Текст книги "Лето любви"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 19
Ужин в большом зале продолжался. Завтра, во время обеда, администратор должен будет испуганно закричать, что пропала картина, и показать на то место, где она висела раньше. Те участники конференции, которые не обратили внимания на пропажу картины во время ужина накануне, придут в возбуждение.
Рей ел салат из авокадо и нервно поглядывал на Карла Стразерса. Ему казалось, что все уже догадались о намерении этого нелюдимого, живущего затворником миллионера заполучить картину Хогарта. Ведь Стразерс только и делал, что пялился на картину. К счастью, все были увлечены представлением и не обращали внимания на Карла.
Рей откинулся на стуле, раздумывая, не изменить ли ему прежний план и осуществить задуманное сегодня вечером. Но нет. Он уже твердо решил, когда и как все должно произойти. Опасно менять планы в последнюю минуту. Он может и подождать.
Лоркан остановил машину перед домом, когда солнце уже начало клониться к закату. В ветвях деревьев пели дрозды, наполняя вечерний воздух изумительными мелодиями. Но у Лоркана не было настроения наслаждаться красотами природы. Он достал ключи и уже собирался открыть дверь, как вдруг услышал шорох. Лоркан быстро обернулся и замахнулся связкой ключей, готовый отразить нападение какого-нибудь ошалевшего от наркотиков грабителя и его сообщников.
Ричард Брейн, ухмыляясь, отступил назад, подняв вверх руки.
– Не стреляй, – насмешливо сказал он. Лоркан сердито нахмурился:
– Какого черта, Ричард? Что ты тут делаешь? Почему прячешься в кустах?
Теперь, когда испуг прошел, Лоркан похолодел от предчувствия беды и провел друга в прихожую.
– Хочешь выпить?
– Шотландское виски, пожалуйста, если есть.
– У меня всегда есть в запасе хорошее шотландское виски, – весело ответил Лоркан, стараясь не выдать волнения. И мрачно подумал: «Что ему тут нужно?»
Он налил виски себе и Ричарду. Мужчины уселись в удобные мягкие кресла, внимательно глядя друг на друга, как гладиаторы, изучающие противника перед боем.
– Ну и что же привело тебя, Ричард, в город «грезящих шпилей»?
– Ты. Или, вернее, ты и мисс Фредерика Делакруа.
Лоркан отпил еще глоток виски. На его лице не отразилось никаких эмоций – ни тревоги, ни простого интереса.
– Да? – равнодушно сказал он.
Ричард улыбнулся.
– У меня есть ордер на обыск в ее мастерской в школе Рескина. Я и решил туда заглянуть. Конечно, у меня есть ордер и на обыск ее комнаты в колледже Беды Достопочтенного, – добавил он как бы невзначай.
Лоркан сделал еще глоток из своего бокала и откинул голову на спинку кресла.
– И что же?.. – непринужденно спросил он.
– Я нашел в ее комнате копию «Старой мельницы и лебедей» Форбс-Райта, – сказал Ричард, следя за Лорканом, как кошка за мышкой.
Лоркан молчал довольно долго. Его ум напряженно работал. Блефует полицейский или нет? Почему-то Лоркан был уверен, что не блефует. Интересно, Ричард знает, что он намеренно обманул его? Лоркан мысленно отрицательно покачал головой. Нет, Ричард не может этого знать, хотя, возможно, и подозревает. Ему нужно найти способ вернуть доверие Ричарда Брейна. Нужно подумать, черт возьми, и принять правильное решение.
А принимать решения Лоркан Грин умел. Он многое умел делать очень хорошо.
– Понимаю, – медленно проговорил Лоркан. – Значит, она сделала две копии, – как бы размышлял он вслух, внимательно следя за старым другом и пытаясь предугадать его реакцию. – Одну копию она потом переработала в своей манере. И осталась еще одна, о которой я не знал. – Лоркан помолчал, потом продолжил разведку:
– Ты нашел копию в ее мастерской?
Ричард нахмурился. В лице его что-то дрогнуло, и Лоркан сразу это заметил. Нерешительность. Намек на… смущение.
– Нет, – наконец сказал Ричард. – Я нашел эту копию в ее комнате и не пошел в мастерскую, – неохотно признался он. – Мне показалось, что в этом уже нет смысла.
Разум подсказывал Ричарду, что нужно быть очень осторожным. С одной стороны, Лоркан мог встать на сторону Фредерики Делакруа, если девушка очень красива. Ведь Лоркан Грин в их последнем разговоре по телефону признал это. В этом случае Лоркану грозят крупные неприятности. Для человека его положения это может иметь катастрофические последствия. Но с другой стороны, он слишком ценит дружбу Лоркана Грина, и ему хочется верить в то, что Лоркан невиновен. Любые сомнения в невиновности Лоркана он готов толковать в пользу друга, как и принято в судопроизводстве.
– Картина была в ее комнате? – спросил Лоркан, изображая удивление. – Студентам школы изящных искусств не разрешается работать в комнатах.
Обманывая своего старого друга, жульничая, манипулируя им с таким коварством, какого от себя никак не ожидал, Лоркан чувствовал, как болит у него сердце. Не за Ричарда. Даже не за себя самого, а за Фредерику. Но она стоила того. Черт возьми, Ричард Брейн не тот человек, с которым можно шутить. Если они с Фредерикой не будут очень осторожны, ему удастся увидеть ее в следующий раз только в часы посещений в женской тюрьме, куда обязательно отправят девушку.
– Кажется, мисс Делакруа нарушает все правила, – мягко заметил Ричард. «И она не единственная, кто так поступает, не правда ли, Лоркан? – подумал он. – Но я не был в школе Рескина. А что, если там действительно находится еще одна, но переработанная копия „Старой мельницы и лебедей“? Тогда это подтвердило бы слова Лоркана, утверждавшего по телефону, что с девушкой все чисто».
– Значит, ты не догадывался, что у нее в комнате может быть еще одна копия картины? – бросил пробный камешек Ричард.
Лоркан отпил еще немного виски. «Спокойно, – сказал он себе. – Спокойно».
– А почему я должен был так думать?
От внезапной догадки Лоркан покрылся холодным потом.
Если Ричард поговорил с преподавателем Фредерики, то, конечно, узнал, что тот никогда не давал ей задание писать копию картины, как это утверждал Лоркан. Тогда они с Фредерикой окажутся на краю пропасти. Необходимо во что бы то ни стало сбить Ричарда с толку…
– А эта картина в ее комнате, – начал Лоркан, – насколько она близка к завершению?
– Я бы сказал, что она почти закончена, – ответил Ричард. В его голосе слышалось невольное уважение. – Девушка прекрасно поработала.
Лоркан определенно что-то задумал, и Ричарду очень хотелось узнать, что именно на уме у его друга.
– Мне нужно взглянуть на эту картину, – сказал Лоркан.
– Прекрасно. Но лучше выбери время, когда ее не будет дома. Не думаю, что она захочет показать ее тебе.
Лоркан засмеялся. Он просто не смог удержаться от смеха. Если бы Ричард только знал…
Ричард бросил на друга странный взгляд.
– Лоркан, с тобой все в порядке? – мягко спросил он. – Ты сам на себя не похож.
Лоркан допил свое виски.
– Все отлично, – спокойно сказал он. – В чем вообще проблема? Мы с тобой знаем, что копировать произведения искусства не запрещено законом.
– Правильно. Нам нужно подождать и посмотреть, как девушка поступит с этой копией. Мне известно, что ей разрешили пожить в комнате только до понедельника, потом мисс Делакруа придется покинуть колледж. И тут, я надеюсь, она и отправится к заказчику, – размышлял вслух Ричард.
Лоркан согласно кивнул. Предположения Ричарда были вполне логичны.
– А ты проследишь за ней и узнаешь, кто заказал ей копию, – догадался Лоркан.
– Совершенно верно, – подтвердил инспектор.
– В момент передачи копии заказчику ты и арестуешь девушку, да? – спросил Лоркан.
– Да, но только в том случае, если заказчиком будет какой-нибудь известный нам торговец подделками, – поправил его Ричард. – Если же она передаст копию неизвестному нам лицу, то мы не будем трогать мисс Делакруа до тех пор, пока не выследим конечный пункт назначения ее копии и не сможем доказать противозаконность ее действий.
Лоркан почувствовал некоторое облегчение. Пока Ричард не исключает его из расследования. А это, хоть и чисто номинально, означает, что детектив считает его, Лоркана, членом своей команды. Он должен был бы чувствовать себя коварным предателем, но ничего подобного не испытывал.
Единственное, что имело для него значение, – это Фредерика. Он обязан спасти ее, удержать от рокового шага.
– А вам удалось выяснить, кто является владельцем подлинника «Старой мельницы и лебедей»? – спросил он Ричарда.
Ричард покачал головой:
– Пока нет. Людей у нас сейчас не хватает. Но я уже подключил к этому расследованию Коллинза.
Лоркан кивнул и медленно поднялся с кресла, все тело у него ныло, он чувствовал себя совершенно разбитым.
– Ты ужинал? – спросил он своего гостя. Ричард покачал головой и взглянул на свои часы.
– Мне нужно возвращаться в Лондон.
– Позволь мне пригласить тебя на ужин. Тут есть приличные рестораны. Например, у «Рали» хорошо кормят. Или у «Брауна».
Ричард широко ухмыльнулся:
– Ну что же, пошли. Ты меня уговорил. Мужчины улыбнулись друг другу. При этом ни один из них не доверял другому. Они вышли из дома и направились к ожидавшему их «Астон-Мартину».
Субботнее утро было ярким и солнечным. Фредерика работала над картиной. Она спешила. Работа должна быть закончена до конца недели, и ничто не может ей помешать. А потом она займется своей личной жизнью. Если таковая у нее еще имеется.
В субботу утром Рей Верни проснулся в своем номере отеля «Рали». Ему предстояло встретиться с делегатами конференции за завтраком в ресторане отеля.
Он надеялся, что Карл Стразерс будет сегодня более выдержанным, чем накануне. Вчера вечером Рею пришлось долго отговаривать Стразерса от немедленного выполнения их плана. Рей был тверд как алмаз.
Рей поднялся с постели и принялся одеваться. Он нервничал и с трудом справлялся с пуговицами. Сегодня вечером самое лучшее время для выполнения задуманного, так как все будут на ужине в большом зале. Он притворится, что ему нужно срочно в туалет, и провернет это дело.
А если что-нибудь пойдет не так… Рей облизнул пересохшие губы. «Нет! Лучше об этом не думать!»
Лоркан Грин в это субботнее утро не просыпался по той простой причине, что совсем и не засыпал этой ночью. Он разработал четкий, определенный план действий. Ему нужно забрать у Фредерики копию Форбс-Райта и уничтожить ее. Тогда исчезнет важная улика, и Ричарду Брейну не удастся доказать причастность Фредерики к уголовному преступлению. Не состоится продажа подделки доверчивому коллекционеру. И он, Лоркан, раз и навсегда избавится от этой беды.
А Фредерика? Ей придется понять, что она натворила, и смириться с мыслью о потере кругленькой суммы, обещанной за подделку. А если она разозлится на него за это? Ну что ж!
В субботу в двенадцать тридцать делегаты конференции сразу после семинара в аудитории Уэбстера, довольные и счастливые, направились в большой зал. Администратор уже был готов сыграть свою роль. Во время обеда участники конференции обслуживали себя сами. Не успели они выстроиться в очередь за холодным цыпленком, которого им обычно подавали на обед, как появился администратор. Вид у него был ужасный, он заламывал руки и походил на безумного.
– Леди и джентльмены, – громко обратился администратор к присутствующим. Ему доставляло огромное удовольствие играть свою роль. – Сегодня утром у нас случилось чрезвычайное происшествие.
Это сообщение заставило голодных делегатов, их было человек пятьдесят, забыть о своих урчащих желудках.
– Произошло нечто ужасное. Как вы видите… – администратор повел делегатов к стене, где еще вчера висела картина Хогарта, – отсутствует одна из картин. Ее украли!
Он эффектным жестом указал на пустое место на стене.
– Немного переигрывает, – не разжимая рта, шепнул Рив стоявшей рядом с ним Эннис.
– Вижу. Но он же не актер. Будь снисходителен к нему.
Джон Лор выступил вперед, возмущенно глядя на то место, где прежде висела картина.
– Она ведь была под стеклом, правда? – громко произнес он, обращаясь к присутствующим.
Никакого стекла не было. Самые наблюдательные делегаты знали это. Поэтому, когда администратор утвердительно кивнул и сказал: «Да, в самом деле», – они быстро сообразили, что это всего лишь очередная сцена из спектакля.
– Полиция уже здесь, – произнес администратор заключительную фразу своей роли и направился к стоящему на возвышении столу, где ректор Син-Джун и преподаватели колледжа с улыбками поздравили его с удачным выступлением.
Теперь на сцену выступил Гордон.
– Леди и джентльмены, я – инспектор Гордон Най. Как уже сообщил администратор, действительно украдено очень ценное полотно. Оно находилось под стеклом и соединялось с системой сигнализации. К сожалению, ловкие похитители вырезали в стекле отверстие, через которое и вытащили картину, вынув ее из рамы. При этом им удалось не коснуться системы охранной сигнализации. Преподаватели, придя сегодня утром на завтрак, увидели на стене остатки витрины и раму, а само полотно работы Уильяма Хогарта исчезло бесследно.
Гордон дал взволнованным делегатам время обменяться впечатлениями, потом зловещим тоном продолжил:
– К сожалению, мне придется потребовать, чтобы вы не покидали некоторое время Оксфорд.
– Но, инспектор, – выкрикнул Рив с точно отмеренной порцией удивления и возмущения, – вы, надеюсь, не подозреваете кого-нибудь из нас?
– Сэр, я не могу себе представить, чтобы картину похитил ректор колледжа или кто-нибудь из преподавателей, не правда ли? – заметил «инспектор Най».
– Это было бы совершенно нелепо! – вмешалась в разговор Джерри. – А как насчет официантов? И персонала на кухне? У них было гораздо больше возможностей украсть картину, чем у любого из нас.
Рив и Эннис обменялись улыбками. Делегаты конференции зашумели, стали вспоминать, где они были во время похищения, называли подозреваемых в преступлении. Занятно, но все подозреваемые оказались сотрудниками издательской фирмы «Оксфордские шпили». Эннис, Рив и другие актеры энергично защищались. Наконец Гордон решил навести порядок.
– Нет необходимости умирать с голоду, – разумно заметил он. – Предлагаю всем пообедать, а потом я попрошу каждого отдельно.
Развеселившийся персонал, пропустив мимо ушей намеки на их причастность к похищению картины, энергично занимался обслуживанием возбужденно переговаривающихся делегатов.
– Я считаю, что администратор колледжа молодец – отважился сыграть роль в мистерии, – обратилась к своим коллегам дама, с которой Рив флиртовал в первый день конференции.
– Да. Все играют очень хорошо. Здесь ведь действительно висела картина, – заметил один из делегатов.
Обед продолжался. Все обсуждали, как могло быть совершено преступление. Все были согласны с тем, что вор проявил необыкновенную изобретательность, и так далее и тому подобное.
Гордон объявил, что его помощники обыскивают все комнаты в поисках инструмента, которым можно резать стекло. Это вызвало переполох среди делегатов. Конечно, они понимали, что никто на самом деле не будет рыться в их вещах, но даже при одной мысли об этом по спине у них забегали мурашки. Это приятно возбуждало. Все согласились с тем, что это самая лучшая мистерия, в которой им приходилось принимать участие.
Рив сидел за столом рядом с Эннис. Он взглянул на то место, где раньше висела картина, и насмешливо улыбнулся. Потом актер вдруг почувствовал пронизывающий взгляд Карла Стразерса, и улыбка мгновенно исчезла с его лица. Черт возьми, если он не будет следить за собой, то испортит все представление.
Рив снял под столом свою туфлю и коснулся ступней лодыжки Эннис. Девушка чуть не подавилась цыпленком, которого она поглощала с большим удовольствием.
С безоблачного неба палило солнце. И этот день обещал быть жарким. Во многих смыслах.
Глава 20
Фредерика отложила кисть и отступила на несколько шагов от мольберта. Еще час работы, и картина будет завершена. Процесс копирования чужого произведения увлекал ее, но в нем недоставало творчества. Не было ощущения удовлетворенности. Фредерика страстно хотела приступить к работе над своей собственной новой картиной. Может быть, в той же резкой, насыщенной цветом, энергичной манере, как и ее предыдущая работа, которая так понравилась Лоркану.
Девушка осторожно закрыла простыней многострадальный холст. Она опустила клети в стоявший на полке кувшин со скипидаром, чтобы они отмокли. Только Фредерика вымыла руки и распустила завязанные на затылке волосы, как в дверь постучали. Она вздрогнула от неожиданности. Тихо подошла к двери и приоткрыла ее. Лоркан протиснулся мимо нее в комнату. На лице его было жесткое, холодное выражение. Пораженная его видом, Фредерика закрыла дверь. Обернувшись, она увидела, что Лоркан стоит перед картиной, уставившись на закрывающую ее простыню. Он даже не делал попытки снять ее. Затем Лоркан резко обернулся и посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что Фредерика застыла на месте.
– Вчера здесь был детектив – инспектор Ричард Брейн, – произнес он на одной ноте.
Фредерика заморгала. Она была готова услышать от Лоркана что угодно, но только не это.
– Что? – невыразительным голосом спросила она. – Что значит «здесь»? В Оксфорде?
– Нет. Здесь. – Лоркан топнул ногой. – В этой самой комнате.
– В моей комнате? – удивилась Фредерика. – Какое он имел право?..
– Позволь тебе сказать, что у него были на это все права, – резко перебил ее Лоркан. – Я хорошо знаю Ричарда. У него в кармане лежал ордер на обыск в этой комнате. Так что все было честно и по закону.
У Фредерики ноги подкосились, и она присела на край кровати.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она. Темные бархатные глаза на ее побледневшем лице казались огромными. – Почему он это делает? Почему ты этим занимаешься? – настойчиво допытывалась Фредерика. Наконец, будучи не в силах больше сдерживать обиду, она залилась горючими слезами. – Я ничего плохого не сделала.
Лоркан изумленно уставился на нее. Не сделала ничего плохого? Она что, не в своем уме?
Он повернулся и сдернул простыню с мольберта.
– Ничего плохого? А это что такое? Как ты это назовешь? – с бешенством спросил он.
Теперь он был бледен, как и Фредерика, и едва сдерживался. Сознание того, что именно из-за нее Лоркан так взволнован, ужаснуло и одновременно обрадовало девушку. Фредерика колебалась. Сказать ему сейчас всю правду? Или подождать? Она устала от бесконечного ожидания, от недоверия, разъедающего душу. Фредерика глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Я назову это услугой, – тихо сказала она.
Лоркан недоверчиво прищурил глаза:
– Услугой? Фредерика кивнула:
– Да. Я сделала это для одного… друга. Девушка готова была доверить Лоркану свою жизнь, но не считала себя вправе втягивать в эту историю отца. По крайней мере, без его согласия.
– Для какого друга? – подозрительно спросил Лоркан.
Фредерика покачала головой:
– Это не имеет значения.
Лоркан на мгновение прикрыл глаза, моля Бога дать ему терпения и сил.
– Фредерика, послушай, – холодно произнес он. – За тобой следит один из лучших детективов Лондона. И если он добьется своего, то ближайшие три – пять лет ты проведешь в тюрьме Холлоуэй, самой большой женской тюрьме в Англии. – Он повысил голос: – Так что это имеет значение! Говори сейчас же!
Фредерика облизнула пересохшие губы, опустив глаза на лежащие на коленях руки. Лоркан предостерегает ее. Он даже рассказал ей о планах полиции. Конечно, этого достаточно. Какое еще доказательство ей нужно? Значит, он верит ей.
– Лоркан, я не собираюсь продавать картину, – тихо сказала Фредерика, глядя прямо ему в глаза. – Мы никогда и не думали об этом. Так что полиция ничего не может нам сделать. Что бы ни заставило тебя и полицейских явиться в Оксфорд, какие бы преступления вас сюда ни привели, ко мне это не имеет никакого отношения. И не могло иметь.
Лоркан взволнованно и часто задышал. Она говорила так убедительно, что он поверил ей. Но сейчас его волновало не то, насколько он может доверять девушке. Ревность, как голодный хищник, начала терзать его.
– Кто это «мы», Фредерика? – требовательно спросил он. – Кто заставил тебя это сделать? И какой ерунды он тебе наговорил? Конечно, он собирается продать эту картину! – сердито сказал Лоркан. – Зачем же ему нужно было заставлять тебя делать эту копию?
Мысленно он уже рисовал себе портрет очаровательного проходимца, заманившего Фредерику в ловушку. Не имей Лоркан очень веских доказательств невинности девушки, он подумал бы даже, что этот проходимец завлек Фредерику в постель своими сладкими речами, чтобы быть полностью уверенным в ней.
Фредерика покачала головой.
– Ты не понимаешь, – упрямо настаивала она на своем. – Ты все неправильно понял. Все совсем не так. Клянусь тебе!
– Фредерика, милая моя, тебя просто обманули, – мрачно возразил Лоркан.
Ему совершенно не понравилось упрямое выражение ее лица. Кто бы ни был этот проходимец, он крепко держит ее в руках. Лоркан был в бешенстве. Почему она так его защищает?
– Этот человек намерен хорошо заработать, – сквозь зубы проговорил Лоркан. – А если мошенничество обнаружат, то расплачиваться будешь ты, а не он.
Фредерика расплакалась. Она не могла удержать слезы. Сейчас у нее уже не было сомнения в том, что каждое сказанное им слово – правда. Он верит в ее невиновность. Он любит ее. Готов биться за нее в этой сложной ситуации. Страдания, которые она пережила за все эти дни и бессонные ночи, внезапно забылись. Она ощутила прилив чудесного, глубокого облегчения.
Лоркан схватил ее в объятия и, крепко прижимая ее к себе, стал укачивать, как ребенка. Фредерика плакала так сильно, будто сердце у нее разрывалось.
– Ты н-н-не понимаешь, – икая, бормотала она, стараясь вырваться из его объятий. Ей хотелось посмотреть в его необыкновенное, красивое, любящее лицо. – Все н-не т-так, как ты д-думаешь. Я…
– Нет, это ты не понимаешь, – настаивал Лоркан, гладя ее по голове. – Из-за тебя я хотел забрать отсюда картину, – сказал он.
Лоркан почувствовал, как Фредерика застыла на месте.
– Взять ее? – переспросила она. Слезы ее мгновенно высохли. – Взять куда? Почему? – настойчиво спросила она.
– Взять, чтобы сжечь, – сказал Лоркан. – У меня дома есть для этого все необходимое.
Фредерика утерла слезы. Она внимательно смотрела ему в лицо, пытаясь понять, не обманывает ли он ее.
– Можно, я пойду с тобой? – спросила она, глядя на него полными ожидания и страха глазами.
Если Лоркан в самом деле собирается сжечь картину, то наверняка не будет возражать против ее присутствия.
Лоркан задумался. Наверное, она боится этого неизвестного мужчины?
– Конечно, ты можешь пойти со мной, – согласился он.
– И наблюдать, как ты будешь сжигать картину? – настаивала она.
Лоркан кивнул.
– Да. Мы сожжем ее вместе, – с энтузиазмом согласился он. – И таким образом освободимся от этой проклятой вещи.
Фредерика рассмеялась. На какой-то момент она подумала… О, как она ошибалась!
– Хорошо, – согласилась она.
Лоркан облегченно вздохнул и прижал Фредерику к груди. Его губы, крепкие, сильные и жадные, прильнули к ее губам.
Фредерика прижалась к нему, совершенно счастливая. Сердце ее пело от радости, кровь кипела.
– Ах, Лоркан, – пробормотала она, когда он оторвался от ее губ и поднял голову.
Стук в дверь заставил их застыть на месте. Лоркан, оглянувшись на дверь, тихо сказал:
– Пойди посмотри, кто там.
Фредерика кивнула и пошла к двери. Ей казалось, что за дверью она обязательно увидит инспектора Брей-на, но это была лишь дежурная из привратницкой.
– Привет, дорогая, – бодро сказала она, – это было для тебя в привратницкой. Решила занести, все равно шла мимо твоей комнаты.
Она протянула Фредерике письмо и, с любопытством взглянув на красивого мужчину, приветливо улыбнулась ему.
– Спасибо, Эди, – пробормотала Фредерика и быстро захлопнула дверь в комнату.
Она взглянула на конверт и сразу узнала знакомый почерк. Это было письмо от отца. В левом углу конверта было написано: «Срочно». Фредерика вскрыла конверт, достала письмо и принялась читать его. Она не замечала, как внимательно наблюдает за ней Лоркан. Его радостное настроение испарилось, и ревность, как дикий хищник, снова принялась терзать его. Несомненно, это было письмо от проходимца, который втянул Фредерику в отвратительную авантюру. Почему-то Лоркан был уверен в этом. Фредерика быстро прочитала письмо. Оно было короткое и по существу.
Мать обнаружила пропажу картины Форбс-Райта. Он объяснил ей, что картина на реставрации. Должен ли он теперь признаться, что продал ее, или Фредерика действительно скоро завершит работу? Ему необходимо это знать. В любом случае он уже уведомил страховую фирму о продаже картины. Ей нужно будет позвонить отцу и подтвердить, что ему придется запастись лекарствами, признаться во всем матери и пережить скандал. Девушка подняла голову от письма, чтобы показать его Лоркану. Сказать, что нет никакого сообщника, никакого обманщика, который собирался нажиться на ней. Это просто ее отец, которому она хотела помочь. Но на лице Лоркана она увидела непонятное, напряженное и злое выражение.
– Ты ведь не собираешься разрешать мне сжечь картину? – с показным равнодушием спросил он.
– Нет, – ответила ошеломленная Фредерика. Конечно, она собиралась разрешить ему сжечь картину.
– Лоркан… – Она протянула руку, чтобы удержать его, но не успела. Он был уже у двери.
– Оставь, Фредерика, – усталым голосом сказал Лоркан. – Не говори ничего.
Он вышел из комнаты, даже не закрыв за собой дверь. Фредерика кинулась за ним, хотела окликнуть, но передумала. Нет. У нее есть идея получше. Она заберет эту проклятую картину домой. Пусть детектив Ричард Брейн едет вслед за ней. И тогда все узнают, что ей скрывать нечего. Потом Фредерика невесело засмеялась. Она так увлеклась, проверяя, на ее ли стороне Лоркан, честен ли он с ней, может ли она ему доверять, что совершенно забыла о другом. У него ведь тоже было полное право проверять ее. Ни она, ни Лоркан не смогут быть счастливы до тех пор, пока не докажут друг другу свою любовь раз и навсегда.
В субботу делегаты конференции очень приятно провели вторую половину дня. Одни осмотрели прекрасный ботанический сад, другие приняли участие в прогулке от моста Магдалены до реки Черуэл. Некоторые делегаты, следуя традиции, отправились по магазинам. Рив и Эннис сели в автобус и поехали на улицу Мармеладная дорожка, в свое роскошное временное жилище. Они шли, держась за руки, к своему любовному гнездышку. На лице Эннис сияла счастливая улыбка.
– Знаешь, я буду всегда вспоминать Оксфорд, – мечтательно произнесла девушка, – как город, где влюбляются. У нас ведь все могло быть гораздо хуже, правда? – прошептала она.
Рив открыл калитку и достал ключи из кармана джинсов.
– Согласен с тобой.
Войдя в дом, они прошли на веранду. Запах цветущих апельсиновых деревьев наполнял влажный горячий воздух. Рив распахнул окна и стеклянные двери, а Эннис вытянулась на шезлонге.
– Любимый, принеси мне, пожалуйста, лимонада со льдом, – лениво протянула она.
Рив посмотрел на нее насмешливо.
– Позволь узнать, от чего скончался твой предыдущий слуга? – спросил он.
– От сексуального истощения, – промурлыкала она. У Рива дыхание перехватило. Эта хитрая лиса знает, как действуют на него ее намеки!
– В таком случае, – медленно проговорил он, – лимонад сейчас будет подан.
Он вскоре вернулся с двумя высокими бокалами, до краев наполненными лимонадом с кубиками льда.
– Мадам, ваш лим… – шутливым тоном начал он, но замолчал, взглянув на Эннис.
Девушка, обнаженная, раскинулась в шезлонге, закрыв глаза. Она лежала на спине, согнув одну ногу в колене, темные волосы выделялись на ярком фоне, от влажной жары на груди блестели капельки пота. У Рива от такого зрелища задрожали руки, и ледяной лимонад пролился на живот Эннис. Она вздрогнула и открыла глаза.
– Неуклюжий. – Эннис погрозила ему пальцем. – Ты будешь наказан за свою неловкость. Иди сюда.
Рив поставил бокалы на столик у шезлонга и опустился перед Эннис на колени. Сердце его билось как сумасшедшее.
– Ничего не говори мне, я сам угадаю, – хрипло произнес он. – Пятьдесят ударов плетью?
– Что-то вроде этого, – пробормотала Эннис, кладя ему руки на плечи. – Почему на тебе так много одежды?
Рив покачал головой.
– Сам не знаю, – сказал он, задыхаясь от возбуждения.
– Ну так сними ее. Нет-нет! – воскликнула она, предостерегающе помахав пальцем у него перед носом, когда он начал судорожно расстегивать рубашку. – Не спеши. Я хочу это видеть.
Эннис поудобнее устроилась в шезлонге, ее янтарные глаза сверкали, одну руку она положила под голову, приготовившись наблюдать это зрелище. Рив медленно поднялся с колен. Он сбросил с ног сандалии, потом медленно расстегнул пуговицы на рукавах рубашки. Вытащил рубашку из джинсов и принялся расстегивать пуговицу за пуговицей. Эннис взволнованно задышала, ее грудь бурно вздымалась и опускалась. Глаза Рива потемнели от возбуждения.
Голова у него кружилась. «Эннис похожа на ртуть, – подумал он. – То она – злобно шипящая, разъяренная кошка, то… соблазнительница с томным взором». Жизнь с ней была бы похожа на дикую скачку с препятствиями. А что будет, если одному из них или даже им обоим удастся сделать карьеру? Рив понимал, что с Эннис скучать ему не придется. У него никогда не будет тихой и мирной жизни. Он никогда не будет знать, что Эннис сделает в следующую минуту. И это прекрасная перспектива. Рив снял рубашку, демонстрируя загорелое, крепкое, но не чрезмерно мускулистое тело.
Эннис восторженно ахнула и протянула руку к бокалу лимонада.
Рив с сияющими глазами подал ей бокал. Эннис сделала, глоток, не отрывая от него взгляда.
– Сними джинсы, Рив, – хрипло сказала Эннис.
Рив снял джинсы. Оба надолго застыли: раскинувшаяся в шезлонге обнаженная Эннис и перед ней Рив, нагой и возбужденный. Потом Эннис медленно поднялась. Она наклонилась к нему, волосы упали ей на плечи. Эннис положила руку Риву на грудь, склонила голову и взяла в рот его сосок. Рив откинул голову, выгнув шею и глядя в синее безоблачное небо через стеклянный потолок веранды. Затем он медленно и осторожно положил Эннис на шезлонг. Эннис вздохнула, закрывая глаза, когда его темная голова склонилась над ней. Она выгнула спину, почувствовав, как Рив нежно и любовно коснулся языком сначала одного, а потом другого соска. Она протянула руку, запустила ее в его кудрявые темные волосы, притягивая к себе все ближе и ближе, развела ноги. Вскоре веранда наполнилась ее страстными вздохами и восклицаниями.
Рей явился к ужину в колледж Беды Достопочтенного на час раньше. Он вошел через ворота со стороны Уолтон-стрит. Если кто-нибудь его заметит и потом вспомнит об этом, у него было на этот случай хорошее оправдание. Именно сегодня вечером должна состояться самая драматичная сцена в мистерии. Вечером, когда делегаты конференции войдут в большой зал, они обнаружат «мертвого» Джона Лора, склонившего на стол голову, «размозженную» тяжелым серебряным канделябром, который будет искусно покрыт «кровью».
