Текст книги "Временные трудности 2 (СИ)"

Автор книги: Максим Томилко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Андрей Степанович, мне кажется, пары человек будет явно недостаточно.

– Я попробую привлечь наших путешественниц во времени. Придется их возить каждый день туда-обратно, но это решение вопроса.

– Где-нибудь возможно получить обобщенные данные по уже вынесенным приговорам. Интересуют прежде всего учёные, инженеры и тому подобные профессии.

– С этим попробую ускорить. Есть у меня один человечек в Главном тюремном управлении, а с вашей бумагой это будет несложно. Кстати, о бумагах – вот ваши документы, – Максимов пододвинул к нему лежавший на столе конверт.

– А вы с Клочковой можете получить положенное вам жалование, мне звонили вчера из бухгалтерии. Юлия Андреевна с утра отъехала в Управление, но имейте ввиду.

Егор кивнул и взял со стола конверт. Юлю он, действительно, сегодня ещё не видел.

– Найдите во дворе сержанта Яковлева. Он на мотоцикле. Будет вас возить и помогать вам при необходимости.

Егор кивнул. Он и не рассчитывал на автономию. Поэтому, к такому навязанному сопровождению внутренне был готов. К тому же лишние руки тоже не помешают.

– Разрешите идти?

– Один вопрос, товарищ Иванов.

– Слушаю вас, товарищ майор.

– У вас есть информация о контактах с представителями иных цивилизаций?

– Сложный вопрос, Андрей Степанович. Официальной информации нет. Хотя косвенных данных, я считаю, предостаточно.

– А поподробнее можно?

– Ну судите сами. Астрономы и математики путем расчетов обосновали, что разумная жизнь на нашей планете не уникальна во вселенной. Есть даже такая формула Дрейка, которая предназначена для определения числа внеземных цивилизаций в нашей Галактике, с которыми у человечества есть шанс вступить в контакт. Я, конечно, не возьмусь воспроизвести её сейчас, но она есть, можете мне поверить. Вместе с тем, существует, так называемый, парадокс Ферми. Это полное отсутствие видимых следов деятельности каких-либо технологически развитых цивилизаций. Существуют тысячи видеозаписей и фотографий, но как им можно верить, когда наши технологии позволяют создавать неотличимые подделки. Кстати, официально при ООН уже давно создано представительство по связям с инопланетянами. Да и периодически проходят слушанья в том же конгрессе США связанные с подобными феноменами. Недавно видел каких-то мумифицированных существ показывали – очень похожи на инопланетян, но тоже всё может оказаться мистификацией. Есть и различные древние артефакты, которые порой ставят в тупик самим своим существованием.

– ООН? – не понял Максимов.

– Это Организация Объединенных Наций, после войны будет создана, взамен Лиги Наций. Толку от неё тоже немного будет…

– Понятно, – сказал Максимов, – Я надеялся на более конкретный ответ.

– Ну чем богаты, как говорится, – развёл руками Егор, – Так я могу идти?

– Конечно, Егор Николаевич. Надумаете отъехать, поставьте дежурного в известность. Мобильных телефонов у нас пока нет, – улыбнулся Максимов впервые с начала разговора, – Если вдруг возникнут какие-то сложности – звоните. Номер вы знаете.

– Спасибо.

Егора так и подмывало спросить, чем вызван этот интерес, но он себя пересилил. Надо будет – сами скажут. Может когда-нибудь и узнает. Тут в коридорах ему пару раз попадались очень интересные персонажи. По внешнему виду – один в один гении-учёные из голливудских фильмов.

Занимая себя этими нехитрыми размышлениями, Егор спустился во внутренний двор и быстро разыскал в дежурке молодого сержанта. Тот представился Андреем, и с заявлением, что он поступает вместе с мотоциклом в распоряжение Егора спорить не стал. Очевидно, уже имел на этот счет определённые указания. На вопрос куда ехать, Егор почесал затылок, ускоряя мыслительный процесс, и выбрал Лефортовскую тюрьму. Разницы в общем-то не было никакой, Егор планировал посетить их все, но Лефортово оказалось ближе, и Егор, воспитанный московскими пробками, подсознательно выбрал именно её.

Добрались быстро. Сержант Андрей Яковлев вел мотоцикл уверенно и хорошо знал город. В своё время, Егору пришлось побывать здесь однажды по делам службы и на первый взгляд никаких кардинальных изменений тут не произошло. Без особых проволочек его проводили в кабинет начальника тюрьмы. Капитан государственной безопасности Иосиф Федорович Ивашко, не сильно обрадовался его появлению, но никаких препон чинить не стал, а наоборот – предоставил ему отдельный кабинет и даже выделил сопровождающего. Буквально через полчаса Егор, уже сидел в этом кабинете, обложившись папками с делами и пил горячий обжигающий глотку чай. Сержант Яковлев, стараясь не шуметь, сортировал дела на трёх, принесенных для этого, табуретах. Папок с делами было очень много, несколько стопок, несмотря на то, что Егор сразу обозначил интересующие его критерии. Тяжело вздохнув, Егор открыл одну из папок и принялся внимательно читать.

9 ноября 1941 г.

№ 0014/сс

Строго секретно

ЦК ВКП(б) тов. Сталину И. В.

Стенограмма разговора Иванова Е. Н. и Клочковой Ю. А.

спец объект № 12 (23 ч 25 мин)

Иванов: Привет. Не спишь?

Клочкова: Не тупи. Ты же видишь – читаю.

Иванов: Че без настроения? И подозрительно трезвый.

Клочкова: Тебе чё надо?

Иванов: Ты, когда не пьёшь, с тобой невозможно общаться. У тебя коньяк закончился?

Клочкова: Да есть ещё немного. Хочешь?

Иванов: Нет. Я просто так спросил. Просто как-то странно тебя видеть вечером трезвым. Ты не заболел?

Клочкова: Тебе что-то надо? Или скучно стало, и ты ко мне просто потрепаться приполз?

Иванов: Скучный ты трезвый. А не пьешь, потому что Сталина боишься?

Клочкова: Не поэтому. Уважаю я его, вот и не хочу обманывать. Пообещал всё-таки. Чё я фуфлыжник какой?

Иванов: Да не… Ты чёткий пацанчик.

Клочкова: Что-то случилось?

Иванов: Да как тебе сказать…

Клочкова: Говори, как есть, а лучше придумай что ни будь интересное. Типа сказки на ночь. А ещё лучше – вали к себе.

Иванов: Да ладно тебе. Я посоветоваться хотел.

Клочкова: Советуйся.

Иванов: Да тут, в общем, такое дело… Я по местным тюрьмам проехался. Ты кстати, знаешь сколько их сейчас в Москве?

Клочкова: Похер.

Иванов: Согласен. Там народу немало сидит. Я решил себе помощников подобрать, а то я так до второго пришествия один лопатить там буду.

Клочкова: И?

Иванов: Я вчера в Лефортово был. Там без вариантов. Сидят, правда, пара следаков из прокуратуры Таганского района Фрейдин и Добрынин. Они завмага одного за взятку хотели отмазать.

Клочкова: Ну а я здесь причем? Я в то время был совсем в другом месте. Алиби у меня.

Иванов: А сегодня, я во внутренней тюрьме пол дня просидел. Там работники прокуратуры Московского гарнизона Дикерман и Рахлевский скупщика краденого хотели отмазать. Тоже не бесплатно, понятное дело.

Клочкова: Их я тоже не знаю. Готов к очной ставке.

Иванов: Да хватит уже. Я серьёзно.

Клочкова: Ладно. Молчу. Давай кайся дальше.

Иванов: Потом я в Новинскую тюрьму поехал. Даже не знал, что такая была. Это на Новом Арбате. Может знаешь такой цилиндр конференц-зала здания совета экономической взаимопомощи.

Клочкова: Да я ж не местный.

Иванов: Там оказывается раньше монастырь был какой-то старинный.

Клочкова: Короче, Склифосовский! В тебе чё – гид проснулся?

Иванов: Да ну, интересно всё-таки. Я там сто раз мимо проезжал и не знал.

Клочкова: Теперь знаешь. Дальше-то что? Ты там в кого-то влюбился? Учти, я ей побег не буду устраивать. Я завтра занят целый день. Некогда мне.

Иванов: Да какой побег? Нет. Не влюбился. Я там нашёл следачку прокурорскую. По-моему, подойдёт.

Клочкова: Ну а от меня-то ты что хочешь? Благословения? Так я сана духовного не имею.

Иванов: Слушай, может ты выпьешь всё-таки? Невозможно разговаривать.

Клочкова: Всё. Молчу.

Иванов: Да я в общем не о ней хотел поговорить. С ней завтра решу – там мутная история какая-то. Подставой попахивает. У неё мужа расстреляли в тридцать девятом. Странно конечно, что она не попала под приказ о членах семей врагов народа. Ну, в общем, недавно кто-то анонимку накатал. К ней пришли и шесть тысяч в кабинете изъяли.

Клочкова: И тут коррупция. Никуда от неё не деться.

Иванов: Да говорю тебе – подстава. Я смотрел опись вещей у неё дома, так там один хлам. Кастрюли да сковородки. Какая тут коррупция?

Клочкова: Да может просто не нашли ничего. Или она на марафете сидит. Я тебе еще могу пару-тройку вариантов придумать.

Иванов: Ладно. Я её завтра дёрну, там видно будет.

Клочкова: Красивая?

Иванов: Не знаю. Тут такие фото сейчас – себя не узнаешь. Нормальная вроде.

Клочкова: Тогда женись.

Иванов: Да пошел ты. Я серьёзно.

Клочкова: Ну и зачем ты мне всё это рассказал?

Иванов: Да я не это хотел рассказать. Это я так с мыслями собирался.

Клочкова: Завтра вставать рано. Ты уж рожай быстрей.

Иванов: Да тут такое дело… В общем, я помимо следаков, разных ученых ещё смотрел.

Клочкова: Ну и…

Иванов: Да есть там, конечно, и такие. Только гораздо меньше, чем я думал.

Клочкова: В Ленинграде в сорок первом многих арестовали. Их потом через Ладогу этапировали куда-то вглубь Союза. И из Москвы скоро увезут, так что поторопись.

Иванов: Так, а куда торопиться? Ну нашёл я одного деятеля. Тоже сидит плотненько. Материалов целый том. Только лажа всё какая-то. Ну понятно, что во всём признался. Ты б его видел… С этого ботаника такой же заговорщик-террорист, как с меня балерина. Ну точнее философа. Спицин фамилия. Ещё дело Вавилова видел.

Клочкова: Ну вот. С почином, как говорится.

Иванов: С каким почином? Ты знаешь сколько я дел перелопатил? И только одного нашел стопроцентного. Ну есть и другие, понятное дело, но там ещё работать нужно.

Клочкова: А никто и не говорил, что будет легко. Ищите да обрящите…

Иванов: Я, честно говоря, не ожидал такого. Я думал их будет гораздо больше.

Клочкова: Что ты думал?

Иванов: Нет, ну как же… Я читал когда-то…

Клочкова: Что ты читал? Солженицына? Архипелаг ГУЛАГ? Ты идиот?

Иванов: В смысле?

Клочкова: В прямом. Я думаю, что для таких как ты, в клинической психиатрии термин специальный давно уже придумали. Жаль только я его не знаю.

Иванов: Это ты к чему сейчас?

Клочкова: Это я к тому, что надо сначала думать, а потом делать. И не наоборот.

Иванов: Да объясни ты нормально.

Клочкова: А я и объясняю нормально. Когда Никитка доклад свой обличительный готовил к двадцатому съезду, так он справочки запросил в МВД и МГБ. А циферки из этих справочек почему-то на докладе не прозвучали. Не знаешь почему? А потом, когда всех реабилитировать начали, так целую комиссию важную собрали, что б расследование провести. Генпрокурор Руденко, министр МВД Круглов, министр юстиции Горшенин. Это тебе не черти какие-то. И указание было негласное – по максимуму оправдать. Знаешь скольких оправдали? Меньше процента!

Иванов: Да ладно! Не может такого быть. Там же миллионы людей были.

Клочкова: Да миллионы. Четыре, если верить некоторым историкам с учеными степенями. За тридцать лет власти. Это вообще преследуемых. Из них, тысяч семьсот приговоров привели в исполнение. У тебя как с математикой? А то с калькуляторами сейчас напряг.

Иванов: Да я прикинул уже приблизительно.

Клочкова: Молодец. А теперь отними оттуда разных бандеровцев, лесных братьев, власовцев, полицаев и прочую нечисть. Ну и тяжкие уголовные статьи тоже отними.

Иванов: Я совсем другие цифры слышал.

Клочкова: Ага. Я тоже слышал. Сто миллионов. Есть такая наука, мусорок, статистика называется. Слышал может? Так вот, согласно переписи от 26-года население составляло порядка147 миллионов, а в 59 году – уже 209. Это ещё нужно учитывать миллионов 20, или может даже 25 потерь на этой войне. Ты говорил, что умеешь считать без калькулятора, вот и думай. А кто рулил страной всё это время?

Иванов: Так, а чё ты молчал раньше?

Клочкова: А я раньше справку твою от психиатра не видел. И считал тебя вполне адекватным. Но теперь, после столь горячего и импульсивного монолога на Ближней даче, она мне уже без надобности. Ты, если по своим крыткам доктора подходящего нароешь, попроси – пусть проконсультирует. Чай и курить я подгоню, как гонорар.

Иванов: Всё я правильно тогда сказал. Ну почти. Слегка погорячился, конечно… Точнее сказать, увлёкся.

Клочкова: Ага. Погорячился он и увлёкся… Я реально считал тебя умнее.

Иванов: Да. Нехорошо, конечно, получилось.

Клочкова: Нехорошо получилось у твоих родителей.

Иванов: Прекращай. Я чё-то теперь перед вождём как-то себя не очень чувствую.

Клочкова: Хорошо ещё, что вроде обошлось пока.

Иванов: Дай Бог.

Клочкова: Та да… Вот блин! Ну я склеротик, в натуре…

Иванов: Что такое?

Клочкова: Да я с тобой тупею реально. Может это заразно?

Иванов: Что случилось?

Клочкова: Да есть тут один человечек. Конструктор хороший. Когда мы с тобой письма писали, я забыл что-то о нём совсем. Потом вспомнил, когда по лесу бегал, и опять забыл. Может жив ещё…

Иванов: Кто такой?

Клочкова: Таубин, кажется. Имя отчество не помню, но фамилия у него не Иванов, слава Богу – найдут, думаю…

Иванов: Никогда не слышал. И что он там напридумывал хорошего?

Клочкова: Гранатомет автоматический.

Иванов: Сильно. Вещь нужная. Иди к Максимову. Может успеем ещё…

Клочкова: Да куда идти? Ночь на дворе. Спят все, наверное.

Иванов: А если именно сегодня его грохнут?

Клочкова: Та ну… Это уж совсем невероятное совпадение должно быть. К тому же Сталин ясно сказал, что мораторий сейчас.

Иванов: Вставай!

Клочкова: Не… Сам иди, если хочешь. Фамилию ты знаешь. Можешь ещё Слостина прорекламировать заодно. Точнее, его пулемёт многоствольный. Американцы такой на свои вертушки устанавливали. Да и в кино он потом частенько мелькал.

Иванов: Этого тоже не знаю. Где ты их находишь?

Клочкова: Иди с миром. Я спать буду.

Иванов: Спокойной.

Начальник 8-го отдела НКВД СССР

майор государственной безопасности

Максимов А. С.

Глава 4

Молодая женщина, возникшая на пороге кабинета, выглядела очень уставшей. Некогда приятное и миловидное лицо было каким-то серым и изможденным. Понятное дело. Тюрьма – не курорт, и бодрости духа не прибавляет.

– Свободен, – сказал Егор конвоиру и обернувшись к сержанту Яковлеву добавил, – Ты тоже, Андрей, сходи покури.

– Не курю, товарищ лейтенант государственной безопасности.

– Молодец. Я сам такой. Тогда сто приседаний, пятьдесят отжиманий. Шутка. Сходи погуляй. И попроси, пусть чая сделают пару кружек.

Сержант улыбнулся и вышел.

– Проходите, присаживайтесь, – Егор бросил взгляд на обложку лежащего на столе дела, словно освежая в памяти, – Елена Петровна.

Девушка подошла к столу и аккуратно присела на табурет.

– Курите, если есть желание, – Егор кивнул на пачку папирос «Авроры», лежащих на столе и раскрыл дело.

– Суханова Елена Петровна. 29 лет. Русская. Гражданство СССР. Так, что тут у нас? Постановление об избрании меры пресечения… нахождение её на свободе может повлиять на ход следствия. Грамотеи! Две ошибки в одном слове… Содержание её под стражей в… это понятно. Тут у нас ордер. Вот – протокол обыска. Что тут? Деньги. Ладно. Квитанции – это не интересно. Опись имущества в квартире по адресу… не богато, прямо скажем. Анкета. Справка по след делу мужа. 30.10.39-го к расстрелу. С конфискацией. Приведен в исполнение. Вот. Протокол допроса. Что тут у нас? Ага. Не знаю. Не моё. Не знаю. Ну и почерк. Ещё протокол. Тут что? Во как! Чистосердечное. Ну это понятно. Дальше медицинский раздел личного формуляра – это неинтересно. Постановление. Является женой осужденного участника антисоветской террористической организации правых Суханова Александра Григорьевича. Приговором выездной сессии… осужден по первой категории. Направить на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР. Дальше, что тут у нас? Выписка из протокола Особого Совещания. Слушали-постановили. Ага. Заключить в исправтрудлагерь, сроком на 8лет, считая срок отбывания с 23.09.41. Печально, Елена Петровна. Не высшая мера, конечно, но приятного мало. Что ж вы так? Молодая. Красивая. С образованием. Такой славный путь от практиканта народного следователя до заместителя начальника следственного отдела районной прокуратуры. Рассказывайте, как вы дошли до такой жизни?

– В материалах дела всё есть. Вы ведь читали. Я во всём призналась. Что вы ещё от меня хотите?

– Правды хотелось бы. Цену таким признаниям я знаю… – Егор приподнял губы, обнажив свои металлические зубы.

Её глаза удивлённо распахнулись, и она даже немного подалась вперед, стараясь рассмотреть этот шедевр местной стоматологии. Попыталась что-то сказать, но на пороге возник Андрей с двумя кружками, и она промолчала.

– Вы не голодны, Елена Петровна? Да что это я в самом-то деле… – спохватился Егор, – Андрей, не в службу, а в дружбу – там в мотоцикле продукты есть. Тащи их сюда.

– Есть.

Сержант Яковлев ушел, и Егор продолжил.

– Вас уже осудили, так что терять в общем-то нечего. Давайте с самого начала и по порядку.

– Да нечего мне рассказывать. Пришли с постановлением на обыск. Нашли у меня в столе шесть тысяч. Деньги не мои. Откуда они там взялись я не знаю. Меня арестовали. Тут же припомнили мне Сашу. Я несколько дней продержалась, а потом всё подписала. Вот жду этапа.

– Вы сами следователь. Давайте рассуждать логично. Я не верю в материализацию предметов. Кто мог подкинуть вам деньги? У вас свой кабинет?

– Да нет, что вы… Я ж не начальник. Нас пятеро следователей в этом кабинете. И сплошной поток людей.

– Нет. Подложил кто-то свой. Кому из коллег выгоден ваш арест?

– Наверное всем. Кого-то же назначили на моё место. А наш начальник следствия не сегодня-завтра в войска уедет. Вот заместитель сразу начальником станет.

– Когда вы последний раз открывали этот ящик, где нашли деньги?

– Я не помню. Может за день до этого. Может за два.

– Понятно… – протянул Егор, – А вы этот конверт с деньгами в руки брали?

– Нет. Точно нет.

– Ладно я понял, – Егор подал ей чистый лист бумаги и карандаш, – Пишите фамилии начальника и коллег. И дату обыска и задержания укажите.

Сержант принес продукты и стал раскладывать на столе. Егор поднялся и отобрал у него мешок.

– Иди себе чаю сделай и возвращайся. Сейчас перекусим по-быстрому и в одно место смотаемся.

– Я мигом, – Андрей покосился на пишущую девушку и проворно выкатился из кабинета.

– Вот, – девушка подала ему листок.

Егор взглянул мельком, и сложив, спрятал в карман. Затем убрал со стола все папки с делами и разложил продукты.

– Угощайтесь, Елена Петровна. И не надо стесняться. Кормят тут вас, я уверен, не очень сытно. Я и сам с утра ничего ещё не ел.

Егор взял бутерброд со стола, подавая пример, и принялся жевать, глядя на неё. Она несмело тоже что-то взяла и откусила. Сержант Яковлев, вернувшись с чаем, удивленно замер, наблюдая за ними.

– Присоединяйся, чё встал. Времени мало.

– Так как же это, товарищ Иванов? – он покосился на осужденную.

– Чё брезгуешь? – скривился Егор, – Дело твоё. Заставлять не будем.

– Так ведь не положено, товарищ лейтенант госбезопасности.

– Можешь рапорт на меня подать майору Максимову. Вместе с остальным докладом.

Андрей внимательно посмотрел на Егора, и подойдя к столу, молча стал есть.

Начальник следственного отдела районной прокуратуры оказался неплохим мужиком. Выслушав Егора, он, подумав немного, сказал:

– Я никогда не верил, что Ленка взятку взяла. Я её не первый год знаю. Она настоящая!

– Фёдор Павлович, а кто займёт вашу должность? Вы, я слышал, на фронт скоро.

– Скоро. Вопрос пары дней. Сергеева или Бермана назначат. Остальные двое тоже уедут. Уже приказ подписан. Дела передают. Нам молодёжь скоро прислать должны. Они тут, пожалуй, наработают…

– Мне понадобится ваша помощь, Фёдор Павлович.

– Слушаю.

Егор вкратце изложил суть просьбы и тот лишь пожал плечами.

– Журнал посещений вам и без меня покажут. Но пойдёмте вместе, если хотите.

Они прошли к дежурному, и Егор занялся изучением журнала. Пазл сложился быстро. Берман всегда уходил чуть раньше всех. Сергеев же, наоборот, в нужные дни чуть задерживался.

– Мне бы ещё печатную машинку и цветных карандашей с линейкой, – попросил Егор.

– У меня в кабинете всё есть.

– Хорошо, я чуть позже зайду к вам.

Фёдор Павлович кивнул и вернулся к себе. Егор же без стука распахнул дверь кабинета следователей и обведя всех взглядом спросил, не здороваясь.

– Сергеев кто?

– Я Сергеев, – откликнулся немолодой уже сотрудник с глубокими залысинами на голове, – Что вы хотели?

Егор молча подошел к его столу и достал из кармана заранее заготовленный бумажный пакет. Пару секунд помедлил, осматривая стол следователя, а затем взял со стола приметную тяжёлую кружку и не стесняясь выплеснул остатки чая прямо под стену возле стола.

– Вы что делаете? – вскочил со стула Сергеев.

Егор осторожно опустил кружку в пакет, держа её двумя пальцами, словно опасаясь оставить на ней свои отпечатки пальцев, и улыбнувшись сказал:

– Не беспокойтесь, товарищи. Производственная необходимость. Проявляйте сознательность.

И спокойно вышел из кабинета. Его никто на преследовал. За спиной стояла гробовая тишина. Егор быстро вышел из здания прокуратуры и уселся в коляску.

– Андрей, нужен фотограф. Знаешь где есть?

Яковлев молча завел мотоцикл.

Старый фотограф удивился, услышав о желании сделать снимок кружки крупным планом, да ещё и рядом с масштабной линейкой, изготовленной за пять минут из полоски обычной расчерченной бумаги. Но услыхав, что фотографии нужны будут немедленно, так и вовсе запричитал и чуть было не принялся рвать волосы на голове. Положение спасла полусотенная и распахнутое перед лицом удостоверение. Ждать пришлось не особо долго.

Вернувшись в прокуратуру, Егор ещё целый час потратил на изготовление откровенной липы. Документы были, конечно, не очень хорошего качества, но Егор очень надеялся на эффект неожиданности. Когда всё было готово, он в сопровождении Фёдора Павловича и сержанта Яковлева снова зашёл в кабинет следователей.

– Всем оставаться на своих местах! – мрачно предупредил он, хотя никто и не подумал их покидать.

Подойдя к столу Сергеева, он положил перед ним наручники.

– Вы арестованы. Надевайте.

– Что происходит? На каком основании?

– Надевайте, – снова повторил Егор и положил руку на кобуру, – Экспертиза установила наличие ваших биологических следов на конверте с деньгами, который вы подкинули в стол Сухановой.

Сергеев надел на себя наручники, но не сдался:

– Какие биологические следы? Что за бред вы несете?

– Дактилоскопических отпечатков мы не обнаружили – вы ведь профессионал и знаете, как работает наша система, но вы не учли возможности спецлаборатории НКГБ, – Егор положил перед ним несколько листков бумаги. Выглядели они круто. Фотография кружки Сергеева и два листа, исписанных убористым текстом с формулами, цветными графиками и диаграммами.

– Был проведен тест ДНК. Выявлено совпадение исследуемых образцов.

– ДНК?

– Дезоксирибонуклеиновая кислота, – без запинки выговорил Егор сложное слово, – Это длинная полимерная молекула, хранящая генетический код человека. В сотни раз более уникальный, чем отпечатки пальцев или сетчатка глаза. У людей постоянно обновляется кожа – её частицы и были обнаружены. Там написано всё. У вас ещё будет время ознакомиться с результатами экспертизы.

Сергеев схватил листки и жадно вчитался. Выводы в конце были однозначны.

– Я услышал просьбу Фёдора Павловича, и принял во внимание ваши прошлые заслуги. Даю вам шанс избежать высшей меры. Пишите явку с повинной. И не заставляйте меня ждать. Подробности меня пока не интересуют. На следствии расскажете. А сейчас мотивы и обстоятельства. У вас три минуты. Время пошло.

Сергеев затравленно взглянул в каменное лицо Егора, потом на молчавшего всё это время Фёдора Павловича, и схватил перо. В три минуты он, конечно, не уложился, но это не имело никакого значения. Оставив Сергеева под конвоем сержанта, Егор зашел в кабинет Фёдора Павловича и попросил телефон. Дозвониться удалось не сразу – тут действовала какая-то непривычная система с коммутатором. Майор Максимов оказался на месте.

– Товарищ майор государственной безопасности, это Иванов.

– Слушаю тебя, Егор. Что-то случилось?

– Подскажите, пожалуйста, я хотел бы освободить из-под ареста бывшего следователя районной прокуратуры. Приговор уже вынесен. Что мне для этого нужно сделать?

– Быстрый ты, однако, – задумчиво протянул Максимов, – Твоих полномочий должно хватить. Расписку напишешь и всё. Если будут проблемы, соединишь меня с начальником тюрьмы.

– Спасибо, товарищ майор!

– А ты уверен?

– У меня на руках признательные показания настоящего преступника. Осталось уладить кое-какие формальности.

– Молодец. Жду с отчётом.

– Слушаюсь.

Егор положил трубку и повернулся к Фёдору Павловичу.

– Тут такое дело…

Полномочий и правду хватило. Пришлось, конечно, несколько раз расписаться в каких-то мудрёных формулярах, но это были мелочи. Егор вызвал Суханову во внутренний двор тюрьмы, и отпустив конвоира, кивнул на свой мотоцикл:

– Садитесь, Елена Петровна. Подкинем вас домой, а то куда вы в таком виде…

Она несколько секунд непонимающе смотрела на него, а потом разрыдалась.

– Успокойтесь, товарищ Суханова, – Егор специально употребил именно это слово, прекрасно понимая, что всё последнее время она была, в лучшем случае, гражданкой.

– Да как же это? Как вам удалось? – вытирая слёзы бормотала она, – Спасибо вам, товарищ лейтенант государственной безопасности.

– Да ладно, не стоит благодарностей, – великодушно сказал он, – Меня Егор зовут. Поехали, я сегодня ещё в Таганскую тюрьму хотел попасть. Плохой каламбур получился.

Он помог ей усесться в коляску, галантно подав руку, и она, похоже несколько отвыкшая от такого обхождения, смутилась. Жила она где-то в районе Савеловского вокзала, совсем в другой стороне от улицы Малые Каменщики, где располагалась Таганская тюрьма, но не бросать же её посреди города в таком наряде. Одежонка у неё, надо признать, была не по последней парижской моде. Этак только до первого постового, пожалуй, удастся дойти.

Сержант Яковлев лихо затормозил возле указанного подъезда, и Егор так же галантно помог ей выбраться из коляски. Прихватив тощий мешок с остатками продуктов, Егор вызвался её проводить. Она не стала отказываться. Пара зевак у соседнего подъезда проводили их удивленными взглядами. Пища для сплетен была обеспечена. Очень уж внимательно их рассматривали.

Елена Петровна достала ключ из нехитрого тайника под цветочным горшком и отперла дверь, не обратив на опечатывающие бумаги никакого внимания. Вошла и сделала приглашающий жест. Егор переступил порог, но проходить дальше не стал.

– Возьмите, Елена Петровна. Это продукты, – сказал он, протягивая ей мешок.

Она молча взяла его, прижала к груди и посмотрела ему прямо в глаза. Егору почудился какой-то немой вопрос в этом её взгляде, но заниматься анализом не хотелось. Да и время поджимало.

– Я хотел бы с вами поговорить. Понимаю, что сейчас не самое подходящее время. Вам нужно отдохнуть и прийти в себя. Предлагаю отложить разговор до завтра. Хотел бы только попросить вас не делать глупостей. Я теперь за вас головой отвечаю, так что не губите, а то я ещё и не пожил толком, – с улыбкой закончил он.

– Ну какие могут быть глупости, Егор. Простите, я не знаю, как вас по отчеству.

– Можно просто Егор. Давайте я завтра утром заеду за вами, и мы поговорим. Хорошо?

– Да, конечно. В котором часу вас ждать?

– Часов в восемь я буду у ваших дверей, – улыбнулся Егор, – До свиданья, Елена Петровна.

– Можно просто Лена, – сказала она и вдруг начала краснеть.

– Отдыхайте, Лена. До завтра, – Егор сделал вид, что ничего не заметил.

Он развернулся и вышел за дверь. Быстро сбежал по лестнице во двор и на ходу сделал знак сержанту заводить. Мотоцикл завелся с пол-оборота. Егор лихо запрыгнул на сиденье позади Андрея, и когда мотоцикл тронулся, обернулся на её окна. Одна из занавесок предательски качнулась, и он помахал ей рукой.

Лена проводила взглядом, выезжающий со двора мотоцикл, увозящий этого странного парня, о существовании которого она несколько часов назад даже не подозревала, и который вдруг каким-то волшебным образом, словно играючи отвел от неё беду. А потом, так же небрежно отмахнулся от слов благодарности. Она уронила на пол мешок, который продолжала держать в руках и без сил опустилась на стоящий рядом стул. Девушка всё ещё не могла до конца поверить в то, что этот страшный кошмар наконец закончился, и она снова у себя дома. Лена обвела взглядом беспорядок, оставшийся после обыска и разрыдалась.

Стук в дверь заставил её вздрогнуть. Она взглянула на часы. Было ровно восемь. Лена поднялась с небольшой софы, стоявшей в прихожей, и ощутила свое участившееся сердцебиение. Пытаясь побороть это внезапно нахлынувшее волнение, она сделала пару глубоких вдохов и открыла дверь. Настроение сразу испортилось. Перед ней стоял вчерашний сержант Андрей.

– Доброе утро, Елена Петровна. Вас, прям, не узнать, – радостно улыбнулся он, – Отлично выглядите.

– Доброе утро, Андрей. Или мне лучше обращаться к вам по званию?

– Без разницы. Вы готовы?

– Да. Пойдёмте.

Пока они спускались по лестнице она раздумывала, как бы ей половчее поинтересоваться у этого, судя по всему, бесхитростного парня, о вчерашнем Егоре. Но решила, что будет глупо выглядеть, если этот Егор сейчас окажется внизу во дворе. И промолчала.

Внизу никого не оказалось. Она опять испытала какое-то разочарование. Хотя прекрасно понимала, что вполне может его вообще никогда больше не увидеть. Мало ли как могли измениться его планы. Да и кто она ему? Вполне возможно, что просто очередной мимолетный эпизод его работы. Рутина. А она вчера себе что-то нафантазировала. Лена вспомнила, как весь вчерашний вечер этот парень не выходил у неё из головы. Было в нём что-то такое необычное. И она не выдержала.

– А, товарищ лейтенант не приехал?

– Не смог он. Меня прислал. За вас хлопочет перед начальством, но я вам этого не говорил. Случайно услышал утром.

– Конечно, Андрей. А вы давно с ним работаете?

– Нет. Буквально несколько дней. Они совсем недавно из-за линии фронта выбрались. Говорят, что они немцев покрошили там чуть ли не целую тысячу.

– Он уже повоевать успел?

– Еще как! – Андрей, несомненно подражая Егору, подал ей руку и помог расположиться в коляске, – У него два ордена! И уже лейтенант, хотя младше меня, наверное.

– Не может быть, – поддержала она словоохотливого парня.

– Да точно вам говорю. А его подружка, так та вообще старший лейтенант госбезопасности и герой Советского Союза! А ведь не старше его будет. Думаете просто так это всё?

Андрей завел мотоцикл и разговор прервался. Настроение Лены окончательно испортилось. Она вспомнила, сколько трудов потратила, приводя себя в порядок после этого ненавистного заключения и недовольно поджала губы. Старший лейтенант ГБ и герой Советского Союза. Да ещё и красавица, наверное. Да понятно всё. Такие парни, как этот Егор, всегда выбирают себе самое лучшее.