереди коня по горной тропке, он старался припомнить, какие мхи появились перед горным пастбищем или, может быть, какого цвета стали вокруг отвесные стены. Мало-помалу перед ним возникла отчетливая картина того ущелья, по которому они двигались. После ущелья мхи поползли вверх.
– Вот и нам с тобой нужно двигаться вверх, Платеро, – сказал он коню, и конь наклонил голову, словно бы понял.
Тропа раздваивалась, и они взяли выше. И не ошиблись – спустя час услышали характерный шум спешащей воды и вскоре увидели горную речушку. Платеро заторопился к ней, вошел передними ногами в воду, наклонился и стал пить. Сейшас сначала умылся. Солнце пекло, вода была ледяная. Сейшас скинул одежду и как следует вымылся в обжигающей воде. Купание прибавило ему сил. Он набрал воды в обе фляги, притороченные к седлу.
– Теперь пошли искать луг, – сказал он коню, и тот опять наклонил голову, словно соглашаясь с хозяином.
На этот раз Сейшас пустил Платеро вперед, полагаясь на его чутье.
– Пастбище, – твердил он ему, – ищи пастбище.
Платеро шел вперед, уверенно сворачивая на развилках. Сейшас шел за ним, внимательно приглядываясь к камням и скалам, они ему стали небезразличны, он хотел понять, что они говорят.
Впервые за эти дни он любовался пламенеющим гордым солнцем, которое не спеша спускалось все ниже и ниже.
Тропинка обогнула скалу, и Сейшас зажмурился, так сияла в лучах закатного солнца трава на небольшой лужайке. На другом краю ее притулилась лачуга – в ней жили пастухи, пока здесь паслось стадо. Сейшас обнял коня.
– Ты – молодец, Платеро, молодец!
Конь тихонько заржал в ответ и опустил голову, выбирая пучки травы. Сейшас расседлал его и, перекинув через плечо сумки, направился к лачужке. Как положено во всех горных пристанищах, тут были оставлены кукурузная крупа на кашу, спички и соль. Наконец Сейшас будет спать под крышей. Он и сам не знал, хочет он этого или нет, но еде был рад несказанно.
Впервые за много дней они заснули сытые.
– Так мы с тобой и пойдем от пастбища к пастбищу, – сказал утром Сейшас довольному коню, который валялся в росистой траве. Тот со звонким ржанием подбежал к нему, показывая, что готов пуститься в путь.
– Давай лучше отдохнем здесь пару деньков, – предложил Сейшас, – ты поднаберешься сил, я тоже. И мы с тобой быстрее доберемся до следующего.
Он оставил Платеро пастись, а сам пошел осматривать, куда ведут отсюда тропинки. Сколько он потерял даром времени, когда гнал коня сам не зная куда. Конь ведь выученный, он знает горы куда лучше новоиспеченного хозяина. Но теперь и сам Сейшас пытался понять, в какую сторону поведет его конь. Внимательно осмотрев несколько тропок, он решил, по какой будет двигаться. Тропинка брала круто вверх и скрывалась за поворотом.
Сутки он ел и спал и наутро почувствовал себя вполне отдохнувшим. Оставить ему тут было нечего, и он мысленно поблагодарил добрых людей, которые не забыли старинный обычай.
– Теперь я – должник, – сказал он сам себе, – и буду оставлять на всех тропах то, что пригодится идущему вслед путнику.
Когда через день Платеро привел его на новое пастбище и он снова сидел у закопченного очага и варил себе кашу, он понял, почему его товарищи без всякой опаски пустились в путь в густом тумане: в отличие от него они опустили поводья и положились на своих коней. И те благополучно их вывели, он не сомневался. И как же он измучил своего нелепыми распоряжениями!
Он потрепал Платеро по холке, прося у него прощения. Конь доверчиво лизнул его в щеку, обещая помощь.
Но помощь пришла к нему сверху. Сейшас неожиданно услышал характерный звук – неужели вертолет? Он задрал голову и увидел огромную механическую стрекозу, которая, покачиваясь, словно бы искала себе добычу. Значит, его ищут, обрадовался он.
Они с Платеро стояли на краю очередной лужайки с травой, куда добрались на закате. Сейшас торопливо сгреб все, что только может гореть, не пожалел даже одного мешка из притороченных к седлу. Больше дыма будет! И вот в небо взвился столб черного дыма, но «стрекоза» увидела его не сразу. Она еще покрутилась вокруг, словно бы принюхиваясь и присматриваясь, а потом пошла на снижение.
Сейшас отвел Платеро к домику и даже привязал его, а сам вошел в дом. Ветер от вертолета такой, что того и гляди их сдует.
Нанду, садясь, ликовал: и сигнал подал, и есть куда приземлиться! Совсем было безнадежное дело, а вот поди ж ты! Обернулось удачей!
Он вылез из вертолета и пошел навстречу крепкому немолодому мужчине.
Растроганные, они крепко пожали друг другу руки.
– Ну вот и кончилось неожиданное приключение, – широко улыбнулся Нанду. – Рад вас видеть живым и здоровым. Сеньор Мартинес крайне взволнован вашим отсутствием, сейчас мы ему позвоним и успокоим.
Он протянул Сейшасу мобильный телефон. Тот, повторяя «спасибо, спасибо», набрал номер друга.
– Привет! – сказал он, услышав голос Мартинеса. – У меня все в порядке.
– Черт бы тебя побрал! – заорал обрадованный Мартинес. – Ты где?
– Пока на пастбище, в горах. Мы только-только встретились с сеньором…
Сейшас вопросительно посмотрел на Нанду, и тот подсказал:
– Гонзаго.
– С сеньором Гонзаго, – повторил Сейшас.
– Значит, часа через два увидимся в нашем баре, – весело закричал Мартинес. – Кто придет первым, тот закажет по рюмке коньяка!
– Боюсь, так скоро не получится, – ответил Сейшас. – Думаю, у меня одной дороги еще дня на три.
– Ты, случаем, не того, от страха и одиночества? – подозрительно спросил Мартинес. – Не валяй дурака, садись в вертолет и приезжай!
– Я не могу в вертолет, я не один, – спокойно ответил Сейшас.
Нанду невольно с изумлением оглянулся и увидел Платеро, который мирно стоял в сторонке.
– Ас кем ты? – растерянно спросил Мартинес.
– С лошадью. – В голосе Сейшаса прозвучало что-то настолько серьезное, что Мартинес перестал его подначивать.
– Я понял, – сказал он, – это действительно серьезно. В общем, я очень рад и жду тебя. Счастливо!
– Спасибо тебе, дружище. Скоро увидимся. Сейшас передал трубку Нанду и сказал:
– Думаю, вы уже поняли, что я с вами не лечу.
– Понял, – сказал Нанду.
Такого оригинального спасения в его жизни еще не было – и он не мог сдержать улыбки.
– Чем могу вам служить? – спросил он. – Нужна моя помощь?
– Конечно! – обрадованно подтвердил Сейшас. – Во-первых, мне нужна карта, и давайте прикинем, в какой ближайший населенный пункт мы можем прийти с Платеро. В зависимости от того, сколько времени мы будем двигаться, мы рассчитаем продовольствие. Вот, пожалуй, и все.
Они уселись прямо на лужайке и принялись изучать карту. Нанду пометил крестиком площадку, где они находились, потом ближайшее селение. Оно оказалось не так уж и далеко.
– В два дня вы доберетесь, – сказал Нанду, – но запас еды вам нужен на три. Честно сказать, к такой ситуации я не подготовлен, запас еды у меня на сутки.
– Ну и давайте его! Нам хватит! Мы тут ко всякому притерпелись. – И он похлопал подошедшего Платеро по шее.
Передав Сейшасу все, что у него было, Нанду улетел. А Сейшас, переночевав, спокойно двинулся в путь с Платеро. Никогда бы он не бросил друга, он за него отвечал.
– Ты меня спас, и я доставлю тебя домой.
В Рио Сейшас вернулся совсем другим человеком.
– Ты здорово помог мне, дружище, – сказал он Мартинесу, когда они сидели вдвоем в своем любимом баре за рюмкой коньяка. – На многое я посмотрел совсем иначе. Я понял, что это я сам погубил своего сына, когда связался с такой женщиной. Мне жаль, что столько времени ухлопано даром, но я хочу прожить остаток своей жизни по-другому. И я все-таки уеду в Европу, так что ты продай тут все, что можешь, а я прикину, чем я там займусь. Платеро провел меня по дороге жизни. Я понял, что мы всюду должны прокладывать такие дороги.
