Текст книги "Хроники Ликтора. Том первый"

Автор книги: Максим Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Максим Васильев
Хроники Ликтора. Том первый

Пролог

В космосе, отрешенно волоча за собой хвост из мусора, летает планета. Она смердит на всю солнечную систему. Планета истощена изнутри, а многомиллиардный человеческий рой только душит её, мешая излечить себя. Имя этой планеты – Земля.

Голод, войны, смерть. Бесконечный цикл людской гнили в этот раз всё–таки задушил наш единственный дом.

Остатки ресурсов оказались так малы, что даже позволить себе мир человечеству было уже не по карману. Только находясь на грани вымирания, люди задумались – либо род людской исчезнет как вид, бездумно плодясь и бесконечно, раз за разом, убивая друг друга из–за крупицы ресурсов, либо в корне изменит социальный строй, изживший себя давным–давно.

Последний ресурс – знания, – потраченный на решение глобальных проблем, принёс свои первые плоды. Учёные нашли выход – Экситейторы.

Экситейторами были названы различные стимуляторы, созданные, чтобы регулировать физические и умственные данные человека, что позволило развить несовершенное органическое тело в более долговечный и улучшенный синтетическими деталями каркас.

Но существовали и те, кто был против: «Человек не должен идти наперекор природе!» – скандировали они, довольно быстро позабыв, что именно человек едва и не уничтожил природу. Назревал конфликт. Как говорили древние: «В споре рождается истина». Однако истина была у каждого своя, и отчего–то она с трудом уживалась с истиной соседей. «За свою правду и убить можно, ведь мы правы, а вас как будто и не жалко».

От очередной волны насилия мир спасла выбранная народная власть – Партия, принявшая Резолюцию №1.

Резолюция №1.

1. При появлении нового гражданина в обязательном порядке следует произвести вживление в тело имплантат для быстрого доступа Экситейтора к нервной системе, он же – Сатус. В ином случае данный индивид не заносится в реестр граждан и не может являться таковым.

2. Каждый гражданин обязан следовать предписанному Партией индивидуальному курсу принятия Экситейторов. В ином случае данный индивид должен быть стёрт из реестра граждан и более не может являться таковым.

3. Права и свободы каждого гражданина должны быть в равной степени защищены перед законами Партии. В свою очередь каждый гражданин обязан следовать законам Партии, в ином случае данный индивид может быть стёрт из реестра граждан и более не будет являться таковым.

Начиная с рождения, любой индивидуум затачивается под отлаженную социумом часть механизма. Человек становится не тем, кем хочет, а тем, в ком общество нуждается. Результаты оправдали все ожидания, и восставшая из руин цивилизация снова смогла с гордостью носить имя Человеческой.

Вполне возможно, что остатки тех романтичных свободолюбцев еще влачат свое существование где–то в разрушенных войнами землях. Но мы – Граждане возведенного с помощью Экситейторов мегаполиса предпочли идеальную жизнь. Жизнь без голода, войн и болезней. Жизнь под мудрым руководством Партии. Жизнь, ознаменовавшую новую эру – эру Илона.

Глава 1. Дежавю

«Когда тонешь в мутной реке, а твою шею сдавливает болотная тина, иногда единственный выход избавиться от её тисков – нырнуть еще глубже».

Отрывок письма Лине; ноябрь 173 года эпохи Илона

Было холодно, но не вокруг, а мне. Пальцы ледяные, я сжал кулаки. Нос покраснел и норовил вот–вот отвалиться. Губы словно срослись и примёрзли друг к другу. Я стоял и дрожал. Внутри пусто и тихо. Люди всё смотрели на меня и ждали последних слов. А я лишь молчал, не отводя глаз от капсулы для криомации. Через форсунки впрыснули хладную газовую смесь, и леденящее дуновение вмиг покрыло криокапсулу инеем изнутри. Вибрация мгновенно превратила тело в пыль. И она – единственное, что осталось.

Все потихоньку начали разбредаться. Редкие люди подходили и просто хлопали по плечу, иные обнимали. Я стоял всё на том же месте, скрестив руки перед собой и опустив голову. Мне казалось, что только я во всём мире стал таким одиноким.

Я вышел последним.

Обжигающе холодный ливень бился о мои грязные волосы и скатывался ручьями на плечи. В сером небе кружили вороны. Одни из немногих живых существ, которым, как и людям, «посчастливилось» выжить, но они от чего–то абсолютно не выглядели счастливыми. Птицы садились на голое кривое чернеющее дерево, видимо когда-то посаженное тут для красоты, и словно наблюдали за мной. От их жуткого карканья у меня сжималось сердце, если от него ещё что–то осталось.

Даже здесь слышится гул вечно неспящего города. Эти звуки пугают птиц, и они всё вновь и вновь взмывают в небо, заполняя его своими похоронными песнями.

Все разъехались. Я чувствую только ветер и холод.

***

Стоя в душе, выкрутил показатель горячей воды настолько, что она обжигала. Уже недельная норма стекла вниз по водостоку, а я никак не мог согреться. Я дрожал. Нескончаемо дрожал. Как смириться с этими мыслями? Никак. Это невозможно. Это невозможно! Я не смогу.

Не заметил, как медленно опустился на колени. Капли били по спине и стекали по моему лицу. Я потерялся. Никто не поможет. Теперь вновь сам по себе, ведь больше я никому не был нужен.

Глядя в зеркало, я стал упускать свои черты. Они расплывались. Даже в отражении больше не видел сам себя.

Руки дрожали. Сегодня бриться опять не стал. Глоток из фляги – мой персональный сироп для кашля. Чёрт, закончилось. Когда успело? Но еще не настало время остановиться, поэтому придется собраться на вылазку, чтоб пополнить запасы.

В каком бы состоянии ни был, я смогу одеться, как подобает. Отточенными движениями накинул рубаху и заправил в брюки. У меня что, нет другой одежды? Хотя, брюки я не надевал с того самого дня. Они пахли покойником. Не могу выветрить кладбищенскую сырость из головы и одежды, пусть и всё это сохло в шкафу не одну неделю. Неважно, всё равно плащ покроет меня с ног до шеи. В бар пускают до двух – нужно успеть.

Конец октября. Было уже темно, но я ещё видел небо и его облака. Утром оно пролило дождь, омыв город свежими каплями. Я не мог оторвать глаз от высоты над моей головой. Серая высь завораживала и притягивала взгляд. Я остановился, и словно в этот миг всё вокруг меня замерло тоже. Я не слышал ни ветра, ни людей, ни их шаги и назойливый шум транспорта. Я различал лишь своё дыхание, видел только пар изо рта на фоне облаков, бегущих за почти спрятавшимся за горизонт солнцем. Я лечу? Нет, я всё ещё здесь – на мокром асфальте, в грязи и лужах. Я всё ещё здесь.

В левом кармане лежала фляга. Странно, но я то и дело каждые минут пять сжимал её. Проверял, на месте ли мой никогда нержавеющий сосуд. Но зачем я это делал? Неужто чего-то боялся?

***

Не помню, как попал сюда. Я не заметил дороги, приведшей меня. В баре всё те же лица. Может, я и был знаком с этими людьми, но компании не искал.

Вглядываясь в мутное отражение на дне стакана, я наконец-то его увидел, а это значит, что стакан практически пуст. Опять. Браво, Ликтор. Дело раскрыто. Не зря жалование получаешь.

– Повтори. – Но бармена не было рядом. Окликнув его, я лениво достал флягу из внутреннего кармана плаща и протянул за стойку. – Наполни.

Бармен плеснул янтарную жидкость в стакан и принялся за флягу. Закрыв крышку, он протянул мне обратно заметно потяжелевший сосуд. Убрав его за пазуху и, встав со стула, сделал большой глоток уже как две недели не обжигавшего горло пойла. Выдохнув, я направился к выходу.

– Ликтор, у тебя в стакане ещё на два пальца! – я ничего не ответил. – По твоему кредиту ещё на три порции хватит! – кричал бармен мне вслед.

– Да, но мне с утра на работу.

Вывалившись на улицу, я благополучно сдержал рвотные позывы. Своей рукой. Удачно, ничего не скажешь. Я облил кисть из фляги и вытер об галстук, легко развязав хлипкий узел. Выбросил галстук в лужу. Надеюсь, на плащ не попало.

Качаясь, я побрёл домой.

Глава 2. День учителя

– Времени 13:00. Пятое октября 172–го Илона. За окном восемь градусов тепла. А в тебе вчера было сколько? Сорок? Пятьдесят? Доброе утро, мой сладкий «чебупеник»11
  Чебупени – продукт на основе животного мяса. У людей до эпохи Илона считался деликатесом


[Закрыть]. На улице прохладно, не забудь надеть плащ. Шутка. Конечно, ты не забудешь надеть то, что вообще не снимаешь.

Я нехотя повернулся на другой бок и потянулся. В спине что–то щёлкнуло, в глазах аж потемнело. Та сторона подушки была холодной.

– Чёрт тебя подери, БесСИ22
  БесСИ – Бестелесный Симулятивный Интеллект


[Закрыть], а нежнее можно?

– Как? За ушком поцеловать? Кинуть в тебя фляжку? У меня же нет рук, если ты забыл. Шутка.

– А у меня по–прежнему нет настроения, но если бы ты умела кидать фляжку, то была бы гораздо полезнее.

– Отключаюсь. Хам.

– А?

– Отключаюсь.

Лениво встал. Под ногами зашуршали брюки. Рубаха осталась застёгнутой наполовину. Плащ аккуратно висел на плечиках у двери шкафа.

– Не помню, как свалил брюки на пол.

– Это я помогла. Шутка.

Я хмыкнул. Да, всё это было одной большой шуткой.

Холодный душ помог прояснить мысли, но ровно на минуту, чтобы хватило сил дойти до одежды и не стоять голым посреди комнаты. Первый рабочий день после длительного «отпуска». Я почти чувствую, как отдохнул. Может, проваляться ещё недельку? Нет, тогда я точно сопьюсь к херам собачьим, поэтому нужно идти. Хоть куда–нибудь, но идти, лишь бы не оставаться здесь, засыпая с флягой в обнимку.

– А где завтрак? – последнее время весь мой рацион состоял из дешёвого алкоголя.

– Кто не работает, тот не ест.

– Тогда ты должна чувствовать вечный голод. Шутка. – С этим я вышел.

Город гудел сильнее, чем обычно. Не знаю точно, что было причиной – очередное похмелье, или то, что я в последнее время видел мир вокруг только ближе к закату, определяемому лишь по оранжевому мареву на стёклах бесконечных небоскрёбов? В воздухе витал запах железа, а на губах ощущался привкус электрического разряда. Мелкий дождь моросил, разбиваясь каплями на моих плечах и скапливаясь ручьями в водосточных каналах у тротуаров. В них отражается моя оплывшая рожа. Доброе утро.

Я поднялся к станции монорельса. Стало прохладнее, от чего пальцы на руках начали стынуть, и я засунул их в глубокие карманы плаща. Там я нащупал дыру размером с кулак. Нужно будет найти способ починить.

Прямо передо мной двинулся электропоезд, на котором я мог уехать. Эти железные пути окутывали Город–3B3Х (ТриБиТрикс) 33
  Город–3B3Х – доподлинно неизвестно откуда взялось такое название – 3B3X («Трибитрикс»), но многие придерживаются теории, что наш город не единственный, а 3B3X – квадрат в придуманной людьми до эпохи Илона системе деления поверхности Земли на топокарты


[Закрыть], словно змей, кусающий себя за хвост. Дед мне рассказывал, что в давние времена, до эпохи Илона, поездами управляли люди, и сами сети монорельс находились под землёй. Стремление к тьме и обратило человечество в пыль. Как слепые кроты они рылись в грязи, истощая планету изнутри. А чем мы лучше? Стремимся ввысь, но этим желанием лишь загородили само солнце.

Окутавший меня холодный воздух, принесённый следующим составом, выдернул меня из комы размышлений. Вот и мой транспорт. Я зашёл внутрь и сел на одиночное место. Прислонился к окну, от чего моя голова стучала об стекло, пробуждая меня сильнее с каждым ударом.

Электропоезд приближался к центру. Дома становились выше и тоньше, люди – серьёзнее. Рабочие в робах сменились белыми воротничками и серыми пиджаками. Но мне было неуютно среди и тех, и других. Изредка те, кто не успел сделать инъекцию дома, заходили в кабинку для введения Экситейторов, где специальный аппарат мог подарить тебе всё, что только пожелаешь. Однако намного большее количество людей интересовали терминалы входа в ГОЛОНЕТ, разбросанные по всему вагону и подключаемые к нервной системе через Сатус. Молодёжь, в прямом смысле прилипшая к терминалам, напоминала связанный меж собою грибок. Не то чтобы я считал молодое поколение бестолковым, но кто еще будет каждый месяц апгрейдить свой Сатус для улучшения отклика в одну микросекунду, сливая парткойны44
  Парткойны – отбивая своей полезностью в обществе ресурсы, которые тратит на тебя Партия, ты возвращаешь себе дивиденды в виде дотаций. Один Парткойн равен суточному расходу Партии на одного взрослого человека (в виде спредов, воды, энергии и т.д.)


[Закрыть] своих родителей на игрушки в ГОЛОНЕТе?

Где–то в углу, в ногах Граждан, лежала Туша. На её костлявом оголённом предплечье «красовался» кривой Сатус, ржавый по краям. Вокруг него вились багровые вены, вспухшие от использования «грязных стимов»55
  Грязный стимулятор – нелегальные Экситейторы, самодельные, в основном наркотические


[Закрыть]. Вряд ли таким образом этот индивид исполняет контракт, да и как вообще Туша оказалась в «Центральном районе»? Был бы я на работе, этот приятель уже знакомился бы с собратьями в катакомбах Гикопротория, но официально отпуск ещё не окончен, и получается, что это не моя проблема. Пока ещё. Туша так и осталась там, в беспамятстве, похожая на оплавленный манекен.

Я вышел у самого участка. Серое невысокое здание посреди стеклянных исполинов казалось пародией на величие, представляя собой почти квадратный монолит. Большие хромированные двери встретили меня равнодушно. Над ними возвышались тусклые неоновые буквы – ЭФЕС. Находясь в постоянной тени, эти буквы круглыми сутками горели светло–синим холодным светом. Оплот справедливости и чести. Да, так и было написано на маленькой позолоченной табличке у входа: «Служа закону – служим народу».

Сразу за дверьми посреди длинного белого холла нёс свою службу АН3482Р – симбот66
  Симбот – робот с симуляцией интеллекта


[Закрыть], запрограммированный на мелочи, например, проверку пропусков, приём посетителей. В общем, на то, что человек эры Илона делать бы не стал. Я звал бота Андреем, потому что искать смысл в этих цифрах будет только идиот.

– Приложите ваши большие пальцы к панели пропуска для снятия отпечатков, Роман. – Прозвучал электронный голос.

Отчего–то прикладывать было нужно сразу два пальца. Видимо, «наверху» считают, что так в два раза безопаснее. Однако всё лучше, чем авторизоваться через Сатус.

– Хорошо, Андрюха. Послушай, а что бы ты сделал, если б я не приложил пальцы и попытался проникнуть на защищенный объект без разрешения?

– Вы знаете процедуру. Я бы задержал вас с летальным исходом, но в честь нашей давней дружбы я бы всего лишь позвонил вашему симилятивному боту.

– Эх, даже не знаю, что хуже, – я представил, как БесСИ отчитывает меня, словно моя мамаша. В этом мало приятного. – Откуда ты этого понабрался?

– От вас, – зазвучал сигнал подтверждения личности. – Доброе утро, Роман Ильин, идентификационный номер Р6856И. Как погода на улице?

– А что? Собрался за покупками?

– Нет. Я же симбот. Удачного дня!

Когда я зашел, в помещении повисла пугающая тишина. Двигаясь к своему кабинету, я чувствовал провожающие меня взгляды. Этого стоило ожидать.

Вот и мой кабинет. Однако табличка с моим именем снята. Какого чёрта? Я же сказал – месяц, не больше!

За моей спиной уже стоял капитан.

– Где. Моя. Табличка? – я попытался произнести это как можно ровнее.

– Не волнуйся ты так, Ильин. Я всё объясню у меня в кабинете. Идём, – почему–то его обычно спокойный тон сегодня не работал, и я ощутил подвох. Мы двинулись к кабинету капитана.

– Ты готов приступать к службе? Может, одна дополнительная неделя к отпуску не помешала бы? Я запросто смогу выбить для тебя ещё несколько дней, лишь бы ты был в полной готовности.

– Буду в полной готовности, когда на входе в мой кабинет повиснет грёбаная табличка с моим именем.

– В этом–то всё и дело. О твоем внеплановом отпуске узнали в Партии, и люди сверху всполошились. Они срочно начали искать тебе подмену.

– Подмену? – я хмыкнул. – И кого они нашли?

– Да никого. Вопрос мы утрясли, и проблем не будет. Но зато решили с твоей помощью обучить новое поколение Ликторов. И именно её подготовкой ты займёшься. А табличку сняли, чтобы добавить туда ещё одно имя.

– Стоп. Её? На мою голову свалят какую–то соплячку?

– Соплячка, не соплячка, но она была лучшей на своём курсе! Медали, грамоты и тому подобное! К тому же она первая за последние восемь Илонов смогла набрать высший бал профориентации. Поэтому её заявка в Ликторы была одобрена. Если интересно, остальное прочтёшь в деле. Начальству безразлично моё мнение, а твоё и вовсе никто не спрашивает. С Днём Учителя, Ильин!

– Возиться с девчонкой? Да я себе помочь не в состоянии, ты же знаешь, что мне не до этого! А сейчас особенно.

– Я–то знаю. Но им плевать, приказы сверху не обсуждаются. На этом всё, – с этими словами мы подошли к кабинету капитана. – И ещё кое–что, Ром. Зарёванные девочки мне в участке не нужны. А мертвые тем более. Поэтому без чернухи, прошу тебя. Хотя бы в первые несколько дней.

Вот мы у двери, и на ней есть табличка с именем капитана. Пару секунд он смотрел мне в лицо, но не дождавшись ответа или хотя бы кивка, открыл дверь в кабинет. Как только мы пересекли порог, в середине кабинета с кресла вскочила девчонка, вытянувшись по струнке, и выпалила приветствие:

– Кадет Лина Эбберт на прохождение стажировки прибыла! Товарищ Капитан, товарищ Ликтор, для меня будет честью работать с вами и перенимать ваш богатый опыт.

Я посмотрел на неё, как на дуру, и попытался демонстративно уйти, но капитан схватил меня за руку и затащил в кабинет, прошипев в ухо: «Я тебя уволю нахрен!».

Вместо того, чтобы сесть в кресло, я рухнул на диван и закрыл лицо предплечьем от холодного света ламп.

– Излагайте, товарищ капитан, а я пока вздремну.

Мельком, сквозь прищуренные веки, я увидел, как капитан смотрел на меня словно Туша, обдолбанная грязными стимами, а у озадаченной молодой особы и вовсе отвисла челюсть.

– Не обращайте внимания, кадет, он просто дурака валяет в присутствии девушки. Старик уже не может нормально сидеть, только лежать. – Ухмыльнулся капитан.

– А вот ты не можешь нормально сидеть по другим причинам. – Ляпнул я.

Капитан закашлялся и немного замялся. Мне стало чуточку стыдно, несмотря на то, что мы знаем друг друга уже лет сто.

– Кхм–кхм. Вот моё направление, – кадет протянула капитану электронный табель–формуляр77
  Табель–формуляр – тонкий планшет, аналог электронной книги, но с информацией, не подлежащей редактированию


[Закрыть], чтобы прервать эту неловкую сцену, разыгранную перед посторонним.

Капитан взял документ и быстро пробежался по нему глазами, затем отложил планшет на угол стола и сказал:

– Все ваши документы и досье уже есть в реестре АйБолид88
  iBolid (АЙБОЛИД) – закрытая сеть, доступ к которой имеют лишь сотрудники Эфеса


[Закрыть]. Свой личный номер получите у секретаря. Там же вам выдадут направление на получение табельного оружия и закрепят за Ильиным.

– А оружие ей зачем? Она уже Ликтор? С каких пор кадетам выдаётся оружие в первые дни работы? Может, не стоит людям на неё время тратить, и её запишут сразу в Операторы? А если хочет на улице работать – выдай ей метлу.

Я заметил, как в покрасневших глазах капитана вздулись капилляры.

– Мисс Эбберт, – капитан так резко повернулся к кадету, что его туфли издали противный скрип. – Не могли бы вы подождать вашего коллегу за дверью? У нас осталась пара рабочих вопросов.

– Да, сэр. Конечно. – Моментально кивнула кадет.

Эбберт так быстро покинула кабинет, что невольно заставила меня задуматься: «Она хотела как можно быстрее избежать неловкости, или навык исполнения приказов с малых лет въедался в её неокрепшую голову?».

– Уверен, она годится на бо́льшее, чем на уборку улиц – это первое, – начал свой бубнёж капитан. – Второе – приказ пришёл сверху, и даже такая саркастичная задница, как ты, ничего не изменит. На твой ПАДС99
  ПАДС – Персональная Аналитическая Диагностирующая Система


[Закрыть] я отправил всю нужную информацию, прочтёшь. И третье – у меня нет ни времени, ни желания слушать твоё нытьё, так что возьми себя в руки, Ликтор, и занимайся тем, чем обязан. А то… уволю на хрен.

– Ладно, всё равно она здесь надолго не задержится, если мозги есть.

Я взялся за дверную ручку, готовясь уходить, но капитан бросил вслед:

– И последнее – если она умрёт на службе у тебя – табличку не отдам!

Сделав шаг за дверь, я остановился, достал бумажный томик Библии1010
  Библия – Одно из немногих уцелевших Писаний об Илоне под названием «Дорога в будущее»


[Закрыть] и принялся листать. Кадет молча стояла поодаль и смотрела.

Меня это всегда успокаивало. Мой маленький фетиш – прятать в Слове Божием свой губительный грех. Это доставляет мне странное наслаждение. Привычным движением, отщёлкнув плотную обложку, я нашёл то, за чем вообще достал книжку – тайник с сигаретами с настоящим терпким табаком, ровно вырезанный ножом с ламинированными стенками.

– Вы же не будете курить прямо у двери нашего капитана? – удивилась кадетка.

Отвечать я не стал. Молча покрутил сигаретку между пальцев и убрал обратно.

– Пойдём. Лина Эбберт, правильно? У тебя есть нитки?

– Н–нет, – не сразу ответила Эбберт.

– Ну, тогда приступим, пожалуй. Что тебе нужно?

– Опыт перенимать, стать настоящим Лик…

– Ага–ага, а именно сейчас? Что тебе нужно получить, чтобы заступить на службу?

– Ах да, извините, нужно подойти к секретарю, зарегистрировать меня и присвоить личный номер. Затем у диспетчера занести всё это в общую базу стражей. А потом…

– Ну вот и давай занимайся всем этим, – мы подошли к лифту, кадет зашла внутрь кабины и повернулась ко мне. Я нажал на кнопку нижних этажей и проследил за тем, как же медленно закрывались эти металлические створки. – Как закончишь, поднимайся ко мне в кабинет. Его легко узнать – на нём нет таблички.

Немного залипнув на зеркальную поверхность закрытых дверей лифта, я глубоко вздохнул и направился в пока ещё свой кабинет. Внутри меня ждали такие знакомые четыре стены. Окно напротив входа никуда не вело. Зачем оно мне, если всё, что я вижу, это стены других зданий? Слева стоял огромный шкаф почти во всю стену. Я открыл его и на единственную вешалку повесил плащ. Подошёл к интерактивной стене. Надев очки дополненной реальности, я открыл список дел, которые скопились, пока меня не было. Связался с Аналитиком.

– Гера, доброе утро. Чем порадуешь? Прошу, скажи, что есть что–нибудь интересное.

– Рада снова тебя слышать, Роман! Не думала, что ты вернёшься так скоро. Второй стул тебе в кабинет уже занесли? – послышался приятный звонкий смешок с той стороны.

– А, ты уже в курсе? – вздохнул я.

– Конечно, Ром. Всё знать – моя работа.

– Ладно. Тогда что ты на сегодня приготовила?

– Ну, на завтрак у нас две порезанные на мелкие кусочки Туши. Повар давал мастер–класс на глазах зевак близ пожарного депо, а затем, добавив огоньку, «сгорел» на работе.

– Значит подозреваемый в утилизаторе, а допрашивать спичечный коробок – скучно.

– Ой, так тебе надо поинтереснее? Тогда вот – найдено тело, химический анализ которого показал наличие в крови неизвестного Экситейтора.

– Всё равно не то. Этим пусть занимаются Операторы из лаборатории. Нужно что–то жёсткое, кровавое. Дай мне старое–доброе бессмысленное и грязное ультранасилие.

– Оу, я тебя поняла. Что, новенькая такая доставучая? – да, Гера меня раскусила моментально. Хотя, я и не пытался скрывать. – Так, прямо сейчас поступил сигнал. Дом в зоне «Среднего круга1111
  Средний круг – район Города–3B3Х. Официально называется «Рабочим». Но в народе прижился именно как «Средний», хотя в отличие от района «Центрального круга» по факту кругом не является, больше напоминая собой кольцо


[Закрыть]». Ребенок обнаружил тела подруги и её родителей и вызвал патрульных стражей. При предварительном сканировании на паре этажей выше обнаружены другие мертвые. У всех жертв гноятся Сатусы. Грубый токсикологический анализ указывает на убийство каким–то концентрированным ядом. Но ни преступников, ни их мотивов обнаружено не было. Присвоен второй уровень опасности. Такое тебе подойдёт?

– В самый раз.

– Уверен? Второй уровень!

– Если в сопровождении Ликтора, то приемлемо для кадетов. Я тоже инструкции читал. Это будет ей на пользу. Лине Эбберт тут не место.

– Ты… запомнил её имя? – кажется, это действительно удивило Геру.

– Конечно! – я успешно скрыл смущение. – Прямо сейчас они портят им мою табличку, да и на будущее – мне же нужно будет вписать это имя в заявление об увольнении.

– Хорошо, я поняла тебя, «суровый дядька с большой пушкой, которому не нужен напарник», – прохрипела Гера, словно пародируя кого–то. – Пусть все Ликторы – циничные куски депрессивной собаки, но только ты, Ильин, работаешь в одиночку. Задумайся!

– Обязательно. На пенсии для этого будет достаточно времени.

– Как скажешь, дедуля, в любом случае на твой ПАДС я скинула всю информацию по делу и закрепила его за тобой. Веселись.

– Спасибо, Гера.

– И ещё кое–что. Рада, что ты здесь, боялась, ты не вернёшься.

– Ага, на связи.

Отключив и сняв прибор, я уселся в свое кресло за стол и откинулся на спинку. Это было хорошее кресло, не чета офисным бесформенным табуреткам для «лучшей продуктивности подчиненных». Сделано на заказ. Ха! Помню, как жаловался на боль в спине. Двадцать седьмой день рождения, и в подарок это кресло. Эти счастливые довольные глаза. М–да. Приятное воспоминание.

– Ладно, за дело, – зачем–то вслух произнес я.

Открыв ящик стола, достал оттуда часы–коммуникаторы, он же ПАДС, и жетон, который обычно носил на цепочке под плащом. Я закатал рукав на левом предплечье, оголяя Сатус. Зафиксировав часы на запястье, я немного поиграл кулаком, разгоняя кровь и готовя тело к не очень приятной процедуре. Отодвинув в сторону крышку с обратной стороны ПАДС и вытянув с помощью механизма намотки тонкий эластичный кабель, я вогнал его в свой Сатус. Ощущение болезненной волны мгновенно пронеслось по всей руке, словно каждый миллиметр кожи прокололи маленькие иглы, заставляя мышцы неистово сокращаться. Пришлось потратить какое–то время на разминание руки, пока не осталось лишь легкое покалывание в пальцах. Я поднёс следом жетон к ПАДС, мягкая вибрация ударила мне в ладонь. Из динамика коммуникатора раздался робоголос:

– Роман Ильин, номер жетона Р6856И. Жетон активирован и ваши полномочия вступают в силу с данного момента. Успешной службы, господин Ликтор!

Я надел жетон на шею и, взяв в руки плащ, вышел из кабинета, направляясь к лифту.

– «Вызвать Лину Эбберт», – произнес я в коммуникатор.

– Д–да? Слушаю, сэр Ликтор, – слегка напряженным голосом ответила кадет.

Значит, она почти закончила с бюрократической волокитой, раз ей уже выдали настроенное оборудование.

– Где находишься, сэр кадет? – добавил я немного язвительности.

– Направляюсь в оружейную… сэр.

– Жди меня там.

Оружейная? Пожалуй, стоит проконтролировать. Да и «суровому дядьке» нужно забрать свою «большую пушку».