Текст книги "Дневники Химеры"

Автор книги: Макс Ридли Кроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Лорин, понимая, чем вызваны сомнения ее слуги, остановила сборы и терпеливо объяснила:

– Мы Созидатели. Никто из нас не служит флагу или королевской чете. Мы не боремся с тамплиерами или ассасинами. Мы создаем человеческую историю. Более того – мы создаем само человечество, цивилизацию, которая без нашего влияния так и осталась бы на уровне дикарей.

– То есть… вы приравниваете себя к богам?

– О, Дестан! Среди глупцов даже студент – бог, – рассмеялась Лорин.

Утром вещи уже были собраны, а Лорин дописала письмо, адресованное Вуду. Она как раз собиралась отдать его служанке, которая замешкалась во дворе, складывая багаж в повозку. Когда Лорин вышла из двери и открыла рот, чтобы окликнуть девушку, ее неожиданно схватили одной рукой за шею, а другой – зажали рот. Ни вдохнуть, ни крикнуть. Сопротивляясь изо всех сил и пытаясь вырваться, она так и не сумела избавиться от напавшего.

Когда служанка обернулась, услышав шум, у двери было уже пусто.

Неизвестный втащил Лорин обратно в дом и, толкнув к столу, запер дверь на засов. Тяжелая чернильница опрокинулась на бок и покатилась к краю столешницы, оставляя за собой темное пятно. Отдуваясь и прижимая руку к шее, Лорин в изумлении смотрела на коротко остриженного мужчину с длинным, по-восточному изогнутым носом, пронзительным взглядом черных глаз и узкими губами, выдающими железную волю.

– У меня нет денег, они все в повозке, – голос Лорин прозвучал хрипло. Незаметным движением она направила руку в складки на юбке. Там, в потайном кармане, ждал своего часа крошечный тонкий шип. Он был не толще иглы для кожи, но удобная рукоятка превращала его в смертельное оружие.

– Держи руки перед собой, – на английском с сильным акцентом произнес незнакомец.

– Что вам нужно? – она послушно сложила руки на юбке, просчитывая, сколько шагов до двери, до окна, и хватит ли ей времени и сил оглушить напавшего напольной вазой. Дестан так некстати пропал куда-то!

– Не узнаешь, – усмехнулся тот. – А теперь?

Незнакомец опустил с плеча часть накидки, и Лорин увидела пропитанную кровью повязку.

Прошлой ночью болт из ее арбалета пробил плечо убийцы в этом же самом месте. Сердце забилось быстрее, и смертельный ужас подступил к груди. Теперь она поняла, кто перед ней. Едва ли от него спасет крошечный нож.

– Вижу, что признала, – ухмылка сползла с его губ, и взгляд снова стал стальным. – Хорошо, что не отпираешься, это было бы глупо.

– Как ты меня нашел? – вежливо поинтересовалась Лорин. Если ей случится выжить после этой беседы, то понимание, в чем же была ошибка, весьма пригодится.

– Твое появление в городе никого не оставило равнодушным. Они видели то, что ты хотела показать. А я – то, что ты хотела скрыть. Ночные вылазки, слежка. Можно подумать, что тебя обучали ассасины, хотя половину науки ты забыла. Но для тамплиера и так сойдет.

Значит, он принимает ее за тамплиера? Это может стоить ей жизни. Но лучше так, чем выдать Созидателей. Хранить тайну существования их организации – это важнейший пункт кодекса. Ценой жизни, и не только своей, если уж на то пошло.

– Только зачем тамплиеру следить за своими же подельниками? – ассасин обошел вокруг нее, и Лорин буквально ощущала его взгляд на своей коже. Одно движение – и он прервет ее жизнь. Словно оказаться в клетке с голодным тигром.

– Я не могу обсуждать свое задание, – побледневшими губами ответила она. «Дестан, ну где ты?!» Убийца снова оказался перед ней. Смерив девушку непроницаемым взглядом, он заметил:

– Однажды люди из твоего клана поймали моего брата. Они хотели, чтобы он выдал им тайные подходы к одной из крепостей. Когда же он отказался, то они убили его семью. Всех. Жену и малолетних сыновей. Они убивали одного за другим у него на глазах, рассчитывая, что эта боль развяжет ему язык. Потом они его пытали. Выжгли ему глаза. И, наконец, повесили, когда поняли, что все их методы бессильны. Как полагаешь, брат говорил им, что не может ответить на вопрос?

Лорин, пошатнувшись, сделала шаг назад. От его слов ее мутило, а особенно от понимания, зачем ей это говорят.

– Он предпочел смерть, чтобы сохранить жизнь братьям, оставшимся в крепости, – ассасин, не моргая, продолжал на нее смотреть. – И каждый поступил бы так же. Значит, ты веришь в доблесть тех, кого защищаешь?

– Не только у вас есть идеалы.

– Это хорошо. Это правильно, когда служат сердцем. Но ты не тем продала свою душу.

– Бывает, – Лорин еще отступила и будто нечаянно толкнула стол. Чернильница упала на пол, произведя много шума. На короткий миг внимание ассасина сменило цель – непроизвольно, как любой слышащий человек, он отвлекся на громкий звук. И в это самое время Лорин схватила с комода подсвечник. Бросить его в противника она не успела, но разветвленные держатели свечей остановили руку с ножом, направленным ей в грудь.

– Я не хочу тебя убивать, – прошипел ассасин, – но ты встала у меня на пути.

– Извинения не приняты, – Лорин провернула подсвечник, зажимая его руку, и молниеносным движением направила нож-шип в еще свежую рану на плече.

Мужчина взревел от боли и ударом сбил Лорин с ног. Откатившись к стене, она попыталась развязать пояс – пышная юбка только мешала и не давала возможности действовать быстро, но ассасин не дал ей освободиться и придавил сверху.

– Твои хозяева хотят утопить в крови эту землю, – просипел он, приставив нож к ее шее. – Их ложь отравляет сердца людей, как отравили и твое сердце. Умри достойно и покойся…

Лорин увидела тень, мелькнувшую за спиной убийцы. Почувствовав движение воздуха, тот обернулся, но в следующую же секунду очутился у противоположной стены, отброшенный мощным ударом.

Дестан явился словно демон тьмы: безжалостный и стремительный, он нападал на ассасина, но тот ловко уходил от атаки. Лорин, вскочив на ноги, схватила, наконец, огромную напольную вазу и бросила ее в того, кто едва не отнял у нее жизнь. Но фарфор разбился о стену, засыпав осколками комнату, а убийца успел выпрыгнуть в окно.

Дестан последовал за ним, и его долго не было. Когда же он вернулся, то застал Лорин, стоящую перед стеной, где еще недавно находилась нарисованная углем схема. Теперь стена была пуста.

– Я не сумел его догнать, – с сожалением и досадой сообщил слуга. Внимательно осмотрев госпожу, он спросил, – этот презренный не успел навредить вам?

– Не успел? – Лорин повернулась к нему и с гневом толкнула в грудь. – Он едва не убил меня! Где ты был?

– Искал проводника, как вы и велели.

– Харди приказал тебе защищать меня? Так защищай, или отправляйся обратно в Британию, – она провела рукой по лицу, прошлась по комнате и медленно выдохнула. Успокоилась.

Дестан молча следил за ней, покорно опустив голову. Доски пола скрипели под ее изящными туфельками, цокали каблуки.

– Перо, бумагу, – глухо произнесла она.

Как только слуга принес то, что попросила девушка, та села за стол. Обмакивая кончик пера в густую лужицу чернил, она стала писать, тщательно выводя каждое слово. Закончив, она запечатала письмо красным сургучом и, написав на конверте адрес, отдала в руки Дестана.

– Это нужно немедленно отправить Харди. Подмога пришлась бы кстати. И дай еще бумагу. Нужно предупредить маркиза о нашем визите.

Французская колония Янаон

Некогда эти земли принадлежали французской Ост-Индской компании, здесь находился торговый пост, который, увы, пришлось закрыть. Он не приносил должного количества денег и не окупал затрат на оборону и провиант. Но спустя несколько лет расщедрившийся раджа преподнес оставленную французами почти без внимания территорию Шарлю де Бюсси Кастельно. Сделано это было в подарок за помощь французских сил в борьбе с давним противником, а так же из расчета, что армия останется в приятной близости и будет готова в любой момент взяться за оружие.

В пути Лорин довелось увидеть много местных хижин и величественных храмов, похожих на застывшие замки из мокрого песка. Из окошка кареты она любовалась тем, как тощий мальчишка лет двенадцати купался вместе с молодым слоном, как они поднимали фонтаны брызг, и капли искрились в свете багрового заката; как женщины в пестрых сари и с обнаженной грудью стирали белье в вышедшей из берегов реке, стоя в воде по колено. Однажды ночью она заметила на освещенном лунным светом каменном мысе силуэт огромной кошки, такой же черной, как ночь вокруг. А стоило переступить кордон Янаона, как все вновь стало понятным, близким и простым, хоть оттого не менее опасным.

Колония мало чем отличалась от Чанданнагара. У Лорин было ощущение, что она приехала в одну из французских провинций.

– Госпожа Лилиана Дюпон! – послышался возглас, и худосочный мужчина, придерживая шляпу, чтобы та не слетела на бегу, бросился за каретой.

Лорин отодвинула занавеску, глядя на догоняющего их человека. В письме маркизу де Бюсси она назвалась своим французским именем и воспользовалась соответствующими документами.

– Останови! – крикнула она кучеру, и сидящий рядом с тем Дестан проследил, чтобы приказ был выполнен.

– Маде… муазель… – тяжело прохрипел мужчина, догнавший их. Он согнулся пополам, пытаясь привести дыхание в норму.

– Вы ко мне? – вежливо улыбнулась Лорин.

– Я должен сопроводить вас в апартаменты и показать город, – еле вытолкнул тот из себя и, рухнув на одно колено, схватился за сердце.

– Силы небесные! – охнула девушка.

Пока она выходила из кареты, Дестан уже оказался рядом и помог несчастному подняться. Лорин принялась обмахивать того веером, а ее слуга дал бедолаге воды.

– Благодарю, благодарю вас, – посланник чувствовал себя неловко, бледность сменилась стыдливой краснотой щек. – Меня послал маркиз де Бюсси Кастельно, я ваш проводник, с вашего позволения.

– Неужто не нашлось кого-то крепче, – буркнул Дестан, но Лорин благодарно улыбнулась и приободрила упавшего духом человека:

– Мы счастливы. А теперь, будьте любезны, покажите нам дорогу.

Нелепого проводника звали Хуго Бланше. Стоило ему восстановить дыхание, и оказалось, что заставить его замолчать будет непросто. Он сел на козлы возле кучера и Дестана, а пока показывал путь, успел рассказать немного об истории города, о том, где живет его сестра, где находится башмачная мастерская и лучший в городе цирюльник, который обслуживает самого маркиза, про недавнюю казнь двух воришек, пойманных в арсенале, о новом налоге на шляпы и недавнем пожаре в зернохранилище. Лорин была счастлива, что не вынуждена ехать рядом с ним и выслушивать всю эту чушь. Но, тем не менее, маркиз, сам того не зная, преподнес ей ценный дар в лице болтливого помощника. Позже это может пригодиться.

Из-за занавески, спасающей от пыли и жаркого солнца, Лорин смотрела на людные улицы, на мельтешащие повсюду синие мундиры, и думала о том, как скоро ждать ответа от Харди. Ее работа – собрать информацию, иногда – чуть изменить факты, подменить письма, сотворить правдоподобный спектакль… но не воевать! Это не ее задача. Пусть Харди и повторял ей неустанно, что с такими врожденными талантами ей можно поручать что-то солидное, более опасное, но она женщина. Ножи и пули имеют свойство оставлять следы, а ее оружие – красота. Рисковать этим даром было бы попросту безумством.

В распоряжение Лорин поступила половина двухэтажного дома. Неизвестно, кому принадлежала прежде эта квартира, но в шкафах было множество книг, в том числе на персидском языке, а в одной из комнат она обнаружила арфу. Комнату, из которой вход был только через спальню, Лорин определила под оружейную. Там Дестан распаковал ее сундуки вместе с оружием и маскировочными костюмами.

Вечером, когда начало темнеть, запыхавшийся Бланше появился в доме Лорин и преподнес ей корзинку с миленькими цветочками, напоминающими маргаритки.

– Это подарок от маркиза, – с улыбкой сообщил тот.

– Я очарована. Передайте маркизу мою благодарность. И напомните, что я все еще жду приглашения, – кокетливо добавила она.

Спустя час Бланше вернулся с еще одной корзиной, на этот раз, полной фруктов, и сообщил, что в любое время двери усадьбы маркиза открыты для прекрасной гостьи.

– Что вы задумали? – спросил Дестан. Он застал Лорин перед зеркалом, наносящей на кожу голубую глину. Вид это имело странный, особенно, когда жижа подсыхала, и на ее поверхности образовывались трещинки. Но вопрос не имел ничего общего с этой косметической процедурой, придающей коже свежесть. – Мы стремительно покидаем Чанданнагар, куда так торопились, и теперь вы хотите встречи с маркизом, как недавно – с Клайвом. Планы меняются?

– Планы не меняются, – Лорин было тяжело говорить. Сухая корочка уже покрыла губы. – Они корректируются. Маркиз де Бюсси – Цель Номер Два.

* * *

Спустя неделю.

Тьма невесомым шелком легла на землю. Тени растворились в ее крыльях, звезды алмазной пылью усеяли небосвод. Воздух остывал после душного дня, впитывал влагу из раскрывающих свои лепестки цветов, из неприкрытых колодцев; он плавился и трещал над факелами и фонарями, которыми освещали себе путь французские солдаты. Дозорные не спали, оберегая стены.

Только одна из теней не стала частью ночи. Она скользила в сумерках, направляясь к возвышающейся усадьбе, больше похожей на миниатюрный форт.

Укрывшись за цветущим белым кустом, Лорин осмотрела пустующую площадку. Никого. Только там, вдалеке, стоят трое. Еще двое только что прошли мимо. Шестой и седьмой – на крыше. Восьмой, девятый и десятый обходят здание. Это необычный вечер в доме маркиза. Сегодня к нему прибыл гость. Лорин не останавливала говорливого Бланше, пока тот, краснея и бледнея, выдавал тайны своего господина. Ничего особенного сказано не было: просто маркиз отказал своей гостье в приеме, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Он передал тысячу извинений, если верить на слово Бланше, но Лорин не держала на него зла. Этот отказ стал для нее сигналом к тому, что пора наведаться в гости.

Прижавшись к земле, она поползла вперед, сливаясь с косой тенью от раскидистого дерева. Добравшись до ствола, присела, огляделась. Фитиль в одной из ламп еле горел. Сейчас, вот сейчас… да, он потух! Присевший на отдых солдат чертыхнулся, потянулся до хруста костей и, поднявшись, подошел к лампе. Пока он доливал масла, Лорин прошла у него за спиной. Ее тень слилась с его тенью. Она слышала, какую мелодию он насвистывает себе под нос.

– Морис! Эй, есть монетка? – донеслась французская речь.

Лорин едва не подпрыгнула от неожиданности. Мгновенье – и она вжалась в стену дома между двумя кипарисами. Солдат, поджигающий лампу, обернулся к подошедшему приятелю. Они стояли всего в четырех шагах от нее.

– Откуда? – фыркнул Морис. – Я все оставил вчера у Селин.

– Неужто хватило, чтобы эта недотрога задрала юбку?

– Какое там! Ее братец ободрал меня в кости до последнего гроша!

Лорин сползла на землю и на четвереньках пробралась вдоль стены. Эта часть дома была закрыта от лунного света. Одного взгляда на стену хватило ей, чтобы выбрать маршрут. Одна нога упирается в уступ над окном, носок второй заходит в проем треснувшего кирпича. Левая рука хватает за голову купидона, украшающего оконную арку, а правой можно дотянуться до выемки под окном второго этажа. Она видела сотни возможностей, и из них за считанные секунды выбирала наилучший вариант. Причем неважно, шла ли речь о политический тактике или же о незамедлительных действиях. Этот ее дар Харди особенно ценил.

Продвигаясь к темному окну на третьем этаже, она следовала собственной не видимой никому другому схеме. Но когда внезапно под ее пальцами обломился кусок кирпича, за который ей предстояло ухватиться, девушка едва не потеряла равновесие, что на такой высоте могло стоить ей если не жизни, то целых костей. Долго искать замену не пришлось. Все как на ладони. Иногда она удивлялась, как другие люди не видят то же, что и она. Почему их зрение затуманено пылью?

Упершись в подоконник коленом, вцепившись пальцами в раму, она поддела окно особым инструментом – шилом с крюком на конце. Острое и тонкое, оно без труда входило в малейший промежуток между рамами, а затем без труда поддевало замок и позволяло открыть окно.

Проникнув в пустую комнату, Лорин прокралась к двери. Не слышно ни скрипа, ни шагов. Пусто. На другой стороне коридора у левой стены находится кабинет маркиза. Она следила за домом всю неделю, с разных точек, целыми днями и ночами, уступая дежурство разве что Дестану, когда усталость окончательно ее побеждала. Лорин знала, сколько в доме слуг, во сколько встает и ложится маркиз, когда покидает усадьбу и где проводит времени больше всего. Ей было известно, что у него есть как минимум две любовницы, которые сменяли друг дружку через день, но не оставались ночевать.

Открыв дверь, Лорин проскользнула в коридор. Отмычка помогла ей справиться с замком двери, соседствующей с кабинетом. В этой комнате никто не появлялся за то время, пока Лорин следила за домом. Внутри оказалось пыльно и душно. В сундуках были сложены нарядные мужские платья, давно вышедшие из моды, парики. Вещи, которые маркиз взял с собой, но не нашел им применения на войне и в занятой повседневности. Приглушенные слова слышались из-за стенки. Лорин приложила ухо к шершавой штукатурке, но это не помогло. Тогда она достала трубку особой формы, напоминающей воронку, и принялась искать подходящее место на стене. Это изобретение одного из ученых, состоящих на службе у Созидателей. У него был глуховатый дедушка, который часто переспрашивал, не расслышав внука, и при этом прижимал к уху кулак, оставляя между пальцами и ладонью небольшой промежуток. Старик утверждал, что таким образом лучше слышит. Ученый решил проверить слова своего деда, воспользовавшись трубкой из нотной тетради. Удивительно, но звук и впрямь стал громче. Позже он смастерил трубку, которая стала отличным дополнением к обычному арсеналу агента Созидателей.

– У вас солидные рекомендации, и потому я не могу подвергать сомнению ваши слова, – этот голос ей был незнаком. Человек говорил на французском. – Но и забыть об осторожности я не имею права.

– Полностью понимаю ваше положение. Вероятнее всего, вы сейчас не можете решить, довериться ли мне или своей интуиции, что не раз спасала вас в боях. Хочу помочь вам в принятии решения. Мои слова легко проверить: завтра сюда прибудет человек. Я представлю вам его как своего друга. В указанное время ваши люди схватят его и доставят в темницу. Тогда вы сами убедитесь в том, что я не лгу.

Лорин почувствовала кислый привкус тревоги. Не может быть! Этот томный итальянский говор, слова, рождающиеся в короткой волчьей шее. Она буквально видела, как драгоценные камни переливаются на его толстых холеных пальцах. Но как?! Как ОН мог очутиться здесь? Нет, не в этот раз. Все слишком запутанно, и нужно убедиться. Она обязана его увидеть.

– И кто же этот человек, о котором вы говорите?

– Если я скажу, вы мне не поверите, и будете правы, – послышался приглушенный смех. – Увидите все завтра.

– Завтра Пасха, в городе будет праздник, как и в этом имении. Возможно, стоит дождаться более спокойного времени?

– Нет, праздник – это превосходный повод. Считайте, что подарок вам принесет пасхальный кролик.

Отодвинулся тяжелый стул. Лорин подбежала к окну. Зацепив мелкий крюк за подоконник, она прыгнула вниз, придерживая кожаной прихваткой веревку. Двор был пуст, двое солдат как раз скрылись за углом, и теперь у нее было время, чтобы покинуть усадьбу незамеченной. Приземлившись, девушка дернула веревку в сторону – это позволило крюку соскочить с подоконника. Теперь о ее присутствии могло бы рассказать лишь распахнутое окно, но мало ли причин для того, чтобы ставни вдруг распахнулись?

Прокравшись за спинами прошедшего мимо отряда, Лорин выскочила на дорогу. Ослабив пояс, она позволила ткани, которая еще недавно была собрана точно шаровары, выпрямиться. Длинная юбка закрыла ее ноги. Верхнюю часть юбки она набросила себе на голову и села у стены, опершись на подобранную тут же палку. Для каждого случайного прохожего она была бедной старухой, присевшей отдохнуть и уснувшей под тяжестью лет. Из-под капюшона Лорин наблюдала за аркой, служащей воротами усадьбы маркиза. Человек, выехавший оттуда верхом, разбил оставшиеся в ее душе сомнения. Значит, это он, Римлянин. Какую игру он затеял? Вероятно, они с Клайвом задумали, как обманом победить французов. Но это не входило в планы Созидателей, а значит – это не входило в планы Лорин. Она обязана позаботиться о том, чтобы де Бюсси не попался на эту уловку. «Проклятье, – со злостью подумала Лорин. – Придется быть настойчивее. Маркиз не сможет мне отказать в этот раз».

* * *

В церкви всю ночь звонили колокола, и к утру казалось, что стены каждого дома гудят, пропитавшись этим светлым звоном, возвещающим о воскрешении Спасителя. Ничуть не устав за время ночной службы, воодушевленные горожане веселились на улице. С самого утра музыканты играли на каждом углу, рыночная площадь превратилась в рог изобилия, люди ели и пили, изголодавшись по плотским утехам, а кто-то предавался иным страстям здесь же, зайдя за угол дома.

Когда Дестан пришел в спальню Лорин, то обнаружил ее лежащей в кровати с головой под подушкой.

– Ты пришел меня убить? – прогнусавил голос из-под одеяла. – Давай! Сжалься!

– Госпожа, уже утро, – произнес слуга таким безукоризненным тоном, словно и не видел в ее действиях ничего странного. – Вы просили вас разбудить.

– Да! Просила разбудить! – Лорин отбросила подушку и села. Растрепанная, с перекошенным от гнева лицом, с вмятиной от простыни на щеке она была пугающей, и, пожалуй, соответствовала своему прозвищу – Химера. – Но я не спала! Всю ночь, слышишь? Поэтому меня нельзя разбудить!

– Я приготовлю вам чай, – Дестан поклонился и вышел до того, как подушка полетела в дверь.

Спустя час девушка была причесана, одета в скромное, но подходящее для торжественного утра платье, и с приятным выражением лица попивала чай на веранде, любуясь шумной площадью. Дестан, сидя в тени, наблюдал за ней. Сняв капюшон, он почесывал короткий кудри на затылке, пребывая в раздумьях.

– Что тебя так озадачило, страж? – кокетливо спросила Лорин, бросив на него косой взгляд.

– Все эти люди веселятся, прославляя воскрешение бога. Это искренне? Они ведь не притворствуют? Тогда почему ты не радуешься с ними?

– А ты?

– Я из тех земель, где чтут других богов, – ответил он. – И меня лишили их, увезя с моей земли. С тех пор я видел многое, и понял, что мои боги не всесильны.

– Меня тоже лишили иллюзий. Люди, на которых я работаю, переписывают историю, они искажают прошлое на свое усмотрение, не гнушаются никакими методами. И ты думаешь, что книга, дающая такую власть над людьми, осталась неприкосновенна? – Лорин повернулась к нему и, понизив голос до шепота, спросила, – как думаешь, почему нет исторических документов о жизни Иисуса, чье воскрешение они празднуют? Неужели столь значимая фигура не была замечена летописцами? Я задавала этот вопрос Харди, и он сказал: «У тебя нет доступа». Нет доступа, понимаешь? И я не знаю, мои ли предшественники изъяли эти документы или же они сами дописали нужные главы в святую книгу.

– Но зачем им это? Какова цель?

– Откуда мне знать? – Лорин поставила чашечку на блюдце. – У меня же нет доступа.

* * *

– Оу! Моё почтение! – маркиз де Бюсси Кастельно в поклоне прижался губами к ее руке. Он выпрямился и посмотрел в глаза Лорин, и этот взгляд продлился дольше, чем предусматривалось этикетом. Но что поделать? Красивые женщины – слабость многих мужчин. А красивые и умные женщины непобедимы. – Знали бы вы, мадемуазель Дюпон, как я сожалею, что так долго обстоятельства мешали нам встретиться!

Он говорил искренне, во всяком случае, его взор горел, а пальцы задержались на ее руке. У маркиза было приятное лицо. Немного женственное, с мягкими очертаниями, утонченное, с игривой улыбкой. Он был изящен и тонок. Человек с такими чувственными губами должен был знать толк в любовных утехах и быть настоящим повесой. Впрочем, если вспомнить о двух любовницах, то к чему гадать?

– Уверена, что вы найдете способ, как искупить вину, – ее невинная улыбка не сочеталась со взглядом, и это заставило сердце француза биться чаще, а дыхание стало глубже.

Он не отходил от нее ни на шаг, представлял собравшимся представителям компании, чьи жены через силу выдавливали из себя скупые улыбки, замечая, как мужья любуются рыжеволосой красавицей.

Шампанское искрилось в бокалах, смех вокруг становился все громче, он заглушал музыку. От взмахов вееров душный воздух взбивался в еще более густой. В тугом корсете Лорин ощущала себя словно в клетке, но не переставала улыбаться маркизу. А тот был и впрямь неплох. Тонкие шутки, уместные остроумные замечания, к тому же он великолепно танцевал. Он лишь на миг оставил ее, и Лорин, переводя дыхание, взяла со стола бокал с шампанским. Но тут же ловкие пальцы де Бюсси забрали у нее фужер.

– Вы слишком хороши для этого вина, – сказал он. – Пойдемте со мной, я покажу вам что-то действительно достойное внимания.

– Звучит интригующе, – улыбнулась Лорин, про себя отметив, что весь вечер мечтала освободиться от корсета, но, пожалуй, не тем способом, который может предложить маркиз. Отдаться мужчине так сразу – самая большая ошибка, которую может допустить женщина.

Он взял ее за руку и повел прочь из шумного зала. Пройдя мимо веселой компании и интимно уединенной парочки, они направились к деревянной двери за лестницей.

– Надеюсь, вы не Синяя Борода?[17]17
  Герой французской народной сказки о жестоком и коварном муже, убивающем своих жен.


[Закрыть] – хихикнула Лорин, у которой, на самом деле, появилась легкая тревога.

– О, вы раскрыли мой коварный план! – подыграл он ей.

Стоило открыть дверь, и холодный, чуть затхлый воздух окутал лицо. Они стали спускаться по ступенькам вниз, в темноту коридора. У стены на столе стоял фонарь. Маркиз поджег фитиль, и тьма отступила, обнажив ступени.

– Я хочу показать вам мою Францию, – усмехнувшись, произнес маркиз, и хвастовство сделало зрелого мужчину похожим на юношу.

Но Лорин не пришлось притворяться, ее восхищенный вздох был совершенно искренним: свет озарил ряды шкафов, наполненных винными бутылками и бочками.

– Невероятно, – прошептала она, проходя между ними. – Вы привезли сюда все запасы нашей бедной родины!

– Она не обеднеет, – он был доволен произведенным эффектом. – Что же вам предложить? Прекрасная женщина достойна только лучшего, не так ли?

Он остался возле одного из шкафов, а Лорин прошла дальше. Свет, падающий сквозь просветы, был слишком тусклым, но все же она увидела находящуюся в другом конце подвала еще одну дверь. Небольшая, хорошо спрятанная, на засове и с замком. Надежное место, имеющее ценность для владельца, к тому же хорошо защищенное от постороннего внимания. Уж там наверняка что-то посерьезней старой одежды и потертых париков.

– Мuscats de Mireval.

Она вздрогнула от неожиданности. Маркиз подошел к ней сбоку, оставив фонарь на прежнем месте. В отличие от гостьи он отлично ориентировался в своем подземелье. Лорин посмотрела на пыльную бутылку в его руках, провела по ней ладонью, смахивая серый налет. Это вино она пила всего пару раз при дворе, ему не было равных. Некоторые люди считали его целебным, но едва ли оно могло излечить что-то, кроме раненной души, и то – пока не выветрится из головы. Тем не менее, оно было восхитительно.

– Зал и множество чужаков не то место, где хотелось бы откупорить эту бутылку, – от взгляда маркиза мог бы и камень воспламениться. – Как насчет сада? Там тихо, и компания звезд нам не помешает, верно?

Слишком напористо, слишком некстати. Лорин как раз подумывала над достойным отказом, который бы не помешал и пригубить вина, и дождаться следующего приглашения, но случай решил эту проблему за нее.

– Ваша светлость! – эхо прокатилось по погребу. – Ваша светлость! К вам гости!

Маркиз с едва скрываемым раздражением тяжело вздохнул и, вымученно улыбнувшись, поцеловал руку Лорин:

– Я вновь вынужден просить у вас прощения. Но клянусь, что прогулка в сад не отложится надолго.

Он подал ей руку и повел к выходу.

После прохлады подземелья духота и жара светлых залов казалась невыносимой, а звуки слишком громкими.

– Андреа де Маркато, – шепнул слуга на ухо маркизу, – вы просили предупредить.

Лорин отметила, как окаменело лицо ее спутника. Улыбка стала натянутой. Из воркующего голубя он на глазах превращался в хищную птицу. Сама же Лорин ощутила, как колотится сердце в груди. Теперь клетка из китового уса[18]18
  Корсеты делались из китового уса, из этих пластин создавали каркасы корсета.


[Закрыть] казалась еще теснее.

Никогда прежде Римлянин не находился от нее на таком расстоянии. От него крепко пахло духами, нарядный костюм облегал выпирающий живот, объемные бедра, крепкие плечи. Нет, он не походил на рыхлого толстяка, скорее уж на буйвола, готового снести все на своем пути. Его равнодушный взгляд коснулся Лорин.

– Мое почтение, ваша светлость, – приветствовал он маркиза. – Прекрасный вечер!

– Вечер и впрямь был хорош, – вежливо подтвердил тот.

– Позвольте представить вам моего хорошего друга, – произнес Римлянин, делая широкий жест рукой, – он англичанин, но пусть вас это не вводит в заблуждение. Наши цели общие.

О присутствии Лорин в этот миг забыли, и она боялась шелохнуться, чтобы не напомнить о себе. Всю ночь, сходя с ума от колокольного звона, она строила догадки о том, кого же приведет тамплиер, кто тот ягненок, которого положат на алтарь взаимного доверия? И когда она увидела приближающегося человека, то от изумления даже не ушла в сторону. Ее ноги приросли к полу.

– Томас Купер, – представил Римлянин.

– Добрый вечер, – маркиз вежливо кивнул, всматриваясь в лицо гостя. Он переводил недоумевающий взгляд на итальянца, но тот пока молчал. Де Бюсси не узнал того, кто пришел в его дом в парадном костюме, в отличие от Лорин. Но даже теперь, когда она собиралась незаметно покинуть общество мужчин, ей это не удалось. – Позвольте и вам представить мою гостью, Лилиана Дюпон.

Римлянин изобразил вежливый кивок, но едва ли он счел эту встречу чем-то заслуживающим внимания. А вот его спутник пристально смотрел на женщину, что показалось неуместным даже озадаченному французу.

– Прошу прощения. Просто ваша обворожительная спутница напомнила мне кое-кого. Померещилось.

– Вам стоит выпить вина, – натянуто усмехнулся маркиз. – Англичане часто ощущают скованность, когда вокруг столько французов. Не стесняйтесь, пейте.

Воспользовавшись заминкой, Лорин ловко ускользнула из их компании. Затерявшись позади пышнотелых жен офицеров, она осушила бокал вина одним залпом. «Роберт Клайв. Какого черта он здесь делает? Что они задумали?! Римлянин говорил, что приведет пленника. Так для кого же это ловушка? Для Клайва или для де Бюсси?