Текст книги "Лаймовый трэш (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== А я все-таки спрыгну ==========

***

23 апреля

Это был очередной почти конец очередного учебного года. Ее первого учебного года. И Рокси впервые поднялась на самую высокую башню Алфеи и высунулась так далеко в первый попавшийся пролет между колоннами, что у нее сразу же перехватило дыхание. Там, внизу и вдалеке лежал Магикс – мегаполис, дышавший ритмом и бешеной жизнью так, что любой Лондон или Нью-Йорк казался отсталой черепахой. Рокси любила Магикс, потому что он всегда открывался для нее с новой стороны.

– Сигареты не будет? – фея чуть не подскочила и резко обернулась.

В соседнем проеме сидела девушка. Но какая девушка.

Алфею часто ошибочно считают скопищем гламурных девиц, этаких богатеньких дочек и принцесс в коротеньких юбках, безвкусных тряпках, длиннющих шпильках и полным отсутствием мозгов в голове. Такие здесь тоже были, но в целом, как и Облачная, Алфея была сборищем просто девушек, у которых к счастью или нет обнаружились крылья.

Но все же эта девушка не была похожа на других учениц.

Ее вполне можно было принять за слишком женственного мальчика. Или слишком пацанскую девушку. Грубоватый, с хрипом, жесткий голос. Ярко-красные, вишневые такие волосы в короткой мальчишеской стрижке торчали из-под черно-голубой кепки. Черные зауженные джинсы, через которые проступали угловатые ноги, серые кеды и бежевая футболка с ярким принтом. Она была в наушниках, ненакрашенная и держала в руках почти докуренную сигарету, неумело выпуская изо рта рваное колечко дыма.

– Нет, не курю, – растерялась Рокси.

– Ясно. Я так и думал, – протянула девушка.

Рокси не удивилась, что она говорила о себе в мужском роде.

***

4 мая

– Сюда редко захаживают, – она снова курила. На этот раз тонкие, длинные. – С яблочным вкусом, “Кинетика”, – сообщила фея, увидев вопросительный взгляд Рокси. – И все же, что ты здесь делаешь?

– Не знаю, – фея животных не знала, как можно объяснить такие простые вещи. Душевные порывы, например. Тебе просто хочется – ты и приходишь. В любое время, когда захочешь. Эта девчонка проводит же здесь кучу времени.

– Сюда приходит те, кто любит одиночество. Или те, у кого нет друзей. Или те, кого не понимают, – она вытащила наушники из телефона, и воздух наполнился роком с чувственными, а затем звериными голосами. – У тебя есть компания?

– Ага.

Теперь Рокси могла с точной уверенностью сказать, что да, есть.

***

8 мая

– Меня зовут Аннабет. Кратко Ан, – она затянулась сигаретой с шоколадным вкусом. Сегодня без кепки. И с рыжими волосами. – Мне как больше идет?

– Прежний был лучше, – Рокси облокотилась на широкие перила. – Ты часто гуляешь в Магиксе?

– Ага. Времени свободного завались. Я редко с кем-то гуляю. У меня и друзей почти нет. Я исходил почти весь Магикс.

– А мы… Исследуем туннели под школами, – Рокси выдала секрет и прикусила язык. Ана ее убьет, но Ан не похожа на человека, который стал бы трепать.

– Тоже хорошо, – кивнула она. – Ты с Земли ведь, да? Наверное, нелегко было сначала?

– Нелегко.

– А мы ведь с тобой в одном классе.

– Серьезно? – Рокси вскинулась и посмотрела на девушку. Ан выкинула окурок вниз и поцокала языком, а затем посмотрела внимательными серыми глазами на фею животных:

– Я просто редко хожу. Забиваю на уроки и слушаю музыку. Все равно почти одно и то же. Гризельда прикапывается, да насрать. Она все равно никогда не сможет понять. Как и многие.

– Что не сможет? – Рокси догадывалась уже, но не хотела озвучивать. Она Ан никто, как и Ан – ей. Просто случайные “разговорщики”.

***

15 мая

– Я тема, – наконец ответила Ан после пятиминутного молчания. Она была без наушников, в кофте с капюшоном, который натянула на самый нос, и тихим, безвыразительным голосом.

– Кто? – не поняла Рокси, с печалью смотря на то, как грозовые тучи собираются над школой. Слышались раскаты грома, и на протяную ладонь феи животных уже упало несколько капель. Ветер рвал макушки вековых елей.

– Лесби. Ты ж не в курсе, ты ж натуралка, – закатила она глаза. – Забей, короче.

– А зачем ты мне это сказала? Ждешь, что я отскочу и всем расскажу? – Рокси села в проем и поджала под себя ноги. – Я нормально отношусь к таким вещам. Грубо говоря, мне даже плевать.

– Я сказал, чтобы ты знала. Интересно наблюдать на реакцию людей. Ее звали Джемма, – вздохнула она с какой-то пронзительно печальной паузой.

Над Магиксом ударила тройная фиолетовая молния, и тут же стеной пошел дождь.

– Звали?

– Да, в прошлом году она порезала вены. Она вообще любила этим заниматься. Не суицидница, нет, ты не подумай. Просто когда ты режешь вены, ты ощущаешь боль. И это кайф. Лучше только сиги. Я тоже резала. А сейчас некогда. А я все-таки спрыгну, – неожиданно улыбнулась она.

– Прыгай, – Рокси пожала плечами. – Личное дело каждого.

– Даже не отговоришь? Нежданчик. Ну ладно. Так вот, ее звали Джемма, у нее были чудесные длинные белокурые волосы и глаза цвета весенней листвы. Я ее любила, а она меня нет. Но всегда говорила о своих влюбленностях, а влюблялась она частенько. Мне было четырнадцать, ей – восемнадцать. А потом она покончила с собой. Из-за очередной натуралки, которой было насрать на нее, – она сплюнула вниз.

***

25 мая

– Я снова режу вены, – она закатила рукава клетчатой рубашки, и Рокси увидела свежие шрамы. – Посмотри, – Ан порылась в телефоне и нашла фотографию, – Даниэлла.

Рокси ее узнала: третьекурсница, которая частенько мелькала в школьных коридорах. Темно-рыжие длинные волосы, шоколадные глаза и абсолютная женственность, которую еще иногда вдогонку называют сексуальностью. Даниэлла ни с кем не встречалась, была компанейским человеком и любила те же группы, что и Аннабет, о чем фея и поведала Рокси.

– Я в нее еще давно влюбился. Начал общаться. Она пока не гонит. Но я не навызываюсь, чтобы совсем подозрительно не выглядело.

– Думаешь, ответит взаимностью? – Рокси приподняла бровь.

– Черт его знает.

***

10 июня

– Завтра я ей признаюсь, – пообещала себе Ан. Она курила вновь яблочные и волосы перекрасила в вишневый. – Ты когда-нибудь замечала чисто женскую красоту? В любой, абсолютно левой девушке?

– Я мальчиками интересуюсь, – Рокси улыбнулась и присела рядом со странной знакомой. – А что?

– А ты посмотри. Она может быть чудо как хороша. В ней есть что-то королевское, грациозное. И мягкое. А как она держится. И фигура. Посмотри. От таких и замирает сердце. Она и огонь, и вода одновременно, отвечаю, – Ан говорила, а в глазах ее светился хитрый блеск.

Рокси пожала плечами:

– Может быть, но я не ценитель женской красоты. И о ком ты вообще?

– Это такой тип. Ты поймешь, когда увидишь. И да, завтра я еще набью себе татуировку, – она снова чиркает зажигалкой и закуривает. – Завтра будет офигенно. А я все-таки спрыгну, – зачем-то добавила.

***

13 июня

– Видела? – Кристалл потрясла Рокси за плечо и сунула экраном планшета прямо в нос. – Читай.

И Рокси читала. Читала о том, как в три часа дня на одной из высоток Магикса замерла худощавая фигурка. О том, как она с помощью магических вспышек вывела в воздухе: “Я любил тебя, но тебе было насрать”. О том, как, разбежавшись, она сиганула вниз и рухнула прямо на асфальт, где ее тут же переехала машина. Это была Аннабет. В своей извечной кепке и вишневыми волосами.

“А я все-таки спрыгнула”, – Рокси вздрогнула, когда в голове как будто пронесся чужой голос. “А я все-таки спрыгнула”.

…Об этом писали мало. Так, очередная тема покончила с собой. Ей было почти семнадцать, и она последовала за своей Джеммой. А Даниэлла… Даниэлла, видимо, не ответила взаимностью. В Алфее говорили об этом неделю, а потом и забыли, ибо в мире происходили вещи более интересные: Винкс сражались с Тританнусом.

А уже на втором курсе Рокси с удивлением стала замечать, что млеет лишь от одной мысли и белокурых волосах, янтарных глазах и королевской осанки своей учительницы. Да, теперь она поняла, о каком типе говорила тогда Аннабет. Ибо Дафна была чудо как хороша.

========== Уроки от сэра Сиреникса. Семь постулатов феи ==========

С самого утра Рокси чувствует запах морской соли и знает: готовится что-то интересное. Что-то такое, отчего по ее телу бегут сладкие мурашки, а сама она мурлыкает от удовольствия. Рокси чувствует: что-то готовится. И она выгибается дугой, потягивается, разминает подушечки пальцев и вскакивает с постели. В солнечных лучах танцуют пылинки. Нет, не пылинки вовсе, но морская соль. Соль оседает на кровать, стол, тумбочки. Соль кружится в воздухе и падает снегом. Рокси дивится и подставляет руки, и соль рисует цветные узоры на ее ладонях, пощипывает их. Рокси тихонько смеется.

– Что такое? – Кристалл нехотя открывает глаза и сонно смотрит на развеселившуюся соседку по комнате. – Рокс, что с тобой?

И тут ей на руку падает соль. Кристалл с подозрением смотрит вокруг, а затем чувствует, как дрожит интуиция. Что-то рвется-мечется на краешке подсознания.

– Что это? – Кристалл не по себе.

– Что-то готовится. Сегодня будет что-то интересное, – уверяет Рокси. Кристалл не спорит. Девушки встают, заправляют свои постели, умываются, заплетают косы или делают высокие хвосты, надевают наряды, туфли на высоких каблуках и идут завтракать. По дороге их нагоняет Анастейша и обнимает. Ее светлые волосы все также кудрявятся, а зеленые линзы, скрывающие родные серые глаза, с ухмылкой щурятся. Троица спешит в огромный зал, где садится, как обычно, рядом, и тотчас перед ними возникают тарелки с фруктами, миски с холодным молоком, пачки хлопьев, свежие булочки, острые ножики и чашки с горячим чаем.

– Видели соль? – вопрошает Ана, которую вообще-то зовут Келли, но она предпочитает называться вторым своим именем.

– Ага. Вместо снега выпала, – шутит Рокси, насаживая на вилку дольки ананаса и одну за другой отправляя их в рот.

– Только мы втроем видели это? – Ана делает знак рукой, троица замолкает.

Феи галдят. О мальчиках, тряпках, снах, социальных сетях, новом лаке для ногтей, Винкс и о том, как их все задолбало. Но никто не говорит про таинственный «солепад». Все молчат. Уж феи-то все обсудили бы. Но никто. Ничто. Не говорит. Кристалл хмурится и осторожно косится куда-то в сторону. Где-то под потолком блестят белые гранулы. Рокси с восторгом разглядывает их. Ана тоже задирает голову и с восхищением разглядывает танцующую соль. Остальные феи переговариваются, но никто не замечает изменений.

– Что за… – ворчит Кристалл, но Рокси делает знак рукой, чтобы фея исцеления молчала. Принцесса Линфии высовывает кончик языка, но больше не проявляет своего неудовольствия. А соль танцует.

Феи заканчиваются с завтраком и расходятся по своим классам.

Первый урок – История магии. Вообще-то тут, помимо истории, преподают еще много разных вещей, просто факультатив этот почему-то обозвали именно так. Дафна рассказывает интересно и обо всем, даже самые ленивые отрываются от телефонов и целый урок слушают, чуть рот не раскрыв. Рокси любит, когда сестра Блум рассказывает. Кажется, что сказку слушаешь. Дафна – здесь, на своем привычном месте у доски, а ученицы занимают свои парты. Рокси сидит во втором ряду на третьей. Сзади – Ана, где-то сбоку примостилась Кристалл. Все в сборе.

Звенит протяжный изящный звонок, и урок начинается.

– Приветствую, девочки, – Дафна начинает, и Рокси тает от ее улыбки.

– Здравствуйте, профессор Дафна, – хором отвечают второкурсницы, словно малышки с огромными бантиками и в первом классе. Открывают свои тетради, достают магические ручки и готовятся слушать.

Под потолком сребрится соль. Она оседает на парты, на разноцветные волосы и чисто вымытый пол. На этот раз ее видят все ученицы. Феи раскрывают рты и вскакивают с мест, недоверчиво себя осматривают и вопросительно глядят на Дафну. Та абсолютно спокойно – бояться нечего – девочки потихоньку успокаиваются и ждут, что будет дальше. Чуют феи: готовится что-то интересное. Соли становится больше, и в открытое окно дует морским бризом, слышатся крики чаек. Пахнет океаном.

– Что это? – спрашивает Кираль, накручивая прядь темно-каштановых волос на палец. Ее не слушают.

Соли становится больше, она стелется туманом, и вдруг все звуки разом исчезают. Феи настораживаются. Они – в классе, за партами, в своей родной Алфее, но что-то не так, словно они отделились или закрыты большим водным куполом.

– Профессор Дафна? – неуверенно протягивает Виола, девушка с лиловыми волосами и в круглых очках, безнадежная ботаничка и весьма занудная девица, что всегда сидит на первой парте и всегда с поднятой рукой. – Профессор Дафна, что происходит?

– Как вы уже знаете, мой курс включает не только историю магии, – отвечает нимфа. – Порой мы говорим и о других вещах, не менее интересных. Возможно, вам никогда больше не доведется их услышать. Я не могу рассказать обо всем на свете, потому буду приглашать к нам на уроки иногда особых гостей. Первый опыт, первый гость, – Дафна поводит рукой, словно приглашая «гостя» выйти на свет.

Ученицы с удивлением и в полном молчании следят за ее действиями.

Он сворачивается кольцом на учительском столе: гладкий, красивый и невероятно иной. Сиреникс складывает лазурно-изумрудные гребни и окидывает бессмертным взглядом класс, останавливаясь на Виоле, которая так и вперилась в него. Минуту они смотрят друг на друга, а затем Виола визжит на самой высокой ноте, рывком снимает с себя очки и кричит:

– Мне надо вырвать себе глаза!

– Вырывай, – не спорит Сиреникс.

– Прямо сейчас! – продолжает Виола.

– Хорошо, – соглашается змей.

Фея лезет себе в глазные яблоки, а Сиреникс обращается к классу, на минуту задерживая взгляд на потолке. Соль там танцует балет и кружится в изящных пируэтах.

– У вас есть выбор. Я расскажу вам то, что есть, чего нет и что будет. То, что скрыто и лежит на ладони, что вы должны и не должны знать. Мои слова – Океан, подвижны и переменчивы. Те-что-боятся-и-не-понимают-кто-я, успокойтесь и вслушайтесь. Когда я закончу свой курс, у вас будет выбор: забыть все или остаться жить с этим знанием. Но все вы выслушаете и не сможете рассказать кому-либо об этом. Никогда, – змей шипит, а в Рокси что-то волнуется и танцует от предвкушения. Ана сзади трогает ее за плечо, и фея животных резко оборачивается.

– Ты понимаешь, что происходит? – интересуется фея музыки.

– Нет, но мне это чертовски нравится, – Ана затихает, а Кираль недовольно хмыкает:

– Ты вообще кто?

– А на кого похож, та-что-знает-уменьшение? – Сиреникс говорит это так и таким оттенком, что шея Кираль покрывается багровыми пятнами, настолько глубоко змеюка залезла в ее прошлое и отыскала там позорный экзамен. И не беда, что именно Кираль потом всех и спасла, факт в том, что она была виновной. И этот позор фея запомнила на всю жизнь. А змеюка напомнила, гадина этакая. Кираль сжимает кулаки и сверлит взглядом парту, а затем уставляется ему в глаза. Сиреникс охотно принимает игру. Через полминуты девушка вопит во все горло о том, что ей нужно срочно вынуть мозг. Змей благословляет Кираль, и та успокаивается.

– И все же… Кто ты? – задает вопрос Ана. Она усиленно трет лоб, и он становится красным.

– А кто я, по-твоему?

– Змей, василиск, водный элементаль. Странный, – пожимает плечами Блонди, как ее порой называют близкие друзья.

– Странный. Что ж. Тебе виднее, та-что-улыбается-гитаре. А мы продолжим. Нам с вами предстоит несколько уроков, люди, – змей выплевывает это слово словно. – Вы так много о себе не знаете. И о том, кто вы есть на самом деле. Феи… Самые отвратные существа, созданные вселенной. Не имеющие свободы выбора. Семь постулатов дал феям Дракон. Семь постулатов обязались чтить они, словно мать свою, отца своего. Сейчас о них никто не помнит и едва ли соблюдает, но некогда эти постулаты легли в основу магии фей, отступится дева от этих постулатов – ждет ее наказание. Жестокое и несправедливое. Вы спрашиваете себя: почему на вас сваливаются неудачи? Ответ кроется исключительно в природе вашей магии.

– То есть наша магия подчинена каким-то там постулатам? – фыркает Крисси, одна их тех дурочек, которая считает, что новенький смартфон и огромная шпилька составляют истинное счастье жизни. Через минуту она уже кричит на весь класс о том, что ей нужно вырезать уши и забирается под парту, чтобы исполнить желаемое. Соль на потолке танцует чувственное танго, выражая вертикальным положением горизонтальное желание.

– Первый постулат – справедливость. Фея не имеет права быть несправедливой по отношению к свои друзьям или врагам. Наказанием является ослабление силы.

Рокси затаивает дыхание.

– Второй постулат – толерантность. Фея обязана сочувствовать другим людям, врагам или друзьям. Фея не должна собирать негативных эмоций, но бороться с тем, что порождает их в этом мире. Наказанием является непризнанность и всеобщая ненависть, ибо нет для фей страшнее осознания, что они никому не нужны.

У Рокси болят ребра и легкие безжалостно ноют.

– Третий постулат – смелость. Фея должна идти на защиту мира , даже если ее жизнь будет в опасности. Наказанием является невозможность завершить свое становление и придти к магическому пределу – Энчантиксу.

У Рокси выпучиваются глаза.

– Четвертый постулат – презрение к соблазну. Фею нельзя соблазнить. Наказанием является потеря памяти.

Руки феи животных скользят по ее же бедрам, животу, трут виски.

– Пятый постулат – непозволение драться за себя другим. Фея не должна позволять кому-либо биться за нее, а идти в бой сама. Наказанием является потеря любимого человека или причинение боли любимым человеком.

Рокси вспоминает пустые глаза Лейлы и бездыханное тело Набу. И понимает этот постулат до самых клеток.

– Шестой постулат – жизнь ради мира. Фея не может постоянно думать только о себе и жить ради себя. Многие феи нарушали, нарушают и нарушат еще это правило. Наказанием является ослабление силы.

Рокси сглатывает. Громко. Надрывно.

– Седьмой и последний постулат – сила. Это самое простое, что вы все, здесь сидящие, можете сделать. Без этого качества вы вообще не сможете стать феей.

Рокси на пике и Рокси кричит. Вслед за ней кричат остальные ученицы, а соль на потолке кружится в весеннем вальсе и тихонько смеется. Сиреникс поднимает взор свой на второкурсниц, и страшен его взгляд: черно-фиолетовый, злой, яростный, древний. Змей несет в массы правила и постулаты, о которых забыли или предпочли забыть.

– Но этого… Этого же не может быть, – шепчет Кристалл. – Или может? Ведь… Многие феи живут ради себя и не становятся альтруистами. И никакого наказания не наступает. Так в чем смысл? Это правда? Или красивая древняя сказка, чтобы нас запугать?

– Решай сама, та-что-исцеляет.

И Кристалл вздрагивает.

– Я сказал вам в начале, что скажу вам то, что есть и чего нет. Возможно, это и есть истина, а возможно, всего лишь больные фантазии усталого разума. Истина до боли субъективна, ибо ее не существует. То, что вы зовете абсолютной истиной, носит другое имя. И вам никогда не познать ее.

– Тупые, – хихикает Крисси из-под парты.

Рокси же взбудоражена. Она видит, как древние феи в отчаянии рвали себе волосы и ломали крылья, как их забрасывали камнями и вели на эшафот. Видения настолько реальны, что девушка сходит с ума.

– Мы встретимся с вами еще завтра, – шипит змей. – И вы познаете еще одно начало.

И он исчезает.

И класс снова становится частью Алфеи, а девушки вопросительно смотрит на Дафну. Они возмущены, ропщут и не готовы принять такую истину. Дафна поправляет свои волосы, смеется и телепортируется прочь. Рокси растерянно мигает, ибо с уходом змея исчезают и видения. Ана берет ее за руку и выводит из класса, где около окна их поджидает Кристалл.

– Что это было? – неуверенно спрашивает она.

– Уроки от сэра Сиреникса, – улыбается Рокси. Она не знает, почему именно это словосочетание приходит ей на ум.

…А где-то под водой соприкасаются противоположности, и женщина с белокурыми волосами кричит и захлебывается водой, когда сильные мужские руки обнимают ее. Он принимает тот вид, что заложен был в нем еще давно. Она же обхватывает его широкий стан ногами, и они становятся единым целым.

========== Уроки от сэра Сиреникса. Магическое начало ==========

Рокси снятся древние забытые боги, что канули в лету. Сметанный кот идет по небу, вкушает творожные облака и рыщет-ищет сметанное, единственное свое. Мурчит полосатый, а люди падают ниц и возносят ему молитвы. Призрачная коза является девушкам, погрязшим в депрессии, в первых числах нового месяца. Стоит, рогатая, смотрит заблудшим взглядом, а глаза в разные стороны вращаются, глаза безу-у-умные. Просыпается девушка в холодном поту – а коза уж прочь уходит, хвостом коротким виляет, и не слышно совсем стука копыт. Позже тела таких находят с бритвой в руке, с петлей на шее или пузырьком маленьким.

Девы прыгают со скал в морскую пучину, царь морской трясет своим хвостом, монстры хтонические носятся, гремя хвостами, могучие Атланты возводят города и падают в пропасть, поглощенные Океаном, Сиреникс поворачивает взор свой ясный и неживой.

Рокси просыпается и видит на одеяле своем соль. Оседает белая, оседает снегом и любуйся, любуйся на дары змея. Кристалл еще сопит на соседней кровати, но звенит будильник, нехотя трет принцесса Линфии веки и недовольно бурчит, кашляя, ибо соль в нос забивается.

– Какой первый урок? – вопрошает она.

– История магии, – отвечает Рокси, стягивая волосы в тугой хвост и идя в ванну. Там, под душем, она вспоминает странный сон, когда услышала странную мелодию самоубийц и порезала себя бритвой, только чтобы последовать за дивной музыкой. До смерти боится фея животных услышать мелодию это наяву вдруг, в стуке капель. Боится, что не справится с соблазном и потянется вслед. Боится, потому что хочет жить.

Она выходит из душа и ждет, пока Кристалл примет водные процедуры. Соль танцует на подоконнике, танцует безумно, прыгая тарантеллу, словно ядом ужаленная.

Феи выходят вдвоем, рука об руку, и вновь сталкиваются с Аной, которая поджидает их в коридоре. Девушки молчат и привычной троицей идут на завтрак.

Фарагонда произносит речь, где всем желает доброго утра и напутствует фей. Второкурсницы сидят, кусая нежные фрукты зубами острыми, а мысли у всех одни и те же, да только не могут сказать, поделиться своими страхами, ибо рот открывать начинают, как вдруг затекает в горло морская вода, и задыхаться начинаешь, обжигаться.

– Мы снова увидим его? – читает Рокси в глазах Аны и отвечает утвердительным взглядом.

– Он странный. Но забавный чем-то, – усмехается Кристалл.

Ана поднимает на нее удивленный взгляд и качает хорошенькой головой, в которой звучит новая мелодия.

– Он сказал тогда правду?

– Кто знает, – Рокси ковыряется ложкой в кукурузных хлопьях. – Не верить ему причин нет.

– Как и верить, – замечает Ана. – Откуда профессор Дафна откопала его?

При мысли о Дафне у Рокси перехватывает дыхание, а сердце начинает колотиться часто-часто, и она так и засматривается в овсяные глаза своей учительницы.

Позже они снова сидят за своими партами, снова переговариваются взволнованно, ожидая таинственного гостя, величающего себя… Да никем. Ана и Кристалл не понимали еще, почему Рокси назвала змея Сирениксом, а вот девушка отчего-то чувствовала, что глаголила… Истину глаголила.

Дверь открывается, и в класс заходит Виола: преображенная, нервная, дрожащая. Волосы, заплетенные обычно в толстую косу, растрепаны и спутаны, одета она в мешковатый свитер и невзрачные джинсы, а очки съехали набок куда-то. Виола идет, бормочет себе под нос что-то, никого не замечая, садится на первую парту и начинает говорить с доской.

Крисси сидит под партой и не высовывается оттуда. Сопит. Спит.

Дафна уже на месте – чистая, свежая, светящаяся знанием, мудростью и красотой, присущей женщинам. На ней привычный ее костюм: синий пиджак поверх светлой рубашки, и Рокси любуется статной фигурой нимфы.

С потолка снежным ливнем падает соль, и на учительском столе вновь появляется Сиреникс с неизменным взглядом своим: усталым чуть, презирающим и невыносимо бессмертным. Когтями передних и единственных лап царапает дорогое дерево, то-то удивится старушка Фарагонда, и нарочно смотрит в потолок, чтобы еще одна дура не вырвала себе мозги.

Он молчит.

Дафна молчит.

Все молчат.

– Так мы начнем? – нетерпеливо стучит ручкой по столу Кираль. У нее – никаких изменений, адекватная и свежая, вечно ворчливая.

– Та-что-знает-уменьшение?

– Да хоть так, но вообще-то меня зовут Кираль, – в лице девушки – вызов, в глазах – ухмылка, в ушах – магические затычки, не пропускающие чар змея.

– Твое имя не передает твоей сути, – ухмыляется василиск и вытягивается вперед. Шея его внезапно длинной становится и дотягивается прямиком до Кираль. – Избавимся от того, что мешает тебе? – и затычки выпадают из ушей. – А теперь смотри.

Кираль послушна, словно Драконов агнец, сходит с ума и смотрит в бесцветные глаза Сиреникса, в которых плещется время и вода. Смотрит и воет.

– Мне нужно выдернуть себе волосы! Абсолютно все! – полным решимости голосом сообщает она. В глазах – твердая уверенность в правильности своих поступков. – Срезать все до единого. С луковицами.

– Дерзай, – кивает Сиреникс. Он смеется, как это умеют змеи, ибо употребил слово, присущее людям, но ему чуждое. Речь его вообще странно звучит на языке человеческом, ибо беден он и сыр собой, не плескаются благодатные воды Океана.

– Я могу выйти? Мне нужны ножницы, – вздыхает Кираль. – Руками не могу.

– Потерпишь.

Кираль сдается.

– Я рассказал вам на прошлом занятии семь постулатов, что фея должна знать. Постулаты эти составляют основу жизни ее, магии ее и сути ее. Нарушив постулаты, фея несет наказание. Фея… А какие еще названия людей, владеющих магией, вы различаете?

– Ведьмы, маги, – раздается невнятный хор голосов.

– Кто есть фея?

– Девушка, черпающая силу из окружающей среды, имеющий свой источник, за спиной у феи – пара сильных крыльев, и магия ее позитивная, – послушно отвечает Кристалл, а Рокси вздрагивает и не смеет смотреть в глаза Сирениксу. Боится.

– А как делятся феи? – вопрошает Сиреникс.

Класс молчит, и соль на потолке бойко и весело отплясывает сальсу, а затем разбивается по парам и пускается в пляс-мамбу.

– Феи делятся на светлых и темных. Светлые несут в себе позитивную магию, и сами они из себя – свет, а темные больше на ведьм похожи, характер посложнее, сами они поумнее и поглупее, ибо свойственен им соблазн псевдозла.

– Ведьмы ведь тоже делятся на светлых и темных, – вспоминает вдруг Ана.

– Молодец, та-что-улыбается-гитаре. Ведьма есть девушка, из себя магию черпающая, из эмоций негативных и своего резерва, летать и без крыльев может, силами большими обладает, но и плата за них выше. Есть ведьмы, чья магия не столь негативна, добры они, слабы зачастую, светлыми зовутся, на стороне псевдодобра служат, а есть истинные, могущественные, жестокие и опасные, кто ни перед чем не остановится, не свернет со своего пути истинного, а идет по пути псевдозла. Сами из себя они – тьма.

– А маги тоже бывают светлыми и темными, – хихикает Крисси, подавая голос из-под парты.

– Именно. Маги – мужчины, на ведьм похожи, нет у них крыльев. Магия выделяется из своих резервов собственных или из предметов волшебных. Светлые маги посохи носят, в посохах – сила их. Не могут они без них, так уж природой повелось. Темные ведьмам подобны, не нужно им никаких артефактов, сами за себя постоят. Реже, гораздо реже встречается третий вид – маг, кого нейтралом кличут. Ни позитивная ни негативная, а нейтральная у него сила. Маги-нейтралы и сильные самые среди всех, да только не слышно о них почти, ибо заняты они такими делами, куда вам соваться не следует.

– Это почему еще? – Виола вдруг властно вздергивает подбородок и с вызовом смотрит на змея. – Почему это?

Но он не слышит ее.

– Вы поняли деление магических существ? – девушки послушно кивают. – А теперь забудьте это и узрите истину: четыре начала есть в человеке. Телесное, духовное (душа), разумное и магическое. Магическое в каждом заложено, по-разному развито только. У многих есть склонности к определенному виду магии, но если того он пожелает, то сможет переменить силу свою и стать другим существом, зависит все от воли и желания человека.

– Что за чушь! – кричит Джессика, потряхивая роскошных гривой розовых волос. – Фея всегда остается феей, а ведьма – ведьмой, и третьего всегда не дано.

– Третье – это истина, которую отрицают. А как объяснишь ты, та-что-кичится-собой, что ведьма вдруг в Алфею поступила и крылья за своей спиной почувствовала? Иль фея вдруг с ума сошла и в Облачную Башню ринулась? Пропали ее крылья блестящие и научилась она левитировать в воздухе, словно ведьма истинная, да и магия светлая пропала.

– То есть фея может стать ведьмой, если того пожелает? – сглатывает Рокси. Внезапно Сиреникс обращает на нее взор свой, ясный и чистый. Фея земная опускает взгляд и не смеет взирать на змея, ибо опасен. Не хочет вырывать себе глаза.

– Ты не услышишь мелодию, – обещает Сиреникс. – Именно так. Вернуться лишь к истокам своего начало и изменить его по собственному желанию.

– А как же те постулаты, которые вы толковали нам вчера? – неестественно серьезно вопрошает Ана.

– А что с ними не так? – удивляется Сиреникс. – Я все вам вчера объяснил.

– И все же, почему феи – это феи, а ведьмы – это ведьмы? – интересуется Санни.

– А почему Дракон не мудр, как его почитают? Ответ, в прочем, есть: псевдодобро и псевдозло движет умами людей, «псевдо» затмило разум, продиктовало условия, на которых и строятся нормы морали. Выйдя за рамки, увидишь Зло истинное и Добро истинное, узришь начало их общее и корень. Тогда и станут подвластны тебе все стороны магии твоей.

Санни потрясенно молчит да вдруг вскакивает и с кваканьем начинает носиться по классу, боится словно, боится понять, что все, чему учили, неверным окажется, что Сиреникс правду диктует, хоть и в странной форме.

– На сегодня закончим мы. Завтра ожидает вас занятие последнее, решающее, на нем и ответите вы мне на вопрос, выбор сделаете: забыть захотите или же пройти до конца.

Сиреникс исчезает и соль вместе с ним, снова наполняются гомоном и криком коридоры школьные, а троица наша выходит из класса, сидит потом на кровати Аны и потрясенно молчит. Слов нет, да и мыслей тоже, а эмоции подавно из тела вышли. Нелепым, странным и таким правдивым кажется рассказ его, рассказ змея, что связан с Дафной.

…А на дне морском змей и нимфа делают ставки и предаются делам интересным, делам первородным и низменным.

========== Уроки от сэра Сиреникса. Классификация трансформаций ==========

– И последняя тема последнего занятия нашего есть трансформации феи, – голос Сиреникса поставлен четко и метко, словно голос лектора высшей категории. Дафна тут же примостилась, рядом с учительским столом, не делает вид, словно нет ее здесь, давая «гостю первому» слово.