Текст книги "Падение Фаэтона "

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

…Надеясь на свою скорость, предварительно сняв штурмовой костюм, я шагнул из-за лесных укрытий. Мой бег ускорился, и я практически летел к первой линии обороны. Зеленые лучи рассекали пространство за мной и впереди. Уклон. Еще уклон. Вот удобная для укрытия в земле воронка, оставленная фотонной дугой. Почему-то я не хотел в ней останавливаться, зная, что стационарные укрытия уязвимы для гравитационных пушек. Шаг и еще шаг. Фаза полета. Шаг. Что-то под моей левой ногой щелкнуло… Взрыв. Я потерял ногу. Кровь хлынула, несмотря на атмосферное давление, а костюм впрыснул препараты, держащие меня в сознании сквозь боль. Быстрее! Надо срочно остановить кровь.

– Костюм, перекрыть кровоснабжение в левой ноге…!

Зеленая вспышка из завалов, совсем рядом от меня не дала мне закончить команду…

…Я шагнул из-за лесных укрытий. Не знаю, на что я надеялся, скорее мое тело действовало интуитивно. Я бежал, я летел и постоянно уклонялся от смертоносных лучей с позиции обороняющихся, откуда-то зная, что выберет стрелок и какие очередные ориентиры нужно оббегать стороной, где нужно укрыться, а где не стоит задерживаться и на секунду. Вдох, затяжной прыжок – полет над минными полями. Странно, что костюм не фиксирует мины, но мне известно, что они тут – это иррационально! Но я не хотел проверять мою паранойю. Линию обороны наполняли роботы, живых людей не было. Это было сложно, но маневрируя и поливая механизмы лазерными выстрелами, я добрался до бункера управления обороной шахты. Дверь открылась, повинуясь моим офицерским ключам, и я зашел.

На голографическом экране менялись цифры обратного отсчета, дверь за моей спиной щелкнула электронным замком. Я пытался остановить таймер программно, но у меня никак не выходило, зеленые десятичные цифры текли вниз пока не стали красными, мигающими 9 – 8 – 7. С цифрой ноль комнату наполнило пламя, сжигающее все, выполняющее директивы секретности и попутно уносящее мою жизнь. Это больно – гореть заживо. Костюм вовремя выключил мое сознание, чтобы я не испытывал этого.

– Как-то глупо попался, – подумал я напоследок. – Прости, Лика. Видимо, судьба на стороне твоих родителей, и не суждено лечителям «А» класса породниться с воином-адептом «В» класса.

…Я остановился, не выходя из лесных укрытий, облокотившись на исполинское дерево с обугленными ветвями. Все тело жутко начало стонать, как будто меня одновременно жгло огнем, взрывало, резало лучами и сплющивало гравитационными установками.

– Все хорошо? – спросил Проп, касаясь моего плеча.

– В шахты мы не пойдем.

Меня скрючило от боли. Боль была везде: в ногах, в животе, грудной клетке, я сполз по обугленному дереву на пол.

– Машины обороняют комплекс. Начнут огонь, как только кто-либо покажется на их горизонте. Людей нет. Вокруг минные поля, которые не фиксируют наши костюмы, а если удастся пробиться внутрь, система уничтожит все вокруг.

– Откуда такие догадки? – переспросил подошедший ко мне Зиз. – Может, стоит попробовать установить контакт с помощью вон хотя бы белой тряпки?

Я снял шлем и маску костюма, вытерев белой тряпкой, зажатой в моей руке, слегка сочившуюся из носа кровь. Видимо, костюм завершил мою трансформацию – я мог дышать земным воздухом и при земном атмосферном давлении. Офицеры смотрели на меня, как будто узрели восход Ра в первый раз. Я произнёс первую свою фразу в земном воздухе, отчего тембр голоса был неестественно занижен, а фраза звучала, как будто ее говорит кто-то по размерам не меньше тираннозавра.

– Верьте мне. Нам нужно в город 234. В шахтах машины и без нас смогут за себя постоять.

Глава 45. Ересь!

Лар стукнул по столу кулаком оставшейся руки.

– Ересь… – повторил он уже шепотом, исподлобья смотря на меня.

Если бы взгляды могли испепелять, то, будь на мне костюм, щиты непременно бы сработали. Но я был без обмундирования и в легком тряпичном комбинезоне. Удобно откинувшись в кресле комнаты управления городом, я наблюдал, как Лар зло нарезает очередной круг возле пультов.

– Ты разгерметизировал купол, ты уничтожил пирамиды и сжег Душу купола 235. Ты убил офицера класса «А» без суда! Кай-Клавий Гиллиус, я обвиняю тебя в ереси против Ра и в преступлениях перед империей. Душа, взять его под стражу и сопроводить в камеры для военных преступников!

Дроны не спешили выполнять приказ. Дроны не шевелились вообще. Мое кресло приятно качалось, и мне так не хотелось ментально выходить из внутреннего медитативного состояния.

– Спасибо тебе, Лар, за то, что не расстрелял сразу, – улыбнулся я.

На самом деле, камера для военных преступников была несказанно лучше, чем минные поля, потоковые лучи, боевые механизмы, а также горы воняющих трупов и нескончаемая токсичная гарь на местах сражений. Теперь, когда я вдохнул воздух Земли, это все ощутимо контрастировало со свежим кислородом вырабатываемым костюмами.

– Душа! – Лар изошел на крик. – Привести приказ в исполнение!

– Адепт временный командующий куполом 234, – программа Души обратилась к Лару из множества ретрансляторов. – Информирую вас, что арест именуемого ранее Каем из рода Гиллиусов невозможен.

– Что за бред?! – кричал Лар. – Я как командующий и старший по классу приказываю!

– Именуемый Каем из Гиллиусов более не состоит в классовой системе, более не является адептом касты воинов, не понижен в классе и не мертв, – голос души звучал монотонно и уверенно. – Судя по директивам, существо, именуемое Каем, призвано сознанием Ра для исполнения роли мамаяктли.

«Значит, не привиделось», – подумалось мне, – «А может, я давно лежу в завалах пирамиды или вывернут наизнанку очередной миной?»

– Зачитать директивы по именуемому Каем, – снова приказал в пространство Лар.

– Ответ отрицательный. У вас недостаточно полномочий. Требуется разрешение главного жреца купола, – резюмировала машина.

Тем временем Лар заметно остыл, ярость на его лице сменилась непониманием.

– Лар из семьи Нолиев, – прервал я затянувшуюся паузу. – По старой дружбе скажу тебе как на духу – тот офицер «А» класса был либо предателем, либо еретиком, и мы все бы там легли, если б я пошел на поводу у террористов. Пирамиды я взорвал из тактических соображений, как и Душу купола. По этой же причине разгерметизировал купол и остановил наступление титанов на шахты.

– По какой старой дружбе?

Лар оценивал каждое свое слово. Наконец-то я видел старого Лара.

– Меня ты в следующий раз тоже убьешь, посчитав, что я еретик?

– Нет, Лар, тебя в случае твоей маловероятной ереси убьешь ты сам, – сказал я, вставая с кресла.

– Чем ты стал?

Теперь в голосе временного главнокомандующего я слышал страх… Хотя нет, я не слышал – я ощущал запах страха. Я видел дрожание пространства вокруг его головы.

«Все-таки у меня контузия», – подумал я.

– У тебя в доступе записи всех эко-костюмов, в том числе и моего. Глянь на досуге, чем или кем я стал.

Дверь не спеша отворилась передо мной.

– Но ты больше не командуешь армией купола! – сказано было мне вдогонку.

– Отлично! Значит, не нужно будет больше закрывать глаза трупам и нести ответственность за жизни солдат.

– Душа, какие мои действия по директивам относительно существа, ранее именуемого Каем? – прозвучало сзади.

Я замер на пороге послушать ответ.

– Содействие во всем, не препятствие в инициативах, полный доступ к информации, – эхом отрапортовала Душа.

– Я не оставлю тебя без войска и власти, Лар. Дай мне день выдохнуть и привлекай меня к своим маневрам, если тебе все еще нужна моя помощь, – сказал я и вышел из комнаты.

За моей спиной с мягким жужжанием закрылась дверь. Лар молча смотрел мне в след, пока механика двери не скрыла обзор полностью. Мне было и легко, и печально одновременно. С одной стороны, я не сомневался в своих словах и действиях, а с другой, понимал, что Лар также был прав. Эти два утверждения резонировали в моей голове, и я решил поговорить с тем, кто также как и я больше не имел имени в системе империи Ра. Поговорить с Шестнадцатым.

Бывшего жреца я нашел на его привычном месте – в лечблоке.

– А я сразу почувствовал, что ты рядом!

По виду, он был рад моему прибытию. Думаю, потому что с ним, как с «D» классом, предпочитают не говорить. Или говорить, но строго по делу, а парень он был общительный.

– Может, ты мне расскажешь, что за хрень со мной происходит? – начал с порога я.

– О… я вижу, что ты добрался-таки до саркофага пирамид.

Шестнадцатый смотрел поверх моей головы и сквозь нее, как будто та потоковая пушка все-таки сумела меня обезглавить.

– Давай по сути, кто или что такое мамаяктли?

– Я и есть по сути. Ну, вот теперь ты задаешь правильные вопросы, на которые я могу дать правильные ответы.

Я выдохнул. Бывший жрец лил воду в мои уши.

– Во имя Ра, давай к делу! – фыркнул я.

– Вот именно во имя Ра, мамаяктли призываются в его имя!

– Призываются кем? – задал я наводящий вопрос, чтобы Шестнадцатый не ушел с нити разговора.

– Призываются Ра! – жрец понял, что я сегодня не в духе и продолжил. – Бог Ра ощущает присутствие кого-то, кто угрожает ему, и в качестве своих защитников он призывает таких вот мамаяктли.

– Я же второй бортстрелок!? – не понял я. – И рожден в «B» классе.

– А это неважно в рамках нелинейности временного течения. Ты замечал, что смерть настигает все, что вокруг тебя, но по счастливой случайности не трогает тебя?

– И да, и нет…

– Не важно, в какой ты семье вырос. Не важно, кто ты по касте и классу. Ты всегда был мамаяктли, и все вело к этому.

Жрец облокотился на стену и привычным для него движением сполз вниз на пол. Я последовал его примеру – было в этом что-то глубокомысленное, но что именно, я не мог уловить.

– Тебя и таких, как ты, призвал сюда сам Ра. Значит, опасность реальна и Ра защищается от серьезного врага.

– Я могу дышать в атмосфере Земли, – мне казалось, что это было сказано мной невпопад, но Шестнадцатый еле заметно кивнул.

– Ты и такие, как ты – продолжение мыли Души Ра, – резюмировал Жрец. – А как ты помнишь, утверждать, что Ра чего-то не может – ересь. Смею только представить, какие штуки ты можешь сейчас делать.

– Как мне понять, какие? – я был абсолютно растерян.

– Боюсь, ответ будет тот же, – мой собеседник пожал плечами. – Обычно реализация мамаяктли идет через базовую касту человека. Что умеет рожденный быть воином лучше всего?

– Ты сказал «обычно», значит, есть те, кто уже стал мамаяктли. Ты что-то про них знаешь?

– Только то, что они есть, – покачал головой жрец.

– Но ты откуда-то получил доступ к этой информации, – не отставал я.

– Слушай, ты – мамаяктли, а значит, если ты задаешь вопрос, то даже подкинутые на ветер ветки, упав, дадут правильные подсказки. Куда уж бывшему жрецу, осужденному за ересь, их не знать?

– Я думаю, что ты умнее, чем ветки.

– Ну спасибо, ранее именуемый Каем, – на его лице расцвела улыбка. – Я даже, возможно, умнее, чем некоторые камни. Ставь невыполнимые задачи, и потенциал Ра не заставит себя ждать.

– Снова убивать? – в моем вопросе была надежда на отрицательный ответ.

– Не обязательно. Вот ты что еще умеешь? – это звучало как издевка или элемент черного юмора.

Я встал с пола и направился в комнату, принадлежащую ранее именуемому Каем. Внезапная мысль посетила мой ум:

«Пока я тут шарахаюсь по Земным лесам, как же там моя Лика?»

Глава 46. Лика из семьи Даонис

Задолго до событий на Земле

Анатомический музей разумных биологических видов был жирной и ненужной, по моему мнению, точкой под конец долгого учебного дня. Колонной по трое взвод адептов воинов «В» класса строевым шагом подошел к пропускному пункту с тыльной стороны грандиозного по своим масштабам здания.

Сегодня нашим курирующим офицером был седой капитан информационных войск «В» класса. На вид ему было лет тысяча, хотя его паспорт гражданина указывал на восемьдесят девять. Капитан, часто употребляющий алкогольные напитки, хоть и разрешенные, не собирался жить до ста пятидесяти и уж тем более до двухсот лет. Но сегодня он на удивление был трезв, да и мы не бежали марш-броском к месту обучения, как это было бы с каким-нибудь другим офицером.

– Нечего по музею ходить потом вонять. Отсюда и все эти анекдоты про «В» класс! – ответил он во время нашего шествия к цели на любопытный вопрос одного из адептов.

Ребята вели себя с капитаном по-свойски – развязно, но и не переходили на запретные темы, помня о субординации. Как по мне, бег – это лучшее средство передвижения, однако возрастной капитан просто не хотел бежать с нами рядом.

– Возможно, я стану таким же в свои восемьдесят девять, – шепнул я Одиннадцатой.

– Если доживешь. Судя по всему, начинается война, – ответила Оди сухо. – На границах системы Ра все чаще замечают корабли-разведчики рептилий.

– Сколько я себя помню, они всегда там летают. Все двадцать пять лет. Еще с ясельного инкубатора то тут, то там: «Скоро война, скоро война», – отмахнулся я.

– Я склонна верить первому каналу эфироскопа, – не согласилась со мной Оди и, шутя, ткнула меня локтем в бок. – Это ты еретик!

Мой друг и сексуальный партнер (в короткие моменты между тренировочными сессиями, лекционными занятиями и прочей адептской воинской ерундовиной), Одиннадцатая была настоящим воином по призванию души. Это проявлялось на учениях, в мыслях и шутках, во взрывном темпераменте.

Все солдаты, выращенные в инкубаторах, были с рождения созданы бесплодными. Репродуктивную функцию нужно было еще заслужить на военной службе у Ра. Потом пройти тест на воспитательную пригодность. Потом обучение в педагогическом центре Раграда. И только после этого тебе настроят репродуктивную функцию и дадут лицензию на первого ребенка. В этом был огромный смысл, ведь цивилизации людей Ра не нужны были дармоеды и тунеядцы «D» класса.

Почти тысячу лет назад «D» класса просто не было. Его уничтожали при рождении или при подтвержденном выявлении. Но теперь, когда деинкарнационная процедура была заменена изоляцией до естественной реинкарнации, цивилизация людей Ра не могла рисковать появлением очередного «D».

Может, еще и по этой причине Оди не питала никаких иллюзий по поводу своего и, как следствие, моего будущего. А может, ее постоянные мысли о скорой войне отрезвляли её и так четкий солдатский ум в минуты эмоциональной слабости, которые она тщательно скрывала от всех, кроме меня. Но ведь для этого и должны быть друзья? Кроме того, сексуальные контакты внутри классов не были запрещены, но и афишировать любую слабость, в том числе эмоциональную, было строжайше непринято.

– Так, время разделиться, адепты «бэшки», – стоя к нам спиной начал фразу капитан, после чего повернулся. – Пехота идет в красный сектор по красной направляющей. Водители механоидов – по желтой. Бортстрелки, а точнее бортстрелок, – по голубой.

– А вы капитан? – спросил кто-то из шеренг.

– А я все это видел сотни раз и пойду осматривать другие экспонаты. Не исключено, что в буфете.

Взвод дружно, как по команде, рассмеялся.

– По окончании учебного часа всех ожидаю на месте сбора. Надеюсь, не надо повторять, что будет с теми, кто задержится?

Повторять было не надо, и мы разошлись. Последнее время я часто ходил по отдельному цветовому указателю, что еще раз свидетельствовало о скором времени квалификационного экзамена и зачислении на флот, будь оно не ладно. Ну какой из меня бортовой стрелок? Мое место в механоиде или в разведке пехоты. Странно, что с шумящим сердцем в стрелки можно, а в штурмовики нельзя. И это с моими-то показателями по всем физическим дисциплинам.

В аудитории я был практически один. Я и она. Младший лечитель «А» класса, ЛикаДаонис. Рыжеволосая, в белом медицинском костюме, с едва заметными линзами, подсвечивающими её природный цвет глаз. Увлеченная аспектами анатомического строения видов и их особенностей в атмосферах и внеатмосферных пространствах. Она говорила, говорила и говорила. А я думал про невероятно удачную подборку цветовой гаммы волос и глаз Лики из семьи Даонис.

– Вы слушаете, адепт? – прервалась «А» класс, задавая мне вопрос, который выбил меня из недирективных раздумий.

– Что? Конечно же.

– Тогда напомните мне, в чем разница дыхательной системы условного врага цивилизации птиц от условного врага цивилизации насекомых?

– Ваша лекция просто чудо, я хотел бы её понять. Но, увы, я смелей не буду, чтобы просто гулять вас позвать, – родилось вдруг в моей голове.

– Рифмуете. Это хорошо. Неожиданного для «В» класса. Однако «понять» и «позвать» – это моветон по длине слога, – смешно нахмурила лектор свои брови. – Боюсь, я вынуждена буду продлить ваши занятия по анатомии и физиологии еще на одну лекцию.

– Это значит да?

– Это значит, адепт-боец, что ваше время уже истекло, а материал вами не усвоен. В следующий раз рекомендую быть внимательнее, иначе испортите свои оценки перед выпускным экзаменом.

Глава 47. Весть военного времени.

( Время основных событий. Фаэтон. Раград – столица империи Ра)

Просторные улицы Раграда давили высокими пестрыми рекламами. Было тесно и тяжело дышать, солнечный день жарил воздух, но Лика не смотрела на небо. Скрестив руки на груди, вжав голову в хрупкие плечи и стиснув пальцами ворот белоснежного комбинезона, девушка шла, не осознавая и не замечая ничего.

– Они – герои нашего времени! Их жертва на благо Ра никогда не будет забыта!– звучало в ее голове. – Их корабль вел бой, уничтожив не одно судно захватчиков, но когда боеприпасы подошли к концу, командир ГаронЦурус принял героическое решение идти на таран.

– Ваше высокородие, с вами все хорошо? – раздался голос из внешнего мира, немного заглушая гул в ушах.

Лика подняла заплаканные глаза, чтобы увидеть троих из патруля нравов. Ослабшей, трясущейся рукой девушка молча протянула эфироскоп, на экране которого насыщенно-синим цветом светилась трагическая весть с военным грифом.

– Нам искренне жаль!

Стражи патруля нравов одновременно отсалютовали по символу семилучевого солнца.

– Вас проводить до вашего родового дома?

– Идите вон! – прошептала девушка.

– Вы нарушаете директиву и кодекс о чести адепта… – начал было один из стражей, но тут же был оборван положенной на плечо рукой сослуживца.

– Нам искренне жаль, да прибудет с вами Ра!

Лика потупила взор и поспешила уйти прочь от ненавистных мундиров, которые расступились перед ней, не смея препятствовать. Вот она – пристань мирового океана. Вот он воздух, который ей так нравился. И вот небо, которым она часто любовалась, и солнце Ра высоко над головой. Голова закружилась, ноги стали ватными, а пространство начало плыть в ее глазах. Потерявший смысл взор девушки скользнул по глади неба, глазные яблоки закатились так, что случайные прохожие могли видеть вместо голубой радужки только белок. Пальцы ослабли, роняя на пристань дорогой эфироскоп, следом за которым падало обмякшее тело его хозяйки. Идущие мимо люди тут же образовали толпу, оказывая первую долечебную помощь. Кто-то набирал контакты лечблоков, но этого Лика уже не видела.

***

Сон был реален. Реальнее, чем я себя ощущал, входя в комнату управления Души купола. В комнате меня уже ждали Лар и голограмма Окуса. Я молча сел на приготовленное для меня место.

– Дарова, маллей, – прервал тишину Окус. – Ты хорошо поработал там. Надо же было разбить целую армию!

– Окус-Файус, именуемый ранее Каем более не носит званий, – перебил майора Лар.

– Вот это поворот. Парень выиграл нам кучу времени, и вот такое его ждало повышение? Ты, лейтенант, там совсем властью ослеплён или решил своего лучшего солдата в «D» класс перевести?!

– Во-первых, майор, границы не переходи! Все мы помним, как ты шахты оставил, как только армия «свободы и труда» к ним начала выдвигаться. А во-вторых, именуемый ранее Каем типа сам так решил.

– Лейтенант, ты сам-то много навоевал? Или жертвовать «B» и «C» классом директивы тебе позволяют, а стратегически мыслить нет? – голограмма Окуса, спокойно сидела на кресле. – Как это сам захотел? Сам от пенсии отказался, сам решил в трущобы переехать?

– Майор, ты правильно отступил. Там без вариантов было, – решил я прервать бессмысленную распрю. – Я получил установки от программы в пирамидах. Теперь у меня иной путь, как бы нелепо это ни звучало.

– Вот, кстати, по поводу твоего пути, – Лар повернулся ко мне на вращающемся кресле. – Нам нужно вести войну. Приказам ты теперь не подчиняешься. Так позволь узнать, какие твои дальнейшие действия?

– Нам нужно в столицу материка. То есть мне нужно, – сказал я себе под нос.

– Там тебе ничего не светит. Это глубоко в тылу врага, у них там контрразведка. Твой костюм отследят за многие километры. Сам ляжешь и личный состав погубишь, – возразил Окус.

– Нет у меня личного состава, а до столичного купола я и без костюма дойду. Мне нужно передать весть на Фаэтон. Нам всем нужно…

– Ретранслятор столицы – это выход. Сможем скоординировать действия на межпланетарном уровне, – одобрил Окус.

Лар тарабанил пальцами по столу. Все, что он услышал, ему явно не нравилось.

– Давай, Кай, удачи тебе в твоей миссии. Выходи на связь, как только будет возможность.

Окус отсалютовал по символу Ра и отключился, оставив меня с Ларом наедине.

– Как тебе удаётся дышать в атмосфере Земли? – Лар даже не стал скрывать, что подслушивал наш разговор с Шестнадцатым.

– Я просто внезапно ощутил, что не может быть иначе. Тот козлоликий – он что-то знал. И если верить программе и не подтверждённой информации, земляне не просто так подняли мятеж. Они заручились чьей-то поддержкой, кого-то, кто посерьёзней рептилий.

– Как-то быстро ты перешёл от термина «еретик» к термину «земляне», – в интонации Лара был очевидный упрек.

– Мне кажется, что тут все сложнее, чем мы думаем. В любом случае, я выясню и буду держать тебя в курсе. Удачного тебе командования, Лар из семьи Нолиев!

Я встал из-за стола, чтобы правой рукой прикоснуться к левой стороне груди, где должно было находиться семи лучевое солнце.

– Да прибудет с тобой Ра!

– Прощай, мамаяктли. Думаю, больше не увидимся.

Лар был уверен в своих словах, и почему-то теперь я ему верил.

Глава 48. Далеко на юг

На мне был легкий гражданский эко-костюм без наворотов и бронепластин. Он больше походил на костюм для пробежек, чем для походов, и потому после штурмовых экзоскилетов казался невесомым. В стать ему я захватил такую же облегченную маску, защищающую от солнца и позволяющую дышать в плотной атмосфере Земли, но неспособную защитить даже от пущенной пороховыми газами пистолетной пули. Из оружия я взял лишь стилет с межмолекулярной заточкой и охотничье лучевое ружье. Я был почти собран в путь. Для образа беженца не хватало только семьи с детьми, но я не мог подвергать риску никого из людей купола «Солнца». Штурмовики нашли мне четырехместный шлюп на воздушной подушке. Да, над деревьями на нем не полетаешь, но все не пешком – три с половиной тысячи километров можно идти целую вечность, а на шлюпе 3-4 дня, если все будет хорошо.

– Ты хорошо подумал? – спросил меня Базиль. – С армией точно поспокойнее.

– Нет, я не хорошо подумал. Но единственное, что поможет нам удержаться на поверхности этой планеты – это решительные действия в столице материка, – я говорил и паковал провиант в шлюпку. – Если они начнут собирать тут крейсеры или чего потяжелее, всему придет конец.

– Да… – Базиль тяжело выдохнул. – Тебе неймётся, Кай. Кстати, я слышал, что ты теперь что-то типа боевого жреца и типа классы и приказы старших по званию на тебя больше не распространяются?

– Прошло время воевать по директивам, Базиль. Враг сильно хорошо знает, с кем сражается, все наши плюсы и минусы.

Я присел на сиденье в шлюпке.

– Одной верой и оружием их уже не победить.

Базиль молчал. Поддерживать беседу в таком ключе было для него тяжким преступлением, от которого можно было и не отмыться.

– Постарайся не погибнуть тут, Баз! – сказал я вместо директивного прощания.

– Да прибудет с тобой Ра! – ответил мне Базиль, совершив традиционный хлопок по символу семилучевого солнца.

Шлюпка поднялась над уровнем земной глади, качнувшись и стабилизировавшись на высоте человеческого бедра. Я выехал через южные ворота. Через те самые ворота, в которые я, Базиль и Лар впервые вошли в город 234 со своей миссией. Ремонтные дроны сделали врата еще более мощными. У ворот стояли штурмовики – те, с кем я воевал под городом у моря. Были среди них и те, кто дрался за тюремные корпуса, и, конечно, те, кто штурмовал пирамиды. Но не было и никогда больше не будет тех, кого сожрала эта война.

Моя шлюпка скользила мимо шеренг бойцов, застывших с прислоненными к семилучевым значкам ладонями. Долг солдата был погибнуть тут, вместе с ними. Долг мамаяктли был разобраться с теми вопросами, которые не могли никак сложиться в одну картину в моей голове. Меня провожали солдаты «С» класса. Провожали как на верную смерть. Они не представляли жизни вне системы каст и классов. Они не понимали, почему успешный диверсант и офицер «В» класса уходит, оставляя все привилегии. Я не мог им объяснить, на их языке это звучало бы как ересь. Проклятые слухи, надо было улететь поздно ночью. Мне стало не по себе, как будто я, правда, погиб там под пирамидами или у шахт, или в той капельнице на постели-капкане.

Шлюпка вылетела за пределы укрепленного купола, теперь больше похожего на крепость, чем на жилую гражданскую территорию. Мой путь лежал далеко на юг.

Глава 49. Жизнь вопреки

Наступала ночь, а я гнал свою шлюпку по черному тракту, изредка встречая санитарных дронов. Исполинский лес остался далеко позади, и теперь меня окружали злаковые поля. Я не был силен ни в биологии, ни тем более в ботанике, но высокие – почти в два человеческих роста – золотые стебли с увесистыми початками на верхушках назывались пшеницей. Я знал это название из ниоткуда. Я просто его знал.

Ночь – время хищников. Как наземных, так и воздушных ночных ящеров, гигантских кузнечиков и жужелиц. Сожрут и не спросят, что мамаяктли.

Навигатор шлюпки показывал постройки, если свернуть с тракта направо, что я и сделал…

Пшеничный коридор закончился, и в свете фар показались неказистые сельские постройки. От них веяло потенциальной опасностью, но еще больше страхом и жертвенностью: те, кто был внутри, были готовы драться, защищая свое. На меня смотрело несколько глаз, я их чувствовал. Уже не удивляясь интуиции, я вышел из шлюпки, держа руки и лучевое ружье на виду.

– Ты кто такой!? – крикнул мужской голос из оконного проема. – Дальше ни шагу – изрешечу!

– Я Гас-Джи-234, но можете меня звать Гас. Меня застала ночь на черном тракте. Ночевать на дороге – почти то же самое, что быть застреленным добрыми людьми. Поэтому я тут, – ответил я с улыбкой.

Тот, кто держал меня на мушке, не собирался стрелять. Он хотел убедиться, что знает про меня все: что я один и у меня оружие, которое он прекрасно видит.

– Да хоть нефть, это не моя проблема, что ты тут. Проваливай нахрен с моей земли!

Потенциальная угроза уменьшалась: меня уже не хотели убивать за любое неловкое движение, как и не боялись сложившейся ситуации.

– Я заплачу за ночь не на улице. У меня есть питательные кубы, медикаменты, генераторы лучевого оружия.

Имперские кредиты были не входу там, где не распространялась власть империи, и с обменом я попал в точку. В доме шептались. Говорили двое: мужчина и женщина. Обсуждался бартер, обсуждалась этическая сторона вопроса.

– Разряди лучевое ружье. Медленно иди сюда. Неси генераторы в левой руке, а винтовку в правой.

Если бы я не знал, что меня не будут грабить, то я бы не согласился. Но чутье говорило, что те, кто в доме, перестраховываются. Я послушно произвел действия с оружием и не спеша пошел к зданию. Дверь открылась. Внутри было темно, но как только я вошел, свет включился.

Их было двое: крепкий бородатый парень в фермерском скафандре и, по всей видимости, его жена, с трудом помещающаяся в свой скафандр из-за беременности. Незарегистрированная беременность – большой риск. Во-первых, это проблема с институтом нравов. Во-вторых, наш вид уже многие тысячи лет репродуцируется, используя инкубаторы – мы утратили анатомическую способность производить себе подобных, и процесс таких родов может стать смертельным актом. Нужно быть или очень смелыми, чтобы решиться на такое, или загнанными в угол.

Эти двое держали меня на мушке дробовика и самодельного пневматического ружья, иглы которого были смазаны трупными ферментами. Во время выстрела из такого орудия игла разгонялась посредством нагнанного в баллон сжатого воздуха. Глаза привыкли к свету, и только сейчас я увидел молодого раптора, прикованного цепью. Сдерживал зверька хитрый механизм с педалью спуска под самой подошвой фермера. Я присел на корточки посреди коридора, положив ружье на пол.

– За ночь в вашем доме я дам три питательных куба армейского образца.

Положив сумку на пол, я выложил на нее три аккуратных кубика.

– Откуда у тебя они? – спросил фермер, не переставая в меня целиться.

– Торговля идет везде и со всеми. Но эти я выиграл, – улыбнулся я. – Я же не спрашиваю, откуда у вас самодельное пневматическое ружье.

– Пять кубов! – буркнул фермер.

– Четыре и капсула омывайки.

Я достал еще один куб и капсулу, ставшей для меня в последнее время важной жидкостью. Но я чувствовал, что наркотик может помешать моей миссии, и решил подержать свой организм в строгости, отдав эту прикольную дрянь, о чем, возможно, я пожалею позже.

– Нахрен мне твоя наркота? – начал возражать хозяин фермы.

– Обменяешь на порох, купишь костей своему раптору, используете во время родов, чтобы снять боль, – накидывал я варианты, оставаясь на корточках.

Ноги начали слегка затекать.

– Герман, давай. Это хорошая сделка.

Женщина первый раз подала голос, за что была награждена хмурым взглядом бородача, видимо, приходившимся ей мужем.

– Пойдет. Но оружие я тебе отдам только утром. И нож придется тоже сдать.

– Доооброо! – протянул я. – Если вам будет от этого спокойней.

Разоружив меня полностью, семейство Дайков стало несравнимо приветливее, хоть глава семьи, Герман Дайк, и не расставался со своим дробовиком. Внутри фермы был отдел с разряженной атмосферой – оборудовать всю ферму им было не по карману. Джули Дайк, бывшая «С» класс из касты добывателей, принесла мне какое-то слабо-наркотическое питье на базе спирта. Мы с Германом сидели друг напротив друга. В углу комнаты располагался обогреватель, имитирующий живой огонь – это искусственное пламя было призвано, чтобы греться. На пламя я старался не смотреть, в сознании тут же всплывала война, где огонь был многократным свидетелем прерванных мной и не только инкарнаций.

– Ну, так откуда ты? – продолжил беседу Герман.

– Я из города Солнце, бывший купол 234.