Текст книги "Дама Пик (СИ)"

Автор книги: Макс Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4.

Преображение

1. Вилла Аури, день четвертый

– Доброе утро, Танья!

Следует признать, выглядела она сегодня просто замечательно. Красивая, стройная, с идеальной осанкой, подчеркнутой строгим платьем из шелка двух оттенков зеленого: облегающий лиф и прямая сборчатая юбка. И, разумеется, стала выше, надев нормальные туфли с подходящими для ее статуса каблуками

"А каков твой статус, на самом деле, мы, возможно, узнаем прямо сейчас".

– Доброе утро, Август! – Голос у женщины не изменился. Как был низким с хрипотцой, таким и остался. Волнующий голос грудного регистра. А еще Август услышал в ее французском легкий акцент. Совсем легкий, почти незаметный, если специально не прислушиваться.

– К столу, сударыня? Я думаю, вы голодны?

– Благодарю вас, Август, вы сама любезность!

Сели к столу, и пока гостья кушала – суп из грибов с улитками, копченая северная сельдь, жареная форель с травами, сиенский пирог, ну и фрукты, разумеется, – по большей части молчали или обменивались ничего не значащими репликами. К серьезному разговору приступили только тогда, когда на стол подали сыр и сладости. Гостья взяла чашечку майсенского фарфора, понюхала кофе, улыбнулась мечтательно и сделала глоток.

– Итак, – сказала она, возвращая чашку на место, – вы, Август, волшебник, маг и чародей, я правильно поняла?

– Да, – чуть улыбнулся Август. – Впрочем, не маг. Маги и факиры живут на востоке. Чародеи вместе с волхвами, кажется, на вашей родине, в России. А у нас здесь все больше колдуны и волшебники. Я, например, колдун.

– То есть, у вас тут существует магия...

– Вчера вы не говорили по-французски, – усмехнулся в ответ Август, – а сегодня... Вы ведь понимаете, сударыня, что мы говорим по-французски?

– Значит, все-таки магия... – тяжело вздохнула женщина. – Абзац!

Последнее слово она произнесла по-русски. Август его не понял, но по интонации догадался, что это какое-то эмоциональное междометие. Возможно даже – ругательство.

– Видите ли, Август, мне трудно это принять, хотя все факты на лицо, – добавила женщина с грустной улыбкой. – У нас, там, знаете ли, нет магии. Разве что, по мелочам. Предсказания дурацкие, гадания на кофейной гуще, заговоры, привороты... Но никто в это не верит. Нет твердых доказательств.

"Великие боги! Она говорит, как ученый!" – Казалось его уже ничем не удивишь, но Танье это удалось, и уже не в первый раз.

– Давайте, начнем с начала! – предложил Август. – Разрешите представиться, сударыня, Август Агд де Сан-Северо кавалер де ла Аури.

– Офицер и джентльмен? – усмехнулась в ответ женщина.

– Что, простите? – не понял ее Август.

– Не берите в голову! – отмахнулась Танья. – Я имела в виду, дворянин и аристократ.

– В какой-то мере, – чуть пожал плечами Август. Время рассказывать гостье о причудах его личной судьбы еще не пришло. Точно так же, как и спрашивать ее, что значит "брать в голову". – Кстати, Аури – это название дома, в котором мы сейчас находимся. Вилла Аури вместе с участком леса и составляет, собственно, все мое состояние.

– У вас неплохое собрание скульптуры и живописи, – все с той же полуулыбкой напомнила Танья.

– Что вы имеете в виду?

И в самом деле, что она имела в виду?

– Донателло, Микеланджело, Тициан...

"Она еще и в искусстве разбирается? Значит ли это, что эти художники возникли и здесь, и там? Хотя, возможно, она почерпнула все это из памяти Маргариты?"

– Не спорю, – кивнул Август. – У меня есть несколько ценных вещей, приобретенных тогда, когда я не знал недостатка в деньгах.

– А сейчас, значит, обеднели? – Танья сделала еще один глоток кофе.

– Не то, чтобы обеднел, – объяснил Август, не желая пока вдаваться в подробности, – но уже не так богат, как прежде.

– Как вы стали колдуном? – сменила тему женщина. – И почему именно колдуном, а не волшебником?

– Я таким родился, – Август пригубил вино и промокнул губы салфеткой.

– Колдун, потому что имею склонность к темной волшбе, – добавил через мгновение. – Это врожденный дар, но его можно и нужно развивать. Я, например, много учился. Защитил диссертацию магистра трансцендентальных искусств и еще одну на соискание степени доктора высшей магии.

– Так у вас тут есть магическая академия? – удивленно вздернула бровь Танья.

– Магическая академия? – в свою очередь удивился Август. – Зачем нам магическая академия, если у нас есть университеты?

– Университеты? – переспросила Танья. – Университеты – это хорошо. А вы, стало быть... вы... Вы ученый?

– Да, мне кажется, это называется именно так.

– Хорошо, Август, – кивнула женщина. – Тогда, вопрос. Я здесь пленница? В смысле, я ваша пленница?

– Нет, конечно! – возмутился такому подозрению Август. – Вы можете уйти от меня в любой момент, я вам даже денег дам на первое время. Но что вы будете делать там, – махнул он рукой в сторону дороги, – одна, без связей, без друзей и знакомых?

– Чье это тело и как я в него попала? – правильный вопрос, и надо отдать должное женщине, она не спешила его задать. Но задала вовремя. Самое время коснуться этой деликатной темы.

– Вы видели портрет, – напомнил он. – На нем изображена Теа д'Агарис графиня Консуэнская. Она была не только красавицей, но и очень сильной колдуньей.

– Так-так-так, – чуть нахмурилась женщина, – значит, Пиковая дама. Любопытно...

– Что с ней случилось? – вопрос напрашивался, тем более, что грамматика не лжет. "Была" то и значит, что "была".

– Она умерла чуть более ста лет назад. – Что ж, пора было сказать это вслух.

– Но это тело... – нахмурилась женщина. – Это ее тело?

– И да, и нет, – вздохнул Август. Они подошли к очень сложному, можно сказать, деликатному вопросу. Даже среди профессоров университета не все поймут, о чем идет речь.

– Я его создал...

Август помолчал, позволяя гостье переварить услышанное, и начал рассказывать о своем эксперименте. Он старался не вдаваться в подробности и объяснял суть дела, насколько мог, простыми словами. Женщина слушала, не перебивая.

– Генетическое клонирование, – сказала она, когда он закончил рассказ. – А я, получается, гребаная овечка Долли. Свезло так свезло!

– Извините, Танья, – Август был по-хорошему удивлен тем, что она его выслушала, но не понял почти ни одного слова из ее комментария, – но что такое "генетическое клонирование" и почему вы назвали графиню Дамой Пик?

– Пиковой дамой, – поправила его Танья. – Но Дама Пик мне тоже нравится. Старая история. Как-нибудь при случае расскажу. А генетическое клонирование – это то, Август, что вы сделали, – тяжело вздохнула она. – Взяли несколько исходных клеток с сохранившимся генетическим материалом и воссоздали тело этой графини.

– Что такое "клетка" и "генетический материал"? – обреченно переспросил Август.

– Клетка – это наименьший элемент жизни, – объяснила женщина. – У вас ее еще не открыли? Я вам ее потом покажу, если сможем построить приличный микроскоп. А ген – это, как книга с записями о строении тела, но очень маленькая книга. Такая, что ее в обычный микроскоп не разглядеть.

– Танья, кто вы такая? – не выдержал Август. – Чем вы там у себя занимались? Откуда у вас такие знания?

– Я студентка, Август... училась в университете.

"Женщина в университете? – не поверил своим ушам Август. – Что же это за мир такой?"

– Что вы изучали, сударыня? – смирился с неизбежным Август. – Медицину, философию, юриспруденцию?

– Я собиралась стать ученым... Ну, или на худой конец инженером... – Настроение у Таньи внезапно испортилось, и она встала из-за стола.

– Извините, Август, – сказала она, едва сдерживая слезы. – Мне надо побыть одной.

***

Она вернулась через час. Вошла в кабинет, где он ее ждал, села в кресло напротив, посмотрела прямо в глаза.

– Можете ли вы вернуть меня обратно? – спросила каким-то чужим, "потерявшим цвет" голосом.

– Не могу, – честно признался Август. – И хотел бы, да не смогу. Я даже не знаю, что конкретно произошло и почему. Вас не должно было быть здесь. Простите!

– Значит, нет... – Судя по интонации, она другого и не ждала. Сама все поняла, но хотела удостовериться в том, что поняла правильно.

– Каковы наши планы? – спросила через минуту.

Было видно, разговор дается ей с трудом, но женщина все-таки говорила. Не плакала, не устроила истерику. Держала себя в руках, задавала правильные вопросы, и использовала правильное местоимение.

– Лучший вариант и для вас, и для меня, Танья, если вы та самая Теа д'Агарис, о которой я вам рассказывал.

– Но она умерла сто лет назад, сами же говорили, – прищурилась женщина.

– Так и есть, – подтвердил Август. – Но я смог воссоздать ее тело, это факт. Ее душа не захотела вернуться... Это тоже факт. Но что, если все-таки захотела? Вернулась и ожила в своем собственном теле. Как вам такой поворот?

– Что это дает мне? – Вот главный вопрос.

– Во-первых, статус, – объяснил Август. – Имя, титул. Теа д'Агарис графиня Консуэнская. Наследников у нее не было, так что все это ваше. А, во-вторых, интерес. Вами заинтересуются все сильные мира сего. Короли, императоры, герцоги и князья... А это деньги и власть, сударыня, если знать, как всем этим распорядиться.

– И вы знаете, что именно надо для этого сделать? – спросила гостья после секундной паузы, потребовавшейся ей, по-видимому, чтобы переварить сказанное.

– Да, – кивнул Август. – Я знаю.

– Предлагаете сделать это вместе?

– Я думаю, вместе мы могли бы изменить свою жизнь к лучшему, вашу и мою жизнь, я имею в виду.

– То есть, вы во мне заинтересованы и готовы помочь? – Ах как красиво она вела беседу. Август был просто поражен. По-хорошему, разумеется, потому что с умным человеком проще и интереснее. Проще – в смысле взаимопонимания, интереснее, потому что с умным человеком открываются любопытные перспективы.

– Я в вас заинтересован, – улыбнулся он. – Я бы помог вам в любом случае. Но, если вы Теа д'Агарис, тем более.

– Полагаете, нам поверят? – спросила, вновь изменив тему беседы.

– Посмотрите на портрет, – предложил Август.

– Это не довод, – возразила женщина. – Среди людей встречаются двойники. Нужны веские доказательства.

– Никто уже не помнит, какой точно была графиня Консуэнтская, – объяснил Август. – Как она ходила, говорила, какие блюда предпочитала, но одно очевидно – она была очень сильной темной колдуньей. Вы тоже.

– Но я ничего не умею, – Танья обсуждала его предложение, и это само по себе являлось успехом.

– Думаю, я смог бы довольно быстро научить вас нескольким трюкам, которые докажут, что вы колдунья и что ваш Дар темнее некуда, – усмехнулся Август, который действительно мог это сделать, и более того – хотел. Сильная темная колдунья в паре с не менее сильным темным колдуном – это огромная сила, но также и немереное удовольствие.

– А по-настоящему колдовать научите? – Ну вот и главное!

– Ну, конечно научу! – с облегчением вздохнул Август. – На это потребуется время, но никто не удивится нашей дружбе...

– Какова ваша репутация, Август? – женщина схватывала налету, мыслила быстро и точно.

– Скажем так, она не способствует мыслям о дружбе, но вам не следует меня опасаться.

– Я поняла, – кивнула женщина. – А что с моей репутацией?

– Она согласуется с возможными предположениями о характере наших отношений, – осторожно сформулировал Август.

– То есть, скорее всего, я ваша любовница, даже если, на самом деле, это не так?

– Вы правильно оцениваете наши перспективы, – согласился Август. – Однако повторюсь, на начальном этапе вашего, скажем так, возвращения, предположение о нашей связи вам не навредит. Наоборот, это подтвердит, что вы та, за кого себя выдаете.

– Что с остальным?

– У меня есть ее дневник и несколько писем. Я собрал все воспоминания и мемуары, в которых фигурирует Теа д'Агарис. Ну и кроме того, я сам колдун и к тому же знаю свет. Думаю, я смогу вас подготовить. Однако главное действующее лицо здесь вы, Танья. Многое будет зависеть от того, сможете ли вы стать ею, а не играть ее, если понимаете разницу.

– Я понимаю, – кивнула женщина, – не Аленушка. Но что же ваши слуги?

– Не сомневайтесь! – успокоил ее Август. – Они будут молчать. И, поверьте, это не вопрос преданности. Есть, знаете ли, такие заклинания...

– Я понимаю, – кивнула Танья. – Что ж, раз так, давайте попробуем!

Несмотря на смятение чувств, женщина показала, что у нее есть не только мозги, но и характер.

– Тогда, давайте забудем про Танью, – твердо предупредил Август. – С этой минуты вы Теа д'Агарис графиня Консуэнская. Для меня просто Теа, для слуг – госпожа графиня или Ваше сиятельство. Это касается и всех остальных простолюдинов. Например, портного, которого мы сейчас позовем. Нам надо приготовить вам достойный гардероб...

***

Выбор гардероба оказался делом отнюдь не простым. Надо было подобрать ткани и фасоны, чтобы платья, оставаясь современными, намекали на моду прошлого века. Следовало подчеркнуть высокий рост графини и ее безупречную фигуру. Имело смысл, не нарушая хорошего тона, показать хотя бы намек на высокую полную грудь. И обязательно усилить колдовскую зелень глаз, подобрав подходящие цвета тканей. Желто-зеленый – в цвет свежей зелени – и королевский зеленый, яркий, насыщенный и выразительный. Коралловый и винный, возможно, золотой. Шелковые тафта и брокад, шелковый атлас, бархат и вельвет, муслин и тонкий, полупрозрачный шелк.

Снятие мерок, выбор фасонов – без фижм, но, возможно, с корсетом, – и подходящих к ним тканей, кружев и фурнитуры заняли почти три часа. Все это время Теа была терпелива, но мало чем могла помочь. Современной моды она не знала, да и вкус у нее оказался совсем не развит. Зато, как вскоре выяснилось, женщина свободно говорила по-немецки и по-итальянски. Слушая ее, Август понимал, что все это она "вытащила" из Маргариты Броганцы, едва не "выпив ту досуха". Оставалось лишь догадываться какие еще знания и умения позаимствовала Теа у бывшей куртизанки.

Когда портной и его помощница уехали, Теа подошла к Августу почти вплотную, посмотрела глаза в глаза:

– Вы ведь понимаете, Август, что я держусь на одном честном слове? – спросила, не таясь.

– Вы сильная женщина, Теа, – мягко ответил он.

– Не могли бы вы распорядиться, чтобы мне приготовили ванну...

– Прикажите слугам, они все сделают. Ваши распоряжения – закон. Везде, кроме Старой башни, – объяснил Август.

– Отлично. Тогда, у меня есть еще две просьбы. Только не удивляйтесь! – попросила женщина с какой-то болезненной, вымученной улыбкой.

– Я к вашим услугам, – галантно ответил Август, и в самом деле, готовый ради этой женщины на все.

– Вы ведь курите? – неожиданно спросила Теа.

– Да, это так, – подтвердил Август, еще не зная, куда свернет разговор.

– Не найдется ли у вас запасной трубки?..

– Вы курите? – он был шокирован, вот что он чувствовал. Он, но не женщина.

– Иногда, – чуть пожала она плечами. – Очень редко. Сигарету или две. Но сегодня мне точно не помешает выкурить трубку... Сигарет же у вас еще нет?

– Что это такое? – переспросил Август.

– Я так и думала, – кивнула женщина. – Тогда трубка и немного вашего кальвадоса.

"Выпивка и табак... Чего еще она нахваталась у Маргариты? Или так снимают напряжение женщины ее мира? Женщины, уравненные в правах с мужчинами?"

– Хорошо, я распоряжусь, – сказал он вслух, отложив размышления на тему равенства полов до лучших времен. – Хотите, чтобы вам их принесли прямо в ванную комнату?

– Да, Август, это было бы замечательно, – кивнула Теа. – Мне надо прийти в себя...

На самом деле, Август понимал, какой душевный кризис переживает женщина, и, если немного алкоголя и табачного дыма помогут ей с этим справиться, он будет только рад. И ведь он не ханжа, а злой колдун. Так что он сразу же распорядился: маленький графинчик яблочного бренди и новенькая, не обкуренная трубка из вишневого дерева, заботливо набитая виргинским табаком. Все это было доставлено к большой медной ванне, в которую слуги натаскали из кухни горячей воды. Теа, как доложила Августу Маленькая Клод, действительно залезала в ванну в расстроенных чувствах. Плакала, ругалась по-французски и по-немецки, курила, пила кальвадос. И снова ругалась, но уже на каком-то другом, незнакомом языке. В себя она приходила часа полтора. Сначала, сидя в ванной, куда слуги трижды добавляли горячей воды. Затем у себя в спальне, стоя у открытого окна. А после, и вовсе, улеглась на постель и заснула, проспав обед и проснувшись лишь к позднему ужину.

За столом сидела хмурая. Разговаривала через силу. Аппетита тоже, как видно, не было. Попробовала то да се и остановилась на простой медовой коврижке. Зато вина выпила много – три бокала, даже не вспомнив о родниковой воде, специально для нее приготовленной на столе в хрустальном кувшине. Так что разговора не получилось, но назидания о вреде чрезмерности в употреблении крепких напитков, Август оставил при себе. Сам не без греха. Вон, как напился в вечер Великого Колдовства.

"Да, на трезвую голову я бы вряд ли решился, – честно признал он. – Но что сделано, то сделано, и, может быть, это даже хорошо, что я тогда был пьян..."

2. Вилла Аури, день седьмой

Увидеть чужое колдовство трудно, хотя и возможно. Легче просто почувствовать, но это, если вы развили свою восприимчивость к определенным составляющим гоэтии. И, разумеется, надо знать, на что "смотреть". Август был хорош на дистанциях до трехсот метров. Умел увидеть, как "оживает" заклятие или "работает" инсталляция. Иногда видел магические потоки "чужими глазами", но только тогда, когда сильное "возмущение" начинало влиять на кортеж. Магическая эманация изменяла свою интенсивность и цвет... В общем, это легче было пережить, чем объяснить словами. Однако Теа на такой уровень силы не выходила, и Август мог только гадать, что и как она делала. А делала она крайне странные вещи. Например, неосознанно внушала слугам то, к чему интуитивно стремилась, как произошло с той же Клод, которая разом забыла, что Теа не всегда умела говорить по-французски. Но чаще у Теа получались совсем не то, на что она рассчитывала. Как, например, тогда, когда место того, чтобы зажечь магическим посылом свечу, она превращала в угольную пыль дрова, сложенные в камине.

Тут все было неправильно. Отчего именно дрова в камине, а не портьеры, скажем, или гобелен? Ведь Теа смотрела на свечу и, значит, направила силу не туда, куда надо. Одним словом, ошиблась. Однако и случайной такую ошибку не назовешь. Потому что раз за разом это был камин. И каждый раз приложенная сила должна была быть попросту огромной, и, значит, Август должен был "видеть" ее дурное колдовство. Но он его даже не чувствовал. И все-таки, лиха беда начало. Уже одно то, что женщина способна устроить такой реприманд на седьмой день после воплощения, говорит о том, что она обладает незаурядным Даром и недюжинной обучаемостью.

Вообще – какой бы ни была, на самом деле, та, прежняя Теа, – нынешняя Теа демонстрировала отличную память, быстрый ум и великолепный интеллект. Ну, и поскольку Дар у нее все-таки был – и Дар немалый – будущее внушало Августу осторожный оптимизм. Осторожность же в суждениях основывалась на жизненном опыте и простой логике: Теа должна была не только стать собой, но и сделать это так быстро, как возможно. И это, не учитывая того факта, что она появилась здесь, в этом мире, волею случая, без всякого на то своего желания, и уж точно не по доброй воле. Она тосковала по оставленному, – и, по-видимому, навсегда – дому, хотя и пыталась это не афишировать, что тоже говорило в ее пользу. Плакала по ночам, ходила по временам смурная, чередуя тихую грусть и опасную мрачность, но ни разу не сорвалась на Августа, не прервала занятий, не проявила легкомыслия, выполняя те или иные задания. И это определяло многое в их отношениях, ее и Августа.

Теа мало что рассказывала о своем мире, о себе и своей семье. Слово здесь, фраза там. Случайная оговорка. Характер речи. Некоторые знания и взгляды. Августу было бы любопытно узнать об этом больше, но он себе это запретил. Хотел, но не мог спросить о ее прошлом, потому что не желал причинять Теа боль напоминанием об утраченном мире, о том, что она потеряла, оказавшись здесь, о тех, кого оставила там. А мир, ее домашний мир, был, судя по всему, чем-то совершенно особенным. Похоже, там не было магии, ну, или во всяком случае, так утверждала Теа. Так ли это на самом деле, однозначно сказать было трудно. Есть, нет, или, может быть, другая, иная, чем здесь? Но вот, что очевидно, науки там достигли небывалого расцвета, и Теа была одним из тех адептов, коим посчастливилось изучать эти науки в университете. Инженерные науки! Каково! Механика, оптика, математика и, наверняка, многое другое, что должен знать и уметь инженер. Август мог только надеяться, что когда-нибудь Теа все-таки сама расскажет ему о своем мире. Но пока этого не случилось, он склонен был проявлять максимальную деликатность и такт.

Впрочем, то же самое можно сказать и о его чувствах. С каждым днем, с каждым часом, проведенным вместе, Теа нравилась ему все больше и больше. Возможно, всего лишь сработал известный эффект "творца и модели". Может быть, и так. Однако Август догадывался, что происходящее не сводится к настолько простому объяснению. Все обстояло куда сложнее и оттого интереснее. Теа – красавица. Это факт, при том, что красота ее того типа, который действительно мог задеть Августа за живое, или, проще говоря, зажечь. Однако, когда такая красота сочетается с таким умом и таким характером, какие демонстрировала новая Теа, могли произойти любые чудеса. Случись это раньше и не с ней, он не задумываясь начал бы осаду. Собственно, так и случилось у них с Агатой. Однако в сложившихся обстоятельствах он не был уверен, что это уместно, и не смел даже намекнуть женщине на свои чувства, боясь разрушить хрупкую доверительность их отношений.

***

День прошел быстро. Быстрее некуда. Впрочем, по-другому и не могло быть: Теа училась быстро, но и выучить ей предстояло немало. Спасибо Маргарите, гостья сносно держалась в женском седле, но ей требовались дополнительные уроки и практика, без которой любая теория – пустой звук. Еще ей нужно было научиться паре танцев, которые давно уже вышли из моды, но в годы молодости, Теа д'Агарис наверняка умела их танцевать. К счастью, подробные описания этих и других танцев оставил в своей книге известный в ту пору балетмейстер – Никола де Каунато, ну а пару женщине, как всегда, составлял Август. Он же обучал Теа основам магии и рассказывал ей об эпохе, в которую жила первая Теа д'Агарис. В перерывах же между тем и этим, то есть в любую свободную минуту, гостья, настоящего имени которой решено было не произносить вслух, читала мемуары современников графини и те книги, которые, возможно, читала «ее прототип». Собственный дневник Теа и ее письма, женщина уже не только прочла, но, кажется, успела выучить наизусть. Упорная ученица и талантливая, тут ни убавить, ни прибавить.

Еще одной проблемой стала еда. Графиня Консуэнтская, как отмечали современники, отличалась хорошим вкусом и аппетитом, предпочитая при этом рыбе мясо. Еще она любила пироги, торты, орехи – особенно миндаль, – сушеные и засахаренные фрукты и пила много вина, в котором хорошо разбиралась. Так что теперь все трапезы подстраивались под вкусы Теа д'Агарис, и с этим ничего нельзя было поделать. Как говорится, еще скажите спасибо, что графиня пила кофе и все-таки не отказывалась от фруктов и сыров, что позволяло сбалансировать стол Теа так, чтобы и волки оказались сыты, и овцы уцелели.

Этим вечером на стол подали похлебку из кролика, волован с улитками, лягушачьи окорочка и пироги с голубями и олениной, а на десерт торт "мильфей" и миндально-шоколадный торт, от каждого из которых Август настоятельно рекомендовал отведать хотя бы кусочек.

– Август, такими темпами я скоро растолстею и потеряю всю свою красоту! – возмутилась, наконец, Теа.

– Ничего, – улыбнулся в ответ Август. – Один раз не растолстели, и второй раз обойдется. Вы же читали, Теа, у вас "счастливая натура". Сколько ни съедите, все нипочем! А кстати, вы сами-то себе нравитесь?

Опасный вопрос, если честно, но Август его задал.

– Хотите выяснить, не уродина ли я часом?

"А бровь-то, бровь как подняла!" – восхитился Август. Временами ученица начинала пугать его своей невероятной естественностью и достоверностью создаваемого образа.

– Не знаю, и знать не хочу! – успокоил ее Август. – Мой вопрос о другом. Чисто эстетически, вы себе сейчас нравитесь?

– Нравлюсь, – без тени улыбки ответила Теа, – но спать бы с такой не стала!

Ответ Теа Августа озадачил. Еще не хватало, чтобы гостья оказалась последовательницей Сафо!

"И ведь не спросишь, вот в чем беда!"

– Боитесь, что пойду девочек клеить? – усмехнулась вдруг Теа. – Не бойтесь, Август, я и с мальчиками немного обожду. Мне спешить некуда, как считаете?

– Это уж вы сами решайте, – развел руками Август.

– Да, пожалуй... Я решу... Как-нибудь потом. А кстати, как вы собираетесь объявить городу и миру о моем возвращении?

Ну, очень хороший вопрос и своевременный, поскольку Август и сам собирался с ней об этом поговорить, только не знал, как начать.

– Через три недели, – ответил Август, – точнее, через двадцать три дня, в королевском дворце состоится Большой Летний Бал. Лучшей возможности "вернуться у всех на глазах", я даже представить себе не могу. Там будут все, если понимаете, что я имею в виду.

– На балу... Как золушка?

– Вы не золушка! – возразил Август, эту сказку, похоже, рассказывали в обоих мирах.

– И тем не менее, – повела плечом Теа.

– Ну, если вам так нравится... – не стал спорить Август. – Но в тот момент, когда герольд выкрикнет перед всеми ваше имя...

– Как мы попадем на бал? – Перебила его Теа.

Вопрос по существу, значит, уже начала обдумывать.

– У вас есть приглашение?

– Мое приглашение – это вы, – улыбнулся в ответ Август, любуясь непосредственностью реакций женщины. Впрочем, именно это и придется убить на корню. Никакой спонтанности в реакциях. Суховатая ирония. Как минимум, на первое время.

– Объяснитесь!

– Вы графиня, – спокойно объяснил Август, – вам приглашение просто не нужно. Все аристократы приглашаются по умолчанию. Я – другое дело, но правила позволяют вам прийти со спутником. Так что, да. Вы мое приглашение, Теа. Если конечно не возражаете.

– Не возражаю... – задумалась она.

– Почему мне кажется, что вы сможете мне много рассказать о том, что и как происходит в королевском дворце? – спросила она через несколько мгновений.

– У вас хорошая интуиция, – пожал плечами Август. – Да, я и не скрываю. Во дворце я бывал много раз и по разным поводам. А на Большой Летний Бал хожу с пятнадцати лет.

– Расскажите? – прищурилась женщина.

– Расскажу, – кивнул Август. – Все равно ведь узнаете, поэтому лучше если я изложу вам эту историю в своей интерпретации. Это своего рода урок, те вещи, которые вы обязаны знать.

И он стал рассказывать о том, что случилось с ним восемь дней тому назад. Казалось, все это произошло не с ним или с ним, но много лет тому назад. А ведь прошло всего чуть больше недели.

"Сущие пустяки!"

– Простите! – сказал он, завершив свое повествование. – Если бы не я, вас бы здесь не было.

– Возможно, – кивнула она и посмотрела на Августа долгим взглядом.

О чем она думала? Август не знал, как не знал и того, что на самом деле означает ее взгляд.

– Мы поговорим об этом позже, – решительно завершила она разговор и встала из-за стола. – Набьете мне трубку?

– Да, конечно, – кивнул Август. – Я пришлю вам с кем-нибудь из служанок.

– Тогда, пришлите и кальвадос.

– Теа, мне не жаль, но вы выпили уже три бокала вина.

– Вот и не жадничайте! – снова вскинула она бровь. – Я тоже умею считать!

3. Вилла Аури, день тринадцатый

– Закрой глаза! – Август перевел дыхание и начал визуализировать образ, поднятый из глубин памяти. – Сосредоточься! Сейчас ты должна увидеть сияние...

Работать с потоками и одновременно говорить, и не просто говорить, а руководить "погружением" неофита, очень сложно. Однако август не зря носил профессорскую мантию, он такое уже делал и не раз. Да и ученица попалась на редкость толковая.

– Вижу! – сообщила Теа. – Похоже на benzin на воде в солнечный день!

"Опять двадцать пять!"

– Бензин, – повторил он за ней и предупредил, – Держи концентрацию!

Порой женщина употребляла слова и выражения, которых он никогда не слышал и о значении которых даже догадаться не мог.

– Каменное масло? – предположила Теа.

– Радужное пятно, – понял Август. – Ты видишь "нимб". Теперь надо "пройти" его насквозь.

– Как это сделать?

"И в самом деле, как это сделать! Взять и пройти!"

– Попробуй представить, что видишь мыльный пузырь. Тебе надо попасть внутрь. Вообрази, что можешь просочиться сквозь его стенки...

– Ох, ты ж! – воскликнула вдруг Теа.

– Что ты видишь? – Август почти закончил формировать "маску" и говорить стало сложнее, но он все-таки говорил.

– Тут прохладно и, словно бы, льдинки посверкивают! – Как бы то ни было, гостья не прекращала его по-хорошему удивлять. Студиозусы и адепты иной раз и по году тратили "на первый подход", а эта женщина изучала магию всего лишь десятый день. Но вот, глядишь ты, взяла и "вошла".

– Отлично! – похвалил он. – Теперь смотри!

– Что-нибудь видишь? – спросил, наконец, почувствовав, что пауза затягивается.

– Это король?

– Ты его видишь?

– Да, – откликнулась женщина, – высокий, худой, "gud luking", сердцеед, наверное. Любит красный цвет...

"Откуда она все это взяла?" удивился Август.

И в самом деле, он показал ей всего лишь визуализацию внешности Максимилиана III, откуда же взялись все эти подробности про рост или склонность к "охоте на дам"? Да, и о том, что это король, Август ей сказать не успел.

"Возможно, интуиция? Или она "читает" тонкие смыслы?"

Чтение тонких смыслов – не искусство и, тем более, не наука. Это редкая врожденная способность, наподобие интуиции или так называемого "шестого чувства". Ты что-то знаешь, но не можешь объяснить, откуда и как.

– Ты права, Теа. – подтвердил Август. – Это король Максимилиан III. И все, что ты о нем сказала, тоже правда. Следует добавить, меня он не любит, и не без причины. Я отбил у него женщину. Разбил ей сердце... Все, как всегда. Случилось это давно. Он был еще принцем, но мне не забыл... Сумеешь узнать его величество в лицо?

– Да, – коротко, уверенно, в деловой манере, а ведь женщина не только ведет беседу, но и "видит сны на яву".

– В твое время правил Генрих IV Талисман, – продолжил лекцию Август. – Талисман – прозвище. Был помешан на талисманах, оберегах и волшебных камнях. Вот он, смотри!

Сейчас рядом с Максимилианом возник образ его прадеда Генриха. Родовое сходство можно увидеть не только в лице. Рост, комплекция, склонность к одежде красных тонов.