Текст книги "Фата-моргана (СИ)"
Автор книги: Максим Рощин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 52 страниц)
И каждый раз после двух выпитых стаканов вина, они совершенно забывали о существовании и присутствии хозяина, так радушно приютившего их у себя.
Они пили исключительно только портвейн "Три семёрки..." и были полностью поглощены своим вечным спором о производственных делах. О том, кто из них больше прав, какой участок лучше, и кто из них, больше приносит пользы родному предприятию.
Надо сказать, что спорили они до тех пор, пока у них не кончались слова и портвейн, и до того момента, когда эти самые слова, им было уже трудно подбирать, а тем более выговаривать.
Максим всегда с особым интересом и желанием принимал этих закадычных друзей – врагов, усаживал их за стол, и потом сидя чуть в сторонке, что бы ни мешать им, внимательно наблюдал за ними, с большим вниманием слушая их нескончаемые производственные дебаты.
Свой спор они начинали, не как когда-то один, знаменитый, исторический персонаж, а как целых два..., "рыцаря печального образа...", сразу после первого стакана вина.... Начинали всегда напористо, весомо..., и тоже с копьями наперевес. И, как им самим, наверное, казалось, вполне достойно и очень даже аргументировано....
– Ну почему ты такой упёртый Ваня...!? – искренне возмущался Степаныч (тоже Ваня...) – Ведь это же так очевидно! А ты заладил одно и то же, как попугай, нет да и нет! Ну что Ваня нет...!? Что...!? Это даже ребёнку понятно, что если установить транспортёр к вагону не под девяносто градусов, а под сорок пять, ну от силы пятьдесят, пятьдесят пять, то производительность увеличится, как раз в соответствии с этими же градусами. Угол падения, равен углу отражения. Забыл что ли...? Не уразумею я, чему тебя только в школе учили!? Да и в биллиардной тоже.... Это же и ежу понятно! Даже для него, – это, как дважды два.... И мне, мой друг не понятно, весьма очень сильно, почему ты это не можешь уяснить, и не хочешь с этим мирно согласиться!? Ну, я просто в это не могу врубиться, примерно так же, как колун в деревянную чурку...! Ты же ведь не чурка деревянная? А-а...?
– Э-э, брат не скажи...! И не думай даже...!– с сознанием дела и тоже очень весомо возражал в свою очередь Семёныч – Может я кое-что, и повторяю как попугай! Может.... Но это, я делаю только исключительно для блага и улучшения общего дела. И ежу твоему может быть понятно всё, потому, что он ёжик. А мне вот нет...! Я же, как ты, наверное, мог заметить не ёжик...!? И тем более не чурка деревянная. Да ведь и ты Ваня, на колун то, тоже не тянешь. Фактура не та.... И поэтому нас на арапа не возьмешь и на мякине не проведёшь! Ишь ты, куда хватил...! – искренне и от всей души изумлялся он – А вот ты, лично ты, как начальник участка посчитал экономический вопрос...? Как это скажем, будет выглядеть на бумаге? А-а...? Вот то-то и оно! Не посчитал...! А говоришь ёжику всё понятно...!
– Да зачем что-то считать...!? – всё больше распалялся Степаныч – Зачем тебе, какая-то бумага. Для туалета что ли...!? Сам лопух, и лопухом, если сильно прищучит, обойдёшься...! К чертям собачьим эту бумагу! А мозги у тебя для чего? Для нагрузки, да...!? Опыт то у тебя житейский есть или нету? Или ты его весь пропил в забегаловках? Вот я тебя и спрашиваю? А смекалка на что тебе дана? Для форсу что ли...!? Или для какого-то там никчёмного блезиру...? Нет, Ваня, ты всё-таки большой... дундук...!
С каждой новой принятой дозой портвейна, ставки становились выше, весомей и друзья входили в ещё более крутой словесный вираж.
– Ваня, – продолжал вещать Степаныч, чувствуя своей, уже не совсем здоровой печёнкой, что он сейчас должен сказать, что-то очень и очень важное. Просто обязан сказать...! И он, к этому был уже почти готов. И Степаныч сказал...! – Ты меня, конечно, извини, но если ты не можешь понять очевидные для населения нашей страны вещи, извини меня ещё разок, но ты даже не дундук мой дорогой. Ты, Ваня..., просто – упёртый, уральский ду-у-у-рак...! И за всё это сверх непонимание и супер безобразие чинимое тобой в простых, как солдатское мыло вещах, подводит меня к пониманию того, что я, как твой лучший друг..., должен примерно наказать тебя, прищемив в дверях не твой язык, а твоё, теперь уже никому не ненужное..., "достоинство....".
У Семёныча, от такого вопиющего безобразия и бесчинства чинимого Степанычем, на какое-то время, просто отнимался язык. Он сосредоточенно, молча, до дыр буравил Степаныча, уже красными от вина глазами, весь напрягался физически и особенно умственно и с трудом мычал следующее. – Ну,... ты..., э-э-э..., вот..., значит..., м-да-а-а.... Ну спасибо..., оценил, оценил.... Еще раз тебе превеликая благодарность..., от всего коллектива моего участка – наконец выговаривал Семёныч. – Друг называется! Да ты мне после этого никакой не друг..., а-а-а...! – Семеныч старательно подыскивал едкое и убийственное сравнение для Степаныча, и, наконец, находил его – А-а-а ржавое грузило, для поплавка. Вот ты кто...! Ну, а если я, как ты говоришь дурак, то почему тогда наш директор, до сих пор не взял твоё рацпредложение в оборот?! Чтобы из него пользу извлечь! А...? Не в-зя-л же ведь...!? – медленно смакуя каждое слово, тянул Семёныч – Он, что, тоже дурак...? – тонко по мАстерски, проводя сравнение между директором реалбазы и собой, он без всякого на то сомнения, ставил этим вопросом Степаныча, в очень даже затруднительное положение.
Степаныч надолго задумывался, усиленно сопел синим носом, и в свою очередь, тоже начинал сверлить насквозь, ну, в крайнем случае, до нижнего белья Семёныча, своими глазками-буравчиками. И при этом, он напряжённо искал выход, из своего довольно нелёгкого положения.
Степаныч не мог допустить даже в остатках своих пьяных мыслей, и согласиться с таким коварным, иезуитским сравнением, а уж тем более произнести вслух, что директор тоже – дурак. Он очень почитал начальство. Он его почти боготворил.... Семёныч загнал его в угол. А Степанычу в углу стоять, почему-то не очень хотелось. Возраст не тот...! Да и вообще....
Семёныч торжествовал. Он радовался.... Он уже праздновал победу.
Друзья опять, но уже молча, в абсолютной тишине, так, что было даже слышно, как жужжат мухи на оконном стекле, тщетно пытаясь найти выход из неволи на свободу, выпили по очередному стакану портвейна.
Словарный запас обоих спорщиков, быстро иссякал. Спор достиг своего апогея, своей кульминации. Финиш уже маячил на горизонте.
Они продолжали дырявить друг друга своими мутными глазами и напрягали все свои резервы, все свои последние физические и умственные силы и способности. Один из них, Семёныч, хотел, во что бы то ни стало удержать завоёванную, как ему казалось в споре трудную победу. Другой, ни взирая, ни на что, хотел доказать, что он не лыком шит, что он вовсе не побеждён и поэтому он, Степаныч должен был найти достойный ход, и не менее достойный ответ, для своего друга-оппонента, по уничтожению портвейна....
Противостояние продолжалось. Они уже фехтовали на междометиях, не особенно то при этом, слушая друг друга.
И тут Степанычу показалось, что такой спасительный ответ им найден, но он никак не мог его сформулировать и произнести вслух. Мысли в голове путались и скакали в разные стороны, как необъезженные мустанги. У него, уже просто не было никаких сил. Все исчезли, как портвейн из бутылки. Поэтому, он от злости, больше на самого себя и своё собственное бессилие, чем на своего друга, глядя с большой укоризной и печалью Семёнычу прямо в глаза, с огромным трудом выдавил из себя последние и простые, как солдатское мыло слова: – «Я Ваня, тебя сщас..., укушу...! – и, сделав самый последний выдох, закончил ... – За одно место...».
Все слова у Степаныча теперь уже, точно закончились.
Семёныч тоже находился не в лучшем состоянии, чем его друг-поплавок. Но он сегодня победил Степаныча. И он должен был, как-то это обозначить и закрепить.
И Семёныч, непонятно к чему, тоже из последних сил, ставя точку в этом жарком споре, мудро изрёк: – "А я сейчас..., громко взвою...!"
Вот так...! Ни тебе больше, ни тебе меньше, дорогие мои друзья! На этом дуэль спорщиков закончилась. Без драки, крови и убийства.
Единственное вещественное доказательство, которое могло бы вывести их на чистую воду, и изобличить этих двух Вань, для доблестных органов правосудия и их верных женушек, были обыкновенные, пустые бутылки из под вина «Три семёрки», которые очень тихо и мирно, никому не мешая, валялись под столом.
И всё в этой истории, заключалось только лишь в одном. В том, что они, эти два Вани, два больших друга в жизни, и два непримиримых врага на работе, были обычными любителями, мирно посидеть, не докучая никому, поговорить о том, о сём, и просто по мужски, крепко врезать. То есть, попросту заложить за галстук...! Да так, что бы аж шибало..., по мозгам...! Вернее, по их скромным остаткам. Но не настолько сильно..., чтобы шибало под стол, как пустые бутылки.
Они..., то есть Степаныч и Семёныч, всё-таки были культурные люди....
После всего этого, они, как два питерских рабочих после получки, шатаясь и спотыкаясь на ровном месте, но при этом, всегда поддерживая друг друга и нещадно матерясь, не обращая никакого внимания на Максима, шли домой.
Шли добровольно сдаваться своим благоверным супругам, чтобы, протрезвев на утро, вновь стать на целую неделю закадычными друзьями и в очередную субботу, опять напроситься в гости к Максиму, и повторить сначала свою нескончаемую, словесную дуэль, по поводу того, кто из них лучший работник.
= = =
ГЛАВА – 14.
«ЗНАКОМСТВО с ИННОЙ».
В один из тихих, зимних вечеров к Максиму, как всегда без предупреждения, словно снег на голову, свалился Сергей Воронцов. Заявился он, как обычно в сопровождении уже теперь своей Нади, и ещё одной очень симпатичной незнакомки.
– Привет Чао...! Гостей принимаешь...? – не изменяя себе, как всегда весело и беззаботно, прямо с порога пропел Сергей. – Если да, то тогда, как говорили у нас на Руси, – «Что есть в печи, то на стол скорей тащи...!». – Он поставил на стол бутылку водки и авоську с чешским пивом «Будвар». – Знакомьтесь. Это Инна, студентка нашего института, очень даже милая и к тому же умная девочка, а это, – он указал на Максима... – Хозяин и владелец гостеприимного замка «Броуди» – Чао. Стоп, стоп прошу извинить меня, – его зовут, Макс, а если совсем по-простому, Максимус. Мой, как говорится друг и соратник по тёмным делам, мыслям и красивым женщинам. А так же по партии. Все мы родом с «камсамолу...», будем вечно молоды... – дурачился Сергей. – Поэтому, все вновь прибывшие, могут особенно не стесняться, раздеваться, желательно не до исподнего, чтобы не ставить нас мужчин в неловкое положение, удобно располагаться и чувствовать себя как дома.... Хотя пословицу про непрошеных гостей и незваного татарина прошу не забывать. Шучу, естес-с-твенно...! Помните её...? Приходит татарин в правительство и жалуется: – «Почему к нам так неуважительно относятся!? Мы что хуже всех..? Почему говорят, что незваный гость, хуже татарина...? Ведь это несправедливо, помогите нам татарам, пожалуйста»! – Правительство подумало и говорит: – «А ведь действительно несправедливо. Но мы это дело поправим. Мы Вам поможем. Справедливость в нашей стране восторжествует навсегда, и над глупостью и над невежеством». – И изрекло...: – "Теперь не будут говорить, что незваный гость, хуже татарина. Отныне будут говорить, что «Незваный гость..., Лучше татарина...». – А...!? Ну, и как...? Как вам нравится наше мудрое правительство...? – и подчеркнуто серьёзно пропел слова, которые он тут же, на ходу придумал: – «Так в чём тут кроется секрет? Вот вам Ответ...! Его мудрее в мире нет...!»
Максим пожал маленькую ладошку Инны. Она была мягкая и тёплая. На какое-то время, они остались вдвоём.
– Сергей сказал мне..., – первая начала разговор Инна, – Что здесь недавно справляли новоселье, и ещё, что Вы очень любите музыку. На новоселье принято делать подарки. Я долго ломала голову, что подарить новосёлу и вот решила подарить Вам это.... – она протянула Максиму пластинку для проигрывателя.
– Лучшего подарка, чем хорошая музыка и ожидать не следовало. Спасибо большое – поблагодарил Максим: – Сейчас её и послушаем...!
Сергей с Надей уже на правах завсегдатаев звенели посудой на кухне. Инна тоже подключилась к приготовлению незамысловатой закуски для стола.
– На каком курсе, и какой факультет...? – спросил Максим Инну, что бы завязать разговор.
– Макс, не отвлекай девушку и не отрывай её от дел. Сейчас закусон, самое главное обстоятельство в нашем общем застольном деле – вставил реплику Сергей.
– Хорошо, хорошо дружище! Если мои невинные вопросы Вас сударь так сильно раздражают, то мы с Инной, с удовольствием можем перейти в другую комнату. Там мы сможем без вашего надзора и контроля спокойно беседовать и одновременно готовить, как ты выразился закусон для нашего дружеского стола.
Максим и Инна вышли в соседнюю комнату.
– Я учусь на третьем курсе, – начала Инна – А факультет, экономический. Уже больше двух лет хожу на лекции, семинары, сдаю экзамены, а мне и сейчас не верится, что учусь в РИНХе. До учёбы в нём, я всё время думала, что не поступлю туда. До сих пор еще ко всему привыкаю понемногу. Даже к общежитию. Хотя мы сами живём на квартире у очень симпатичной, старомодной женщины. Вместе с Надей я имею ввиду....
– Инна, Вы берите пример с Сергея, он везде и всегда себя чувствует, как рыба в воде. Куда бы, его судьба не забросила. Правда, он живёт дома, и ему всё-таки помогают родители. Мама в облисполкоме работает, отец, заместитель главного редактора местной газеты. Как говорится, не последние люди. Поддержка конечно существенная.... Но и Сергей сам по себе пробивной и весёлый малый. Оптимизма ему не занимать. Даже иногда бывает лишним. Посмотри, он и сейчас от чего-то, как ребенок хохочет....
Сергей действительно вовсю гоготал на кухне, как гусь лапчатый....
– Макс, Инна...! – шумел с кухни Сергей – Послушайте, какой анекдот, мне только что, рассказала моя Надюшка! Сейчас постарайтесь включить своё воображение и представьте себе следующую картинку.... Рассказываю только для вас. Эксклюзив, как говорят... – Он еще раз гоготнул и продолжил... – Семья из трёх человек, муж, жена, маленький ребёнок. Он всё время канючит, "хочу в зоопарк, хочу в зоопарк". Достал папашу, тот говорит: – "Ну, ладно, так уж и быть, собирайтесь, идём в зоопарк". – Приходят.... Отец покупает три входных билета, по тридцать копеек за штуку, идут и рассматривают всяких зверей в клетках. Подходят к очередной клетке, на ней табличка с надписью "Лев", а льва в клетке нет. Вот незадача. Клетка есть, а льва нет. Папаша начал возмущаться, мол, деньги платил, льва нет, и сын не может познакомиться со львом. Ну, в общем, сплошной бардак, и дуриловка. Тут выходит дядя с метлой и в фартуке и говорит: – "Ну, зачем уж так возмущаться понапрасну уважаемый товарищ. Льва нет, потому что он сейчас с львицей занимается любовью. Время пришло, а против природы не попрёшь...". Ну, папаня поинтересовался, сколько эта любовь будет продолжаться. Дескать, стоит ли ждать. Тот с метлой отвечает: – "Как обычно, час или два, а может даже и больше...". Папаня, как-то понурился и виновато посматривает на свою жену. А та одно его тычет в бок, и повторяет, как пластинка, которую заело, – "Вот видишь, вот видишь, вот видишь...!". Ну, идут дальше. Настроение у главы семейства, прямо скажем неважнецкое. Подходят к следующей клетке. На ней надпись "Олень", но оленя тоже в клетке нет. Смотреть, как говорится не на что. Отец спрашивает у мужика с метлой. – "Ну а олень то где? Или тоже любовь...?" – Тот восклицает: – "Вот оказия вышла, действительно, и у оленя тоже любовь. Это у них завсегда бывает". – Папаша, с опаской спрашивает: – "А эта любовь, сколько будет длиться...?" – Тот вежливо так отвечает: – "Да минуты две, три, как и принято у оленей...". – Папусик, аж сразу весь преобразился. Плечи расправил, грудь выгнул колесом. Ну, прямо вылитый Аполлон.... И пока он здесь хорохорился и пыжился, в клетке появился красавец олень. С огромными ветвистыми рогами.... Любовь у него к этому времени уже закончилась.
Здесь Сергей остановился, подчеркнуто внимательно и строго оглядел с ног до головы Надю с Инной, и очень театрально и с большим пафосом произнёс: – "О женщины, женщины...! До чего же вы мудры, хитры и коварны. И прошу заметить, что всеми этими качествами, они обладают в полной мере, и способны ими пользоваться, причём всеми сразу..., одновременно...!".
И он закончил свой рассказ следующими словами... – Жена подходит к своему мужу – "аполлону", смотрит на него насмешливо и презрительно, а затем, глядя на оленя, восклицает: – "Вот потому он красавец, с такими рогами и ходит...! – и немного помолчав, она с огромным смаком добавила... – Козёл рогатый!...". – Ой, бабоньки, ой не могу. – Сергей от смеха, согнулся почти пополам – Ну, не совладаю я с этим! Ой, ёй, ёй, ей..., я сейчас просто "усь-тюсь...", друзья мои...! Уж простите меня великодушно.
– Ха-ха-ха..., – вовсю закатывался Сергей. – Всё господа хорошие! – наконец сквозь смех и слёзы выдавил он из себя. – Всё! Я кончил...! Простите меня засранца ещё раз, но я, как тот депутат, имел сейчас ввиду, только исключительно свой рассказ и ничего больше...! Клянусь вам в этом дорогие товарищи всеми святыми и их заместителями...!
Неизвестно как Инне, а Максиму анекдот понравился. Да и ей, наверное, тоже.
Жизненный и поучительный. Век живи, век учись, и кому всё это нужно...!? Заканчивали вечер уже в комнате. Инна с Надей уютно устроились на диване, Сергей на стуле, Максим на своей кровати. Все потягивали чешское пиво и слушали песню Тухманова на пластинке, подаренной Инной, – "Как прекрасен этот мир, посмотри...".
В начале одиннадцатого, гости начали собираться. Все гурьбой высыпали на улицу. Инна с Надей неподалёку от дома Сергея снимали квартиру, и поэтому Максим проводил всю компанию только до остановки трамвая. Погода стояла тихая и морозная. Они шли по улице, вдыхая свежесть морозного воздуха, наполненного озоном, дурачились, наслаждаясь своей молодостью и свободой, рассматривали освещённые магазинные витрины, и никуда в настоящий момент, они особенно не торопились. Вся жизнь у них, как им тогда казалось, была впереди. Вспоминая отдельные фразы из Серёжкиного анекдота, они, пока еще беззаботно, не задумываясь о чём-то далёком и серьёзном, не оглядываясь и не обращая внимания на идущих мимо них, редких прохожих, легко и открыто, заразительно и весело хохотали....
Шла вторая половина декабря. К ним, да и ко многим людям на земле, счастливым в этой жизни, или не очень, приближался, по всей видимости, самый любимый в народе праздник. Праздник, на котором будет нарядная красавица ёлка, игрушки, шампанское, поздравления и подарки. Смех, слёзы, встречи, расставания. Будет всё.... А также на этом весёлом празднике, будет присутствовать и незаметно, но очень твёрдо руководить всем и вся в этом мире, при этом очень хитро усмехаясь про себя, в своей поднебесной кручи, недосягаемой для людей, сама Вечная, неутомимая, загадочная и во многом непонятная для людей, Жизнь.
Приближался очередной, Новый год.
= = =
ГЛАВА – 15.
«УПРАВЛЕНИЕ, СТОЛ, МАШИНКА, и..., Татьяна...».
Служебные, или производственные отношения, которые сложились в начале знакомства у Максима с Татьяной, всё больше и больше переходили в более, мягко говоря, свободные, и в чём-то, даже вальяжные формы их общения. Татьяна, всё настойчивей и настойчивей, и где-то даже с определённым женским упорством, нередко граничащим с простым домогательством, что стали замечать уже многие сотрудники управления, искала любой, и как видимо ей самой казалось, благовидный предлог, для просто, пусть даже случайной встречи с Максимом.
Это происходило почти в открытую, явно, везде и нередко, прилюдно. Во время работы, на улице, в коридорах управления, во время обеденного перерыва, когда многие работники обедали в кафе, которое находилось рядом с управлением. Кафе, кстати было просто замечательным. Здесь, отменно готовились блинчики с мясом, которые очень любил Максим. Он часто, как и другие работники, тоже в этом кафе обедал.
И всё это время, Татьяна старалась быть поближе к Максиму, всегда старалась быть у него на виду.
Для достижения своей цели, она делала всё, лишь бы он её заметил, выделил из всех и обратил на неё своё внимание.
То она грациозно тянулась, чтобы достать какой-то салат, стоящий на самом верху стеллажа, демонстрируя свои стройные ножки, или, изгибаясь, довольно низко наклонялась, опираясь на стол, тем самым подчеркивая свои соблазнительные формы, изгибы и округлости. То, встав за Максимом в очередь, довольно плотно прижималась к нему своим роскошным бюстом. И ещё было много, много других женских хитростей, уловок и ухищрений, на которые способны женщины, при достижении своих целей.
Татьяна обольщала Максима. Татьяна клеила, кадрила, как Вам будет угодно, но она, явно пыталась, просто охмурить нашего бедного Максимуса. Она очень хотела попасть в десятку. В яблочко.... Сейчас она, чем-то напоминала рыбака, который, забросив удочку в воду, очень надеется и терпеливо ждёт, что ему непременно повезёт и он поймает хорошего судака. В худшем случае сазана, что тоже не так уж и плохо!
О-о-х...! Если бы не эта притягательная фигура Татьяны, которая так сильно будоражила и волновала воображение и горячую кровушку Максима...! Как, впрочем, и многих других мужчин в управлении, и которую Максим, помимо своей воли нередко раздевал глазами, медленно освобождая её от одежды. При этом..., с огромным удовольствием любуясь чарующими формами, обольстительного женского тела. Если бы не эта фигура..., Максим с Татьяной никакого бы дела не имел. И он, скорее всего бы, никак не реагировал на откровенные попытки Тани поближе узнать его, и быть с ним вместе почаще, как говорится, «тэт, а тэт». Но это если бы, да кабы...!
И к месту здесь будет сказано о том, что, сама Татьяна, как человек, не очень-то интересовала Максима. И к ней именно, как к человеку, для него в настоящий момент малоинтересному, его, ну совсем не влекло и не тянуло....
Но его тянуло и иногда очень и очень сильно, к её действительно точёной и зовущей фигуре. К её сладкой и похотливой плоти. К её красивому, молодому и бесстыжему телу.
И поскольку в данном случае, между головой и сердцем Максима не было согласия и взаимопонимания, а наоборот, присутствовали существенные разногласия, то он, не зная как ему поступить, просто решил, всё это дело пустить на самотёк.... И события по сближению своего разума и сердца, и события по их возможному физическому сближению с Татьяной.
Более того, он сейчас абсолютно не предпринимал каких-либо попыток форсировать и без того, как ему казалось тогда, их достаточно не простые, и ему самому до конца не понятные, взаимоотношения. Как будет, так тому и быть....
Максим целиком положился на волю господина случая.
И этот господин-товарищ случай, извиняюсь за тавтологию, в нашем случае, не заставил себя долго ждать.
Он, как будто дождавшись самого себя, в полной мере проявил свои незаурядные способности, и показал свою лукавую, коварную сущность и постоянную готовность, в оказании подобного рода помощи и услуг, любому человеку, живущему на этой Земле.
Был полдень.... На часах, стрелки показывали без двадцати двенадцать дня. Максим хорошо запомнил это время. Ну, ещё бы! Было, что запомнить...!
Кто-то из сослуживцев, для выполнения своей работы, взял на время его калькулятор. А кто взял..., Максим точно не помнил. В поисках этого калькулятора по кабинетам, он зашел и в плановый отдел. Никого в отделе не было, сидела только Татьяна, и что-то печатала на пишущей машинке. Она не услышала, как вошел Максим.
Он решил просто немного подурачиться. Чуть-чуть пошутить, и слегка напугать её. Максим тихонько подошел к Татьяне сзади и сверху, положил свои руки на её грудь. Она, тихо ойкнула, посмотрела вверх, увидела Максима.... А дальше, интереснее. Прямо как в кино...!
Татьяна накрыла его руки своими, и начала с определённой силой давить на свою грудь, с одновременным их круговым вращением, как бы растирая или массируя её. Максим инстинктивно, сразу же подключился, и начал помогать ей, в этой почти что медицинской процедуре.
Татьяна прерывисто и тяжело дышала.
Кстати, дыхание у мужчин и женщин в такие моменты разное. Вы не замечали это...? Понаблюдайте... Только не за собой, а то некачественно исполните приятную работу....
И здесь..., касательно «приятной работы...», Максим вспомнил притчу о султане и евнухе: Султан, лёжа на шелковых подушках у себя во дворце, приказывает своему слуге-евнуху: – «Ну-ка ты, олух царя небесного..., сходи в мой гарем и приведи ко мне красавицу Зульфию». Евнух отправился в другой конец дворца и доставил Зульфию султану. Они с Зульфиёй занялись любовным делом. Через какое-то время султан опять говорит евнуху: – Та-а-ак..., отведи её назад в гарем, а мне приведи красавицу Гюльчатай". Евнух опять попёрся в этот самый гарем и привёл очередную красавицу, почему-то, очень сильно радостную Гюльчатай. Султан с радостной Гюльчатай, опять занялся любовью. Затем слуга приводил султану ещё одну, ещё одну красавицу, ещё одну, ещё одну и ещё.... Евнух от хождения в гарем и обратно, уже был весь мокрый от пота, а глядя на своего повелителя, он видел, что султан выглядит, как свежий, молодой и приятно пахнущий огурчик. Евнух спросил султана: – «Мой повелитель, я очень сильно устал, я весь мокрый от пота. Я буквально падаю с ног. А ведь я, всего-навсего, только лишь приводил девушек к Вам и отводил их назад в гарем. Вам же, с каждой из них надо полагать, пришлось довольно много трудиться...! А Вы выглядите абсолютно свежим и совершенно не уставшим от такой работёнки...! Скажите мне мой повелитель, как Вам это удаётся?! И султан ответил слуге» -"Запомни олух..., человек от хорошей и приятной работы..., не устаёт.... -Затем внимательно и задумчиво посмотрел на евнуха и как-то грустно и обречённо добавил. – Но тебе несчастному, в силу того, что ты «евнух...» от рождения..., понять это..., не дано...".
А Максим меж тем..., лихорадочно соображал. Надо было, что-то делать.... И он решил. Или прямо сейчас, хоть всё пусть провалится в тартарары, или очень даже возможно, что никогда!
Он, да и она тоже, рисковали сейчас многим. Всё-таки областное управление, день-деньской, а тут...такое...! Ну, ни дать тебе, ни взять, а просто любова-дедектива и сексуальная революция местного значения. В любую минуту, кто-то мог случайно зайти, как только что вошёл сам Максим. А зайти мог кто угодно. Даже уборщица тётя Нюся.
– Лучше уж пусть сразу, сам начальник управления заявится. Так сказать на обеденный, голубой огонёк! Не так обидно будет...! – про себя усмехаясь, с иронией, подумал Максим.
Входная дверь была рядом, и он, не снимая руку с груди Татьяны, второй рукой дотянулся до двери и повернул ключ. И всё это, надо было делать одновременно. Продолжать одной рукой массировать её грудь, чтобы держать её в возбуждённом состоянии, и тянуться к двери, которая находилась за его спиной. Другой рукой искать ключ и закрывать эту дверь. Максим с этой нелёгкой задачей успешно справился, как хороший эквилибрист в цирке.
Ну а дальше, прямо как во сне. Как говаривал когда-то Леонов, – «Хотите, верьте, хотите, нет, а дело было так...».
Он поднял Татьяну со стула, и, прижимая к себе, руками стал гладить и ласкать её тело, ещё больше возбуждая её. Она продолжала тяжело дышать, глаза её были закрыты, голова откинута назад. Она, чего-то, явно хотела...! Он, это уже, ощущал своими руками. И не только руками.... Здесь, главное точно понять чего она хочет, и не ошибиться в ответе на вопрос? Вот в чём далеко, не гамлетовская проблема. Быть, или не быть...? Потом он допетрил, и, наконец-то, всё уразумел.... Ну, чего, хочет женщина от мужчины...? Вроде де бы и так всё ясно. Не кувыркай своими мозгами старик...! Не потолок же ей помочь побелить...! Тем более в подобной-то ситуации, когда даже и водоэмульсионки под рукой нет...! Ведь сейчас она хочет получить только одно..., получить именно то, что хотят получать все женщины в этом мире. Удовольствие....
А ведь действительно, все они хотят, одно и то же. Одно и то же! Никакого «панымаешь...» (как говорил товарищ Эльцын...) разнообразия, никакой фантазии...! Полёт мысли в этот момент, у них в голове, почему-то всегда целиком и полностью отсутствует. Её, женщину, в такой момент ничего не интересует, и ей сейчас ничего не нужно от мужчины, кроме одного.... Другими словами..., ей нужно всё...! А вот деньги нет, не нужны. Ну, по крайней мере, они в данную минуту находятся не на первом месте. Деньги сейчас, не главное. И даже их количество.... Это чуть позже, после «того как...», всё это произойдёт, она начнёт думать о деньгах, точно так же, как и мужчина начнёт думать о её внутреннем, духовном мире. Они, будут думать потом оба, но каждый по-своему, и каждый о своём. Кто чему научился в этой жизни и как он эту жизнь понимает.
Татьяна упорно продолжала хотеть.... И это нормально! Ну, а уж если честно и откровенно, то это, далеко не самое худшее, чего хотят женщины от мужчин, в этой жизни. Вот такая для нас загадка природы...! Вот такой ребус, над которым тебе надо думать, и который просто необходимо отгадать в будущем....
– А зачем собственно надо откладывать решение этого ребуса в долгий ящик...? – кумекал наш ушлый Максим – Мы его, всё-таки попробуем отгадать, и отгадать прямо сейчас. Кусать надо, как кусает змей ползучий, не часто, но больно....
И потом, как говорят японцы... – "куй зелезний, пока горяций"...! А они, отнюдь не дураки...! И этот, очень даже многое что решающий аргумент, при создавшемся положении, надо незамедлительно использовать..., по его, так сказать, прямому предназначению..., – твёрдо решил Максим.
– "Промедление, смерти подобно...!" – как говаривал когда-то давно, один далеко не глупый и очень юркий товарищ..., который почему-то, ну, очень плохо выговаривал букву "Р". И который, между прочим, на мой взгляд, не очень-то лестно отзывался о российском народе, давая ему характеристики, типа: -"Десять процентов– «За...»! Десять процентов – «Против»..., а остальное..., – гооо-вно...! (И такое Соотношение умных и глупых, хороших и плохих, осталось, как это не печально..., до Сих пор...) Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожили до мировой революции..."
«Никакой пощады этим врагам народа, врагам социализма, врагам трудящихся. Война не на жизнь, а на смерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам... с ними надо расправляться, при малейшем нарушении... В одном месте посадят в тюрьму... В другом – поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами... В четвертом – расстреляют на месте... Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт...»
