Текст книги "Жизнь удалась!"

Автор книги: Максин Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава восьмая

Алекс почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. До этого момента он не сомневался в том, что Оливия в конечном счете согласится родить ему наследника.

Она смотрела на него глазами, полными боли.

– Расскажи мне все.

Она проглотила слезы.

– У меня была внематочная беременность, когда я была замужем за Эриком, – начала она, и что-то перевернулось в душе у Алекса при мысли о том, что Оливия была беременна от другого мужчины.

Чувство негодования нарастало в нем, но он решительно прогнал его.

– Мои трубы повреждены… безвозвратно. – Она сделал глубокий вдох. – Так что дело не в том, что я не хочу ребенка от тебя, Алекс, а в том, что не могу его иметь.

Он какое-то время молчал.

– Ты уверена, что ничего нельзя сделать?

Она нахмурилась.

– Доктор сказал, что шансов забеременеть практически нет. У меня нет причин не доверять ему.

Алекс нахмурился.

– Ты консультировалась с другими специалистами?

– Нет.

– Значит, другие врачи могут не подтвердить диагноз?

Она покачала головой.

– Вряд ли. Мне сказали в больнице, что повреждение слишком серьезное.

Алекс не был так уверен. Доктора иногда ошибаются. Возможно, это как раз тот случай.

– А твоя мама знает?

Выражение ее глаз смягчилось.

– Да, она очень помогла мне.

– Я рад.

Его уважение к Фелиции возросло. Слава богу, рядом с Оливией оказался кто-то, кто помог ей справиться с горем.

Оливия печально улыбнулась.

– К сожалению, мама считает, что мои проблемы со здоровьем должны каким-то волшебным образом исчезнуть. Она неисправимая оптимистка.

Алекс нахмурился.

– Вам трудно найти общий язык?

– Вовсе нет. Обычно мы с ней не касаемся этого вопроса. Но я знаю, она надеется, что в один прекрасный день станет бабушкой. – У Оливии навернулись слезы на глаза, и она быстро заморгала. – Я бы хотела подарить ей внука, но не могу.

Алексу захотелось обнять Оливию и утешить ее, но ему и самому вскоре могло понадобиться утешение.

Он поспешно встал из-за стола.

– Спасибо, что рассказала мне, Оливия. А сейчас мне пора идти.

Ему нужно было время на то, чтобы все обдумать.

В одиночестве.

– Конечно, – тихо сказала она.

Алекс вышел из комнаты. Он не понимал, куда идет, пока не оказался в баре нижнего этажа. Ему хотелось напиться, чтобы заглушить бушующую в сердце боль.

Черт возьми, он не привык к столь сильным потрясениям. Обычно ему удавалось держать свои чувства под контролем, но в таких обстоятельствах трудно сохранять спокойствие. Ему было тяжело сознавать, что он оказался таким уязвимым, когда речь шла об Оливии, таким слабым и бессильным. И он думал не только о себе, но и об Оливии. И о Чезаре, который может так и не дождаться внука. Хотя Алекс решил, что не позволит своему отцу заставить его обзавестись ребенком, он неожиданно почувствовал себя виноватым перед братьями. И это было сумасшествием. С какой стати он должен чувствовать себя виноватым из-за того, что не собирается выполнять вторую часть ультиматума? Его братья ничего этого не знали и очень удивились бы, узнав, что он жертвует собой ради них, вступив в брак, не говоря уж о том, что речь идет еще и о младенце.

Черт. Хуже не бывает.

Через пару часов Алекс вернулся в их гостиничный помер. Он не опьянел, хотя выпил достаточно. Вокруг царила тишина, когда он тихо проскользнул в темную спальню и начал раздеваться. Оливия спала, и он не хотел ее будить. Видимо, на ней сказывалось нарушение биоритма из-за дальнего перелета.

– Тебе совсем не обязательно спать со мной, Алекс, – произнесла она в напряженной тишине. – Я пойму, если ты захочешь уйти в другую комнату.

Он тихо чертыхнулся и скользнул в постель.

– Я твой муж и собираюсь спать рядом со своей женой.

– Временной женой, – уточнила она, но он уловил довольную нотку в ее голосе.

Он притянул ее к себе и коснулся губами ее виска.

– Я договорюсь, чтобы тебя принял специалист. Нам надо услышать еще одно мнение.

– А какой в этом смысл, Алекс?

Он еще крепче обнял ее.

– Мы должны это сделать. Чтобы удостовериться, хорошо?

– Пожалуй.

– А теперь иди ко мне, – пробормотал он и поцеловал Оливию в щеку, прежде чем нашел ее губы. Он хотел облегчить ее боль единственным известным ему способом – найти успокоение друг в друге.

Ее податливое тело было теплым и нежным, и Алекс забыл обо всех проблемах.

Если есть хоть малейший шанс, Оливия родит ему ребенка.

На следующий день они вылетели в Нью-Йорк в компании нескольких специалистов по связям с общественностью. Это давало Оливии возможность избежать дальнейших разговоров на личные темы с Алексом.

Они все обсудили прошлой ночью. Но сегодня было в его глазах нечто такое, что заставило ее встревожиться. Она не хотела лишать его надежды иметь ребенка. Она и сама с трудом привыкла к этой мысли. Не хватало еще, чтобы он тоже мучился.

Оливия не удивилась, когда Алекс попросил ее пройти повторное обследование. Она знала, что рождение наследника является неотъемлемым условием его брака. Конечно, Алекс не разведется с ней, во всяком случае, до истечения этого года. Но как только ее время закончится, ему придется отделаться от нее и найти себе другую жену. И ничего с этим не поделаешь, сказала она себе, и ее сердце сжалось, когда она представила мужа с другой женщиной.

С той, которая родит ему ребенка. О господи. Нельзя позволять себе расстраиваться из-за этого. Их соглашение было чисто деловым, и глупо надеяться на то, что она действительно что-то значит для него, хотя они и провели вместе несколько потрясающих недель. Все произошло так, как произошло. Да, они были близки, но это не значит, что они любят друг друга. Им не нужен ребенок, чтобы скрепить их любовь.

Следующая неделя была расписана по минутам, так что времени на мысли о чем-то еще, кроме работы, попросту не оставалось.

Презентация «Женщин Валенти» имела шумный успех. У дверей некоторых магазинов выстраивались очереди желающих приобрести флакончик новых духов. Этому немало способствовало то, что мама Оливии – дай ей бог здоровья! – попросила своих именитых друзей заглянуть в некоторые магазины, что вызвало новый приток клиентов.

Все были довольны.

Насчет визита к специалисту Алекс хранил молчание.

В один из их последних дней в Нью-Йорке на вечеринке неожиданно появился один из бывших отчимов Оливии.

– Оливия, дорогая, – произнес Рэндалл Маркэм, подходя к ней и целуя ее в щеку.

Оливия обрадовалась встрече. Рэндалл был любимым из ее двоих отчимов и единственным, кто сохранил хорошие отношения с ее матерью.

– Рэндалл! Что ты делаешь здесь? – спросила она, обнимая его.

– Шпионю за тобой, конечно, моя дорогая, – пошутил он.

Оливия впервые за много дней искренне улыбнулась.

– Тебе никогда, не убедить меня в том, что моя мама не заплатила тебе, чтобы ты пришел.

Оливия так нервничала, что запретила своей матери приходить. Видимо, она решила прислать вместо себя Рэндалла.

– Она этого не делала, клянусь, – воскликнул Рэндалл, потом перевел внимательный взгляд на стоявшего рядом Алекса. – А это, как я полагаю, твой новый муж?

Оливия заметила, как Алекс поджал губы.

Но она кивнула и изобразила на лице улыбку счастливой замужней дамы.

– Да, это Алекс. – Она представила мужчин друг другу. – Алекс, познакомься с Рэндаллом, одним из моих отчимов.

– Бывших отчимов, – уточнил Рэндалл, пожимая Алексу руку. – Когда-то я был богат и красив.

Алекс немного расслабился.

– Вы и сейчас красивы.

Рэндалл перевел взгляд на Оливию.

– К сожалению, я больше не богат. – Он вздохнул. – Хотя я продолжаю любить твою маму, – произнес он с преувеличенным пафосом, – должен сказать, что она обчистила меня, как липку.

Оливии стало не по себе. Она не хотела, чтобы Рэндалл болтал лишнее в присутствии Алекса.

– Слава богу, что она не погубила также и мою красоту, – продолжал Рэндалл. – И хорошо, что у нее есть ты, которая может выплатить ее долги. Я советовал ей снова выйти замуж, но она не хочет.

Оливия почувствовала, как напрягся Алекс.

– Как поживает Сибил? – спросила она, переводя разговор в безопасное русло.

– Прекрасно, дорогая. Она занята в шоу на Бродвее. Поэтому мы и оказались здесь, в Нью-Йорке. А еще потому, что хотим увидеть нашу первую внучку.

Оливия знала, что Рэндалл не имеет понятия о том, какую боль причиняют ей его слова. Она потеряла ребенка после того, как он развелся с ее матерью, и Фелиция не посвятила его в курс дела. Она заставила себя улыбнуться.

– У Шэри родилась малышка? Сколько же ей?

– Два месяца. Девочка просто прелестная, – сказал Рэндалл и пустился в подробный рассказ о малышке.

Оливия увидела, как в глазах Алекса сверкнула злость. Зачем только Рэндалл упомянул о долгах ее матери? Это было совершенно излишне.

Они еще немного поговорили об общих знакомых, расцеловались на прощанье и пообещали друг другу как-нибудь встретиться. Все это время Оливия чувствовала, что Алекс кипит от злости, хотя и сохраняет невозмутимый вид.

Он ничего не говорил, пока торжество не закончилось и они не вернулись в свой гостиничный номер.

– Ты не удосужилась рассказать мне что-то еще? – раздраженно спросил он ее.

Оливия вздохнула.

– Что ты имеешь в виду?

Он возмущенно взглянул на нее.

– Те деньги, которые я дал тебе, пошли на уплату долгов твоей матери, так ведь?

Она наклонила голову.

– Часть этих денег – да. Остальные помогли мне расплатиться с собственными долгами, связанными с моим бизнесом. – Она нахмурилась. – А в чем проблема?

Алекс смерил ее холодным взглядом.

– Проблема в том, что ты слишком о многом мне не рассказывала.

Она вскинула голову.

– Ты имеешь в виду мое бесплодие, да?

На мгновение его лицо стало непроницаемым.

– Да, – пробормотал он и поджал губы. – А теперь еще и это. Я понял, что совсем тебя не знаю.

– Ты совсем не знаешь меня, Алекс. Есть вещи, о которых я предпочитаю не говорить. Ты тоже рассказываешь мне не обо всем. – Она помолчала. – Например, ты умолчал о том, что твой отец ждет наследника.

На мгновенье на его лице появилось смущенное выражение, потом он отрывисто кивнул.

– Убедила.

– Хорошо.

– Только скажи мне, – продолжал Алекс. – Существуют еще какие-то подводные камни, о которых мне надлежит знать?

– Нет. – Она повернулась, чтобы уйти. С нее довольно. Они оба устали, их нервы на пределе, так что сейчас не время для дальнейших дискуссий.

Алекс вздохнул.

– Ты не доверяешь мне, правда? – сказал он, останавливая ее на полпути. – Ты вышла за меня, но не доверяешь настолько, чтобы рассказать о финансовых затруднениях твоей матери. Ты боялась, что я мог сделать эту информацию достоянием прессы и заработать дополнительную рекламу?

Оливия вздохнула.

– Главное, что я вышла за тебя, Алекс. В тебе есть что-то подкупающее, но что именно, я еще не совсем поняла. Ты прав, мы действительно очень мало знаем друг о друге.

Его глаза потемнели, он подошел к бару и налил себе виски.

– Иди спать, Оливия. Я приду позже.

В какой-то момент среди ночи Оливия почувствовала, что Алекс лег в кровать. Полусонная, она затаила дыхание в ожидании того, что он прижмет ее к себе.

Только он этого не сделал.

– Извини, – сказал он тихо.

Тишина воцарилась в темноте. Алекс повернулся на бок, спиной к ней, и тут же уснул.

Оливия лежала, прислушиваясь к его дыханию, и думала о том, что ждет их дальше. Она не сможет родить ребенка, а значит, Алексу придется с ней развестись. Это лишь вопрос времени.

Когда она проснулась, Алекс уже ушел, и только смятые одеяла с другой стороны кровати свидетельствовали о том, что он был здесь. С тяжелым сердцем Оливия набросила на плечи шелковый халат и направилась в гостиную, почти уверенная в том, что там никого нет.

Однако за столом сидел Алекс, который в этот момент как раз клал телефонную трубку на рычаг. Он поднял на нее глаза.

– Я разговаривал с врачом. Он сказал, что готов принять тебя сегодня утром.

Оливия замерла.

– Так скоро?

Алекс разозлился.

– Нам надо выяснить все раз и навсегда.

Она быстро собралась с мыслями.

–  Тебенужно, Алекс. Я уже давно смирилась с диагнозом.

Его взгляд потеплел. Алекс подошел к ней.

– А ты разве не хочешь знать наверняка?

Ее охватила паника.

– Нет.

Он положил руки ей на плечи.

– Ты просто боишься.

Ему легко говорить, зло подумала Оливия. Он бросит ее, как только диагноз подтвердится, и начнет новую жизнь, в то время как она…

Она пожала плечами.

– Возможно. Я подожду и посмотрю, что будет через несколько лет. Как знать? Не исключено, что я снова выйду замуж и мне удастся забеременеть, – произнесла она с вызовом в голосе.

Алекс поджал губы и слегка встряхнул ее за плечи.

– Единственным человеком, который сделает тебя беременной, буду я, Оливия.

От его слов у нее потеплело на душе, но было нечестно позволять ему надеяться на что-то.

– Алекс, послушай…

Он вздохнул и отпустил ее.

– Оливия, я не буду заставлять тебя делать что-то против твоей воли. Выбор за тобой.

Она пристально посмотрела на него и поняла, что он не успокоится, пока не услышит мнение еще одного специалиста.

Ну ладно, она сделает это, ведь в противном случае они всю жизнь будут сомневаться. Им обоим нужна ясность в данном вопросе.

Даже если Алекс решит развестись с ней.

– Хорошо, Алекс, – спокойно сказала она. – Я сделаю это.

Он сдвинул брови.

– Ты уверена?

– Да, – ответила она с легким раздражением.

Он пытливо взглянул на нее.

– Отлично. Иди одевайся, а мне надо позвонить. Потом я буду готов тебя сопровождать. В клинике нас ждут через час.

Она изумленно посмотрела на него.

– Ты едешь со мной?

Похоже, его удивил подобный вопрос.

– Конечно. И не пытайся остановить меня.

О господи! Оливия с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Она откашлялась.

– Спасибо, Алекс. Просто дело в том, что Эрик… – Как бы это поделикатнее сказать? – Он никогда… не предлагал поехать со мной.

– Мерзавец, – выпалил Алекс, и его лицо помрачнело. Через пару секунд он справился с эмоциями и спокойно продолжил: – Ну а я – другой человек. И намерен во всем поддерживать тебя, Оливия.

У нее пересохло во рту от избытка чувств, и она смогла только кивнуть.

– А теперь одевайся, – сказал Алекс, поворачиваясь и берясь за трубку телефона. Его голос слегка дрожал.

Оливия поспешила уйти из комнаты, пока не расклеилась окончательно. Куда легче оставаться сильной, когда не делишься своей болью с близким человеком. Но стоит кому-то отнестись к тебе с сочувствием, как у тебя могут сдать нервы.

Когда они приехали в клинику, врач сначала поговорил с ними обоими, а потом Оливию отвели в отдельный кабинет, где ей пришлось пройти через ряд процедур.

Во время беседы врач не сказал ничего определенного, и Оливия приказала себе не делать поспешных выводов. На какое-то время ей это удалось, но слабый проблеск надежды невозможно было заглушить, как бы она ни старалась.

Алекс вел себя безукоризненно. Он оставался с ней, пока это было возможно, а во время разговора с врачом держал ее за руку.

К концу дня они вместе сидели в палате в ожидании вердикта.

Алекс крепко держал ее за руку, когда врач сообщил им ужасную новость о том, что у Оливии никогда не будет детей. Последствия внематочной беременности оказались слишком серьезными.

Алекс потрясенно молчал. Похоже, он, как и она, до последнего надеялся на чудо. Оливия едва сдерживала слезы.

Она давно знала, что бесплодна.

Господи, она это знала, но почему-то позволила себе надеяться.

И вот теперь, действительно, не осталось никакой надежды.

Глава девятая

– Нам нужно выслушать еще одно мнение, – сказал Алекс, едва успев прийти в себя. Невозможно смириться с тем, что сказал специалист. Да он, черт возьми, и не собирался.

Доктор посмотрел на них с сочувствием.

– Мистер Валенти, я вас хорошо понимаю, но ничего другого вы не услышите. Наши анализы были очень тщательными. – Он помолчал. – Сожалею.

Но Алекса его слова не убедили. Он взглянул на Оливию.

– Мы обратимся в другую клинику. Мы могли бы…

– Нет, Алекс, – сказала она твердо. – Довольно.

До этого момента Алексу и в голову не приходило, что неутешительный диагноз Оливии может подтвердиться. И теперь он не мог поверить, что у них никогда не будет детей.

Он взглянул на красивую женщину, которая сидела на больничной койке в белой больничной рубашке с высоко поднятой головой и с твердым намерением продолжать жить дальше. Он проглотил подступивший к горлу ком. Она согласилась пройти повторное обследование только ради него. Разве честно с его стороны обрекать ее на еще большие страдания?

– Ты права, – сказал он и поцеловал ее руку.

Оливия взглянула на миг в его глаза и, слегка порозовев, посмотрела на врача.

– Спасибо за все, доктор.

Доктор кивнул.

– Я бы хотел, чтобы новости были другими, миссис Валенти.

– Я знаю.

Алекс встал и пожал ему руку. Доктор вышел и оставил их одних.

В палате повисло тягостное молчание. Алекс взглянул на Оливию.

– Ты в порядке?

Слабая улыбка осветила ее лицо.

– Да, Алекс. Все прекрасно.

Алекс чувствовал себя виноватым. И как только Оливия держится? Да еще ухитряется улыбаться?

Однако в следующее мгновение Оливия закрыла лицо руками, и ее плечи начали вздрагивать.

– Оливия?

Она всхлипнула.

Он присел на краешек кровати и нежно притянул ее к своей груди. Его сердце сжалось от боли, когда он увидел, как горючие слезы заструились по ее щекам.

– О, дорогая, поплачь, – прошептал он. – Поплачь.

Он крепко обнимал ее, давая возможность выплакаться.

В конце концов она отстранилась, шмыгая носом и пытаясь расправить бумажную салфетку, которую держала в руке.

– Извини.

Он положил руки ей на плечи.

– Нет, это ты меня извини. Мне не надо было настаивать на повторном обследовании.

Она промокнула салфеткой глаза.

– Нет, так даже лучше. Ведь теперь мы знаем наверняка.

Он выругался.

– Лучше для кого? Для тебя… или для меня? – Его грудь разрывалась от боли. – Напрасно я попросил тебя об этом, дорогая.

Она вздрогнула.

– Алекс, не кори себя. Я сделала это для нас обоих.

В его душе начало крепнуть чувство, доселе совершенно неведомое ему. Уж не влюбился ли он в свою жену? Нет, невозможно.

– Спасибо, – сказал он хриплым голосом.

Оливия прерывисто вздохнула.

– Пожалуй, я немного посплю. Уже поздно. Ты не возражаешь?

Он откашлялся.

– Нисколько.

Доктор сказал, что хотел бы оставить Оливию в клинике на всю ночь, и сейчас Алекс был более чем рад этому. Ей надо как следует отдохнуть.

А ему необходимо побыть одному.

– Попроси их позвонить мне, если тебе что-то понадобится. Я сразу же приеду.

Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы.

– Спасибо.

Алекс поднялся с кровати и помог ей лечь удобно, потом поцеловал и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Только когда Алекс вернулся в гостиничный номер и тяжело опустился на софу, он почувствовал, что ноги отказываются держать его. Реальность случившегося начала доходить до его сознания.

У Оливии никогда не будет ребенка.

Егоребенка.

Черт возьми, он понял, что хочет иметь ребенка больше всего на свете. И не только потому, что на этом настаивал Чезаре.

Тут что-то перевернулось в его душе, и он понял, что ошибался. Единственное, чего он хотел больше всего на свете, была сама Оливия.

Он любил ее.

Радость переполняла его душу. Какое-то время Алекс с волнением наслаждался новыми ощущениями, но потом почувствовал нарастающую в груди боль.

Он не мог признаться Оливии в любви. Во всяком случае, не сейчас. Он не вправе оказывать на нее дополнительное давление. А сказать женщине, что он ее любит и хочет, чтобы она всегда оставалась его женой, значило, безусловно, оказать на нее колоссальное давление. Он не мог так поступить с Оливией.

Оставалось только ждать.

В конце недели они снова уехали из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, где должны были провести пару дней с ее матерью. Фелиция без умолку болтала о том, что в следующем голу будет играть и в телевизионных сериалах, и в кино. Ее переполняли творческие идеи. Оливии было приятно, что ее мать так оптимистично настроена и полна планов на будущее.

Как бы ей хотелось с таким же оптимизмом смотреть и в свое будущее.

Но она не могла.

Ей не хотелось огорчать Фелицию известием о том, что повторные анализы подтвердили ее бесплодие. Ее мать была бы ошеломлена.

Судя по всему, Алекса результаты обследования тоже ошеломили. После того, как Оливия вернулась из клиники, он вел себя несколько отчужденно и даже не пытался заняться с ней любовью. Да, он был очень внимателен и заботлив, но не более того.

Конечно, она понимала, какая большая ответственность лежит на нем. Отец поставил ему ультиматум, и ради братьев Алекс должен произвести на свет наследника. Ничего удивительного, что он начал постепенно отдаляться от нее.

Оливия почувствовала нарастающую боль в груди.

Ей было необходимо услышать от него, что все будет хорошо.

Чтобы он сказал, что не бросит ее до того, как истекут эти двенадцать месяцев.

Но увы. Алекс хранил молчание, и ей оставалось только догадываться о том, какие мысли бродят в его голове.

– Рэндалл говорил мне, что видел тебя в Нью-Йорке, – сказала Фелиция за ужином в день их приезда после того, как они поговорили на другие темы.

Оливия была рада тому, что Алекс задерживался в этот вечер. Лучше не обсуждать семейные дела в его присутствии. Он и так уже знает слишком многое.

– Да, он недавно стал дедушкой, – ответила Оливия с беспечной улыбкой. Пора прекратить жалеть себя и жить дальше.

Фелиция заулыбалась.

– Да, он говорил мне. – Тут ее улыбка пропала. – Надеюсь, эти новости не расстроили тебя, дорогая?

Оливия покачала головой.

– Нет, конечно. Я люблю Рэндалла и счастлива за него.

Это была правда.

– Умница, – произнесла Фелиция, подавшись вперед и сжимая руку Оливии. – Я рада, что ты оставила прошлое в прошлом. – С этими словами ее мать снова откинулась на высокую спинку стула. – Дорогая, я все собиралась тебе сказать, что у Эрика тоже родился ребенок, но не была уверена…

– Замолчите, Фелиция, – прорычал Алекс с порога, застигнув обеих женщин врасплох. Обе повернулись к нему.

Фелиция начала хватать воздух ртом, как рыба.

– Никогда не слышала подобной грубости!

Алекс сверкнул глазами.

– Разве вы не видите, что ваша дочь расстроена?

– Алекс, не надо… – попросила Оливия.

Он возмущенно махнул рукой.

– Нет, Оливия, я не собираюсь молчать. Скажи ей всю правду. Тогда она, может быть, наконец раскроет глаза и увидит твою боль, как ее вижу я.

Оливия заморгала. Алекс снова встал на ее защиту. У нее защемило сердце.

– Какую правду, Оливия? – потребовала ответа Фелиция. – О чем говорит твой муж?

Оливия медленно повернулась. Новости причинят ее матери боль, но рано или поздно она все равно узнает.

– Я не смогу иметь детей, мама. Повторное обследование подтвердило диагноз.

Фелиция побледнела.

– Никогда?

– Никогда.

Губы ее матери беззвучно зашевелились.

– О господи! Я никогда не буду бабушкой?

– Никогда, мама. – Оливия сказала это так мягко, как только могла. – Боюсь, реальная жизнь отличается от кино. У моей истории не будет счастливого конца.

Минуты шли, а Фелиция по-прежнему оторопело смотрела на свою дочь. Но вдруг выражение ее лица удивительным образом изменилось.

Оливия посмотрела в сторону входной двери, но Алекс исчез.

– Дорогая, – начала извиняющимся тоном Фелиция. – Твой муж прав. Я думала только о себе. Не представляю, через что тебе пришлось пройти. Мне очень жаль.

Оливия была потрясена.

– Мама, все в порядке.

Фелиция покачала головой.

– Нет, дорогая, не успокаивай меня. Я знаю свои недостатки. Я бываю эгоистичной и безответственной временами, но… – Она прерывисто задышала, ее глаза наполнились слезами. – Дорогая, я люблю тебя больше жизни. Ты ведь знаешь это, правда?

Слезы хлынули из глаз Оливии.

– Да, мама. Знаю. И благодарю бога за то, что у меня есть ты.

– Спасибо, дорогая, – проговорила Фелиция и, схватив салфетку, театральным жестом промокнула глаза. – Наверное, тебе надо пойти и посмотреть, как там твой муж, – сказала она. – И, пожалуйста, скажи ему, что я прошу извинения за свое поведение. – Она поморщилась. – Нет, я сама поговорю с ним завтра утром. Так будет лучше.

Оливия вытерла глаза и улыбнулась. Потребовалось много времени, но Фелиция действительно изменилась. Оливия поднялась и обняла свою мать.

Фелиция погладила дочь по спине, а потом подтолкнула ее к двери. Перед тем как Оливия вышла, Фелиция спросила:

– Ты правда не сердишься, что я сказала тебе о ребенке Эрика?

Оливия кивнула:

– Все в порядке.

И это было правдой. Эрик больше не волновал ее. Наконец-то она смогла оставить прошлое в прошлом.

Фелиция кивнула и махнула рукой в сторону двери.

– Иди к Алексу.

Оливия обнаружила мужа в спальне. Он снимал рубашку. Стоило ей его увидеть, как у нее учащенно забилось сердце.

– Это была не очень приятная новость для моей матери, – тихо произнесла Оливия.

Желваки заходили на его щеках.

– Рано или поздно она бы все равно узнала.

– Ты прав. Спасибо, – поблагодарила она. – Не сразу, но она смирилась с тем, что никогда не будет бабушкой. Мне кажется, она наконец повзрослела.

Он прекратил раздеваться и посмотрел ей в глаза.

– Я рад.

Оливия нахмурилась.

– Ей трудно меняться.

– Всем трудно меняться.

– Да, но мама привыкла жить как в сказке. Она росла красивой, избалованной девочкой, потом превратилась в красивую, избалованную женщину, а потом в избалованную кинозвезду. Все относятся к ней как к особе королевской крови.

Алекс пристально смотрел на нее какое-то время, а потом с некоторым удивлением покачал головой.

– Ты еще этого не осознаешь, да?

Оливия удивилась.

– Чего я не осознаю?

– Может быть, твоя мама – королева в мире кино, но за его пределами, здесь, в реальном мире, ты во многом превосходишь ее. Тебе присущи не только элегантность и шик, но и другие достоинства, такие, как чувство сострадания и щедрость. Люди тянутся к тебе.

У Оливии перехватило дыхание. Она просто таяла от его похвалы. Еще ни один мужчина не говорил ей таких слов.

– Ты не можешь судить объективно, – пробормотала она.

Он подошел к ней, поднял ее подбородок и заглянул глубоко в глаза.

– Я знаю, что ты за человек, Оливия Валенти.

Алекс наклонил голову и поцеловал ее. Она почувствовала, что он возбужден.

Оливия ответила на поцелуй. Она нужна ему, и этого достаточно.

Пока.

Они вернулись в Сидней, в свои апартаменты с видом на залив, и Оливия сразу же с головой окунулась в работу.

Об их совместном будущем Алекс не сказал ни слова, как ни слова не упомянул о том, что расскажет обо всем Чезаре. Оливия решила, что будет наслаждаться каждым днем, который отпущен им с Алексом. А там видно будет.

Придя однажды вечером домой, Оливия услышала приглушенные голоса, доносящиеся из кабинета. Тихонько постучав в дверь, она открыла ее и обнаружила, что Алекс и оба его брата сидят на софе со стаканами виски в руках.

Они с улыбкой посмотрели на нее, но ей показалось, что они обсуждали что-то очень важное и не слишком обрадовались ее появлению.

– О, простите. Я не знала, что у Алекса гости, – сказала она, разворачиваясь, чтобы уйти.

Но Алекс тут же подошел к ней.

– Дорогая, не надо извиняться, – сказал он тоном любящего мужа. – Мы просто обсуждаем дела.

Он страстно поцеловал ее.

Она ответила на поцелуй, с удовольствием чувствуя прикосновение его губ после напряженного рабочего дня.

– Я… пожалуй, пойду перекушу, – сказала она, когда он отпустил ее.

– Там запеканка в духовке.

Оливия кивнула.

– Отлично. – Она заставила себя улыбнуться. – А ты ел?

– Да. – Она перевела взгляд на его братьев, чтобы спросить, не хотят ли они чего-нибудь, но Алекс опередил ее: – Они тоже поели.

– Хорошо.

– Да, – сказал Ник с вежливой улыбкой. – Мы поели.

– Тем не менее спасибо, – сказал Мэтт, самый младший.

Она видела, что им не терпится вернуться к своему разговору.

– Я оставлю вас.

Она закрыла дверь и решила принять душ перед ужином. На душе у нее с каждой минутой становилось все тревожнее. Сказал ли Алекс братьям об ультиматуме своего отца? И о том, что Чезаре настаивал не только на свадьбе, но и на появлении на свет наследника? Алексу нечего было скрывать от братьев. Он женился на ней ради них, но никакого ребенка не будет.

Сердце Оливии пронзила боль. Внезапно ее озарила догадка. Может быть, Алекс пригласил их сюда, чтобы обсудить новый план действий?

Или новую жену?

У нее перехватило дыхание. Нет, она не могла поверить в то, что он расскажет своим братьям о ее бесплодии. Алекс никогда бы так с ней не поступил.

Однако позже, когда он скользнул в постель, она спросила:

– Все в порядке?

– Да.

– Вы выглядели очень озабоченными.

– Есть одна маленькая проблема, но мы в состоянии с ней справиться.

Оливия проглотила подступивший ком, надеясь, что не она – та проблема, с которой им придется справляться. Потом выбросила непрошеную мысль из головы и попыталась уснуть. Но на следующее утро, выйдя из ванной комнаты, она услышала разговор Алекса по телефону и замерла на месте.

– Папа, мне надо тебе кое-что сказать, – спокойно произнес Алекс, сидя спиной к ней. – Буду у тебя через полчаса.

Наступила пауза.

– Отмени совещание, папа. Этот разговор не терпит отлагательств.

Еще одна пауза.

– Хорошо. До встречи.

Алекс повесил трубку, встал и потянулся за своими брюками. Потом увидел ее и на мгновение замер. Или ей показалось?

Он нахмурился.

– Ты что-то бледная. Все в порядке?

Она заставила себя улыбнуться.

– Да. Душ был слишком горячим, вот и все.

Оливия подумала, что Алекс начнет отпускать шутки по поводу душа, но он не стал делать этого. На его лице снова появилось отрешенное выражение.

– Ты поосторожней, Оливия. Ты слишком необдуманно ведешь себя в последнее время.

– Спасибо за заботу, – сказала она, не пытаясь скрыть легкий холодок в своем голосе.

Он посмотрел ей в глаза, потом повернулся и взглянул на часы, стоящие на комоде.

– Мне пора. – Он направился к двери, по дороге остановившись на мгновенье, чтобы поцеловать ее. – До вечера.

И вышел из комнаты.

Оливия осталась одна в звенящей тишине.