Текст книги "Предлесье (СИ)"

Автор книги: Макс Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Грузовик развернулся и поехал. Рустам за ним любимый автобус погнал.

Пассажиров отогнали подальше от выхода и усадили по местам, обильно матерясь и угрожая оружием.

Вадим чувствовал, как Арина вся тряслась. Дикий ужас, ознобом пробегал по ней.

– Успокойся Арин. Успокойся. – Просил Вадим, но девушка не успокаивалась. Она не могла. Слёзы заливали её лицо.

– Заткнулся блять! – Наорал на Вадима человек с особо мерзким голосом. – И сучку свою успокой, а не то я ей въебу, и не посмотрю, что она брюхатая!

Вадим прижал к себе Арину, вытер слёзы, начал нашёптывать на ухо.

– Успокойся. Вспомни о чём-нибудь хорошем. Да вот хоть, как мы в Сочи ездили, загорали там, в ресторан ходили, в кино. Свадьбу нашу вспомни. Сейчас нельзя плакать, если мы жить хотим.

Прополз час. Ни больше, ни меньше. Грузовик, а за ним автобус, съехал с основной дороги, проехал по узкому пути, потом повернул на ещё более тесную дорогу. Один поворот пересёк, второй.

Ещё через десять или пятнадцать мину, из спор возникла стена с колючей проволокой наверху, да приземистое здание.

За его углом прятался проезд. В него скользнула техника и дверь по одному нажатию кнопки, закрылась.

Пыльца оседать стала, пространство уже не могло за ней прятаться, поэтому пленники разглядели, куда приехали. В тюрьму, в исправительную колонию, если быть точнее. Далеко не маленькую, с двух и трёх этажными зданиями, осыпающимися, оголяющими кирпичное нутро.

Часть из них недавно видимо забросили. В брошенных зданиях, были разбиты окна, а у стен имелись дыры от пуль и не достающие ошмётки. На асфальте валялись гильзы, досыхала кровь, впитавшая в себя споры.

Грузовик, да не просто грузовик, а автозак, затормозил. Рустаму тыкнули в спину автоматом, приказали так, тоже затормозить.

Сбоку от техники, расположилось здание администрации. Беленькое, ухоженное, с плохо вытертым кровавым пятном на входе.

– Всем встать, сумки взять, к выходу! – Приказали пленникам.

Вадим поднял шатающуюся Арину, взвалил на себя все три сумки.

– Закрыть лица руками и на счёт три побежали к зданию! – Всё орал главный.

Дверь открыли, пассажиров вытолкнули стволами автоматов из автобуса.

До парадной двери здания было всего три метра, но как же тяжко оказалось их пробегать, растерявшим все силы от страха людям.

В помещении царила духота и влажность. Пол только недавно намыли. Он ещё толком не обсох.

За зарешечённой стойкой не обычный дежурный стоял. На нём была одета чёрная зековская роба, зубы почернели и сгнили от чифиря, а лицо источало похоть, при взгляде на женщин.

– Вперёд блять! Не тормозить! – Подталкивал пленников человек с автоматом. У него был снят противогаз. И лучше бы он этого не делал. Лицо у зека, больше походило на пересохший фрукт, покрытый наколками, чем на часть людской физиологии.

– Эй, Шустрый, открывай! Я к Клыку гостей навёл! – Крикнул зек.

Некий шустрый, высоченный, пузатый зек, открыл дверь с надписью: «Начальник колонии». Под этой надписью, имя явно не оригинальное, написанное фломастером: «Клык».

«Гостей» втолкнули в кабинет. Там сразу стало тесно, а через пару секунд ещё и душно.

За столом начальника, посиживал наименее подходящий на эту должность человек: пожилой, в тюремной робе, худой, в наколках с ног до головы. Рукава у робы засучены, пуговицы расстёгнуты, волосатая грудь и впалый живот, голые. Каждая наколка старая, начавшая выцветать. Ну и как последний штришок, фуражка на лысеющей башке.

– Кто это Квас? – Спросил авторитет.

– Беженцы и вояки в придачу. Мы их М-8 поймали, когда к Вологде ехали. – Сказал главарь автоматчиков. – Шмотья у них как видишь, прорва, плюс волыны.

Авторитет осмотрел пленных.

– Главный кто? – Спросил он.

– Тот вон, из вояк. Постарше который. Он только по-нашему нихуя не понимает.

– И как же мне с ним говорить прикажете?

– Этот черножопик его язык знает. – Автоматчик подтолкнул Рустама.

– Знаешь, значит, да?

Рустам кивнул.

– Хорошо. Тогда переводи. Вы теперь, наша собственность. Хотите жрать, спать, жыть, отрабатывайте. Будете филонить, ёбнем и за ограду бросим. А щас, сдать мобилы, и сумки.

Зеки ждать не стали, когда пленники добровольно вещички отдадут. Сами всё из рук вырвали и в карманах порылись. Телефоны, часы, да другую мелочь, на стол побросали. Сумки раскрыли и высыпали их содержимое на пол.

У Марка и его сына, было всего понемногу. Вещи эти уместились в одну единственную сумку.

Ксенины запасы на удивление, выделялись, большим числом банок свиной тушёнки и лекарств.

Зеки разглядывали обновки, истекали слюной от одного вида консервов.

Клык рылся в кучке телефонов, колечек, часов и другой мелочёвки.

– Славный улов мужики. Славный. Отдаю вам вон ту солдафонку на ночь за это.

Девушку в форме, схватили. Она так просто не далась. Врезала одной скотине в зубы, но в следующую секунду получила удар прикладом в живот.

Друзья девушки пытались отогнать от неё зеков, кулаками махались.

Прогремел выстрел. У всех присутствующих зазвенело в ушах.

Авторитет положил ПМ на стол. Труп молодого солдата, свалился замертво под ноги друзей.

Люди закричали, отбежали от трупа.

– С недавних пор, здесь подобное не приветствуется. Ещё раз увижу такое не подчинение, неделю жрать… – Клыка что-то прервало. Мелодия. Попса какая-то. Здесь не привычная, не подходящая, лишняя.

Смартфон в цветастом чехле, растолкал другие вибрацией, показал себя. На фоне размытой фотографии семейства Васильевых, красовалась надпись: «Звонит: Папуля».

– Это чей? – Спросил Авторитет, взяв телефон в руки. – Чей блять я спрашиваю?! – Повторил Клык, не услышав ответа.

Арина медленно подняла руку, и Вадим резко её опустил.

– Ну что ж, сейчас поговорим с папулей. – Авторитет принял звонок. – Алё папуля, привет, как житуха? Хе-хе-хе…

Прозвучали слова в трубке. Не добрые слова.

– Ты не огрызайся сучара! У меня дочурка твоя, так что.… Ну, знаю, и чё…. Ты?.. Так, всех по камерам. Мужиков отдельно, баб отдельно. А эту, ко мне. – Костистый палец указал на Арину.

Зеки пошли к ней. Вадим встал у них на пути и получил по морде, в живот. Позвоночник ударился об стену, а левая щека приняла ещё удар.

Васильев упал на пол, обессиленный. Остальных из помещения выперли, а его напоследок под жопу коленкам выбросили.

Арина там осталась. Один на один с теми мразями.

Вадим пытался сопротивляться, рваться к жене, орать. Приклады окончательно выбили дурь из буйного мужа.

Глава 3: Чернорабочие

– Всем встать! Встать! Встать! К стене! Руки поднять!

Рабочие вскочили на ноги, подняли руки. За две недели, их действия довели до автоматизма. Дубинка и говнодавы творят чудеса.

«Охранники» обыскали рабочих. В этот раз, у тех хватило мозгов не прятать что-нибудь под одеждой. На усвоение этого урока, им понадобилось больше недели, а так же два повешенных рабочих, и один зарубленный топориками.

– У вашей бригады сегодня куча работы. Вы должны закончить замену рам и стёкол на окнах третьего корпуса. А после обеденного перерыва, вычистить выгребные ямы. Всё пошли!

Рабочих выперли из камеры, погнали по коридорам. Вадим бежал вторым, весь покрытый ссадинами, синяками и царапинами. Грязный, вонючий, голодный. На лице выросла двухнедельная щетина, волосы на голове отрасли, левый глаз заплыл.

Перед Вадимом бежал Алес, бывший лейтенант польской армии. Почему бывший? Да, потому что он себя больше не ощущал лейтенантом, и солдатом вообще.

Трое казнённых, были его подчинёнными. Их убили за его ошибки, и ошибки других. И к тому же, не хотели больше зеки с их языковым барьером мучатся.

Девушка солдат тоже погибла. Когда зеки с ней закончили веселиться, от неё живого места не осталось.

Работники выбежали на улицу и побежали трусцой к третьему корпусу, друг за дружкой, под присмотром эскорта из зеков и злющего пса.

Чифирь, лаял на пленников, брызгал слюной. В общем, вёл себя как бешеная тварь, достойная лишь сдохнуть. Это помесь овчарки и хер знает чего, была приведена в колонию неделю назад, из ближайшей деревни. Она умудрилась не мутировать как всё вокруг, и даже выжить в нелёгких условиях заражённой земли. А ведь там было и вправду опасно. На это указывало хотя бы то, что зеки почти прекратили свои выезды во внешний мир, за припасами, и увеличили количество людей на постах.

– Шевелитесь! Хули, бредёте как задохлики?! – Крикнул зек. Его все кругом называли Радар. Он в основном работал с проблемными бригадами, указывал им правильный путь так сказать.

– Простите господин Радар! Исправимся! – Хором сказала бригада и прибавила шагу.

Третий корпус ремонтировался дней восемь. Когда случился бунт, охрана смогла утихомирить заключённых и закрепиться в нём. За пару часов жестокой перестрелки и киданий горючих коктейлей, здание пострадало прилично.

Так что каждый божий день, туда сгоняли три бригады, выдавали инструменты, материалы и краски, ну и заставляли ремонтировать. Мужикам, видите ли, жить негде, да и чернорабочих где-то держать надо. Этих тварей столько навезли за последние дни, что теперь хер знает, куда их девать.

Рабочие, выламывали старые рамы монтировкой и ставили новые, не делая ошибок, не тормозя. Их научили, как делать правильно и не тормозить. Им стало понятно, как человек при помощи палки стартанул свой прогресс. Нет, он не нашёл палку, и со временем не понял, какие чудеса можно с помощью неё делать. Просто бог взял палку, и колотил человека, пока тот не научился уму-разуму.

– Туда ещё немного герметика надо. – Вадим указал взглядом на левый верхний угол, придерживая раму.

Марк, встал на табурет и добавил герметика в указанное место.

– Надоело это всё. – Признался мужчина. – Если бы не сын. Давно бы…

– Ну, так думай про сына, а не про это. – Сказал Вадим и помог другу спуститься.

Марк сильно сдал в последние дни. Он и до попадания в колонию, не казался здоровым человеком, но сейчас, на нём буквально свисала бледная кожа, глаза провалились, руки и ноги тряслись.

Мужик держался только благодаря сыну. Не мог он того бросить. И ради этого, был готов работать как проклятый. Чтобы инсулин вовремя получать, чтобы больного мальчика не загружали работой, и дальше продолжали держать у личного радиста Клыка.

– Всё? – Заглянул в помещение Радар. Голос у него был прокуренным, жёстким.

– Дверцы только осталось поставить. – Ответил Вадим, смотря в пол.

– Тогда быстрее заканчивайте и в следующую комнату идите! – В последний раз рявкнул арестант и пошёл за другими следить.

За несколько часов, управились. До обеда было ещё далеко, и начальство решило, что нехер пролетариям на жопах сидеть.

Погнали рабочих в северную часть колонии, арматуру, да мешки таскать. Важным делом, между прочим, заниматься.

Зеки, стены вдоль периметра укрепляли и возвышали, колючую проволоку под напряжением вешали. Для таких дел, у них здесь всё было. Своё небольшое производство железобетонных конструкций, сварочные аппараты, инструмент, техника, и спецы.

Вадиму на пару с Алесом, приказали мешки в газель грузить. Мешков тех пара десятков валялось, тяжеленых, практически не подъёмных. Васильев и поляк вдвоём за один мешок брались, и тащили. Пальцы от тяжести жгло, они не хотели разгибаться, спины ломило.

Один мешок погрузили, а ощущения у обоих, как будто всю работу проделали.

Сильные, но истощённые, голодные мужчины, ходили туда-сюда, с мешками наперевес, сгорбленные, от тяжести их, и жизней своих.

Каждый брел, как мог, держался, ведь у всех была причина бороться, прожить ещё хоть день: жена, дети, просто любовь к жизни. Однако сил хватало не у всех.

Кто-то падал, не в силах больше стоять. С такими долго не морочились. Если после пинков не встал, то тогда получит арматурой по башке и отправится за стену.

Задохлики, шибко больные, инвалиды, старики, дети, или давно уже померли, или прислугой у хозяев служат.

Рабочие услышали свисток.

– Всё! Хватит с вас пока! Пришло время хавчика! – Сказал священные слова Радар.

Бригада змейкой пошла в столовку, через всю колонию. А там жизнь бурлила, сажались овощи, строились оборонительные сооружения, производился различный досуг. Одни зеки в футбол играли, другие в картишки, третьи из часовни выходили. Иные, только от баб вернулись, или с дежурства на вышке. Хорошо зекам здесь жилось, не поспоришь. Самая тяжёлая и грязная работа на плечи других взвалена, жратвы много, оружия достаточно. М-да, хорошо рабовладельцам, при рабовладельческом строе.

В столовой народу было как тараканов. Потная, вонючая, грязная очередь, толстой кишкой проходило по половине свободного пространства помещения. Во второй половине, голодная масса, расщеплялась на отдельных людей, или группки, и рассаживалась по столам.

Звуки чавканья и звона посуды, рикошетили от стен, залетали в уши, усиливая ощущение голода. Но в тоже время, запах местной бурды, называемой едой, это самое ощущение притупляло, превращало в чувство тошноты, по крайней мере, для сытых зеков.

Бригада встала в очередь.

Люди кричали, размахивая над головами мисками и ложками, толкаясь и матюгаясь далеко не только на русском. Лица разных национальностей и рас, искажал голод и дикая усталость. Они хотели только успеть пожрать.

Ещё может месяц пройдёт, и от них не останется ничего человеческого.

Повара накладывали жратву как можно скорее, а голодающие рабочие, жрали бесцветную дрянь прямо на ходу.

Столов хватало не на всех. Работягам это не мешало. Им и бетонного пола хватало. А если не было места, чтобы и на пол сесть, то и это не беда. Есть можно и стоя.

Бригада Вадима получила пищу через двадцать минут. На тот момент, свободным остался не больших размеров участок, посреди прямоугольного пространства столовой.

Алес, провёл доверенных ему людей к тому месту и усадил, плотной кучкой, поближе друг к другу.

Пол, как место сидения, отчасти стал уже привычен. В камерах работяг, из предметов быта, имелись только плохонькие матрасы. Они делали удобство от процесса сидения и лежания, комфортным ровно на столько, чтобы человек чувствовал постоянную нехватку удобства. Чтобы та зудела во всём теле, мучала, изводила. Тебе вроде бы и мягче, чем на голом полу, но недостаточно. Тело после сна всё равно затекает и болит, а разум, вспоминает времена месячной давности, и мягкий матрас из гипермаркета «Самобранка».

Вадим набирал бурды целую ложку, горой, и клал в рот. Жевал не долго, ибо даже оголодавшая личность, вполне имеет шансы проблеваться от долгого держания во рту, неприятной субстанции.

– К этому хотя бы кетчупа. – Сказал за спиной Васильева Рустам. – Он бы перебил этот вкус.

– Его ничто не перебьёт. – Проговорил Вадим, глотая жратву.

– Не мешай мне думать о том, что это херь, вкусная, хоть в каком-то виде. – Выдавил из себя шутейку Рустам. Без улыбки конечно.

– Ешьте. – Строго и с очень сильными акцентом, сказал Алес.

Поляк немного научился говорить по-русски, искажённо, с перебоями, и постоянным переходом на родной язык при гневе.

– Да ребят, в камере наговоритесь. А щас лучше не надо. Побьют ведь. – Тихонько пискнул Марк и резко посмотрел по сторонам. Кажется, никто из охраны не услышал.

– Если ты не заметил, тут все болтают. – Подметил факт Рустам.

– Но мы не все. Мы, бригада четыре. Мы проблемная бригада. – Сжался от собственных же слов Марк.

– Трус ебучий. – Высказал своё мнение Рустам.

– А ты не трус, а? – Вдруг вскочил один из их бригады. Илья. Крепкий и стойкий мужик. – Если б ты тогда блять газанул, а не тем уёбкам дверь открыл, мы бы уже были далеко отсюда! – Слишком сильно повысил голос Илья.

Народ по всей столовке попритих. Охрана пока не вмешивалась. Радар даже улыбнулся.

Рустам не знал, что сказать на слова приятеля.

– Чё молчишь сука?! Мы же из-за тебя здесь, гнида! А ты рот свой раскрывать смеешь! – Илья непроизвольно пнул Рустама в бок.

Бывший шофёр автобуса не смог вытерпеть такого и тоже поднялся на ноги.

– Тебе въебать что ли?! – Крикнул он на обидчика. – Ну, давай, проверим на один ли только пиздёж, ты годен!

И двое сцепились, глотки друг другу рвать принялись, морды в алый и синий красить.

– Успокоиць сен! – Приказал Алес, хватая Илью. Но мужик вырвался, оттолкнув поляка, и снова набросился на Рустама.

Илья попал в челюсть, скулу, глаз. Рустам был слабее, и его удары казались сильными шлепками, по сравнению с дробящими всё и вся, ударами соперника.

Зека поглядели малёха, поглумились, похохотали, и принялись за работу.

– Прекратить! – Взревел Радар. Его дубинка, проделал круговое движение, и врезалась в затылок Ильи. Потом, произвела аналогичное движение в обратную сторону, и выбила три зуба Рустаму.

Оба соперника на полу. И обоих же, пинает охрана.

– Когда говорили мне о дисциплине вертухаи, я от их слов плевался. Но теперь я их понимаю. – Сказал Радар. – Дисциплина, порядок нужны, а не то вот такое говно как вы, мозги ебать начинает. Ты и ты, отвести их в лазарет. Рано ещё их арматурой. Им ещё работать и работать.

Вадим и Алес взяли избитых друзей. Им выдали эскорт из пары зеков, и повели в лазарет.

А там, чистота, порядок. У Вадима аж скулы свило, так давно он не видел настолько уютных помещений. С самого побега из дома.

Медперсонал, состоял из пятерых человек, разного уровня квалификации. В стройные ряды местных врачей, затесались, как отличные специалисты своего дела и просто неплохие знатоки, так и ветеринары.

Последних гоняли, по всей колонии, заставляли лечить чернорабочих и собак, от чего они иногда от тех и других не шибко отличались

Ровно один спец, занимался лишь самыми серьёзными случаями, и лично проверял здоровье пахана.

Ну и двое, вернее две медсестры, сидели в лазарете, да лечили болячки зеков и сильно побитых рабочих.

Одной из этих медсестёр, была Ксения. Слегка похудевшая на тюремных харчах, но не так как пришедшие к ней знакомые. На плечи у женщины, как и положено, был накинут белый халат. Под ним покоилась полосатая футболка и синие штаны, от спортивного костюма фирмы «Спрингбок».

– Что с вами случилось? – Спросила Ксения, оторвавшись от распределения лекарств по ящикам.

– Подрались два идиота. – Ответил Алес, перековеркав половину сказанного, и положил Илью на койку.

Вадим уложил Рустама на противоположную кровать.

– Всё лицо болит. – Пожаловался друг.

– А нефиг на таких здоровяков лезть. – Сел рядышком Вадим.

– Ну, пожалел бы. Больно ведь.

– Потерпишь.

– У этого небольшое сотрясение, ушибы по всему телу, переломов вроде нет. Жить, в общем будет. – Огласила диагноз Ильи Ксения и подошла к Рустаму.

– Снимай майку. – Потребовала женщина.

Сам Рустам такое сложное дело проделать не смог и Ксения сама стянула с него майку.

На теле бывшего водителя, коллекция из ссадин и синяков была обширной, как список книг, хранящихся в библиотеке имени Ленина.

Медсестра не спеша осматривала каждую ранку, нажимала на особо жутко выглядящие экземпляры, чтобы понят, есть там перелом или нет.

– Как жизнь? – Спросил у женщины Вадим.

– Терпимая. – Ответила та.

– Ты Арину не видела? – Ещё спросил Вадим.

– Нет. Пахан её при себе держит. Из комнаты не выпускает.

– А ты можешь попробовать, что-нибудь о ней узнать?

– Попробовать всегда можно. Только у меня прав здесь не больше чем у тебя.

– Спасибо. – Сказал Вадим.

– Придётся этих олухов подержать здесь пару часов, чтобы обработать раны. – Сказала Ксения охранникам.

Побитых оставили, а Вадима и Алеса увели.

Бригада уже занялась отчисткой выгребных ям, когда их вернули в стан своих. По округе разносилась ужасная вонь, над ямами летали тучи мух, а люди вёдрами черпали дерьмо.

Вадим принял грязное ведро, от уставшего товарища, и тоже принялся черпать.

Благоухания продуктов жизнедеятельности человека, были невыносимы. Члены бригады, снимали футболки и майки, да наматывали их себе на лица. Так запах, конечно, всё равно чувствовался, но уже не настолько сильно.

Одного человека вырвало, скрутило, трое перемазались с ног до головы.

Под конец работы, люди были вынуждены залезать в ямы. К счастью, для такого мероприятия, им выдали болотные сапоги.

Всё говно, работники сливали в прицеп-цистерну. Дело это могло быть, куда проще, если бы у того был исправен насос.

В камеру бригаду вернули под конец вечера. До этого всех отмыли и покормили.

Рустама и Илью привели позже. Они отрабатывали просранное время. Отмывали полы в столовке.

– Браво хлопаки, хорошо сыграли. – Сказал им Алес.

– Да это не сложно было. Я ведь от чистого сердца. – Сказал Илья, и глянул на Рустамчика не очень добрым взглядом.

– Миша? – Алес кивнул рыжему парню.

Миша достал из-за спины шебаршащий свёрток. Слой из целлофанового пакета и ещё один слой из грязной тряпки, скрывали опасные вещи. Заточки. Пять не шибко мастерки сделанных лезвий. Ну и ещё, кусок туалетной бумаги. На той, был написан текст.

– Читай. – Алес передал Вадиму записку.

– «Всё готово. Народ ждёт. Все кто с нами, при оружии. Но мы не знаем, как открыть камеры. Может, вы чего придумаете». Это всё. Больше ничего не написали.

– Курва…. У кого какие идеи? – Спросил Алес.

Бригада начала думать. Как открыть дверь? С этой стороны её не открыть, даже есть ключ будет, его просто совать некуда. Взрывчатка? К ней чернорабочих и на пушечный выстрел не подпустят. Она на оружейном складе лежит, за стальной дверью и семью замками. Да и даже слабый взрыв поубивает всех в камере, так что взрывчатка по куче причин не подходит. Значит ключ и только ключ, ну может отмычка на крайний случай, но опять же, изнутри дверь не открыть.

Вне камер тоже ничего не выйдет. Днём рабочих распределят по разным местам, разделят силы, а бригады по одной быстро прибьют. Так ещё и охрана в то время почти вся бодрствует, при оружии ходит. Поздняя ночь, самое удобное время для бунта, когда многие зеки спят, однако для такого варианта необходимо отпереть двери камер.

– Надо уговорить кого-нибудь открыть нам. – Предложил Вадим.

– Есть людзе на примете? – Спросил Алес у всех.

И снова бригада подумала.

– Выбор у нас один, попросить у кого-нибудь из зеков, но кто из них станет помогать? – Сказал Рустам.

– Никто. – Твёрдо ответил Илья. – Ключи только у охранников, а это ребята крутые, верные пахану. Зекам рангами пониже ключи ни за что не выдадут.

– Может тогда диверсия? – Предложил рыжий.

А и правда, зачем кого-то уговорить, когда можно заставить открыть дверь.

– Диверсия. Добры идея. – Согласился поляк. – Но надо что-то, одповедня… подходящее.

– На этот раз драку не устроишь. – Сказал Рустам. – Изобьют и опять запрут. Поджог может?

Алес кивнул. При поджоге зеки сами работничков из камеры выгонят, и, не ожидая подвоха, получат заточки под брюхо.

– Но тогда нужно найти, чем поджигать. Горючей жидкости немного. Где её нам достать? – сказал мужик с кривым носом.

– Можно на стройке как-нибудь горючки добыть. Там техники до жопы, и топливо целые канистры. Ну, или опять подерёмся, а потом у медички медицинского спирта достанем. – Высказал свои идеи Илья.

– Лучше уживаць оба варианта. – Сказал Алес. – Для страховки.

– Тогда и спичи, или зажигалку раздобыть не помешало бы. – Сказал Вадим.

– Это дело точно всё у зеков. Оно у них цениться. Я сам слышал. – Сообщил рыжий.

– Не только. – Возразил Марк. – У Бориса Климентьевича…. Ну у старика, радиста пахана, зажигалка есть. Он же со всякой электроникой работает, радиооборудованием, да вообще всё пахану чинит. У него в ящике их целая прорва.

– То есть ты предлагаешь, взять огонь у одного из самых недосягаемых людей в колонии? Умно. – Сострил Илья.

– А что ты ещё предлагаешь? Камушки на улице подобрать? – Спросил Рустам.

– Всё лучше, чем переться за зажигалкой в логово пахана! Да и вообще, хули ты выкобениваешься? После твоего проёба с автобусом, ты должен молчать в тряпочку! – На этот раз, не по сценарию начал спор Илья.

– Перестать! – остановил толком не начатую ругань Алес. – Щас, мы должны быть пшияцель… друзья. Без этого нам конец. Запальничкен добудем, у старика.

– И как? – Всё никак не мог погасить свой пыл Илья.

– Ксюша, достанет. Она колет хлопцу лек, а тот работает у старика. Радуйся Марк, твой хлопец, наш ключ. – Сказал Алес, и на этом закончились обсуждения плана.

***

На следующее утро, работники выходили из камеры сонные и шатающиеся. Всю ночь за окном гремели пулемёты. Южные посты отбивались от чудовищ.

Рай не для всех стремительно готовился обрушиться в преисподнюю. Люди должны были сидеть тихо, как мышки, закрыться от внешнего мира стеной. Второй пункт они выполнили, но про первый забыли. Шум строительных работ, вечно доносящаяся из жилья зеков музыка и громкие голоса, привлекали монстров.

Порой они просто проходили мимо, огрызаясь, разведывая. При следующем их появлении, людям не слабо доставалось.

Зеки роптали, разносили по колонии бациллы страха, но пока держались. У них вышло свезти достаточно боеприпасов, чтобы начать войну, и теперь, время до их смерти, отчитывалось не минутами и секундами, а оставшимися патронами. И их дефицит чувствовался уже. Две недели всего прошло, а большая часть охраны уже, ходит только с холодным оружием кустарного производства. Огнестрел, только командиры отрядов носят, такие как Радар, да и то исключительно пистолеты. Всё что покруче, на постах и под замком, на крайняк. А единственные, кто ходит по колонии, красуясь автоматами на постоянной основе, это свита пахана. Серьёзные ребята, все кевларов увешанные. С намалёванными на броне, белой краской, знаками различия, копиями наколок, что покоятся у хозяина брони под одеждой.

На площадке, собралась половина колонии. Там посреди толпы деревянный столб стоял, а на нём, распятое чудище, кишки свои показывало.

Хер его знает, что это было. Вроде собака, но крупная почти как легковой автомобиль, с башкой и хвостом, схожими со змеиными, и чертами по всему телу, не похожими ни на что из этого мира. Так ещё и голая, не скрывающая всю свою мерзость хотя бы короткой шерстью.

Пахан среди толпы людей стоял. Кричал речь, умудряясь всех перекричать. Бригаду не остановили, чтобы послушать, но и по голосам десятков людей всё было ясно. У народа кипела кровь от целой палитры чувств, от гнева, до страха.

Рабочие закончили ремонт окон в третьем корпусе и побежали ровным строем к стене, на стройку, по личному распоряжению пахана. Им было решено, ускорить строительство.

Всю самую тяжёлую работу на плечи чернорабочих скинули, можно сказать, что даже в принципе всю. Зеки занимались мелкими делами, проверками, управлением техникой. Работ различных имелось просто до задницы, все тяжкие, долгие. Неудивительно, что вскоре появились травмы. Большинство случайные, но одна нарочная.

Вадим попал себе молотком по руке. Не сказать что бы сильно, но заорал он специально, как резаный.

К нему подбежал зек, огрел его резиновой дубинкой пару раз.

– Заткнись блять, заеби хлебало! Чё орёшь?! – Сам кричал охранник.

Вадим поубавил пыл и ответил:

– Простите, больно очень. Рука. Молотком попал со всей дури.

– Э, Радар, тут один из твоих, молотком себе по руке хернул!

Подошёл Радар, поглядел на Вадима с призрением и скепсисом.

– Покажи. – Приказал он.

Васильев показал. Место удара раскраснелось и слегка опухло. Вадим был готов признать, что слегка переборщил с силой удара. Рука ещё долго будет ему вспоминать про это.

Радар хмыкнул, в глаза Вадиму посмотрел.

– Пускай в травмпункт идёт. У пахана сказано сейчас этих сук беречь.

Работничка взяли за шкирку, как нашкодившего котёнка и повели к медикам.

Койки у них там, уже с утра были переполнены. Из-за быстрого темпа работ неминуемо происходили ошибки.

Среди пациентов в наличии были, люди со сломанными руками и ногами, пробитыми головами, с ушибами, растяжениями и сорванными спинами.

– Ещё одного привели. – Сказал охранник и толкнул Вадима к Ксении.

– Ты как? – Спросила она.

– Нормально. Руку я себе по своей воле не сломаю. – Ответил Васильев тихо.

Они присели. Ксения осмотрела ушибленную конечность.

– Не слабо ты себе треснул, но перелома нет. Сейчас холодной мазью помажу и забинтую.

– Ты ничего не узнала про Арину?

– Как я и говорила, она у пахана. Он её в соседней камере держит, но меня к ней не пустил. Из врачей туда есть доступ только Курту.

– Спасибо что попробовала, но у меня к тебе ещё дело есть. Нам нужен медицинский спирт и зажигалка, или спички.

– Зачем?

– Сама знаешь, ай! – Вадим отдёрнул руку. Всё же не слабо он себя ударил.

– Спокойно здоровяк. – Ксения усмехнулась. – Со спиртом я тебе помогу. Дам в маленькой пластиковой бутылочке от глазных капель. Её и спрятать легко и разбить нельзя, а зажигалку ты, где хочешь, чтобы я достала?

– У старика радиста.

– Хм. Возможно, что ты сам сможешь сегодня взять у него зажигалку. Меня зачем-то попросили отнести пахану целый ящик антибиотиков и ещё некоторых лекарств. Большую часть наших запасов, между прочим. И ты поможешь мне их отнести.

– Ладно.

– Эй, ребятки, я этого на время себе забираю, мне помощь его нужна. – Сказала Ксения зекам.

– Если этот уёбок здоров, то мы отведём его обратно на стройку.

– Не в коем случаи. Врачам разрешено в случае необходимости использовать рабочих.

– Затки ебало сучка. Ты нами тут не командуй. Что не научили тебя ещё манерам? – Сказал другой зек, и усмехнулся.

Ксения побледнела, не смотря на жару, но ответила.

– Если я не принесу пахану вашему лекарство вовремя, то вы хотите перед ним оправдываться?

Зеки переглянулись.

– Хорошо, забирай его себе, но чтоб ненадолго.

Охранники ушли, а Ксения взвалила на Вадима ящик.

– Противоударный? – Удивился Васильев. – Да тут бы и обычной коробки хватило.

– У всех свои тараканы. – Просто ответила Ксения и повела работника в святую святых.

Корпус занятый паханом и его подручными, был особым местом. Туда свезли мебель из соседних поселений, комфорта прибавили и срача.

Все двери в камеры были открыты. Жара этого дня вынуждала проветривать помещения. Под потолком сушилась одежда на верёвочках, на стенах творчество зеков и фотки голых моделей из журналов красовались.

Бывшие заключённые ходили свободно, вальяжно, одетые на половину в робы, на половину в гражданское. Кто-то даже в тапочках, или полуголый бегал.

В отдельных камерах, хранили оружие, или женщин с обиженными.

Пахло здесь палёным спиртом, потом, куревом и гнилыми зубами. По коридору неслась музыка, звук гитары и блатняк.

Камера пахана была одной из последних, охраняемой двумя громилами с автоматами, просторная, ВИП класса, то есть не камера даже, а полноценная комната со всеми удобствами. Сегодня, однако, не такая уютная как обычно.

Из неё словно сделали склад. Ящики в ней стояли тут и там, с едой, патронами, оружием. Во все пахан лично заглядывал, да пересчитывал содержимое.

Что-то тут было не так.