Текст книги "Загадка "Веселого дельфина""

Автор книги: Малкольм Сейвил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

В этот момент к церкви подошел автобус, и, увидев на нем табличку «Рай», Джон поспешно крикнул «До свидания» и сбежал, радуясь такой удаче. Когда автобус замедлил ход на повороте, он вскочил на подножку. Мисс Бэллинджер подняла в приветствии кисть и крикнула:

– Я скоро к вам приеду!.. Да-да, мы еще с вами встретимся когда-нибудь в Рае. Но вы со своей сестрой обязательно загляните в мою хибарку на чай. Не забудь. До скорого!

Откинувшись на спинку сиденья, Джон вытер взмокший лоб. Будет что рассказать сегодня Пенни, довольно думал он, выходя из автобуса у моста и поднимаясь по ступеням Прохода Торговцев.

Пенни стояла наверху у стены, теребя в руках веточку тамариска. Взгляд ее выражал глубокую задумчивость. Увидев Джона, она заговорила первой, не дав ему раскрыть рта:

– Ничего не говори – не надо. А то я этого не вынесу. Похоже, ты не зря потратил время. Да-да, я по твоей дурацкой улыбке вижу, что все приключения достались тебе. Я так и знала! Ты ведь сам выбрал себе мельницу в Уинчелси. Ты с самого начала знал, что у меня ничего интересного не будет. Ладно, пока мы не пошли ужинать, скажи мне только одно: кто с ним встречался?

– Я не знаю, Пенни, кто это был. Я ее не видел.

– Не видел? Но как же так? Ты прошел всю эту дорогу, отыскал мельницу, видел Проныру… Ведь ты его видел, правда? Ну конечно, видел. Но не видел «ее»? Хотя зачем тебе было на нее смотреть, мы ведь и так знаем, что это была мисс Бэллинджер, так?

Он покачал головой:

– Нет, это не она. Но ее я тоже видел.

Глава V
ПОНЕДЕЛЬНИК: ЧАЕПИТИЕ В БУНГАЛО

– Чем вы сегодня собираетесь заняться? – спросила миссис Уоррендер за завтраком на следующее утро. – Почему бы вам не прихватить с собой сэндвичей и не пойти обследовать округу, пока погода хорошая? В Кэмбере, например, отличный песок. И там расположен этот старый замок. Правда, сама я там еще не была. Сегодня не могу вами много заниматься, потому что во второй половине дня приезжают первые постояльцы.

– Как жалко! – вздохнула Пенни. – Наверное, мне «Дельфин» не очень понравится, если кругом будут чужие люди… Да-да, тетя, я помню, мы не должны мозолить им глаза и вертеться у них под ногами. Обещаю, что мы будем вести себя примерно. Но что они собой представляют?

– Это мы узнаем, только когда они приедут, Пенни. А пока это только имена. И ты не должна говорить о наших гостях так, будто они… экспонаты! – засмеялась она.

– А мне до них и дела нет, – сказал Джон, протягивая руку за тостом. – Мы трое всегда будем вместе, что бы ни случилось. И у нас есть своя комната наверху, когда ты, мама, не захочешь, чтобы мы находились здесь. Давай, Пенни, шевелись! Я считаю, это неплохая идея – пойти куда-нибудь на целый день.

Как только миссис Уоррендер отправилась готовить им сэндвичи, Пенни, посмотрев на него, сказала:

– Можешь строить какие хочешь планы, Джон, но я наотрез отказываюсь что-нибудь делать, пока ты мне не расскажешь, что с тобой было на мельнице. Может, пойдем наверх?

Джон встал.

– Нет. Такое утро! Жалко сидеть дома. Давай лучше пойдем гулять, и я тебе по дороге все расскажу. И не дуйся на меня, как маленькая.

Они подошли к своей любимой стене и посмотрели сквозь вьющийся тамариск на марч. Он казался необыкновенно зеленым в свете утреннего солнца.

Потом Джон рассказал ей о своем приключении. О том, как он удивился, когда увидел в Уинчелси мисс Бэллинджер, и как в последний момент все же успел на мельницу.

Он пошел в дом, а Пенни все еще стояла, прислонившись к стене. Стоит ли уже заглянуть на кухню или еще рано, размышляла она, когда вдруг заметила мальчика, который ехал на велосипеде по Трейдерс-стрит в ее сторону. Остановившись, он взглянул на Пенни, потом, задрав голову, прочитал вывеску отеля.

– Где дверь? – коротко бросил он.

– В стене. Они всегда бывают в стенах, – елейным голоском ответила Пенни.

Мальчик зыркнул на нее сердито, буркнул что-то неразборчивое и слез с велосипеда. Затем он достал из кармана письмо и решительно спросил:

– Ты здесь живешь?

Когда Пенни кивнула, он довольно неохотно вручил ей конверт, на котором мелким аккуратным почерком был выведен адрес: «Джонатану Уоррендеру, «Веселый Дельфин», Рай» и пометка: «Посыльному подождать ответа».

– Стой здесь, я сейчас принесу ответ, – сказала Пенни и со всех ног кинулась искать Джона. Она встретила его на лестнице – он спускался, прыгая через две ступеньки и весело насвистывая. Свернутая в трубку карта торчала из внутреннего кармана куртки.

Джон подошел к окну и разорвал конверт, в то время как Пенни, стоя на цыпочках, заглядывала ему через плечо.

Уинчелси

«Дорогой Джонатан!

Если вы со своей кузиной сегодня днем сможете выбрать время, я была бы очень рада пригласить вас к себе на чай. Возможно, вы захотите осмотреть новые места и в этом районе. С радостью встречусь с вами и с удовольствием расскажу еще о Ромни-Марч и его городах. Надеюсь, вы передадите с парнем, который доставит вам письмо, свое согласие.

Пожалуйста, передайте от меня привет своей маме.

Искренне ваша

Э. М. Бэллинджер

P.S. Мое бунгало находится на берегу Уинчелси-бич, четвертое, если считать с западного края за небольшим холмом в конце шоссе Бич-роуд».

Немного посовещавшись, Пенни и Джон решили отправиться на прогулку на целый день и завершить ее у мисс Бэллинджер. Джон вышел во двор и сказал посыльному:

– Передай, пожалуйста, мисс Бэллинджер, что мы с удовольствием придем, и еще – большое спасибо.

Парень стоял, осмысливая услышанное.

– Ты понял, что тебе сказали, – вмешалась Пенни, – или, может, надо повторить?

Посыльный, не ответив, бросил на нее сердитый взгляд и укатил на своем велосипеде.

– Ты не забыл запереть ящик и дверь? – спросила Пенни.

– Конечно, не забыл. И даже взял с собой большой ключ. Там, в ящике, были еще другие карты, но они не такие интересные, как эта. Ты уже взяла сэндвичи, или мне опять придется тебя ждать?

– Подождешь, ничего с тобой не сделается! Если тетя в кухне, я ей скажу, что нас пригласили на чай. Когда я буду готова, встретимся во дворе.

Когда она наконец вышла с тяжелым рюкзаком, Джон стоял, прислонившись к стене, изучая карту [1]1
  Ты тоже можешь увидеть эту карту. Она напечатана в начале книги. (Прим. авт.)


[Закрыть].

– Иди-ка сюда, Рыжик, посмотри на нее еще раз, – окликнул он ее. – Я, кажется, начинаю понимать, что к чему. Смотри! Видишь эти извилистые реки, проходящие через Рай? А прямые черные линии – это, наверное, дороги… Вот зигзаг на этой сумасшедшей дороге между Раем и Уинчелси. Она как будто все время стремится уйти в сторону от Уинчелси. Это там я хотел найти короткий путь – срезать угол… А пунктирные линии – это скорее всего тропы, которыми пользовались контрабандисты. Не представляю, что еще это может быть. Ведь не границы же чьих-то владений!

– Если ты прав, Джон, тогда почему на ней не показаны траншеи? Ведь именно траншеи так опасны ночью?

– На карте такого масштаба это невозможно изобразить. Интересно, они пользовались компасом? В любом случае нам надо обследовать все эти тропы, и чем скорее, тем лучше – пока каникулы не кончились. Может быть, тогда мы найдем еще какие-нибудь подсказки по этим «глиняным сосудам». Но это большая работа. И начнем мы ее прямо сейчас, от нашего дома. И еще, Пенни, здесь есть кое-что, чего мы не заметили раньше. Во-первых, мне кажется, на небольшом холме у Кэмбер-Сэндз нарисована виселица или что-то в этом роде, и, я думаю, это вполне подходящее место, чтобы спрятать сокровище.

– Ты хочешь сказать, что нам придется рыться в истлевших костях?! – ужаснулась Пенни.

– Не исключено. Ведь мы должны обыскать все, верно? А теперь посмотри еще сюда, Пенни. Ты, конечно, видишь, что все пункты, отмеченные особо, соединены пунктирными линиями, и большинство из них расположено вокруг этого района. Видишь, как четыре тропы встречаются у замка Кэмбер? И эти две мельницы выделены особо. И, знаешь, теперь, когда я внимательнее посмотрел, мельница в Уинчелси мне кажется единственным важным объектом… И еще этот похожий на маленький вулкан бугор прямо на берегу к югу от Уинчелси. По-моему, это и есть тот холм около бунгало мисс Бэллинджер, и мы обязательно должны его осмотреть. А дальше по берегу – гостиница или постоялый двор. Там заканчивается тропа, и я думаю, что это тоже важный объект. Я предлагаю на сегодня такой план действий: сначала посмотрим старую гавань, поэтому давай сходим в Кэмбер, потом пройдем вдоль берега к небольшому холму около Уинчелси-бич. Через устье реки должен быть мост или паром… Вот Фред идет, давай-ка его спросим!

– Да, есть там паром, – подтвердил Фред. – Правда, его никогда не бывает на той стороне, где его ждешь, а если крикнешь погромче, он приплывет… Не забудьте, мистер Джонатан, что, когда вы вернетесь, здесь уже будут постояльцы. Не топайте сильно в гостиной, хорошо?

Они зашли попрощаться с миссис Уоррендер.

Джон свернул карту так, чтобы она не торчала из его кармана, закинул на плечи рюкзак, и они пошли к железному мосту через реку на другом конце города.

– Не представляю, что нам делать с этими «глиняными сосудами», Рыжик, – продолжал он. – Просто ума не приложу. Так ведь можно два графства исходить, а подсказки не найти.

Через час ходьбы они достигли небольшого городка Рай-Харбор и вступили на широкую белую песчаную полосу под названием Кэмбер-Сэндз. Здесь, на вершине дюны, они подкрепились сэндвичами.

Перекусив, они разулись и пошли босиком по песку обратно к гавани. Здесь крикнули паромщика, который перевез их через реку. Остановившись за старым черным сараем, они опять сверились с картой контрабандистов, и Джон сказал:

– Надо постараться отыскать здесь эту тропу. На карте она идет почти вплотную к морю.

По эту сторону реки песка не было, и вскоре они уже шагали вдоль широкой насыпи из гальки, которая кое-где была укреплена деревянными стойками и старыми железнодорожными шпалами.

– Давай залезем наверх, – предложила Пенни. – А то здесь, внизу, идти неинтересно – ничего не видно.

– Может, и неинтересно, но я уверен, что мы сейчас идем по той самой тропе контрабандистов. По-моему, это был бы для них очень удобный путь к замку Кэмбер-касл. Ну, ладно уж, давай залезем наверх.

Взобравшись наверх, они поняли, что это искусственная дамба, построенная для того, чтобы сдерживать море. Берег здесь представлял собой галечные отмели, разделенные старыми волнорезами, и хотя сейчас, при отливе, море отступило настолько, что виднелась полоска песка, нетрудно было себе представить, что здесь может твориться во время бури.

– Представляешь, как в шторм волны бьются об эту дамбу? – сказал Джон.

– Да, – кивнула она. – И видно, как в некоторых местах пришлось укреплять дамбу. Но, Джон, ты подумай, что тут было, если дамба все же прорывалась и вода устремлялась к этим двум городкам! Мне сейчас вспомнилась легенда о маленьком голландском мальчике, который заткнул пальцем дырку в дамбе и тем спас свою страну! Я думаю, вот этот бугор прямо перед нами и есть тот, что нарисован на карте. Отсюда он похож на пирамиду. А наверху стоит какая-то старая лачуга. И за ней видны еще дома… Слушай, солнце спряталось, и ветер какой-то холодный… Давай опять спустимся с насыпи и пойдем по тропе контрабандистов.

Они скатились вниз, вызвав небольшой камнепад. Справа от них, неожиданно близко, возникли развалины замка Кэмбер. Пенни высказала предположение, что это самое подходящее место, чтобы спрятать сокровища.

– Вполне возможно, – согласился Джон. – Но сейчас прежде всего надо решить, что мы скажем мисс Бэллинджер. Мы должны договориться, чтобы не было разнобоя. Вырабатываем версию и придерживаемся ее. У меня такое ощущение, что ей срочно надо что-то у нас выведать… Да, пожалуй, ты права, Пенни, это она велела Проныре найти подсказку и принести ей.

– В любом случае мы скоро это узнаем, ведь мы уже почти пришли, – заметила Пенни. – Так что давай быстро решать, потому что сейчас, возможно, подсказка уже у нее.

– Если так, то это подтверждает наше предположение, – согласился Джон. – Но она сообразит, как поступить, если только доберется до «глиняных сосудов»! Мы должны делать вид, что ничего не знаем, и стараться сбить ее с толку, если она опять будет задавать вопросы… Только, Пенни, не вздумай разыгрывать из себя идиотку, а то ты все испортишь. Давай договоримся, что вообще не будем слишком много разговаривать. И тогда, может быть, она себя выдаст. Какое-то подозрительное это место, правда?

Пенни недовольно сморщила нос.

– Не понимаю, как она может здесь жить, если она художница, – сказал Джон. – Здесь все такое безобразное… Хотя, что она художница, мы знаем – она ведь нарисовала тебя, только вот почему?.. Четвертый дом, так она написала… Пойдем и поскорее отделаемся от этого чаепития.

Свернув к берегу, они двинулись вдоль насыпи.

– Вон она! – сказал Джон. – Ждет нас. Не забудь, о чем мы договорились, и не вздумай разыгрывать свои глупые шуточки, что бы она ни делала и ни говорила.

– А я уж думала, не заблудились ли вы, – громогласно заявила мисс Бэллинджер. – Рада, что вы пришли. Как дела, мои дорогие? Вчера я встретила Джонатана, и он так восхищался моей работой – надеюсь, не только из любезности… Пойдемте. – И она повела их по усыпанной галькой дорожке, окаймленной большими камнями, к грязно-зеленой двери своего бунгало.

Когда они вошли, мисс Бэллинджер извинилась за размер прихожей.

– Боюсь, у меня тут тесновато, но это уж моя вина, а не ваша… Вся беда в том, что я слишком велика для этой хибарки… Проходите сюда, и будем пить чай.

Открыв другую дверь, она провела их в комнату с весело горящим камином и столом, уставленным тарелками с булочками, пирожными и вареньем.

Когда они позднее обменивались впечатлениями, оба согласились с тем, что их хозяйка была очень приветлива и, по крайней мере, в течение получаса не засыпала их вопросами – во всяком случае, такими, на которые было бы трудно ответить. Чай был замечательный, а поскольку с самого завтрака они ничего не ели, кроме сэндвичей, то с удовольствием отдали должное столу.

После чая мисс Бэллинджер предложила им посмотреть кое-что из ее работ. Несомненно, она была мастером своего дела, и какое-то время они оба с огромным интересом рассматривали рисунки и картины, выбранные ею из стопки холстов, небрежно сложенных на диване в гостиной.

– Ой, это же «Дельфин»! – всплеснула руками Пенни. – Вы, должно быть, рисовали его с нашей стены.

– Верно, но только это было несколько лет назад, когда я там останавливалась, – объяснила мисс Бэллинджер. – Но мне хочется когда-нибудь написать его еще раз – лучше. Твоя мама уже решила, когда она открывает отель? – обратилась она к Джону.

– Мы открываемся сегодня, – ответил он. – И я надеюсь, вы навестите нас, пока мы на каникулах.

Мисс Бэллинджер кивнула:

– Я как-нибудь позвоню твоей маме или зайду поговорить с ней. Я обожаю старинные дома и старинные вещи. И собираю старые карты, бумаги, документы. Мой лондонский дом весь забит такими вещами. Вы оба должны когда-нибудь приехать посмотреть мою коллекцию. Кстати, раз мы об этом заговорили, вы могли бы кое-что для меня сделать, пока вы не разъехались по своим школам.

– Конечно, мисс Бэллинджер, с радостью, – приторно вежливо пропела Пенни. – Мы все для вас сделаем – все, что сможем, правда же, Джон?

До этого мисс Бэллинджер стояла к ним спиной у окна. Но после реплики Пенни она повернулась, блеснув очками, и они не смогли уловить выражение ее глаз.

– Раз так, я скажу вам, что вы могли бы для меня сделать. Как раз сейчас я составляю коллекцию старых писем, книг, документов, карт. Меня особенно интересуют карты, относящиеся к этим местам. Все свои истории о марче и контрабандистах я узнала из тех бумаг, которые мне удалось собрать. И я бы хотела, чтобы вы мне помогли увеличить мою коллекцию.

– Я что-то не очень понимаю, как мы могли бы вам помочь, – наморщил лоб Джон. – Мы бы, конечно, с удовольствием, но вряд ли мы найдем какие-то старые бумаги или карты.

– Я надеялась, что вы поищете их для меня… Я бы вам хорошо заплатила. Немного наличных в кармане, когда вы поедете в школу, не помешают, а? Если хотите, я бы с удовольствием дала вам несколько фунтов прямо сейчас, и вы для меня что-то принесете.

– Что вы, мисс Бэллинджер! – воскликнула Пенни, ткнув Джона под столом ногой так сильно, что он подпрыгнул. – Мы никак не можем этого сделать!

– Ну, тогда просто имейте в виду, что меня эти вещи интересуют, на случай, если вы наткнетесь на подобные документы, неважно когда и где. Я страстный коллекционер, а коллекционеры, как вы знаете, готовы на все ради того, чтобы заполучить нужную им вещь.

Хотя последние слова были сказаны с улыбкой, Пенни почувствовала в них какое-то предупреждение или угрозу, и, когда мисс Бэллинджер заговорила опять, причем очень тихо, Пенни инстинктивно пододвинулась ближе к Джону.

– Я вот как раз вспомнила, – продолжила мисс Бэллинджер. – Вы как будто говорили мне в поезде, что ваша мама хранит какие-то старые бумаги, чтобы показать вам. Ты уверен, Джонатан, что у тебя ничего нет для меня?

– О каких бумагах вы говорите, мисс Бэллинджер? – невинно спросил Джон. – Я не говорил, что мы уже просматривали эти старые бумаги.

– Разве? Странно. Почему же я решила, что говорил? Сама не понимаю…

– Ну-у, – задумчиво протянул Джон, – нашли мы там несколько старых бумаг… И карта там еще была, правда, Пенни? Но из этих бумаг мы ничего не сможем вам отдать. Понимаете, мисс Бэллинджер, они наши, и мы не собираемся их продавать. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

– Нет, я этого совсем не понимаю, – отрезала мисс Бэллинджер так резко и с таким изменившимся выражением лица, что Пенни вздрогнула. – Не вижу причин, почему бы вам, дети, не отдать мне эти старые бумаги. Я уверена, они для вас не представляют никакой ценности, а для меня, возможно, это как раз то, что нужно… А карта? Знаете что, мои юные друзья? Я дам вам за нее пять фунтов!

– Но, мисс Бэллинджер, – запротестовал Джон. – Мы не можем взять эти деньги. Не можем!

– Но это всего лишь старый лист бумаги, – вмешалась Пенни. – Какие-то линии, черточки, несколько красных крестиков и пунктирных линий…

– Красных крестиков? – насторожилась мисс Бэллинджер. – Вы уверены? Вы ничего не путаете? Потому что как раз такие карты я и ищу. Где она сейчас? Можно мне на нее взглянуть?

– Да где-то дома валяется, – беззаботно махнул рукой Джон. – Точно не помню, куда я ее сунул. Пенни, может, ты помнишь?

– Нет, я тоже не помню. Какой ты растеряха, Джон, однако.

– А теперь послушайте меня. Эта карта, возможно, стоит больших денег. Принесете ее сюда, или я к вам зайду. И я вам сразу скажу, сколько она стоит!

Обратившись к Пенни, мисс Бэллинджер продолжала:

– Когда твой день рождения, дорогая? Случайно, не седьмого апреля? Хочешь, я подарю тебе картину с «Дельфином»?

– Но мой день рождения только что прошел, – ответила Пенни, порядком растерявшись. – В июле. Конечно, мне бы хотелось иметь эту картину, но я никак не могу ее принять. Нет, никак, большое спасибо.

Мисс Бэллинджер вразвалку подошла к дивану, нашла холст, о котором шла речь, скатала его в трубку и сунула в руки Пенни.

– Ерунда, моя дорогая! Я рада, что она будет у тебя. Пожалуйста, возьми ее. И единственное, о чем я попрошу, это чтобы вы вспомнили обо мне, если найдете какие-нибудь старые бумаги.

– Огромное вам спасибо за чай, – сказала Пенни, пожимая руку мисс Бэллинджер. – Нам так у вас понравилось… Теперь вы должны нас навестить.

– Спасибо, – мрачно пообещала хозяйка дома. – Обязательно навещу!

– Молчи. Иди, не останавливаясь, – процедил сквозь зубы Джон, когда они, шурша галькой, шли по дороге обратно. – Она не должна видеть, что мы разговариваем. И не напускай на себя таинственный вид. Ты должна выглядеть чуть глуповатой, то есть как обычно!

Но когда они наконец отошли на приличное расстояние и свернули на шоссе, оба заговорили одновременно.

– Пенни, она себя выдала! Я знал, что так и будет! Хотя это она хитро придумала насчет дня рождения, да?

– День рождения? А при чем тут день рождения? – озадаченно посмотрела на него Пенни.

Джон в отчаянии схватился руками за голову:

– Седьмое апреля, тупица! Это же дата на подсказке. Ты что, не помнишь?

– Ах, ну да, конечно! – засмеялась Пенни. – Я уже и забыла об этом дурацком клочке бумаги!

– Забыла об этом дурацком клочке бумаги! – повторил Джон в бешенстве. – Она забыла! Ты что, не понимаешь, что теперь все доказано. Теперь мы точно знаем: Проныра передал подсказку женщине, а та – мисс Бэллинджер. Теперь в этом нет никаких сомнений. Она рассчитывала, что мы себя выдадим, когда услышим дату седьмое апреля. Я тогда чуть не подпрыгнул, но она следила за тобой, к счастью. Неудивительно, что на тебя это не произвело впечатления!

– А я просто подумала, что она с приветом, – заявила Пенни. – Я вообще ненавижу даты и никогда их не запоминаю. Но, Джон! Эта карта, похоже, ей очень нужна, да? Как ты думаешь, что бы она сделала, если бы знала, что она у тебя в кармане?

Сейчас они шли по изрытой колеями дороге, ведущей от моря в глубь берега. Перед тем местом, где она вливалась в более широкое шоссе, им пришлось посторониться, пропуская велосипедистку, которая, бросив на них любопытный взгляд, покатила дальше к ряду домиков. Это была хорошенькая девушка лет двадцати – в белой куртке, брюках и босоножках на босу ногу. Джон, оглянувшись, проводил ее взглядом.

– Смотри, не сверни шею, – фыркнула Пенни.

Джон удивленно посмотрел на нее, но у него хватило ума промолчать.

Еще минут пятнадцать они продолжали говорить о мисс Бэллинджер и уже почти дошли до поворота дороги на Уинчелси, где надеялись остановить автобус, когда звук велосипедного звонка сзади заставил их отпрыгнуть в сторону.

– Слава Богу, я вас перехватила! – произнес приятный голосок.

Обернувшись, они увидели ту же девушку в белом. Прежде чем они успели что-то сказать, она, подъехав ближе, продолжала:

– Моя тетя поручила мне обязательно вас догнать и передать вам ее предложение. Это касается тебя, – обратилась она к Джону с обворожительной улыбкой.

– Меня? – с сомнением проговорил он. – Почему только меня?

– Сейчас объясню. Я понимаю, может быть, это покажется странным, но я должна передать вам, что после вашего ухода она все думала об этой старой карте, которую вы нашли, и чем больше думала, тем больше убеждалась, что хочет ее получить для своей коллекции.

Подойдя чуть ближе к Джонатану, она спокойно проговорила:

– Ей так нужна эта карта, что она готова выменять ее на мотоцикл!

– На что… выменять? – округлил глаза Джон.

– На мотоцикл! И ты сможешь сам выбрать, какой захочешь! Принеси ей карту, и можешь хоть сразу же идти покупать мотоцикл.

– Автобус, Джон! Автобус идет! – прервала ее Пенни. – Скорее, мы должны на него успеть.

Джон очнулся от своих мечтаний.

– Спасибо, конечно. Это очень заманчиво, но нам надо на автобус. До свиданья! – И он побежал вслед за Пенни.

– Счастливо! – крикнула девушка. – Сообщите ей побыстрее, ладно? Она сказала, любой мотоцикл, какой захочешь.

Они успели вскочить в автобус, но он был переполнен, и Джону пришлось стоять у двери, а Пенни смогла сесть на краешек сиденья впереди. Ее трясло от злости. Как он мог так глупо себя вести с этой девицей? Даже и сейчас стоит с идиотским отсутствующим взглядом!

Джон действительно смотрел куда-то вдаль, подпрыгивая вместе с автобусом.

Вернувшись в Рай, они молча поднялись по ступеням Прохода Торговцев. Пенни не хотелось первой начинать разговор, а Джон все еще витал в своих мечтах.

Однако наверху, около дома, они оба увидели нечто заставившее их остановиться. Маленький черный скотч-терьер с поднятым ухом важно сидел под аркой, с любопытством глядя на них.

– Вот! Это то, чего нам здесь не хватало – собаки! – прошептала Пенни. – И, как в сказке, она уже здесь… Какой симпатичный! Эй, малыш! Иди сюда!.. Джон, очнись, пожалуйста! А то можно подумать, что эта велосипедистка – ведьма и тебя заколдовала!

– Насчет заколдовать – не знаю, но у меня такое чувство, что я ее раньше почти видел.

– То есть как это – почти?

– А так – почти. Эта та девушка, которая разговаривала с Пронырой на мельнице. Я узнал бы ее голос из сотни других.