Текст книги "Сошедший с пути (СИ)"

Автор книги: Максим Маслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

На мгновение Картеру показалось любопытным, что в пришедшем поезде никого не было, но сейчас он набирал ход, с каждой секундой сокращая расстояние до окружной больницы и это единственное, что было важным. Мельком посматривая на людей вокруг, Картер даже проникся к ним лёгким сочувствием: все погружены в свои мысли, стоят, держась за поручни, словно неподвижные манекены, в то время как его переполняли чувства, коих он не ощущал с момента написания портрета сестры. Пока Картер пытался совладать с роем мыслей, он обратил внимание, что за пройденный поездом путь должно было быть, по крайней мере, три остановки, но он даже ни разу не замедлился. Неужели никому не нужно было выходить? А как насчёт тех, кто ждал на платформе? Или там никого не было? Но поезд в любом случае должен был совершить остановку, это ведь не экспресс-маршрут.

От внезапно зазвучавшего из динамиков голоса диктора, Картера передёрнуло:

– Следующая остановка – станция "Очистки", – монотонно проговорила запись. – Приготовьтесь к выходу.

– Очистки? Какой ещё, нахрен, очистки? – на лице Картера выражалось недоумение и обеспокоенность.

– Простите, мэм, вы это слышали? – обратился он к стоявшей поблизости женщине в деловом костюме и очках с прямоугольными линзами. Картер будто в пустоту обратился и прежде чем успел задать вопросу кому-то другому из пассажиров, снова раздался голос диктора:

– Станция "Очистка".

Пассажиры вышли из вагона и всё с тем же отсутствующим лицом отправились к подъёму эскалатора. Картера вынесло вместе с толпой и когда он очутился на перроне, предпринял несколько попыток обратиться к прохожим, но всё безрезультатно – ни один из них и глазом не повёл, что начинало выводить из себя. Топчась на одном месте, озираясь вокруг и не понимая, что происходит, Картер хотел как можно скорее отдалиться от этого сборища передвигающихся статуй. Он отошёл в сторону и присел на лавочку, пытаясь собраться с мыслями, но тут все вышедшие из поезда одновременно замерли на месте.

– Пожалуйста, ВСЕ проследуйте к эскалатору и займите свою очередь у подъёма, – объявил диктор, но Картер так и не понял, откуда издавался звук. Акцент на слове «все» звучал как упрёк, будто это пожарное учение в средней школе и один из учеников решил подшутить, отбившись от следующих указаниям директора сверстников.

– А о лестницах здесь что, никто не слыхал? – выкрикнул Картер, то ли застывшей толпе, то ли надоедливому диктору. В ответ он не услышал ровным счётом ничего, а окружающие так и продолжали неподвижно стоять, никак не отреагировав на возглас. Картер огляделся и обнаружил, что лестницы как таковой в метро и нет – слева от него в паре шагов находился эскалатор, а далее протягивалась сплошная стена из мраморных плиток. С каждой секундой Картер всё меньше понимал, что происходит, но после повторной просьбы диктора решил присоединиться к толпе безмолвных людей и поглядеть, что же последует дальше. Как только он занял место за пожилым мужчиной в потрепанном старом пальто, движение эскалатора возобновилось и каждый впереди стоящий постепенно начал продвигаться вперёд.

Когда Картер приблизился к ленте эскалатора и стал на неё, движение показалось ему бесконечным, а при попытке взглянуть наверх, он увидел лишь простирающиеся шеренги людей, которым, казалось, конца и края не было. «Полная бессмыслица» – подумал Картер, не оставляя попытки разглядеть, куда же несёт его полотно эскалатора.

Внезапно он начал более внимательно смотреть по сторонам, словно что-то выискивая в толпе, и обнаружил, что все линии двигались только вверх – лента, спускавшая пассажиров вниз, отсутствовала. Вслед за этим, Картер, наконец, разглядел начало спуска эскалатора, хоть спуска и не было, который становился всё ближе. До него также стало доноситься странное гудение, которое то затихало, то раздавалось вновь.

Как только движущаяся лента доставила Картера на самый верх, он увидел то, что повергло его в ступор: люди, сошедшие с полотна эскалатора, такими же четырьмя рядами выстроились перед какими-то арками, к которым подступали по очереди. Но это было не самым странным – когда один из впереди стоящих проходил через такую арку, он терял свою прежнюю форму и превращался в сероватый сгусток неведомой дымчатой субстанции. После этого, образованное после прохождения через арку «облако» засасывалось в воронки расположенные на потолке. Тот прерывающийся гул исходил как раз от них, когда они активировались, а затем смолкали в ожидании, когда следующая бесформенная масса, витающая в воздухе, подлетит к нужной точке.

Вся эта картина, открывшаяся перед Картером и отнявшая у него дар речи, напоминала ему конвейер какой-то фабрики, которую ему хотелось немедленно покинуть. Пока он отходил от потрясения от увиденного, ряд, в котором он находился, продвигался вперёд, и вот уже до старика в поношенном пальто оставалось всего два человека, если это вообще люди. Картер хотел было бежать куда подальше от этого места, но вот уже серая расплывчатая субстанция появилась из-за арки и настала очередь старика, являвшегося единственной преградой между ним и превращением в неведомо что.

Картер развернулся и пытался оттолкнуть стоявшего позади него человека, или кто бы это ни был, но тот словно весил несколько тонн и не сдвинулся ни на миллиметр. Благо расстояния между рядами людей хватало, чтобы практически свободно передвигаться и Картер хотел уже рвануть по этому проёму со всех ног в сторону эскалатора. Старик, шедший перед Картером, только что прошёл через арку и мгновение спустя был втянут в одну из четырёх воронок. Когда Картер отвлёкся на её гудение, его слегка подтолкнул вперёд идущий позади субъект, послушно приблизившийся на шаг, будто перед ним никого и не было.

Пошатнувшись, Картер чуть было не свалился прямо в арку, но частично всё же в неё угодил. В этот момент в арке возникло слабое свечение, в котором полностью растворилась вся левая рука Картера вместе с плечом.

Ничего...он не почувствовал абсолютно ничего, но инстинктивно отпрянул от арки и побежал сквозь ряды истуканов, с которыми ехал в поезде. Из места, где только что была левая рука Картера, по идее должна была хлестать кровь, но вместо этого оттуда исходила лишь плавная серебристая дымка. На это он не обратил внимания, так как его сейчас пронизывал неистовый ужас, заставлявший бежать без оглядки.

Хоть до эскалатора оставалась всего пара шагов, он прыгнул и покатился по ступенькам, распластавшись затем на платформе. Снова ничего...ни единого ощущения от ушибов, которые он должен был получить. Поднявшись, он взглянул на пустоту, образованную на месте левой руки и ужаснулся, когда заметил, что вся оставшаяся часть тела, начиная от места отсутствующей конечности, постепенно исчезает и преобразуется в светлый дымок, скользящий, по всей видимости, к гудящим воронкам.

Картер примкнул спиной к стене и медленно сполз по ней, усевшись на корточки. В голове всё смешалось, но он понимал, что через какие-то мгновения от него ничего не останется, кроме летающего скопления непонятного вещества. Постепенно к нему начало приходить частичное осознание происходящего, и пока он ещё мог, что-либо произнести, прошептал в пустоту:

– Прости, Келли...

9

Более паршивой ночи у меня ещё не было. После того, как я приговорил больше половины бутылки бурбона (скотча в магазине, к сожалению, не оказалось), я надеялся, что отключусь и забуду всё, что мне привиделось в автобусе по дороге домой. Однако алкоголь только усугубил моё волнение по поводу участившихся видений. Когда лёгкие приступы паники начали сходить на нет, я всё же завалился в постель и ждал прихода крепкого сна. Но куда там – в голове всё крутились тревожные мысли, в которых я теперь всерьёз ставил под сомнение своё психическое состояние.

Не давало покоя и содержание образов, связанных последнее время с одним и тем же местом. Я изо всех сил пытался в памяти собрать эти обрывки и зацепиться хоть за какие-то детали, но всё было тщетно: размыто удавалось лишь визуализировать комнату той квартиры, где я оказывался во время видений. Должно быть что-то ещё, какие-то выделяющиеся предметы интерьера, мебель, в конце концов, какие-нибудь фотографии и картины на стенах. Стоп. Вот оно! Кажется, там была картина, но то, что на ней было изображено, мне уже было не под силу выудить из уголков разума. Когда я вспомнил эту деталь, я уже не лежал, а сидел на краю постели, взявшись обеими руками за голову.

– Ну же, Саймон, сосредоточься... картина...не упускай эту нить, возможно, получится вспомнить что-то ещё – твердил я самому себе.

Уже бродя по комнате, я старался что есть мочи вспомнить любую мелочь, за которую можно было ухватиться. «Так, попробуем оттолкнуться от образа той девушки, – размышлял я. Может она хотела сообщить мне что-то важное...Чёрт, я ведь не какой-нибудь медиум». Чем сильнее я старался что-то вспомнить, тем больший хаос образовывался в моей голове. Нужно прогуляться, поскольку уснуть мне, похоже, сегодня уже не удастся. С этой мыслью я стал натягивать одежду, и вот уже спустя несколько минут меня встречала ночная прохлада.

Прогулка явно была хорошей идеей. Нет, понять суть видений мне не удалось, но привести мысли в порядок более-менее получилось. Я решил, что надо пока оставить всё как есть и, вполне вероятно, в дальнейшем начну видеть более целостную картину. Может тогда я, наконец, смогу понять, что всё это значит. Моя ночная прогулка осуществлялась вокруг квартала, где я проживал, и поскольку продолжать обход смысла больше не было, я решил срезать путь через ближайший переулок. Не самая лучшая идея, конечно, но этот район никогда не отличался криминальной активностью, плюс по этому переулку я ходил бесчисленное количество раз.

Некоторое беспокойство меня немного донимало, но как я и предполагал, на моём пути не было никого, кто мог бы создать какие-то проблемы. Я уж было расслабился, как вдруг почувствовал, что следом за мной кто-то идёт. Ну вот, приехали, сейчас мне именно не хватало быть избитым и ограбленным – и это ещё, если всё сложится удачно. Ускорил шаг, но не слишком – хотел проверить реакцию того, кто шёл позади меня. Хоть я и знал, что лучше пока не оборачиваться, любопытство всё же пересилило, тем более что мне показалось, будто шаги затихли. Обернувшись, я никого не обнаружил, но при этом не остановился и неожиданно врезался в кого-то, из-за чего чуть не подпрыгнул от неожиданности.

На секунду я почувствовал себя героем какого-то триллера или фильма ужасов, потому как со стороны ситуация наверняка напоминала сцену из фильма подобных жанров. Я оказался в освещаемой фонарём области, в то время как человек, на которого я наткнулся, оставался в тени. Не знаю, сколько времени мы оба пребывали в молчании, но мне страсть как хотелось его нарушить какой-нибудь угрозой и при этом постараться так, чтобы звучала она убедительно. Однако, стоявшая напротив фигура обратилась ко мне первой:

– Ну, здравствуй, Саймон. – голос не показался мне устрашающим, но что-то неприятное в его звучании всё же проскальзывало. Вдобавок, он показался мне знакомым, а если ещё учесть то, что этот неизвестный знал моё имя, не исключено, что мы где-то сталкивались.

– Ээм, простите, мы знакомы? – спросил я, пребывая в полном недоумении.

– Можно сказать и так – последовало в ответ после небольшой паузы.

Неизвестный сделал пару шагов вперёд, позволив себя рассмотреть. Я уже говорил, что пребывал в недоумении, да? Так вот сейчас я, по всей видимости, испытывал что-то колеблющееся между страхом и шоком.

Детали гардероба стоящей передо мной особы я не разглядел, так как взгляд мой был всецело прикован к его лицу: определённые черты описать сложно, поскольку они всё время менялись. Сразу вспомнился тот таксист, хотя тогда я не придал особого значения увиденному, списав всё на внезапно нахлынувшие вспышки образов. Сейчас я тоже не был уверен в адекватности своего восприятия, так как выпитый бурбон всё ещё струился по моим венам.

– Я давно искал тебя и когда нашёл, начал пристально наблюдать, чтобы убедиться.

"Что за бред несёт этот...это...кто бы или чтобы это ни было?" – мысленные вопросы выстреливали, словно автоматная очередь.

– Убедиться в чём? И что ты вообще такое?

Правильно, Саймон, что же ещё делать, когда сталкиваешься в переулке с каким-то исчадием ада, как не засыпать его вопросами.

– О, я вовсе не из так называемой вами «преисподней», Саймон.

"Какого хрена? Он, что, только что прочёл мои мысли?!"

– Да, – произнёс неизвестный, будто бы отвечая на мой мысленный вопрос. – Видишь, ли, Саймон, твои видения, или "вспышки образов", как ты их называешь – это не случайность. Вряд ли ты что-то поймёшь, если я попытаюсь тебе объяснить, поэтому просто покажу.

После этих слов он в долю секунды оказался менее чем на расстоянии вытянутой руки от меня, хотя до этого нас разделяли порядочных метра три. Приблизившись, неизвестный прикоснулся к моей голове, и то, что за этим последовало, стало для меня и ответом на многие вопросы, и одновременно шокирующим откровением.

Образы, возникавшие в моей голове на протяжении всей моей жизни, теперь сложились в единое целое. Когда неизвестный убрал руку, я снова увидел переулок, где мы находились и стоящее перед собой существо, которое не опознал бы ни один фоторобот. Оцепенение было моим единственным чувством на ближайшие мгновения, после чего меня начало лихорадочно трясти. Чувствовал ли я ужас? Скорее это было глубочайшее разочарование во всём, что я только знал.

– Да, Саймон...или мне лучше звать тебя Картером? Именно так всё устроено, и до тебя всё исправно работало многие века, пока ты не заставил усомниться кое-кого в установленном порядке.

Пока он размеренным голосом говорил со мной, я всё ещё думал о том, что мне открылось, и медленно опустился на колени. Внутри меня раздавался истязающий вопль, который мне хотелось воспроизвести наяву. Заорать так громко, чтобы эта постоянно меняющаяся голова, смотрящая на меня всеми цветами глаз, разнеслась на мелкие частицы. Он наверняка уловил эту мысль, но различить какие бы то ни было эмоции на тысячах тысяч лиц было сложно. Что же теперь делать? Смогу ли я жить с осознанием того, что вся моя жизнь – это лишь результат какого-то сбоя?

– Придержи коней, Саймон, тебе не стоит задаваться подобными вопросами, – произнёс неизвестный. – Конечно, ты не сможешь жить с этим, и на то есть две причины: во-первых, ты, скорее всего, сойдёшь с ума. То, что ты вытворил тогда, не было предусмотрено, и может привести к непредвиденным последствиям, но впредь такого не повторится. А ведь ты вполне себе мог быть сейчас кем угодно, возможно, даже тем же Саймоном, только без этого своего «изъяна». Ну а во-вторых... – тут он сделал небольшую паузу, – я не могу позволить тебе и дальше продолжать шататься в этом мире.

Эти слова были последним, что я помнил, так как неизвестный снова прикоснулся к моей голове...и всё померкло.

ЭПИЛОГ

Пока не начались работы по переносу части кладбища, мисс Уильямс решила проведать семью там, где ещё покоились их останки. При возможности она будет приходить сюда и тогда, когда здесь начнут оставлять припаркованные автомобили. Не исключено, что на новом месте захоронения бросят, как попало чьи-то кости, установив дешёвые надгробные плиты с именами родных мисс Уильямс. Уже почти тридцать лет она работает в окружной больнице, где раньше была младшей медсестрой. Когда-то она мечтала стать врачом, но иногда ей казалось, что воплотить задуманное в реальность ей не удастся. После смерти родителей на неё взвалилась тяжёлая ноша, но при этом она умудрялась находить в себе силы, чтобы всё преодолеть.

Вспоминая родителей, мисс Уильямс ощущала глубочайшую тоску, но когда переводила взгляд на третью могилу, ей с трудом удавалось сдерживать слёзы. Надпись на плите гласила: «Картер Уильямс, любимый сын и брат». Прошло уже много лет, но в памяти Келли всё сохранилось до мельчайших деталей: когда она вернулась домой со смены и поприветствовала брата, первым тревожным сигналом была тишина. Она застала его лежащим перед холстом, на котором была выведена лишь кривая синяя линия, обрывающаяся у края. Безжизненные глаза Картера ещё долго преследовали её в ночных кошмарах.

Это испытание сломило бы кого угодно, но она продолжала бороться. Чтобы закончить обучение и стать врачом у Келли не хватало ни денег, ни времени, так что она ограничилась должностью старшей медсестры, которую занимает и по сей день. В браке Келли состояла недолго, о чём ни капли не жалеет, и с тех пор обустройством личной жизни она занималась не слишком усердно. Поклонников хватало, но работа для неё всегда была на первом месте. Больница стала для неё настоящим домом, в котором у неё везде были глаза и уши в виде подчинённых медсестёр.

Она знала о периодических пропажах лекарств, про обращение персонала с больными; до неё даже доходили слухи о том, что в морг систематически наведывался какой-то молодой человек, неизвестно для каких целей. Обо всём этом зачастую и главврач не знал, но от Келли ничто не ускользало. Она строго следила, чтобы уход за больными осуществлялся должным образом, а когда поступали пациенты с передозировкой снотворных или наркотиков, лично уделяла им внимание. Утерев слезу, стекавшую по щеке, Келли ещё немного постояла со своей семьёй, после чего направилась к выходу с территории кладбища.

Вид строительной техники вызвал у неё очередной всплеск негодования, но сейчас она была не в том расположении духа, чтобы сыпать проклятиями в адрес продажных бюрократов.