Текст книги "Лишний Бог (СИ)"

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

P.S. Глава 46. Фаэтонянин

(2022 год, где-то под Славянском)

– Да я вам говорю, он нам здесь только мешает. Он же никому не подчиняется!.. – разорялся майор, повышая голос говоря по рации прислонив к уху наушники. – Есть! Так точно! Понял.

Подвальное помещение наполовину разрушенного трёхэтажного дома стало для штурмовой роты десантников штабом. Сквозь маленькие окна у самого потолка, частично заваленные со стороны улицы битым кирпичом внутрь пробивался тусклый вечерний свет уходящего за горизонт солнца, подсвечивая висящую в воздухе пыль.

Майор, седой мужчина одетый в городской камуфляж, чуть старше Бориса, недовольно сунул своей крепкой рукой гарнитурный наушник рации обратно молодому связисту. Командир роты отвернулся, смотря на расположившихся тут его бойцов. В грязи, саже, но в сухости и покое ребята лежали прислонившись к стенам, обессиленные, спящие, но даже во сне сжимающие свои автоматы, кто-то вздрагивал проходя фазу глубокого сна, кто-то ворочался, а кто-то лежал и не моргая смотрел в даль, на войне такое бывает.

Борис приподнял своё массивное тело, на нём был тактический шлем с тепловизором, штурмовой бронежилет закрывающий кевларом пах и плечи, в нагрудной разгрузке торчали магазины от ручного пулемёта Клашникова, слева на груди, возле самой шеи крепился в своих ножнах нож разведчика, с права была маленькая сумка с вышитым на ней красным крестом, такая же была на бедре, возле сумочек с гранатами. Шею обматывал пиксельный шарф, под которым скрывался кольчужный воротник, такие носили рыцари и богатыри – нелепость на современной войне, но такая нужная в работе бойца с нечистью. За спиной полковника института имени Бехтерева, висел рюкзак защитного цвета, где помимо провизии и еще одной аптечки, своими продолговатыми контурами угадывалась словно бы коробка для шахмат – переносная транспортная пентаграмма для связи со штабом.

Камуфляжные штаны и рукава куртки маркировал белый скотч. Завершали костюм жёлто-серые ботинки фирмы Лава, популярного бренда, однако промокающего на раз-два если в них ходить по лужам. О наличии в гардеробе последних оперативник уже пожалел не единожды.

– Ну, что там майор?.. – начал первым Борис, поправляя РПК висящий у него на плече, обращаясь к ротному.

– Знаешь что, полковник! Попадись ты мне только еще раз! – пригрозил майор. Протягивая оперативнику его пропуск сотрудника ВГА, квадратную окрашенную в триколор карточку, не больше ладони, с позывным "Базиль" и подписью военного коменданта города.

– Хорошо, в следующий раз украинского мага корректировщика сами уничтожать будете. – спокойно произнёс оперативник, забирая документ и засовывая его под броню в нагрудный карман камуфляжной куртки.

– Какого на хрен мага? Тебя, полкан, взрывом с БТРа, да об стену дома бошкой приложило?! – скривившись лицом повысил тон ротный, от чего сосуды на обветренном лице создали алый румянец.

– Всё, не кипятись! – осадил его Борис, – Сейчас солнце зайдёт уйду с вашего расположения.

– Дорожка тебе скатертью!

– Спасибо и тебе! – кивнул полковник и неспеша, размерено направился к дальнему углу помещения, где находилась лестница наверх.

Борис не злился, он прекрасно понимал, что простой вояка не верит ни в каких магов и оборотней, а верит в то, что видел сам, своими глазами. Ну и что теперь, специальную тварь с собой на поводке водить и показывать в каждом расположении куда его заносит судьба? Мол – смотрите это демон, а я тот, кто их ловит. Но нет, в атаку я с вами не пойду, и вы со мной не ходите никуда, а то не ровен час голову оторвёт. Мне то что, у меня эфирный иммунитет, а вот вас может зацепить.

Документы у Бориса были в порядке и даже скотч правильного цвета, зато патчи на его форме заставляли сомневаться в адекватности. Вместо российского флага и букв ZOV, на левом плече красовалась на красном фоне, чёрная пронзённая мечом пентаграмма, на правом тоже была звезда, только семилучевая.

Перед самой командировкой, работая со своим другом и товарищем гипнотерапевтом, оперативник вдруг вспомнил про основу своей души. Странное дело, но он – Борис, оказался душой некого Базиля, бойца штурмовой команды "С" класса с погибшего ныне древнего Фаэтона. После этого инсайда и "появился" шеврон с семилучевой звездой. Так же вспомнились тактики боя в мех костюмах и невесомости, в разряженной атмосфере и наоборот плотной, вот только это всё ему было без надобности, по причине отсутствия космических кораблей и мех костюмов.

"Прав был значит Стальнов, а я ему не верил..." – проговорил в своей памяти бывший штурмовик.

Снаружи его встретили вечерние руины села Николаевка, темнота накатывала с запада, над Славянском виднелось алое зарево. Где-то далеко громыхала артиллерия. А затхлый запах подвала сменился на вечернюю свежесть, пусть и с примесью гари.

Борис присел у самого выхода, разложив прямо на земле мятый лист карты, разглядывая стрелочки и кружочки. Это была диспозиция войск на данный момент, присланный с отдела гадателей через почтовую звезду. Оперативник всегда подробно выверял свой путь, ведь в боевых условиях всё может изменится очень быстро, если прозевать нужное время указанное тут же на карте. А ему очень не хотелось столкнутся с регулярными войсками, как ВСУ так и РФ. Привычная координация в зоне действия СВО была недоступна, вечно отключенный кнопочный телефон был не помощник, а доска с пентаграммой таящаяся в рюкзаке переносила ему послание лишь раз в сутки.

Последним таким письмом пришло указание координат Славянской ТЭС, куда полковник, получивший своё новое звание еще в Африке и держал путь.

Здание теплоэлектростанции смотрело в небо шестью высокими трубами, две из которых были ярко выкрашены в полосатый – красно-белый цвет, а остальные четыре, давно потеряли свой былой лоск и облачились в дежурный грязно-серый. Из труб не шёл пар, а сама ТЭС казалось заброшенной, и как и всё тут, частично разрушенной. Сюда уже прилетали «калибры», а из самой Николаевки уже эвакуировались люди, так что, топить печку тут было не для кого. Точнее, топить-то было для кого, но эти кто-то упорно хотели убвать друг-друга, или если верить теории славянского мира – брат-брата.

***

(Месяцем ранее)

Последний свой день в Москве Борис зависал в стриптиз-клубе Burlesque, сидя к танцующим на пилоне девушкам спиной, он сгорбился над барной стойкой, смотря внутрь рюмки тэкилы. Кежуал – брюки и белая распирающая от мускулатуры футболка ощущались как неудобные – непривычные, настолько он свыкся с повседневным «комком», или спортивным костюмом. Но в бары в спортивном не пускали.

– Вам повторить? – спросил высокий, худощавый бармен, лет двадцати, черноволосый, как и положено азиату.

– Не надо, я просто смотрю. – выдавил полковник.

– На девушек вы не смотрите, а целый вечер гипнотизируете полупустую рюмку?.. – чтобы как-то поддержать беседу заметил бармен.

– Говорят, что взглянув сквозь гранёный стакан, стопроцентно увидишь душу свою,

Я стократно искал, много раз наливал, но в багровом вине видел лишь черноту.

Если ярко гореть – можно быстро истлеть, отражается свет от блестящих икон

Только в чёрной душе сколь в неё не гляди, ничего не изменится – это закон.

Распознать в себе свет, сквозь кромешную тьму, пропустив сквозь себя алкогольный поток

Это путь не для всех и доступен тому, кто со дня может сделать к небу рывок. – продекларировал пьяным голосом Борис.

– Красиво. Чьё это? – заинтересовался бармен.

– Моё. Написал, перед первой своей командировкой в укропию. – выдал полковник.

– У, сочувствую. Меня было мобилизовали, я ж мехвод по ВУС. Спросили, хочешь воевать? Я им, конечно же нет! Они меня и отпустили, мол добровольцев и так хватает. Что сказать, повезло...

– Что тебе там делать? Там славяне убивают славян, а ты азиат, жди пока с Китаем или Японией вспыхнет. – с серьёзным лицом продолжил оперативник.

– А-ха, смешно. – улыбнулся бармен.

– А у меня, жена уехала в пендостан и живёт там с дочкой... – проговорил Борис и поднял глаза, замечая руках паренька стакан непрерывно натираемый белой салфеткой.

– Сочувствую.

– Ей там лучше. А нам надо воевать, с этими душегубами... – продолжил откровения полковник.

Бармен ничего не ответил, потому, что Борис повернулся к девушкам художественно вышагивающим вокруг шестов.

– Слушай, они карточки принимают? – бросил он за спину.

– Ха. Нет, не думаю. – ответил паренёк.

– Ну, тогда и мне пора. – пьяно проговорив полковник, встал и бодрой, но качающейся походкой проследовал на выход.

***

Тепловизор шарил по вероятным позициям врага и к счастью, не видел ничего. Борис не спешил, наблюдая из глубины брошенной квартиры, через оконный пролет за комплексами ТЭС. Под дуновениями сквозящих ветерков скрипели открытые железные ворота, изрешеченные осколками они походили на синие дырявые шторы. Серебрилась парная тепловая труба проложенная по поверхности в сторону Славянска, огибающая квадратной аркой идущие на территорию рельсы. Периметр укреплялся каменным забором, у парадного входа были наложены мешки с песком, а раздолбанная асфальтовая дорога напоминала на лунный ландшафт, на который кто-то накидал бетонных трехгранных противотанковых пирамидок. Блок-пост на воротах был пуст, а сам забор имел в себе еще несколько широких проломов, его или таранили танками, или расстреливали из артиллерии.

Он появился со стороны Славянска и через тепловизор казалось, что человек согнувшись пополам летит невысоко над землёй, но переключив спектр прибора Борис смог увидеть всю картинку целиком, как одна фигура несёт другую на плече. Бодро и не утруждаясь весом. Тот кого несли был еле тёплым, а вот тот, кто нёс не выделялся на фоне температуры окружающей его среды никак.

Некоторые охотники института предпочитают зиму, потому, что – зимой нет зелёнки, а вот Борис любил работать осенью. Ведь упырь, по сути – ходячий труп, зимой улетает, куда потеплее, или впадает в спячку. А питается вампир в местах, где царит хаос и боль, где ещё не очень холодно, но и не слишком жарко, хотя суммарно кровопийцы тепло переносили лучше, чем холод.

Мушка поднялась на линию целика, чтобы по велению пальца нажавшего на спуск, одной короткой очередью снести упырю его голову, однако несомое тело заслоняло затылок бестии.

"Попаду в корпус уйдёт. Да даже без ноги уйдёт..." – решил для себя оперативник и пригнувшись медленно пошёл к ТЭС.

"Даже если подстрелить тварь сейчас?" – думал Борис опуская РПК, – Уйдут другие, если они есть в здании. А не подстрелить – придётся сражаться внутри сразу с несколькими."

Кровосос нёс человека в своё логово и оперативник последовал за ним, стараясь не упускать фигуру из виду.

Цвета скотча видно не было, да и не важен был для полковника скотч. За кого бы не воевал упырь – он тут лишний, кроме того, это не его, бойца института, проблема. Если даже слухи верны, что за наших воюет нечисть, высокое начальство должно распределять так, чтобы на одних и тех же направлениях не работали охотники и тёмные. Кроме того, почтовая пентаграмма точно указала место обитания твари, а это значит, на каком бы языке не говорила дрянь, она должна быть уничтожена.

Оперативник знал, что придётся работать в одиночку, обычно бы он вставил в свою Нокию 3310 батарейку и вызвал бы огонь артиллерии, или авиации по координатам на ТЭС, но не сегодня, сегодня он шёл туда, ибо приказ в письме русским по белому говорил, "уничтожить лично".

Проходя на территорию завода через проходную, там где еще недавно был чей-то КПП, Борис ступал по битому стеклу почти не издавая шума, и даже аккуратно перешагнул через леску растяжки. Тот, кто тут обитал позаботился о сигнальном оповещении. Но сейчас, этот кто-то был занят свежим телом.

"Зачем упырю куда-то нести свою еду, почему не выпить человека где его поймал?" – пытал сам себя Борис.

В полумраке разрушенных заводских боксов он обнаружил ответ на свой вопрос. Тут было много людей и все были раздеты, они просто лежали на бетонном полу. Борис медленно присел чтобы присмотреться.

Да, у каждого угадывались характерные для нападения упыря укусы на правой стороне шеи. Следовательно вампир – левша и левой рукой наклоняет голову жертв. Конечно, наклоном это действие назвать было можно лишь с натяжкой, у многих людей были сломаны шеи, что говорило о том, что монстр силён и опасен и особо не церемонится со своей едой. Но еще одно выделяло всех, кто нашёл свой покой на холодном бетоне ТЭС, широкие открытые резанные раны.

Левая рука Бориса проникла в один из порезов, что был в районе почек и не обнаружила там органов.

"Оглушает укусом и ломает шею, потом тёплыми несёт сюда и вынимает органы. У Упыря медицинское образование. Но зачем ему органы? Если это ритуал, то на кой, так много?" – рассуждал оперативник.

Тем временем в соседней комнате что-то хлопнуло. А вместе с этим и включился свет, который лился через едва открытую дверь. Борис встал и оттянув предохранитель на от ствольной коробке РПК медленно и бесшумно опустил его в нижнее положение. Приподнявшись полковник последовал к двери. Из-за которой донеслось басящее мужское пение:

– Żono moja, serce moje (Жена моя, сердце мое,)

– Nie ma takich jak my dwoje (нету таких, как мы вдвоем)

– Bo ja kocham oczy Twoje (Потому что я люблю глаза твои)

– Do szaleństwa, do wieczora, je je (до сумасшествия, до вечера е-е)

Борис не знал польский и первым в дверной проём вошёл ствол оружия. Перед ним предстала белая комната уставленная холодильниками в человеческий рост, а по среди находился операционный стол и стол поменьше с железными плоскими контейнерами. Освещало это всё направленная медицинская лампа питаемая от работающих в углу бензиновых генераторов. На столе лежал тот, которого несли. Засаленный жжёный камуфляж и следы белого скотча на ногах и руках выделяли в нём бойца РФ, патчей на бедолаге не было. А над ним нависал одетый в медицинский халат светловолосый мужчина с правильными – прямыми чертами лица, сжимающий в правой ладони скальпель. Из помещения был еще один выход, в шагах двадцати, через дверь напротив той, где стоял полковник.

Борис и вампир встретились взглядами.

– О-о-о кrzywa! – прорычал кровопийца.

– Блядь! – выругался полковник и нажал на спуск.

Момент был упущен, очередь прошла мимо, а там, где только что находился вампир, лишь мощный ветер колыхал грязный камуфляж раненного солдата. Противоположная дверь в мгновение дёрнулась и распахнувшись, хлопнув об косяк, снова открылась.

– Znalazłeś mnie, ale dlaczego nie mogę zobaczyć twojej duszy? (Нашёл ты меня, но почему я не вижу твою душу?) – донеслось из-за двери.

– Ты тут смотрю лабораторию себе отгрохал, что кровь и органы в Европу поди шлёшь?! – прокричал Борис.

– Chodź tu, bądź moim gościem! (Иди же сюда, будь моим гостем!) – ответили ему из-за двери напротив.

– Дорогое оборудование наверное? А что если это всё сгорит? – усмехнулся боец выглядывая из-за косяка.

– Pieprzyć cię w usta, wkrótce będziesz leżał wśród nich! Krzywa! (Совокупись со своим ртом, скоро ты будешь среди них! Женщина любящая гулять по мужчинам!) – отозвались оперативнику.

– Вот и договорились! – кивнул Борис и спрятавшись закатил РГД-5 в сторону холодильников.

Прогремел взрыв, забарабанили осколки, зашипели пробитые холодильники, выпуская наружу клубы густого белого пара.

– Эй как ты там? Выходи! Я за тобой туда не пойду, – соврал Борис. – А не то, я все твои холодильники разнесу. Ну что молчишь? Так глядишь с тобой и буржуйский твой выучу.

Молчание повисло в воздухе и полковник снова вынырнул одним глазом и стволом пулемёта в помещение.

– Придётся всё же идти за тобой... – себе под нос проговорил он.

И, уже хотел шагнуть в помещение, как из что-то ударило по его шее сзади. Удар был настолько мощным, что ноги Бориса казалось подлетели, а сам оперативник рухнул на своё левое плечо, накатанная за борцовскую молодость шея выдержала, выдержал и кольчужный посеребрённый ошейник, который полковник носил под шарфом.

Тварь набросилась сверху, левой лапой отодвигая голову и с силой врезалась клыками в шею, кольчужные кольца расступились под острыми зубами вампира и даже вошли в плоть, но не достаточно глубоко, чтобы повредить артерию. Это не был другой вампир, а всё тот же, видимо обошедший сзади.

Борис обхватил бестию своими руками и резко оттолкнулся ногами от пола, повернувшись на правый бок. Борцовский мост – упражнение направленное на то, чтобы перевернуть соперника, скорее всего, впервые столкнулось с вампиром, но умело перехваченная лапа упыря, не дала кровопийце шансов не оказаться под Борисом.

Правильное аристократическое лицо теперь имело пасть и окровавленные клыки. Полковник не медлил, он выдернул из разгрузки нож и ударил, однако лапа упыря схватившись за лезвие не чувствуя боли защитилась. Тварь контратаковала свободной рукой, длинная когтистая пятерня пришлась по тепловизору на шлеме, сорвав дорогое оборудование и двумя пальцами пропорола оперативнику лицо, щёку и переносицу.

Борис обрушил свой правый локоть прямо в подбородок вампиру и этого бы хватило, чтобы выключить обычного человека, но упырь человеком не был. Цепкими когтями он притянул оперативника к себе, рыча и вгрызаясь кольчугу на шее сотрудника.

РПК валялся далеко возле двери, а пистолета Борис в зоне действия СВО не носил, еще чуть-чуть и тварь вырвется из под веса и, разделает его под орех, но безумное решение пришло внезапно. А вторая граната была выдернута из подсумка левой рукой и вместе с кулаком просунута под спину кровососа.

Борис навалился всем своим весом, чтобы иметь возможность вырвать чеку из застрявшей РГДшки, а когда рука освободилась с вожделенным кольцом, он оттянулся от бестии, чтобы освободившись от захвата откатиться в сторону.

Прогремевший второй взрыв случился прямо за повернувшимся к оперативнику вампиром. Поляк бросился вперёд и взрывная волна настигла его сзади. Тело упыря было еще живо, когда тот повалился на бойца института. Ноги Бориса обняли тварь, ощущая, что на спине у той мясной кровоточащий кратер. Нож разведчика ударил в шею, точно в позвоночный столб, а кисть человека сделала несколько пилящих движений.

Голова польской нечисти упала прямо на лицо оперативника. Тот поморщился, а после, сбросил с себя тушу и утёрся рукавом.

Борис лежал на полу тяжело дыша, ожидая пока возрастное сердце не перестанет выпрыгивать из груди, потом приподнялся и подобрав свой РПК, направился минировать операционную.

В голове не было мыслей, только шум, сквозь который чувствовалось, что дико болит шея, а под бронежилетом ощущалось липко и тепло. Когда же картинка в глазах принялась двоиться он вспомнил и про себя, сдёрнув аптечку с груди достал от туда широкий, клейкий кровеостанавливающий пластырь, засунул его под кольчужный ворот. Сотрудник провёл в этой комнате еще несколько часов, пока не обколол себя препаратами, пока не наложил нормальную повязку, пока не написал на белом листке бумаги А5 послание в штаб института: "Вампир уничтожен, логово-операционная уничтожено, запрашиваю эвакуацию на Славянскую ТЭС. / Базиль".

Вынув из рюкзака составную доску с почтовой пентаграммой, Борис положил на неё листок.

Доска хлопнула, как хлопают в ладошки унося бумагу в далёкий Санкт-Петербург. Теперь, ему нужно было доделать то, зачем он сюда прибыл, и о чём уже доложил – уничтожить операционную. А потом просто ждать, ждать подтверждения эвакуации, или координации по дальнейшим его действиям.

Позиция была удобная, но это означало, что в любой момент, сюда может прийти кто-то еще.

КОНЕЦ