Текст книги "Мчащиеся мустанги"

Автор книги: Макс Брэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13
КТО ОТРАВИЛ КОТА?

Кто бы ни был отравитель, казалось маловероятным, что он повторит свою попытку во время одного ужина, так что Том и мальчик все же поели. Юному Дэвиду еда не лезла в горло, Том, наоборот, был на удивление спокоен.

– Как ты так можешь? – неожиданно взорвался мальчишка. – Да ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, Дэвид, что они во что бы то ни стало постараются до нас добраться, но у них ничего не получится.

– Почему ты так считаешь? – с любопытством, но все еще надувшись, спросил малыш. – Она может нанять сотни людей, а нас только двое.

– Мы уже побывали в переплетах, когда силы были неравными, – пояснил Том.

– Но теперь, когда они даже пошли на то, чтобы нас отравить… на что еще остается надеяться?

– Не знаю, но уверен в одном – не перестану надеяться, что верх будет за нами.

– Представить только, отрава! Да они убьют нас воздухом, которым мы дышим ночью! – Потом добавил: – Думаешь, у нас всю дорогу будет кот, чтобы пробовать за нас еду? Слушай, Том, разве это не чудо, что стюард уронил поднос?

– Может быть, – раздумывая и подперев подбородок кулаком, ответил парень. – Но также по-своему удивительно, что я встретил тебя. Ты не думаешь? Я ведь в жизни не объезжал лошадей до этой серой кобылы.

– Никогда?

– И никогда не участвовал в драках, однако повернул тех троих, что гнались за тобой, не забыл?

– Конечно помню! – тяжело вздохнул мальчик.

– Я ушел от тех двоих, а ты от двоих других. Разве это не чудо, а?

Дэвид молча слушал с каким-то злорадно-напряженным вниманием.

– Теперь, как видишь, мы попали на корабль и кот спас нас от отравы.

– И как можно связать все это между собой, Том?

– Не знаю, только чувствую, раз нам удалось пробиться так далеко, то обязательно дойдем до конца… хотя бы один из нас.

– Кто из нас, Том?

– Не знаю. Может, оба, может, один.

Мальчишка принялся фантазировать:

– Допустим, меня по пути сцапают. Что ты станешь делать?

– Доберусь до вашего имения, постараюсь встретиться с твоим отцом.

– И что будешь делать, когда встретишься?

– Расскажу ему правду.

– Думаешь, он тебе поверит?

– Мне есть много чего рассказать: как я нашел вас с Капрой, как вы оба боялись уснуть, опасаясь врагов. Потом как убили Капру и гнались за тобой, как напали на тебя, когда мы ехали по железной дороге, как подсыпали яду на корабле. Думаешь, твой отец всему этому не поверит?

– Мачеха скажет, – полузакрыв глаза, стараясь представить, что может быть на уме у этой женщины, заговорил мальчик, – что все это ничего не доказывает. Похоже на небылицу – человек, никогда не объезжавший коней, за одну ночь приручает лошадь, уходит от преследования в лесу, разделывается с людьми, которые хотели убить меня, а тут еще яд и всякое такое в этом роде. Слишком уж нелепые выдумки! Вот что она скажет моему отцу. Потом возьмет его за руку и дрожащим голосом попросит сказать, глядя прямо в глаза, что он ей верит. И он будет не в силах, посмотрев на нее, не поверить.

– Выходит, она может делать с ним, что хочет? – заключил Том.

– Буквально все! Ты бы на нее посмотрел! Знаешь, она красивая. Я не видел более красивой женщины, кроме ее кузины. Больше того. Никто так не умеет владеть своим лицом. Знаешь, как это бывает, Том? Ведь не всегда в работе или в дороге лучшими оказываются самые красивые, самые резвые или самые сильные лошади. Ими чаще оказываются те, что лучше слушаются узды и на которых удобней ехать.

– Это верно. Многое зависит от того, как делать.

– Вот и она! Ее надо видеть, Том. Когда ты ее увидишь, надеюсь, не разинешь рот от восхищения. Иногда она даже мне очень нравится. Потом я вспоминаю, как она меня ненавидит, и стараюсь разгадать, что кроется за ее улыбками. Но это всегда так трудно! Могу только догадываться. Она может улыбаться как маленький ребенок. Может притвориться простой и ласковой. Даже разговаривала со мной как со взрослым и спрашивала моего совета. Однажды плакала, чтобы меня разжалобить. О, таких, как она, больше нет на свете, можешь быть уверен!

– Уверен! – горячо поддержал Том. – Никогда не слыхал о ком-нибудь столько плохого. Но вот что я тебе скажу. Если я увижусь с твоим отцом, думаю, несмотря на нее, смогу его убедить.

Они никогда не называли ее по имени. «Она» или «ее» – эти слова всегда означали мачеху мальчика. Иногда Том представлял эту женщину старой ведьмой из детской книжки. В другой раз думал о ней как о грязной косматой толстухе, вроде той, что жила у них в деревне. А теперь вот перевернута еще одна страница истории ее бесконечных злодейств и он узнает, что она красавица! Мачеха Дэвида вдруг показалась Тому еще более страшной, чем когда-либо раньше. Его ненависть к ней стала фанатической.

В это время вернулся капитан, на сей раз очень озабоченный. Сразу начал:

– Думаю, что сузил круг подозреваемых до пределов возможного. Это должны были быть или один из коков, или один из буфетчиков, или стюард, который принес поднос. Прежде всего я исключил коков. Представляется маловероятным, чтобы они могли это сделать. Кок, разогревавший соус, готовил его на несколько порций, не только для вас. Вы, разумеется, понимаете, что он просто не мог испортить блюдо, не отравив всех подряд, а как оказалось, на остальные порции не было никаких нареканий. Переходим к буфетчикам. И здесь неувязка. Блюда сервировали двое буфетчиков. Для обслуживающих каюты стюардов они подавали в одно окно, для столовой – в другое. Получая блюда с кухни, буфетчики их сервировали и сразу подавали в окна. Со стюардами почти не разговаривали. Так, немного переругивались, и практически ничего больше. Так что если буфетчик отравил рыбу, как он мог знать, что она достанется вашему стюарду, а не кому-то другому? А если даже именно это блюдо возьмет ваш стюард, как буфетчик мог быть уверен, что оно попадет конкретно в вашу каюту?

Капитан остановился.

– Понятно, – сказал Дэвид. – Тогда остается один стюард, так, по-вашему?

– Остается стюард, – подтвердил капитан.

– Это не стюард, – спокойно возразил Том.

Капитан бросил на парня сердитый взгляд.

– Что вы сказали? – решительно переспросил он.

– Что это не стюард.

– Что заставляет вас так думать, приятель?

– Не знаю.

– Видите ли, – поспешил объяснить Дэвид, – иногда у него возникают очень точные предположения, но он не может объяснить, каким образом.

Капитан медленно кивнул:

– Этот стюард служит на корабле восемнадцать лет и ни разу не имел серьезных замечаний.

– Можно купить его за две тысячи долларов? – полюбопытствовал мальчик.

Капитан прикусил губу:

– Они так высоко ценят вашу голову?

– Должен быть кто-то другой, – настаивал на своем Том.

– Нет никого, – возразил капитан. – Я поговорил с каждым, допросил всех, облазил каждый дюйм.

– Останавливался ли где-нибудь стюард после того, как взял поднос?

Это спросил Дэвид.

– Почему такой вопрос? – удивился капитан.

– Потому что для того, чтобы подсыпать яд в соус, ему нужно было остановиться, не так ли?

– Да, останавливался. И он это признает.

– Зачем останавливался? – поинтересовался мальчуган.

– Да так, пустяк. По палубе прогуливался полковник Бриджес, корабль качнуло, и полковник случайно задел подносик миссис де Кабрес, которая ужинала в кресле на палубе. Стюард, увидев, поставил свой поднос на свободный стул и поспешил на помощь миссис де Кабрес.

– А пока он этим занимался, находился ли кто-нибудь вблизи подноса? – продолжал расспрашивать Дэвид.

– Но при чем здесь стюард? – снова удивился капитан.

Мальчишка удовлетворенно щелкнул пальцами:

– По-моему, чтобы подсыпать в соус яд, не требуется много времени. Все делается очень быстро. Всего лишь бросить щепотку и помешать ложечкой. Так кто же был рядом? Стюард не помнит?

Капитан, глядя на мальчика, слабо улыбнулся:

– Когда подрастешь, станешь детективом, мой мальчик.

– Есть очень много такого, что мешает мне вообще стать кем-нибудь, сэр, – отрезал Дэвид.

Капитан, на этот раз улыбнувшись теплее, сказал:

– На палубе были полковник Бриджес, миссис де Кабрес и двое перуанцев, нагуливавших аппетит перед ужином.

– В таком случае, – сказал Дэвид, – если вы ищете убийцу, то найдете его среди них. Если хотите исключить стюарда.

– Положим, начнем с полковника Бриджеса, – предложил капитан. – Есть ли вероятность того, что он имеет к этому отношение?

– Почему бы и нет? – пожал плечами паренек. – Пойду и спрошу его, а вы подойдете следом и проследите за его лицом.

Глава 14
ПОЛКОВНИК ПРОТИВ КАПИТАНА

Выйдя из каюты, они стали свидетелями необыкновенного зрелища. Море фосфоресцировало – было залито молочно-белым сиянием. Корабельные огни казались тусклыми, звезды в далеком черном небе были не больше булавочных головок, а сам корабль выглядел невообразимо огромной темной массой. Всплески рыбы вокруг корабля казались ослепительными вспышками пламени, а за кораблем тянулась полоса, похожая на хвост кометы. Выпрыгивающие из воды дельфины чертили в воздухе сверкающие дуги и снова стремительно исчезали в морской пучине.

Зачарованные таким зрелищем, все трое замерли в молчании. Первым воскликнул капитан:

– В этих местах никогда такого не видывал!

Каюты опустели. Пассажиры и имеющие возможность хотя бы на минуту оторваться от работы члены экипажа высыпали на палубу, восхищаясь красивым зрелищем. Лица перекинувшихся через поручни были залиты призрачным светом.

Однако Дэвид был поглощен предстоящим делом. Поднявшись на палубу, он неторопливо, чтобы не отстали спутники, двинулся вдоль борта. Разглядел за рубкой опирающуюся на поручни одинокую фигуру, тронул ее за спину. К нему повернулся рослый, сухощавый, внушительного вида мужчина, который, как вспомнил Глостер, был одет в легкий плащ, когда поднимался на борт впереди них.

Не очень громко, но отчетливо Дэвид Пэрри произнес:

– Полковник Бриджес, почему вы хотите меня убить?

Реакция державшегося с достоинством пассажира на эти слова была поистине впечатляющей. Из-за бьющего снизу слепящего белого света в первый момент он увидел лишь; мальчика, не заметив маячившие позади него две настороженные фигуры.

Пробормотав что-то вроде «Будь ты проклят!», полковник вцепился Дэвиду в горло. Но в этот миг увидел шагнувших вперед Глостера и капитана, поэтому разжал руки, отшвырнул мальчика в сторону.

– Наглый щенок, – произнес полковник. – Говорит абсолютно недопустимые вещи, капитан!

Не привыкший к светским тонкостям морской волк выразительно парировал, так-перетак, что малый имеет право говорить, как ему угодно.

– Хочу, чтобы вы провали с нами в одну каюту, – заявил он.

– Не понимаю – в чем дело?

– Узнаете.

Они пошли обратно в каюту, Бриджес с капитаном впереди, Глостер с мальчиком за ними. У Дэвида, как часто с ним бывало, теперь, когда потрясение осталось позади, сдали нервы. Не в силах унять дрожь, он вцепился в руку Тома.

Дверь захлопнулась, и все оказались в душной тесной каюте. Казалось, нечем было дышать. На столике оставалась нетронутая рыба, политая уже остывшим затвердевшим соусом.

Первым делом Том посмотрел на лицо полковника, удивившись, что цвет его ничуть не изменился. Возможно, он приобрел такой прекрасный загар, постоянно проживая под южным солнцем, но для пожилого седовласого человека лицо выглядело чересчур энергичным. Точнее, неестественно энергичным. Да и глаза молодые, безбоязненно и властно разглядывали лица окруживших его людей. Полковник молчал. Если поначалу он был готов разбушеваться, то теперь, как бы поняв, что дело серьезное, затих.

– Я хочу, чтобы вы присели и съели эту рыбу, – сказал капитан.

– Что вам в ней не нравится? – поморщил нос Бриджес.

– Если что и не нравится, то вам об этом известно.

– Не подумаю и притронуться! – решительно отказался полковник. – Вы ведете себя как сумасшедший, капитан!

– Говорите, я похож на сумасшедшего? – воскликнул тот. – Черт побери, я действительно схожу с ума! Такое я читал только в самых нелепых историях. Никогда не думал, что встречусь с подобной дикостью в жизни! Почему вы не желаете притронуться к рыбе?

– После того как я отменно поужинал, – намеренно спокойно с вызовом начал полковник, – вы самым непонятным образом появляетесь передо мной и требуете пройти в эту каюту. Здесь я нахожу стоящие на столе две порции остывшей рыбы, и вы требуете, чтобы я сел и съел ее. Станет ли нормальный человек в здравом уме подчиняться такому приказанию?

– Полковник, вы понимаете, что вы в море? – холодно спросил шкипер.

– Понимаю. И что из этого следует? Что здесь командуете вы?

– Да, я. И я приказываю вам сесть и съесть порцию рыбы.

– Скорее вас повесят, нежели я выполню ваш каприз, – процедил полковник. – Вы ведете себя как идиот, приятель. Нынче двадцатый век, не забывайте.

– Значит, я веду себя как идиот? Лучше быть идиотом, чем убийцей, полковник Бриджес!

Капитан несколько поторопился с обвинением. Том Глостер не следил за ссорой, не взглянул на столик, который чуть не принес смерть ему с Дэвидом. Он не отрывал глаз от лица Бриджеса, будто изучал и был не в силах понять что-то очень для него важное, но написанное на чужом языке. Ему показалось, что при последних словах шкипера в глазах полковника мелькнуло беспокойство. Некоторое время тот молчал.

– Отлично, – наконец неторопливо произнес Бриджес. – У вас наверняка найдутся для меня кандалы, а в Вальпараисо есть суд. Или вы намерены вздернуть меня на рее? Хотя реи у вас нет, верно? Может, сгодится стрела лебедки?

Сыпля насмешками, он держался совершенно спокойно, однако Тому Глостеру все еще виделся какой-то очень странный блеск в его глазах. Он был не в состоянии в точности сказать, что это могло означать, тем не менее глаза Бриджеса его пугали. В них было что-то очень неестественное, безжалостное, нечеловеческое.

– Полковник, – указывая пальцем, продолжал шкипер, – когда мальчик заговорил с вами, вы схватили его за горло… инстинктивно, пока не увидели остальных.

– И это доказывает?..

– Что вы с радостью швырнули бы его за борт.

– Неужели это так много говорит?

– На мой взгляд.

– Я бы с удовольствием высек всех маленьких наглецов на свете, – ответил полковник. – И с радостью начал бы с этого юного мерзавца. А пока не изволите ли объяснить, что я замышлял?

– Она заплатит тебе кучу денег! – не удержался Дэвид.

– Она? А кто она, мое умное дитя? – полюбопытствовал Бриджес, затем внезапно снова обратился к шкиперу: – Что за чушь у вас на уме, капитан? В конце концов, какие бы глупости вас ни донимали, они, как понимаете, должны иметь под собой основания.

Капитан торжественно объявил:

– Я обвиняю вас в том, что сегодня вечером вы отравили эту рыбу с целью умерщвления этих двух пассажиров.

Полковник впервые посмотрел на Тома Глостера. Когда они встретились глазами, Том потрясенно воскликнул:

– Я вас видел раньше!

– Вполне возможно, – согласился полковник, – поскольку, как я полагаю, мы в море уже несколько дней. – И снова повернулся к шкиперу. – В Чили есть судьи и присяжные, – продолжал он. – Мне неизвестно, какими доказательствами и уликами вы, по вашему мнению, располагаете, но я с радостью готов подвергнуться аресту, если действительно совершено какое-то подлое дело. Только, ради Бога, прошу не успокаиваться на моем аресте. Ищите дальше! Приложите все силы. Возбудив, к своему удовольствию, дело против меня, не дайте возможности улизнуть подлинному мерзавцу! – Все это полковник произнес с жаром, закончив: – Отравление? Какая гадость!

Последние слова были сказаны вполголоса, но с таким глубоким отвращением, что помимо воли произвели впечатление на Тома, да и на капитана.

Последний неожиданно заявил:

– Дело будет возбуждено, когда придем в порт. А пока что оставляю вам возможность свободно передвигаться по кораблю. Не вижу необходимости в ненужной строгости.

– Благодарю вас, сэр. – На губах полковника Бриджеса мелькнула, моментально исчезнув, издевательская улыбка. Тут же более жестко и решительно он добавил: – Учтите, капитан, я пользуюсь известным влиянием у владельцев вашей компании и, честное слово, позабочусь о том, чтобы вы заплатили за ваши сегодняшние глупости!

– Извольте покинуть каюту! – рявкнул шкипер.

Бриджес повернулся и, злобно глянув на присутствующих, освещаемый призрачным мерцанием моря, прошествовал за порог.

– Вот так! – уныло произнес капитан. – Полез на рожон, и без толку. Могу поклясться, он ни при чем. Но когда вцепился тебе в горло, парень, я бы мог поклясться в обратном!

– Если бы вы испытали эту хватку, – возразил Дэвид, – то были бы до сих пор уверены, что это он!

– Как только придем в порт, предъявлю против него обвинение, – сообщил капитан, – но боюсь, из этого ничего не выйдет. Против него у нас фактически ничего нет, кроме факта, что он находился на палубе в то время, когда стюард нес в вашу каюту поднос с отравленной рыбой.

– Но это должен быть он! – воскликнул Дэвид. – Вы разобрались с коком, с буфетчиком и со стюардом – остается только он!

– Нельзя обвинить человека вот таким методом исключения. По закону так дела не рассматриваются, – возразил капитан. – Но очень грязное дело! Много бы дал, чтобы докопаться до конца! Если бы на борту было радио, я бы поинтересовался прошлым этого полковника Бриджеса, как он себя кличет. Могу только обещать вам, что так этого дела не оставлю!

Глава 15
УДРАЛ!

Попытка отравления была единственной и последней причиной для волнения за время путешествия. Даже ветер на пятый день утих, и теперь вокруг корабля расстилалась гладкая поверхность моря, нарушаемая лишь движением их судна, мчавшегося к югу. По вечерам Дэвид с Томом садились рядом на палубе, и знавший созвездия мальчик показывал другу появлявшиеся из-за туманного тропического горизонта новые звезды. В остальном ничто не менялось. Полдюжины раз в день они видели напряженные недружелюбные плечи проходившего мимо полковника – одного из самых упорных любителей прогулок по палубе. Он не обращал ни малейшего внимания на Глостера с мальчиком и, обладая присущим англичанам даром не замечать неприятные вещи, смотрел мимо них.

В разговорах Том с Дэвидом часто возвращались к тому памятному вечеру, и мальчик неизменно настойчиво утверждал, что полковник был явно намерен его задушить. А Глостер раз за разом повторял, что уже где-то видел этого человека. Дэвид наконец не выдержал и злорадно заметил:

– Ну и что из того, что ты его видел?

– Хочу сказать, что это бы все прояснило, – несмотря на мальчишечьи насмешки, продолжал стоять на своем Том.

В конце концов они доплыли до Чили. По ночам на стороне суши вдоль горизонта, казалось, протянулось низкое облако. Днем это облако скорее было похоже на поднимающийся туман, а над ним то здесь, то там на фоне синего неба парили потрясающе высокие белые вершины гор.

С растущим нетерпением они приближались к гавани Вальпараисо. Капитан заявил, что он вовсе не желает рисковать, и, поскольку к вечеру они должны войти в порт, после полудня поставил часового у каюты полковника и поклялся передать последнего в руки правосудия.

– Что будет? – с должным почтением спросил Том. – Что будет в суде, Дэвид?

– Ничего не будет, – с горечью заметил маленький циник. – Абсолютно ничего.

Они прошли между мысом Гуэса на севере и мысом Анджелес на юге, и перед ними открылась узкая песчаная полоса, по которой полукругом раскинулся Вальпараисо. Дома тут карабкались вверх по складкам крутых холмов. Панорама радовала глаз, но терялась в сравнении с потрясающим нагромождением горных громадин дальше к востоку. Ибо там с севера на юг одна за другой тянулись увенчанные снегом сверкающие вершины Аконкагуа, Юмеаль, Пломо и Тупунгато, укутанные у подножия плотным голубым туманом. Впечатление было такое, будто повисшие в воздухе огромные махины плывут по туману, как корабли по морю.

Том воспринимал все новое медленно, постепенно и был не способен охватить все сразу. Увидев эту величественную таинственную череду гор, он был не в силах оторвать от нее глаз, и даже забыл о полковнике, капитане, суде и всех необычных событиях, забросивших его далеко от дома.

Пока они плавно скользили по спокойным водам залива, их встретил буксир и стал помогать им войти в порт. Том и парнишка с любопытством наблюдали, как маленькое суденышко изо всех сил старается подвести своего большого собрата к нужному причалу.

– Гляди, – вдруг сказал Глостер.

– Куда?

– Видишь парня в красном свитере и широкополой соломенной шляпе?

– Что у него?

– Вон того, что тянет канат! Видишь его лицо?

– Ну и что?

– Посмотри еще.

– Не вижу ничего такого!

– Представь, – убеждал мальчика Том, – что это лицо не выбрито начисто, что на нем усы, представь также, что оно не такое смуглое и щека не вымазана сажей… Погляди получше, Дэвид! Видишь большой орлиный нос? Кто это, по-твоему, может быть?

Дэвид стал серьезно разглядывать матроса.

– Не смотри так пристально, – предупредил Том. – Не надо, чтобы он заметил, что мы его разглядываем.

Мальчик вдруг воскликнул:

– Да это же… Нет, нет, не может быть!

– Так кто, Дэвид? О ком ты подумал?

– Да о парне, который сломя голову гнался за поездом… о Кристофере Блэке!

– Так это и есть тот парень! – с горячностью воскликнул Глостер.

В этот момент к ним подбежал посыльный юнга и пригласил их пройти на корму к капитану. Тот был явно взволнован.

– Вон там – дверь каюты полковника! – показал он. – Там никто не отзывался, и по моему указанию дверь только что вскрыли. Его в каюте не было! Может быть, его там уже не было, когда мы поставили пост. В то же время его нет нигде на борту. Мы обыскали повсюду!

– Он за бортом и плывет к берегу! – воскликнул Дэвид.

– Нет, нет, – вмешался Глостер. – Я вам скажу, где он. Он с командой, на баке: На нем красный свитер и широкополая соломенная шляпа, а щека измазана сажей. Дэвид, я же знал, что видел полковника раньше, где-то еще, а теперь все понял. Это Кристофер Блэк!

– Значит, он следовал за мной все это время? – побледнев, спросил Дэвид. Затем в его глазах затанцевали радостные искорки. – Тогда он в наших руках!

– Он в наших руках, – сдержанно согласился капитан. – Если это действительно так, мы его возьмем как миленького. Покажите-ка мне этого парня!

Они снова поспешили вперед. Первый помощник взял на себя швартовку большого судна, а шкиперу пришлось заняться более неприятным делом. Встав у поручней над шкафутом, все трое наблюдали за снующими внизу под надзором боцмана матросами, открывающими трюм, налаживающими лебедку, разбирающими канаты.

– Вот он! – крикнул Дэвид и показал пальцем на матроса в красном свитере.

В этот момент тот поднял голову, и не осталось никакого сомнения, что это физиономия храброго наездника Кристофера Блэка. Не дав им хорошенько разглядеть себя, ковбой перемахнул через леер и оказался на палубе буксира.

– Эй, на буксире! – прогремел голос капитана. – Эй, на буксире! Держите парня в красном свитере и соломенной шляпе! Держите его, слышите?

Его голос, не раз звучавший при громком завывании ветра, перекрыл пыхтение буксира, направлявшего корабль в широкие ворота порта.

– Слышим, – ответил по-испански, как видно, кто-то из командовавших буксиром. – Который?

– Вон тот! Бежит к другому борту! Держите его! Он преследуется за убийство!

Услышав эти слова, офицер, командовавший буксиром, круто обернулся и увидел Кристофера Блэка. Тот стоял у противоположного борта и держал в руках свернутый в кольца легкий трос. Раскрутив в руке кончающийся петлей конец, он метнул трос. Петля легла на торчащую на краю причала высокую сваю.

Офицер на буксире успел догнать Кристофера Блэка, положить руку ему на плечо. Но тот не спеша развернулся, ударом кулака сбил моряка с ног и с тросом в руках прыгнул за борт.

Капитан взвился от ярости.

– Уйдет, негодяй! – орал он. – Эй, на буксире! Сто американских долларов тому, кто остановит парня!

Следом раздался тоненький голосок Дэвида:

– Пятьсот!

– Пятьсот! – повторил капитан. – Пятьсот долларов награды! Пятьсот долларов за этого человека!

Мог бы добавить, живого или мертвого, но не сказал.

Тем временем Глостер пришел в себя. Он не задержался у поручней, крича о награде. В момент опасности руки у него работали быстрее, чем язык, а посему он, как моряк или как обезьяна, перегнулся через поручни, перемахнул на шкафут, где матросы зачарованно слушали вопли своего капитана, и прыгнул через борт на палубу буксира.

Команда буксира сгрудилась у борта. Там же, изрыгая самые страшные проклятия и размахивая револьвером, стоял и офицер с разбитой физиономией. Он что-то крикнул парням, стоявшим на краю пирса.

Кристофер Блэк уже выбрался из воды и, опираясь ногами о скользкую сваю, мощно перебирая руками, полез наверх. Офицер, не дождавшись реакции стоявших на пирсе, стал палить из револьвера, но в ярости не успевал прицелиться. Визг летевших неведомо куда пуль заставил кучку зевак на пирсе отскочить в сторону и с криком разбежаться.

Том Глостер в свою очередь достал кольт.

Цель была легкая. К этому малому у него был счет – он пытался отправить их с Дэвидом на тот свет, ибо даже самый большой тугодум сейчас не имел бы ни малейшего сомнения, что этот малый и есть полковник, а попытка их отравить была делом его рук.

Раз за разом он целился в раскачивающуюся карабкающуюся вверх фигуру, но в этой отчаянной борьбе за жизнь, в ловких движениях могучих рук было что-то такое, что не давало ему выстрелить.

В следующий момент Кристофер Блэк выбрался на пирс. Обернулся и торжествующе вскинул руку, бросая вызов кучке стоявших у борта буксира возбужденных матросов, презирая последний выстрел офицера и направленный на него револьвер Тома Глостера. Затем повернулся и побежал туда, где его ждала свобода.

Однако это оказалось не таким легким делом.

Зеваки, разбежавшиеся от пуль ополоумевшего моряка с буксира, слышали об обещанной награде, которая для них означала целое состояние. Они как гончие псы бросились за беглецом.

У каждого в руке было по сверкавшему на солнце ножу. У Глостера кровь застыла в жилах. Пусть Кристофер Блэк и отъявленный негодяй, но в тот момент Том желал ему благополучно выбраться.

Ему не было нужды волноваться.

Блэк выхватил из-под руки револьвер – преследователи моментально остановились и пустились наутек. Кристофер побежал дальше и вскоре скрылся за углом протянувшегося почти во весь причал складского помещения. Словом, благополучно смылся, если только портовая полиция случайно не арестует его по подозрению.

«Вряд ли», – подумал Глостер. Он вернулся на корабль, где его встретил мрачный и бледный Дэвид. Разбушевавшийся капитан отдавал приказание за приказанием.

– Благополучно удрал, – констатировал Том.

– Ты мог снять его с этой веревки! – злобно выкрикнул мальчишка.

– Мог… но сердце не лежало.

– Тогда это сердце ждет его нож, – отрезал Дэвид. – Он еще встанет на нашем пути. Можешь быть в этом так же уверен, как в том, что перед нами Аконкагуа.