Текст книги "Пэпэла (Бабочка) Часть 3"

Автор книги: Максимилиан Уваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Очень… – прошептал Илико и стал быстро снимать свою старенькую пыльную обувь.

– Не стоит, – остановил его Кюбат. – У меня достаточно слуг, чтобы убираться.

В этот момент в зал вошла служанка и, сделав легкий книксен, спросила у хозяина дома:

– Кюбат эфенди, ужин подавать?

– Ты голоден, Илхами? – спросил у Илико Кюбат.

При упоминании о еде желудок Илико болезненно сжался, напоминая своему хозяину о том, что кусок старой лепешки им давно переварен.

– Да, – коротко кивнул Илико.

– Тогда накройте на две персоны, – сказал Кюбат служанке. – Пока нам готовят, предлагаю выпить коньяка и поговорить. Прошу… – и он указал Илико на открытую дверь в правой части зала.

Комната оказалась гостиной. На ее стенах висели картины, а посредине находились небольшой прозрачный столик и два кресла. Хозяин сразу уселся в одно из кресел и, налив в бокал янтарный напиток, закурил ароматную сигару. Илико, открыв от удивления рот, стал с интересом разглядывать картины. Возле одной из них он замер, не в силах оторвать от нее взгляд.

– Это Павлова, – улыбнулся Кюбат. – Портрет написан по моему заказу местным художником. Правда, не с натуры.

– Постановка рук немного неправильная, – сказал Илико, любуясь нарисованной на холсте балериной в широкой белой пачке.

– Что это значит? – удивленно поднял брови эфенди.

– Вернее, не рук, а пальцев, – поправил себя Илико. – На картине пальцы собраны лодочкой. Это скорее восточная школа. В русской есть две позиции, и в них кончик большого пальца всегда стремится ко второй фаланге среднего. У Павловой – именно русская школа.

– Вот как? – эфенди сладко затянулся дымом. – Ты продолжаешь меня удивлять, Илхами. И… это ведь не настоящее имя? Ты не турок.

– Верно, – Илико уселся в кресло напротив хозяина дома и принял из его рук бокал с коньяком. – Но можно я останусь для вас Илхами?

– Можно, – рассмеялся Кюбат. – Только к чему эти тайны?

– Вы ведь тоже не все мне рассказали, – Илико сделал глоток, и по его телу разлилась теплая волна.

– Что тебя интересует? – Кюбат плеснул в бокал Илико еще коньяка. – Спрашивай, я отвечу.

– Зачем вам мой танец? – ухмыльнулся Илико.

– Скажу честно, – Кюбат отложил сигару. – Меня заинтересовал ты. Твоя красота, грусть в твоих глазах и отчаяние, с которым ты танцевал. Мне захотелось твоей страсти.

– Если вы хотите спать со мной, то вынужден сразу отказаться, – ответил Илико. – Я предпочитаю женщин.

– Нет, мне от тебя не этого надо. В силу перенесенной мной в молодости болезни, я не способен любить физически, но я могу получать удовольствие от красоты, – Кюбат протянул руку и провел по плечу Илико. – Так подари мне это наслаждение, Илхами! И я тебя отблагодарю.

После вкусного ужина Кюбат эфенди предложил перейти к бассейну. Он располагался на огромной террасе позади дома. Бассейн с прозрачно-голубой водой и пол террасы были выложены разноцветным мрамором.

– А можно мне поплавать? – спросил Илико. После тяжелого дня и удушающей жары ему захотелось окунуться в прохладную воду и остудить уставшее тело.

– Конечно, – эфенди уселся за маленький деревянный столик в кресло-качалку и махнул рукой. Слуга, налив хозяину в бокал рубиновое вино, быстро ушел вглубь дома.

Илико без стеснения скинул с себя одежду и прыгнул с бортика в воду. Ему было хорошо и спокойно, несмотря на странную ситуацию, в которой он оказался. Сам Кюбат эфенди ему нравился, а взгляд, которым он проводил тонкое и загорелое тело Илико в воду, даже немного возбудил.

– Выпьешь вина? – спросил Кюбат, стоя на краю бассейна. Илико подплыл к нему и, взяв из его рук бокал, залпом выпил холодный терпкий напиток. – Станцуешь для меня? – эфенди принял из рук Илико пустой бокал и кивнул на сумку, которая оказалась тут же, на террасе.

Илико выпрыгнул из бассейна и вытащил из сумки свои юбки и деревянные диски. Он несколько раз тряхнул головой, чтобы с волос стекла лишняя вода и поймал на себе одобрительную улыбку Кюбата эфенди.

Готовясь к танцу, Илико чувствовал странное смятение. Его возбуждала мягкая ткань юбки, касающаяся голого тела, взгляды Кюбата и вино, которое бурлило в его крови.

Кюбат включил патефон с национальной музыкой, и, как только Илико услышал быстрый ритм, по его телу пробежала дрожь. Он закружился в такт музыке, расставив руки и держа в них по три деревянных диска.

Илико еще ни разу так не удавался танец. Его ноги быстро двигались по прохладному мрамору, юбки мягко кружились вокруг тела, приятно лаская набухшую плоть. Перед глазами Илико мелькали знакомые образы. Сонька в мокрой белой кофте и легкий поцелуй. Мерно раскачивающаяся роскошная грудь Веры Павловны и громкие стоны. Изя… Изя с закрытыми глазами, сжимающий пальцами край белой простыни. Его мягкие губы, его голос, жар его тела…

Последняя юбка накрыла Илико с головой и слетела, оставив его стоять перед Кюбатом голым и возбужденным.

– Подойди, – охрипшим голосом попросил мужчина и протянул вперед руки.

Илико подошел к нему ближе, и руки Кюбата властно притянули его к себе. Мягкая борода тронула живот Илико, и тот напрягся и вздрогнул от этого прикосновения. Илико запустил руки в густые волосы Кюбата и мягко потянул его голову вниз. Почувствовав на своей плоти теплые губы, Илико вздохнул и расслабился, отдавшись им полностью.

Он хотел этого. Он ждал этого весь танец. Кюбат дарил Илико то самое удовольствие, о котором он мечтал. Он не стал сдерживать себя и, тихо постанывая, начал плавно двигать бедрами навстречу умелым губам Кюбата.

Почувствовав близкий финал, Илико замер и попытался отодвинуться от Кюбата, но ощутив легкий шлепок по своему бедру, прихватил волосы сильнее и толчками излился в открытый рот.

– Ты мой дивный десерт, – сказал Кюбат, поднимая голову и вытирая рукой бороду. – Я дам тебе пятьдесят лир. Ты заслужил это, Илхами.

========== Глава 6 ==========

Домой Илико пришел под утро. Он тихо вошел в комнату, стараясь не разбудить храпящую на кровати Веру Павловну, снял с себя одежду и, примостившись на кресле, быстро уснул.

– Где тебя всю ночь носило? – разбудил его недовольный голос баронессы. – И сколько можно дрыхнуть?

– А сколько времени? – Илико открыл глаза и тут же зажмурился от слепящего солнечного света.

– Уже полдень, а я еще не завтракала! – Вера Павловна, сидящая у небольшого будуарного столика, многозначительно бросила взгляд на ряд пустых бутылок в углу.

– Прости, Верочка, я не купил тебе вина, – Илико быстро соскочил с кресла и, порывшись в карманах штанов, вынул деньги. – Но я достал денег, чтобы заплатить за квартиру.

– Ты мое солнышко! – ласково промурлыкала Вера Павловна, и ее глаза загорелись при виде денег. Она быстро сунула их в разрез платья на груди и, снова повернувшись к зеркалу, стала красить губы яркой помадой.

– А куда ты собралась? – спросил Илико, одеваясь.

– Князь Вронский меня на променад пригласили, – лучезарно улыбнулась баронесса.

– Хм… Князь, – нахмурился Илико. – Алкоголик и дебошир твой Вронский. Два дня назад видел его пьяного у скупщика. Он ударил несчастного еврея за то, что тот не хотел брать его старые армейские сапоги.

– Ревнуешь, Илюшенька? – кокетливо повела плечами баронесса.

– Он для тебя слишком старый, – ответил Илико, помня пристрастие Веры Павловны к молоденьким мальчикам. Не дожидаясь очередной реплики баронессы, Илико закинул на плечо сумку с юбками и вышел из комнаты.

На улице стояла страшная жара. От нее не спасала даже тень от немногочисленных деревьев. Поняв, что от танца на таком пекле кроме солнечного удара ничего не получишь, Илико направился к морю, на свое излюбленное место.

С моря дул легкий ветерок, а небольшой скалистый склон закрывал Илико от солнца. Он уселся на гладкий валун и устремил взгляд вдаль.

«Зачем я здесь? – пришла в его голову странная мысль. – Что я тут делаю? Как случилось, что я оказался в чужой стране с совершенно чужим мне человеком? От чего я бежал? От революции? От нужды? От Изи?» – мысль об Изе больно сжала сердце. Все то время, пока Илико жил тут, он гнал от себя эти мысли, и вот теперь неожиданно они вернулись и огромным камнем навалились на его плечи.

«Как он там? Как перенес мое позорное бегство? Как объяснил Нане, почему я уехал, не попрощавшись? – задавал себе вопросы Илико. – Когда я стал таким? Жадным, злым и черствым. Когда я отказался от мечты?» – его рука невольно нарисовала на песке бабочку, но он, тихо вздохнув, тут же стер ее.

Домой он пришел поздним вечером. Поставив на стол бутылку вина и положив на тарелку сыр, Илико удивленно оглянулся. Веры Павловны дома не было. Илико прошелся по длинному коридору до квартиры князя Вронского и уверенно стукнул в дверь. Открывшая ему страшная и злая бабка рявкнула, что не знает и не хочет знать, где шатается этот идиот, и снова захлопнула дверь.

Илико вернулся к себе и лег в кровать. От давно не стиранных простыней пахло прокисшим вином и потом, со стены свисали куски потрескавшейся зеленой краски, а из коридора раздавался чей-то забористый и злой крик.

– Будь проклят этот город! Будь проклята чужбина! Домой хочу! На Родину!

– Я тоже… – прошептал Илико и, закрыв глаза, забылся сном.

Но долго спать ему не пришлось. Через три часа дверь распахнулась, и в комнату ввалился пьяный в дым князь Вронский, который держал под руку такую же пьяную баронессу.

– Доставил даму в целости и сохранности! – он положил бездыханное тело Веры Павловны на кровать и попытался щелкнуть пятками в старых онучах.

– На что вы так налакались? – насторожился Илико.

– Верунчику сегодня очень везло, – пьяно улыбнулся князь. – Она сначала проиграла сорок девять лир, а когда поставила последнюю, так выиграла три. Вот на выигрыш и гуляли! – охотно рассказал Вронский.

– Как!!! Это деньги за квартиру! – закричал Илико.

Видимо, испугавшись гнева молодого и сильного юноши, князь расшаркался и быстро вышел из комнаты. Но в этот момент в себя пришла баронесса. Она повернулась лицом к Илико, и ее рот в размазанной красной помаде растянулся в идиотской улыбке.

– Илюшка! А давай пошалим! – она потянула руки с неровно наложенным ярким маникюром к паху Илико. – Я тебе сейчас приятно сделаю!

– Пшла вон! – гневно крикнул Илико и спихнул баронессу ногой с кровати. Та плюхнулась на пол, как мешок с картошкой, и тут же громко захрапела.

Утро пахнуло в окно прохладой и запахом моря. Илико встал и, увидев на полу спящую Веру Павловну, с трудом поднял ее на руки и положил на кровать. В его памяти всплыл давно забытый образ милой женщины с распущенными локонами рыжих волос и игривой улыбкой на слегка напомаженных розовым блеском губах. Илико вздохнул и вышел из комнаты прочь.

– Тебя тут спрашивали, Илхами, – сказал ему при встрече флейтист.

– Кто? – удивился Илико.

– Вон тот мужчина, – музыкант показал рукой на красивого молодого человека, который сидел за столиком уличного кафе напротив.

– А что нужно, не говорил? – спросил Илико.

– Нет. Подойди к нему. Он тебя уже полчаса ждет, – ответил ему флейтист и стал доставать из футляра свой инструмент.

Илико перешел улицу и подошел к столику, где сидел незнакомец.

– Вы искали меня, господин? – кивнул он мужчине.

– Кюбат эфенди не обманул, – улыбнулся ему незнакомец. – Ты очень красивый. Если ты еще и хорошо танцуешь, то мы договоримся.

Упоминание о Кюбате насторожило Илико. Он совсем не хотел повторения той странной истории, но мужчина явно намекал на деньги, которые сейчас Илико были очень нужны.

– Что угодно молодому господину? – спросил Илико, присаживаясь на соседний стул.

– Мой друг женится, и я хочу сделать ему свадебный подарок. Я заплачу за твое выступление двадцать лир. Согласен? – он кивнул официанту, и тот поставил перед Илико чашку ароматного кофе.

– За простой танец – двадцать лир? – нахмурился Илико.

– Кюбат эфенди сказал, что ты берешь столько за одно выступление, но если этого мало… – мужчина немного подумал и, хлопнув рукой по столу, сказал: – Хорошо! Тридцать лир! Ты умеешь торговаться!

– Договорились, – Илико сделал глоток кофе. – Интересно, что вам сказал Кюбат про меня?

– Что ты очень красив и что твой танец – огонь! В первом он не соврал, надеюсь, и во втором тоже, – незнакомец кинул деньги за кофе на стол и встал. – Тут адрес, – он положил перед Илико бумажку. – Жду тебя завтра в шесть.

– Какой костюм предпочитает молодой господин? – напрягся Илико.

– Обычный, в чем выступаешь. Музыканты будут свои. И не опаздывай! – ответил ему мужчина и, кивнув на прощанье, пошел к небольшой бричке, ждавшей его за углом.

========== Глава 7 ==========

Ровно в шесть вечера следующего дня Илико стоял у ворот забора, окружавшего огромный особняк.

– Пошел прочь! Тут не подают! – толстый охранник замахнулся на Илико огромным кулаком.

– Меня пригласил молодой господин. Я танцор, – сказал ему Илико, на всякий случай сделав шаг назад.

– Тогда тебе нужно зайти со стороны двора, – охранник с презрением окинул взглядом скромную одежду Илико и старую потрепанную сумку за плечами.

Илико послушно обошел забор по периметру и нашел в нем небольшую калитку. Она была открыта, и Илико оказался на обширном дворе, расположенном позади сада, окружавшего особняк. В углу двора стояла огромная жаровня. В ней на вертелах крутились бараньи туши. Толстый усатый повар, в белом переднике наблюдал за процессом, периодически сбрызгивая мясо соусами и раздавая подзатыльники своим нерадивым помощникам, которые крутили вертел.

– С дороги! – крикнул Илико высокий парень в строгом костюме. Одной рукой он держал поднос, на котором стояли кувшины с шербетом*, а другой – корзину с фруктами.

– Где тут артисты располагаются? – спросил у него Илико.

– Вон дверь, видишь? – мотнул головой официант. – Тебе туда. Найдешь распорядителя Челика. Он определит тебе место для подготовки к выступлению.

Челик оказался маленьким толстым человечком, нервно носящимся между одетых в блестящую чешую цыганок-танцовщиц, факиров и певцов.

– Можешь переодеться под лестницей. Что ты будешь делать? – спросил у Илико Челик.

– Я танцую тануру, – ответил Илико.

– Дервиши? – удивленно вскинул густые брови Челик.

– Нет. Просто танцор, – пожал плечами Илико и пошел в небольшое помещение под лестницей переодеваться.

Он облачился в черную рубашку и такие же черные шаровары, надел на ноги мягкие сапоги и бросил взгляд на тяжелые юбки. Решив, что наденет их только перед выступлением, Илико вышел в зал и, встав на небольшой выступ в стене, выглянул в высокое окно.

Он никогда еще не видел турецких свадеб. На огромном дворе длинные столы были выстроены буквой «П». Столы были укрыты навесами, украшенными живыми цветами. Во главе стола было место жениха, но оно пока пустовало. Гости, только мужчины, сидящие по периметру, видимо, были родственниками со стороны жениха и невесты. Они пили шербет и закусывали овощами и жареным мясом, которое разносили по столам услужливые официанты. В центре каждого стола стояло огромное свадебное блюдо – рис, подкрашенный желтым шафраном.

– Эй, дервиши! А правда, что вы от мирских удовольствий отрекаетесь? – услышал он за своей спиной тонкий голосок. Илико обернулся и увидел позади себя двух цыганок-танцовщиц, одетых в пестрые и блестящие костюмы.

– Я не дервиши, – улыбнулся им Илико. – Я такой же танцор, как и вы.

– Какой хорошенький! – шепнула одна из девушек своей подруге.

– А невеста у тебя есть, танцор? – подмигнула ему более смелая девушка.

– Нет, – рассмеялся Илико.

– Возьми меня в невесты! – тут же нашлась танцовщица.

– Эй! – ткнула ее в бок вторая девушка. – У тебя Темель есть. Пусть этот красавец моим женихом будет. Я и готовлю лучше тебя.

Первая девушка хотела что-то возразить подруге, но в этот момент к ним подошел тот самый таинственный незнакомец, который нанял Илико.

– А ну-ка, трещотки! Брысь! – прикрикнул он на девушек, и те, громко смеясь, бросились от него вверх по лестнице.

– Рад, что ты пришел, Илхами, – улыбнулся мужчина. – Я вчера так спешил, что забыл представиться. Меня зовут Бату́.

– Мне очень приятно, – улыбнулся ему Илико.

– И мне, хотя я точно знаю, что Илхами не настоящее имя. Но это неважно, – Бату махнул рукой. – Так вот… Через полчаса иди к двери и выходи на террасу. Я буду стоять недалеко от нее. Как только хлопну три раза в ладоши – это значит, что твой выход. Встанешь перед столами и поклонишься, сначала гостям жениха в правую сторону, потом гостям невесты в левую. Только после этого поклон жениху. Все запомнил? – Илико кивнул. – Скажи мне, какую музыку должны играть музыканты, и я им передам.

Илико сделал все так, как приказал ему Бату. Точно по его хлопку он вышел на середину просторной площадки перед столами, облаченный в тяжелые юбки и с цветными деревянными кругами в руках. Отвесив поклон гостям жениха, потом гостям невесты, Илико склонил голову перед виновником торжества.

На женихе взгляд Илико на секунду задержался. Что-то знакомое и родное было в нем. Юноше было лет девятнадцать, так же, как и Илико. Его лицо было бледным и вытянутым, черные вьющиеся волосы были аккуратно уложены наверх. Поймав любопытный взгляд Илико, жених улыбнулся ему, и на его щеках заиграли две милые ямочки.

В душе Илико стало так хорошо и спокойно от этой улыбки, что он даже на минуту забыл, что он тут делает. Привели его в чувство два громких удара в барабан, предвещавших начало выступления. Илико скрестил руки с деревянными кругами на груди, опустил голову и приготовился танцевать.

Улыбка незнакомого юноши не выходила у него из головы. Илико начал медленно кружиться на месте, разведя руки с кругами в стороны, и его мысли вдруг стали улетать куда-то высоко в синее небо. Его ноги и руки делали заученные движения, а душа Илико была не здесь…

Она унеслась далеко от чужого знойного города, в темную комнату, где в окно смотрит огромная белая луна, а легкий ветер качает занавески. Туда, где на плече лежит милое и родное существо и тихо сопит на ухо, улыбаясь во сне, а на его щеках играют милые ямочки…

Музыка замолчала, и Илико замер, уронив из рук на землю последнюю юбку.

– Молодец, дервиши!

– Браво!

– Блестящий танец! – кричали гости, но Илико их не слышал. Он все еще находился в волшебстве танца, и реальность ему была неинтересна. Он как в полусне прошел в небольшое помещение под лестницей, сложил юбки, лег на пол, подложив под голову сумку, и уснул.

Ему снилась луна, качающиеся занавески и ямочки на щеках Изи…

*Шербе́т (написание и произношение щербет ошибочно, несмотря на популярность, от перс. شربت Sharbat) – традиционный напиток в странах Востока, приготавливаемый из шиповника, кизила, розы или лакрицы и различных специй. В настоящее время кулинары называют шербетом особые виды прохладительных напитков из фруктовых соков и сахара с добавлением пряностей и мороженого.

========== Глава 8 ==========

Сладкий сон прервал чей-то тихий голос и легкое прикосновение к плечу.

– Эй! Илхами! Проснись!

Илико открыл глаза и увидел Бату, склонившегося над ним.

– Мне пора уходить? – Илико приподнялся на локтях и посмотрел через зал в окно. Там в красных лучах медленно понимался солнечный диск.

– Поехали! – сказал ему Бату и протянул руку.

Илико не знал, почему он тут же принял это странное предложение молодого мужчины. Они ехали в открытой бричке по просыпающемуся городу, и Илико с интересом разглядывал своего нового знакомого.

Бату можно было назвать очень красивым, если бы не большие залысины в черных волосах. Черты его лица были тонкими и благородными, на складной фигуре хорошо сидел дорогой костюм, а руки были ухожены.

– Ты не спросишь, куда мы едем? – прервал молчание он.

– Главное, чтобы не ко мне домой, – усмехнулся Илико.

– Сварливая жена? – подмигнул Бату.

– Пьяная любовница, – вздохнул Илико. Он действительно не хотел сегодня возвращаться домой и видеть пьяную в хлам баронессу, храпящую на кровати. – Так куда мы едем?

– За моим счастьем, – ответил ему Бату и с улыбкой посмотрел на красный солнечный круг, поднявшийся из-за горизонта.

Через несколько минут бричка остановилась возле заднего входа во двор небольшого двухэтажного дома. Бату тихо свистнул, и в окне второго этажа появился вчерашний жених. Юноша нервно оглянулся назад в комнату, бросил вниз веревку, вылез в окно и стал быстро спускаться. Перебежав двор, он запрыгнул на подножку брички. Бату толкнул в спину возницу, и повозка рванула с места, не дожидаясь, пока новый пассажир усядется.

– Мы сделали это, Кемал, – сказал Бату и, притянув юношу за ворот рубахи, поцеловал в губы.

Кемал, оторвавшись от губ Бату, уселся рядом с ним и с улыбкой посмотрел на удивленного Илико.

– Я исполнил волю отца и женился, – объяснил он Илико. – Теперь я свободен в своих поступках.

– Но… как же ваша избранница? – спросил Илико.

– Ее право на развод было оговорено в брачном договоре, и она получит половину моего капитала, – ответил Кемал. – А нам с Бату хватит и другой половины. Правда?

– Я тоже не нищий, – кивнул ему Бату. – Мы вполне можем начать свое дело. Но это неважно. Главное, что мы вместе.

– Погодите, – Илико потряс головой. – То есть вы пара, но отец Кемала завещал ему жениться?

– Верно, – рассмеялся Кемал. – Отец знал о моей любви к Бату. Но родители сговорились о свадьбе еще до обряда обрезания. Умирая, баба* оставил завещание, в котором говорилось, что я получу наследство только в том случае, если женюсь на дочери его друга. Я женился. И пусть я потеряю половину, теперь я свободен. Понимаешь?

– Да, но теперь я хочу знать: куда мы едем и зачем вам нужен я? – хлопнул себя по коленям Илико.

– Мы едем праздновать победу и хотим это сделать в компании. Нам понравился танец и ты сам. Ты ведь не против отдохнуть и потанцевать для нас, Илхами? – спросил у него Бату.

– Я согласен, – кивнул Илико.

Дорога вывела их за окраину города и побежала вдоль морского побережья. Всю дорогу Бату и Кемал расспрашивали Илико о его жизни и непринужденно шутили.

– Так ты правда хотел стал балеруном? – удивленно поднял брови Бату.

– Артистом балета, – поправил его Илико. – И я буду им.

– Уверен, что ты будешь успешен, – улыбнулся Кемал, и от этой улыбки по телу Илико пробежало тепло. – А научиться этому танцу дервиши трудно? Как ты заставляешь юбки так кружиться и как после танца можешь стоять на ногах?

– О-о-о… Это очень старая тайна дервиши, которая передается от отца к сыну, – Илико сделал таинственное лицо. – Если я ее вам расскажу, то мне придется вас убить.

Мужчины рассмеялись, и Илико тоже расхохотался вслед за ними.

Бричка остановилась у причала, где их ждал небольшой баркас. Расплатившись с возницей, вся троица переместилась на черную от воды и солнца палубу, перетащив туда же несколько больших сумок с провизией.

Солнце уже нещадно палило, и путешественники, спрятавшись под навесом, решили утолить жажду прохладным вином.

– Я заметил, Илхами, что ты постоянно на меня смотришь, – сказал Кемал, потягивая из простого стакана розовый мускат. – Не скажу, что мне это неприятно, но в твоих глазах при этом грусть. Я тебе кого-то напоминаю?

– Да, – кивнул Илико. – Напоминаете одного дорогого мне человека, которого я сильно обидел. Я смалодушничал и бросил его в трудный момент.

– Ты можешь поговорить с ним или написать ему. Зачем мучиться и держать это в себе? Или это не все, что ты сделал? – спросил Бату.

– Не все, – опустил глаза Илико и неожиданно для себя добавил: – Я воспользовался его слабостью, а потом испугался. Испугался не за него, а за себя. Побоялся ответственности. Побоялся, что эти отношения помешают мне сделать карьеру.

– Не грусти, Илхами, – улыбнулся ему Кемал и потрепал по волосам рукой. – Ты разберешься в себе и поймешь, чего хочешь. А потом, возможно, и решишься поговорить с этим человеком.

Ближе к вечеру баркас пристал к берегу. Путники спустили вещи и, простившись с кормчим, отправились в сторону небольшого леса, окаймляющего берег.

– Это рыбацкий домик, – Бату указал на добротный одноэтажный дом на краю леса. – Мы часто приезжали сюда рыбачить. Помнишь, Кемал?

– Наши родители дружили, – объяснил Кемал. – Мы с Бату росли вместе, как братья, пока в один момент не поняли, что любим друг друга. Бату к тому времени уже управлял небольшим заводом, который его отец оставил в наследство, а я только окончил школу. Мы скрывали свои чувства от всех и изредка приезжали сюда, чтобы побыть вместе.

Дом состоял из холла, стены которого были украшены чучелами рыб и сетями, небольшой кухни, спальни с огромной кроватью под балдахином и уютной гостиной. Последняя особенно понравилась Илико. Одна стена комнаты представляла собой окно, выходящее на море. Возле другой стены располагалась разукрашенная жаровня с углем, напротив которой стояло два больших кресла и журнальный столик.

– Предлагаю для начала искупаться в море, – предложил Бату. – Потом ополоснемся, приготовим ужин и отпразднуем.

– Ты ведь не откажешься танцевать для нас, Илхами? – Кемал провел тыльной стороной ладони по щеке Илико. Тот коротко кивнул в ответ. – Скажи, ведь Илхами не твое настоящее имя?

– Можно я останусь Илхами? – поднял на него глаза Илико.

– Конечно, – ответил Кемал и, распахнув входную дверь, бросился бегом к морю, на ходу скидывая с себя одежду.

*Баба – «отец» по-турецки.

========== Глава 9 ==========

У Илико было странное ощущение, что он знает этих людей тысячу лет. С ними ему было легко общаться, и он мог рассказывал им то, в чем даже себе не мог признаться.

Скинув с себя всю одежду, Илико бросился вслед за Кемалом и Бату в нагретую за день синеву воды.

– Эй, – крикнул друзьям Кемал, выпрыгнув из воды, – давайте наперегонки вон до той коряги, – он показал рукой на толстую ветку, дрейфующую в нескольких метрах от них.

– Кемал! Тогда дай нам фору. Мы с Илхами от нее дальше, чем ты, – ответил ему Бату и, обняв Илико за плечи, спросил: – Готов показать этому выскочке, что мы быстрее? Давайте на счет «три».

– Готов! – кивнул ему Илико и, не дожидаясь команды, нырнул с головой в воду.

– Илхами! Так нечестно! – плюхнув руками по воде, возмутился Кемал и кинулся вслед за Илико.

– А я, значит, как дурак, самый последний? – удивленно поднял брови Бату и тоже поплыл вслед за друзьями.

Добравшись до коряги, Илико издал победный клич и, зависнув на ней, стал трясти головой, чтобы вытряхнуть из ушей воду. Он окинул морскую гладь взглядом, но никого вокруг не увидел. Илико крутил головой в разные стороны, пытаясь найти глазами Кемала и Бату, но они словно растворились воде. В тот момент, когда слегка напуганный Илико хотел уже плыть обратно к берегу и искать их там, под водой его бедра коснулась теплая рука. Потом вторая провела по спине, а еще две скользнули по груди.

– Что, перепугался? – из воды вынырнул сияющий Кемал.

– Как мы тебя разыграли! – захохотал за его спиной Бату.

– Да ну вас, – надулся Илико. – Я уже думал, что вы меня бросить тут решили, а сами уже пакуете вещи и едете домой.

– Илхами, – ласково улыбнулся ему Кемал. – Разве мы можем бросить такую красоту, как ты, посреди моря? – и он легко коснулся губ Илико своими губами.

– Не накормив, не выпив с тобой вина, – продолжил Бату, целуя Илико в плечо.

– Не увидев твой танец, – Кемал провел рукой по мокрым волосам Илико, снимая с них водоросль.

– Ладно, – отозвался разомлевший Илико. – Если все это будет, то я не сержусь. А теперь… – он хитро улыбнулся. – На счет «три», кто быстрее до берега, – и не успели Бату и Кемал очухаться, как он громко крикнул: – Три! – и нырнул в воду.

Уже смеркалось, когда вся троица, весело смеясь, вошла в дом. Пока Илико принимал душ, Бату и Кемал приготовили быстрый ужин, разложив на большом блюде куски холодной курицы, лепешки и овощи. Следом за Илико в душ пошел Кемал, а Бату и Илико сервировали «стол», расставив на полу в гостиной еду, три глиняных бокала и бутылку вина. В довершение всего Кемал, вернувшийся из душа, зажег несколько свечей и принес кальян.

Все трое, облачившись в легкие шелковые халаты, расселись на ковре и с аппетитом принялись за ужин.

– Ты рассказывал, что занимался балетом, – обратился к Илико Кемал, раскуривая кальян. – Чем он тебя так привлек?

– Он меня покорил еще в детстве, – ответил Илико, делая глоток прохладного терпкого вина. – Потом я долго учился в школе, и ты знаешь, несмотря на боль и усталость, мне нравилось чувствовать, как мое тело совершенствуется. Как движение, которое я раньше не мог исполнить, получается. Я медленно постигал это искусство, меняясь снаружи и внутри. А когда впервые попал на сцену… – он втянул в себя ароматную струю из кальяна и, выпустив изо рта клуб дыма, продолжил: – Это был восторг. Я забыл про страх и просто отдался танцу. Я до сих пор помню это чувство, – Илико вздохнул и опустил глаза. – Теперь все это в прошлом. И у меня остались об этом только воспоминания…

– Эй, Илхами! – Бату потрепал Илико по волосам. – А что, если ты сейчас станцуешь для нас балет? Попробуй представить, что мы твои зрители. Танцуй так, как чувствуешь сам.

– Точно, Илхами! – Кемал быстро поднялся, подошел к столу, достал из большой коробки пластинку, сдул с нее невидимую пыль и аккуратно положил ее на диск стоящего тут же патефона.

Это был Шопен. Легкий и воздушный ноктюрн закружился по комнате, поднимаясь по хрустальным ступенькам нот все выше и выше.

Кемал быстро раздвинул по углам кресла, переставил стол, освобождая Илико место. Тот, завороженный музыкой, замер, сидя на полу. Рулады нот завивались легким вихрем, заставляя с замиранием сердца ловить прозрачные капельки дождя стаккато.

Илико медленно встал, потянул пояс халата и, скинув с себя тонкую ткань, замер посреди комнаты, вытянувшись всем телом в струнку и закинув руки за голову.

Поймав музыку, как ловец птиц ловит мелкую птаху в силки, Илико закружился, вальсируя по мягкому ковру. Легкий прыжок, поворот. Снова прыжок. И вот он уже замер в изящном арабеске. Баллоте, батман, ан дедан. Названия движений всплывали у Илико в голове как имена забытых друзей.

Замирая в позах, он с интересом наблюдал за реакцией своих зрителей. Кемал смотрел на него, широко открыв глаза, перебирая пальцами длинный ворс ковра. Бату теребил рукой ворот халата, изредка облизывая губы. Они были явно возбуждены танцем, да и самого Илико била легкая дрожь от музыки, от его наготы и от сознания того, что он снова танцует.

Музыка закончилась, и Илико замер в той же позе, что и начал танец. На его щеках играл румянец, а глаза блестели от возбуждения. Он не успел расслабиться, когда теплые руки Кемала легли на его грудь.

– Ты прекрасен, – прошептал тот и поцеловал Илико в губы.

– Ты пахнешь солнцем, – услышал Илико шепот Бату, и руки погладили его по разгоряченной спине.