Текст книги "Теория Гайи"

Автор книги: Максим Шаттам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

24

Петер и Бен спустились по лестнице в зал, где рядами стояли металлические шкафы. Круглые лампы слабо освещали длинный и мрачный коридор, похожий на тюремный, который тянулся сквозь все помещения обсерватории.

Фрежан крикнул сверху:

– Лучше я спущусь к вам, а то тут можно заблудиться.

Петер хотел отказаться, но Фрежан уже спустился.

– Жак, я вам доверяю, – повторил Петер, – но все должно остаться между нами.

– Я, конечно, болтун, но мне не нужны неприятности, поэтому я буду молчать!

В коридор выходило двенадцать дверей, расположенных парами друг напротив друга. Петер открыл первую. Хромированная тележка загораживала вход, и, чтобы войти, ему пришлось отодвинуть ее в сторону. Все стеллажи в этой темной комнате без окон были завалены папками. Петер и Жак подошли к полкам, а Бен, подгоняемый любопытством, отправился дальше.

Петер провел пальцем по разноцветным папкам. Пыли на них не было.

– Я думаю, это и есть настоящий архив.

Папки были пронумерованы, и Петер стал искать начало, чтобы просматривать материалы по порядку. На первых семи сотнях папок, которые занимали целую стену, были написаны фамилии. Петер увидел знакомые имена: Менар, Палиссье, Сколетти, Эстевенар – все из группы Дэвида Грэма. Видимо, это были досье на тех, кто работал с «GERIC». И таких было очень много.

Бен сказал, что в их распоряжении были огромные деньги, десятки миллионов евро.

Следующий раздел был посвящен финансам, потом пошли папки, помеченные только цифрой и буквой. Петер вытащил одну папку. Она была очень тонкой, внутри оказалось три цветных конверта: «Пресса», «Текущие заказы на материалы» и «Де Вонк/Кларен».

Петер остолбенел. Он открыл конверт, и на пол выскользнули фотографии Эммы, Бенжамена, его самого и детей. На всех взрослых были собраны подробные сведения о семейном положении, трудовом стаже, научных руководителях, бывших и настоящих коллегах, заметки о членах семьи. Увидев ксерокопии, Петер окончательно потерял дар речи. Это были копии скомканных квитанций и чеков. Неужели кто-то рылся в их мусорном баке? И похоже, регулярно!

К отчету был приклеен маленький листок со словами:

Научный интерес.

Давление на семью?

Они думали, как подобраться к ним. Как сделать так, чтобы Эмма, Бен и Петер не смогли отказаться. Именно эти сведения получил Ле Молль, а потом и Жерлан.

Чего от них хотят? Что за тайные работы ведутся в «GERIC»?

Голос Бена заставил его подскочить:

– Петер, иди сюда! Посмотри!

Фрежан, который перебирал папки, тоже оглянулся. Бен стоял через три двери от них.

– Здесь пустые кабинеты, – сказал он. – Видимо, они работали наверху. Зато в зале…

Петер вошел в большое темное хранилище, где Бен не стал включать свет. Стеллажи были забиты банками, в центре стояли низкотемпературные камеры, в стальных шкафах поблескивали хирургические инструменты. Два подвальных окна пропускали синеватый ночной свет. Кафельный пол отражал свет, падающий из коридора.

– То, что ты искал, да? – спросил Бен.

Петер кивнул. Фрежан стоял позади, не решаясь подойти ближе.

– И это еще не все, – сказал Бен и посторонился.

За его спиной они увидели стойку с оружием. Два пулемета, дробовик, четыре пистолета и столько коробок с патронами, что хватило бы, чтобы выдержать недельную осаду.

– Вот это да!.. – воскликнул Фрежан.

– В остальных помещениях пусто, – сказал Бен.

– Все, что нам нужно, – это архивы, – сказал Петер. – Мы скоро во всем разберемся, но нам придется делать вид, что мы ничего не нашли.

– Почему? Вы не доверяете даже Жерлану? – удивился Фрежан.

Петер покачал головой и указал на склад оружия:

– Думаю, что люди, которые так ловко прячут документы и так хорошо вооружены, готовы на всё, чтобы сохранить свои секреты. Не стоит рисковать.

– Чем я могу помочь вам?..

– Мы сейчас поднимемся, пообедаем вместе со всеми, и вы вернетесь к своим обычным занятиям. Дальше мы справимся сами. Только мы с Бенжаменом.

– Могу я вам…

– Нет, – отрезал Петер, – это вызовет подозрения. Если понадобится, я снова обращусь к вам, а пока ни слова. Спасибо за все.

Когда они поднимались наверх, Бен, воспользовавшись тем, что Фрежан их опередил, шепнул Петеру:

– Я соврал, что там больше ничего нет.

– Что?

– В последней комнате на стенах цепи и бронированная дверь. Не знаю, чем они там занимались, но искренне жалею, что приехал сюда.

Петер немного помолчал, а затем прошептал:

– Мы все узнаем. Сегодня ночью.

25

Сидя в траве лицом к океану, Эмма почувствовала на лице первые капли дождя. Тим спустился вниз и вернулся, вздыхая.

– Все пироги затоплены у самого берега, их видно отсюда.

Эмма не ответила, глядя на серые клубы дыма над деревней.

– Не понимаю, зачем они это сделали, – сказал Тим. – Утопить все пироги… Без них деревня пропадет. Теперь они не смогут покинуть остров!

Эмма безжизненным голосом произнесла:

– Этого они как раз и хотят – не покидать его. И чтобы никто отсюда не выбрался.

Тим долго молчал, а потом подошел к ней:

– Идемте отсюда.

– Их нужно похоронить… – прошептала Эмма.

– Это невозможно. Их слишком много. И нам нельзя оставлять следов.

Он наклонился и протянул ей руку. Она оперлась на нее, встала и провела рукой по лбу, стараясь не смотреть на тела, которые качались на волнах.

– Это кошмар, – сказала она, так тихо, что Тим не услышал ее.

Он тихонько подтолкнул ее к пальмам и улице, пересекающей Ханававе.

– Нужно найти способ связаться с внешним миром, – сказал он.

– Здесь есть какой-нибудь офис?

– Туристического нет, это точно, на море уже несколько лет неспокойно. Продовольствие завозят раз в два месяца, а если нет, то жители острова иногда ездят за покупками в Хива Оа.

– То есть помощи можно ждать довольно долго…

– Вот поэтому нам и нужна связь!

– Если в Омоа обрезаны все телефонные провода, почему вы думаете, что они уцелели здесь?

– Не знаю, но, может быть, тут есть радиосвязь… Пойдемте посмотрим.

Они пошли прочь от берега и больше не оборачивались. Неподалеку на двухметровой мачте торчала большая параболическая антенна. Тим стал рассматривать коробку, укрепленную у ее основания.

– Это телевизионная антенна… Как жаль!

Немного в стороне Эмма увидела маленькую белую церковь с голубым крыльцом, которую сначала не заметила. Она подумала: а вдруг внутри то же, что и в Омоа? Церковь – это место, где люди ищут защиты…

Она махнула Тиму рукой, приглашая пойти вместе с ней.

– Может, это глупо, но я хочу знать, есть там кто-нибудь или нет.

Она толкнула створку двери и заглянула в церковь.

– Дайте мне фонарь, – прошептала она.

Луч света пробежал по скамьям, алтарю, статуям. Ничего подозрительного. Никаких следов насилия. Они не успели спрятаться…

Тим пошел вглубь деревни, к белому дому на вершине холма, над которым на высокой металлической мачте бился на ветру французский флаг. На землю начали падать редкие, но тяжелые капли дождя.

– Если радио где-нибудь и есть, то только здесь! – воскликнул он с надеждой.

Эмма не пошла внутрь. Она больше не могла выносить этого ужаса и боялась снова увидеть что-нибудь жуткое. Она села на верхние ступени крыльца и стала смотреть на манговые деревья, пальмы и заросли красного гибискуса.

Эмма чувствовала себя слабой и беспомощной. В горле саднило, в висках стучало, и она заплакала – сначала тихо, но потом зарыдала в голос, не выдержав ужасного напряжения. Она была опустошена, вместе со слезами ее покидали последние силы.

Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение. Она вытерла слезы.

Нет, показалось… Ничего. Никого.

Что-то похожее на брюки тихо шевелилось на ветру… Это колыхался вдали полуоторванный от стены плакат. Эмма вымокла под дождем, но это пошло ей на пользу. Она немного успокоилась и мечтала о горячем душе. Где-то над океаном прогремел гром.

Тим вышел на крыльцо и остановился, не глядя на нее. Эмма сразу поняла, что их надежды не оправдались.

– Радиоустановка есть, но она разрушена, – мрачно сказал он.

– Что же нам теперь делать?

– Продолжать искать. Больше ничего не остается. Отчаиваться было нельзя. Они вернулись на улицу и стали осматриваться в поисках другого здания с антенной на крыше, хотя уже почти потеряли надежду. Они прошли метров двести и приближались к выходу из деревни, когда Тим тихо сказал:

– Не останавливайтесь и не оборачивайтесь. За нами кто-то идет.

– Я так и думала. Мне показалось, что я что-то видела.

– Кажется, он один. Мы заманим его на эту дорогу, а за поворотом я спрячусь в зарослях. Продолжайте идти. Я все сделаю сам.

Эмма не успела ответить, как Тим уже свернул на заросшую кустарником тропинку и бросился в заросли. Эмма прошла еще тридцать метров. Ничего не было слышно, и она стала нервничать. Не оборачивайся. Если он сзади, то поймет, что ты его заметила.Она провела руками по волосам, чтобы стряхнуть капли дождя, которые стекали на лоб.

– Стой! – раздался крик у нее за спиной.

Она обернулась и увидела, что Тим целится в темнокожего человека в пижаме. Она бросилась к нему.

– Не стреляйте! – умоляюще сказал незнакомец, подняв руки вверх.

Эмма встала рядом с Тимом. Все замерли и некоторое время стояли молча. Эмма спросила Тима:

– Вы его знаете? Он из деревни?

– Понятия не имею. Местных жителей я знаю плохо, я никогда не был в Ханававе!

Голос Тима звучал напряженно, и Эмма стала опасаться худшего.

– Я из деревни! – воскликнул человек. – Я здесь живу! Меня зовут Оскар Льонфа! Я живу здесь! Живу здесь!

– Опустите ружье, – сказала Эмма Тиму.

– Что?

– Опустите, он напуган так же, как и мы. Уберите оружие.

Тим нехотя опустил дробовик, человек тут же упал на колени и стал хватать ртом воздух.

– Боже мой, спасибо, – воскликнул он. – Пришла помощь? Это вы?

Эмма покачала головой. Она видела, что у человека красные глаза, будто он проплакал всю ночь.

– Вы видели, что произошло? – спросила она.

Лицо Оскара исказилось от ужаса, и он только тряс головой.

– Нет, но я слышал… У вас есть на чем плыть? Нужно немедленно отсюда убираться, я вам все расскажу, но сначала нужно бежать!

– Наш катер сел на мель, – сказал Тим. – Что вы слышали? Кто это сделал?

Оскар встал и обернулся, глядя на окружавший их лес. Дождь продолжал барабанить по листьям, их одежда промокла до нитки, а гром гремел уже совсем близко.

– Надвигается гроза… – сказал Оскар.

Эмме казалось, что он вот-вот упадет в обморок.

– Кто уничтожил деревню? – повторил Тим.

Оскар посмотрел на них и ответил:

– Вы.

26

Неожиданно дождь усилился и стал таким сильным, что Эмме пришлось крикнуть, чтобы услышать саму себя:

– Как это – мы?!

Страх на лице Оскара сменился гневом.

– Вы! Вы разрушили нашу жизнь! Вы привезли сюда ваши машины! Это все ваш шум!.. Много недель вы рыли землю там наверху, а теперь ворота преисподней открыты!

– О чем он говорит? – спросил Тим.

– О нас, людях из метрополии, – поняла Эмма.

– Вы рыли в наших горах, – повторял Оскар, – там, где мы никогда не тревожили землю! Вы пришли и всё разрушили. Вы открыли ворота в ад! Демоны вышли на остров! Это всё из-за вас!

– Успокойтесь, – сказала Эмма, подходя к нему.

Она заметила, что его глаза полны слез.

– Моя дочь! Они забрали мою дочь! И жену! Всю деревню! Я видел тела на скалах! Они всех убили!

Он закрыл лицо руками.

– Оскар, я сожалею, что ваша семья…

Она остановилась и замолчала, а он все плакал. Внезапно стемнело.

– Оскар, – повторила Эмма, – мы не можем оставаться здесь, надо идти обратно в деревню.

Эмма потянула его за руку, и он очнулся. Они вернулись к началу улицы, и Тим повел их к дому, который казался самым большим. Когда они входили в сад, Оскар остановился:

– Нет, сюда нельзя. Это дом Пьера, он не любит, когда к нему заходят, а его нет дома.

Эмма хотела напомнить ему, что это уже не важно, но промолчала.

– Ладно. А куда мы можем пойти? – спросила она так мягко, как только могла.

– Ко мне, я живу вон там.

И они пошли за ним по улице. Дождь был такой сильный, что было видно не дальше, чем на тридцать метров вперед. Тим прижимал к себе ружье, чтобы защитить от воды.

– Оно не герметично? – прокричала Эмма сквозь грохот.

– Не знаю, но лучше не рисковать! Вы думаете, этому человеку можно доверять?

– А разве у нас есть выбор?

Оскар привел их в маленький деревянный домик, стоящий прямо на земле, и закрыл за ними дверь. Он принес полотенца, чтобы вытереться, и одеяла, чтобы согреться. Он двигался как автомат, словно не вполне понимая, что делает. Эмма наблюдала за ним.

Оскар зажег масляную лампу – необходимую вещь в быту островитянина, ведь электричество тут бывает не всегда, – и поставил чайник на газовую плиту.

Когда они обсохли и завернулись в одеяла, Эмма с чашкой горячего чая в руке почувствовала себя лучше. Нервное напряжение немного спало. Она знала, что терять присутствие духа опасно, нужно сохранять хладнокровие, сосредоточиться и искать выход. Однако знать и делать– две совершенно разные вещи. Она постоянно думала о детях и Петере. Представляла, как обнимет их, это придавало ей сил.

С Оскаром все было иначе: он потерял надежду. Эмма обратилась к нему:

– Я знаю, как вам тяжело, но мы должны вас кое о чем спросить. Мы попали здесь в ловушку, и… эти демоны могут вернуться. Вы… их видели?

Он покачал головой:

– Все случилось очень быстро. Я спал… я всегда очень крепко сплю, даже когда немного выпью, а в тот вечер я выпил много. А когда проснулся, моей жены в постели не было. Я пошел в комнату дочки, но и там никого не было. Я услышал крики на улице. Эти крики.

Его взгляд стал блуждающим, и Эмма положила руку ему на плечо.

– Дверь была открыта, – продолжал он монотонно. – Демоны в деревне были уже давно, я ничего не услышал, потому что был пьян, но это продолжалось уже долго. Они убили много моих друзей, я видел на улице горящие дома и слышал крики. Я хотел выйти, я видел каких-то людей, они бегали и кричали, у них отовсюду лилась кровь – из головы, из рук, из живота – как из шланга! Я пошел к ним, чтобы помочь, чтобы найти жену, но… сделал три шага и упал в папоротники.

Его подбородок затрясся, он старался сдержать слезы.

– Вы не видели… демонов? – спросил Тим. – Тогда откуда вы знаете, что это были они?

– Я видел резню! Я видел тела в море. Ни один человек не смог бы такого сделать. Я искал жену и дочь… Я плавал среди тел, но их там столько! Вы должны мне помочь! Вы должны пойти со мной. Втроем, по очереди, мы сможем… Нужно нырять… Их много! Еще больше под водой… Они привязаны друг к другу!

Эмма вздрогнула. Тим спросил:

– Вы говорили о работах в горах. Чем там занимались?

– Это с другой стороны – ближе к мысу Матакоо, в котловине около бухты Оуиа. Они стали копать гору и строить храм дьявола!

– Расскажите, как это было? – сказал Тим.

– Год назад приплыло много судов. Они обогнули остров, а потом над лесом несколько месяцев жужжали вертолеты. Мы с друзьями пошли посмотреть, и увидели, что люди из города приехали строить свой храм. Сначала мы думали, что это для туристов. А потом оттуда стали раздаваться ужасные крики. Днем и ночью! И мы поняли, что там делают что-то плохое!

– Вы ничего не сказали властям? – удивилась Эмма.

– Полицейские сказали, что мы все выдумали. Мэр сказал, что эти люди хорошо заплатили и это нужно для развития острова. Никто не захотел нас слушать. Потом вой прекратился. Мы еще туда ходили, и больше ничего не было слышно, но это не значит, что все закончилось. Они просто стали более бдительны.

– А во время нападения, – спросил Тим, – вы видели демонов?

– Нет, пока вы не пришли, я никого не видел… Никого.

Тим и Эмма переглянулись. Оскар зарыдал, повторяя имена дочери и жены. Тим отошел в сторону и знаком подозвал Эмму.

– Что вы об этом думаете? – спросила она.

– Он пьяница, но я думаю, что в одном он прав: все началось с той стройки.

– Вы сможете туда пойти?

– Туда? Вы слышали, что он сказал? Думаю, те, кто напал ночью, скрываются именно там. Я не собираюсь лезть в их логово! – отказался Тим.

– Он упоминал о судах и вертолетах. Возможно, там есть пристань, и можно будет выбраться из этого ада! Или мы найдем там радио! Стоит всё-таки попытаться – это лучше, чем просто пропадать здесь!

– Не знаю. И потом, они ведь уничтожили радио в деревне. С чего бы им оставлять его в других местах?

– У нас нет выхода. Сколько времени нужно, чтобы туда добраться?

Тим вздохнул и задумался.

– Бухта Оуиа на восточной стороне острова. Думаю, это как минимум в пяти часах ходьбы отсюда.

Эмма посмотрела на часы:

– Мы сможем добраться туда до наступления ночи.

– Нет. Я не рискну провести там ночь.

Эмма пристально посмотрела на него. Тим был настроен решительно, и переубедить его не получится.

– Хорошо, тогда останемся здесь на ночь, а на рассвете отправимся в путь. Оскар сказал, что уже два дня никого не видел.

– Если он топил горе в бутылке, это неудивительно!

– Зато теперь мы знаем, что, если не привлекать к себе внимания, у нас есть шанс выбраться отсюда. Баррикадироваться мы не будем. Если ставни будут закрыты, а окна заколочены досками… демоныпоймут, что мы здесь. Закроемся на ключ, и всё, чтобы не привлекать внимания к дому.

– Демоны?Вы тоже в них поверили? – удивился Тим.

– Нет, но надо же их как-то называть!

Вспомнив, что они еще ничего не ели, Эмма пошла на кухню и приготовила бутерброды. Они перекусили, не спуская глаз с улицы. Небо было затянуто тучами, почти ничего не было видно. Время от времени молнии на несколько секунд озаряли деревню.

Оскар отказался есть и лежал, скорчившись на диване.

– А с ним что делать? – спросил Тим, глотая горячий чай.

– Пусть сам решает, пойдет с нами или останется здесь. Спросим его завтра.

Тим снова заговорил о том, что его беспокоило:

– Я знаю, мысль о демонах кажется вам бредом… но вы ведь видели, что произошло. Человек на такое не способен! А то,что ломилось к нам в дом прошлой ночью, тоже вело себя не как человек. Вы ведь ученый… Неужели у вас не мелькнула мысль, что мы имеем дело с каким-то неизвестным существом, которое вырвалось на свободу?

Эмма отложила сэндвич.

– Почему вы верите в это? – спросила она.

Тим пожал плечами:

– Может быть потому, что я признаю, что ничего не знаю. И еще я… растерян.

– Вот что я об этом думаю: чудовищ не существует, это факт. Но, возможно, вы имеете в виду какой-то вид, который эволюционировал так же, как Homo sapiens,но которого мы еще не обнаружили?

– Да, именно это я и хотел сказать.

Эмма покачала головой:

– Это невозможно. Почему? Потому что тот, кто напал на остров, обладает интеллектом, а это результат длительной эволюции. И это не могло остаться незамеченным. Мы живем в эпоху, когда вся планета изучена, перерыта и обследована. А те места, куда человек не смог добраться сам, разведаны со спутников. Два знаменитых антрополога, Конвей Моррис и Уиттингтон, создали теорию, согласно которой главный вектор жизни – развитие нескольких видов за счет остальных. Жизнь поддерживает выживших и помогает им адаптироваться. Она не способствует стагнации или регрессу. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Тим смущенно ответил:

– Не совсем…

– Жизнь развивается, идет вперед, совершенствуется, завоевывает территорию. Выжившие виды не сохранились бы, если бы не эволюционировали! Если бы какой-нибудь вид развивался параллельно с нами и его интеллект достиг уровня, подобного нашему, мы не могли бы этого не знать. Эта особь помешала бы развитию других видов в нашем ближайшем окружении, и мы бы заметили исчезновение более мелких видов или миграцию других, стремящихся спастись от хищника. Короче говоря, существование целого вида, особенно такого, который находится на высокой ступени развития, не может остаться незамеченным. И даже если мы не видим его представителей, то не можем не заметить косвенных признаков его существования. А мы до сих пор ничего подобного не обнаружили.

– А что, если это существо живет под землей? И его не обнаружили именно поэтому?

Вспышка молнии осветила их лица.

– Но речь ведь идет о «разумном существе»! Достаточно умном, чтобы топить машины и уничтожать радиопередатчики. Нет, это люди. На остров напали люди, и никто другой!

Через некоторое время Эмме удалось заставить Оскара поесть и выпить немного воды. Потом он принес большую фотографию – улыбающаяся девочка на коленях у веселой женщины в яркой одежде:

– Это Полин и моя жена Лорет. Красивые, правда? Ничего, что я не говорю о них в прошедшем времени? Я просто не могу иначе…

Эмма говорила с Оскаром, чтобы понять, в каком он состоянии. Его сознание путалось, моменты просветления чередовались с провалами в памяти и приступами бреда, особенно когда он начинал говорить о семье. Он без конца повторял: «Они просто уехали отдыхать».

– Жаль, что они уехали, не предупредив меня, – бормотал он. – Я даже не успел поцеловать Полин! Но это все Лорет, да! Уж если она что-нибудь решит, то это должно быть сделано сию же минуту!

Вечером Оскар заснул в соседней комнате. Гроза продолжала бушевать, Тим помрачнел. Эмма пошла к нему:

– Вас что-то беспокоит?

– Все против нас! В такую непогоду сюда никто не приплывет. Нужно убираться из деревни, пока дороги не станут непроходимыми!

– Но тогда и нашим врагам трудно будет идти.

Тим улыбнулся:

– Вы рассуждаете как воин. Кажется, в вас есть что-то от Сары Коннор!

– Кто это?

– Вы не смотрели «Терминатора»?

– Я больше люблю книги. Я думаю, что гроза может как навредить нам, так и защитить.

– Надеюсь, что все-таки защитит, – вздохнул Тим.

Они ужинали, сидя вокруг масляной лампы. Оскар, казалось, пришел в себя. Во всяком случае, он перестал причитать. У него больше не осталось слез. Он рассказывал о деревне, о том, как дети играли в футбол на поле рядом с бухтой, о брате, которого он не любил, и о своем пристрастии к рому. Но Эмма за весь день ни разу не видела, чтобы он пил. Казалось, Оскар забыл об алкоголе.

Когда они отправились спать, у Эммы появилась надежда, что Оскар окончательно опомнился. Если он пойдет с ними, было бы лучше, если бы он мог владеть собой.

Тим куда-то вышел и вернулся со стопкой книг:

– Я нашел это в чулане. Я подумал, что они помогут вам заснуть…

– Спасибо, Тим. Очень мило с вашей стороны.

Эмма выбрала «Удел человеческий» Мальро. Этой книги она еще не читала. Умывшись холодной водой, она легла с книжкой на диван.

– Вы можете спать в отдельной комнате, – сказал Тим.

– Я знаю, но, если вы не против, я бы хотела остаться в одной комнате с вами.

Тим кивнул:

– Если вам так спокойнее…

Он составил для себя кресла, и вскоре все забылись беспокойным сном. Эмма несколько раз просыпалась, обливаясь холодным потом. Она не помнила, что ей снилось, но знала, что это было что-то ужасное.

Когда она вновь открыла глаза, ей показалось, что уже глубокая ночь. Голова была пуста. Дождь прекратился, капли перестали барабанить по крыше. Эмма увидела какой-то свет и приподнялась.

Это не было отблесками масляной лампы, в гостиной было темно. Свет шел снаружи. Эмма завернулась в одеяло и вышла на кухню. В окно она увидела на крыльце Оскара. Повернувшись в сторону деревни, он размахивал включенным электрическим фонариком. У входа висели еще два фонаря с зажженными свечами внутри.

Оскар услышал, как скрипнул пол, и обернулся. Увидев Эмму, он улыбнулся ей и широким жестом указал на лес и улицу:

– Все в порядке! Я предупредил их, что мы здесь!

Эмма похолодела.