Текст книги "Свинцовая орда"

Автор книги: Максим Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Мы встали подальше от «верблюдов», но так, чтобы и до маршрутки не пришлось бы бежать галопом.

Честно говоря, если бы это было уместно, я бы лучше вернулся обратно. Я не экстремал, и путешествовать по незнакомому среднеазиатскому городу лично для меня – удовольствие ниже среднего. По-моему, только Славика терзали неприятные ассоциации, а вот Леха был всем доволен. Ну что говорить – человек никогда не был ни на Кавказе, ни в Азии. А дома, мягко скажем, опасаться кого-либо он не привык. Счастливчик!

Когда показалась маршрутка, Слава инстинктивно подался вперед, и мне пришлось подтянуться за ним. Парни у стены продолжали сидеть. Я даже с надеждой подумал, что, может быть, они вообще так и останутся сидеть на прежнем месте.

Народу в автомобиле оказалось немного, мы удобно расположились на задних сиденьях, а уже знакомая нам парочка все-таки пробралась в транспорт и уселась на передних местах. Я расслабился и уставился в окно. Мы как раз проехали над речкой. Я помнил, из справочника, что она называется Ак-Бура. Небольшая горная речка, говорят – мелкая. Я обратил внимание на грязные и замусоренные берега, но в воде плескались худые и дочерна загорелые дети. Я усмехнулся. Мне кажется, в советское время санитарный врач повесился бы от такой картины. А теперь наступила настоящая свобода. Хочешь, можешь купаться даже в городской канализации. Не знаю, какова на самом деле вода в этой реке, но я лично в нее не полез бы.

Маршрутка несколько раз останавливалась, и теперь свободных мест не было, пассажиры уже стояли, упираясь головами в потолок. Кто бы сомневался, что водителя это нисколько не смущало. Его больше заботили своевременная оплата проезда и маневрирование среди ям, колдобин и выпуклостей на дороге. И я его хорошо понимал. Законы бизнеса везде одинаковы.

Еще очень допекала духота. Хотя в маршрутке все окна были открыты настежь, народу набилось столько, что температура в салоне напоминала мне финскую сауну. Не зная, сколько нам еще предстоит ехать, я очень страдал от пота, который тек у меня и по спине, и по лицу, и даже по груди. Славик и Леха, видимо, тоже страдали, потому что, вопреки обыкновению, уныло молчали. Я взглянул на Славу и усмехнулся, заметив, как на его длинном носу собралась приличных размеров капля пота. Чтобы подумать о чем-то приятном, я стал размышлять, что, наверное, в «Порше» есть кондиционер и страдать от жары и духоты во время пути в Саратов, по крайней мере, не придется.

Наконец движению нашего транспортного средства начали мешать толпы людей, которые сновали между машинами, совершенно не обращая на них внимания. Наш водила непрерывно жал на клаксон, сильно ругался, наверное, матом, но двигались мы все равно со скоростью черепахи. Наконец мы встали совсем. Пару минут местные пассажиры молчали, потом начали активно галдеть, махать руками, водила разразился ответной, крайне эмоциональной речью, потом что-то крикнул, открыл дверь, и сплющенные в три погибели пассажиры нашей маршрутки начали покидать ее.

Я не знал, приехали мы туда, куда нужно, или нет. Судя по снующим туда-сюда толпам народа, место было очень сильно похоже на базар. Это, очевидно, и был базар. И когда я понял, что в салоне мы остаемся одни, дал команду выходить.

Водила, слегка нервничая, дождался, когда мы все вышли, и возобновил свои попытки продолжить движение. Я присмотрелся и увидел далеко впереди еще несколько маршрутных такси. Мы, конечно, не доехали до остановки, но при такой скорости движения местные не хотели торчать в салоне-сауне, и я их тоже прекрасно понимал.

Мы огляделись: ошский базар окружал нас со всех сторон.

– Никогда не был на восточном базаре! – восторженно сказал Леха.

Я не разделял его восторга, но ничего говорить не стал, чтобы не испортить товарищу настроения. Зачем? Пусть хоть кому-то будет действительно приятно. Мне же нужно было просто как-то убить время до завтра. Где-то глубоко в душе я надеялся найти тихую кальянную, с малым числом народа, и посидеть там до вечера. Не торчать же без дела в доме Олега Карловича и наблюдать душераздирающие сцены прощания родственников.

Раз уж мы приехали сюда, то углубились в торговые ряды. Умные люди, которые посещали этот базар до нас, дай им Бог здоровья, рассказали в Интернете, что покупать на этом базаре что-либо в первых рядах не стоит – дорого. Если пройти в глубину этого мира, то то же самое можно купить вдвое, да что там, втрое дешевле.

И чего только не было на этом базаре! Шмотки, обувь, еда, украшения, бытовая техника, телефоны, животные, птицы, ковры, мебель, высокие киргизские шапки и национальные костюмы. Здесь же стригли, брили, лечили и продавали лекарства, покупали и продавали любую валюту. Здесь можно было поесть, покурить, выпить и закусить. Отсюда можно было позвонить в любую точку планеты. Здесь работали туалеты и, оказывается, можно было устроиться на ночлег. Я по-настоящему ощутил, что путешественники не врали нам, когда утверждали, что ошский базар – это центр, жизнь и душа города.

Торопиться нам было некуда. Славик приценивался буквально ко всему: правда, я до сих пор не знаю, что он хотел тогда купить. Может быть, он просто надеялся какую-то полезную вещь приобрести за сущие гроши? Но что, все-таки интересно, нужно было Славику, у которого и так все было? По крайней мере, мне так казалось, и он сам так всегда говорил.

Леха был более конкретен и хотел купить себе высокую киргизскую шапку. Он видел такую когда-то в школьном учебнике географии, теперь увидел вживую и загорелся приобрести, чтобы насмешить дома родных. Мне казалось, что Леша уже полностью успокоился от обиды, нанесенной неправедной супругой, и начал скучать по своему дому и даже по ней. Он, очевидно, уже простил свою пьяную жену и нервную тещу. Что же! Отходчив человек, и легко ему живется на свете с таким характером.

Тут я сделал ошибку. Строго говоря, винить меня трудно, и не только потому, что любой человек, при некотором желании, найдет себе оправдание в чем бы то ни было. Я ведь действительно был на восточном базаре первый раз в жизни. Я посещал до того городские базары на Северном Кавказе, но те базары ни в какое сравнение с этим не шли. Небо и земля!

Так вот, с самого начала я ощутил своей чувствительной пятой точкой, что на рынке царит какая-то нервозность. Но так как мне не с чем было сравнивать обстановку, то я, руководствуясь «бритвой Оккама», подумал, что это естественное явление для местных, и, хотя некое неуловимое напряжение так и висело в воздухе, я не собирался ничего предпринимать. Конечно, было несколько напряженно осознавать, что на всем обозримом пространстве из русских есть только мы, но на нас вроде бы никто не собирался нападать, а паниковать без серьезной причины не в моем стиле.

Тут я, наконец, увидел то, что искал на сегодня – кальянная. Мы зашли внутрь, я пробежался глазами по сторонам: народу было неожиданно мало – трое пожилых местных жителей сидели молчаливые и расслабленные у самого дальнего столика.

Увидев нас, молодой парень за стойкой засуетился.

– Вы желаете покурить? – спросил он, и в его голосе я услышал даже некоторую надежду.

– Желаем, – ответил я сразу за всех.

– Вот садитесь сюда. Самое лучшее место. И у нас самые дешевые цены на этом базаре. Ни в чем себе не отказывайте.

– А чего же так народу мало, если цены дешевые? – спросил подозрительный Славик, который после своей многолетней работы в налоговой без вопросов о прибылях-убытках просто не представлял жизни.

Тень печали и тревоги пробежала по лицу нашего менеджера:

– Потому что мы узбеки.

Мы переглянулись. Ответ был непонятен, но мне он очень не понравился. Между прочим, я помнил об Ошской резне девяностого года. Тогда киргизы и узбеки, сосредоточенно посапывая, резали друг друга. А ведь это происходило в границах тогда еще единого и могучего государства. Теперь же государства вообще были разные, и нетрудно было догадаться, каково было местным узбекам жить в государстве киргизов, которые, как я не сомневался, имели о толерантности и политкорректности самое отдаленное представление.

Впрочем, в тот момент я посчитал, что все это только пустая лирика и нечего самого себя заводить. Кроме кальяна, мы заказали зеленый чай, выпили его, затянулись. Расслабились. Мир показался не таким уж и противным. Помню, говорили мы о какой-то чепухе, негромко смеялись. И в какой-то момент в помещение заглянул черный, как жук, невысокий и вертлявый паренек. Он осмотрел кальянную, местных, нас, и его взгляд мне опять не понравился. Вы знаете, как смотрит гопник, когда хочет до вас докопаться? Какое предвкушение в его взгляде? Вот так он и осмотрелся. Несмотря на расслабленность, меня словно прострелило. Расслабленность куда-то улетучилась, и я напрягся.

Вы, наверное, думаете, что так не бывает? Уверяю вас, именно так и бывает. Вы сидите в кафе, а потом на кухне взрывается газовый баллон, и вы сгораете в этом кафе, хотя минуту назад у вас еще была куча планов на этот вечер. Вы мирно идете по улице, а тут две банды почему-то решают выяснить отношения между собой, а пулю получаете именно вы. И если веселый гопник со скользким взглядом внимательно вас осматривает, нужно срочно что-то делать. Самое лучшее и безопасное – быстро-быстро бежать куда-нибудь подальше. Это я вам как эксперт по личной безопасности говорю.

– Слушайте, друзья мои, – сказал я тихо, резко оборвав общий смех. – Очень хочу ошибиться, но, кажется, тут сейчас будет жарко. Боюсь, что через центральный вход уходить уже бесполезно. Тут, наверное, есть запасной вход. Должен быть: продукты, мусор, то-се… Давайте я кликну местного менеджера, дам ему денежек чуть больше, чем надо, и он нас выведет отсюда.

Славику объяснять не нужно было ничего; короткая, но яркая служба на Кавказе научила его мгновенно разбираться в таких вещах и слушаться меня беспрекословно. Здесь мы понимали друг друга с полуслова и полувзгляда.

– Если только он на нас не навел сам, – сказал Слава, используя свой бесценный, но печальный опыт жизни на Кавказе.

– Если же мы не успеем, – продолжил я, приняв реплику товарища к сведению, но не реагируя на нее, – то прорываться нужно все равно через запасной выход. И вот что, Слава. Пожалуйста, не рвись потом, как раненый мустанг, снося всех на пути, ладно? Постарайся дождаться нас, хорошо? Ну, если будет такая возможность. Таким, как мы, стоит держаться вместе.

– Зачем я только сюда приехал? – простонал Слава, обладавший странно избирательной памятью.

Я не стал напоминать Славику, почему он вообще поехал сюда со мной, хотя спокойно мог никуда не ездить, потому что нам всем тут же стало не до этого. В кальянную ворвались спортивного вида молодые люди, держащие в руках самый популярный в СНГ предмет спортивной экипировки – бейсбольную биту. Я не Железный Человек и ломать биты голыми руками не умею. Но я и не тормоз, по счастью, и реакция у меня отменная.

– Пошли! – заорал я Славику и Леше, и мы рванули к двери, которая, как нам казалось, вела на кухню. Я успел прихватить с собой кальян. Это, конечно, не бита, но в моих руках, смею заверить, вещь опасная. Я ведь не знал, что представляет собой та троица пожилых людей, которая засиделась как раз у выхода на кухню. Если бы они стали нас удерживать, я бы разбил ухваченный кальян об их головы – в этот момент мне терять было нечего. Но все пошло не так. Пока мы гигантскими прыжками мчались к спасению, пожилая компания продолжала хлопать ушами. Слава оттолкнул менеджера, попавшегося ему на пути. Тот рухнул куда-то за стойку. Леха всем телом наскочил на дверь, она распахнулась. Но первым в открывшийся проем все равно проскользнул Славик. Теперь он отпихнул девушку в грязном фартуке, оказавшуюся у него на пути. Я оглянулся. В дверях на мгновение замер «чикатило» с битой. Рожа у него была красная, а кривой рот распахнут в крике. Я перегруппировался, отшвырнул в сторону ненужный кальян и ударил гопника изо всех сил дверью, ухватившись за ее ручку. Звук был очень смачный – это я удачно попал по противнику. Надеюсь, что сломал ему нос или еще что-нибудь. В результате у меня оказались еще доли секунды, чтобы оглядеться и прихватить огромный мясницкий нож. Вот теперь встреча со мной ни для кого уже не смогла бы пройти даром, это я вам гарантирую.

– Стас! – услышал я истерический вопль Славика. Он изо всех сил бился своим тощим телом в дверь, которая, наверное, вела на улицу, и никак не мог открыть ее. Леха, по-моему, растерялся и впал в ступор, что вполне естественно для гражданского человека. Девушка забилась куда-то под стол и не издавала ни звука.

Я отпихнул Славика, отвесив ему попутно увесистый пендель для профилактики идиотизма, взялся за ручку и распахнул дверь настежь. Просто-напросто она открывалась не наружу, а внутрь. Ну что же, бывает, в такой обстановке любого может замкнуть, чего уже там.

Мы рванули наружу. Я снова был последним и снова оглянулся. Дверь, ведущая на кухню из зала, сама собой распахнулась, и я успел заметить, как пришельцы потчуют битами уже знакомую нам пожилую троицу. Теперь мне кажется, что именно они невольно дали нам те несколько десятков секунд, которых вполне хватило, чтобы вырваться из западни. Пока налетчики расправлялись с дедами, у нас было время сделать ноги.

И мы их сделали! Мы летели вдоль рядов, расталкивая встречных и поперечных, которые шарахались от нас в разные стороны. Я заметил, что лица у них искажались от ужаса, и только теперь обратил внимание, что продолжаю держать в руках окровавленный мясницкий нож. Мгновение я колебался: не выбросить ли его? Но не стал. Бежать без оружия было страшнее.

Перед собой я видел спину работающего ногами, как поршнями, Славика, ощущал его тяжелое дыхание, но полностью доверял его почти животному инстинкту. В бегстве Слава был неподражаем. Мы пролетели, наверное, метров пятьсот, и тут Слава выдохся.

– Стой, – уцепил я его за развевающуюся от бега белую рубашку. – Стой! Кажется, ушли.

Слава затормозил, оглянулся, уперся руками в колени и сплюнул.

– Класс! А где Лексеич?

Меня словно по голове шарахнуло. Я почему-то был уверен, что Леха держится где-то рядом с нами. Но когда приходится пробиваться через толпу, не так-то легко понять, где находятся твои спутники, если только ты не держишь их за руку. У меня тут же перед глазами замелькали самые ужасные картинки: Леше проламывают голову битой. Или просто режут ножом. Такого жуткого ощущения у меня не было очень давно.

– Надо возвращаться, – решительно сказал я.

– Ни за что! – заявил Славик. – Ты с ума сошел!

– Слава! – сказал я тоном, не допускающим возражений. – Мы своих друзей в беде не бросаем. Заруби себе на носу! Я не знаю, как ты там себе хочешь, мне неинтересно, но тебе придется пойти со мной обратно. Потому что иначе я просто брошу тебя прямо тут одного, а дальше ты выбирайся отсюда – из этого города – сам. Ты меня понял?

Наверное, я выглядел настолько страшно, что Славик не решился спорить. По самому большому счету он неплохой мужик, иначе бы я вообще с ним не общался. Ну а то, что он испугался… Так не всем же быть героями. У нас героями не рождаются, у нас героями назначают.

Внезапно Славик успокоился и даже усмехнулся.

– Хорошо, – сказал он с нескрываемым сарказмом. – Отлично. Давно мечтал умереть в бою. Только вот куда идти?

Я огляделся и понял, что Славик, подлая его душонка, прав. Я совершенно не представлял, где мы находимся и куда нужно идти, чтобы выручить Лешу. Я крепко задумался, но даже в такой ситуации не позволил себе потерять бдительность и продолжал внимательно следить за окружающей обстановкой.

Мы выскочили куда-то на окраину базара. Народу здесь было гораздо меньше, чем в центре, но все равно очень много. Больше всего было молодежи, и так как я понятия не имел, что за катавасия произошла в этой богом проклятой кальянной, то опасался неприятностей с любой стороны.

После некоторого размышления я пришел к выводу, что в первую очередь нужно установить связь. Если Леша возьмет телефон, то на девяносто процентов проблема решена. Я взял сотовый и попытался набрать номер Алексея. Это был роуминг, это было безумно дорого, как мне представлялось тогда, а у меня на телефонном счете явно не хватало для этого денег, ведь я планировал обойтись, при нужде, максимум эсэмэсками, но выбирать уже не приходилось. Сигнал прошел (я было обрадовался), но вскоре вырубился: трубку никто так и не взял.

– Ну что там? – нетерпеливо запрыгал вокруг меня Славик.

– Звонок сбросили.

– Ну, тут много вариантов, – протянул Слава. – Скорее всего, звонок заработал, и кто-то телефон нашел. В любом случае он точно не у Лехи.

– Что, в милицию идти, что ли? – от полной безнадеги сказал я вслух.

Я бы пошел обратно в кальянную, потому что слово «свои» для меня не пустой звук, каким бы циничным ни сделали меня прошедшие годы. Но вся беда была в том, что я и правда не представлял себе, куда же мне идти? Было совершенно понятно, что дай мне десять попыток найти нужное место на базаре, и я не смогу использовать ни одну.

– Ладно, – сказал я, – если он просто потерял нас и потерял телефон, то должен добраться до дома самостоятельно. Если только помнит адрес и деньги не посеял. Или догадается заплатить за звонок и перезвонит мне. Или тебе. Все, давай возвращаться.

Я, разумеется, нисколько не ориентировался в местности, и мы пошли наугад, самое важное было найти какое угодно такси. Любое. Мы выбрались на какую-то довольно большую шумную улицу, идущую параллельно реке, и тут я увидел сразу несколько такси. Я выбрал одно, на мой вкус, более приличное. Назвал адрес – магазин «Юность» – и этот «пароль» снова сработал. Водила без лишних вопросов завел свой тарантас, и мы покинули этот странный восточный базар и его непонятных враждебных обитателей. Зато теперь вместо одной головной боли я получил две: собственно само задание, которое мне стало представляться еще более опасным и непредсказуемым, и исчезновение Лехи. Вот так вместо помощи он мне принес новую серьезную проблему.

В самом угрюмом расположении духа я со Славиком добрался до дома наших добрых немцев и позвонил в наружный звонок. Как и в прошлый раз, на сигнал к нам вышел Олег Карлович, снова убрал с дороги собаку и очень удивился отсутствию нашего друга.

– Сейчас все расскажу, – очень хмуро ответил я, – давайте пройдем в дом. Не на улице же…

Весьма озадаченный хозяин провел нас на кухню, подтянулся явно переживший суровое похмелье Игорек, а в дверном проеме в своей обычной позе истукана застыла Хельга. Я рассказал им все, и довольно подробно. «Может быть, – думал я, – они смогут объяснить, что тут произошло». Лично меня смущало то, что нападавшие жестоко били битами мирно сидящих в кальянной стариков. Бить битами стариков – это как-то… Ну, я местных обычаев не знаю. Может быть, теперь тут это в порядке вещей.

– Скорее всего, – задумчиво и очень расстроенно сказал Олег Карлович, – киргизы били узбеков. Владельцы – узбеки?

– Да, – подтвердил я, – менеджер их сразу сказал, что это узбекская кальянная. Но я, право, не понимаю…

– О-хо-хо, – откровенно загрустил дед, – что-то будет. Надо было вам сегодня уже уезжать.

Подошедшая Нина Иосифовна согласно кивнула головой, в глазах у нее блестели слезы. Здесь вообще, видимо, как-то очень много плакали в последнее время. Не к добру…

– Завтра утром, – возразил я веско, – если вернется Леша. А если не вернется, то придется искать. Я без него возвращаться в Россию не собираюсь.

Немцы растерянно переглянулись. Вот честно говорю, если бы они что-то вякнули про контракт или выполнение моих служебных обязанностей, я бы взорвался и наговорил бы им много лишнего. Не знаю, кто что там себе думал, но все молчали.

Правильно делали.

Глава 7

До вечера я мыкался по этому опостылевшему мне двору из угла в угол и изучил его вдоль и поперек. Хозяйство у немцев было по-немецки исправным, но было хорошо заметно, что поддерживать его в полном порядке у дедов уже не хватает сил. Здесь нужны были крепкие молодые руки. Между тяжелым ожиданием новостей об Алексее у меня мелькала мысль, что немцы из Рейха правы – валить надо дедам из Оша, все равно скоро сил содержать все это добро у них совсем не останется.

Я еще пару раз пытался звонить на Лешин номер, но он продолжал оставаться недоступным. Я еще больше нервничал и мерил шагами двор. Славик засел в беседке и, по-моему, дремал. То ли нервы у него были железные (в чем я сильно сомневаюсь), то ли не было сердца. Скорее – второе, но меня это не особенно трогало, потому что Славу я знал очень давно, прекрасно понимал, что он такое и чего от него ждать. И потом – и за Лешу, и за Славика отвечал в конечном счете только я.

Смеркалось, тут в доме прозвенел знакомый дверной звонок, и я сам с надеждой побежал к калитке, за которой стоял Леха, живой, здоровый и даже улыбающийся.

– Блин, – сказал он. – Ну и денек сегодня выдался! Думал – сдохну.

– Ляксеич! – громко закричал Славик, тоже только что подошедший. – Жив, курилка? А мы думали, что ты уже лапти склеил!

Это у Славика юмор был такой. Специфический.

– Рассказывай, – потребовал я.

– Погоди, я пить хочу – умираю! Дайте воды.

Я оглянулся: на крыльце стояла вся немецкая семья. Нина Иосифовна первой нарушила их общее молчание:

– Проходите в дом. Давайте ужинать – ждали только вас.

Леха с видом безмерно уставшего человека поплелся на кухню. Я же чувствовал большой душевный подъем. Все были на месте, а это означало, что завтра можно сваливать отсюда. Конечно, путешествие предстояло нелегкое, но Ош, который и так не вызывал у меня доверия с самого начала, как я только в нем появился, сейчас вообще выглядел исключительно в черном цвете.

Ужин был скромным, о том, что спиртного на столе не будет, мы условились заранее, но сейчас меня больше всего занимал рассказ товарища.

– Вы когда ломанулись, – начал Леха без особых предисловий и активно жестикулируя, – я – за вами. Славик: как конь боевой, мчался, ты, Стас, тоже рванул, как бизон. А я когда из двери выбегал, ногой обо что-то ударился и так палец повредил, что до сих пор болит. Я тоже изо всех сил бежал, но боль сильно мешала, и крикнуть не могу, задыхаюсь от бега. Тут еще народ везде, я раз – в одну сторону, раз – в другую. Убегать-то вроде бы убегаю, но вас теряю из вида. Вы еще повернули налево, я пока до поворота добежал – вас не вижу. Оглянулся, вроде сзади бежит кто-то. Я думаю – за мной. Припустил еще, как смог. Раз повернул, второй повернул – оторвался точно. Еще для уверенности два поворота сделал – все спокойно. Думаю, надо вам звякнуть, хоть узнать, как обстановка и где вас искать-то? Смотрю, борсетка у меня расстегнулась. Тут у меня все оборвалось. Проверил, паспорт – главное – на месте, деньги – на месте. А сотовый, который у меня в переднем отделе лежал, улетел к черту. И хрен его знает, где я мог его посеять? Может быть, еще там, в кальянной, когда ногой стукнулся. Я вроде бы зацепился за что-то. Может быть, там и борсетка расстегнулась. Это же хрень китайская. Давно хотел выкинуть, да все руки не доходили. Жена пообещала подарить и забыла, как всегда. А я подумал, что если сам куплю, то она обидится, скажет, что я на нее не надеюсь, не доверяю. Ну, короче, как обычно – вы же знаете. Ладно, в общем, связи нет, ну и хрен с ней! И тут – бац! Открытие номер два. Я же адрес ни хрена не помню! Помню – магазин какой-то. А какой магазин? Их же тут полно, наверное. Что мне, про все магазины спрашивать? Вот попал: спросить – некого, позвонить не с чего. Дай, думаю, попрошу у кого-нибудь телефон, чтоб позвонить. И ты прикинь: никто не дал. Даже за деньги! Или такую сумму называют, что мне жалко столько отдавать. Ржут еще, смотрят странно. Ну их к черту! Ну, я решил, надо почту найти – оттуда же можно позвонить на твой номер точно. Там не могут отказать. Узнал, вроде бы сказали, куда идти. Я начал искать, опять запутался. Ничего не могу найти. Бродил-бродил. Знаешь, куда я вышел? Туда, где мы вчера такси брали! Ага, место знакомое, думаю. Но адреса-то все равно не помню. И тут повезло мне необыкновенно! Не поверишь! Вчерашний мужик идет! Я его узнал, бегу к нему, он испугался сначала, потом узнал, успокоился сразу. «А, – говорит, – помню, помню. Как дела?» Я сразу спрашиваю, как этот магазин называется. Ну, он сказал. Но любопытный оказался: начал расспрашивать – почему один, что случилось? Я все и рассказал, как дело было. Только тут вижу, он в лице аж переменился. Что-то ему расхотелось дальше говорить со мной. Взял он ноги в руки и упилил в неизвестном направлении. Ну а я к такси, адрес назвал, денег сунул – и сюда. И вот я здесь!

– Хорошо, – сказал я, – завтра утром уезжаем! Как-то тревожно тут у вас стало, знаете ли. Народ больно горячий. Вы собирайтесь, уважаемые, пожалуйста, а мы спать пошли. Устал я чего-то.

Мне и правда очень захотелось спать. Я сегодня так изнервничался, а завтра нужно было рано вставать, садиться за руль (тут я, однако, еще не решил, сесть сразу самому или сначала доверить руль владельцу, если он на местных кочках и выбоинах свой дорогостоящий драндулет грохнет, то пусть сам за него и отвечает; знаю я этих фрицев: я чего стукну, а он потом с меня через наше начальство будет компенсацию вытрясать; а машина больно дорогая – я столько не зарабатываю) и пилить через Киргизию до самого Казахстана. Надо было бы, наверное, посмотреть, в каком состоянии автомобиль, но я решил, что Игорек сам за этим присмотрит. Кто, в конце концов, из нас автомеханик? Он. Вот ему и карты в руки!

Я взял у Олега Карловича свой матрац, зашел в беседку, быстро постелился и сразу уснул. А Леха и Славик, разумеется, позаботились о себе сами. Не маленькие.