Текст книги "Lot-Te-Rей (СИ)"

Автор книги: Максим Милосердов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Туда, где труднее. И туда, где люди не такие травоядные, как здесь.

– Хорошо! Как скажешь. Я согласна, – Вирджиния вдруг улыбнулась. – Облака в июньском небе унесут меня в далекую северную страну...

– Все решится очень скоро, – сказал Иван. – И пока я с тобой, ничего не бойся.

В этих словах не было ни бравады, ни подростковой самоуверенности. Это были слова мужчины, принявшего непростое решение. И Вирджиния, то ли поддавшись атмосфере этого летнего вечера, то ли под влиянием раскрывших её естество гормонов, почувствовала себя совершенно иначе. Она вдруг ощутила себя не безликим бесполым хумано, которому с детского сада внушают, что человек живет лишь для получения телесных наслаждений... Не одним из подростков, плохо понимающим сущность деторождения, но знающим толк в самых разнообразных извращениях... Она вдруг стала женщиной.

– Вирджиния, – сказал Иван, приподнимаясь на локоть. – Если ты доверяешь мне... В общем, я сейчас попрошу тебя сделать одну вещь. Просто сделай это.

Вирджиния кивнула.

Иван вытащил из рюкзачка блокнот и ручку и протянул их девушке.

– Пиши. Я, Вирджиния, открыто и без всякого принуждения сообщаю. Поставь двоеточие. Ради получения удовольствия и наслаждения, я добровольно готова претерпеть все муки моего убийства со стороны подателя сего...

На следующий день в приюте проходил объединенный праздник семьи и удетерения. Поскольку интернат был крупнейшим в городе, чаще всего площадки для встреч детей и взрослых располагались именно здесь. Пары, желающие взять на воспитание несовершеннолетнего хумано, приходили для знакомства с будущими отпрысками, и коридоры школы заполняла пестрая толпа евро-азиатцев. Принятие, или выражаясь официальным термином, adoptация детей в семью всячески поощрялась объединенным правительством, она сулила налоговые льготы и социальную защиту, но одновременно накладывала на adoptирующую пару немало обязательств. Нужно было прослушать курс лекций по толерантному воспитанию, обеспечить ребенку полную свободу самовыражения, сама же семья с момента adoptации оказывалась под пристальным вниманием социальных работников. Всё это отпугивало евро-азиатцев, поэтому, несмотря на массированную государственную рекламу полноценных семей, состоящих из двух-трёх родителей и пары adopted хумано, год за годом кривая удетерения падала. А вот число экскурсантов, посещающих приюты во время праздников семьи, напротив росло. На молодых хумано приходили посмотреть, как на обезьянок в зоопарке. Им приносили конфеты и игрушки, с ними пытались заговорить и посюсюкать. Особую активность проявляли пожилые пары. Накаченные силиконом ярко накрашенные существа неопределённого пола бродили по коридорам, а при виде очередного подростка растягивали губы в пластиковых улыбках, яростно махали руками и кричали: «Привет! Как дела?»

– Пойдём, я тебя с кем-то познакомлю, – сказал Иван Вирджинии, взяв девушку под локоть.

– С кем? На тебя подали заявку adoptации? – спросила девушка.

Иван хмыкнул.

– Вряд ли кто-то из этих фриков рискнет удетерить меня.

Словно в опровержение этих слов накачанный хумано в обтягивающих кожаных шортах и жилетке на голое тело яростно замахал Ивану рукой и, широко растягивая пластиковую улыбку, прокричал:

– Эй, как дела?

Глаза Ивана быстро забегали по сторонам. Он отпустил локоть Вирджинии и вороватой походкой вплотную приблизился к хумано.

– Слышь, есть чё? – спросил он, подмигивая фрику. – Нас с корешком с утра ломает жестко. Давай, чё, раскумаримся на троих, а?

Хумано отчаянно закивал головой и, продолжая улыбаться, сделал шаг назад.

– Давай, чё? – продолжал наседать Иван. – Свободный мир, каждый может словить свою частичку кайфа.

– Нет, сегодня нет ничего, – поросячьи глазки хумано, подведённые яркими фиолетовыми тенями, быстро заморгали. – Потом! Я потом принесу.

При этих словах Иван резко отвернулся и, снова подхватив Вирджинию под локоть, зашагал прочь. Он шёл быстро, исподлобья глядя сквозь толпу. Больше никто не сделал попыток заговорить ни с ним, ни с Вирджинией.

На футбольной площадке школьного стадиона расположились для пикника небольшие группы взрослых и детей. На жёсткой траве, специально выведенной для засевания спортивных арен, были раскинуты одинаковые пледы, стояли пластиковые бутылки с соками и картонки с бутербродами. Не разбирая дороги, Иван уверенно шёл по пледам в сторону трибун. Неожиданно он коротко свистнул, и тут же с травы поднялись двое подростков. Они были не похожи на своих сверстников, ходивших с одинаковым маникюром и прятавших признаки пола под одеждой унисекс. Хотя оба ребенка носили джинсы и длинные рубахи, гендерные различия между ними сразу бросались в глаза. Волосы мальчика были короткими, у девочки, напротив, они спадали на плечи. Ещё пару месяцев назад Вирджиния нашла бы такое подчёркивание половых различий, по меньшей мере, вызывающим, но сейчас старомодные причёски детей показались ей вполне естественными и даже привлекательными.

Иван и дети обнялись.

– Вырос-вырос! – сказал Иван, хлопая мальчика по плечу, и тут же обратился к девочке. – Что Настасья, строишь тьюторов?

Дети весело защебетали в ответ на непонятном Вирджинии языке.

– Подождите, не так быстро! – поднял руку Иван. Дайте я вас сначала познакомлю.

– Это Колька, это Настасья, – коротко сказал он. – А это Вирджиния. Прилюдно называйте её Вирджином.

Дети приветливо улыбнулись. В уголках глаз Ивана также мелькнула улыбка.

Настасья, Колька и Иван снова заговорили о чём-то на мягком мелодичном языке, согласные звуки которого чередовались с напевными гласными.

– Ты извини, – сказал Иван. – Друг с другом мы общаемся только на русском, чтобы младшие не забыли язык.

Вирджиния кивнула.

– А где ваш роди... А где ваша мама? – спросила она, понизив голос.

Иван пожал плечами.

– Ей редко дают свидания. Она всё пытается оформить заявку на удетерение хотя бы кого-нибудь из нас, но, думаю, это гиблое дело. А вот других претендентов немало, так что мы часто встречаемся на объединённых праздниках семьи.

– А вдруг кто-нибудь захочет по-настоящему удетерить твоих, эээ... – Вирджиния не могла подобрать подходящее слово.

– Брата и сестру, – подсказал Иван. – Они приходятся мне братом и сестрой, Вирджиния.

– Ну, да! Ты говорил, я просто забыла. Вдруг кто-то возьмет и adoptирует их?

– Ну, это вряд ли, – улыбнулся Иван.

А Настасья вдруг косо посмотрела на Вирджинию, громко икнула и, скривив лицо в гримасу, противным тонким голосом спросила:

– Слышь, ты эта, я те сказала, щас в парк пойдем. Только пискни чё, как завизжу на всю улицу. Гони бабосы мне на приятности, и расходимся бортами как в море лодки!

Колька, тут же взял Вирджинию за запястье холодными дрожащими пальцами, не моргая посмотрел ей в глаза и почти без акцента быстро забормотал монотонным и тихим голосом:

– Ты знаешь, у меня есть тайна. Когда-то у меня уже был родитель, но однажды утром он проснулся с разрезанным горлом. Все думали, что это сделал другой родитель. Но на самом деле... Ты обещаешь не говорить никому или умереть? – Колька вдруг захлебнулся слюной и принялся шептать что-то быстро и неразборчиво.

Глаза Вирджинии расширились, по спине пробежали мурашки.

Настасья заливисто засмеялась, не сдержал смеха и Иван.

– Хватит, Колька! – сказал он. – Совсем запугаешь нашу гостью. В общем, сама видишь, вряд ли кому-то из нас грозит удетерение в ближайшее время.

Помолчав, Иван добавил.

– Вирджиния, у меня сейчас одно важное дело есть. Надо подготовиться к вечерней шоу-программе, поэтому я оставлю вас ненадолго, ладно? Присмотри, пожалуйста, за детьми.

Остаток дня прошёл незаметно. Хотя Вирджиния не понимала болтовню Кольки и Настасьи, когда они начинали разговаривать друг с другом, рядом с братом и сестрой Ивана ей было спокойно и как-то очень уютно. Иван так и не появился до вечера, так что несколько расстроенная и с чувством обманутых ожиданий, Вирджиния попрощалась с детьми и отправилась в свою комнату.

Никого из соседей еще не было, зато в мягком кресле развалившись у окна, сидел тьютор Салливан и поглаживал изящный пластиковый экзофиксатор на правой руке.

– Ты меня совсем избегаешь! – сказал тьютор, поднимаясь и делая шаг к Вирджинии. – Это похоже на дискриминацию.

– Салли, – Вирджиния старалась, чтобы её голос не дрожал, – ты же знаешь, после выигрыша в лотерей у меня совсем не остаётся времени.

– Зачем ты обманываешь меня, мерзкая девчонка? – последнее слово – страшное гендерное ругательство Салливан произнес томным шёпотом и тут же схватил Вирджинию за запястье.

Девушка слегка повернула руку, как научил ее Иван, и, легко выскользнув из захвата, отскочила в угол комнаты.

– Не подходи ко мне, Салли! Я буду кричать!

– Ты сейчас так похожа на Стефанию, – сказал Салливан. – Она тоже была мерзкой девчонкой. И это она толкнула меня на преступление. Я был хороший, я любил её и писал ей стихи, но она не захотела оценить мои чувства.

Салливан сделал шаг к Вирджинии.

– Тебе, мерзкая девчонка, я тоже писал стихи.

– Ты – хумано, я – хумано,

Мы с тобою сексуальны!

Я – хумано, ты – хумано,

Вместе в этом мире странном! – протяжно забормотал Салливан. – Прошу тебя, Вирджиния, не надо доводить меня до нового преступления, не отвергай меня!

Дверь комнаты приоткрылась, и внутрь зашёл Иван.

– Привет! – нагло и развязано сказал он. – А я как раз по всей школе рыскаю и тебя ищу. Впрочем, так и думал, что ты сюда защемишься!

– Иван! – глазки Салливана забегали. – Все в рамках наших договоренностей. – Я не трогаю тебя, ты не лезешь в мои дела.

– Она – моё дело, Салли. Разве ты этого не понял?

– Она – шлюха, Иван! Тупая, безмозглая шлюха! Хумано без роду и племени. Завтра её уже не будет здесь – пришла заявка с фабрики деторождения, она уже мертва, Иван! В неё закачают семенной материал, а потом выпотрошат и утилизируют!

Иван подошёл к Салливану вплотную.

– Ты любишь её, да? И хочешь сам вскрыть ей брюхо скальпелем? – подросток неприятно улыбнулся. – Тебе этого хочется, тьютор Салливан, я знаю. А давай мы заключим ещё одну сделку?

Жестом фокусника Иван вытащил из кармана записку Вирджинии.

– Знаешь, что это такое? Это билет в твою мечту. Полное согласие твоей новой Стефании на любые извращения!

Салливан резко выбросил здоровую руку вперед, но Иван отступил на шаг и не дал схватить лист.

– Нравится, да? – спросил он, помахивая запиской. – Меняю ее на брата и сестру. Давай! Ты же прославленный тьютор – можешь взять их на поруки прямо сейчас! Всего на одну ночь, и за это она твоя.

Глазки Салливана вспыхнули.

– Ты обманешь!

Лицо Ивана осталось бесстрастным.

– Салли, ты сейчас ведь всё правильно сказал, мы с тобой не из этого мира. Мы оба знаем, что когда-то он был другим. Но если тебе путь в нормальную жизнь закрыт, то я ещё могу туда вернуться. И мне в моем мире она не нужна!

– Ты хочешь свалить, верно? – глазки Салливана забегали, а на раскрасневшемся лице выступили бисерины пота.

– Хочу, – просто ответил Иван. – Твоя репутация останется чиста, но ты получишь шанс испытать настоящее и ни с чем несравнимое удовольствие, порезав Вирджинию на кусочки. Ведь это то, чего требует твоя извращенная гнилая душонка, верно?

Из глаз Вирджинии ручьями полились слезы, а Салливан хищно посмотрел на девушку.

– Плохая! Плохая девчонка! – прошептал он и ощерился.

– Ты этого хочешь! – сказал Иван и вытащил из кармана заляпанный красными пятнами сверток.

Он развернул его, выложив на стол испачканный засохшей кровью скальпель в разодранном полиэтиленовом пакете.

– У тебя полчаса, чтобы забрать детей и тогда... – Иван приподнял скальпель и лист с согласием Вирджинии на убийство, – и тогда это твоё!

Во рту Салливана пересохло.

Ради обладания Вирджинией тьютор использовал весь свой авторитет и немедленно подал экспресс-заявку на то, чтобы получить Настасью и Кольку на остаток выходных. Дети не возражали, поэтому их тут же сняли с уже готовых отправиться в приюты автобусов и передали тьютору.

Вирджинии было страшно.

– У нас получится? – спросила она.

– Вероятность успеха 60%, – ответил Иван. – Плохой расклад, но другого выхода нет. Салли не сворал. Тебя забирают завтра. Последний месяц я был лучшим учеником на курсе делопроизводства, так что информация вернячок. Еле успел всё подготовить! Сядем в грузовик и через три дня будем в Белоруссии – последней стране свободной от извращенцев. Ну, а там нам помогут друзья папы. Без Салливана не обойтись, он нужен, чтобы привезти детей и вытащить нас за пределы школы. Ублюдок не мог не согласиться, увидев твое согласие на убийство. Ну, а то, что он клюнет, мне стало ясно ещё тогда в подвале.

– Но Салливан – он же сдаст нас?

– Жизнь одного хумано в обмен на три ваши жизни, – сказал подросток. – Когда тебя хотят убить, приходится защищаться по-настоящему. В его машине найдут мою окровавленную одежду и твою записку. Плюс кое-какое видео. Фрагменты из нашей подвальной беседы и кадры, где я прошу Салливана не заставлять меня пить виски.

– Все так просто?

– Слишком просто! Это мне и не нравится. Главное сейчас добраться до грузовика.

Вирджиния кивнула.

– Я не боюсь! У нас всё получится!

– Пора! – сказал Иван, – указав на окно. – Салли машет рукой.

Неожиданно голос Ивана смягчился. Подросток наклонился к самому уху девушки и коротко прошептал:

– Я люблю тебя, Вирджиния!

– Я тебя тоже! – ответила девушка и почувствовала, как по всему телу прокатилась тёплая волна.

Иван и Вирджиния вышли в широкий коридор и направились по направлению к выходу из корпуса. На лестнице они столкнулись с директором. Он поднимался в сопровождении мужеподобной блондинки и манерного counsellor.

– О! Иван! – сказал директор. – А мы как раз хотели поговорить с тобой. Не мог бы ты пройти с нами до своей комнаты.

– Базара нет! Уже иду! – ответил Иван с выражением полной покорности. – Только попрощаюсь с Вирджином. Его хочет убить тьютор Салливан.

– Очень смешно, Иван! – директор взял юношу за руку. – А вот мне сейчас не до шуток. Всё очень серьезно. Мы хотим осмотреть твою комнату.

– Я же сказал, что иду! – Иван высвободил руку и обнял Вирджинию.

– Этот вариант я не предусмотрел, – зашептал он. – Найди парнишку из 717 комнаты, пусть выведет тебя к Салли. Ждите меня у парка!

– Он не поверит, что я сама пришла!

– Возьмешь у парня коньяк, прополощешь рот и обольешь одежду. Притворись пьяной! План идиотский. Шанс на успех 20%, но назад пути уже нет. И ты мертва, если останешься здесь!

– Хватит целоваться! – сурово сказал директор. – Иван, не вынуждай меня вызывать охрану!

Иван оторвался от Вирджинии.

– Пожалуйста, не надо! – лицо его вдруг сморщилось. – Я всё расскажу сам! Тьютор Салливан заставлял меня пить виски, он сказал, что это раскрепощает! Я не виноват! Я всего пару раз напивался!

– Иван, это очень серьёзные обвинения, но у нас другая информация.

Десять минут спустя бритый парень в чёрной куртке подвел еле стоящую на ногах Вирджинию к нервно ожидающему во дворе Салливану.

– Придержи подругу! Она бухая немного!

– Что за черт? Ты кто ещё такой? – забеспокоился тьютор.

– Я от Ивана. Забирай сучку и жди его у парка. Он принесёт что обещал.

Вирджиния плюхнулась на переднее сиденье, наполнив салон запахом алкоголя.

– Меня сейчас вывернет! – сказала она и закрыла лицо руками.

– Ты пьяна, Вирджиния! Ты, мерзкая, пьяная девчонка, – глаза Салливана горели.

– Ты дерьмо, Салли! С чего ты взял, что ты достоин меня? – заплетающимся языком пробормотала Вирджиния.

– Эй, тьютор Салливан! Ваши семейные сцены оставьте на потом! Иван сказал ждать у парка, – раздался с заднего сиденья голос Кольки.

Салливан ничего не ответил. Он пристегнулся и медленно поехал в сторону главных ворот.

Ждать пришлось долго. Когда Салливан уже был готов бросить эту дурацкую затею, рядом припарковался чёрный автомобиль директора. Спустя минуту с пассажирского места рядом с водителем вышел Иван. Он был бледен, руки слегка подрагивали.

– Где тебя носит! – проворчал Салливан.

Голос тьютора был резким и чуть хриплым от нетерпения.

– Возникли сложности, – ответил Иван, усаживаясь на заднее сиденье. – То, что было легко делать тебе, оказалось не таким простым делом для меня.

– О чём ты?

– Позже расскажу! Давай на паромную станцию.

Салливан кивнул.

– Притормози-ка, водички возьму, – попросил Иван, когда машина свернула в проулок, ведущий к гавани.

Он вышел на улицу и тут же забарабанил по крыше.

– Вылезай быстрее! У тебя колесо спустило! – крикнул Иван с улицы. – Быстро давай запаску!

Салливан растерянно вышел из машины. Тут же послышались звуки возни, и на водительское место плюхнулся Анджи.

– Всем привет! – сказал он. – Давно не виделись!

– Порядок? – спросил Колька.

– Полный! – кивнул Анджи. – Валите!

– Вирджиния, за нами! – сказал Колька и вместе с Настасьей выскочил на улицу.

Вирджиния, не понимая, что происходит, открыла дверцу и бросилась за детьми. Краем глаза она успела увидеть, как Иван и гигант в бурнусе усаживают Салливана на заднее сиденье машины.

– За мной, в проулок! – скомандовал Колька и метнулся в щель между домами.

Беглецы забились за мусорные контейнеры и затихли.

– Что происходит? – спросила Вирджиния.

– Иван сказал, что папа сделал бы так, – ответил слегка запыхавшийся Колька.

– Ждём здесь и не шумим, – с недетской серьезностью добавила Настасья.

Красный автомобильчик неуверенно карабкался по узкой улочке к пирсу.

– Давай ещё маленькую, чё ты не уважаешь нас, что ли? – на заднем сиденье крепкий парень придерживал голову мычащего Салливана, а Иван вливал в открытый рот виски.

– Убью тебя! – хрипел тьютор, отплевываясь.

– Уже убил. Зачем ты подбросил мне бухло в комнату?

– Ты обманул меня! Брат Стефании давно умер! У неё не осталось родственников.

– Да! Это было слабое место в моем плане. Теперь ты делал меня убийцей.

– Ты мог сбежать, а теперь вас всех возьмет полиция! – завопил Салливан. – Отпусти меня, и все свалим на Вирджинию! Она победитель лотерея, ей уже всё равно, в чем сознаваться! Запишем признание на видео, а я подтвержу ее слова!

– Вирджиния будет жить, Салли! Будет жить долго и осмысленно в совсем другом мире.

– А вот ты не будешь, Айван! Ты рушишь все! Из-за кого? Из-за какого-то хумано!

– Слышь ты, – спокойно ответил Иван. – Это ты хумано. Ты – хумно евро-азиатское. А она – человек, понял?

Еще час спустя красный автомобильчик с усаженным на водительское место мертвецки пьяным Салливаном катился под горку в сторону пирса. Анджи и Иван наблюдали за набирающей скорость машиной.

– И что теперь? – хмуро спросил Анджи. – Ты, стало быть, сваливаешь?

– Полиция, решит, что Салливан похитил и детей и убил Вирджинию. Коробки в багажнике повесят на него контрабанду алкоголя, но два трупа в моей комнате и один в машине у парка – это серьезная проблема!

– Да, ты здорово вляпался. Думаешь, есть шанс выкрутиться?

– Разве что твердить, что я замочил их, чтобы спасти Вирджинию и детей...

– Вряд ли тебе поверят.

– Вероятность вылезти из этой передряги 5%. Чёрт, Анджи, я не хотел их убивать! Какого чёрта они решили повязать меня именно сегодня!

– Они нашли бухло?

– Я предъявил им запись, как Салли пьет виски. Я отдал им бокалы.

– Всё говорило за то, что это Салливан оговаривает меня! Но эти ублюдки решили сохранить его честную репутацию и позвали охрану, чтобы надеть на меня браслет!

– Корпоративные интересы! – хмыкнул Анджи. – Ты точно решил сдаться?

– Если я не появлюсь, они введут план-перехват, и тогда ребятам точно не выбраться.

Красный автомобильчик, смяв хлипенькую сетку-ограждение, плюхнулся с пирса в воду.

– Аминь, – сказал Иван. – Прощай, Анджи! Передавай привет Ахмеду. Так и не удалось с ним парой слов в этой суматохе перекинуться.

Резкий свист пронзил тишину, и Настасья, Вирджиния и Колька выбрались из-за мусорного бака. По проулку шёл Иван с большим рюкзаком за плечами. Вирджиния бросилась юноше на грудь и разрыдалась.

– Ну, не плачь! Не плачь! – сказал он, гладя Вирджинию по плечу. – Всё почти закончилось!

– Он мёртв? – спросил Колька.

– Надеюсь, что не откачают, – ответил Иван. – Колька, план "Б". Ты за старшего. А мне придётся остаться здесь, чтобы прикрыть вас.

– Что случилось, Иван? Ты не едешь с нами? – спросила Вирджиния.

– Когда-нибудь ещё увидимся! Так получилось, что, чтобы спасти три настоящие жизни, мне пришлось забрать четыре фальшивые.

– Я никуда не поеду без тебя! – закричала Вирджиния.

– Поедешь. Ради меня поезжай и позаботься о детях. В Белоруссии вас встретят папины друзья, а я уж как-нибудь выкручусь. Три дня пути, конечно, комфортными не назовешь, зато вероятность успеха 90%. Я бы сыграл при таком раскладе.

Послышалось шипение пневматических тормозов, и перед проулком остановился грузовик. Коренастый водитель вышел из кабины и начал быстро открывать дверь фургона.

– У вас будет сорок секунд, чтобы залезть в кузов! – сказал Иван.

Водитель закончил возиться с замками, распахнул дверь и, не глядя по сторонам, начал обходить автомобиль.

– Готовы? – спросил Иван. На счёт три бежим к машине.

Иван помог детям забраться и забросил рюкзак в тесное пространство между контейнерами.

– Всё у вас получится! – шепнул он.

– Иван! – успела сказать Вирджиния, прежде чем закрылась дверь фургона. – Четыре жизни! Ты спас не три, а четыре жизни!

КОНЕЦ

Сокращенную лайт-версию рассказа с хеппи-эндом читайте здесь: http://samlib.ru/m/miloserdow_m/loterejsokrashennajawersija.shtml