Текст книги "Предлесье (СИ)"

Автор книги: Макс Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Вадим вошёл в вестибюль, зажёг фальшфейер. В красном, пыльное помещение выглядело ещё более ужасно. Каждая чёрная тень пугала.

За отодвинутым от стенки диваном прятался человеческий труп, весь покрытый странными укусами, и выжатый досуха.

Васильев отшатнулся от тела и покрутился вокруг своей оси, вглядываясь во все проходы. Никого. А ведь кто-то должен быть. Фигура вбегала в здание и должна прятаться где-то здесь.

Искать её, конечно, он не собирался, у него и так было полно дел. В одном из помещений этого огромного здания лежали искомые препараты. Но в каком именно?

Вадим оглядывал стены, искал схемы. Ничего подобного здесь не было. Роддом хранил свои тайны в установленных повсюду сенсорных экранах. Те не работали. Их электронные мозги без тока отказывались даже зажечь экран, так что про попытки у них что-нибудь узнать, можно было забыть.

Человек углубился в здание, пошёл по коридорам, надеясь, что наткнётся на склад, или кладовую с лекарствами.

Вадиму всё попадались двери, ведущие в процедурные кабинеты, и кабинеты врачей. Повсюду темно как в жопе. Вещи разбросаны, пол усеян документами. Бумага, над которой люди корпели целыми днями, из которых у человека порой вся жизнь состояла, внезапно стала ничем. Её бросили, затоптали и забыли.

Иногда попадались запертые двери. Вадим вглядывался в таблички на них и решал выстрелить ему в замок, или лучше не надо. Пока ещё ни разу не рискнул выстрелить. ВСС хоть штука и тихая, но не до такой степени, чтобы стрелять, и не бояться, что услышат. Всё же не надо забывать, что где-то здесь бродил монстр.

Васильев прошёл весь первый этаж, посмотрел на часы. Он слишком много времени потратил. Можно было бы вернуться назад к автобусу, но если же цель совсем близко, уже на следующем этаже?

Вадим рискнул, пошёл дальше, пошёл по лестнице наверх. Почти добравшись до второго этажа, он остановился на полушаге. Возле приоткрытой двери, на полу и стенах, блестела прозрачная, с красным оттенком слизь, совсем свежая, ещё до конца не растёкшаяся.

В горле у Вадима пересохло. Тварь была где-то совсем близко, на этом этаже.

Сначала Васильев просунул в коридор ствол оружия, осмотрелся. Никого, но при этом слышался звук вдалеке. Вадим не мог его определить. Странный это был звук: чавкающий, противный, не естественный для этого места.

Ноги провели Вадима подальше. Слизи прибавилось. Она толстым слоем обклеивала всё, капала с потолка, камками застывала в углах, образовывала наросты.

Вадим быстренько прошёл до ближайшего кабинета, пытаясь ступать как можно мягче. И произошло чудо. Он срубил джек-пот.

Васильева занесло в кладовую, где медицинский персонал хранил препараты. В сотнях пачек хранились лекарства, растворы и всякое такое, о чём Вадим и не знал.

Руки немедленно полезли в подсумок на поясе, к списку, завёрнутом в целлофан. Глаза ещё раз пробежались, по словам, и, стали их искать на полках, среди коробок и упаковок, бутылочек и склянок.

Вадим протёр окуляры противогаза, чтобы было лучше видно, и продолжил водить пятном света по полкам.

Не то, опять не то, не то, не то, не то, не то. В противогазе становилось всё душнее. Васильев не мог дышать от напряжения. Стёкла перед глазами запотевали. Хотелось дышать как можно чаще, но КИП не был рассчитан на геройствующего муженька, его создавали для людей более спокойных.

И снять противогаз было нельзя. Ржавая пыль и сюда проникла.

Нашёл! Один из пунктов в списке есть. Следующий обнаружился в шкафчике. Третий в нераскованной коробке на полу.

С последним пунктом пришлось повозиться. Он под потолком хранился.

Дрожащие руки всё сложили в ящик и положили тот в рюкзак.

Вадим посмотрел время. Ещё есть запас.

Васильев вышел в коридор, благодарив бога за то, что не пришлось бежать за лекарствами в ту клоаку, в которую превращался этаж дальше.

Он поскорее добежал до двери к лестнице, выскочил на спуск.

Внизу послышался клёкот и шаги.

Вадим чуть не упал от резкого торможения. По лестнице поднимались монстры, шаркая мягкими подошвами ног и скребя стены когтями.

Вот куда теперь? Наверх хер ли.

Чудища не успели увидеть человека. Тот бесшумно поднялся на третий этаж. На последних ступеньках ноги Вадима опять вляпались в слизь. Здесь она ещё гуще поросла; засохшая, пряма мягкими сталактитами с потолка свисающая.

Твари тоже на третий этаж потянуло. Возможно, что они Вадима услышали.

Васильев вошёл в коридор. На забрале шлема появилась испарина. Воздух пропитала мерзкая влага.

Шаги приближались. Они были слышны даже за закрытой дверью. Её ручка зашевелилась. Суки умели открывать двери.

Вадим спрятался, где успел. Заскочил за каталку, прижался к стене. По костюму потекла прозрачно-алая слизь.

Дверь открылась, в коридоре показались твари. Даже на таком жалком расстоянии, их поначалу можно было спутать с людьми в ОЗК и с противогазами. Мешковатые, чёрные, лоснящиеся, местами раздутые и то расширяющиеся, то сужающиеся тела, и правда, походили на костюмы химической защиты. Вечно шевелящаяся не там где должна голова, словно вся сразу же вдыхала воздух. Огромные круглые глаза, которые можно было сравнить только с окулярами противогаза, смотрели во все стороны не зависимые друг от друга. Одна большая круглая ноздря с шипением, жадно вдыхала воздух. Бесформенная дыра, что заменяла тварям рот, была окружена кривыми, разноразмерными клыками и волосками. Эта пасть чавкала и причмокивала.

Существа замерли. Их глазищи забегали так, что дурно становилось. Ноздри часто и мощно задышали.

Твари задвигались в сторону Вадима.

Васильев забыл, как дышать от страха. Его обязательно заметят. Ещё пара шагов и он окажется, наведу.

Вадим вскинул ствол ВСС и включил фонарик на нём.

Монстры взвизгнули ослеплённые внезапно возникшим светом.

«Винторез» четырежды щёлкнул, прошипел. Дымящиеся гильзы затонули в слизи. Четыре пули вошли в чёрные тела чудищ, по паре в каждое.

Тварей это не убедило подыхать. Из них и кровь-то не особо текла. Густая жижа вышла немного, и всё.

Зато сколько визга было. Всех рожениц разбудили бы, если бы роддом ещё работал.

Монстры ринулись вперёд. Из их пастей вырвались длинные, в полтора метра длиной языки с двумя крючьями на конце.

Вадим зажал спуск. Пустил длинную очередь в одну, а затем и в другую тварь.

У первой продырявило грудь, резануло горло и разорвало голову. Круглая башка слегка сдулась, кожа складками повисла на черепе. Второй, пули попали в живот грудь и плечо.

Это скосило существ, повалило и загнало в вечный сон.

И как по волшебству в коридоре объявились ещё семь тварей. Их распирала злоба и желание здесь, и сейчас убить нарушителя спокойствия.

До них было метров пять. До двери два.

Вадим, не раздумывая побежал к выходу на лестницу.

Монстры его опередили, резво преодолев чуть большее расстояние.

Васильев выстрелил в ближайшую скотину и понёсся прочь.

Твари выпустили в него языки, но никто не дотянулся.

Вадим бежал почти в полной тьме. Пятно света, создаваемое фонариком, прыгало от пола к потолку.

На пути встречались препятствия, часть из которых Вадим врезался, а какие-то успевал заметить и перепрыгнуть, или оббежать.

Васильев увидел поворот, забежал за него и опора под его ногами куда-то внезапно исчезла. Он падал короткое мгновение, после чего больно приземлился на какой-то прибор и свалился с него.

Забрало шлема забрызгало слизью. Всё тело накалилось болью. Встать не получалось, хоть и очень хотелось. А ещё в ушах слышался писк. Не звон как обычно бывает после сильного удара, а именно писк. Многоголосый писк, похожий на… детский.

Болящим телом Вадим почувствовало, как небольшие руки хватают его за одежду.

Васильев отдёрнул правую руку, и стёр с забрала слизь. Он прозрел и оттого захотел ослепнуть.

К нему тянули руки невысокие, худые твари, похожие на тех, что гнались за ним. Подрастающее поколение.

Вадим с воплем дикого ужаса раскидал существ. Одно даже со всей дури огрел ногой.

Человек пополз назад, отмахиваясь от тварей руками и ногами. Мелкие монстры «десятилетки», отскакивали от него и приближались вновь, бегая на четвереньках.

Васильев забился в угол, схватил ВСС и отогнал существ короткой очередью. Патроны в магазине закончились.

Испуганные твари убежали от него окончательно, прижались к противоположным стенкам, спрятались за инкубаторами.

От того, что мельтешение тёмных тел перед глазами Вадима закончились, он смог узреть всю перспективу. Дыра в полу, в которую он провалился, вела в ад созданный безумным художником.

Пол был мягок от гниющих трупов людей и мутировавших животных. На них пищали, визжали и извивались мизерные чёрные тела, до отвращения похожие на младенцев. А слева от Вадима…

Он хотел закричать, но глотка отказалась издавать какие-либо звуки. Всё туловище окаменело от ужаса. Но зато телесная боль перестала чувствоваться, ведь стала неважной, не значительной по сравнению с болью рассудка.

На расстоянии чуть больше метра на него смотрела здоровенная тварь, лежащая на боку, с хилыми руками и ногами, и огромным животом. Кожа на пузе, настолько растянулась, что стала полупрозрачной, и через неё можно было увидеть десятки эмбрионов с разной степенью развития. В матке плавали бесформенные комочки плоти и уже готовые к рождению существа.

Тварь заверещала. Ей было страшно не меньше чем Вадиму. Она звала на помощь. Как хорошо, что та уже была здесь.

Из дыры в потолке появились взрослые особи, готовые ценой своей жизни защитить потомство.

Первый оказавшийся в помещении монстр, сразу же побежал на Вадима.

Патроны в ВСС закончились. Васильев достал из кобуры ТТ и выстрелил твари прямо в голову. Одного выстрела хватило. Существо сдохло.

Не теряя времени и желая как можно скорее выбраться отсюда, Вадим выскочил в коридор, через окно. В нормальные времена, матери, и отцы смотри через это окна на свои рождённые чада. Теперь же, оно служило путём спасения грязного и усталого человека от чудовищ.

Васильев поднялся на ноги и побежал. От увиденного и пережитого, он был готов на любое безумство, способное вызволить его из этого кошмара. Он бежал к очередному окну, занявшему целую стену, и чей взор на улицу был перекрыт слоем ржавой пыли.

За спиной верещали чудовища, не отставая от человека и даже нагоняя его.

Вадим выстрелил в окно. Стекло разбилось на мелкие осколки, и в коридор начала проникать ржавая дымка.

Что творилось на улице, было всё так же не понятно. Туман скрывал всё, что находилось в нём.

Вадим пытался не думать о том безумном поступке, что собирался сделать. Он выкидывал из головы думы о последствиях ждущих его после.

Васильев прыгнул во мглу, навстречу свободе, и почти сразу же врезался в ствол дерева.

Гравитация потянуло его тело к земле. Вадим, цепляясь за кору древа, съехал вниз и очутился среди переплетения коряг.

Падение вышло куда лучше, чем Васильев мог себе представить. Хоть у него и болело всё тело, но зато кости не пострадали.

Он смог потихоньку подняться и хромая пойти по своим следам к питбайку.

Верещание существ со временем отдалялось. Твари не желали уходить из своего жилища. Ну и хер на них.

Вадим шёл с остановками. Ему было необходимо переводить дух и унимать боль.

Глаза Вадима всё время поглядывали на часы. Времени хватало. В запасе была пара минут.

Ноги с каждым шагом становились словно ватными. В руках силы тоже не прибавлялось.

Отдышка была всё больше. Жжение в носоглотке и лёгких усиливалось.

И ещё мешал видеть сраная ржавая пелена перед глазами. Она снова покрыла стёкла противогаза.

Вадим уставшей рукой поднял забрало шлема и протёр круглые стёкла. Не помогло. Васильев ещё раз их протёр. Опять не помогло.

– Да что ж за поебень! – Промычал в резине Вадим и на этот раз со всем усердием протёр стёкла. Ничего не изменилось.

И Вадим допёр до того, что произошло. Пыль осела не на внешней стенке стёкол, а на внутренней. Она проникла в противогаз.

Вадим живо ощупал лицевую часть резиновой маски. Дырок на ней не было, да и не могло быть. Она всё время была защищена забралом.

Со страхом, Васильев провёл трясущимися пальцами по обоим хоботам противогаза и быстро обнаружил проблему.

Шланг, подающий очищенный воздух в противогаз заимел на себе дырку.

Вадим запаниковал, весь задёргался, не зная, что ему делать дальше. Он часто дышал и матерился, забывая, что тем самым больше вдыхает яда.

Голова пульсировала в ритм сердца, кружилась, мутила рассудок.

Васильев был готов заорать от досады. Он ведь выбрался оттуда, из того ада. Выбрался блять, чтобы вот так сдохнуть, на полпути к Арине.

Арина теперь не дождаться лекарств, потому что её дурачок муж умрёт здесь, среди города-мертвеца со всем необходимым в рюкзаке.

«Рюкзак» – подумал Вадим. Он попытался остановить свои мысли на рюкзаке.

Вадим снял его и положил перед собой, потом открыл. В нём лежал скотч и спасение в одном лице.

Васильев взял моток и обклеил клейкой лентой разрыв на хоботе противогаза.

Можно было продолжать путь.

Вадим пошёл ускоренным шагом.

Скотч хоть и перекрыл путь ржавому туману к ноздрям Васильева, но не предотвратил отравление.

Лёгкие уже достаточно приняли в себя яда, чтобы начался медленный процесс убиения.

Вдохи получались болезненными. Даже самые слабые попытки впустить в лёгкие воздух, отдавались сильным жжением, распространяющимся по всему организму. Жгло глаза, рот и нос, жгло грудь, жгло вены, испепеляло кожу.

Боль, которую сначала можно было заглушить мыслями о цели, теперь заняли все мысли.

Понемногу начинало ломить суставы. Зрение становилось хуже.

Вадим практически в агонии дошёл до питбайка, врезаясь во всё подряд. Руки прикоснулись к ручкам руля. Задница и пах к кожаному сидению. И по рукам, и по заднице с пахом прошлась волна боли.

Железный конь завёлся с первой попытки и понёс хозяина на границу мглы.

Вадим ехал ещё не забытым маршрутом, борясь со жжением. Он пылал огнём. Тело от напряжения ослабевало.

Мимо проносились кусты, машины, деревья. Васильев их не замечал. Его глаза уже ничего не замечали, затуманенные агонией.

Езда в слепую до добра не доводит. Переднее колесо зацепилось за что-то, и питдайк сбросил Вадима с себя.

Человек пролетел полтора метра и приземлился в лужу.

Силы идти, бороться выбило, из Вадима, вместе с воздухом из лёгких.

Удар на время заглушил боль. Прохлада воды, охладила горящую от жжения кожу.

Остатками воспалённого разума Вадим осознал, что так просто валяться он не может. Его ждут. Ему нельзя умирать. Если умрёт он, умрёт и Арина с ребёнком. Он должен пожить достаточно чтобы…

Вадим сжал грязь в воде и пополз. Из противогаза вырывался гул рычания.

Налитые кровью глаза выражали гнев на весь мир, на всю вселенную.

Руки цеплялись за землю и тащили Вадима вперёд, к рядом стоящей машине.

Уже почти лишённое разума тело доползло до автомобиля и село опёршись об него.

Вадим вырвал из рюкзака ящик с лекарствами и ещё раз запихнул в него руку. На самом дне лежала ракетница.

С воплем и рычанием Вадим выстрели из ракетницы вверх.

Красный огонёк полетел к небу, преодолевая ржавый туман и кроны деревьев.

Терпя невыносимую боль, Вадим улыбнулся и обнял драгоценный ящик мёртвой хваткой.

Глава 15: Все дороги заканчиваются

У всех дорог есть свойство заканчиваться. На них ты можешь пережить порой невероятные вещи, испытания, увидеть самых удивительных людей.

Дороги переплетаются с другими дорогами, или становятся частью их. Порой они бывают труднопроходимыми, заполненными грязью и огромными лужами. В других же случаях они автобаны, по которым водитель едет на полной скорости, навстречу ветру.

Вадикина дорога тоже закончилась. Он столько повидал на ней, что лучше было бы забыть про это. Ему попадались страшные люди, и ещё более ужасающие чудовища. Он сам порой творил такое, насчёт чего придётся оправдываться перед всевышним.

Как хорошо, что эту дорогу, этот путь не придётся продолжать, ведь у автобуса закончилось топливо.

Рустам остановил автобус посреди поляны и расслабился на промятом сидении.

– Всё, конечная остановка. Дальше автобус не поедет. Попрошу всех пассажиров…

– Давай без этого Рустам. – Заткнула водителя Ксения и снова обратила всё своё внимание к больному. – Ну что, как ты герой?

– Хер… – Вадим закашлялся. Изо рта вылетели брызги и приземлились на резиновую поверхность кислородной маски, подключённой к небулайзеру.

Васильев дышал надрывно, с хрипом, ахами и охами. У него неизвестно до какой степени, были поражены лёгкие. На простое дыхание ему приходилось тратить значительные силы.

Кожу Вадима покрывали повязки с нанесёнными на следы болезни лечебными мазями. Без повязок, эта исхудалая человеческая фигура, выглядела совсем ужасно. Сейчас Васильев походил на чумного; бледный покрытый бубонами.

Как ему удалось выжить, никто не знает. Это чудо, истинное, неподдельное чудо.

После почти двух часов, со времени его отъезда, Рустам заметил вспыхнувшую в небе сигнальную ракету.

Он и Марк быстро надели, что могли для защиты тела, напялили противогазы и понеслись спасать друга.

Вернулись они еле дышащими. Фильтры их противогазов забило ржавой пылью, да и силы у них заканчивались. Вадим во всей своей снаряге был тяжёлым.

С Васильева сбросили всё, осторожно уложили на кровать, и стали откачивать. Сердце у него не билось.

На все запросы Арины сказать что случилось, народ отмалчивался, притворялся, что не слышит её.

Ксеня давила Вадиму на грудь, делал массаж сердца, выпускала воздух из своих лёгких в его лёгкие. Он не просыпался, не показывал хотя бы жалких признаков жизни.

Тогда вмешался Рустам. Водитель оттолкнул медичку, и сам, своими крепкими руками начал давить Вадима. Это помогло. Пациент выжил.

Дальше у Ксении была куча работы. Двое больных, постоянно нуждались в уходе, строгом приёме лекарств, и просто нежности.

Медсестре помогал Марк и Борис Климентьевич. Они оба бегали по салону, приносили Ксении таблетки, мази, растворы, сообщали об улучшении, или ухудшении самочувствия обоих больных, следили за приёмом лекарств.

Два дня Вадим практически ничего не видел, но время, мази и капли вернули ему зрение, хотя правый глаз всё же начал видеть куда хуже, чем левый. Препараты поступали Васильеву в организм, исключительно через капельницу, еда и вода, через трубочку во рту.

С Ариной было не меньше хлопот. Она тоже ослабла, ей тоже надо было строго соблюдать график приёма лекарств и пищи, а так же проверять давление и количество белка в моче.

Если бы мир не рухнул, и Ксения до сих пор работа в больнице, то у неё были бы все шансы получить премию, или повышение.

От момента отъезда из Екатеринбурга, до приезда на поляну, пошла неделя.

Рустам выжал из автобуса всё что смог, под конец вымолил у того, проехать последние сто метров.

«Вояж» встал почти по центру поляны и издох. Он и так уже работал на последнем издыхании, без нормального техобслуживания и приличного топлива. Его дорога закончилась. Ему приходилось колесить ещё до того, как за его руль сел Рустам. Со времён, когда он сошёл с конвейера, прошли годы, он проезжал мимо десятков городов. Он заслужил покой.

Рустам открыл все двери, впустил свежий утренний воздух в салон и закурил. Это была последняя сигарета. Ею Рустам отметил последний день, когда его можно было назвать водителем. Эра машин закончилась, все дороги исчезли. Теперь все будут двигаться пёхом, по тропам.

Так что, можно сказать, что у Рустама началась преждевременная пенсия.

Далее жильцов теперь мёртвого автобуса, ждала подготовка. Подготовка к особому случаю. Арина скоро должна была родить. Срок этого события неумолимо приближался. Прекрасный и ужасный момент; прекрасный от того, что родители, наконец, увидят личико дочки, подержат малышку на руках, ужасный, потому что мир вокруг по волшебству не поменяется к лучшему.

Шли дни. Вадиму понемногу становилось лучше. Его заставляли потихоньку ходить и принимать пищу самостоятельно.

Голос у него стал, как у знатного курильщика, прокуренный, хриплый, грубый, вымученный.

Пятна на коже почти исчезли. На их месте оставались следы, как после оспы.

Живот втянулся, рёбра стали легко считаемы через кожу, голова красовалась голым черепом. Все волосы валялись в мусорном ведре.

Порой Вадим садился у кровати Арины. Они разговаривали. В голосе девушки больше не слышалась обида. Васильев был окончательно прощён. Его поступок не оставил в голове Арины никаких обвинений. Муж её любил, теперь этому не было сомнения.

Марк взял большинство обязанностей на себя. При первой встрече Вадим посчитал его горе отцом одиночкой, неудачником, которого бросила жена, оставив с ним недоразвитого ребёнка. Может, тогда он и был прав, но сейчас язык бы не повернётся сказать о нём такое.

Марк переменился, и словно заново родился. В его голосе и движениях появилось больше уверенности, и меньше зажатости.

С его сыном всё было похуже. Лёша совсем погрузился в себя. Он вечно сидел в каком-нибудь углу и бормотал себе под нос, не пойми что. И даже родной отец не мог вывести пацана из этого состояния.

Не изменился лишь Борис Климентьевич, слишком старый, чтобы меняться. Его взгляды на жизнь и мир были настолько старыми, что они намертво прикипели к разуму старика.

Пожилой радист ещё до катаклизма повидал многое, и какой-то там «Лес», чудовища и злые люди, не могли поколебать его.

В один из ужинов, Вадим сел кушать за стол вместе со всеми остальными. Он так привык к приёму пищи на кровати, что сидение за столом, казалось ему не привычным.

На этот раз, на ужи был консервированный суп неизвестной природы.

– Что это? – Спросил Вадим, подавшего еду Рустама.

– Гороховый суп. – Ответил тот. – Я решил подать еду помузыкальней, а то все в последнее время ходят такие грустные.

Народ улыбнулся, оценил дурацкую шуточку.

– А вообще, не смотрите, что он так выглядит. Я его пробовал. Он ничего. – Прибавил друзья уверенности Рустам.

Вадим первый попробовал варево.

– Есть можно. – Его вердикт был сигналом.

Все начали класть ложки супа в голодные рты.

– Теперь, наверное, будем жилища строить, раз автобус всё? – Спросил Марк.

– Надо бы. – Согласился Борис Климентьевич. – Зимой в этой стальной коробке будет холодно. Надо хотя бы землянки вырыть.

– Да. А автобус будем, как… этот… ДОТ использовать. – Сказал Вадим.

Светлые идеи приходили одна за другой. Уже и про ров речь пошла, и про обеспечение лагеря водой, и про всякое другое. Но тут вмешала Арина.

– Ребята! – Взвизгнула она, лёжа на кровати.

Все резко глянули на неё.

– У меня… воды отошли.

Люди не сразу поняли смысл сказанного, а потом допетрили, и подорвались.

– Горячую воду и полотенца сюда! Положите её поудобнее! Быстрее мать вашу! – Надавала команд Ксения.

Борис Климентьевич побежал за водой. Марк понабрал чистых полотенец. Вадим и Рустам помогли Арине улечься так, чтобы ей было удобнее рожать. Делали они это, слушая упрёки медички.

Вода в пыльный тазик была налита, полотенца были не те, муженёк жену не правильно укладывал.

Под Арину наложили подушек, устроили её так удобно как смогли. Воду добыли. Самые лучшие полотенца притащили.

Арина кричала, потела.

– Возьми её за руку дебил! – Накричала на Вадима Ксения.

Растерявшийся Вадим выполнил приказ. Жена так сжала ему руку, что он побоялся, как бы та её не сломала.

Ксеня вымыла руки, расставила ноги Арины как можно шире и сказала:

– А ты дорогая, тужься! Давай! Сильнее! Сильнее говорю! Из тебя так ребёнок не выйдет! – Ксения кричала, а у самой руки тряслись. Она никогда не принимала родов. Всё, что она и другие сейчас сделали, у неё было подчерпнуто из медицинских книжек.

– Ты слышала её Арин? Тужься. – Мягко, но настойчиво сказал Вадим. – Вот так. Так ведь? – Васильев посмотрел на Ксению.

– Так-так. Э-э… Головка!.. Головка появляется! Ещё немного Арина!

– А крови-то сколько. – Удивлялся Рустам. – Столько и должно быть?

– Ага. – Подтвердили Марк. Борис Климентьевич почему-то промолчал, хотя у него-то точно были дети.

В уши всех людей окружавших роженицу, влетел визг.

Ксения держала новорождённую девочку всю покрытую алым.

Выпустившая из себя ребёнка и семь потов Арина, протяжно выдохнула.

– Теперь вроде пуповину… – Недоговорил Вадим.

– Я знаю. – Сказала Ксения. – Чистый нож сюда.

Рустам дал нож.

Ксеня разрезала пуповину и передала ребёнка матери.

Арина улыбалась сквозь гримасу мучений.

Вадим легонечко дотронулся до дочки кончиками пальцев. Та была мокрая, тёплая, дрожащая.

У Вадима непроизвольно потекли слёзы. Всё было не зря. Все эти месяцы пути, боли, нужды, крови, пережиты, дорога закончилась, и у неё хороший конец. Но…

***

Ранее утро обещало жаркий день. Небо было ясное, с лишь парочкой облачков.

Вадим уже не спал, да он вроде вообще не спал. Мысли не давали ему уснуть. У него ведь дочь родилась. Маленький лучик света в царстве тьмы.

Он слез с пастели, надел спортивки, доковылял до спиртовки и поставил греться чайник. Пока тот грелся, Вадим решил передохнуть за столом. Слишком уж много он сделал со своим-то самочувствием.

Чайник грелся. И очень удачно, ведь скоро автобус должны были посетить гости.

Роды Арины не прошли бесследно для этой местности. Запах её крови пролетел через открытые бойницы и разлетелся во все стороны. Созывая тем самым гостей.

Те получили приглашение ещё ночью, пустили слюни и не спеша пошли к новым соседям.

И вот пока чайник грелся, а Вадим, не переставая глядел в сторону жены, гости вышли на поляну. Здоровенные твари, с плоскими, чем-то похожими на человечески лица мордами, одинаково ловко двигающиеся на двух и четырёх конечностях.

Жильцы автобуса не знали о гостях, не ведали они так же, что на радостях забыли поставить часового. Алес бы их за это вздрючил.

Монстры подошли вплотную к автобусу, встали на задние лапы и прислонили ноздри на приплюснутых коротких носах к открытым бойницам.

Вадим ужаснулся. Одна из открытых бойниц была над обеденным столом, за которым он сидел.

Автобус слегка покачнулся. Люди мигом проснулись.

– Что это? – Спросила Арина, прижимая к себе дочь.

– Тише. – Попросил Вадим и указал на нос, торчащий из бойницы.

Но младенец не захотел слушать папу. Девочка зарыдала, разбуженная столь бесцеремонно.

Через сталь автобуса пробился рёв. Чудища услышали добычу.

– За оружием! – Крикнул Вадим и пошагал к ящикам с автоматами, держась за мебель.

Его перегнали буквально все. Даже старый Борис Климентьевич.

Марк дал по автомату Рустаму, старику, Ксении и себе.

– А мне? – Спросил Васильев.

– Да куда тебе-то? Ты еле стоишь? – Тоже спросил Марк.

– Давай говорю! – Разозлился Вадим.

Марк не смог отказать. Отдал уже заряженный АК и два запасных магазина.

Вадим вернулся к своей семье и сел рядом.

Девочка к тому моменту замолчала. Арина дала ей грудь. Ребёнок жадно впился в сосок и начал кушать.

Автобус ещё раз покачнулся. На его левом борту появилась вмятина, а на правом тут же засверкали утренним светом разрезы.

– Ебать… Да они броню рвут как бумагу! – Испугался Рустам.

Всё новые и новые когти впивались в сталь, и резали, терзали её.

И вот уже образовалась дыра достаточного размера, чтобы одна из тварей смогла просунуть в неё лапу по самое плечо.

Борис Климентьевич выстрелил в конечность существа. Три автоматные пули увязли в коже.

Монстр взревел, вытащил лапу и стал со всей дури раскачивать «Вояж». Собратья присоединились к нему.

Многотонная махина поддавалась

С полок валились даже прикреплённые к ним вещи. Ящики с боеприпасами упали, рассыпав патроны. Чайник разбрызгал кипяток, ударившись об пол.

Автобус встал на два колеса, Твари поддели его за днище и перевернули.

Перспектива внутри «Вояжа» резко изменилась. Людей понесло к правому борту. Всё перевернуло. На мгновение воцарился хаос.

Арину и ребёнка чудом не придавило кроватью. Вадим получил книгой по голове и заработал шишку.

– Блять! – Выругался Рустам. – Нога! – На его ступню упал ящик со всякой всячиной внутри.

К Рустаму подползла облитая раствором глюкозы Ксения. Она посмотрела ногу и сказала диагноз:

– Перелома нет. Но болеть будет долго.

Твари не успокаивались, вынюхивали и пытались достать людей.

Одна из них, смогла вырвать бронепластину, приваренную на лобовом окне.

Теперь вход внутрь был открыт.

Добыча встретила хищников залпом из автоматов. Пули исковеркали всю морду монстру, полезшему в автобус вперёд всех. Какая-то из них смогла убить тварь.

Марк и Борис Климентьевич накидали на пути тварей мебель, соорудили баррикады на скорую руку. Но разве могла кучка мусора остановить существ, рвущих сталь? Нет, разумеется.

Те не замечали препятствий. Даже пули не особо их тормозили.

– Ксень! Открывай люк! – Крикнул Рустам.

В конце автобуса, на перевёрнутом потолке был люк.

Ксения подскочила к нему и попыталась открыть. Железка шла тяжело.

– Ударь! – подсказал подползавший к Ксении Рустам.

Медичка так сильно как могла, ударила по люку ногой.

Рустам посмотрел какова обстановка снаружи. У люка твари не тёрлись. Они все сбежались к пролому.

– Сюда! – Крикнул Рустам. – Наружу!

– Ты сдурел?! – Задал верный вопрос Вадим.

– Ага! Полностью ёбнулся! Очень хочу спастись! – Ответил Рустам, и первый же выполз наружу.

Вадим подтолкнул жену к люку.

– Вылезай отсюда! – Сказал он ей.

Выползшая под лучи солнца Ксения, приняла у Арины ребёнка, а потом помогла выползти на свет и самой девушке.

Далее ретировался Лёша. Потом Борис Климентьевич. Вадима пришлось вытаскивать.

Марк же перед тем как выпрыгнуть из автобуса, оставил тварям подарок, в виде гранаты, брошенной к остальным боеприпасам.

– Съёбываем! – Марк поднял всех и погнал прочь от «Вояжа».

Прогремел взрыв. Людей повалило. Половину тварей превратило в кровавые ошмётки. По всей поляне разлетелись куски автобуса.

Люди не вставали, испуганные взрывом. Только один единственный из них встал и побежал дальше.

Марк поднял голову. Это убегал его сын.

– Лёша! – Крикнул Марк, в спину убегающему чаду, и тоже вскочил да побежал.

– Лёша! – Повторил Марк.

Сын его как будто не слышал. Продолжал всё так же бежать, да ещё и надевая противогаз. Откуда он у него вообще?

Марк догнал сына и схватил за футболку.

Лёша резко обернулся.

У обоих зазвенело в ушах от выстрела.

Марк отпустил сына, отпрянул от него, схватился за грудь, упал.

Мальчик, побежал дальше. Для него словно ничего не произошло. Он спрятал ТТ Бориса Климентьевича за пояс и скрылся в полумраке деревьев.

Марк проводил сына недоумевающим взглядом слезящихся глаз, и умер.

Тут к нему подбежали, остальные ошарашенные произошедшим. Никто не мог произнести не звука от удивления. Только девочка надрывалась, случайно выражая эмоции взрослых.

Выжившие твари пришли в себя, заревели, заметали грязь. Их по-настоящему разозлили. Они были готовы убивать людей не ради пропитания, а ради мести.