Текст книги "Воскрешающая 5. В объятиях Хаоса. Книга первая"

Автор книги: Маир Арлатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

− Простите, я задержалась.

− Ничего, Ирлиса, присаживайся, − произнес ее муж. – Лануф готова тебя выслушать.

Я кивком головы подтвердила правоту его слов.

Ирлиса глубоко вздохнув, опустилась в кресло, и, посмотрев на меня очень внимательно, проговорила:

−Паур-Пау во дворце…

− Кто? – не поняла я.

− Паур-Пау – дитя Зайрай, − уточнил Татхенган.

− Он пришел увидеть тебя, − добавила Ирлиса.

− И где он?

Оба покосились в сторону дверей, ведущих в молельню.

− Вы хотите, чтобы я пошла к нему?

− Этого не мы хотим, − тихим голосом поправила Ирлиса. – Этого хочет Паур-Пау. Но ты можешь не ходить к нему.

− Отчего же? Я пойду! Кстати, мы давно не виделись.

Я встала, и смело направилась к дверям.

− Лануф, постой, − забеспокоился султан, преграждая мне путь. – Он там… не один.

− С подружкой?

− С друзьями… В общем, их там тысячи.

− Что? – входить мне сразу расхотелось, и я стала медленно отходить назад, оправдываясь: − Я, конечно, понимаю, что он не позволит им меня укусить, но это ваш Паур-Пау мог бы явиться один. Не из-за страха же передо мной он притащил с собой компанию?

− Лануф, мы уговорили его ожидать тебя в молельне, а не ходить по дворцу, − пояснила Ирлиса, поднимаясь с кресла. Ее встревожило мое поведение.

− Это нам далось с большим трудом, − заверил Татхенган, − и он не захочет долго ждать.

− Это ужасно! Мне надо подумать… А если я не пойду, что будет?

− Твое желание он поймет, − уверенно сказала Ирлиса.

− И ночью проберется ко мне в спальню?

− Что будет, мы не знаем.

− Я… я… я не могу! − отчаянно всплеснув руками, воскликнула я. – Разве он не может передать свои слова через вас? Татхенган, Ирлиса… Вы же меня понимаете…

− Мы все отлично понимаем, − тихо произнес султан. – Нам очень жаль.

− Ну, да я трусиха. Я ненавижу этих… мерзких тварей! – и спохватилась: − Извините… Боже…

От волнения я не могла найти себе места. Даже спокойно стоять была не в состоянии. Сердце трусливо трепыхалось в груди, а в горле начало першить. В голове гудел рой из мыслей, каким образом избежать встречи с Паур-Пау. И среди всех особенно выделялась одна: бежать отсюда, куда глаза глядят!

− Лануф, успокойся. Вот отпей воды, − предложил Татхенган. − Паур-Пау не позволит им приблизиться к тебе.

− Чего ему вообще от меня надо? Может все же кто-то из вас пойдет со мной?

Ирлиса отрицательно покачала головой, а Татхенган опустил виновато глаза.

− Понятно… − вздохнула я, и сделал решительный шаг к дверям молельни. Но никто из свидетелей моего позора не догадывался, что это был всего лишь обманный ход. Несмотря на то, что я понимала, что Татхенган не станет силой запихивать меня в комнату, кишащую пауками, инстинкт самосохранения вынуждал держаться от него подальше. Татхенган застыл со стаканом холодной воды в руке. По выражению его лица было ясно, что он одобряет мою решимость. Но он не знал, какое его ожидает разочарование… − О, я вспомнила! – с этими словами я резко рванулась в обратную сторону к выходу. – Мне нужен посох и скафандр! Я сейчас вернусь.

Дальше помню, как яростно схватилась правой рукой за ручку двери, собираясь ее открыть, и тут жгучая боль заставила меня вскрикнуть и разжать дрожащие пальцы. Пальцы были покрыты черными жесткими волосками, а на ручке двери в расплющенном виде в состоянии агонии дергал ножками большой черный паук. Едва увидев это чудовище, я резко отвела взгляд в сторону, потом посмотрела на султана. Мне казалось, еще секунда и я тоже, как паук, задергаюсь в смертельной агонии.

Ирлиса подбежала ко мне, и обняла, зашептав:

− Все будет хорошо… все будет хорошо, поверь мне.

− Что? – недоумевала я. – Что будет хорошо? Он меня укусил… Я умру, да?

От мысли, что моя смерть почему-то желательна султанской чете, напугала меня больше, нежели предстоящие мучения. Ноги подкосились, и я ощутила, как в горле встал ком обиды, а перед глазами все поплыло.

Ирлиса внимательно посмотрела в мои глаза, затем осторожно коснулась моей щеки, вытирая набежавшую слезу.

− Лануф, не бойся, ты не умрешь.

− Мне плохо…

И тут мне вдруг ужасно захотелось опуститься на пол и уснуть. Красивый красный ковер под ногами, показался таким желанным, что я потянулась к нему, но мне не дали упасть. Татхенган и Ирлиса подхватили меня и довели до дивана.

Потом душу мою наполнила такая всепоглощающая жалость ко всему миру, что, уже не сдерживаясь, я расплакалась.

− Все хорошо, все хорошо, − ласково говорила Ирлиса, гладя меня по укушенной ладони. Она осторожно убрала с пальцев паучьи волоски. – Этот паук пожертвовал своей жизнью ради тебя.

Но ее слова не утешили, даже наоборот, я разрыдалась не на шутку.

− Это пройдет, − обещал султан, протягивая мне стакан с водой.

Я попыталась отпить глоток, но получилось это неловко. Кроме того, что я несколько раз клацнула зубами по стеклянной стенке стакана, я умудрилась поперхнуться и, кашляя, расплескать половину, находящейся в нем воды.

− З−за− чем он ра− ди−и ме−ня… − с трудом проговорила я.

− Он особенный, − присаживаясь рядом, ответил султан, − укус такого паука убивает всякий страх. Поверь мне, − Татхенган попытался поймать мой взгляд. – Ты не будешь их бояться.

− Никогда?

− Хотелось бы, но эффект временный. Недели две.

Я с трудом подавила очередную надвигающуюся волну жалости, вызванную его словами. Мне не нравилось свое состояние. Просто необходимо было взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и стала мысленно считать до десяти. По щекам продолжали течь слезы, очень хотелось вытереть их и почесать нос, но я заставила себя сидеть спокойно.

− Лануф, ты как? – беспокойно спросила Ирлиса.

− Все нормально, − уже без истерики ответила я.

Затем открыв глаза, я заметила, что оба невольных свидетеля моей анормальной реакции на укус паука, выглядят крайне обеспокоено и, улыбнувшись, наконец, почесал кончик носа, который беспощадно требовал к себе внимания.

− Рука не болит? – участливо поинтересовался Татхенган.

Я пошевелила пальцами, ощущая в них некоторое онемение, и покалывание.

− Немного, но я переживу, − я встала. – Ну, все хватит хныкать! Мне очень хочется набить морду этому Паур-Пау! Как он посмел отправить своего друга на смерть? Это чудовищно! Возмутительно!

Но прежде чем войти в молельню, где ожидал меня детеныш Зайрай, я решительно направилась к двери, на ручке которой висел раздавленный паук. Стараясь не смотреть на него, я ловко подцепила пальцами паучью лапу и, отодрав труп от ручки, обернулась к султанской чете.

Татхенган облегченно вздохнув, проговорил:

− Мне кажется, я окончательно потерял способность предугадывать твои действия. Зачем он тебе?

− Пока не знаю…

− Прошу, Лануф, не серди Паур-Пау, − взмолилась Ирлиса, − он хороший.

− Не могу этого обещать, − ответила я, и краем глаза взглянула на мертвое создание. – Уу… чудовище… но я, кажется, уже начинаю испытывать к нему симпатию. Мне пора торопиться, а то вместо грубостей я начну признаваться вашему любимцу в любви. Вот смеху− то будет…

Решимость пообщаться с Паур-Пау по душам крепла с каждым шагом. Я даже испытывала некоторое нетерпение, когда бралась за ручку двери, ведущей в молельню. Уж сейчас я скажу детенышу Зайрай все, что думаю о нем и его мамаше! Уж такое скажу! С такими мыслями я решительно открыла двери…

Пауки… пауки… пауки…

Сколько же бесчисленных цветных тел скрывало под собой огромное, величественно ужасное и… потрясающе… милое… существо…

==\==

Потом вдруг я обнаруживаю себя лежащей в постели, укрытой зеленым атласным одеялом, и первой мыслью в голове было: «Как это я сюда попала?»

Я отлично помнила, как собиралась войти в молельню. Что же было потом? А может, и не было ничего? Никакого Паур-Пау? Мне все приснилось?

«Точно приснилось! Комната моя… − я привстала и огляделась. – Ох, и приснится же такое!»

Облегченно вздохнув, я опустила ноги на пол. Меня удивило, что за окнами слишком светло для утра.

− Что-то я заспалась. Завтрак наверно уже закончился.

Чувствуя жалость, возникшую по поводу пропущенного завтрака, я встала и направилась в дамскую комнату. Причем по пути успела заметить, что тело как-то неохотно подчиняется моей воле: ноги еле переставляются, мышцы ноют, каждое движение вызывает большое желание вернуться в мягкую постель.

Усмехаясь над собой, я проговорила вслух:

− Надеюсь, меня не загипнотизировали вчера и не заставляли всю ночь разгружать грузовой корабль…

Настоящее потрясение я испытала, когда увидела в зеркале свое отражение. То, что волосы разлохматились было сущим пустяком. Но… откуда в них столько паутины?!! Я долго не могла поверить, что она настоящая. Все рассматривала ее так и эдак…

− Я наверно еще сплю… Нет, но… − я неожиданно обратила внимание, что нахожусь в платье, котором была, собираясь увидеться с детенышем Зайрай. Обычно перед сном я переодевалась. – Что это со мной? Что случилось? И выгляжу… ужасно… Нужно успокоиться, взять себя в руки. Я непременно узнаю, какие султан надо мной ставил опыты. Ох, и не поздоровится ему!

Первым делом я взялась за расческу. Я жутко нервничала, проводя ею по волосам. Все чудилось, что вот-вот вместе с паутиной увижу разбегающихся врассыпную пауков. Но время шло, а пауки так и не попадались мне на глаза. Паутины меж тем набралось приличный пучок. Она была не только белая, но попадалась и черная, красная и блестящая. Паутинные нити оказывались чрезвычайно прочными и прилипчивыми, пришлось порядком повозиться прежде, чем вычесать их из волос, а потом еще и от пальцев отодрать.

Чем дольше я приводила себя в порядок, тем тверже становилось мое намерение повидаться с Татхенганом. Уж очень мне хотелось отыграться на нем за свое скверное самочувствие и запущенный внешний вид. Ничего не могла я поделать с подозрениями на его счет. Не могла же я сама довести себя до такого жуткого состояния.

Чем дольше я находилась в дамской, тем больше начинала сердиться. Мое воображение услужливо рисовало, как этот человек со всем семейством усаживается в комеат, а затем уносится прочь от Дордодотернзиса.

«Почему комеат? – удивилась я. – У него есть боевые корабли… Все, скорее, переодеваюсь и бегу… Он от меня не уйдет!»

Только напрасно я торопилась. Напрасно, превозмогая телесную боль, я прибежала к входным дверям своих апартаментов. Двери оказались надежно заперты.

− Что?!! Не может быть! – я едва не взвыла от ярости. – Как он посмел?!! Эй, кто-нибудь откройте!

Я стала яростно стучаться в двери ногами и стучать руками, кричала до хрипоты в горле, но недолго. Поняв, что зря трачу свои силы, я бросилась к ближайшему окну и попыталась его открыть. Но и тут меня ожидало разочарование. Ни одно из многочисленных окон, находящихся в моих апартаментах, не открывалось, а стекла были непробиваемы.

В общем, я совершенно расстроилась. Вместо бушевавшей в душе ярости вспыхнула горькая обида. Как я оказалась здесь? Как позволила запереть себя и довести до такого жуткого состояния? Заперли, забыли, и ждет меня долгая мучительная смерть от голода…

Тут возникла мысль о потайных ходах, но я не успела приступить к их поискам. Я находилась в тот момент в спальне и поскольку все чувства были во мне обострены до предела, я отчетливо услышала, как медленно открывается дверь гостевой комнаты. Я рванулась туда, немедля ни секунды. А, увидев вошедшего, замерла на месте…

− Привет, Лануф, − первым произнес он.

− Иштер…

− Татхенган предполагал, что будешь вне себя, и попросил меня тебя проведать.

− Он что еще во дворце? – осторожно поинтересовалась я.

− А где ему быть? – парень сделал удивленные глаза. – Лануф, ты сегодня выглядишь лучше, чем вчера.

− А что было вчера?

− Ты ничего не помнишь? Тогда, если хочешь, я расскажу. Присядем?

Я затрясла головой, и направилась к креслу. И подумалось мне в то мгновение: «Хорошо, что Иштер предложил сесть, я бы сама до этого не додумалась. Обидно, совсем соображать перестаю…»

Иштер понял, о чем я думаю, и сочувственно дотронулся до моей руки. А еще мне вдруг показалось, он немного опасается быть со мной рядом.

− Ты не расстраивайся, все в порядке.

− Давай рассказывай, что со мной случилось.

− Со слов Татхенгана, а я уверен, он меня обманывать бы не стал, оказывается, ты собиралась пообщаться с огромным белым пауком − детенышем Зайрай.

− Значит, мне не приснилось… я помню, как собиралась войти в молельню, а дальше… провал. Так что же было дальше?

− Перед тем как войти к нему, ты попыталась сбежать.

− Сбежать? О, это уже больше похоже на меня…

− Но перед выходом тебя укусил паук, яд которого убивает всякий страх. Вот после укуса, ты и направилась в молельню, да еще и раздавленного паука с собой прихватила.

− Это еще я помню. А дальше наверно интереснее будет?

− Что было в молельне, я не знаю. Татхенган и Ирлиса прождали тебя несколько часов. Потом султан рискнул войти. Он нашел тебя лежащей без сознания на полу. Пауков, кроме Паур-Пау не было. Тогда этот паук сказал ему: «Она все забыла, но, когда наступит важный момент, услышанное сегодня поможет ей. И не пускай ее в джунгли». После этого паук прыгнул в стену и исчез. А затем началось самое интересное…

Заметив задорный блеск в глазах дарьяндесовского короля, я взволнованно проговорила:

− Боюсь даже представить… Продолжай, я должна все знать.

− В общем, в тебе развилась такая страсть к паукам, что у султана возникли серьезные проблемы. Ты стала мешать уличным чистильщикам убирать с окон паутину, ты ругалась с ними и гнала от дворца. Поскольку чистильщики перестали выходить по утрам на работу, ты, наверно, можешь представить, как все вокруг стало обрастать паутиной. Пауки были очень довольны, а ты такая счастливая часами возилась с ними. И никто из них тебя ни разу не укусил.

− Ужас… какой ужас… − только и могла сказать я.

От воображаемых картин по моей спине забегали мурашки.

Иштер, выдержав паузу, продолжил:

− Но ты не просто играла с пауками. Ты выжидала момент, когда окажутся открыты городские ворота, либо кто-то из механиков забудет запереть дверцы катера. Ты трижды пыталась выйти за пределы города− дворца. Но султан и его люди были начеку. Два раза он удачно останавливал тебя, но в последний раз ты все же смогла выйти из города и так лихо рванула к джунглям, что только сети и смогли тебя догнать. После этого султан принял решение запереть тебя. Ты уж не злись на него. Ты бы только знала, как все мы переживали за тебя. Мы боялись тебя потерять. Татхенган места себе не находил. Даже Ирлиса не могла его успокоить… − и, помолчав немного, Иштер с надеждой поинтересовался: − Ты ведь уже не хочешь уйти в джунгли?

− Нет, ни за что! Я представить не могу, как все это выглядело.

Иштер улыбнулся.

− Это было незабываемо! Ты словно стала паучьей Богиней. Вся в паутине, пауки по платью ползают или с волос свисают. Жуть! Все местные шарахались от тебя. Но думаю, им было скорее завидно, чем страшно. Ведь они не могут себе такого позволить.

− И сколько дней я так чудила?

− Около недели.

− Думаешь, действие яда прошло? Помнится, султан говорил о двух неделях.

− Думаю, если желание пообщаться с пауками прошло, то с тобой уже все в порядке. Или… не прошло?

Иштер пристально посмотрел в мои глаза. Я забеспокоилась, а что если на самом деле яд еще во мне и делает свое черное дело? Поднявшись, я подошла к окну. Мелькавшие за ним клочья разноцветной паутины не производили на меня никакого впечатления.

Иштер тихо подошел и встал рядом.

− Что чувствуешь?

− Здорово, наверно, не бояться пауков, − мечтательно произнесла я. – Но они такие… волосатые и мерзкие! Мороз по коже от одной только мысли, что они по мне ползали.

И тут я почувствовала, как что-то пушистое коснулось моей руки, опиравшейся о подоконник. Я, вздрогнув, резко дернула рукой, успев заметить у пальцев красно-белый комок. Сердце едва не выскочило из груди.

Предмет на подоконнике оказался пауком, и я сразу догадалась, откуда он взялся.

− Иштер! Как ты мог?!!

Парень бесстрашно взял паука и сунул его в карман. Затем, смущенно улыбнувшись, отошел от меня на шаг.

− Он ненастоящий, правда. Это была проверка.

− Что убедился? – я разозлилась на него.

− Да, ты так убедительно сыграла страх…

− Что?!! Да, я тебя сейчас… поколочу!

Я шагнула к парню, сжимая в гневе – отнюдь непритворном − кулаки.

Иштер, попятившись, выставил перед собой для защиты руки, и запричитал:

− Ну, все, все, я же пошутил. Лануф, не надо бить мою королевскую физиономию.

− А страшно! Боишься испортить макияж?

− Лучше побей Татхенгана, − парень весело улыбнулся.

Вздохнув, я опустила руки.

− Ладно, живи… Скажи-ка мне, дружок, кроме того, что ты мне рассказал, я больше ничего не вытворяла? Я имею ввиду из того, за что мне могло бы стать стыдно?

− Не знаю. Может, что и вытворяла. Я же не всему был свидетелем. Но тебе нечего стыдиться. Ты же себя не контролировала.

− Наверно дралась, и впадал в истерику…

Парень пожал плечами и вернулся в свое кресло.

− Было, конечно. Но на твоем месте я и султан еще непонятно, что вытворяли бы.

Я тоже села. Постепенно чувства во мне улеглись, я успокоилась, и многое из рассказанного Иштером, стало казаться мне смешным. Мы некоторое время молчали, размышляя. Иштер внимательно наблюдал за мной.

− Раз уж ты убедился, что я в своем уме, может, сходим съедим что-нибудь? – прервала я долгое молчание. – Я страшно голодна.

− Охотно. Султан наверно уже заждался.

− Кстати, а экзотический обед с шевелящимися пауками состоялся?

− К счастью для меня нет. Ты не представляешь, как я опасался, ударить в грязь лицом перед столь почтенной публикой.

− Могу тебя понять. Нам обоим, можно сказать, повезло.

Иштер, соглашаясь, покачал головой.

Покидала я место своего заточения с некоторой опаской. Мне казалось, что после моего вмешательства в привычную жизнь города – дворца, пауки захватили не только улицы, но и все внутри. Инстинктивно я старалась держаться середины коридоров.

− Ух, ты, а здесь никого! – обрадовано воскликнул Иштер, первым входя в обеденный зал. – Странно, султан обещал ждать нас здесь.

− Это замечательно! Иштер, ты ведь составишь мне компанию?

− Обед, правда, очень поздний…

Мы прошли к столу.

Я без лишних церемоний принялась за еду. Аппетит был просто зверский.

Иштер не был голоден, но отказать себе в сладком не мог.

Мы почти не разговаривали. Лишь немного утолив голод, я поинтересовалась у своего друга:

− Иштер, как это султан догадался устроить столь поздний обед?

− Когда слуги доложили ему, что ты стучишься и кричишь, он очень надеялся, что ты уже пришла в себя. А поскольку, последние несколько дней ты отказывалась от еды, легко понять, что ты будешь несказанно рада видеть этот роскошный стол. Татхенган старался, можешь мне поверить.

− Верю, верю, все очень вкусно.

Я ела все подряд и даже удивилась, заметив, что руки мои все чаще тянутся к мясным блюдам. Может это сказывались последствия укуса паука? Пауки ведь хищники, а еще и каннибалы… От этой мысли я едва не подавилась.

Иштер посмеивался, прочтя мои мысли.

− Не смешно! – рассердилась я. Затем, сообразив в чем дело, дотронулась до уха. Точно кларса нет!

− Это из предосторожности, − уточнил Иштер. – Иного пути не было. Мы должны были знать, что у тебя на уме.

− Ладно, забудем. А как ты тут жил все это время?

− По-королевски!

− Это как?

− Делал, что хотел. В общем, Акдонирус знает, как развлечь такого высокопоставленного гостя, как я.

− Вы подружились?

− Можно сказать, да. Мне лишь не нравится, что он все время сравнивает меня с братом. Нацтер, Нацтер… Он такой, он эдакий!

− Не сердись на него. Акдонирус честен в своих чувствах.

− Да, что есть, то есть, − охотно согласился мой друг.

Наелась я до отвала. И когда подумывала, не пора ли уже и честь знать, как двери отворились и в зал вошли двое: Татхенган и его сын.

− Добрый день, − едва сдерживая улыбку, проговорил султан. Он смотрел на меня так, словно мы не виделись тысячу лет.

− Рада вас видеть, − удосужилась ответить я.

Иштер лишь уважительно качнул головой.

− Лануф, как твое настроение?

− Было неплохое, а что? Хочется испортить?

− Я подумал, вдруг ты хочешь меня побить за плохое обращение.

Отец и сын прошли к столу и сели. Оба держались несколько напряженно.

− Я же ничего не помню так, что считай, ничего не было. А то, что в джунгли я так и не ушла – это к лучшему. С меня наверно причитается?

− Да ну, брось, − Татхенган опустил смущенно глаза. – В общем, ты извини меня.

− За что?

− Мне пришлось… тебя ударить. Ты очень буйствовала.

− Аа… меня заперли, морили голодом и еще и избивали! – наигранно возмутилась я.

Татхенган тут же обратился к Иштеру:

− Ты, что же ничего не сказал ей?

− Нет, вы уж сами разбирайтесь.

− Очень признателен. Только жаль, ты не предупредил меня, я бы не извинялся. Чувствую себя олухом.

Иштер весело улыбнулся.

− Да, весело у вас тут, − молвила я. – Гостям помереть от скуки не дадут

− Лануф, так ты меня прощаешь?

− Тебе просто повезло, что я ничего не помню.

− Значит, зуб на меня не точишь?

− Нет, не точу.

− Замечательно! У меня для вас обоих есть небольшой сюрприз. – Татхенган дождался, когда в наших глазах мелькнут искорки интереса. – Особенно это касается Лануф.

− Надеюсь приятный?

− Я бы сказал: «Да».

− Тогда выкладывай.

Султан переглянулся с сыном, потом, вздохнув, сообщил:

− Вот уже сутки над Дордодотернзисом кружит кое− кто из твоих приятелей. Я задержал их посадку, чтобы ты сама решила, разрешать ее или нет.

Я ненадолго задумалась.

− Что-то мне подсказывает, что эти приятели мне не так дороги, иначе они уже были бы за столом.

Султан многозначительно покачал головой.

− Это не налоговая служба? – осторожно поинтересовался Иштер.

− Страшнее.

− Ооо… − удивленно протянула я. – Кто же?

− Тебе название корабля «Мираж» о чем−нибудь говорит?

Я на мгновение потеряла дар речи.

− Знакомое название, − размышляя, произнес Иштер.

Акдонирус не изменил своей привычке вести себя скромно. Если и удавалось его втянуть в разговор, он был немногословен. Но на этот раз разговор о пиратах был и ему интересен.

− Это пираты Тредока, − коротко пояснил он.

Иштер удивленно посмотрел на меня.

− Надо же! Вот уж кого не ожидала я увидеть в ближайшем будущем. И как его не сожрал Похититель Богов?

− Это мы можем выяснить, если ты не захочешь послать его куда подальше.

− Послать всегда успеем, − я коварно улыбнулась. – Пусть садятся. Только, Татхенган, ты уж заставь их стоянку оплатить. Да заломи такую сумму, чтобы они за счастье посчитали расстаться с тем, чего лишили меня. А я уж потом перечислю…

Султан задорно засмеялся.

− С радостью!

− Но не переусердствуй, пожалей старичка.

− Хорошо, все это потом, а сейчас я бы хотел спросить, ты, правда, совсем ничего не помнишь о встрече с Паур-Пау?

Татхенган так пристально смотрел на меня, что я почувствовала себя неловко. Кровь прилила к лицу, сделалось трудно дышать.

− Зачем этот допрос?

− Ты нервничаешь…

− Какая наблюдательность! Как, по− твоему, после всего случившегося я должна быть спокойна?

− Я же просто спросил.

− Ты и так все знаешь. Мог бы, кстати, ввести мне противоядие.

Султан усмехнулся.

− Да, мог бы, если бы оно было.

Иштеру не понравился тон нашей беседы, он поднялся и, извинившись, сказал:

− Я вас оставлю, Акдонирус обещал сыграть со мной в новую игру.

В подтверждение его слов, поднялся Акдонирус.

− Да, мы пойдем.

− А пираты как же? – полюбопытствовал Татхенган.

− Мы будем наблюдать из замка Дрейк.

− Уверен, вы увидите все самое интересное.

− Особенно встречу двух пиратов, − многозначительно добавил Иштер. – Интересно, как отреагирует Энрико?

− Он пока не в курсе.

− Значит можно сообщить ему?

− Не возражаю.

Приятели весело переглянулись и спешно покинули зал.

У меня возникло желание последовать за ними, но к султану еще имелась парочка вопросов. А уйти без ответа я никак не могла.

− Татхенган, я бы хотела теперь выслушать твой рассказ о моих приключениях.

Султан налил вина и задержал на бокале задумчивый взгляд.

− Не уверен, что мне есть, что добавить.

− Да, ладно… Таки нечего? Я хочу знать, чего мне ожидать от твоих людей. Я ведь целую неделю наводила на них суеверный ужас.

− Тебе нечего опасаться.

− Да? А как же насчет излечения от арахнофобии?

− Если ты не будешь гулять в одиночестве за пределами дворца, тебе ничего не грозит.

Я усмехнулась иронично, и, встав, сказала:

− Спасибо, утешил. Так понимаю, ничего рассказывать ты не собираешься.

− Я вполне доверяю нашему общему другу. Его рассказ вряд ли отличается от моего. Он, как и все мы желал, чтобы ты поскорее вернулась к нормальному состоянию. Он ночами не спал от переживаний.

− Ладно, ладно… И о Зайрай, значит по-прежнему нет вестей.

− К сожалению.

− Что ж может, это к лучшему. Когда можно будет увидеться с Тредоком?

− Я непременно сообщу.

− Договорились.

На этом я посчитала наш разговор оконченным. Я уходила из зала со смешанными чувствами. Ощущение недосказанности тяготило мою душу сомнениями.

Иштер не был свидетелем того, что в действительности видел Татхенган и что сказал ему Паур-Пау. Он лишь передал мне слова султана. А что же произошло на самом деле? И каковы ожидаются последствия? А теперь еще и пираты пожаловали…

Вспомнилась Терния и ее супруг. Мне захотелось увидеться с ними. А поскольку дел у меня серьезных в ближайшее время не предвиделось, я твердо решила их проведать. Благо все запреты в отношении меня были отменены. Я без проблем отыскала себе свободный катер и благополучно прибыла на крытую стоянку замка Дрейк.

Служба безопасности замка – «глазастые приятели» Энрико заранее уведомили хозяев о моем прибытии. Едва я открыла дверцу, как на встречу уже бежала сияющая счастливой улыбкой Оланда.

− Госпожа, Лануф! Госпожа, Лануф! Как я рада, что вы прилетели к нам.

От радости она даже рискнула обнять меня. Милая девчушка… Она все такая же, какой я ее знала раньше и ножи как всегда были при ней.

− Как ты поживаешь? – поинтересовалась я.

− Хорошо. Акдонирус и Король Иштер уже прилетели. Вы тоже хотите увидеть пиратов?

− И не только. Чем заняты твои родители?

− Мама ждет вас. Я провожу…

Оланда указала рукой на балкон. А там, в гордом одиночестве стояла Терния. На ней было строгое красное платье, придающее ей сходство с особой, как минимум, королевских кровей, готовящейся к важной церемонии.

Мы помахали друг другу в знак приветствия. Мне даже показалось, что я слышу звон ее многочисленных браслетов.

Лишь после наших приветственных взмахов руками я обратила внимание, что на руках Оланды надеты длинные до локтя перчатки. Причем перчатки были разного цвета: красная на левой соответствовала цвету ее платья, а зеленая на правой казалась неуместной – она не подходила ни к какой детали ее платья.

− Зачем тебе перчатки? – осторожно поинтересовалась я.

Оланда вздохнув, опустила глаза. Некоторое время мы шли молча.

− Я не хочу случайно раздавить паука. Но я должна защищаться, если они нападут.

Она выставила перед собой руку в зеленой перчатке и когда сжала в кулак, из перчатки выскочили стальные блестящие в лучах солнца кинжалы. Это было грозное оружие!

− Но почему они должны на тебя напасть?

− Вы же сами сказали, что если я буду их убивать, они мне отомстят, а вчера я наступила на одного… Это было случайно. Вы простите меня? Это, правда, было случайно. Я поздно его заметила…

Оланда с печалью в глазах посмотрела на меня.

− Милая, не надо так переживать. Подумаешь, раздавила паука. У меня самой иногда руки чешутся кого-нибудь из них раздавить.

− Это странно… Вы их уже не любите?

− У меня было временное помешательство.

− Это из-за укуса? Мне мама говорила…

Я кивнула.

− Тогда вы наверно больше не сердитесь на меня за то, что я их… ненавижу?

− Нет, не сержусь.

− Замечательно! И не обижаетесь?

− Нет, не обижаюсь, а есть на что?

− Вам было так жалко этих мерзких пауков, что, когда я нарочно стала их давить, вы расплакались. Ну, помните, там… на городской площади. А еще вы угрожали засунуть мне их в постель, − девочка весело засмеялась.

Я не знала, как реагировать на ее слова.

− Тебе повезло, что я ничего нет помню.

− О, я так этому рада! Я боялась, что пауки действительно окажутся у меня в постели. Я даже ночами не спала.

Так разговаривая, мы вошли в парадный холл.

Терния спустилась с балкона и вышла к нам навстречу.

− Лануф, как я рада, что ты нас навестила, − мы обнялись. – Ты хорошо себя чувствуешь?

− Да, отлично.

− Мама, я пойду, отыщу Акдонируса, − отвлекла нас Оланда.

− Ступай, − разрешила мать. И когда Оланда ушла, обратилась ко мне: − Надеюсь, она не замучила тебя расспросами?

− Нет, что ты, хотя она прежде не проявляла к моей персоне столько внимания.

Терния улыбнулась, сказав:

− Ты потрясла ее воображение. Так бесстрашно общаться с пауками… Ей хочется быть похожей на тебя.

− Уверена, ее желание скоро сойдет на нет. Я уже стала прежней.

− Сейчас ты гораздо лучше выглядишь, чем несколько дней назад. Была вся такая… в паутине, глаза горят, просто жуть!

Терния так выразительно жестами изобразила мой внешний вид, что мне стало смешно.

− Я как раз прилетела, чтобы послушать о своей веселой жизни. Тебе есть, что мне рассказать?

− Пройдем в салон, там и побеседуем. Угощу тебя отличным вином, Энрико сам его изготовил.

То, что рассказала Терния, мало отличалось от рассказа Иштера. В основном она опиралась на слова Акдонируса, который являлся частым гостем в замке Дрейк. Терния высказала подозрения, не пытается ли сын султана ухаживать за ее дочерью?

Энрико тем временем организовывал благополучное прибытие «Миража». Не все его люди были добродушно настроены на прием незваных гостей. В общем, с обеих сторон накопилось немало претензий друг к другу.

Я и Терния наблюдали за посадкой, находясь на балконе в окружении ароматных цветов, разведением которых увлекалась жена Энрико. Вскоре к нам присоединились Иштер и Акдонирус.

− Лануф, это твое, − Иштер протянул мне руку, сжатую в кулак. Затем в ответ на мой удивленный взгляд, улыбнулся и разжал пальцы.

− Кларкс! – обрадовалась я. – Я о нем совсем забыла.

Терния, посмотрев на меня, лукаво улыбнулась.

− Татхенган велел передать тебе, − уведомил Иштер.

− Да, понимаю… Раньше он не мог этого сделать, ибо очень хотел знать, что я о нем думаю.

− Мне наверно никогда не понять, почему ты временами предвзято относишься к моему отцу, − с тихой грустью произнес Акдонирус.

− Это сложный вопрос. Кстати о нем, где он? И где Ирлиса?

− Я так думаю, − начала Терния, − султан отдает последние распоряжения по поводу праздника.

− Какого еще праздника?

− День Рождения Солнца! – с гордостью ответил Акдонирус.

− Странно, я не заметила никаких намеков на предстоящий праздник…

− Отец вообще собирался его отменить.