Текст книги "Проблема для мажора (СИ)"
Автор книги: Макс Мятежников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
27
Бегу по траве босиком, потому что забываю надеть обувь. Где я её вообще найду, если сиганула так, словно пчела в попу укусила??
Не знаю, но бегу что есть мочи. По газону, сырой земле после полива. Опять грязная буду, но всё равно! Хорошо, что хоть не в полотенце выбежала! Майку и шорты напялила. Я что, дурочка перед Ратмиром в одном полотенце щеголять?
Нет!
Как знала, что бежать придётся!
Ускоряюсь, и радуюсь, что спорт в чём-то мне помог. Чувствую какую-то радость от того, что сейчас происходит.
Но эта радость быстро испаряется.
Ощущаю на своей спине этот жгучий взгляд.
– А-ну, стой, дура!
– Сам дебил! – кричу, не останавливаясь. Немного задыхаюсь, поскальзываюсь на сырой земле. Чуть не падаю. Но выравниваюсь и продолжаю свой путь.
Свобода, емаё!
Но, кажется, рано ликую.
Потому что на руке хватка появляется.
Какого?...
Чёрт!
Я же забыла!
Этот кретин же – тренер! Спортом тоже ведь занимался!
И ведь догоняет! Хватает меня за руку, тянет на себя и в свои тиски захватывает. К себе прижимает спиной. Чувствую каждый кубик пресса, которым он хвастался. Каждую мышцу. Каждый палец на своём теле. Держит меня за запястье и обхватывает двумя руками. Прижимает мою ладонь к груди и касается губами уха.
– Куда побежала, мелкая заноза? – шипит яростно на ухо. Мурашки появляются. Бегут по всему телу от горячего дыхания.
Я с испугу давлю пяткой его на пальцы. Тоже за мной босой погнался!
Но Ратмир не отпускает.
Я вырываюсь. Снова.
И опять тщетно.
– А-ну, отпусти, извращенец!
Да, знаю, если нас увидят, нам капец! Раскроют! Но, блин! Он в конец офигел! Поэтому и брыкаюсь, бью его.
Но на свои действия получаю только злостное шипение.
– Ну всё, ты напросилась, – следует угроза.
Я чувствую, как уходит земля из-под ног.
Нас тянет в бок. Я боюсь удариться, но опускаюсь мягко на спину. Слегка ударяюсь головой о мокрую после полива травы.
И смотрю вперёд, сжимая зубы.
Ратмир нависает надо мной, зажимая мои ноги. Руки. Не даёт шевельнуться.
– Я тебе так скажу, Прокофьева, – усмехается, возвышаясь надо мной. А я волнуюсь. – Физическая подготовка у тебя фиговая. Надо упражняться. Бегаешь ты медленно. Ещё и дыхалка – дерьмо. Обязательно тебя потренирую. Есть у меня один кроватный метод. Там не только дыхалку раскачиваешь, но и наслаждаешься процессом. Многие предпочитают именно этот вид спорта…
– Да пошёл ты! – цежу ему. У меня??? Плохая физическая подготовка?? А не пошёл бы он нафиг?? – Отпусти меня.
Опять вырываюсь.
– Не отпущу, – отрицательно кивает. Сильнее мои руки сжимает и наклоняется. Волосы его свисают, щекочет лоб и висок. – не заслужила. Раз в доме не захотела веселиться. Будем тут. Романтично. Ромашек ещё не хватает. Было бы всё как в фильмах. Ромашковое поле, луна… Красиво, да?
– Веселиться? – мямлю испуганно.
– Не бойся, не буду я тебе в трусы лезть, – успокаивает. – Просто немного… накажу.
Ратмир подаётся вперёд. Врезается в мои губы, атакуя. Не щадит, терзает губы. Как вихрь, что резко обрушивается на голову. И я сопротивляться не могу – крепко держит. Зубы только зажимаю, но недолго. Ратмир в меня вжимается. С испугу рот распахиваю. И всё.
Ратмира не остановить.
Продолжает свой поцелуй. Такой решительный, уверенный. Требовательный.
Меня впервые так целуют. Хотя… У меня и парней-то не было. Как и поцелуев. Но этот… Самый лучший.
Настолько, что я даже теряюсь. Прикрываю глаза и наслаждаюсь моментом. Этими взрывными движениями. И странными, покалывающими ощущениями.
Впервые так!
Чувствую эти искорки. Фейерверки. От одного поцелуя. От которого кошмарит. Странно так.
Не могу ни думать, ни дышать.
В один момент шею Ратмира обвиваю.
Отвечаю на поцелуй. Сама не ведаю, что творю.
Один щелчок в голове и всё. Сама плавлюсь в его руках.
– Вот это вы даёте!
Голос пугает и отрывает от сладкой пытки.
Ратмир отстраняется и перестаёт терзать мои губы. Выпрямляется. Оборачивается, пока я пытаюсь не провалиться от стыда сквозь землю.
– Сеструнь, где чувство такта? Ты нам мешаешь.
Боже!
На глазах у Нелли!
– Да вы это так делали, что я офигела! Занятно-о-о. Постыдились бы хотя бы!
Ратмир усмехается. Протягивает мне ладонь, и я со стыда принимаю её. Встаю, выпрямляюсь и прячусь за его спиной.
Стыдоба…
– Меньше глазеть надо, – говорит.
И ко мне поворачивается. Обхватывает талию и неожиданно закидывает меня на плечо. И я понять ничего не успеваю.
– А у нас брачные игры! Уйди, не смущай!
Я болтыхаюсь у него за спиной и даже не вырываюсь. Надо бы. Но мне сейчас так неловко. И нет, не только из-за Нелли. Но и… Потому что мне понравилось. Я отвечала! Обнимала его!
Чёрт!
Что только наделала?
Но это было так приятно, что я не смогла устоять.
А теперь смущающе подметаю травку волосами и спокойно жду, когда меня донесут до комнаты. Не сопротивляюсь.
Под смех Нелли мы заходим в Дом. Потом в комнату. Ратмир молча несёт меня до кровати. Где просто скидывает. А потом ложится рядом. Даже не трогает меня.
– Я… – хочу сказать ему пару ласковых. Сказать, что всё это – ошибка. И ответила я потому что…
Тренировалась!
Для Сергея!
– Молчи, проблема, – произносит резко. – И спи.
И я ведь закрываю глаза. Отворачиваясь, и мучаюсь, не в силах уснуть. И думаю о нашем поцелуе.
28
Он тоже не спит. Я чувствую это. Не вижу, но чувствую.
Тихонько поворачиваюсь на другой бок – лицом к Ратмиру. Приоткрываю один глаз.
– Хватит на меня глазеть, – слышу его недовольный голос.
Ну, точно не спит!
– Зачем ты сделал это? – спрашиваю тихо, открыв уже оба глаза. – Там же никого не было, чтобы кому-то доказывать.
Я приподнимаюсь на локте и внимательно смотрю на него.
Он все еще лежит с закрытыми глазами. Громко дышит.
– Ратмир! – зову его.
Во мне все кипит. Я точно не усну сейчас.
– Ты спать будешь сегодня? – бурчит он.
– Пока ты все не объяснишь, я не дам тебе спать! – заявляю твердо.
Ратмир, наконец, открывает глаза, садится на кровать и включает ночник со своей стороны.
– Ну чего тебе? – спрашивает, серьезно глядя мне в глаза. – Давай, задавай свои вопросы.
– Зачем ты... сделал это? – я так и не решаюсь назвать вещи своими именами.
– Поцеловал тебя? Ты про это? – усмехается он в ответ на мою неловкость.
Я сжимаю губы и опускаю взгляд.
– Понравилось? – слышу. И опять эти самодовольные нотки в его голосе.
Ну что за человек!
– Нет! – отвечаю резко и отворачиваюсь.
– А вот врать нехорошо, Заноза, – не замечаю, как, но оказываюсь опять под Ратмиром.
Его лицо опять опасно близко ко мне.
– Хочешь, я докажу, что ты врешь? – ухмыляется он. – Я отлично знаю, когда нравится, а когда – нет. Думаешь, я не читаю вас, девчонок? Вы все ведетесь на эти вот поцелуйчики, словечки. Да если я захочу...
Но договорить ему не даю – залепляю пощечину. Не сильную, но звонкую.
Усмешка тут же исчезает с, безусловно, красивого лица Ратмира. Он встает с меня и гладит себя по щеке.
– Ты чего? – спрашивает недоуменно. – Совсем офигела? Ты знаешь, что я делаю, когда на меня руку поднимают?
– О! – восклицаю я. Тоже сажусь и одергиваю майку. – Значит, я не одна такая? Тебе не привыкать?
– В моей жизни, – уже как-то зло произносит Ратмир и я даже пугаюсь немного, – было два урода, которые попытались коснуться моего лица.
Его голос звучит угрожающе. А еще он приближается ко мне.
– Угадай, что произошло потом? – продолжает он, усмехаясь уголком губ и становясь еще ближе ко мне. А я, наоборот, отодвигаюсь.
– Может, они руки помыли? Ну, после твоего лица, – ляпаю я и понимаю, что перебор, Ника, остановись!
– Какая же ты дура, – Ратмир качает головой и отпрыгивает от меня. – Малолетняя дура. Надо было для дела кого-то повзрослее взять.
– Угу, – бурчу я, – чтобы не пришлось показывать, как надо засосать того несчастного мужика?
Ратмир откровенно смеется. Потом вдруг его лицо становится серьезным.
– Научилась? – спрашивает, прожигая меня взглядом. – Или еще раз показать?
И дергается ко мне.
Теперь уже я отпрыгиваю от него.
– Короче, Заноза, – усмехается он, – или ты спать ложишься, или...
– Спать! – опережаю его я.
Быстро запрыгиваю под одеяло и накрываюсь с головой. Отворачиваюсь и даже не дышу.
Все, Ника! Спать!
Но на самом деле, засыпаю только тогда, когда за спиной раздается мерное посапывание Ратмира. Он заснул, теперь можно и мне.
29
Наутро в доме уже никого нет. Ратмир сказал, что отец уехал на работу. Нелли с Сергеем следом, по делам. Позавтракав, Ратмир отвозит меня домой. Мы почти молчим, не разговариваем. После вчерашнего.
И меня это напрягает. Хотя так, наверное, лучше. Не могу нормально смотреть на него. Потому что вспоминаю наш вчерашний поцелуй… Странно, да. Я мало того что чувствовала такое впервые, так ещё мне и нравилось.
С ним!
С подонком, который шантажирует меня.
Безумство какое-то.
Мы подъезжаем к моему дому и я тут же выхожу из машины. Хочу быстрее уйти, чтобы охладить мозги, но не успеваю. Окно рядом открывается.
– Сегодня тренировка вечером, не забудь.
Я киваю. Когда о тренировке забывала?
– Насчёт Сергея потом поговорим.
И опять как болванчик киваю.
– Пока, – отзываюсь и быстрее бегу домой. Там мне везёт – сестра оказывается дома. Хоть не одна буду. Есть с кем поговорить.
Я с разбегу падаю на кровать и просто мычу в подушку.
Да что же такое с этим Ратмиром!
– Ник, ты чего?
– Ничего, – выдавливаю с трудом.
Слышу топот ног и шуршание тапочек. А потом лёгкий толчок в плечо.
– Эй! А-ну, рассказывай. Как съездили-то? С родителями познакомилась? Как сестра? Тебе же не пришлось спать с Сергеем?
Я вскакиваю с кровати и с удивлением смотрю на Ксюшу.
– Ты вообще чего говоришь такое?
Она неловко кривится.
– Прости. Но из тебя ничего не вытянешь.
Да просто говорить нечего! У меня из всей поездки только поцелуй запомнился!
– Да всё нормально, – неохотно отвечаю. Отворачиваюсь, достаю телефон. Хотела выговориться, Но подумала, что… Кому мои проблемы нужны? – Прошло обычно. Отец нормальный. Сестра тоже. Жених её – говно. А ещё мы с Ратмиром поцеловались.
Выпаливаю всё как на духу и истерично листаю ленту в социальных сетях. Только бы на неё не смотреть!
– Ну и что? – спрашивает. – Поцеловались и поцеловались. Чего накручиваешь себя? А вообще, как это было?
Как же мне неловко!
– Как-как, – смущаюсь. – Довольно… Интересно. У меня впервые такое было. На траве ещё. Блин.
Я разворачиваюсь к сестре и рассказываю ей всё от начала до конца. Про купальник, три поцелуя и ночёвку.
– Ты ему нравишься, – заключает Ксюша после моего рассказа. А я только вою.
–Да это бре-е-ед! – плюхаюсь на кровать, смотря в потолок. – Он просто меня использует!
– Не похоже! – она пытается меня переубедить, но я стою на своём. Не верю и всё. – Использовал бы – такое не делал. И не говорил. Поэтому, поздравляю! Когда свадьба?
– Да ты вообще о чём? – я всё это время негодую, всплескиваю эмоционально руками.
– Тебе поцелуй понравился? – вздыхает сестра.
А я губу лежу свою жую. Пальцами одеяло перебираю.
– Понравился.
– Ратмир когда рядом, что чувствуешь?
– Раздражение, – чувствую себя на приёме у психолога.
– Неприязнь есть?
– Ну-у, – задумчиво тяну, вспоминая. – Нет.
– Вот и всё. Поцелуй его ещё разочек – бабочки в животе появятся, значит, втюрилась.
Опять подскакиваю.
– Бред не говори, – немного наезжаю сестру. Рот бы ей с мылом вымыть!
– Ой, да ну тебя, – Ксюша обижается, встаёт с моей кровати. А я опять падаю на неё, уставившись в стенку.
Да ну… Кому вообще поцелуи не нравятся? Вот и я так думаю. Нет здесь никакой любви. А Ратмир… Просто со мной играет. Да.
***
Вот же Ксюша! Из-за её слов я теперь не так смотрю на Ратмира! Сегодня на тренировке взгляда с него не спускала. Пыталась ответный взгляд его поймать. А ведь незачем было его ловить. На мне постоянно был и на моих коротких шортах. Я вообще зареклась их надевать! Но что первое схватила. Я опаздывала.
В итоге… Да. Я часто смотрела на Ратмира. Очень. И… Почувствовала что-то странное, когда он опять меня в подсобке зажал к стене. Стоит ли говорить, что я как дура пялилась на его губы???
Стыдно!
Просто стыдно!
Благо сейчас иду домой. Он сказал, что мы встретимся… Через пару дней. Ну, на тренировке. Там и обговорим, когда с Сергеем встретимся.
Вхожу в свой двор, иду к подъезду. И хмурюсь, замечая дорогущую машину у нашего подъезда. А это ещё что за богачи у нас?
Иду дальше. И чем ближе я, тем страшнее.
Двери открываются.
И оттуда, на моё удивление, выходит отец Ратмира.
– Ой, здравствуйте, – вежливо начинаю. – Какими судьбами?
Что ему потребовалась у моего подъезда?
– Поговорить нужно, – говорит холодно, равнодушно. Чего это он?.. Вчера дружелюбнее был. А сегодня вообще другой. Я даже нотки брезгливости слышу. – Я запрещаю тебе дальше контактировать с моим сыном.
30
Я лишь хмурюсь. Ничего не отвечаю и пытаюсь обойти его стороной.
– Тебя вежливости не учили? – отец Ратмира вдруг хватает меня за запястье и не отпускает.
Перевожу взгляд на его руку.
– Пустите! Я не хочу с вами разговаривать! Мне домой надо, уже поздно.
– Вертихвостка! – слышу в ответ. – Кто тебя подослал к Ратмиру? Профессионально работаешь. Так ему мозги запудрила, что он совсем голову потерял.
– Что вы такое говорите? – пытаюсь отбиться, но хватка у него крепкая.
– Думаешь, я не видел твое представление у меня дома? – ухмыляется отец Ратмира. – Мастерски развела сына.
– О чем вы?
– Ну, хватит! – злобно бросает он. – У меня нет времени на всякую ерунду. Значит так, Ника, завтра ты звонишь Ратмиру и говоришь, что больше не хочешь его видеть. И я оставляю тебя в покое. Живешь дальше своей обычной жизнью.
–А Ратмир в курсе ваших вот таких действий? – упрямо спрашиваю я и вижу, что злю отца Ратмира еще больше.
– А вот если ты ему хоть слово скажешь, – шипит он мне, больнее сжимая руку, – я тебе такую жизнь устрою. Лучше не испытывай судьбу.
– Зачем вам это? Что не так-то?
– Меньше знаешь – лучше спишь, – усмехается он. – Все, что от тебя требуется, – послать Ратмира. Грубо и резко. Чтобы он сразу понял, какая ты дрянь, и даже не пытался выяснить что-то или вернуть тебя. Понятно?
– Понятно, – киваю. – Пока мне понятно только одно: вы не любите своего сына.
Сама поражаюсь своей смелости, но мне хочется сказать ему это в лицо.
– Девчонка, – отец Ратмира вдруг отшвыривает меня от себя и садится в машину. – Еще раз увижу тебя с ним или узнаю, что продолжаешь общаться – пожалеешь. В последний раз предупреждаю. Я все про тебя знаю. И про семью твою знаю. Ты же любишь мать и сестру?
Ехидно улыбается мне в окно своей дорогой тачки, которая в следующую же секунду срывается с места.
Я стою, немного ошалевшая от всего произошедшего. Неужели это все было на самом деле?
Трясу чуть головой. Как будто морок прогоняю.
Теперь понятно, в кого Ратмир такой. И это я еще маму его не видела. Хотя и не хочу.
Папа вполне доступно дал понять, что меня в этой семье не рады видеть.
Громко хмыкаю, показывая сама себе, что ничуть и не расстроилось, и иду домой.
К счастью, на следующий день Ратмира я не вижу и по телефону он меня не беспокоит.
Может, отец его уже с ним сам переговорил и все будет гораздо легче?
В любом случае долго думать об этом всем у меня нет ни времени, ни сил – весь день идут усиленные тренировки. Домой возвращаюсь, когда уже темнеет. Иду, опустив голову. Мысли одни и те же не дают покоя и я не знаю, что делать дальше.
Почему-то самым простым вариантом мне кажется, если Ратмир сам откажется от общения со мной. Он же всю эту кашу заварил. Вот пусть и расхлебывает. Не хочу участвовать в их семейных разборках.
Так и иду, накинув капюшон на голову и не глядя по сторонам.
Открываю подъездную дверь и, не успеваю сделать шаг на лестницу, как слышу сзади:
– Ника!
Глухой голос, от которого внутри все сжимается от страха, а потом падает. Сердце замирает и я боюсь обернуться. Нервно сглатываю. Рука сама ползет в карман куртки, где я всегда ношу газовый баллончик, потому что чаще всего поздно возвращаюсь домой. Ни разу им еще не пользовалась. Но сейчас... я готова применить его.
– Чего застыла? Не рада?
31
Я стою на месте, не оборачиваясь. Слышу шаги сзади. Потом тяжелая рука ложится мне на плечо. Разворачивает меня.
– Или не узнала?
Я медленно поднимаю взгляд и вижу знакомую ухмылку.
– Как ты меня нашел? – спрашиваю незнакомым голосом.
– Я всегда нахожу то, что нужно мне, – усмехается Рустам. – Что же ты? Сбежала? Мы же вместе договаривались, а ты, получается, предала? Не хорошо, Ника, не хорошо. Плохо жизнь взрослую начинаешь.
– Пусти меня, – дергаю плечом. – Что тебе еще от меня нужно? Ты же забрал деньги. Я не хочу больше. Я жалею о своем поступке. Жалею, что поверила тебе. Уходи!
– Ну-ка, остынь, – встряхивает он меня. – Назад дороги нет! Ты думаешь, это в игрушки играть? Захотела – пошла, расхотела – ушла. Ничего подобного! Ты со мной до конца!
– Что тебе нужно? – пытаюсь отвлечь его и вынуть из сумки газовый баллончик.
Но Рустам оказывается опытнее меня – он запросто раскусывает мой замысел. Быстро хватает меня за запястье и дергает руку вверх. Баллончик падает на пол – раздается звонкий удар металла о бетон.
– Да ты совсем страх потеряла? – рычит Рустам, приближая меня к себе.
А потом вдруг резко отталкивает от себя и я больно ударяюсь о стену. Тихо стону.
Рустам опять оказывается близко.
– Хотел по-хорошему с тобой, – усмехается, – но, видимо, не судьба. Значит так. Слушай сюда, придурошная. Пойдешь в полицию и напишешь явку с повинной. Скажешь, что сама все провернула. Деньги украла и спустила их. А сейчас совесть замучила и решила сдаться. Поняла?! – Рустам толкает меня в плечо.
Мотаю головой.
– Что ты говоришь? В чем признаться?
– Менты дело завели. Против твоей мамки кто-то копает и дело всплыло. Поняла?! Мне проблемы не нужны. Поэтому ты сама пойдешь к ментам и расскажешь им, что решила сейф почистить.
– Но я…
– Заткнись! – он засовывает руку в карман и что-то блестит в темноте. Нож!
С ужасом наблюдаю за сверкающим лезвием, которое оказывается совсем близко.
– Я узнал, у тебя сестра недавно появилась? – зло усмехается Рустам. – Так вот, если сама не боишься, то подумай о ней.
– Ты… ты не посмеешь… – еще на что-то надеюсь я.
– Еще как посмею, – ржет Рустам. Потом вдруг его лицо становится серьезным. – Короче, Ника. Нечего дурочку из себя строить. Ты все прекрасно поняла. А теперь вали домой! И чтобы никому! Иначе…
И он проводит лезвием ножа прямо у меня по шее. Едва касаясь холодным металлом кожи. И я забываю, как дышать. Холод охватывает все внутри.
Рустам убирает ножик и дергает меня от стены. Толкает в спину.
– Иди давай! И помни! Одно неверное решение и…
Я оборачиваюсь, но его уже нет. Стремглав, бегу по лестнице. Забегаю в квартиру и закрываю все замки. Дома тихо. Никого нет, что ли?
Немного успокоившись, иду в комнату. Дома и правда нет ни мамы, ни Ксюши. Где они? Не предупреждали меня. Странно.
Набираю мамин номер – не отвечает.
Пытаюсь успокоиться. Иду на кухню и завариваю себе чай.
Сижу одна, так и не включив свет, и пью горячий напиток. Смотрю на луну в окне и думаю. Вернее, пытаюсь думать, но мысли не могут остановиться в моей голове. Скачут одна за другой.
Звонок телефона как набат. Я даже подпрыгиваю.
– Ника Прокофьева? – спрашивает незнакомый мужской голос.
– Ддда, – произношу дрожащим голосом.
– Это из полиции.
У меня все опускается внутри.
– Ваши мать и сестра в аварию попали.
Сердце замирает в груди. Мне кажется, я даже не дышу.
– Вы можете сейчас в больницу подъехать? – спрашивает мужчина. – Алло? Вы слышите?
– Да-да, конечно, – спохватываюсь я. – Что с ними?
– Состояние тяжелое. Вы должны подъехать, помочь оформить документы. Ну и подтвердить, что это они.
– А они что… без сознания? – я буквально выдавливаю из себя каждое слово.
– Да, пока без сознания.
– Адрес больницы скажите, пожалуйста, – уже почти шепчу я.
32
Я забегаю в больницу на нервяках. Всё время, что добиралась до неё – чуть ли не плакала. Благо таксист, косившийся в мою сторону не давал зарыдать как девчонка.
Я вообще редко плачу.
Но тут…
Чуть не прорвало.
Но слёзы всё равно хотят вырваться из глаз. Особенно, когда добегаю до палаты. Вижу эти капельницы, провода, перебинтованные тела – плохо становится. Грудь в тиски сжимает. И хочется закричать.
Вот зачем они вообще куда-то поехали??
– Вероника?
Я резко оборачиваюсь, шмыгаю носом и стираю со щёк слёзы. Не сдержалась. При виде них.
– Да? – рассматриваю мужчину впереди себя. Высокий, Тёмненький. Красивый. И жутко серьёзный. Кто это? И только сейчас замечаю… Из полиции.
Током прошибает.
У меня с ними в последнее время вообще не ладится.
Одно упоминание и так в дрожь бросает, а тут… Ещё и сами пришли. Проделки Рустама?
– Меня зовут Артур Александрович, следователь по делу вашей матери и сестры.
Тут же отпускает.
– Отойдёмте, поговорим, – кивает. У меня не остаётся выбора, как пойти за ним. Через несколько минут останавливаемся у кабинета, в котором мы и располагаемся.
Я сижу как плахе.
Боюсь любого слова.
– Вы знаете, что случилось?
– Примерно, – качаю головой. – Мне позвонили, сказали, что они в аварию попали. И сейчас без сознания.
– Знаете, как это произошло?
Поднимаю взгляд со своих дрожащих рук.
И в этот раз отрицательно мотаю головой.
– Нет…
– У них отказали тормозная система. Причём, из-за механического вмешательства.
– Что вы имеете в виду? – спрашиваю с комом в горле. – Они сломались не сами?
– Именно, – кивает, открывая свой блокнот. – Их привели в неисправность.
Я задыхаюсь, не зная, кому это могло и в голову прийти! Хулиганам? Местным бандитам? Зачем? Или у мамы на работе были враги?
– Скажите, где вы были сегодня с десяти утра до шести вечера? – холодно, словно глыба, проговаривает следователь.
– И зачем это? – в шоке спрашиваю. – Вы меня подозреваете? Серьёзно? Вы считаете, что я специально устроила это, Чтобы моя мать и сестра сейчас лежали без сознания??
Я резко встаю, едва не роняя стул, на котором сижу.
– Вы в своём уме?!
– Вероника, – звучит твёрдо. – Ничего личного. Это моя работа и я должен всё узнать и проверить. Сядьте. Чем больше будет у нас информации, тем быстрее мы разберёмся с делом.
Я поджимаю дрожащие губы и недовольно падаю обратно на стул, скрещивая на груди руки.
– Вернёмся к вопросу.
– Меня часто нет дома, – говорю ему сразу. – У меня тренировки, подготовка к кубку. Вчера я была у своего парня. Приехала поздно ночью.
– Почему сегодня не поехали с родными? – чиркает что-то блокноте.
– У меня была тренировка.
– Это может кто-то подтвердить?
– Не кто-то, а целая группа людей!
– Меньше экспрессии, – даже не поднимает на меня взгляд.
– Я даже не знаю, как выглядят эти тормоза, – шиплю на него. Я вообще в машинах не разбираюсь.
– Ага, – кивает и опять что-то пишет. Протягивает мне блокнот. – Напишите мне свой номер. Больница отказывается его мне предоставлять.
– И правильно делает, – выхватываю у него ручку. Смотрю на исписанный лист бумаги. Пишу свой номер, а взгляд сам цепляется за фразу:
«Подозреваемая: Вероника Прокофьева»
Зашибись!
Остервенело дописываю последнюю цифру. Вкладываю ручку ему в блокнот и резко встаю.
– Я свободна?
Он кивает. Чёрт! Хоть бы глаза поднял!
– Да.
И всё. Я разворачиваюсь. Выхожу из кабинета и бегу обратно в палату. Разговариваю с лечащим врачом. Узнаю о их состоянии. Не всётак плохо. Но я всё равно чуть не впадаю в истерику.
Следом иду за их вещами. А сама чуть не рыдаю. Слёзы стираю. Забираю сумку, рюкзак Ксюши. У неё телефон разрывается. Там Артём звонит. Парень её, кажется.
Сажусь на лавочке возле больницы, отвечаю Артёму. Говорю, что расскажу всё потом.
И уже через несколько минут начинает разрываться мамин телефон.
Отвечаю, чтобы предупредить о том, что на работе её не будет некоторое время.
– Алёна, добрый вечер. У нас идёт проверка, и тебе пока нежелательно выходить на работу.
Что?
– Она и не может, – выдавливаю из себя. – Попала в аварию и теперь…
Чуть не плачу. Но рассказываю.
На этой работе у неё тоже всё не очень хорошо. На второй. Она летом лагерем заведует, из которого я деньги украла, а в остальное время… В органах опеки. И даже там её настигает проблема.
Я отключаюсь и снова шмыгаю носом.
Что же с мамой случилось? То тормоза, то проверки…
Не верю я, что всё это случайность.
Что-то тут явно не так!
Встаю с лавочки, собираюсь поехать домой, чтобы отвести вещи. А потом сюда, обратно.
Но останавливаюсь.
Ратмир звонит.
Сейчас наверняка скажет, что пора идти соблазнять Сергея. А я не могу. Эмоциональное состояние, да и настроение не то. Если он хочет, чтобы я вызвала у Сергей жалость – без проблем.
Но… Нет.
И что теперь делать? Ответить, или же…
