Текст книги "Падение Фаэтона "

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Моё сознание тут же отозвалось ответом:

– Возможно, жуки менее развиты, по сравнению с нами. Возможно, это их дань традициям технического прошлого, у них ведь тоже есть нейросеть и даже ментальная связь.

Корабль тряхнуло. На экранах вспыхнула табличка:

«Разгерметизация главного отсека. Повреждение центрального блока управления. Отключение режима автономного боя».

Я вскочил с кресла, дернув рычаг деактивации металлических щитов. Пластины отделились от смотрового окна, открывая мне прямой обзор на идущий снаружи бой. Аппаратура не работала, и я выдвинул на себя ручной манипулятор штурмового бластера корабля. Крейсер закружило. Двигатели не работали. Щиты не работали. Скорее всего, весь экипаж был мертв. Весь, кроме меня.

Четверо жуков потеряли интерес к судну, сделав попытку вернуться к рою в кольцо. Мой бластер ударил им в спины, забирая еще два истребителя. Оставшиеся истребители разлетелись в две стороны. Это был маневр как раз против одиночных целей типа моей огневой точки. Я стрелял в руинах вращающегося судна под непрерывной атакой истребителей. Отсек наполнялся дымом, однако гермомаска эко-костюма давала мне возможность дышать и продолжать бой. Огонь был повсюду. Кусочки огоньков формировались в плазменные пылающие шарики, не имеющие отчетливой кроны в невесомости. Я сделал еще несколько выстрелов, пока дым не затянул весь экран.

***

Капсула виртуального боя открылась с угасающим электронным звуком, и я очутился в аудитории академии. Полковник МихЛивиус убирал руки с панели запуска виртуального боя.

– Ну, адепты бортстрелки, – начал с прелюдии МихЛивиус, обращаясь к аудитории. – Вот пример космического боя против кольца насекомых. Какие, по вашему мнению, ошибки допустил адепт Кай-Клавий?

– Надо было больше прицельных выстрелов, меньше разброса? – предположил один вставший с места адепт.

– Адепт Кай-Клавий много думает, а сознание надо отключать полностью, – пояснил лысый полковник и, повернувшись ко мне, дополнил, – вы как будто мемуары пишите. Завязывайте думать, а то некому будет писать.

– Полковник, – обратился я. – В бою я бы отключил сознание, просто система внушила мне, что все по-настоящему.

– Нет, ну вы посмотрите на его лог мыслей, – игнорировал мое оправдание полковник, снова обращаясь к шушукающейся аудитории. – У него бой, а он думает о первичности материи и души…

За тот учебный бой я получил тройку по пятибалльной системе. Основной ошибкой стало отсутствие эмоционального контроля, не отключенные мысли, что привело к условной гибели моего экипажа. Я пообещал себе, что больше я такой оплошности не допущу.

Глава 36 План Окуса

Земля

Дроны ждали вокруг шахт по лесному периметру, прячась за могучей растительностью, заминированной всеми запасами 232 купола. Я мог только удивляться, откуда у седого майора столько разновидностей мин.

– А у нас сейчас другого выбора нет, минировать надо все, где даже предположительно может пойти враг, – отвечал мне Окус. – Бери, лейтенант, пятьдесят шлюпок, сади в них всех тяжелых (так на сленге армии назывались штурмовики) и дуй на всех парах к куполу. Когда они поймут, что от нас отделилась часть и угрожает городу, начнется бой. Мы вперед соваться не будем, поэтому штурмовать лесной массив будут они. Как только разрушишь душу, сразу давай сюда. Без дронов и щитов они будут себя очень плохо чувствовать, но пока ты не дошел до Души купола 235, погрызть нас успеют.

– Почему только пятьдесят шлюпок, почему не сто? – спросил я.

Мне показалось, что с сотней шлюпок мы быстрее уничтожим Душу купола 235.

– Потому, лейтенант, что у них тут военный контингент, превышающий нас минимум в пять раз, а в куполе 235 всего лишь внешний периметр да щиты Души. Возьми с собой маяк для фотонной дуги и гравитационку, душу лучше маяком накрывать. И да, не задерживайся долго, тут у нас будет жарко.

Я отсалютовал огромной рукой механоида и поспешил выдвинуться на север к стоящему на берегу моря куполу 235.

Я бежал, управляя механической махиной, лавируя между деревьев и сорокаметровых папоротников, приближаясь к куполу. Колонна из шлюпок перестроилась в атакующую шеренгу. Южный вход приморского города-купола охранялся массивными железобетонными колоннами, напоминающими огромные ворота с бойницами, направленными на тракт. Враг знал, что мы идем, а это значит, что возле шахт начался бой.

– Залп из всех орудий по бойницам! Базиль, фигачь гравитационкой по шлюзовой двери, вырви эту калитку с грунтом! – крикнул я в нейросеть.

Пространство запылало зелеными и синими полосами – это пушки потокового луча пытались найти свою цель, а находя, нещадно превращали ее в цельный кусок того, что с трудом подвергалось идентификации. Перевес на локации был велик, и бойницы противника стреляли неприцельно и недолго, будучи расплавленными сплошными лучами из пятидесяти направляющих сопел. Турели сгорели в первые секунды боя. Среди всех штурмовиков, которыми я командовал, были четыре офицера «B» класса. Командовал – это громко сказано, ведь я только и успевал слышать в нейросети короткие и четкие указания командиров взводов. Каждый «В» класс руководил тридцатью штурмовиками «С» класса. Рота тяжелых действовала слаженно как никогда. Война дисциплинирует, особенно если от твоей миссии зависит будущее как минимум трех городов.

– Готов к залпу, – написал в чат Базиль.

– Рота, заземлись! – крикнул я в нейросеть.

Шлюпки по команде отключили двигатели, стремительно прижавшись к грунту.

– Баз, бей!

Звуковые волны хорошо разносились в плотной атмосфере – прозвучал грохот, а шлюзовая дверь с металлическим скрипом буквально вылетела из укрепленной стены купола. Мы прижались к земле. Даже мой механоид потряхивало от сумасшедшей тяги внутрь купола.

– Баз, ударь справа от прохода по стене, вырви направляющую с корнями, – передал я Базилю.

Я полз очень низко, цепляясь за корни деревьев когтями механоида, чтобы не быть затянутым в купол раньше времени. Я полз к шлюпке с маяком. Баз выстрелил второй раз, как только я добрался до своей цели. Металлическую направляющую балку – по сути, часть каркаса купола – неестественно выгнуло в нашу сторону, а прозрачные блоки дали длинную трещину, и под действием разности давлений их отрывало и уносило в центр города. Схватив маяк в механические руки, я бросился в пролом.

– Первый взвод, закрепиться на разломе! Уничтожать все, что входит и выходит. Остальные, за мной!

На мою команду в чате тут же пришел отклик-изображение в виде кисти руки, показывающей знак, что приказ принят к исполнению. Это взводник первого взвода опять воюет под омывайкой. Я решил, что по окончанию операции голову откручу идиоту.

Город был шокирован. Такой масштабной разгерметизации он еще не помнил. Тревога сработала, и люди попрятались по своим домам. Надеюсь, все кто успел – успели, а кто не успел… ну что ж, лес рубят – щепки летят. Времени не было. Мы буквально летели широкой линией к центру купола, где нас ждал серебряный цилиндр башни Души.

– Кай-Клав! – командир первого взвода вышел на нейросвязь. – У нас тут двенадцать рептилоидных истребителей, ведем бой!

– Давай. Да прибудет с тобой Ра! Держитесь там, – ответил я. – Третий взвод, подсобите первому. Второй и четвертый, за мной. Действуем быстро!

Душа купола была накрыта силовым щитом. Боевые дроны и турели находились внутри куполообразного щита, пользуясь перфорированными отверстиями как бойницами. Завидев нас, боевые системы открыли огонь.

– Рассредоточиться, вести прицельный бой! – передал я, выпуская дюжину ракет по бойницам в силовом щите.

Мой механоид тут же был замечен, и шесть лучей ударили по моим щитам, заставив меня укрыться за углом дома. Красный мигающий свет сигнализировал, что моя ракетная турель невозвратно повреждена. Шел лучевой бой – густой, словно дождь, дождь, который вдруг решил капать горизонтально и во все стороны. Справа от меня полыхнула бронированная полицейская шлюпка. Тяжеловооруженные штурмовики поспешили отпрыгнуть от горящей техники. Ждать было нельзя. Прыгнув к ней, я взвалил на свой механоид плавящуюся конструкцию. Лучи били по шлюпке, иногда задевая мои силовые щиты, но я шел под дождем из разноцветных световых потоков, прикрываясь шлюпкой как массивным пылающим щитом. В другой руке я сжимал ценный маяк, погрузив его в дополнительное силовое поле. Механоид перестал двигаться – лучи лазерных турелей искромсали его ходовые части. Но я был уже у цели.

– Даю координаты для фотонной дуги! – я кричал в нейросеть, а мой механоид и каркас шлюпки, горели возле самого щитового поля купола. – Лар, дай мне дугу плюс тридцать метров севернее координат маяка.

Голоса Лара не было слышно – вокруг все скрипело и извещало меня, как пилота механоида, что моя боевая машина «приехала» и больше никуда отсюда не уйдет.

– Катапульта, выстрел.

Пылающая машина выбросила меня из кабины высоко над домами в сторону юга, в сторону боя, идущего за вход в купол. За моей спиной ударила фотонная дуга, пробив верхний купол, пробив купол Души, проплавив серебряный цилиндр до основания. Я спикировал в переулки – плотная атмосфера Земли позволяла парить на подмышечных закрылках костюма.

Дома в центре пылали, как и все остальное. Даже то, что недолжно было пылать. Даже камень. Копоть и дым уходили высоко к пролому на вершине купола. Люди выскакивали и сломя голову, прижимая ко рту дыхательные трубки, бегом эвакуировались, куда глаза глядят, таща с собой самое ценное: кто-то широкоэкранные эфироскопы, кто-то домашних питомцев. Будь проклята та ересь, что заставляет нас выжигать ее из спокойных доселе улочек этого некогда чудесного купола на берегу моря.

– Второй, четвертый взвод, подхватите меня, я без транспорта. Даю координаты.

И вот уже совсем скоро я мчался к пролому на уцелевшей полицейской шлюпке. Мне было удобно в моем привычном костюме бортстрелка, слегка усиленном шлемом и новинками для проведения штурмовых операций. Однако потерянный механоид резко понижал шансы моего выживания в грядущей заварушке. Дроиды во всем городе уснули. Надеюсь, что уснули они и на поле сражений возле шахт.

Глава 37 Ледяной ад

Трава, земля, деревья и части оборонительных сооружений были покрыты инеем – и это в парниковой атмосфере Земли, где никогда не бывает зимы как, к примеру, на Фаэтоне, а уж тем более снега. Солдаты, одетые в штурмовые костюмы, сидящие то тут, то там в застывших позах, были в прямом смысле заморожены – обледенелые настолько, что руки, ноги, головы многих из них откололись и валялись повсюду холодными биоледышками. Мне навстречу вышел старший лейтенант «В» класса Зиз-Макус Лоус, командир третьего взвода специального назначения 232 купола. В его глазах читалась боль и злость.

– Молодцы, ребят, справились, – начал Зиз. – Они когда поняли, что Душа купола разрушена, рванули в сторону шахт.

– Дай картинку через нейросеть, – попросил я.

В моем шлеме начали крутиться кадры боя. Двенадцать истребителей против неполных двух взводов. Из хорошего оружия у тяжелых были поточки, которыми и удалось уничтожить три рептилоидных истребителя. Однако из ниоткуда в воздушном пространстве появился криобомбардировщик – крейсер, похожий на стального кальмара. Он и решил исход битвы в сторону чешуйчатых.

– Пайус-Ферус, почти весь его взвод, кроме двух бойцов «С» класса, и десять из моих замерзли. Короче… первого взвода нет больше.

Зиз хорошо знал Пайуса, они учились в соседних потоках академии. Теперь Пайус, а точнее ледяная скульптура с перекошенным под прозрачным шлемом лицом, смотрела в небо, направляя вдаль потоковую пушку, которой больше не доведется стрелять.

– Всем перегруппироваться, времени мало. Собрать боевые блоки. Все, что не влезает заминировать! Если эта хрень прилетит к шахтам, всех, кто там, ничем не отогреем. Минута на все про все! – крикнул в нейросеть я. – Окус, к тебе со стороны купола летит группа из девяти истребителей и один крейсер бомбардировщик, имей в виду!

– Да ты с секвойи рухнул, лейтенант! Я уж думал, ты не живой там – датчики твоего механоида погасли. За дронов и щиты спасибо, а вот крейсер твой уже тут, тащи сюда роту тяжелых.

– У роты есть потери… – начал, было, я, но Окус меня прервал.

– Пока ты там ноешь, у армии потери будут. Тащись сюда, говорю, и гравитационку не забудь.

Мы летели быстро, как могли. Гравитационную пушку закрепили за два шлюпа, которые позволяли не тащить ее со скоростью улитки.

Половина леса, окружающего шахты, пылала, источая едкий дым. Другая половина была заморожена и от любого маломальского давления рассыпалась подобно стеклу. Мы спешились, пробираясь сквозь замороженный лесоповал. Костюмы подчинялись единым военным протоколам. На боевой местности Окус включил для всех режимы невидимки. Бой не прекращался, правда, сейчас перешел в стадию, когда обе стороны залегли. Авиация рептилий утюжила поле перед шахтами и нещадно валила лес вокруг, приводя в действие многочисленные взрывные механизмы. В небе рыскал кальмароподобный крейсер, то и дело изрыгая из себя поток вибрирующего холода. Три истребителя и крейсер не густо, но этого будет достаточно, если что-то не предпринять.

– Граждане Фаэтона, мы не захватчики, как вам говорят ваши «А» и «В» классы! Мы несем свободу, равенство и братство видов во все миры! «А» и «В» классы хотят, чтобы вы умерли за них. Пичкают вас сказками о реинкарнации в высшем классе. Переходите на сторону угнетенных Землян, переходите на строну трудящихся! Ведь все мы равны перед законом Единого! – звучало откуда-то сверху громко на чистом имперском.

– Базиль, зацепи эту дрянь в небе и жахни ее об Землю, чтоб почувствовали силу Земли, – написал я в чат.

– Уже держу на прицеле, – отписался Базиль.

– Ну так фигачь ее об пол или ты решил на сторону братьев по разуму переметнутся?

Я применил саркастическую мотивацию и ответом мне был крейсер, захваченный невидимой рукой гравитационной мортиры и с силой вонзенный в обмороженную землю по самые кончики хвостовых оперений. Земля вздрогнула, а машина, уничтожавшая все живое холодом, полыхнула в небо пламенным столбом голубого цвета. Перепачканный и искрящий контактами механоид Окуса гордо вышел на перепаханную поляну из такого же многострадального леса.

– За Ра, за Землю, Фаэтон и Марс, на штурм крепостей противника, в бооой!

Слова седого майора разнеслись по нейросети, поднимая из пепла и инея людей и дронов.

– Поточки, глушите воздушные цели, – передал в нейросеть я. – Чтоб ни одна зеленая тварь не ушла из этого ледяного ада.

Крепость оборонялась, а объединенная армия куполов 234 и 232 метр за метром вырывала укрепления у упрямого врага. Моя шлюпка чихнула и внезапно остановилась. Индикатор энергии был на нуле, видимо, энергоблоку хана. Я перенес ногу через борт шлюпки, собираясь двигаться дальше пешим. Боец «С» класса, сидевший рядом и управлявший потоковой пушкой, глядя на меня произнес:

– Адепт младший лейтенант, вы бы не лезли туда в своем костюме. Луч-дурак ужалит и не посмотрит, что «В» класс.

«Вот это новость», – подумал я. – «Вот тебе и косноязычные и глуповатые солдаты «С» класса».

– Ты прав, сержант, но я должен быть там. Особой разницы между теми слабобронированными из ополчения куполов и собой, я не вижу.

Я вылез и двинулся вперед к шахтам купола, по пути подобрав лучевое ружье у обугленной верхней части разрезанного надвое солдата.

Глава 38 Труд и свобода

Как только силовые щиты и стационарные маскировочные завесы пали, охранявшие крепость-шахту остались как на ладони. Все теплокровное подсвечивалось приборами костюмов, а тем более определялось боевыми дронами как цель. Все механическое и электронное идентифицировалось и маркировалось. Мир через маску костюма выглядел как сплошная аннотация с пометками чертежника к художественной картине:

Окоп (глубина – 3 метра). Внутри окопа пылает лазерная пушка (оружие неактивно) с уснувшим возле нее вечным сном титаном (1 ед.). На полу окопа скоротечно остывают шестнадцать трупов: титаны (5 ед.) и люди (11 ед.). У кого-то остался боезапас в оружии, полузасыпанный грунтом не вскрытый ящик с гранатами (10 ед.) выжидал своего часа.

Я шел второй или даже третьей колонной. Шел практически один, перепрыгивая окопы, внимательно всматриваясь в сектора, которые костюм не подсвечивал. Атакующие машины, да и люди, могли упустить маскирующуюся цель – своих под маскировкой система идентифицировала, а вот противника с работающим стелсом не всегда.

Он лежал. Лежал в грязи вниз лицом и, видимо, был без сознания. Его штурмовой костюм старого образца с накрученным на него программным обеспечением делал его невидимым для машин. Солдаты же слишком сильно полагались на технику – боевые программы заменили нам глаза, уши, ум. Да что там говорить, у некоторых индивидов ум только появился с внедрением боевых программ. Но тонкая струйка углекислого газа из пробитого дыхательного блока говорила, что защитник шахты приходит в сознание. Поднимаясь из грязи, еретик сжимал в правой руке гранату – верный пропуск на тот свет и билет, гарантирующий, что тебя не возьмут в плен. Бойца качнуло, и он сполз спиной по окопу. Его костюм тоже не видел меня, и потому разглядеть глазами и осознать врага он смог не сразу. На груди у бойца был традиционно налеплен знак отбойного молотка. Наши глаза встретились. Я присел, держа лучевую винтовку на своих коленях. Свою позицию я рассчитал так, чтобы возможный взрыв гранаты не смог меня повредить.

– Как твое имя солдат? – спросил я.

Глаза бойца скользнули по дну окопа, но рабочего оружия вблизи он не видел, что давало скверный, по его мнению, выбор – говорить с врагом.

– Шитус Си 235, солдат армии свобод-ды и труд-да, – последние слова боец из себя буквально выкашливал.

– Кай-Клавий Гиллиус, флот Фаэтона, – честь обязывала меня представиться.

– Скажи мне, Кай Клавий из рода Гиллиусов, зачем вы пришли на нашу Землю?

– Лично я пришел, чтобы отбросить флот рептилоидных захватчиков, – улыбнулся я.

– И сколько рептилоидов ты видел в окопах или в городах, которые вы жгете огнем своего Ра?

– Ты намекаешь, что это волшебники на истребителях плазмой и холодом нас поливали? – разговор начинал меня утомлять. – А в окопах и городах я вижу выпущенных преступников, козлоликих жрецов и дураков типа тебя.

Боец кашлянул. По глазам было видно, что он улыбался – через боль, через обреченность.

– Рептилии принесли нам веру в светлое будущее, принесли нам науку о том, как жить в социуме с титанами и другими расами. Они дали нам свободу от предрассудков Ра.

– И принесли предрассудки Несущего свет.

Я встал, давая понять, что разговор завершен.

– Стой, фаэтонянин. Как там град у моря,… то есть купол 235?

– Разгерметизирован, Душа сожжена, – ответил я холодно.

– Будь ты проклят! Ты и твой Ра!

Боец отпустил спусковой сенсор гранаты, и гравитационный взрыв мгновенно смял его в комок значительно меньший по объему, чем он был при жизни.

– Уже прокляты… – прошептал я, – …раз разгребаем тут вашу свободу и труд.

Корпуса заводов еще оборонялись, но боевые дроны подобно муравьям лезли в плюющиеся плазмой окна, и вскоре они затихли, обильно извергая из себя ядовитый черный дым от пластика и еще недавно функционирующего биомусора. Кусок стены завода вырвало прочь – это Базиль выполнял указания Окуса по гравитационному уничтожению сложных укреплений. Наконец стрельба прекратилась. И лишь карающие отряды методично добивали все, что не погибло в результате боя.

Майор Окус жестом руки подозвал меня к себе. Его механоид, так же как и у меня, сгорел по пути к финальной точке сражения, и теперь седой офицер был облачен в облегченный эко-костюм, соответствующий его рангу. Мы вошли в боксы заводов. Вокруг было все залито кровью и кусками непередаваемо огромных тел. Боевые машины шерстили повсюду, заглядывая в каждый угол технических отделов и этажей. Раненных титанов не было – как я и говорил, машины не брали пленных. Однако своих уже локализовали на одном из нижних этажей в отделе вакуумного транспорта. Окус отдал приказ разобрать подземные баррикады к куполу 234, куда по вакуумным трубам будут отправляться раненные и техника, нуждающаяся в починке и перепрограммировании. Также прозвучала команда занять рубежи и готовиться к круговой обороне. Инженерные роботы уже химичили с аппаратурой шахт, чтобы в любой момент быть готовыми к активации щитов и стационарных турелей. Вооружение и боеприпасы стаскивались дронами внутрь и монтировались.

– Лар, дай электричество на шахты, а то нагрянут супостаты, а мы без щитов и турелей, как голенькие дети в терновнике, – это Окус вызвал 234 купол.

– Отлично. Как там у нас, все «В» живы?

Трансляция Лара прерывалась, а голограмма теряла четкость.

– Одного моего накрыло в конкретный минус, по другим все хорошо. Тут воздушная активность. Сегодня нас утюжил крейсер-бомбардировщик. Если так дело пойдет, то все в куски льда превратимся, что нас даже Ра за тысячу лет не отогреет.

Шла огромная работа: люди занимали позиции, дроны суетились по хозяйственным делам.

– В общем, слушай сюда, лейтенант. Ты мне тут больше не нужен. Бери уцелевших тяжелых, бери десять дронов и через вакуумные трубки поезжай прямо под пирамиды города 235. Задача проста как новогодний пряник: занять пирамиды, выбив оттуда козлоликую ересь.

Глава 39 Метро

Вакуумный поезд летел по подземной трубе. До города-купола 235 оставались считанные километры. Наш экспресс был набит бронированными штурмовиками. Даже мне нашли костюм. Бойцы «С» класса травили шутки. В воздухе совсем не чувствовалось напряжения, будто задача действительно была проста «как новогодний пряник».

– Давно воюешь? – окликнул меня какой-то боец.

Я выдохнул, мой костюм был без опознавательных знаков, а программа идентификации включается только в бою.

– Давай по директивам, – устало сказал я, снимая шлем штурмового костюма, так боец смог видеть, с кем говорит.

Штурмовик вскочил и выпрямился.

– Адепт младший лейтенант, рядовой «С» класса специального назначения 232 города, Цуш-Ха-232! Давно воюете, адепт младший лейтенант?

– Да столько же, сколько и ты. В чем суть вопроса?

– Виноват, не узнал, лампа над головой в глаза светит, – отчеканил Цуш.

– Ты присядь, и лампа светить не будет, – пошутил я, одновременно давая команду бойцу расслабиться.

– Адепт маллей, а правда, что вы в одиночку Душу 234 купола брали?

Слухи в закрытых коллективах расползаются быстро. Слухи возносят и преувеличивают события, давая им лишний, ненужный в военной работе окрас.

– Не совсем. Со мной был командир «А» класса и боец «С» класса типа тебя, только менее говорливый.

– Воздушно… – протянул Цуш-Ха. – Я бы тоже хотел в следующей жизни в «В» переродиться.

Цуш мечтательно поднял глаза вверх.

– Ты не спеши перерождаться, нам тут каждый солдат нужен. А то может статься, что переродишься, а классов и нет вовсе, все ходят как дураки – козлу поклоняются.

Состав резко начал тормозить; всех, кто был в поезде, качнуло.

– Экипироваться, готовьсь к бою! – передал я в нейросеть, одевая шлем.

Приборы говорили, что тоннель впереди был взорван, и наш состав оказался в тупике.

«Ну вот», – подумал я. – «Все начинает обретать привычный окрас – ничего даром, все через труд».

– Эко, дай схему тоннелей ветки «234 Шахта – 235 город», – обратился я к базам данных и, немного подумав, добавил, – и вообще любых тоннелей с наложением друг на друга.

Рассмотрев данные, выведенные системой, я отдал приказ:

– Адепты-офицеры, все выходим через задний вагон! В полутора километрах от нас есть место пересечений с городскими канализационными трубами.

В офицерском эфире ответом мне было три одинаковых знака от трех разных командиров взводов – ребята копировали манеру погибшего офицера Пайуса. Они намерены были мстить. Месть – неплохая мотивация, в бою она дает отвагу и жестокость. Уже после войны им выправят головы жрецы и лечтехники, а сейчас,… а сейчас, чем жестче они будут, тем лучше.

Тоннели вакуумных поездов хорошо освещались и были достаточно широки, чтобы в них колонной по трое могли двигаться около сотни штурмовиков. Дронов я послал вперед на разведку – они и быстрее, бесшумнее и дальновиднее. Мы спускались по железной сваренной лестнице в том месте, где канализация соединяется с вакуумными путями. Компьютер отметил непригодную для жизни атмосферу в канализационных трубах – это для нас она непригодна, а вот какой-нибудь стегоцефал или ихтиостега запросто может тут селиться, питаясь мелкой дрянью, шныряющей по техническим отверстиям. Не то чтобы земноводные были нам опасны, стрелять в каналах было нельзя по другой причине – неполная рота топала по деактивирующей жиже: зеленоватой субстанции, позволяющей донести фекалии до центра переработки. Раньше то, что сливается с городов, использовали для добычи газа и жидкого топлива, но с переходом на атмосферную энергию дерьмо утилизировалось в специальные полости под земной корой. Жижа не применялась больше городами, но могла воспламениться или даже взорваться. Света в канализации не было, и мы перешли в боевой режим – так костюмы позволяли бойцам видеть словно днем. Два часа хода по каналам и мой картограф сообщил мне, что мы находимся прямо под пирамидами купола.

– Копать тут! Шесть метров по восходящему вектору, – отдал я команду дронам, и машины принялись выполнять миссию.

Два боевых дрона по-прежнему парили далеко впереди и сзади, прикрывая нас от гостей. Через каких-то четыре-пять часов мы прокопаем лаз к цепи подвальных помещений пирамидальной электростанции.

Глава 40. Переговоры

Граната рванула где-то рядом. Коридор был непроходим из-за лучевого дождя – враг защищал каждый метр ожесточенно и зло. Из целей на другой стороне коридора были высунутые за угол лучевые ружья, которые передавали в шлемофоны подробную информацию, куда стрелять, что позволяло еретикам вести бой, не выставляя части тел под наши лучи.

– Бураш, ломай стену! – крикнул командир третьего взвода Зиз-Макус.

Исполняя его команду, боец начал закреплять вибродиоды на стене возле проема, у которого мы встали.

– Второй, на вас атака сектора!

Командир второго взвода кивнул, и как только вибромеханизм с присущим ему ускоряющимся звуком «Воу-Воу-ВоуВоуВОУ!!!» разрушил перекрытие, бойцы второго взвода ввалились в пролом. Коридоры охранялись еретиками в белых штурмовых костюмах, поэтому я вперед не лез, как и не собирался мешать командирам штурмовых взводов делать их работу.

– Шиты! Штурм! – крикнул командир четвертого взвода.

И ребята тут же выставили стену из силовых щитов, начав потихоньку давить коридор, откуда шел непрерывный лучевой дождь. Подвальные помещения пирамид были обширны и таили много интересного, чего тут только не могло быть, но задача была точна – уничтожить ересь.

– Адепт-офицеры, нужно занять первый этаж и укрепиться на тактически важных участках. Второй – зачистить подвальные этажи. Третий – укрепиться на первом. Четвертый – на штурм верхних этажей, – передал я в чат, чтобы не засорять нейросеть. – Дроны, первый этаж, выходы и входы; усилить третий взвод. По исполнению доложить текстом.

Некоторые коридоры были перегорожены толстыми стальными прутьями, которые также выламывались вибротараном – специальным приспособлением, разрушающим молекулярные решетки материалов на атомном уровне. Силовые энергетические заслоны просто обходились путем вымывания прохода в боковой стене.

Проходя следом за подразделениями зачистки, я увидел солдата. Он сидел, облокотившись на стену, побледневший от резкой потери крови. Это был Цуш-Ха 232. Я подошел и присел рядом. Что-то расплавило ему левую руку, дав крупную рану, уходящую под разломанную бронированную пластину. Значок семилучевого солнца был расплавлен на две трети. Сердечная мышца уничтожена. Не помогли щиты, не помогла броня. Я снял его шлем, костюм бойца еще работал, восприняв мои коды доступа. На бледном лице смерть оставила смотрящие сквозь меня широко раскрытые светло-синие глаза.

– Да…вот и сбывается твоя мечта, Цуш-Ха из города 232, – прошептал я, пристраивая шлем ему на колени. – Да прибудет с тобой Ра во всех твоих инкарнациях. Может, еще встретимся.

Я закрыл ему глаза, и могло показаться, что этот светловолосый молодой парень просто спит. Не всем везет на этой войне, да и вообще на войне мало кому везет.

Чат внезапно ожил:

– Вошел на первый этаж, – отрапортовал командир третьего взвода. – Веду лучевой бой.

– Минус первый зачищен! – отписался второй взвод. – Двигаюсь вниз на минус два.

– Четвертый, что у тебя со вторым этажом? – запросил я.

– Веду лучевой бой, блин… тут мобильный дроид со щитами и поточками, – кричал в нейросеть командир четвертого взвода.

Лестница на второй этаж превратилась в детскую горку, по которой тек расплавленный камень. Четыре потоковых луча резали все, до чего дотягивались, от чего каменный пол у подножья лестницы весь был изрезан крупными бороздами под разными углами, как будто резался не камень, а сырая земля. Третий взвод успел распределиться по первому этажу, четвертый растекся по ближайшим помещениям. Именно из-за этого машина не спускалась вниз, понимая, что попадет под перекрестный огонь.

– Че встали? Ломай потолок! – передал я в нейросеть четвертому взводу.

Бойцы начали формировать что-то наподобие живой пирамиды. Штурмовые костюмы были способны выдерживать огромный вес, и штурмовик, отвечавший за взломы стен и укреплений, полез вверх, закрепляя вибродиоды на каменном потолке.

– После взлома, Шиш, Катич, Солум – на штурм. Засуньте гранату этому роботу в задний проход, – передал в нейросеть командир четвертого взвода.

Зазвучал привычный нарастающий звук, а на штурмовиков, стоявших пирамидой, посыпался расколотый камень.

– Нужно еще! – крикнул ломающий штурмовик голосом.

– Ну так давай еще! – ответило ему сразу несколько голосов снизу, из живой пирамидки.

«Воу-Воу-ВоуВоуВОУ!!!»

В каменном потолке образовалась зияющая дыра. Дыра, в которую рванули трое, чтобы зайти с тыла к роботу и по приказу командира засунуть гранаты ему в энное место.

– После взрыва штурм по лестнице! Типич, Лафф, держать пролом в потолке!

Не успел командир «четвертых» договорить, как в противоположную от лестницы стену мощным взрывом вынесло куски красно-белого четырехрукого дроида. Теперь груда металлолома лежала вместе с теми, кого она успела искромсать на лестничном проеме. Тела не поддавались идентификации – сплошные оплавленные куски мяса и костей в броне.

Бойцы, что стояли пирамидкой, ринулись на второй этаж, включая на бегу силовые щиты. Голова машины все еще судорожно дергала сенсорами, но командир «четвертых» на бегу с размаху снес ее плазменным резаком. На втором этаже слышался лучевой и плазменный бой. Парни, оставшиеся контролировать дыру в потолке, получили сигнал жестом из этой же дыры и, используя спинные турбины, прыгнули на второй этаж, повинуясь зовущей их кисти командира.