Текст книги "Ядерный климат"

Автор книги: Максим Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Михаил оказался прав. За два года они выросли, окрепли, обросли жирком. Арендуемый офис выкупили, прикупили еще три разъездные машины, подумывают о создании филиала в Москве. Михаил стал правой рукой Валериана Алексеевича. Во всех крупных делах тот советовался с ним, доверял ему наиболее серьезных клиентов. Михаил не раз останавливал шефа от юридически неграмотных шагов или от заманчивых в плане денег, но бесперспективных заказов.

– Привет пролетариям умственного труда! – Валериан Алексеевич влетел в кабинет Михаила как всегда стремительно и с улыбкой человека, только что выигравшего миллион.

– Здравствуй, Валериан. – Михаил оторвался от материалов по делу пропавшего рыбака, протянул руку для приветствия. – Как съездил в столицу?

– Отлично. Помещение подобрал, нанял юриста, он сейчас готовит документы на открытие филиала. У тебя что?

– Так, рутина, ничего особенного. Проанализировал еще раз дело рыбака. Пришел к выводу – утонул. Родственникам надо сказать, как лед вскроется, пусть нанимают водолазов.

– Да, я тоже так думаю. – Валериан сел в кресло, положил ногу на ногу, сцепил пальцы рук в замок, задумался на несколько секунд, устремив невидящий взгляд в орнамент линолеума на полу. Какой‑то новый заказ, или слишком серьезный, или слишком авантюрный, понял Михаил, уже изучивший своего шефа.

– Есть заказ, Миш, – нервно вздохнул Валериан Алексеевич, – но необычный, такого у нас еще не было. – Шеф откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрел на Михаила, будто видел его впервые. – Могу доверить только тебе.

– Если шансов на успех меньше пятидесяти процентов, то я пас.

– Шансов где‑то пятьдесят на пятьдесят, но заказ крупный.

– Не подавимся? – насмешливо спросил Михаил.

– Нет, не должны. В Питер пришел груз на миллион долларов. Автозапчасти к иномаркам. По документам, груз прошел через границу, поступила электронная ГТД[3], контейнер якобы отгрузили в порту, перевозчик отчитался, формально он чист, а груз пропал, испарился!

– Я понял. Сколько нам отстегивает заказчик?

– Тридцать процентов от стоимости груза.

– Ого‑го! – задумчиво покачал головой Михаил. – В правоохранительные органы не обращались?

– Нет и не собираются.

– А вот это уже интересно.

Он внимательно посмотрел на шефа. Тот сидел нахохлившись, непривычно серьезный. Чувствовалось, что у него легкий мандраж. Оно и понятно. Дело‑то скользкое. Какая‑то фирмешка готова отвалить им триста тысяч баксов за контейнер обычных запчастей. И почему у себя в Питере они ни к кому не обращаются, там что, нет детективных бюро? Странно все это.

– А как они на тебя вышли? – поинтересовался Михаил.

– Не имей сто рублей… – самодовольно хмыкнул Валериан Алексеевич. – Ну что, возьмешься, Миша? Решай сам, я тебя не насилую. Я и сам чувствую, что здесь что‑то нечисто.

– Что ж, попробовать можно, к грязи нам не привыкать. Но, если явное преступление, мы, естественно, отказываемся. Если можно обойти закон, мы его обойдем… не нарушая его.

Валериан Алексеевич повеселел, услышав положительный ответ, и уже начальственным тоном начал давать распоряжения:

– Значит, так, договор от заказчика по факсу пришел, я его подпишу, доверенность от меня Роза сейчас подготовит. Реквизиты заказчика и все детали я тебе завтра дам, утром зайди ко мне. Все свои дела сдай Самсонычу. Командировку выписывай недели на три и послезавтра выезжай. – Валериан Алексеевич встал из кресла, такой же оптимистичный и жизнерадостный, каким вошел в кабинет несколько минут назад. – Кого возьмешь с собой?

– Никого. Чем меньше посвященных, тем лучше.

– Хорошо, но если помощь понадобится, звони сразу. Давай, Миш, ни пуха!

Глава 2

В кабинете тишина. Только мерно тикают напольные часы размером с небольшой шкаф. Эти часы достались от прежнего хозяина кабинета. Таких часов уже давно не производят, можно сказать, раритет. Тихорецкому они понравились: в тишине рабочего кабинета часы настраивают на размеренный рабочий ритм.

В унисон часам жужжит вентилятор около рабочего стола. В кабинете два кондиционера, но Александр Юрьевич включает их только во время совещаний с большим количеством сотрудников. Не любит он эту технику.

На столе чашка душистого чая. К хорошему чаю его приучил покойный генерал Скобликов. Семь лет прошло после его смерти. Многое изменилось за эти годы.

После того как убийца на автомашине сбил его в парке, Александр Юрьевич три месяца провел в больнице. Врачи «склеили» изуродованную ногу, но ее пришлось укоротить, слава богу, что не отняли. Теперь он обречен на всю жизнь ходить с тросточкой. Затем еще три месяца был реабилитационный период. После этого вопрос встал ребром – инвалидность либо сидячая работа с бумажками. Ни тот ни другой вариант его не устраивали. Он оперативник, и другой работы для себя не мыслит. Два генерала просили за него у директора ФСБ. Тот разрешил оставить его на оперативной работе, на прежней должности. Случай беспрецедентный!

А через полгода начальник Управления даже назначил его своим заместителем. Во время служебного расследования по делу Оборнова Тихорецкий проявил деликатность. Он ни разу никому не обмолвился о том, что заранее сообщал своему начальнику Управления о возможном предательстве Оборотня. Дело Оборотня оказалось в ряду самых громких дел о предательстве ХХ века – таких, как дело Люшкова[4], Полякова[5], Пеньковского[6], Гордиевского[7].

Изменилось положение в самих «органах». Прекратилось обливание их грязью, стал подниматься престиж органов госбезопасности, увеличилось их финансирование, прекратился отток кадров.

Конечно, и сейчас проблем хватает, но нет уже того разброда и смятения, которые царили в лихие девяностые годы. Органы контрразведки прочно встали на новые рельсы и стали надежно обеспечивать безопасность страны. Изменились и акценты в работе органов, появились новые направления деятельности.

Вот и сейчас Александр Юрьевич читает закрытую справку Счетной палаты о махинациях российских нефтяных королей, позволяющих оставлять скрытые доходы от продажи сырья за рубежом. За сухими колонками цифр проглядываются огромные суммы, которые не поступают в бюджет страны, а оседают на зарубежных счетах новых хозяев России. Правильно сказал Остап Бендер: «В России надо воровать помногу и открыто».

Зазвонил телефон оперативной связи. Тихорецкий поморщился, он же просил минут тридцать его ни с кем не соединять. «Александр Юрьевич, извините, – раздался в трубке испуганный голос его секретарши, – Кобецкий спрашивает вас, говорит, очень срочно». – «Хорошо, соедините». Александр Юрьевич отложил изучаемые документы на край стола.

– Александр Юрьевич, здравствуй, дорогой, звоню тебе как самому опытному оперативному начальнику в столице, – энергичным басом заговорил заместитель начальника Управления «БТ» Кобецкий.

– Здравствуй, Геннадий Николаевич, – вяло усмехнулся на шутливую лесть Тихорецкий.

– Александр Юрьевич, мне надо к тебе срочно подъехать. Информация горячая, даже горящая.

– Хорошо, подъезжай. Я на месте, жду.

– Минут через сорок буду.

С Кобецким они знакомы давно. Несколько лет назад тот был подчиненным у Тихорецкого, а теперь сам возглавляет серьезное оперативное управление. Толковый опер и хороший организатор. Звездной болезнью не страдает, не зазнался. Молодец! И что у него за дело? Судя по тону, что‑то серьезное. Ладно, просмотрим.

Кобецкий приехал точно через сорок минут. Он нисколько не изменился за последний год, такой же подтянутый, энергичный, вот только речь стала более размеренной и взвешенной.

– Как у тебя нога? – участливо спросил гость хозяина кабинета.

– Нормально, функционирует, – усмехнулся Тихорецкий, – и знаешь, Геннадий Николаевич, лучше всякого барометра: заноет – жди непогоду.

– Здорово! А я ее затылком чувствую. Давление. Александр Юрьевич, – перешел на серьезный тон Кобецкий, – сегодня получил информацию от нашего закордонного источника: в Москве готовится крупная террористическая акция. Планируется на лето. Когда, кто, где – ничего не известно.

– Источник надежный?

– Да, источник проверенный, всегда давал нам информацию серьезную и достоверную. Но беда в том, что он узнал ее совершенно случайно и получить дополнительную информацию у него возможности нет.

– Организация?

– Неизвестно.

– Где ее искать надо?

– А черт ее знает! Организация террористов может быть где угодно. В Европе, Азии, на Ближнем Востоке. И у меня свербит подозрение, что кто‑то в Москве уже работает. Придется все перелопачивать.

– Да уж, – вздохнул Тихорецкий. – Что у тебя есть на сегодня и чем я могу тебе помочь?

– Пока прошу единственное – дай ориентировку по своей сети. Акция готовится на вторую половину лета. Организаторы, возможно, из какой‑то арабской страны.

– Не густо…

– Как только что появится, сразу дам тебе знать.

– Докладывал? – Александр Юрьевич выразительно показал глазами на потолок.

– Нет еще, сегодня поеду.

Тихорецкий его прекрасно понимал. Информация такого характера, даже непроверенная, докладывается сразу на самый верх. Вся работа по поиску террористов автоматически ставится на личный контроль директора ФСБ. Доклады по результатам поиска террористов идут еженедельно, а при реальной угрозе – ежедневно. И здесь уже ничего не прощается. В случае удавшейся акции террористов головы откручивают у всех, невзирая на ранги. Печальные опыты Беслана, Буденовска, других городов оправдывают такую жесткость.

– Геннадий Николаевич, все, что от меня зависит, сделаю, но, согласись, без хорошей агентуры, имею в виду внедренной, здесь не обойтись. Есть варианты? – Тихорецкий пытливо посмотрел в лицо Кобецкого.

– Есть, – задумчиво произнес коллега. – Ладно, Саш, спасибо за готовность помочь. – Кобецкий встал, на прощание крепко пожал руку Тихорецкому.

Глава 3

Из однокомнатной квартиры серого десятиэтажного дома, каких в Москве тысячи, вышел человечек. Невысокого роста, сутуловатый, одет в дешевую куртку грязно‑серого цвета, на голове серый беретик. В руках мужчины старомодный зонт с большой изогнутой ручкой и огромный желтый портфель под крокодиловую кожу. Такие портфели были модны в 70‑е годы прошлого века. Они были обязательным атрибутом клерков солидных госучреждений и «паркетных» полковников в Москве. «Дипломаты» в то время были редкостью. С ними щеголяли начальники главков, сотрудники, побывавшие в загранкомандировках, или друзья и родственники работников торговых баз.

Человечек быстрым шагом дошел до остановки, дождался грязного троллейбуса и проехал две остановки до станции метро. Он, как маленькая песчинка в песочных часах, привычно стиснутый со всех сторон такими же спешащими и озабоченными пассажирами «без лица», проехал несколько станций, после чего горловина подземки выплюнула его наружу. Он чуть‑чуть отдышался и тем же быстрым шажком поспешил к своему учреждению.

Через семь минут человечек открыл тяжелую дверь серого здания с несколькими вывесками, одно из которых сообщало, что в этой коробке находится научно‑исследовательский институт геофизики. На третьем этаже он прошел к турникету, протянул заспанному вахтеру в стеклянной кабинке свой пропуск, вежливо, даже как‑то заискивающе поздоровался: «Доброе утро». «Здрасте», – буркнул хмурый вахтер, скользнул взглядом по лицу сотрудника института, не посмотрев на протянутый пропуск.

В конце коридора человечек подошел к железной двери, открыл ее ключом и, войдя вовнутрь, сразу же отключил сигнализацию. Затем разделся, повесив куртку и беретик на вешалку, взглянул в зеркало и зачесал на голом яйцевидном черепе редкие седые волосы.

Через несколько минут подошли остальные сотрудники лаборатории. Девушка лет двадцати, высокая и гибкая, и молодой долговязый человек с прыщеватым лицом и сальными длинными волосами. Они подошли к своим шкафчикам, надели белые халаты.

После этого девушка прошла в кабинет начальник лаборатории.

– Иосиф Владимирович, что мне сегодня делать? Продолжать заниматься солнечными самозаряжающимися светильниками?

– Да, Марина. – Иосиф Владимирович оторвался от записей в журнале, внимательно посмотрел на молодую сотрудницу, которая в приталенном коротком халатике выглядела весьма эффектно. – Это внеплановая работа, но она в рамках институтского заказа, и нам могут за нее дать премию.

– А мы будем патентовать наше изобретение?

– Нет, зачем? Это слишком дорогое удовольствие, и потом, патент имеет смысл, когда можно что‑то скрыть, какое‑то ноу‑хау, а у нас все открыто. Попробуем оформить хотя бы авторское. Как у тебя дела с диссертацией, Марина?

– Заканчиваю последнюю главу.

– Хорошо, как закончишь, покажи мне.

– Да, конечно.

– Скажи Артему, пусть подготовит наши аккумуляторы.

– Хорошо, Иосиф Владимирович. – Изящно развернувшись на каблуках, девушка вышла.

Экспериментальная лаборатория по изучению электромагнитных полей была секретной, хотя после сокращения персонала в НИИ секретов в ней не осталось. Иосиф Владимирович работает в этой лаборатории уже двадцать лет. С начала основания лаборатории в ней трудились двадцать пять человек, в девяностые годы штат урезали до трех сотрудников и вопрос вообще стоял о ее закрытии. Но ее отстояли. Директор института лично обратился в правительство и в Российскую Академию наук. Лабораторию оставили с условием, что она кроме чистой науки будет работать над экономически перспективными проектами, а проще говоря, выполнять коммерческие заказы. Последние годы лаборатория держится на энтузиазме ее сотрудников. Марина работает в лаборатории, так как здесь она может писать свою диссертацию, Артем, студент политехнического института, подрабатывает на хлеб насущный. Почему задержался в лаборатории Иосиф Владимирович (зарплата‑то смешная), одному богу известно.

– Как там Гиви? – поинтересовался Артем, когда Марина возвратилась к своему рабочему столу. Гиви – так за глаза молодые сотрудники зовут своего начальника. Сокращенное от «Губерман Иосиф Владимирович».

– Анализирует результаты нашего последнего эксперимента. Ты знаешь, он на меня сейчас так посмотрел, как будто увидел впервые.

– Мариночка, да в тебя восьмидесятилетний старик влюбится.

– Да ну тебя, Артем, опять за свое, – нахмурилась девушка, – принеси мне лучше аккумулятор.

Молодой человек был влюблен в Марину, и это главная причина, почему он продолжал работать в лаборатории за мизерную зарплату. Марина – умная, самостоятельная, будущий ученый и очень красивая. Но шансов у него практически никаких. Он это понимал и оттого чувствовал себя несчастным.

– Как ты думаешь, у Гиви была женщина? – спросил Артем Марину, поставив перед ней тяжелый аккумулятор.

– Не знаю. – Марина оторвалась от монитора и озадаченно посмотрела на молодого человека.

– А я думаю, что нет.

– Почему ты так считаешь?

– Я слышал, что он в молодости неудачно попытался перепрыгнуть через турникет в метро.

– Злой ты, Артем, – упрекнула его девушка, – он, кстати, очень умный…

– Что не мешает ему беспардонно пялиться на свою подчиненную, – мрачно хмыкнул Артем.

– Подожди, ты вот не знаешь, какой он ученый. Он мне один раз рассказывал такие вещи! Оказывается, наша земля – это огромный резервуар бесплатной электрической энергии. Ее надо только научиться брать. Не знаю, поймешь ли ты…

– Марина, – послышался из комнаты начальника дребезжащий голос Иосифа Владимировича, – подойди к телефону.

Девушка прервала свой рассказ, быстро прошла к телефонному аппарату. Она разговаривала по телефону минут пять на своем осетинском языке, поэтому ревнивый Артем ничего не понял из ее речи. Но он видел, как помрачнело лицо девушки, и, когда она положила трубку, поинтересовался:

– Случилось что?

– Дядя Сандро пропал, – растерянно сообщила Марина.

– Как пропал?

– Не знаю, уехал в горы и пропал.

– Может, я могу чем помочь? – участливо спросил молодой человек.

– Да чем ты поможешь? – вздохнула девушка и посмотрела в свой монитор невидящим взглядом.

Глава 4

С поезда Михаила сразу доставили на дачу Вячеслава Владимировича. Генеральный директор ООО «Авилон», грузный и рыхлый мужчина лет сорока, принял его как богатого, но дальнего родственника: настороженно и заискивающе. Михаил отказался от богатого ассортимента горячительных напитков, попросил только чашку зеленого чая.

Вячеслав Владимирович начал рассказывать о своей фирме, связях («… я ведь к губернатору запросто захожу…») и высоком рейтинге своего холдинга. Михаил молча слушал, вылавливая в потоке слов информацию, которая ему может пригодиться при расследовании. И зачем ты вызвал неизвестного детектива, да еще из другого города, размышлял он про себя, наверняка вляпался в какое‑то дерьмо и хочешь, чтобы в Питере об этом никто не узнал.

– А вы действительно один будете работать? – поинтересовался Вячеслав Владимирович.

– Конечно, – подтвердил Михаил, – дайте мне только на первое время одного из ваших людей, кто потолковее…

– Да хоть десять.

– Нет, десять не надо, достаточно одного, кто хорошо знает криминальную обстановку в городе.

Из рассказа генерального директора Михаил узнал следующее. В Германии Вячеслав Владимирович закупил запчасти к автомобилям. Продавцу была сделана предоплата. Товар был доставлен морским путем в контейнере. В порту его отгрузили, и он … исчез.

– Представляете, я весь на нервах, а портовые так спокойно: «Пропал, нету его…»

– Груз‑то застрахован? – поинтересовался Михаил.

– Да, застрахован, а что толку. У меня сроки, контракты срываются, страховка не покроет даже половину моих неустоек.

– Вячеслав Владимирович, – задумчиво посмотрел на коммерсанта Михаил, – а зачем вы купили запчастей на такую сумму, если у вас нет ни одного своего автосервиса?

– Ну, как же… – смешался Вячеслав Владимирович, – большая партия по очень выгодной цене, продам ее отечественным автомастерским, и у меня навар.

– А раньше вы не покупали автозапчасти для перепродажи?

– Н‑нет, это первый раз, – покачал головой генеральный директор и вдруг нетерпеливо воскликнул: – Ну, и когда вы приступите? Помощника я вам дам самого лучшего, из особистов…

– Подождите, – предупреждающе поднял палец Михаил, – я еще не решил, буду ли этим заниматься.

– Как? – Вячеслав Владимирович оторопело посмотрел на него. – Вы не должны отказаться, все‑таки триста тысяч долларов.

– Вячеслав Владимирович, вот в такой ситуации, в которую вы меня сейчас ставите, я работать не буду.

– Что вас не устраивает? – Лицо хозяина кабинета вытянулось.

– Зачем вы гоните мне фуфло?

– Какое фуфло?

– У вас пропали не запчасти. Что за груз вы везли из Германии? – Михаил глядел в лицо генерального директора, прищурив взгляд, словно смотрел в прицел винтовки.

– Я… не понимаю. – Вся солидность слетала с мужчины, как старые листья с деревьев от сильного ветра. – Вы что, думаете, что я все это придумал?

– Вячеслав Владимирович, давайте договоримся – или вы мне говорите всю правду, или … если вы и дальше будете впаривать мне легенду, подготовленную для соответствующих органов, я уезжаю, и между нами ничего не было.

Грузный мужчина молча походил по комнате со страдальческим выражением лица, затем плюхнулся в кресло напротив Михаила и нервно выдохнул:

– Ну, хорошо, там не запчасти, а сотовые телефоны.

– Сколько? – Михаил в упор смотрел в лицо собеседника.

– Двадцать пять тысяч.

– Ого‑го! И какой товар? Серый, черный[8]?

– Серый[9].

– Кто из ваших сотрудников знал об этой поставке?

– Кроме Андрея, моего ближайшего помощника, никто.

– Другие случайно могли узнать?

– Навряд ли.

– Андрею доверяете?

– Как самому себе.

– А главбух? Как вы могли без него проплатить половину суммы?

– Я занял деньги у Сохатого, под проценты, а деньги провел через подставную фирму.

– Кто такой Сохатый?

– Местный криминальный авторитет.

– И ему вы скоро должны вернуть долг?

– Да. – Вячеслав Владимирович вздохнул и затравленно оглянулся.

– Сумму можете не говорить. Я и так чувствую, что без пропавшего товара она для вас неподъемная, так?

– Так.

Михаил встал с кресла, начал ходить по комнате, сосредоточенно думая. Вячеслав Владимирович все это время сидел, сгорбившись в кресле, сжав ладони между колен, и напряженно наблюдал за расхаживающим перед ним детективом. Михаил резко остановился перед коммерсантом:

– Вы подтверждаете свою готовность выплатить мне тридцать процентов комиссионных от стоимости возвращенного товара?

– Да, подтверждаю.

– Хорошо, я берусь за ваше дело.

– Значит, вы гарантируете, что… – Вячеслав Владимирович буквально выпрыгнул из кресла и впился взглядом в Михаила.

– Я ничего не гарантирую, – резко оборвал его детектив. – Если трубки из порта не вывезли, то шансы еще есть, а если вывезли, то все, ищи ветра в поле.

– Но мои ребята перекрыли все дыры в порту…

– А водный путь? Причалы вы перекрыли?

– Причалы‑ы… – Вячеслав Владимирович озадаченно протянул это слово.

– Вот то‑то и оно! – цокнул языком Михаил. – Значит, так, давайте мне вашего помощника, автомашину, но желательно не офисную, всю подробную информацию по этой операции и по товару, городской телефонный справочник. По порту ваши ребята дежурят?

– Да, денно и нощно.

– Нужно еще перекрыть все выезды из Питера. Это сложно, но другого пути нет. Если вор умный, то он товар будет вывозить небольшими партиями. Я прикинул, это тонн пять. Немного. Поэтому маленькие фуры, «Газели», выходящие из порта, надо сразу фиксировать и номера передавать на посты ГАИ. Денег на ментов не жалейте. И всю информацию, даже самую незначительную, сразу давайте мне. А я займусь портом.

Гендиректор послушно кивал головой и напоминал прилежного, но глуповатого ученика перед строгим учителем.

– Вячеслав Владимирович, – виновато улыбнулся Михаил, – мне нужны деньги на накладные расходы, ну, тысяч десять в баксах… в счет моего гонорара.

– Конечно, конечно, я вам и так дам.

Вячеслав Владимирович подошел к сейфу, закамуфлированному под книжный шкаф, достал оттуда деньги, передал Михаилу пачку серо‑зеленых банкнот, приятно оттягивающую ладонь.

– И еще, – внимательно посмотрел на него Михаил, – ищите у себя «крота».

– «Крота»? – удивленно воскликнул Вячеслав Владимирович.

– Человека, который вас предал. Мне кажется, кто‑то из ваших сотрудников пронюхал об этой сделке и слил информацию вашему недоброжелателю.

Последующая неделя была для Михаила бешеной. С такой интенсивностью давно не приходилось работать. Он метался по городу, как гончая собака в лесу, ищущая единственный и неповторимый след. Достал распечатку всех грузов, поступивших в порт за последний месяц, опросил всех крановщиков в порту, завербовал начальника охраны порта и капитана милиции, курирующего порт, «установил контакт» с начальником ГАИ, вытряс душу из начальника таможенного поста, через который должна была произойти растаможка товара по подложным документам, проверил все СВХ[10] города, познакомился с местными барыгами, торговавшими левыми трубками. Следа не было. Вообще! Груз как в воду канул. Все, кого опрашивал Михаил или кого он вербовал, деньги брали охотно, но информация от них была бесполезная: либо не относящаяся к делу, либо основанная на личных домыслах и умозаключениях. Больше всего раздражал Вячеслав Владимирович. Он звонил Михаилу по нескольку раз в день. На третий день Михаил не выдержал и отчитал его: «Вячеслав Владимирович, вы хотя бы соблюдайте элементарную конспирацию. Вас ведь могут прослушивать. И потом, то, что двадцать человек из вашей Службы безопасности не могли сделать за полмесяца, я один не могу сделать за три дня. Не звоните мне больше по пустякам. Как что появится, я вам сразу дам знать».

Удача, как это часто бывает, пришла с неожиданной стороны. Помог профессиональный навык разведчика. Как‑то он зашел в пивную, официально именуемую кафе‑бар «Морской волк», а в народе обозванную просто – «рыгаловка». Это был его третий заход. «Машенька, привет, мне, как всегда, кружечку балтийского», – бросил Михаил с ходу знакомой барменше. Пока Машенька, чистого веса пудов семь, наливала заказанное пиво, он осмотрел зал. Все столики заняты. Публика разношерстная: портовые рабочие, моряки, проститутки, студенты, карманники. Взглядом Михаил зацепился за двух мужчин. Одеты просто, но опрятно, держатся солидно, судя по поведению местные, портовые… Взяв пиво у Машеньки, он сразу направился к выбранному столику.

– Извините, ребята, не помешаю, все столики заняты?

«Ребята» скользнули взглядом по незнакомцу: модные джинсы, заграничная кожанка, под рубашкой морской тельник – моряк.

– Садись. – Пожилой мужчина с усами передвинул тарелку с остатками пищи на середину стола и повернулся к своему молодому товарищу, продолжая прерванный разговор.

Михаил кивнул в знак благодарности, сел за столик, отхлебнул пиво. На столе у его соседей недопитое пиво в кружках, чипсы, салатики, пустая водочная бутылка. Хорошо, подумал он, попробую раскрутить.

– …Это сейчас, Егор, подъемники, электрокары… – объяснял усатый докер своему молодому коллеге, – а тогда ведь ничего этого не было, все на своем хребте. А бить восьмой ряд[11] – это не каждый может. Здесь не сила нужна, а ловкость. Был у нас в бригаде такой, Санек. Рост – метр шестьдесят с кепкой, но это докер! Не докер, а дока! Мешок муки, шестьдесят килограммов – на восьмой ряд как пушинку, а это – метр восемьдесят. Ну, и пить мастак: литр выжрет, и хоть бы что, идет работать. А, кстати, у нас что, уже ничего? – Рассказчик с сожалением повертел пустую бутылку.

– Мужики, – Михаил понял, что сейчас наиболее подходящий момент, – нужна консультация, вы ведь в порту работаете?

– В порту, – сдержанно подтвердил усатый.

– В общем, так. – Михаил отодвинул в сторону свою кружку и облокотился на край стола: – Машина у меня приходит из Германии, где‑то дня через три, почти новая. А у меня через неделю рейс выгодный, отказаться нельзя.

– Ну, а мы тут при чем? – сухо осведомился усатый докер.

– Так я же не случайно спросил, не из порта ли вы. Сховать бы ее надо на месячишко, где‑то здесь в порту, так, чтоб ни одна живая душа…

– Какие проблемы? Засунь на СВХ, и все дела… – воскликнул молодой.

– Да нет, здесь ведь что, – терпеливо объяснял Михаил, – толкнуть я ее хочу, а товарищ, с которым я по этому делу сговорился, тоже в отъезде. Мне бы ее надо на месяц, как вольная гавань[12].

– Не знаю, мы тут не спецы, – скептически выпятил нижнюю губу пожилой.

– Мужики, вы мне только организуйте или хотя бы дайте наводку, плачу сразу пятьсот баксов. Ну, а за хранение, само собой, отдельно…

Пожилой сидел с непроницаемым лицом, зато у молодого парня глазенки загорелись: зацепило.

– Значит, так, давайте‑ка я что‑нибудь возьму. Я чувствую, вы мужики деловые и сможете мне помочь. – Михаил встал из‑за стола, пошел к буфету.

Пока Машенька готовила ему заказ, он по своему хитрому телефону прослушивал разговор своих соседей. Микрофон он заранее прилепил под крышку стола.

– …Чего ты, Палыч, – возбужденно говорил молодой, – свезем его к Прохору и все, дальше уже не наша забота. Пятьсот баксов ни за что! Мне месяц за эти деньги горбатиться надо.

– Ты Прохора не знаешь, а я знаю. У него что не так, разговор короткий – «перо» в бок!

– Да чего ты, Палыч! Если уж что не так, то «перо» этому моряку…

– Да моряк он какой‑то странный, вот чувствую, что‑то не так в нем. Нет, я пас.

– А я возьмусь, – с вызовом выпалил молодой, – мне бабки нужны.

– Смотри, дело твое. Я тебя предупредил.

– Ну что, мужики, я думаю, по сто пятьдесят лишними не будут. – Михаил поставил на стол бутылку «Гжелки» и гору горячих ароматных чебуреков на широкой тарелке, сразу вызывающую слюноотделение.

Пожилой выпил рюмку и ушел, сославшись на какие‑то срочные дела, зато молодой Егор угощение принял с удовольствием. Водка развязала ему язык. Он рассказывал своему новому знакомому про свою работу, порт, а уже в конце трапезы пьяным шепотом сообщил Михаилу, что в порту есть бункер, заброшенный военный склад еще со времен войны. О нем мало кто знает, и Егор сам не знает, где этот склад, но на нем якобы прячут все ворованное с территории порта.

Выйдя из таверны, Михаил и Егор расстались друзьями. Михаил дал молодому докеру в качестве аванса сто долларов, после чего тот пылко заверил его, что «все будет в ажуре».

На следующий день Михаил посетил музей порта. Здесь снова повезло. Гидом, сторожем и одновременно хранителем музея оказался сухонький опрятный старичок со сморщенным лицом. Одетый в старую флотскую форму, с орденской колодкой на груди, он сам был музейным экспонатом.

Михаил без труда разговорил старичка, задав ему несколько вопросов по экспонатам. Заметив неподдельный интерес посетителя к истории порта, старичок стал рассказывать о том, как порт работал в довоенное время и во время войны. Узнав, что он участвовал в обороне Ленинграда, Михаил обрадовался и сообщил музейному работнику, что пишет документальную книгу об обороне Ленинграда и был бы весьма благодарен, если бы Иван Касьянович, так звали старичка, поведал ему, что тут происходило в начале войны. Иван Касьянович, истосковавшийся по заинтересованному слушателю, часа два рассказывал ему о событиях, происходивших в осажденном городе в начале войны. После этого они пошли пить чай.

– Иван Касьянович, – приступил во время чаепития к главной цели своего визита Михаил, – я – бывший военный…

– А я это уже понял, – солидно кивнул головой старичок.

– Так вот, я люблю по возможности писать достоверно и точно. Не могли вы мне рассказать о системе фортификационных сооружений в сорок первом здесь, на территории порта?

– А вот тут, молодой человек, вы попали точно по адресу. – Иван Касьянович торжествующе направил указательный палец на гостя, затем выскочил из‑за стола и торопливо проговорил: – Посидите‑ка тут немного, сейчас я вам кое‑что покажу.

Он убежал в соседнюю комнату, возвратился минут через десять, измазанный в архивной пыли, но довольный. Бережно разложил на столе пожелтевший от времени лист бумаги, на котором была нанесена план‑схема ленинградского порта. Документ был датирован 1941 годом. Михаил еле сдержал себя, чтобы не подпрыгнуть от радости.

– Вот смотрите, – начал объяснять схему Иван Касьянович, – это береговая линия, это грузовые причалы, здесь располагались доты, это каменный форт, где стояли дальнобойные орудия. Конечно, Кронштадт прикрывал, это была первая линия обороны, а здесь как бы вторая…

– А где были военные склады на территории порта?

– Основной был здесь, тут хранились боеприпасы…

– Это, кажется, за нефтяными терминалами?

– Ну да, да… а вот здесь пытались прорваться диверсанты, это было глубокой осенью.

– Иван Касьянович, а сейчас что на этом складе?

– Сейчас? – Старик удивленно посмотрел на Михаила. – Да ничего. Там раньше был продовольственный склад, а потом его закрыли совсем, заливает водой, когда большая волна…