355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Шахов » Чеченская рулетка » Текст книги (страница 3)
Чеченская рулетка
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 06:18

Текст книги "Чеченская рулетка"


Автор книги: Максим Шахов


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 11

Когда раздались взрывы, Серафима отдыхала в своей каюте. Испугавшись, она выскочила в безлюдный коридор и оглянулась по сторонам. В этот момент дверь, выходящая на прогулочную палубу, с грохотом распахнулась и в коридор ворвался поток обезумевших людей.

Отскочить обратно в каюту Серафима не успела, и ее буквально снесло этим потоком. Каким-то чудом она смогла удержаться на ногах, и это спасло ей жизнь. Толпа ломанулась в конец коридора к главной лестнице. Люди орали, визжали, толкались и напирали друг на друга. Казалось, наступил конец света.

У главной лестницы коридор поворачивал под прямым углом, переходя в широкий холл. Под напором толпы бежавшие впереди не смогли вовремя завернуть. Их буквально впечатали в стенку. Нескольким несчастным сломали ребра, кого-то почти раздавили.

Серафиме повезло. Она оказалась в самом углу, в стороне от того места, куда пришелся главный удар обезумевшей толпы. Серьезных травм она избежала, хотя синяков, ссадин и шишек получила в достаточном количестве. Пару секунд спустя толпа схлынула, устремившись в холл, и Серафима вздохнула спокойно.

Но почти сразу ее подхватила вторая волна. Она снова побежала вместе со всеми – неведомо куда, не разбирая дороги и боясь только одного – упасть и быть затоптанной. Перед глазами мелькали пролеты лестницы, перекошенные лица, двери и коридоры. Все вопили и орали, а вдобавок к этому снаружи время от времени доносились выстрелы.

Сколько это продолжалось, Серафима не знала. Она окончательно выбилась из сил и уже не могла даже кричать. А потом ей неожиданно повезло. Из главного холла, куда направлялась толпа, ее совершенно случайно подтолкнули в узкий коридорчик.

Оказавшись в нем, Серафима наконец-то смогла по-настоящему перевести дух. Людей в коридорчике почти не было. Она оглянулась по сторонам и увидела совсем рядом приоткрытую дверь с какой-то надписью. Что на ней было написано, прочитать Серафима так и не успела. За углом, в главном холле, раздался страшный треск, потом ударила автоматная очередь, и кто-то с кавказским акцентом проорал:

– Лажись! На пал, суки, на пал! Ну!

Происходящее смахивало на кошмарный сон. Люди с грохотом и воплями валились на пол, их били прикладами, пинали ногами и подгоняли криками. В ужасе Серафима развернулась и бросилась в приоткрытую дверь.

Там виднелась узкая лестница. Серафима вихрем слетела вниз, выскочила в какой-то коридор и побежала со всех ног. Дважды повернув, она вскоре уткнулась в другую лестницу, ведущую наверх, вернулась назад и снова нырнула в какой-то коридор.

Как и другие пассажиры, которым удалось выскользнуть из главного холла, она хотела спрятаться где-нибудь поглубже в чреве огромного парохода, забиться в какую-нибудь щель и переждать в ней весь этот ужас. Но судьба сыграла с Серафимой злую шутку. Не имея опыта, она сразу заблудилась в переплетении коридоров нижней палубы. Выбиваясь из сил, она мчалась от лестницы к лестнице, от поворота к повороту, даже не подозревая, что уже давно бегает по кругу.

В третий или четвертый раз вынырнув у одной и той же боковой лестницы, Серафима услышала доносящийся сверху топот и слова на непонятном языке. Из последних сил она бросилась в конец коридора и повернула за угол. За стуком собственного сердца она не расслышала голосов и остановилась, когда было уже поздно.

Из-за угла, от лифта, внезапно вынырнул чеченец. Выглядел он точь-в-точь так, как показывали в новостях по телевизору – в камуфляжной форме, с бородой, автоматом, огромным ножом на поясе и зеленой повязкой на голове. На какую-то секунду Серафима оцепенела, а потом бросилась обратно. Чеченец с гоготом тяжело затопал ботинками следом. Он настиг ее и, чмокнув слюнявыми губами, рванул майку у нее на груди.

Майка треснула, но на этот раз Серафиме удалось вырваться, проскочив у чеченца под рукой.

– Стаять, сучка! – крикнул он, бросаясь следом. – Хуже будэт!

Хуже того, что происходило, быть не могло, поэтому Серафима полетела по коридору изо всех сил, надеясь на чудо. Страх удесятерил ее силы, и Серафиме удалось на несколько метров оторваться от чеченца.

Подбегая к лифту, она услышала доносящиеся из-за угла вопли. Навстречу по узкой лестнице спускался еще один чеченец – Серафима уже видела его ноги. В ужасе оглянувшись, она сжала на груди руки и хотела крикнуть, но не смогла произнести ни звука.

Чеченец, гнавшийся за ней, был уже в трех метрах. Закинув автомат за плечо, он прямо на ходу расстегивал ширинку и облизывал слюнявый рот. В отчаянии всхлипнув, Серафима уперлась в стену и с закрытыми глазами начала сползать вниз.

Что произошло дальше, Серафима сразу и не поняла. Локоть за что-то зацепился, под ним щелкнул запор, и она вдруг опрокинулась назад. С небольшим опозданием сообразив, что оказалась в какой-то каюте. Серафима вскочила и попыталась захлопнуть дверь.

Но чеченец успел просунуть в щель ботинок, и борьба оказалась недолгой. Он навалился на дверь всей своей тушей, и Серафима, не удержав равновесия, отлетела к иллюминатору. При этом она здорово стукнулась затылком о «карман» кондиционера.

– Папалась, сучка! – процедил чеченец, подскакивая к ней и замахиваясь.

Серафима инстинктивно прикрылась руками, но чеченец в последний момент бить ее раздумал.

– Паварачивайся! – прошипел он, торопливо расстегивая ремень. – Я тэбя сзады ымэть буду!

Управившись с ремнем, чеченец рванул Серафиму за плечо, и тут за распахнутой дверью в углу каюты вдруг раздался пьяный голос:

– Н-не, я н-не п-понял, вы че?..

От неожиданности чеченец отпустил Серафиму и быстро оглянулся. Дверь заслоняла падавший из коридора свет. Там, в тени, кто-то приподнялся на кровати и уставился на чеченца. Смотрели они друг на друга секунды три.

– Ни хера себе! – наконец вскрикнул невидимый человек, вскакивая.

На этот раз его голос был почти трезвым, а быстрота, с которой он вскочил, не оставляла времени для раздумий. И чеченец отреагировал мгновенно. Выхватив тесак, он подался вперед и рубанул вскочившего человека наотмашь по голове.

Огромный клинок хищно блеснул, свистнув в воздухе. Серафима сжалась под иллюминатором в комок и зажмурилась. Она в ужасе ожидала услышать стук отрубленной головы, падающей на пол. Судя по тому, как чеченец управлялся с тесаком, это было неизбежно.

Секунды показались Серафиме вечностью, но стука все не было. Вместо этого она вдруг услышала странный короткий звук, похожий на хлопок, а следом – негромкий треск сломанной кости. Вздрогнув от неожиданности, Серафима широко открыла глаза и наконец увидела человека, скрывавшегося все это время в тени.

Глава 12

Покинутый разбежавшейся охраной, олигарх Лопухин лежал вместе со всеми на полу в главном холле и дрожал. Чья-то подошва упиралась в голову, левая рука затекла и онемела, но Лопухин ничего не замечал. Когда его вместе с десятком других пассажиров выловили у бассейна два чеченца, Лопухин уже попрощался с жизнью, но все оказалось не так страшно. Чеченцы просто забрали у него телефон, бумажник и часы и пригнали пинками вместе с другими в холл. И теперь, упираясь головой в грязный каблук, Лопухин был по-настоящему счастлив. Почти так же, как в далеком девяносто первом, когда ему удалось нагреть государство почти на сорок миллионов долларов.

Но счастье – штука относительная и никогда не длится вечно. В счастливом неведении Лопухину оставалось пребывать недолго. Поднявшись на борт «Рассвета», Бухгалтер быстро осмотрелся, приказал еще раз проверить, не осталось ли у кого из пассажиров спутникового телефона, и приступил к поискам Лопухина.

Если бы лысому олигарху, лежавшему сейчас под фикусом, кто-то сказал, что весь этот сыр-бор затеян исключительно из-за него, он бы, конечно, не поверил. Но тем не менее это было так. И вскоре Лопухину предстояло пережить незабываемую встречу, ради которой, собственно, и был захвачен «Рассвет».

Лопухина Бухгалтер заметил в углу холла не сразу, но тут же почувствовал, как сердце учащенно забилось в его груди. Впрочем, афишировать свой интерес Бухгалтер не собирался, и на то были свои причины. Именно поэтому он разыграл небольшой спектакль, изобразив, что встретил Лопухина совершенно случайно.

– Ты смотри! – вроде как удивленно вскрикнул Бухгалтер.

– Что? – посмотрел на него Ваха.

– Вроде старый знакомый... Точно! А ну-ка выведи его потихоньку ко мне на палубу.

– А кто он? – спросил Ваха.

– Большая шишка. Когда-то крутился на самом верху. Придется ему, наверное, нам с Артуром помочь...

Когда бородатый чеченец пробрался по рукам и ногам в угол и пнул Лопухина ботинком, тот чисто инстинктивно прикинулся страусом. Уткнувшись в пол и зажмурившись, он замер и даже дышать перестал. Но уловка, которая, возможно, помогала выжить некоторым видам на протяжении миллионов лет эволюции, в данном случае не сработала. Чеченец пнул Лопухина сильнее и прикрикнул:

– Встал! Бистро!

– Кто? Я? – удивленно поднял голову Лопухин.

– Да.

– А-а... может... – проблеял Лопухин, но чеченец рванул его за плечо и подтолкнул прикладом к выходу.

– Пашел!

– Но... это какое-то недоразумение... клянусь, – блеял по дороге Лопухин.

Умирать ему, конечно, не хотелось, но, кроме этого, он испытывал еще и жуткую обиду. Лопухину казалось очень несправедливым, что почти из сотни людей, лежавших ничком в холле, чеченцы выбрали именно его. И он готов был разрыдаться.

– Пашел! – подтолкнул его чеченец через комингс-площадку на палубу. – Вдоль борта! Ну!

Тут Лопухин вдруг понял, что сейчас его пристрелят, и предпринял последнюю отчаянную попытку спасти положение.

– Но... товарищ! – выдохнул он, оглядываясь. – Зачем? Не надо! Я вас прошу!

– Казел тебе таварищ! Пашел, я сказал!

Подталкиваемый чеченцем, Лопухин успел уже второй раз за пять минут распроститься с жизнью, когда впереди, в темноте, раздался чей-то голос:

– Все, Ваха! Я сам с ним поговорю.

– Ага, – сказал чеченец и затопал по палубе обратно к надстройке.

Лопухин судорожно сглотнул слюну, оглянулся и словно прикипел глазами к темнеющему впереди силуэту. Метрах в трех от него, облокотившись о борт, стоял человек. Разглядеть его как следует Лопухин не мог, но голос показался знакомым. Настолько, что Лопухина тут же бросило в пот.

– Привет, Лопух! – наконец повернул голову Бухгалтер. – Что, не узнал?

– Ты?.. – хрипло проговорил Лопухин.

– Я, а кто же еще?

– О боже!..

– Что-то ты не рад нашей встрече, а, Лопух?

– Да нет, Бухгалтер, я очень рад, но...

– Но ты думал, что меня убили и мои восемьсот тысяч стали твоими, так?

– Нет, Бухгалтер! Нет! Наоборот...

– Ладно, – вдруг поднял руку Бухгалтер. – Мы с тобой старые деловые партнеры, поэтому давай к делу.

– Давай, Бухгалтер, давай! – с готовностью закивал Лопухин.

– Тебе очень не повезло, Лопух.

– Да?..

– Да, Лопух, да. Сперва ты зажилил и не перечислил вовремя мои деньги, а теперь оказался в плохом месте в плохое время.

– Но... я готов...

– Заткнись. Времени нет... В общем, кино, Лопух, такое. Этому пароходу и всем, кто на нем останется, конец. Я сейчас уплываю по делам, и, на твое счастье, у меня есть одно свободное место. В память о наших давних фуфлыжных авизо я мог бы тебя, конечно, прихватить, но мне нужны мои деньги.

– Я согласен!

– С процентами.

– Я согласен, Бухгалтер! Как только я вернусь в гостиницу, я сразу...

– Заткнись!

– Что?..

– Заткнись. Пока я не получу деньги, ни в какую гостиницу ты не вернешься.

– А как же...

– Заткнись, я сказал. И это, Лопух, еще не все. Билеты сейчас сильно подорожали. Очень сильно. Проезд в один конец обойдется тебе в десять миллионов долларов.

– Во сколько?

– В десять. Это последняя цена.

– Мне придется вылететь в Москву и срочно выдернуть деньги из одной...

– Ты не вылетишь ни в какую Москву, – напомнил Бухгалтер.

– А как же я смогу тогда перечислить тебе деньги?

– Никаких перечислений не будет. Не прикидывайся валенком, Лопух. Деньги мне нужны наличными. Завтра к середине дня. Здесь, в Сочи. И без «хвостов».

– Так, – проговорил после паузы Лопухин. – Ты хочешь, чтобы я успел выдернуть деньги до того, как станет известно о захвате?

– Молодец, Лопух. Соображаешь.

– Стараюсь, – вздохнул Лопухин. – Если я позвоню прямо сейчас, это в общем-то возможно. Часа за три деньги смогут извлечь из хранилища. К утру подвезут в аэропорт. Самолет нанять не проблема. Но...

– Что?

– В хранилище банка только два миллиона. Это все, что я могу взять, Бухгалтер.

– Пять и ни цента меньше!

– В хранилище нет таких денег. Два с половиной – максимум!

– Четыре, Лопух! Только ради знакомства!

– Я могу наскрести три, но банк должен с чем-то работать!

– Закроешь на аудит!

– Какой аудит? А клиенты?

– Клиенты – это твои проблемы, Лопух.

– Ладно, – покорно вздохнул Лопухин.

– Три.

– Но сотни или двух может не хватить.

– Черт с тобой, звони. Деньги должны быть в четырнадцать ноль-ноль на турбазе «Эдельвейс» у водопада!

– Но у меня забрали телефон!

– Держи. Давай, Лопух, не жмись. Твоя жизнь стоит больше.

– Хорошо, я звоню, Бухгалтер. Но мне нужны гарантии.

– Что?..

– Гарантии, – повторил Лопухин.

– Какие гарантии, Лопух? Мы же с тобой старые друзья. Я мог бы отрубить тебе руку или отрезать нос, но я ведь этого не сделал? Верно?

– Да, – кивнул Лопухин. – Но... А если я останусь на пароходе?

– Что?..

– А если я останусь на пароходе? Ты получишь деньги и сразу позвонишь, чтобы меня отпустили, а? Террористы ведь всегда отпускают нескольких заложников?

– Ты что, дурак? – искренне удивился Бухгалтер. – На этом пароходе умрут все, можешь мне поверить.

– А что же тогда делать?

– Звонить. Как только мой человек получит деньги, я отпущу тебя на все четыре стороны. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что с тебя мертвого, Лопух, я денег уже не получу. А так, может, когда и встретимся...

– Ладно, – решительно кивнул Лопухин.

Потыкав большим пальцем в кнопки, он быстро переговорил с Москвой, дал четкие и лаконичные указания заместителю управляющего банком и своему ближайшему помощнику. Бухгалтер остался доволен услышанным и, забирая телефон, даже хлопнул Лопухина по плечу:

– Молодец, Лопух! Давно бы так. Ваха! Ваха!

– Я тута, Бухгалтер!

– Собери людей. Этого спустите на «Комету».

– Дагаварились?

– Да.

Пока Лопухин неловко спускался по штормтрапу на «Комету», у левого борта собралась большая толпа боевиков. Повернувшись к ним, Бухгалтер с чувством сказал:

– Сам аллах смотрит на нас в эту минуту! Мы сделали то, что должны были сделать. Я покидаю вас, чтобы нанести врагу последний смертельный удар. Но, чтобы выманить его из московского логова, вы должны сражаться так, как подобает воинам аллаха. Свободная Ичкерия вас не забудет! Ваха!

– Я!

– Ты помнишь все? Бумажки не потерял?

– Нет, Бухгалтер!

– Аллах акбар!

– Аллах акбар! Аллах акбар!.. – разнеслось над палубой.

Бухгалтер в последний раз оглянулся и перекинул ногу за борт. Спускаясь по штормтрапу под взглядами боевиков, он думал о том, какие они все-таки идиоты. Им даже и в голову не приходило, что они вовсе не воины аллаха, а всего лишь пешки в игре Бухгалтера и умереть им предстоит не за свободную Ичкерию, а за три миллиона американских долларов из лопухинского банка.

Естественно, что никакого покушения на президента России Бухгалтер устраивать не собирался. У него был несколько другой план. Оставшегося на берегу Аслана вместе с Салманом должны были убить абхазцы. Лопухину тоже уготована смерть, но только после того, как Артур получит деньги. Турецкие паспорта на него и Бухгалтера уже давно надежно спрятаны в горах.

В общем, рассчитал Бухгалтер все до мелочей. Ему здорово везло, и все шло как по нотам. Но удача – понятие относительное. Бухгалтеру в счастливом неведении оставалось пребывать недолго. Он был как раз на середине штормтрапа, когда корпус «Кометы» вдруг несколько раз сильно вздрогнул и за кормой забурлила вода.

К этому времени Бухгалтер стал уже опытным моряком и сразу сообразил, что Салман просто решил немного прогреть дизели. Мысленно похвалив его за усердие, Бухгалтер решил, что убьет его совсем небольно.

Лопухин в сравнении с Бухгалтером был еще моряком неопытным. Он стоял на боковой площадке и, когда корпус «Кометы» вздрогнул, едва не свалился в воду между носом и бортом «Рассвета». На счастье Лопухина, рядом раскачивался штормтрап. Вцепившись в него, Лопухин повис в нелепой позе, отчаянно цепляясь ногами за край площадки.

В этот момент двигатели «Кометы» вдруг взвыли, и она тронулась с места, быстро набирая ход.

Глава 13

Опустив обмякшее тело чеченца на пол, человек стремительно выпрямился, выглянул в коридор и тут же прикрыл дверь. Несмотря на то что на свету он пробыл какую-то долю секунды, Серафима его сразу узнала. Это был тот самый пьяница, который сегодня пытался взобраться к ней на сцену. И выглядел он как типичный алкоголик – взлохмаченный, обросший и помятый. Самое удивительное, что движения его были настолько резкими и точными, что в эту долю секунды он походил не на человека, а на исправно работающий механизм.

– Не вздумай орать! – прошипел он в темноте.

По коридору, переговариваясь между собой и громко смеясь, прошли чеченцы. Человек метнулся к двери.

– Тихо! Поняла?

– Да.

Чеченцы явно кого-то искали.

– Их много?

– Да, да, – прошептала Серафима.

– Сколько?

– Не знаю.

– А откуда они тут взялись?

– Не знаю.

– Здорово. Ты Серафима, да?

– Да. А вы кто?

– Я? Кудинов. Но сейчас это неважно.

Повозившись с дверью, Костя заблокировал ее и метнулся к иллюминатору.

– Подвинься.

Осторожно открутив винт, он выглянул наружу и тихонько присвистнул.

– Здорово.

– Что?

– Карета на подводных крыльях подана. В общем, так, Серафима, я пошел...

– Вы что, хотите уплыть?

– Мысль в общем-то верная, но, боюсь, не получится. Свяжешь две простыни. Когда стукну, опустишь.

– А вы... вернетесь?

– Постараюсь, – пожал плечами Кудинов, протягивая Серафиме автомат. – Если нет, смотри по обстановке.

Иллюминатор в каюте был круглый и совсем маленький. Несмотря на это, разувшийся Костя на удивление легко проскользнул наружу и практически беззвучно ушел в воду.

Серафима осторожно выглянула. Море поблескивало метрах в полутора внизу. Справа метрах в тридцати виднелась низкая корма «Кометы». Кудинов набрал воздуха и нырнул. Серафима досчитала до десяти, потом до двадцати и наконец до тридцати. Кудинов над водой так и не появился.

Серафима решила, что он утонул. Когда от «Кометы» донеслись жуткие крики «Аллах акбар!», она испуганно подалась к стене и нащупала автомат. А потом ей показалось, что чеченец шевелится на полу...

Глава 14

Вынырнув в тени у левого борта «Кометы», Кудинов немного отдышался и, приложив ухо к корпусу, прислушался. На борту кто-то находился. Скорее всего один человек. Он возился в районе ходовой рубки – это было хорошо слышно.

Потом сверху тяжело спрыгнул кто-то еще, но в надстройку не пошел. Двинувшись вперед, Костя осторожно выглянул из-за посадочной площадки. Левый борт «Кометы» был безлюдным. Костя подтянулся на руках и почти бесшумно скользнул наверх.

У чеченцев проходило какое-то сборище, нечто вроде политзанятий. Тенью скользнув в средний салон, Костя подкрался к ходовой рубке и увидел, как из носового салона вынырнул чеченец. Он вошел в приоткрытую дверь рубки и взялся за поручни. Метнувшись следом, Костя сгибом локтя зафиксировал шею противника и одним движением сломал ему позвонки.

Сверху раздались вопли «Аллах акбар!». Костя быстро оглянулся и опустил мертвое тело в угол под трапом. На правой площадке «Кометы» стоял какой-то лысый тип в белых штанах и рубашке. Он ничего не услышал и продолжал таращиться по сторонам. На чеченца он явно не походил, и оружия у него не было.

Пожав плечами, Костя скользнул по трапу наверх и быстро осмотрелся. Все шло вроде неплохо. Сверху кто-то спускался по штормтрапу, но это уже не имело значения. Запустив дизели, Костя вывернул штурвал вправо и переместил рычаг топливной рейки вперед. Когда «Комета» тронулась с места, Костя уже двигался вниз по поручням трапа.

Глава 15

Все произошло настолько неожиданно, что и Бухгалтер, и боевики наверху на пару секунд просто оцепенели.

– Стой, Салман! Стой, сука! – наконец заорал Бухгалтер.

Но «Комета» и не думала останавливаться. Наоборот, она все ускорялась. Дизели ревели, вода бурлила, и «Комета», царапая краем правой площадки обшивку «Рассвета», уходила по дуге к его носовой части. Олигарх Лопухин к этому времени в темпе спринтера проскакал от рубки к корме «Кометы» и теперь барахтался в воздухе, пытаясь зацепиться ногой за штормтрап.

Происходящее было для Бухгалтера настоящей катастрофой, и он завопил:

– Стреляйте! Стреляйте! Остановите его!

Боевики наконец вышли из оцепенения, но попасть в «Комету» было не так просто. Двигаясь вплотную к «Рассвету», она уже почти скрылась под носовым выступом корпуса. Одновременно заработали два или три автомата, но существенного вреда «Комете» они не нанесли. Пули попали в основном в левую боковую площадку и верхнюю часть надстройки.

Первым понял, что нужно делать, Ваха.

– На нос! На нос! – завопил он. – Бистро!

Боевики бросились вдоль борта вперед. В отличие от кормы, нос судна утопал в темноте. Так было положено – чтобы не слепить вахтенных при движении. В этой темноте боевики спотыкались, падали, матерились и вскакивали снова.

Тягаться с двумя мощными движками «Кометы» им было не под силу. У носа парохода «Комета» оказалась первой, и тут же от нее что-то отделилось и плюхнулось в воду. Естественно, что ни увидеть, ни услышать этого никто из боевиков не смог.

В последний раз проскрежетав площадкой по носу «Рассвета», судно на подводных крыльях устремилось в море. Обе топливные рейки стояли на отметке тридцати процентов, и двигалось судно довольно медленно – не более пятнадцати узлов. Вывод дизелей на номинальные обороты требовал времени, которого у Кудинова просто не было.

На скорости в пятнадцать узлов «Комета», естественно, не «вышла» на крылья, к тому же продолжала заворачивать вправо. В таком положении она стала идеальной мишенью для боевиков. Выстроившись на носу по правому борту парохода, они поливали «Комету» из автоматов, матерились и что-то злобно кричали.

Освещенная рубка «Кометы» скользила над гладью воды. Надстройка искрилась от многочисленных попаданий боевиков, но дизели по-прежнему работали, и «Комета» хоть и медленно, но верно уходила все дальше и дальше.

Бухгалтер успел вскарабкаться наверх и подбежал к правому борту. Происходящее здорово выбило его из колеи, но даже в критической ситуации ему удалось сохранить остатки самообладания. И Бухгалтер практически сразу принял единственно верное решение.

– «Муху»! – заорал он. – «Муху», быстро!

Следующие секунды показались Бухгалтеру часами. Гранатометы лежали в выгруженных на палубу ящиках. Один из чеченцев тут же метнулся к ним. Делал он все достаточно быстро, но Бухгалтер по-прежнему продолжал громко его подгонять.

И только когда гранатометчик целился, Бухгалтер подался назад и наконец замолчал. Прошла секунда, потом вторая, и гранатомет раскатисто ухнул. Граната устремилась к «Комете». В какой-то момент Бухгалтеру показалось, что она пройдет мимо, но выстрел оказался точным.

Слабо освещенная рубка вдруг вспыхнула изнутри ослепительным пламенем и разлетелась в куски. Звук работающих дизелей тут же смолк, и над «Рассветом» разлетелся победный вопль «Аллах акбар!».

Единственным, кто не кричал вместе со всеми, был Бухгалтер. Для него это была не победа, а почти полная катастрофа. И он в отчаянии заскрежетал зубами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю