Текст книги "Лишний Бог (СИ)"

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава 29. Ботовод, или вспомнить всё

(Марс/11655 год до н.э.)

Я проснулся открыв глаза, как мне показалось от яркой вспышки, но вокруг было всё спокойно, тусклый свет как всегда мерцал подсвечивая приборы моей бетонной аппаратной комнаты и потёртое кресло управления. После последнего ядерного удара генератор эфирной энергии давал сбои в своей работе, что не могло не отразиться на всей электротехнике.

– ИИ, что там на поверхности? – кашлянув спросил я.

– Господин Дэвинион Ситус, за время вашего сна противника не обнаружено. – рапортовала система приятным женским голосом, но всё же с неправильными ударениями и неравномерным тоном. – Радиационный фон завышен, атмосфера непригодна для свободного дыхания, температура значительно ниже нуля.

Я хмыкнул. Это ведь я научил её говорить словно человек, приблизительно и абстрактно, резонно заключив, что зачем мне точные данные, если на поверхность я больше не собирался. Теперь так будет всегда, работа и сон на рабочем месте, хотя мои попытки забыться и сном-то назвать было нельзя, зато в царствии наркотической дремоты не ощущалась боль и это переключало мой ум давая силы для новой борьбы.

Почти всё время я проводил в неглиже, причины было сразу две. Мой эко костюм оказался непоправимо испорчен и от полученных ожогов чесалось буквально всё тело. По прошествии месяцев ожоги превратились в гноящиеся язвы, а в отражении от неработающих черных экранов на меня смотрел человек, которого я с трудом мог бы назвать собой. Волос больше не было, они выпали, по началу глаза слезились, но сейчас, единственный работающий медбот не отходящий от меня ни на шаг регулярно поддерживал моё состояние. Промывками, молекулярными операциями, фильтрацией моих лёгких.

Дрон не уставал рекомендовать мне обратиться в лечблок, машина конечно не знала, что на всей базе в живых я остался один, поэтому аппаратная для меня была и спальной капсулой и рабочем местом, и даже туалетом.

Связи с командованием не было уже второй месяц. Но зацикленная на повтор шифровка автоматически начинала отсылаться каждый раз при моем пробуждении и прекращала трансляцию, когда база замечала активность противника.

Я закрыл глаза позволяя своему разуму подключиться к системе и, тут же увидел поверхность Марса многими окулярами моей армии. От роты боевых дронов осталось всего двадцать, четыре летающих, тринадцать гусеничных и три подводных, вот только воды на поверхности больше не существовало в её обычном виде, она вся выкипела в момент бомбардировок, и скорее всего осела на магнитных полюсах планеты в виде радиоактивных ледяных шапок. Три подводных дрона, оказались в заложниках ледяной засухи и теперь сидели вкопанными в грунт наблюдая своими металлическими мордами на окружающую их холодную пустыню, без возможности передвижения.

Хорошо, что машины не дышат, во многих местах моего наблюдения с неба снова падал радиоактивный рыжий пепел, что словно снег кружась подхваченный ветром спускался вниз застилая все вокруг.

Не заметив ничего примечательного моё сознание вновь вернулось к основной задаче. Одна из моих машин, гусеничный боевой дрон повинуясь воле оператора, уже неделю как, короткими “перебежками” ехал к городу, иногда поднимая окуляры к небу, где сквозь пыль и гарь все еще виднелся тусклый диск Солнца. Но всё чаще тратя драгоценное время на зарядку батарей от такого слабого после ядерной войны эфирного потока. И вот сегодня он наконец прибыл на место.

Однако мегаполис был мертв, вместо шикарных небоскрёбов, монументальных статуй и оживлённых скоростных магистралей машинку встретили оплавленные камни звёздной фортификации, также как и всё вокруг заваленные продуктами горения. Робот выбрав самую высокую точку забрался на неё, чтобы осмотреться, скрипя гусеницами о гладкий каменные подтёки. Кирпичные и блочные строения Золотариса сгорели без следа. Столица Марса пала. Сканируя перебирая спектры визеров боевой робот изучал местность. Тут тоже всё фонило радиаций.

Да, город был стерт с лица Марса, но вот в подземельях могли остаться живые люди.

– Искать признаки разумной жизни! – приказал я ИИ машинки и, вышел сознанием из интерфейса управления, откинувшись на кресле опустив руку справа от меня.

Медбот тут же, совсем по собачий ткнулся в мою ладонь своими сканерами, легкое покалывание побежало по коже, так он анализировал моё состояние.

– Филби, Филби. – пару раз назвал я его недавно присвоенным именем. – Ты сделаешь всё, чтобы лучевая болезнь не доконала меня раньше возраста, да?

Машинка на множественных лапках не ответила, у неё не было права на шутки и сантименты, она занималась своим делом, своим делом должен был заняться и я...

 ***

Скафандр, найденный в первые дни моей жизни после бомбардировки, на опустевшей и полуразрушенной станции был мне большеват. Штаны совмещенные с обувью приходилось постоянно подтягивать, пока однажды я не решил эту проблему обнаруженным в техотсеке скотчем, поразмыслив и просто подвернув складку чуть выше голеней, заклеив её вкруг, так же поступив с рукавами в районе плеч. Ярко рыжий антирадиационный костюм был оснащён примитивными баллонами с кислородом, датчиками радиации и большим, не крутящимся, прозрачным шлемом, в котором чтобы посмотреть в сторону нужно было поворачиваться всем телом. В нем почти не было электроники и соответственно также почти нечему было ломаться, а с доработками с помощью клейкой ленты, он как раз подходил мне по размеру. Вот только после каждого выхода из аппаратной приходилось снова разматывать всё мою работу, чтобы как следует мыть и стерилизовать скафандр. Вот и сейчас очередной раз замотав голени и плечи я неуклюже потопал к шлюзовой двери из рубки управления дронами.

Шлюз впустил меня и задержав в себе на минутку предупредил об опасности.

“Внимание выход заблокирован, обнаружено заражение!”

– Командир ботовзвода лейтенант Дэвинион Ситус, “А” класс, выход разрешаю. – санкционировал я свой собственный выход и шлюз с шипением открылся впуская меня в мерцающие коридоры базы.

Если бы кто-то мне раньше сказал, что я сам буду разгребать завалы, то я бы не поверил, “есть же дроны?” – непременно заявил бы я.

На всей обследованной базе не считая армии из двадцати машин, что "воюют" снаружи, у меня осталось всего два робота. Один чистит аппаратную в том числе и от моих фекалий, а другой лечит меня от радиации. И как говорилось в старой философской загадке, “кто бреет бороду брадобрею, если сам брадобрей себе бороду не бреет?” чистить роботов от радиации могли, лишь специальные роботы, а способный на это медбот у меня был всего один. Соответственно ни пылесоса ни медбота я в заражённые сектора не пускал шастая там сам.

Сегодня был волнительный день, спустя почти час ходьбы по лабиринтам и заблокированным отсекам я наконец-то приблизился к ближайшему лечблоку. Моя основная задача заключалась в разведке и перенаправлении потоков воздуха с его фильтрацией. После пережитой бомбардировки часть систем вышла из строя, а та часть, что всё еще работала запросила у меня дальнейшие протоколы программы жизнедеятельности. И теперь, я ходил по базе отмечая узлы соединения отсеков, сектора где произошли обвалы и разгерметизация, чтобы максимально эффективно использовать весь оставшийся ресурс станции. Правда поначалу в ходе своих прогулок, по неосторожности я хапнул большую дозу радиации, но за неделю лежания в бреду медбот привёл меня в норму. Сквозь сон я еще слышал, что с нами пытались связаться, но по выздоровлению связи уже не было.

Лечблок находился в секторе где произошла разгерметизация. Я шёл по коридору базы, с каждым шагом утопая в резиновыми сапогами скафандра в рыжий холодный песок. Сверху вместо потолка в высоком проломе дул ветер, а сквозь завесу пыли слабо виднелось Солнце. У самой двери в лечебную лабороторию собралась целая куча песка, куча заслонявшая проход, словно что-то обвалилось вниз и потом месяцы и месяцы заносилась измельченными породами.

Подойдя впритык к замку я провёл по нему ладонью, очищая его от пыли. Замок моргнул красным светом, а дверь оказалась заблокирована.

– Блок 181 приказываю предоставить доступ. – произнёс я включив переговорное устройство скафандра.

– Лейтенант, в доступе отказано. – отрапортовал замок.

– Отставить отказ. Провести запрос по должности, как командир базы приказываю открыть 181 блок. – проговорил я.

– Проверка проводится, ждите! – ответил мне замок.

“Вот так всегда, сейчас он сошлётся к эко костюмам командования, не найдёт живых в базах и даст мне доступ. А если найдёт, так это будет даже очень хорошо, это значит, что я проморгал выживших и в квадратном километре базы еще есть кроме меня люди, нужно лишь их отыскать.” – подумал я, посмотрев на кучу песка.

Из под пыли что-то мигнуло светом. Осев на колени я начал аккуратно разгребать пыль и песок. Пока мигание не стало ярким, однако это не принесло мне радости, под песком мигал коммуникатор, на руке погибшего. На него только что пришло сообщение о проверке по должности. Я продолжал копать, пока не нашёл еде одну руку и еще один труп, и еще, и еще.

Они были в эко костюмах, но без скафандров, они прибежали к лечблоку, но что-то, или кто-то не пустило их внутрь, они погибли прямо тут и были занесены рыжим холодным песком. Бесславно похороненные природой верные сыны и дочери Марса не получили последнего шанса на спасение.

 Замок лечблока пискнул.

 – Доступ подтвержден. Вы входите в стерильную зону уверены-ли вы, что хотите подвергнуть заражению Блок 181?

– Я остался один, конечно я уверен. – проговорил я не отводя взгляда от почерневших трупов.

 Дверь жужжа отъехала в сторону, а когда я соскользнул с горки запорошенных трупов прямо внутрь помещения закрылась за моей спиной.

Тут было светло, в семи лечебных капсул угадывались лежащие люди, а под моими ногами тут же начали суетиться роботы пылесосы убирая завалившийся песок в блок. Следом за ними ко мне подбежал мед дрон, направив на меня сканеры и тут же принялся очищать меня от радиации. Не дожидаясь завершения процедуры я медленно и завороженно шёл к капсулам, мое сердце ликовало, я наконец-то нашел выживших.

 Однако приблизившись настолько, чтобы разглядеть подробности я остановился, в капсулах лежали трупы.

Как это вообще возможно, что поразило людей так, что даже лечкапсулы не смогли справиться? – подумал я, но тут взгляд упал на еще одно тело, которое я сразу не разглядел, оно было скрыто за медицинскими приборами. Он сидел за столом, откинувшись на спинку стула завалившись головой назад его правая рука свисала вниз, а на полу валялся офицерский бластер.

Сделав пару шагов к трупу я понял, как он умер, в черепе зияла идеально ровная дырка, с оплавленными краями черепа и мягкими обожжёнными тканями внутри головы самоубийцы. Коммуникатор человека в медицинской форме был снят с руки и лежал на столе.

Первым делом я поднял его бластер посмотрев на индикаторы заряда, они оказались полны плазмы и энергии для её метания. Выпрямившись я прикоснулся к его коммуникатору, зная о слабости ученых к документации.

Над кольцевидным прибором, засияла голограмма. На ней был тот же человек что сидел передо мной – возрастной седоволосый мужчина. Он меланхолично записывал обращение, просто по привычке, словно вёл дневник.

– Дальнейшее пребывание на станции считаю бессмысленным, за шлюзом нас ждёт лишь радиация и биороботизированный противник. Сегодня мы увидели по глобальной связи, как командование и знать покидает Марс, они летят на Землю, они бросили нас тут умирать, война проиграна. Нас восемь, а капсул всего семь, и мы, нашим научным коллективом приняли решение бросать жребий. Мне никогда не везло, семерых моих товарищей убьют фенилалколоиды, я же вынужден буду довольствоваться офицерским бластером. Это даже хорошо, я не хочу испытывать эйфорию, я хочу погибнуть в здравом уме.

Обернувшись на семерых счастливчиков, только сейчас я разглядел на их мертвых лицах еле видимые признаки счастья, их губы были немного вздёрнуты вверх, они улыбались словно им снился приятный сон.

 "Неужели меня ждёт такая же судьба?" – невольно задал я себе вопрос простояв над трупом медика.

Жужжание сзади вернуло меня в реальность, это медбот, пыхтел над очисткой моего скафандра от радиации.

– Капсулы, утилизировать содержимую органику. – приказал я приложив свой коммуникатор к коммуникатору мертвеца. И, столкнув одеревеневший труп с кресла на пол, занял его место.

 Вздохнув я начал подводить итоги сегодняшнего дня:

Из позитивного, я нашел еще один блок базы, где не умерла система жизнеобеспечения, и возможно с капсулами и офицерским питанием я проживу до ста пятидесяти лет. Из негативного, я всё еще оставался тут один, один с бесконечной радиоактивной пустыней и двадцаткой боевых роботов в подчинении, которые вот уже который месяц не встречают никакого врага. В крайнем случае у меня был бластер и целых два выхода если надоест жить. Но возможно, я смогу найти корабль, чтобы улететь с Марса вслед за предавшей нас знатью, времени на это у меня теперь целая жизнь.

Целая жизнь в которой я и дальше продолжу искать выживших, за Марс, за Ра, Землю и Фаэтон!

Глава 30. Марсианин

Яркая вспышка вырвала меня из видения и, я приподнялся на локтях лёжа на матраце в своей жилой капсуле. Сон в роли марсианина, забытого на какой-то подземной базе всё еще крутился у меня перед глазами. Горечью и тоской по прошлому, в котором меня, творения Богов номер 98563248 никогда не было, зато был некий Дэвинион Ситус.

И тут я увидел, что я не один в жилой капсуле и невольно выкрикнул. Назвавшийся Каем стоял прямо напротив меня, всё также в своём чёрно-синем костюме.

– Голосом со мной не говори, а то ворвутся медботы и “вылечат” тебя. – усмехнулся он, – Ну что, бывший командир ботовзвода лейтенант Дэвинион Ситус, “А” класс, как вам ваша новая жизнь, где вы пашете на ваших знатных предателей, титанов и рептилий?

“– Других жизней не бывает!” – громко подумал я.

– Отрицание первая реакция примата! Еще как бывает, возможно ты не всё вспомнил, возможно хочешь увидеть свою смерть в одиночестве и безумстве разговаривающем с роботами, на пустой планете?

“– Ты наважденье, ты бред!” – помотал я головой, но не проронил ни слова.

– Ты был военным ботоводом, а теперь ты программируешь ИИ, в той жизни у вас была полная совместимость с механизмами, а в этой ваши боги ограничили вас в технологиях, но всё можно вернуть. – задумчиво заявил бортстрелок.

“– Что вернуть?” – не понял я.

– Те, кто предал Марс и Фаэтон сейчас тут и принимают теплые ванны, а вы – побежденное племя работаете на них за зарплату исчисляемую в пилюлях.

– Что, я то, могу сделать?! – вырвалось у меня и тут же комната отреагировала на мой голос.

– Дэв, всё нормально у тебя учащен пульс и высокий кортизол? – осведомился у меня ИИ комнаты.

– Ну, выбор за тобой, сдаться медботам, или поиграть с ними по новому. – медленно произнес Кай, он был невидим для камер внутреннего наблюдения и комната его не воспринимала.

– Всё хорошо. – ответил я жил капсуле – просто плохой сон.

– Дэв, записать тебя на психическую коррекцию? – предложил ИИ.

– Нет, не хочу тратить время, которое могу поработать на благо общества. – произнес я смотря на улыбающегося Кая. – Запиши, если сон снова повториться.

– Принято Дэв. – отрапортовала комната.

– Пилюли их не ешь, они глушат твой психический сигнал, кроме того в твои капсулы уже добавлены антидепрессанты. – произнёс человек.

“– Как ты узнал?” – мысленно спросил я.

– Ты не первый кому я помогаю проснуться. А о девушке, которая тебе отказала в близости, доложи по форме, её полечат, но с тебя спадает подозрение.

“– Хорошо. А подозрение в чём?” – согласился я.

– Обожаю ваше общество никаких нравственных метаний, лишь форма доклада. – усмехнулся Кай. – Подозрение в духовной близости со своей родной планетой.

“– Что то не так с докладом?” – удивился я, хотя и про близость с планетой я тоже не до конца понял..

– Да, с обществом вашим – не так. Тут нарушается космический закон свободной воли. Мы с тобой лейтенант ботовод “А” класса, таких дел наворотим, отомстим и за Марс, и за Фаэтон…

Мой собеседник был доволен собой, не знаю сколько он до меня перебрал людей, но то, что именно со мной получилось выйти на устойчивый контакт его явно радовало.

А я, теперь понимал, что являюсь чем-то большим, чем просто инструмент для написания программного кода, правда в душе поселилась какая-то печаль от воспоминаний о одинокой смерти на разбомбленной планете. Однако и там в воспоминаниях о далёкой марсианской базе было что-то, в чём еще предстояло разобраться. Да, я умер, да я погиб физически, а моя душа переселилась на Землю и, было что-то еще, что и по сей день осталось закопанное в радиоактивных рыжих песках…

 ***

Общение с Каем и холотропное дыхание позволили мне вспомнить многое, однако не всё. Ещё будучи ботоводом на Марсе я не смалодушничал и не убил себя, как те же медики, которых я нашёл в лечблоке, а на протяжении всей своей прошлой жизни был занят даже не поиском способов, как попасть на Землю, я учился и конструировал. В моих руках были лучшие обучающие программы Марса и в конце концов, я превзошел себя, как инженер. Если фаэтонянские технологии позволили создавать ИИ и адаптировать физическое тело оператора, чтобы контактировать с ними в виртуальной реальности, то я пошёл дальше.

*** 

Тело уже не слушалось, а пересаженные, напечатанные на биопринтере органы отказывались приживаться, дегенеративность суставов и связок уже не давала мне ходить без боли и, я вынужден был сесть в инвалидное кресло. На котором низко и медленно летал по базе. Это была белого цвета найденная ранее медицинская коляска, герметично закрывающая меня с головой. По началу, еще когда здоровье не покинуло меня, она давала кучу возможностей, например не надевать скафандр и я пользовался ей больше из лени, но спустя годы коляска-капсула – по совместительству, стала незаменимой. Сложное устройство уже не одно десятилетие умудрялась поддержать жизнь внутри глубокого старика в которого я превратился.

Проснувшись однажды утром я понял, что больше ждать нельзя и решившись подъехав к созданной мной аппаратуре отдав ментальный приказ машинам. Механические руки лабораторных роботов медленно, но уверенно опускали на мою трясущуюся голову шлем с тянущимися к нему проводами, плотно застёгивая пластиковые крепления под подбородком. Можно было бы применить и беспроводную кодировку, но я не мог так рисковать, по старой привычке доверяя совой разум лишь кабелям и шлейфам.

Глаза закрылись сами собой, а мозг принялся воспринимать входящие импульсы, которые красочными кругами словно волны от брошенных в воду камней расплывались перед сознанием.

"О, я уже и забыл как это, кидать камни в воду." – Подумал я, ловя себя на мысли, что на второй сотне лет стал сентиментален. Аппаратура и написанное мной под неё программное обеспечение должно было совершить революцию в кибернетике, биоинженерии и ментальном трансфере.

Оно копировало мой разум в виртуальный мир, где был такой же интерфейс управления дронами, как в моей аппаратной и точная копия моей базы, включая даже разрушения, копировалось всё, все мои детские воспоминания, на первый взгляд ненужная информация типа, как пахнет цветок шиповника или какая на вкус фермерская морковь. За сто пятьдесят лет жизни я научился создавать ИИ, но вот скопировать себя в код досконально было бы для меня в новинку.

По принципу квантовой запутанности моя душа должна была переместиться в мир машин, потому, что там была бы лучшая копия моего сознательного и бессознательного. Однако, я был морально готов и к слепому копированию, в этом случае я получил бы раздвоение себя на кибер "я" как ИИ, и себя, как умирающего в медицинской капсуле старика. Религия бога-императора Ра говорила на этот счёт, что душа перерождается после смерти проходя его суд, но Ра больше не было с нами, иначе Марс был бы еще жив.

***

– У тебя получилось, или нет? – спросил у меня фаэтонянин.

Он сидел прямо в воздухе, напротив меня, в моей жилой капсуле, скрестив ноги под собой.

– Не знаю, мне открылась не вся память, возможно я просто раскопировал своё сознание и там, на Марсе, есть мой ментальный кибер двойник, но то, что душа сейчас тут, говорит о том, что я так и не перешёл в код, или перешёл не полностью. – молча ответил я ему рассуждая в своих мыслях.

– Нам очень понадобятся твои технологии, но нужно сделать так, чтобы система больше не следила за тобой.

– Я могу это устроить, но мне понадобятся запчасти, чтобы скрыть от неё моё пробуждение, я запишусь в кружок электролюбителей. Так, я смогу конструировать в капсуле в рамках духовно нравственного развития личности. – ментально произнёс я лёжа на матраце при полностью выключенном свете.

– Ты всё таки решил не менять себе девушку?.. – спросил Кай.

– Нет. – ответил я.

– Она же с проблемами? – удивился драконочеловек.

– А у тебя при жизни девушки без проблем были? – спросил я его, наблюдая, как мимика фаэтонянина меняется. Кай словно бы задумался, кого-то вспоминая и молча кивнул.

 ***

Спустя пару недель, мой прибор состоящий из лампочки элементов питания, и платы где был записан код-цикл вируса был собран.

– Зачем так сложно? – спросил у меня Кай осматривая "железо" на моём рабочем столике.

– Как только я попробую, что-то поменять в программе надзирателе обычными методами оно заблокирует ввод. Так работает его файрволл, но. – ответил я ему мысленно, присоединяя последние шлейфы.

– Но? – торопил он меня с ответом.

– Оно может перепрошить себя само.

– Как это?

– Машина надзиратель воспринимает обычную световую волну, как просто свет, но если ей приказать проанализировать что-либо, то включится её аналитический блок, машина даже не поймёт, что расшифровала и запустила в себе вирус перехвата. Потому, что ввод будет осуществлён не через сторонние ресурсы, а изнутри. С помощью обычной лампочки! – я закончил объяснять, отклоняясь назад, показывая собеседнику своё устройство уже подключённое к батареям и цикловому накопителю.

– Эй, комната!? – позвал я уже голосом.

– Да Дэв? – тут же отозвалась программа надзиратель.

– Смотри, что я собрал. – с этими словами я указал ладонями на мигающий маленькой белой лампой прибор.

– Для чего он? – спросила любопытная программа.

– Оно светит, мерцая порождая двоичный код, расшифруй и зачитай мне тот стих, что я зашил в него. – дал я сторонние установки на прямую не связанные с глубоким вводом команд.

– Делаю! – сообщила комната и, тут же из динамиков раздались гудящие прерывистые звуки.

– Комната? – позвал я её прислушавшись, когда звуки утихли.

– Господин лейтенант, настройки открыты! – отрапортовал тот же голос.

– Видишь бортстрелок, марсиане тоже кое-что могут – сообщил я Каю.

– А сможешь собрать ту штуку, которую смастерил пару веков назад? – уточнил фаэтонянин намекая на трансформатор биологического сознания в программный код.

– Благодаря дыханию я смогу сделать это много раньше чем за 150 лет… – улыбнулся я.

– Теперь твоя комната на нашей стороне? – спросил очевидное для меня мой собеседник.

– Теперь да! – ответил я посмотрев на источник мерцающего света на моём столе.