Текст книги "Прости, я тебя не ждал (СИ)"

Автор книги: Мальва Данлеви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 33

Вечером, на нашей старенькой и обшарпанной кухне, мы сидели вместе с мамой и молча пили чай. Она с подозрением косилась на меня, а я делала вид, что ничего экстраординарного не произошло. Подумаешь, Ярский предложил работу в своем супер-пупер строительном холдинге.

– Глаз на тебя положил, старый хрыч, – нарушила затянувшееся молчание Зоя.

– Мам, – махнула я рукой в ее сторону.

– Что мам? Думаешь не видела я, как этот козел со шрамами в пол лица смотрит на тебя, – все больше заводилась женщина.

– Я ему в дочери гожусь, – попыталась привести я жалкий аргумент.

– А это сейчас кого-то останавливает? Вон у соседа Ярского жена во внучки тому годится и ничего! Не стесняются!

– Ты мне не доверяешь?

– Я ему не доверяю! Поматросит, заделает тебе байстрюка и оставит у разбитого корыта. Знаю я таких!

Кстати, о птичках. Я плод вот такой побочной любви Зои Винник и богатого, по меркам нашего родного города, человека. Его я никогда не видела, но мать исправно получала от него какие-то алименты в счет моего содержания и в угоду ее держания языка за зубами, чтобы не дай Бог, никто из его настоящей семьи не узнал про «позорное семя».

– Мама, перестань. У меня есть голова на плечах, все будет хорошо. Да и для будущего диплома это практика, как нельзя лучше. Ярский пообещал дать рекомендация в ВУЗ по окончании лета, – спокойно отстаивала я свое новое рабочее место. Ну надо же, а еще несколько часов назад тряслась, как осиновый лист, и не хотела никуда ехать со Станиславом Михайловичем.

Препирательства на кухне продолжались почти до поздней ночи, пока Зою Олеговну не начало рубить в сон и она, громко зевнув, все же высказала свое, хоть и не очевидное, но одобрение:

– Делай, как знаешь, Радка, но помни, принесешь в подоле, я тебе не помощник, – и ушла спать.

Я же старалась не думать и не анализировать случившееся. Ну пригласил и пригласил, выпал золотой билет, в этом мире же и так бывает. Или нет?

Но, улегшись в свою скрипящую и жесткую односпальную кровать, я, отчего-то, вспомнила сегодняшнюю поездку в новый, современный офис Ярского.

Я думала, что поеду на своей «любимой» машине вслед за работодателем, но Станислав Михайлович всего один раз, но так красноречиво на меня посмотрел, что дальнейшие препирательства более были невозможны.

За рулем его Range Rover был водитель, а нам пришлось занять заднее сидение салона. Мужчина тут же открыл свой ноутбук и погрузился в изучение каких-то файлов, я же исподтишка рассматривала его: большие ладони, длинные ухоженные пальцы рук, набухшие вены, уходящие под манжет рубашки, крепкие запястья, на которых посажены дорогие часы и никаких украшений. Я даже немного зависла от созерцания, мне, почему-то, нравилось то, что я видела.

Странно, обычно я людей так пристально не рассматриваю.

А еще у Ярского были невероятно длинные и густые ресницы. На общем фоне суровости и даже угрюмости, эта его черта показалась мне такой трогательной и милой. Что-то меня понесло! Тряхнула головой и отвернулась, уставившись на вид за окном.

Головной офис начальника занимал, ни много, ни мало, целое здание в несколько этажей на Садовом кольце. Машина остановилась на подземной парковке, и я поспешила покинуть салон автомобиля, не дожидаясь пока мне откроют дверь. Водитель и охрана оставили нас, а мы же двинулись в сторону лифта. Только вот спину мне явственно прожигал чей-то недовольный взгляд. Не выдержала, обернулась – Прохор. Глаза сверкают, губы кривит пренебрежительная улыбка. Ну ясно, уже нафантазировать успел с три короба. У людей это в порядке вещей: додумывать то, чего нет, а потом смаковать свою эфемерную обиду до бесконечности. Хобби у них тут такое.

Мы поднялись на верхний этаж и попали в просторную приемную, из-за стойки ресепшена тут же поднялась статная, ухоженная женщина среднего возраста и поприветствовала начальника:

– Станислав Михайлович, здравствуйте. Указания будут?

– Да Мария, вызови ко мне Пелагею и Маргариту через пятнадцать минут. Мне кофе, девушке зеленый чай, – спокойно, даже не оглядываясь на меня, произнес Ярский и двинулся в сторону двустворчатых дверей.

А может я терпеть не могу зеленый чай? Но кому-то слегка плевать?

– Ты на обед пила его, я запомнил, – вдруг выдал мужчина, закрывая за мной дверь своего кабинета.

– Что? – растерялась я.

– Зеленый чай, – спокойно пояснил Ярский.

– А, ну да, – согласилась я. Вот и для чего было запоминать такую ерунду?

Интерьер офиса меня поразил: дерево, побеленный кирпич, сине-серая цветовая гамма. Теплое, домашнее, солнечное, вот каким было это помещение.

Ярский занял свое рабочее место, а я устроилась напротив, спустя минуту появилась секретарь Мария с нашими напитками и мы вновь остались наедине.

– Рада, в этом здании располагается несколько моих компаний, связанных одним смыслом – строительство зданий и сооружений. Архитекторы, инженеры, дизайнеры, механики, юристы, коммерция, бухгалтерия и кадры – все находится здесь, – пока он говорил, я во все глаза пялилась на него, толком не понимая, как меня занесло в этот роскошный кабинет, – если все у тебя пойдет хорошо, а я уверен, что так оно и будет, то по окончании трудового договора в конце лета ты получишь от меня рекомендацию в свое учебное заведение. Ну что? Чего сидишь трясешься, как лист осиновый, а? – и вдруг улыбнулся во всех свои тридцать два зуба. И что это была за улыбка? Прямо другой человек.

– Спасибо, просто я до сих пор немногого в шоке, Станислав Михайлович, – смущенно пролепетала я.

– Стас, – кивнул и утвердительно выдал.

– Простите?

– Говорю, зови меня просто Стас, не такой уж я и старый. При посторонних можешь и с отчеством, но наедине достаточно и одного имени.

Вот тут я сразу напряглась. Не нужно мне с ним никакое панибратство, вот от слова «совсем». Но как тут отказать, я не знала.

– Мне, право, не удобно, Станислав Михайлович, – попыталась выкрутиться я.

– Ничего, ты попробуй разок, а дальше оно самой пойдет. Ну, давай, говори «хорошо, Стас», – и опять сверкнул улыбкой на все двести двадцать.

– Хорошо, Стас, – подчинилась я.

– Умница, – похвалил и опять заулыбался.

После этих слов в кабинет, предварительно постучавшись и получив добро, вошли две женщины: ярко-рыжая низенькая пышка и миловидная шатенка, обеим, на вид, далеко за сорок. Ярский сразу же, без лишних вступлений, перешел к делу:

– Пелагея, – обратился он к рыжей, – знакомься, это Радмила Винник, твой новый временный техник, студентка почти третьего курса МАРХИ (прим. автора – Московский архитектурный институт), бюджетница, – на этом слове Ярский сделал особый уклон и поднял указательный палец вверх, – с основными программами на «ты», с не основными на почти «ты». Прошу любить и жаловать до самого сентября, пока производственная практика не закончится.

На этот монолог рыжая Пелагея только уважительно кивнула сначала Станиславу Михайловичу, а потом тепло и одобрительно улыбнулась и мне.

– Ну а ты, Маргарита, прими Радмилу в штат, объясни основные нюансы и правила. Есть вопросы?

– Никак нет, Станислав Михайлович, – синхронно пропели женщины и после кивка начальника бодро покинули кабинет. Мне же было велено задержаться на минуту.

– Кстати, Рада, а что с твоей реальной практикой? Второй курс, как-никак, – озадаченно спросил Ярский.

– Я на кафедре весь учебный год помогала, зачли автоматом, – пожав плечами, ответила я.

– Ясно. Ну беги, знакомься с распорядком, – затем по-мальчишески мне подмигнул и указал на дверь.

Глава 34

Я, в состоянии полного непонимания происходящего, двинула к выходу, а там уж понеслось. Архитектурный отдел являл собой огромный опен-спейс на третьем этаже здания. Мне выделили отдельный закуток, где было все необходимое для работы, радушно представили будущим коллегам, а потом увели оформлять документы. Что ж, меня все устраивало. Нет, не так! Меня офигеть как все устраивало, я была на седьмом небе от счастья!

Когда же с формальностями было покончено, я с удивлением осознала, что рабочий день подошел к концу и тут же на мой телефон пришло сообщение с незнакомого номера:

«Спускайся на парковку. Отвезу домой. Стас.»

Ой, а может не надо? Я бы на метро, так, и быстрее, и спокойнее. Но делать нечего, приказы руководства нужно выполнять. Попрощалась с девчонками из отдела кадров и двинула в сторону лифтов.

Когда же спустилась на подземный этаж, вместо Станислава Михайловича (а в своих мыслях я до сих пор звала его только так) меня, почему-то, ждал Прохор. Я, даже, в недоумении головой покрутила в поисках Ярского, но тщетно.

– Ну что же ты, Радмила, видеть меня не рада? Наверное, теперь и на свидание со мной не пойдешь, а? – я уж было хотела сказать, что в любом случае с ним бы никуда не пошла, но вовремя заткнула себе рот, – Ну, что молчишь, красивая? Где я, а где наш Станислав Михайлович, верно? М-да, простая математика, ничего не скажешь.

– Прохор Ильич, я бы вас попросила…

– Да ладно, побереги воздух, Радмила, знаю я таких шустрых пташек. Не парься. Я просто подожду, жизнь долгая, а Земля круглая, – и после этих слов так гаденько усмехнулся, что рука зачесалась эту улыбку стереть смачной пощечиной. Вот же индюк ощипанный!

Но только собралась дать ему словесный нагоняй, как двери лифта пикнули и открылись, являя нам мощную фигуру Ярского.

– Прошка, на сегодня свободен и за рулем я сам, – спокойно поставил перед фактом начальника охраны.

– Но босс, – было начал протестовать Прохор.

– Не беси меня и езжай домой. Рада, садись, – я тут же двинулась в сторону задней дверцы, но обнаружила ее закрытой, на мой недоуменный взгляд, Ярский только красноречиво указал на переднее сидение и улыбнулся. Вот же жук! Пришлось садиться.

– Есть хочешь? Поди голодная? – спросил Станислав Михайлович, когда мы выехали с парковки.

– Да нет, что вы, – соврала я, но мой предатель желудок при упоминании еды, тут же сдал меня со всеми потрохами, громко заурчав. Я тут же стыдливо прихлопнула живот обеими ладонями и зажмурилась. Вот же лохушка!

– Поехали поедим, врушка. И на ты уже давай, договорились же, – рассмеялся Ярский и уверенно перестроился в правый ряд.

– Только прошу, не нужно никаких пафосных мест, – меня убивало то, с какой скоростью он втирался в мою зону комфорта. Не хватало еще нам дружеских посиделок в ресторане или кафе. Или не дружеских? Не важно! Мне никакие с ним посиделки не нужны!

– Да легко, – и как ни в чем не бывало продолжил рулить.

Невозможный мужик!

– Ты чего-то боишься, Рада? – вдруг спросил Ярский.

– Нет. Чего мне бояться? – честно соврала я.

– Послушай, ты себе не придумывай ерунды, хорошо? Я по-человечески тебе помочь хочу, с работой и вообще. Без сносок и мелких шрифтов. Мои интересы исключительно деловые, ты будущий ценный кадр, пообтесать тебя под наши запросы и интересы, и цены тебе не будет. Или лучше тебя назад отвезти, чтобы тряпкой махала, а?

– Не надо, – я аж вся растерялась от такого напора.

– Ну вот и здорово. Расслабься и получай удовольствие. И радуйся, что тебе такой хороший дядя, как я, с неба упал. Некоторым приходится дорогу к солнцу выгрызать зубами, – и указал себе на левую изуродованную часть лица. Вот же дерьмо, что он имеет ввиду?

Но эффект его речь возымела. Напряжение ушло.

Ну а дальше были бургеры и картошка фри, правда, не из всем известных общепитов, а из какого-то авторского заведения. И ели мы всю эту гадость в Центральном парке культуры, сидя на самой обычной лавочке. Немного сыро, чуток холодно, но мне понравилось. Ели, молчали и думали каждый о своем.

А потом была дорога домой, успокаивающие биты дип-хауса и опять молчание, которое совсем меня не напрягало. Странное состояние спокойствия и умиротворенности накрыло, словно покрывалом. И снова я рассматривала его красивые руки, то, как он уверенно и расслабленно ведет автомобиль и думала о том, что вот таких бескорыстных и открытых людей я еще никогда за все свои жизни на Земле не встречала.

Когда же его Range Rover замер у дверей моего подъезда я и вовсе не нашлась что сказать и как сказать, но поблагодарить-то надо было, поэтому, вздохнула и выпалила:

– Спасибо, вам…э-э-э…тебе, Стас, за работу и все остальное. Я очень благодарна за такую доброту!

– За доброту? Да не за что, Рада, – тепло улыбнулся мне, а затем наклонился ко мне так чертовски близко, что я подумала, что он сделает что-то, что ни в коем случае не должен делать.

Но Стас только протянул руку, открыл дверцу машины и, не меняя положения тела, произнес:

– Беги, Рада. Спокойных снов. И не опаздывай завтра, рабочий день начинается в девять.

И я побежала, да-да! Потому что мне на какой-то ничтожный, крохотный миг захотелось, чтобы он все-таки поцеловал меня, а не просто открыл несчастную дверь салона. Он был так близко, так чертовски близко и пах, как сам грех – мужчиной!

Резко села в кровати и потрясла головой. Ну уж нет, никаких мыслей о поцелуях, Радмила! И уж тем более с такими, как это Ярский! У него на лбу написано, что он привык получать все, что ему захочется, не смотря на все свои несовершенства и шрамы. Он игрок и он в два счета тебя сделает. Ты в эту игру уже играла с одним мудаком, хочешь повторить?

Нет? Я так и думала!

Глава 35

На работу сегодня с утра я чуть не опоздала, а все потому, что очень долго не могла найти парковку для своего ржавого ведра, что гордо зовется в простонародье автомобилем. Все, с меня хватит, отныне только метро!

Сайгаком вбежала в фойе офисного здания, долго рылась в рюкзаке в поисках, выданного на кануне, пропуска, лифт ждать не стала и бегом, перепрыгивая по две-три ступеньки, кинулась на третий этаж. Как итог: сбитое дыхание и шальной блеск в глазах. Но, зато не опоздала.

Вот так и потекли мои тихие, мирные, трудовые будни. Работы было реально много, но я с ней хорошо справлялась, за что и получала, вполне себе заслуженно, похвалу от рыжей Пелагеи. В отделе ее все звали просто Пэл и, вскоре, я поддалась всеобщему дружескому настроению.

– У тебя удивительная самоотдача, Радмила, – в который раз хвалила меня за досрочно выполненное задание Пелагея, – молодец! Тогда вот тебе еще задание.

И я летела на крылья вдохновения выполнять все то, что меня просят и не могла нарадоваться. Вы спросите чему? Ну, как минимум, потому что меня больше не обижают, в какой-то мере, ценят, я больше не пустое место в этом мире, я что-то, да могу и нет вокруг меня, разъедающего душу, страха. После всего того, что я пережила я научилась ценить вот это все тихое, мирское, но такое нужное мне спокойствие.

А в пятницу, спустя три рабочих дня, на мой телефон неожиданно пришло сообщение от Стаса. Да-да, я подписала его просто «Стас». Ну, могу себе позволить, между прочим. Да и никто не увидит, что я допустила себе такие вольности в своем гаджете.

«Спускайся на парковку через десять минут. Пелагея в курсе.»

В курсе чего? Зачем на парковку? Перевела взгляд на часы. Обед закончился, но до конца рабочего дня еще далеко. Что в этот раз меня ждет?

А сама, незаметно для себя, разволновалась, даже дыхание участилось от неожиданной перспективы опять встретиться с ним. Потрясла руками в воздухе, пытаясь успокоиться, но что-то как-то не выходило у меня, от слова «совсем».

Блин, я просто волнуюсь! Вот! А кто не волнуется, если начальство вызывает «на ковер»? Ну правильно же?

Ну все, Рада, встала и пошла. Походка от бедра, нога одна пишет, другая зачеркивает и отставить нервы, чай не кисейная барышня.

В лифт вошла и судорожно поправила растрепавшийся высокий хвост каштановых волос. Синие глаза смотрели на меня в отражении боязливо и недоверчиво. Расстегнула пару пуговиц поло, затем опять застегнула, а в итоге, разозлилась на себя еще больше и вообще отвернулась от зеркала. У-у-у, размазня!

Выйдя из лифта, я встретилась взглядом с карим прищуром его глаз, а предательское сердце тут же пропустило удар.

Ну почему так? Нельзя мне опять в это болото, ох, нельзя!

– Привет, – тихо, почти шёпотом поприветствовал меня Стас, когда я подошла ближе.

– Здравствуй, – обращение по имени намеренно опустила, ибо меня опять оплела дикая неловкость рядом с ним.

– Прыгай в машину, поедем на стройку, – сказал и открыл мне дверку авто.

Я послушна села, а сама стала гадать куда именно он намерен меня отвезти. Действующих-то строек у него ого-го сколько.

– Мы поедем центр, а потом в Раменки, – кинул мне подсказку Ярский.

– «Рикард» и «Жемчужина»? – быстро сориентировалась я в названиях текущих объектов.

– Смотрю, ты уже в теме? – удивленно поднял брови Стас.

– Так они на главном стенде мне целыми днями глаза мозолят. Конечно! – и улыбнулась.

И опять это ощущение, как мне с ним легко и свободно, пара слов и стеснение рассеялось, как дым.

– Ты сейчас работаешь над подобными объектами, хочу, чтобы ты напиталась духом стройки, увидела, как с бумаги и электронных носителей, сооружения прорастают и в Земле.

– Да ты поэт, – усмехнулась я.

– Не без этого, – рассмеялся мужчина.

Апартаменты «Рикард» представляли собой эдакий типичный парижский домик, с панорамными окнами и открытыми террасами. Красиво, дорого, элитарно.

– Отделочники здесь должны были приступить к чистовой еще на прошлой неделе, сейчас посмотрим, что у них получается, – мы запарковались за ограждением, затем получили свои защитные каски и зашагали в сторону основного входа.

Время пролетело незаметно, я удивленно смотрела по сторонам, замечая, как уважительно, с почтением работники обращаются к Ярскому. А еще я поняла, что никто из его коллег не таращится на его шрамы, не кривится и не отводит боязливо взгляда. Да, в первый раз тебя они шокируют, но потом ты напрочь забываешь об их существовании или просто игнорируешь их присутствие. И всему виной необыкновенное обаяние Ярского.

Он не был угрюмым или закрытым человеком, как описывала его мать. Наоборот, он выглядел довольным жизнью. Абсолютно.

Хотя, почему бы ему быть другим, если у него есть все, что он только может пожелать в этом мире?

В Раменках строился целый новый микрорайон: несколько жилых высоток, детский сад, школа, торговые площади и внутренний парк для прогулок и детских площадок.

Здесь мы задержались, а поднявшись на шестой, недостроенной этаж «свечки», молча уставились на оранжевые лучи заходящего солнца. Это потом я буду анализировать происходящее, а в эту самую минуту могла думать только о красоте заката и мужчине, что стоял за моей спиной.

– Зачем мы здесь? – спросила я и обернулась к Ярскому.

Он долго и пристально смотрел на меня, будто что-то решал для себя в своей буйной голове и хмурился. А еще я заметила, что мужчина был взволнован, он тяжело и часто дышал, переводил взгляд на свои, сжатые в кулаки, руки и даже, кажется, вздыхал.

– Стас? – я начала уже немного нервничать в ответ на его странное поведение, но тут начальник вдруг широко улыбнулся и взял меня за руку.

– Пойдем, Рада, я сюда забрался просто посмотреть и покайфовать. Это же все мое, родное, – и не отпуская меня из захвата двинулся в сторону лестничного пролета. Так мы и спустились рука об руку вниз, так же дошли и до автомобиля. Меня напрягала эта близость, но я, в который раз, постеснялась сказать ему об этом.

Мы сели в автомобиль и синхронно посмотрели друг другу в глаза, я тут же смутилась и отвернулась. Но Ярский, выехав за ограждение строительной площадки, вдруг снова остановился и замолчал.

– Почему мы не едем? – спросила я, не выдержав непонятного напряжения между нами.

– Ждем, – сухо ответил Стас.

– Ясно, – не нашлась я что ответить.

– Ну, ты же не согласилась бы пойти со мной в ресторан на ужин, пришлось вот импровизировать на ходу, – и опять эта его мальчишеская, белозубая улыбка.

На мой недоуменный взгляд, Ярский только поиграл бровями и вышел из авто, а я обернулась посмотреть куда он направился и увидела, что Стас получает большие картонные коробки от курьера, облаченного во все желтое и с огромным рюкзаком за спиной. Ах вот оно что! Пицца!

Я не смогла скрыть улыбки и продолжала это делать даже когда Стас вернулся в салон со своим заказом.

– Ну, что скажешь? Годится ужин?

– Годится, – и тут же захлебнулась слюной, так как коробки источали просто восхитительный аромат выпечки и поджаристой начинки.

Не сговариваясь, мы принялись тут же, в салоне, поедать безумно вкусную пиццу.

– М-м-м…, – прикрыл в блаженстве глаза Стас, – это моя любимая, обожаю остроту и жгучий красный перец. Уф!

– А я люблю с грибами, – с набитым ртом прошамкала я.

– Я знаю, – тепло улыбнулся Ярский.

– Что? – удивилась и напряглась я.

– Теперь знаю, вон как уплетаешь, за ушами аж трещит, – то ли выкрутился мужчина, то ли правду сказал. Ай, ладно, я подумаю над этим завтра.

– А это что? – спросила я, указывая на оранжевую жидкость в маленькой баночке.

– Острое масло.

– С ума сойти, там, и халапеньо, и чили, еще и острое масло сверху? – в ужасе уставилась я на мужчину, – Как ты это ешь?

– Попробуй! – протянул он мне баночку.

– Да не буду я…

– Попробуй, – настаивал Стас и я сдалась. Макнула кусочек в масло и осторожно откусила.

– М-м-м, – закивала я головой.

– Я ж говорил, – самодовольно выдал Ярский.

Покончив с едой, мы отправились в сторону моего дома. И опять было так спокойно и хорошо, так правильно рядом с ним. Музыка, ветер в окно, последние лучики небесного светила, теплый летний вечер. Такой идеальный конец дня для меня. Только вот от чего так? Неужели ли от того, что этот вечер я провела рядом с ним? Ну, ерунда же!

И вот он мой обшарпанный подъезд, забитая урна и раскуроченная лавочка, а я не хочу выходить. Я хочу еще колесить по Москве и смотреть на его крепкие, красивые руки и длинные ухоженные пальцы и гадать, как здорово бы было, если…

Так стоп! А ну угомонись, несчастная!

– Спасибо за экскурсию и ужин, Стас, было здорово, – выпалила я, хватаясь рукой за ручку открывания двери.

– Да, здорово, – как-то грустно и тихо произнес Ярский.

– Ну я пошла? – опасливо глянула я на мужчину.

– Иди, Рада, – кивнул, снял блокировку с дверей и отвернулся от меня.

– До свидания, – но в ответ мне была лишь тишина.

Опять я себе с три короба нафантазировала. Небось, уже унесся мыслями к какой-нибудь длинноногой красотке, что раскинется сегодня ночью в его кровати на белоснежных простынях. А тут я отсвечиваю со своими «спасибо» и «до свидания». Глупая.

И ушла.