Текст книги "Норвуд (СИ)"

Автор книги: Максим Майнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

С трудом перевалившись через препятствие, я глянул на бургомистра – тот почему-то стоял на месте, прекратив преследование, но и назад при этом не шёл. А когда я сделал ещё несколько шагов прочь от ограды, мертвяк просто рухнул лицом вперёд.

Интересно! Немного возвращаюсь назад – порождение тьмы вновь начинает шевелиться, отхожу – замирает. Нетрудно было догадаться – его активность как-то связана со мной, потому что на господина Глена покойник вообще никак не реагировал. Ну а так как ничего необычного во мне самом быть не могло, значит, дело в Клинке, который я стащил с пояса бургомистра.

Вспомнилось, что Клинок появился у него совсем недавно – несколько недель назад. Но при жизни управитель к нему такой тяги явно не испытывал, хотя и ценил, что не удивительно – вещь-то дорогая.

– Господин Глен, – я прошёлся вдоль оградки, чтобы быть поближе к интерфектору. – Я, кажется, кое-что выяснил!

Мужчина безучастно наблюдал за схваткой упыря и оставшихся мертвяков, которая тоже была уже не так яростна, как вначале. Силы вампира, похоже, были на исходе, а покойники, которые вряд ли уставали, просто получили слишком много повреждений. Да и осталось их только двое.

Лучше всего было мастеру Фонтену, ведь он так и не пришёл в себя и лежал там же – на земле у разбитого окна.

«Столько всего случилось, – меня закружили неуместные мысли, – и кажется, что прошло много времени. Но на самом-то деле мало. А кажется, что много. Удивительно».

А ещё, глядя на связанного пленника, мне почему-то вспомнился случай, когда сапожник Сано Бентал, живший на соседней улице, выпал со второго этажа прямо на камни мостовой. Бедняга помер не сразу и долго мучился, потому как не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой. Лекарь тогда сказал, что это из-за перелома хребта и вылечить такое невозможно...

– Господин Глен, – трясу головой и тру лоб, пытаясь сосредоточиться, – он оживает при приближении Клинка!

– И что? – кажется, у интерфектора опустились руки, и никакой заинтересованности в голосе слышно не было.

– А то, что у меня есть идея! – я, наконец, смог собраться с мыслями. – Пока он недвижим, нужно перебить ему хребет!

К чести господина Глена, уныние быстро оставило его. Он глянул на оружие в моих руках, забрал стилет и бросился к бургомистру, который так и валялся, распластанный на траве. Но что он стал делать, я уже не видел, потому как именно в этот момент в себя пришёл мастер Фонтен.

Вместо того, чтобы потихоньку откатиться или отползти в сторону, он согнул ноги и, распрямившись, словно часовая пружина, впечатал их в бок упыря.

Нельзя сказать, что это нанесло порождению тьмы какой-то серьёзный вред. Вампир только отвлёкся на мгновенье, но именно этим и воспользовались мертвяки, разом повиснув на обеих его руках.

А я вдруг понял, что это мой шанс. Кровь забурлила, и сейчас через ограду удалось перемахнуть без каких-то проблем. Выдохнув, я рванул к упырю, старясь не запнуться о разорванные на части тела...

Крепко зажав рукоять, безо всяких раздумий бью вампира в спину, но неудачно – как раз в этот миг он немного развернулся, и клинок только скользнул по рёбрам, распоров ткань камзола. В груди ёкнуло, будто сердце пропустило удар – я испугался, что упырь теперь займётся мной.

Но зря – тёмной твари тоже был ведом страх, ведь господин Глен закончил, наконец, с бургомистром и присоединился к схватке. И пусть от его Клинка остался один обломок, заметить это в темноте было довольно трудно. Кроме того, на перчатках интерфектора сохранилось какое-то количество шипов из чёрного серебра.

Похоже, упырь понял, что глупостью загнал себя в западню и единственный путь к спасению – бегство. Он зарычал, словно настоящий зверь, стряхнул с рук мертвяков и бросился мимо меня прочь – в темноту.

Не знаю, как удалось среагировать, но напоследок я всё-таки успел ткнуть упыря в бедро, что хоть и не замедлило его, но зато, судя по вскрику, причинило боль.

С оставшимися на ногах покойниками интерфектор разобрался достаточно быстро – без поддержки неуязвимого бургомистра, они теперь не представляли большой угрозы. Да и упырь обработал их на совесть.

Мастер Фонтен сидел на земле, оперевшись на стену особняка, а я решил поглядеть, что же господин Глен сделал с управителем. Оказалось, просто вбил стилет по рукоять в спину, повредив хребет мертвяка и тем самым обездвижив его. Неизвестно что будет, если вытащить оружие, возможно бургомистр снова «оживёт», потому как пальцы его всё ещё слегка подрагивали. Но выяснять это, конечно же, не стоит.

– Ничего не понимаю, – произнёс интерфектор, осматривая останки порождений тьмы, – и никогда таких тварей не видел! Даже эти, – мужчина указал на тех, с кем сражался упырь, – отличаются от обычных мертвяков силой и живучестью, а уж бургомистр...

Господин Глен замолчал, будучи не в состоянии описать своё потрясении от встречи с нечистью, неуязвимой для чёрного серебра.

– Надо его сжечь, – предлагаю я и сразу же добавляю, осенённый новой идеей: – А может, стоит попробовать разломать Клинок, раз уж он так к нему привязан?

– Не будем торопиться, – хмуро ответил интерфектор, – стоит внимательно всё изучить, но сделать это можно будет только утром... А запалить костёр мы всегда успеем, Норвуд.

– Уверен? – прохрипел мастер Фонтен. – Мне почему-то кажется, что эта ночь ещё не закончилась...

Я хотел было спросить, что он имеет в виду, но осмотревшись по сторонам, понял и сам. Город не спал, как ему было положено в это позднее время. Отовсюду доносились вскрики, короткие и обрывающиеся в самый неожиданный момент. Далёкий звон разбитых стёкол отражался от каменных мостовых и прокатывался по кривым улочкам. Слышался топот невидимых из-за темноты людей, а вдалеке, на окраине, где было много деревянных домов, начинало подниматься оранжевое зарево.

– Пожар, – казалось, интерфектор спокоен, но впечатление было обманчивым. Через мгновение мужчина проревел: – Да что, тьма раздери, происходит в этом...

Закончить он не успел, потому как послышалось тревожное ржание лошади, и господин Глен, оборвав крик, бросился выручать свою верную спутницу. Я хотел отправиться следом, но ноги подкосились сами собой, вынудив опуститься на землю. Совсем рядом валялись куски плоти, которую упырь во время схватки с мертвяками, отрывал голыми руками, но мне было наплевать. За последние дни я, кажется, совсем очерствел.

– Развяжи меня, Норри, – тихонько попросил пленник. – Ты же видишь, какие дела творятся...

– Всё наверняка из-за вашей внучки, – я припомнил слова, сказанные девушкой, о каком-то зрелище, которым мне удастся насладиться из первых рядов. – Готов поспорить на что угодно!

– Не нужно спорить, – мастер Фонтен не собирался оправдываться, – ты, разумеется, прав. Но я ничего не знаю об этом, мне было поручено только оказывать содействие...

– Кем? – заинтересовался я. – Кем поручено?

– Да неважно, Норри! – из темноты снова послышалось ржание, а затем глухие удары, сменившиеся цоканьем копыт – похоже, интерфектор возвращался, и мастер Фонтен торопливо зашептал: – Сейчас я с вами в одной лодке! Ты же видишь, меня тоже хотят убить... Поэтому развяжи меня, а если нет, тогда прикончи – не хочу становиться кормом для какого-нибудь мертвяка или упыря!

Я не знал, что предпринять. В этих словах имелся смысл, но и идти на поводу у пособника зла было как-то неправильно. Да и страшновато.

Но терзаться долго не пришлось – господин Глен, ведший Соль под уздцы, неожиданно сказал:

– Развяжи его, Норвуд, – в голосе была неподдельная тоска, – думаю, он теперь не самая большая из наших проблем...

– Почему? – думалось, что на страх уже не осталось сил, но нет – сердце, после слов интерфектора, ухнуло в низ живота.

– Сейчас я сразил ещё нескольких мертвяков, – господин Глен не бахвалился, а просто объяснял ситуацию. – Обычных, не таких странных, как эти... Но боюсь, они уже орудуют по всему городу. А значит, скоро здесь будет то же самое, что и на севере – орды покойников и никого живого...

Глава 7

Не понимаю, почему это происходит именно у нас? Ничем не примечательное поселение, совсем неподалёку есть Сильный город, а если пересечь ближнюю межу, то и не один... Потерянный на рынке кошель становится событием, которое обсуждается неделями! Кому мы такие нужны?

Интерфектора подобные вопросы не интересовали – в причинах можно будет разобраться потом. Сейчас же нужно сделать так, чтобы это «потом» вообще наступило. А значит, придётся снова подниматься на ноги.

– Господин Глен, чем я могу помочь? – шевелиться не хочется, но придётся – мужчины заняты тем, что перекладывают мертвецов, а это работа не из лёгких.

– Тварей надо осмотреть, – пояснил свои действия интерфектор, – а в темноте можно что-нибудь попустить. У седла есть фонарь, зажги его, но постарайся привлечь поменьше внимания.

Соль стояла рядом с оградкой, изредка прядая ушами. Грациозное и сильное животное было напугано – мягкие губы подрагивали, а ноздри раздувались. Однако лошадка, верная своему наезднику, не двигалась с места, хотя и не была на привязи.

Я потрепал беднягу по шее, чтобы чуть-чуть успокоить, а затем отцепил небольшой фонарь, рядом с которым нашлось и огниво. Несколько ударов кремнем о кресало, сноп искр и малиновый огонёк фитиля. Ещё мгновение и дело сделано – подрагивающее пламя, отражаясь от полированных медных стенок, худо-бедно осветило мертвецов, выложенных рядком, и мужчин, стоявших поблизости.

– Держи фонарь, Норвуд, – скомандовал интерфектор. – Держи так, чтоб я мог их осмотреть.

Наверное, стоило затащить покойников в дом бургомистра, но тратить на это время и силы не хотелось.

Отблески пламени придавали застывшим лицам мертвяков ещё более жуткий вид, делая их похожим на восковые маски, а неровный круг света будто отделял темноту от Тьмы.

– Смотри, ногти твёрже, чем у людей, – мастер Фонтен присел рядом с одним из тел и приподнял руку так, чтобы кисть оказалась освещена. – Видел когда-нибудь такое, интерфектор?

– Нет, на севере были обычные покойники, просто их было много... – господин Глен опустился рядом и приподнял верхнюю губу мертвяка. – А вот зубы не изменились.

Мужчины быстро, но тщательно осмотрели тела, предварительно раздев их. Ничего интересного больше обнаружить не удалось – разве что кожа на груди казалась чуть грубее и плотнее, чем у нормального человека.

Следом настал черёд бургомистра, который при моём приближении зашевелился активнее – я забыл отложить Клинок. Управитель изменился сильнее, чем его слуги. Ногти окончательно превратились в когти – длинные, острые и слегка закруглённые, а кожа была похожа на деревяшку – и цветом, и твёрдостью.

Голые мёртвые тела вызывали смущение. Я знал каждого из этих людей по именам, а теперь стою над их трупами, но скорби нет – только облегчение оттого, что их печальная участь обошла меня стороной. Может быть, я плохой человек, а может быть, время скорби придёт позднее.

Пожар на окраине разгорался всё сильнее, похоже, все постройки там уже охвачены пламенем. Хорошо ещё, что значительная часть города каменная и вряд ли огонь сможет уничтожить всё.

– Что будем делать, интерфектор? – спросил мастер Фонтен, когда осмотр бы закончен. – И ты не дашь мне хоть какое-нибудь оружие? Я ничем не смогу помочь с пустыми руками...

Господин Глен хмуро оглядел пособника тьмы и негромко ответил:

– Мы постараемся выследить упыря, напавшего на нас. Он знает, что здесь происходит... А затем отправимся к ратуше – уверен, выжившие будут собираться именно там.

– Зачем? – воскликнул мастер Фонтен, которого одинаково не радовала ни перспектива отправиться в самое сердце города, ни преследование упыря со звучным именем Блэлок. – Надо идти к ближайшим воротам, чтобы вырваться отсюда!

– Нет, – обрубил всякие споры интерфектор, но через мгновение всё же добавил: – Я дам тебе оружие, твоя помощь не будет лишней. Но помни, что я убью тебя, если решишь выкинуть что-нибудь.

Мастер Фонтен на угрозу никак не отреагировал. Честно говоря, я не совсем понимал, чем он может нам навредить. Очевидно, что мертвякам нет никакой разницы кто перед ними. Они даже на самого настоящего упыря напали, что им какой-то человек, пусть и с отметиной тьмы.

– Вот видите, – обратился я к бывшему наставнику, – зря вы стали на сторону зла! Там даже не разбирают кто свой, а кто чужой... И если бы не господин Глен, вы были бы уже мертвы!

– Норри, бывает так, что выбора нет, – хотя в голосе слышалась усмешка, в глазах мастера Фонтена читалась печаль. – И приходится делать то, что должно, а не то, что правильно... Когда-нибудь ты поймёшь.

Я хотел было спросить, что он имеет в виду, но тут интерфектор отцепил от седла один из мешков и, порывшись в нём, достал Клинок – небольшой, в тёмных ножнах.

– Не потеряй, – процедил он, протягивая оружие мастеру Фонтену.

Мне почему-то подумалось, что сейчас Бернард Глен заберёт у меня кинжал бургомистра, ведь его собственный был сломан. Однако вместо этого интерфектор прицепил к поясу топорик с узким топорищем, сделанным, конечно, из чёрного серебра и взял лошадь под уздцы.

– Норвуд, ты заметил, куда побежал упырь? – спросил он.

– Конечно, господин Глен, – я рукой указал направление, но не выдержал и решил уточнить: – Так значит, я могу оставить Клинок себе?

– Можешь, – после мига раздумий ответил тот. – Видимо, это твоя судьба...

Заметив моё недоумение, интерфектор улыбнулся краешком губ.

– Неужели ты не догадался, Норвуд Грейс? Твой отец был одним из нас.

Этого просто не могло быть! Так я подумал в первый миг. Мой отец в жизни не рассказывал ничего подобного. Да, я был совсем мал, когда его не стало, но раз уж помню многие его наставления, то вряд ли забыл бы такое...

С другой стороны, сейчас в памяти стали всплывать детали, которым я раньше не придавал значения – застарелые белые рубцы на теле, странные книги... И деньги! Почему-то я раньше не задумывался, на что мой отец жил. Насколько мне известно, своими картинами он не торговал, портреты на заказ не писал, но мы никогда не знали нужды. Да даже после его гибели остались средства, которых хватило и на пропой воспитателю – да упокоится его душа – и на мою учёбу.

Хотелось наброситься на господина Глена с вопросами, который терзали меня, но я понимал, что сейчас не время. Ведь теперь по большому счёту нет никакой разницы, кем был мой отец – он давно умер. А вот опасности, которые окружали нас, требовали внимания и пустые разговоры могли очень плохо закончиться. Поэтому я молчал.

Прежде чем отправится по следу упыря, господин Глен на мгновенье замер, глядя на Клинок, который я сжимал в руке, а после зачем-то вернулся к уже осмотренным телам мертвяков. А если точнее, то к их одежде, которая валялась неподалёку.

Интерфектор принялся сосредоточенно ощупывать облачение покойников, не сказав ни слова.

– Что вы ищите? – ничего не могу с собой поделать – любопытство берёт своё.

– Не знаю, – просто ответил Бернард Глен. – Что-то необычное. Если странности бургомистра как-то связаны с Клинком, то может быть и у этих есть похожие предметы?

Я сразу же понял о чём идёт речь и присоединился к интерфектору. Мастер Фонтен остался рядом с лошадью, и помогать не спешил.

– Если думаешь усесться на Соль, не советую, – у господина Глена, похоже, были глаза на затылке, иначе объяснить, как он заметил, что мой бывший наставник положил руку на седло, попросту невозможно. – Мы с ней уже не первый год вместе... И поверь, она не терпит чужаков.

Мастер Фонтен ничего не сказал, но сделал несколько шагов в сторону от лошади.

А я тем временем обнаружил небольшую золотую монетку, спрятанную в подкладке какого-то жилета. Ещё три были найдены чуть позже и в другой одежде, принадлежавшей мертвякам.

– Вы знаете, что это, господин Глен? – спрашиваю после осмотра находок.

– Золотые монетки, – ответил интерфектор, будто я и сам этого не видел. – Такие чеканят в одном из Сильных городов далеко отсюда. Как они оказались здесь, не знаю, но, очевидно, что всё произошедшее как-то с ними связано... Правда, я никаких тёмных ритуалов с использованием золота не знаю.

С этим словами он сунул деньги в кошель, висевший на поясе.

– А не опасно носить их с собой? – спрашиваю про монеты, но думаю про Клинок – он ведь тоже был запачкан тьмой.

– Может и опасно, – пожал плечами Бернард Глен. – Но, думаю, носителю нужно умереть, чтобы обратиться мертвяком... Мы же постараемся выжить.

А потом началась охота.

Мы прошли около сотни шагов, освещая дорогу перед собой фонарём. Тёмные громады домов по бокам не были безжизненны – за окнами слышались где крики, где мольбы, а где и просто вопли боли. На нашем пути несколько раз возникали мертвяки, которые тут же нападали, но они не доставляли проблем, умирая от ударов интерфектора. Я перестал вглядываться в их лица, после того как опознал в одном товарища по детским играм – когда-то мы бросали камешки на мостовую, соревнуясь, кто попадёт ближе к цели. Теперь он остался позади – валяется на той же мостовой с пробитым виском.

Соль, чьи поводья господин Глен передал мне, цокала копытами и иногда касалась моего уха мягкими прохладными губами. Животное боялось. Как и все мы.

Капли вампирской крови блестели, когда на них падал свет, и идти по следу не составляло никакого труда. По крайней мере до того момента, пока крови не стало слишком много. Она не могла принадлежать упырю вся – если, конечно, он не освоил навык идти одновременно в нескольких направлениях.

На вид кровь вампира ничем не отличалась, и понять, куда теперь двигаться было неясно – продолжать идти по улице или свернуть в узкий проход между домами.

– Твоя метка не позволяет чуять его? – поинтересовался интерфектор у мастера Фонтена.

– Нет, – скривился тот. – Наоборот – это он может найти меня. Если захочет, конечно...

Господин Глен кивнул и присел возле кровавого пятна, от которого след расходился в две стороны. Отцепив от пояса совсем небольшой мешочек, он аккуратно развязал горловину и высыпал крохотную горку белесых кристаллов, похожих на обычную соль, себе на ладонь. Тщательно растерев вещество буквально в порошок, интерфектор поднёс руку к потёку крови и тихонько подул.

Лёгкая пыль заблестела в свете фонаря и медленно опустилась на землю. Ничего не произошло, и тогда Бернард Глен смахнул остатки на другое пятно. И вот здесь, видимо, всё сработало как должно – порошок, соприкоснувшись с кровью, заискрился, засверкал и раздался негромкий треск.

– Что это такое? – я не удержался от вопроса.

– Это специальная соль, смешанная кое с чем, – спокойно ответил мужчина и, заметив, что я собираюсь спросить с чем именно, пояснил: – Когда наши кузнецы работают с чёрным серебром, образуется пар, который, оседая, оставляет немного этого вещества.

Посчитав, что разговоров достаточно, интерфектор выпрямился и мы свернули в проход между домами – упырь побежал именно туда.

Лошади было тесно – она задевала боками стены и однажды попыталась укусить меня за руку, посчитав, видимо, что это я виноват в её бедах.

Но и людям было непросто, в узком проходе было еще темнее, а единственный источник света находился в руках Бернарада Глена, шедшего первым. Правда, были еще звезды, рассыпанные по узкой полоске неба, видимой между почти сомкнувшимися крышами...

Господин Глен периодически останавливался у дверей, которые зачем-то выходили в этот переулок, и проверял, не скрывается ли кто за ними. Пока всё было спокойно, и это радовало – сражаться в такой тесноте было бы до крайности неудобно.

– Не мог этот идиот Блэлок оставаться на улице? – ворчал мастер Фонтен, замыкавший процессию. – Зачем было переться в этот вонючий проход?

Да, пахло здесь и вправду не очень – кто-то из жильцов сливал сюда помои и ноги иногда скользили по нечистотам. А вообще-то, за такое в нашем городе полагался штраф. Но, боюсь, что виновник уже наказан в полной мере.

От этих раздумий меня отвлёк едва заметный скрип открывающейся двери, мимо которой только что прошёл господин Глен. И, похоже, он её не заметил.

Единственное, что я успел сделать, прежде чем из тёмного прохода выскочила девчушка лет двенадцати, это поднять правую руку к животу. Руку, в которой я сжимал обнаженный Клинок бургомистра.

Волосы у девочки слиплись от крови и висели грязной копной. Кажется, это была младшая дочь главы цеха пекарей – их дом как раз должен был быть где-то здесь. На всех праздниках она одевалась в самые красивые платья, а теперь хотела дотянуться скрюченными пальцами до моего горла.

Девчушку подвел рост – она была еще слишком мала, и сама напоролась глазом на острие Клинка. Кинжал с противным хрустом пробил глазницу, и уже окончательно мёртвое тело, вывернув оружие из моей руки, впечаталось в стену.

Всё началось и кончилось за несколько ударов сердца – я даже не успел испугаться.

– Не знаю, как я пропустил эту дверь, – господину Глену было неловко, что он подверг мою жизнь опасности. – Откуда их столько взялось? – добавил мужчина в сердцах. – Что твоя внучка такого наделала, что мертвяки повылазили по всему городу?

Последние слова были, само собой, обращены мастеру Фонтену.

– Да не знаю я, сколько можно повторять! – злобное шипение раздалось откуда-то из-за крупа лошадки – говорящего не было видно в темноте. – Может это и не она вообще! Может это идиот Блэлок всё устроил...

Наверное, мастеру Фонтену хотелось думать именно так. В конце концов, он знал жителей города не хуже, чем я. И сейчас его друзья, с которыми он частенько засиживался в трактире по вечерам, вполне возможно уже мертвы. Или готовятся загрызть кого-нибудь другого.

Наш городок невелик, и здесь нет особенно длинных улиц или переулков, поэтому в скором времени мы выбрались в небольшой дворик, из которого можно было выйти сразу в три стороны.

Здесь, похоже, произошло настоящее сражение. Или бойня. Это зависит от того, кто повстречался упырю – мертвяки или живые люди. В любом случае, стены домов и закрытые ставнями окна были обильно забрызганы кровью. Наверняка она имелась и на земле, но двор не был вымощен камнем, и поэтому в темноте ничего было не видно.

Не успел я подумать, что господину Глену опять придётся использовать своё средство, как ситуация переменилась – один из проходов за какое-то мгновение заполонили мертвяки. И если бургомистр тогда, в доме, видел не очень хорошо и больше ориентировался на звук, то эти, похоже, полагались как раз на зрение.

Их было не меньше десятка, и кабы не открытая дверь, которую посчастливилось обнаружить мастеру Фонтену, здесь бы всё и закончилось. Мертвяки нас очень быстро заметили и, не теряя времени, двинулись к нам, шаркая ногами по земле.

Я шмыгнул в дом, но тут же был вынужден выйти – обнаружилась другая проблема. Соль не хотела протискиваться в узкий проём, хотя вполне могла это сделать – не сказать, что она очень уж велика.

– Ну и чёрт с ней! – воскликнул мастер Фонтен. – Не хочет идти, значит останется на прокорм мертвякам – даже хорошо, отвлечёт их...

– Нет, – просто сказал интерфектор, вытягивая топорик из петли на поясе. – Я не оставлю Соль...

– Ну и подыхай тогда вместе с конягой! – заорал мой бывший наставник и, схватив меня за руку, устремился в дом.

Однако я тоже не собирался оставлять ни господина Глена, ни его лошадь. С трудом вырвавшись из цепкого захвата, я взял Соль под узды и потянул её в единственный пока безопасный проход – один из других был заполнен ожившими покойниками, а до третьего не добраться. Из-за всё тех же мертвяков.

Интерфектор заметил мой манёвр, подскочил к ближайшему порождению тьмы и, саданув того топором по ключице, сразу же бросился к следующему. Наверное, он делал это, чтобы убить хотя бы самых резвых из них.

Я сунулся в проход, выставив перед собой клинок, и спорым шагом пошёл прочь от опасного дворика. Лошадь тихонько взбрыкивала, но за узду не тянула, хотя и явно боялась преследователей. Было неизвестно, что поджидает нас впереди – фонарь остался у господина Глена – и поэтому я всматривался в темноту до боли в глазах...

Мы шли, и стук копыт отдавался эхом в ушах. Надеюсь, никто не сунется сюда, привлечённый звуком. Хотя шума хватало и без нас – крики, стоны, выбитые ставни, с грохотом падающие на мостовые... Вряд ли наша скромная процессия как-то особенно выделялась на фоне происходящего.

Следом за мной и лошадкой, ругаясь что есть силы, плёлся недовольный мастер Фонтен, не пожелавший оставаться в доме. А замыкал шествие господин Глен, который, устремился за нами, сразу после того, как прикончил самых быстрых из мертвяков.

Выскочив на более или менее широкую улицу и оглядевшись, я увидел, что мы, петляя по переулкам, уже почти вышли к обводу крепостных стен. А кроме того, заметил справа большую толпу мертвецов. Сосчитать их в темноте, конечно, не представлялось возможным, но их было действительно много. Не меньше сотни.

Раз ожившие покойники обосновались справа, значит, нам нужно поворачивать в другую сторону – налево. И пусть мы в таком случае ни на шаг не приближались к ратуше, а двигались вдоль стен – это было лучше стычки с сотней порождений тьмы.

– Помогите! – со второго этажа дома, мимо которого мы проходили, раздался негромкий женский голос. Говорившая одновременно пыталась привлечь чьё-нибудь внимание и, вместе с тем, не накликать толпу мертвяков. В результате получался тихий крик, полный отчаяния. – Я не вижу, кто идёт, но прошу, помогите!

За то в общем-то недолгое время, что мы пробирались по улицам городка, крики о помощи приходилось слышать неоднократно. Но если раньше они не были обращены к кому-то конкретному, то теперь помощь ожидали именно от нас.

– Норвуд? – раздался другой голос – звонкий и молодой, который, похоже, пытались приглушить ладошкой. – Мама, это кажется Норвуд Грейс!

Меня затошнило.

– Норвуд! – вновь послышался первый голос. Женщина быстро шептала, периодически срываясь на крик. – Я знала твоего отца! Он был замечательным человеком, Норвуд! Помоги нам, прошу тебя, не уходи! Мимо прошли уже десятки людей, но никто не откликнулся, понимаешь? Норвуд Грейс, дверь долго не продержится, понимаешь? Норвуд?! Прошу тебя...

Женщина не могла остановиться – слова лились из неё потоком. Большую часть я либо не слышал, либо не мог разобрать, но каким-то образом понимал всё, что она говорила...

Наверное, мы не можем помочь всем жителям города, запертым сейчас в своих домах и атакованных собственными близким. Наверное, выследить упыря Блэлока или добраться до ратуши – более важные задачи, чем спасение матери и дочери. Наверное, всё так. Но я уверен, что мой отец не прошёл бы мимо – и не важно, был он интерфектором или нет. А значит, не пройду и я.

Видимо, похожие мысли были в этот момент и в голове господина Глена, потому как мы, не сговариваясь, остановились у дверей дома. Хорошего, к слову. Обычно ближе к крепостным стенам селились те, кто победнее, но владельцы этого жилища явно были исключением – солидная каменная постройка, много окон, особенно на втором этаже, и даже маленький огород позади.

– Зря я связался с кретинами, – заметил со вздохом мастер Фонтен. – То из-за лошади готовы шеями рискнуть, то из-за баб... Лучше бы меня сразу Блэлок прикончил.

Кстати о лошадях. Я завёл Соль в тот самый огородик и накинул поводья на какой-то куст. Надеюсь, пока мы будем в доме, мертвяки не появятся. А ещё надеюсь, что мы не останемся в этом доме навсегда.

А мастер Фонтен, несмотря на своё ворчание, на улице не остался и шагнул в дверной проём сразу за интерфекторм.

Первый этаж встретил нас темнотой, перевёрнутой мебелью, покрытой темными пятнами, и грохотом – кто-то изо всех сил добил в деревянную дверь на втором этаже.

Хорошо, что господин Глен во время бегства от мертвяков не потерял ни фонарь, ни огниво. Зажигать его на улице, означало привлечь внимание большого количества порождений тьмы, но здесь, в доме, их не должно быть слишком много.

Разумеется, запалить огонь вновь доверили мне, как самому неумелому и самому бесполезному в бою. После первого удара кремнем о кресало, стук на втором этаже прекратился. После второго – поджёгшего трут – по доскам пола застучали торопливые шаги. Я как раз успел поджечь масло в фонаре и направить тот на лестницу, которая была прямо напротив входа в дом, когда показался первый мертвяк – парнишка лет десяти.

Босой, с худенькими плечами, он безо всяких раздумий бросился на нас. Удивительно, но выглядел он вполне прилично, и, если бы не синюшность, его запросто можно было принять за живого человека. Господин Глен раскроил его череп топором.

А следом, уже бежали остальные члены семейства, довольно многочисленного, нужно отметить. Вот мой ровесник, со спутанными волосам – часто видел его на площади – а за ним сразу пара близнецов, одетых в длинные белые рубахи, залитые сейчас кровью. Топот на лестнице не прекращался, а значит, это еще не все мёртвые обитатели дома.

И всё бы ничего, но последним спустился глава этой славной семьи. И выглядел он очень похожим на слуг из дома бургомистра. Только двигался гораздо быстрее...

Глава 8

Бесстрашие и отсутствие разума, с одной стороны, делали мертвяков крайне опасными – они пёрли напролом, не думая о собственной смерти. С другой – покойники становились предсказуемыми и неспособными на хоть какой-то сложный манёвр.

Вот и сейчас, вместо того чтобы попытаться зайти с разных сторон, они бросались в атаку сразу же, как спускались с лестницы. И если бы не глава семейства, который, растолкав оставшихся родственников, увернулся от топора интерфектора и сразу оказался посредине комнаты, уничтожение оживших покойников не доставило бы проблем.

Господин Глен был вынужден развернуться и переключиться на самого опасного противника, а оставшаяся на ногах пара порождений зла навалилась на мастера Фонтена, которому было нелегко отбиваться коротким Клинком.

Быстрый мертвяк двигался странно – резко, порывисто, часто меняя направление. Он еще несколько раз увернулся от атак интерфектора и даже сумел ухватиться за рукав кольчуги, но, получив удар перчаткой в лицо, отлетел в сторону. Возможно, этот удар даже прикончил его, ведь несколько шипов из чёрного серебра были всё еще целы, но господин Глен не стал на это полагаться. Он подскочил к упавшему и принялся быстро рубить того топориком.

Мастер Фонтен, подхватив свободной рукой стул с высокой спинкой, отталкивал им прущих покойников. Одновременно он пытался достать их Клинком, но пока ничего не выходило.

Я же решил, что стоять столбом не стоит, а нужно помогать товарищам. Ну а так как интерфектор справлялся и сам, я быстро зашёл за спины мертвяков, атакующих мастера Фонтена, и воткнул Клинок в бок одного из них.