355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маделайн (Маделаин) Монтегю (Монтег) » Иерархия (ЛП) » Текст книги (страница 8)
Иерархия (ЛП)
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 09:38

Текст книги "Иерархия (ЛП)"


Автор книги: Маделайн (Маделаин) Монтегю (Монтег)



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Тем не менее, как бы это ни было ей приятно, Бронвин понимала, что все же находится в плену. Девушка не сомневалась, что потеряла из-за этого работу, и пусть та была не такая уж и замечательная, но ей с трудом удалось получить и ее. Потребовался почти месяц поисков, прежде чем она вообще отыскала хоть что-то.

Женщина не винила Люка. Когда Бронвин попала сюда, то находилась не в том состоянии, чтобы в действительности понять, что же произошло. Девушка была избита, потрясена и смущена, и на протяжении нескольких дней в основном спала, а если и чувствовала что-либо кроме страха, так только благодарность за то, что жива. Она не боялась Люка и его братьев по стае, или, по крайней мере, не думала, что они представляют для нее угрозу. Но опять же, в те минуты действительно верила, что ситуация носит лишь временный характер. Ей причинили боль, возможно чуть не убили, а Люк забрал с собой в попытке спасти. Конечно, он знал о метке и пророчестве, но казалось, не это заставило его помочь – не тогда – и в любом случае девушка никак не ожидала, что знак сделает ее мишенью.

Нана, конечно же, предупредила бы ее, если бы предвидела что-то подобное. Ну вот, теперь она еще больше запуталась. Бронвин никогда не думала, что существуют такие создания, как вампиры и ликаны, хотя, теперь ей снились кошмары о той ночи на кладбище. И может быть, именно поэтому она стала чувствовать себя пленником, а не гостьей? Изменилось чувство угрозы? Возможно, ей просто не хотелось принимать происходящее? И не то, чтобы она росла, не веря в необъяснимые вещи, которые большинство людей считали невежеством и суеверием. Правда, лишь немногие, повстречав ее бабушку, оставались столь же упертыми.

Итак, если она признавала способности своей родной бабули, то должна суметь принять то, что видела своими глазами и слышала лично.

Может, девушка верит в них, но просто не чувствует исходящей угрозы? Бронвин поняла, что на самом деле наполняло ее сердце беспокойством. Она скучала по Константину, не признавая, что он опасен для нее. Даже если бы это оказалось правдой, и тот – вампир, она была совершенно беззащитна перед ним. Он мог сделать все, что хотел. Разве мужчина не укусил бы ее и не высосал кровь, если именно это привлекало его в ней? Или не обратил бы в одну из своих рабынь?

В некотором смысле, девушка полагала, что возможно уже была близка к этому, ее очень влекло к нему, и она наслаждалась его обществом – очень. Бронвин попала под чары Константина, но только "естественным" образом, как женщина, встретившая мужчину, к которому испытывает желание.

Если бы ее не похитили, стало бы очень легко полностью, абсолютно, безумно влюбиться в Константина. Хотя, она была уже на полпути к этому, и мужчина до сих пор занимал ее мысли.

Был ли Люк прав? Константин опасен для нее? Или мужчина просто использовал это как оправдание, чтобы удержать ее из-за метки? Она не сожалела, что уступила потребности, которую ощущала к Люку – отнюдь нет. Бронвин с самого начала нашла его очень привлекательным, и его желание лишь увеличило ее собственное. Он был умный, милый и привлекательный, по-своему очень обаятельный, и сексуальный как грех. А также замечательный любовник, на удивление нежный. Ну, не совсем нежный. По правде говоря, иногда мужчина бывал немного груб, но ей это нравилось. А еще больше ей нравилось, что он всегда обнимал ее после секса.

Было слишком легко привыкнуть спать с ним в одной постели. Этого осложнения она не ожидала. На самом деле, Бронвин считала, что Люк жаждал только секса. Теперь же, начинала сомневаться в этом.

Он думал, что защищает ее. Девушка была уверена в этом, но также убеждена, что Люк не верит, что она является "избранной" из его пророчества – как и она сама, если уж на то пошло – что и удивляло. Так это почему мужчина удерживал ее?

Бронвин подозревала, что его "держитесь подальше" – просто мужской собственнический инстинкт. Он решил, что Константин знал о пророчестве и пытался не допустить, чтобы Люку досталась "избранная", вот поэтому ликан и решил ее спрятать. Она подслушала достаточно разговоров между ним и его людьми, чтобы многое понять.

На самом деле, это было досадно, а не просто странно, обнаружить, что твое родимое пятно имеет значение для других людей. Ее возмущало, что метка останется с ней на всю жизнь. Единственный плюс – предсказание Наны, что в конечном итоге, знак приведет Бронвин к мужчине, который полюбит ее и в которого влюбится она сама, родив ему детей.

Именно это заставило перебраться в жуткий город, хотя она была провинциальной девушкой, и чувствовала себя комфортнее на знакомой территории, независимо от того, как к ней относились дома. У всего всегда существуют положительная и отрицательная стороны, как говорила Нана – баланс.

Люди в ее родном городе казались не очень приятными, особенно мужчины, и она ненавидела сплетни, которые являлись неотъемлемой частью их жизни, но ей нравилось управлять пансионом – быть самой себе начальником, решать, что и когда делать по хозяйству. Ей нравились жильцы, случайные посетители, останавливающиеся провести ночь или несколько, прежде чем двинуться дальше. После смерти бабушка, жильцы были для нее семьей. Каждый день, она обедала и разговаривала с ними. Конечно, разговоры чаще всего выходили скучными и почти никогда действительно интересными, но это не имело значение. Она разделяла еду и беседу. Она не была одинока.

Бронвин не только потеряла все родное сердцу, продав пансион и переехав, но потеряла и чувство принадлежности. Попав в город, девушка чувствовала себя совершенно одинокой, даже хуже, чем после смерти бабушки.

Она не думала, что предсказание Наны неправильное, но стала подозревать, что его, возможно, не удастся исполнить, поскольку оно, казалось, противоречило другим предвестьям. Или Бронвин неверно выбрала город? Может бабушка имела в виду ближайший от родного, но не этот?

«Почему Нана хотя бы не намекнула куда ехать», подумала она мрачно?

Девушка сомневалась, что Люк или Константин были предсказанным бабушкой мужчиной, хотя ее это и расстраивало. Нана сказала, что он окажется "особенным", "другим", но Бронвин не могла поверить, что бабуля видела, как эти мужчины являлись не просто "особенными и другими", а даже не людьми вовсе! Если бы ей было суждено влюбиться в вампира или ликана, безусловно, Нана предупредила бы об этом? Не говоря уже о том, что Бронвин не могла представить себе ни одного из них женатыми! Конечно, на самом деле бабушка не упоминала, что ей суждено вступить в брак. Девушка только так думала, но раз у нее будет от него ребенок… Она предполагала, что бабушка имела в виду "с-тех-пор-они-жили-долго-и-счастливо", но поняла, что придумала это сама.

И что же делать? Прыгать в постель к каждому мужчине, которого посчитает поразительно красивым и особенным, и смотреть, который из них ее "покорит"? Может, ей суждено просто родить ребенка? А что если она повторит судьбу матери? Отчаянно влюбится в мужчину, который не станет заботиться о ней ни на грош, сделает ребенка, а затем исчезнет из ее жизни? И она умрет от осложнений при родах? Бронвин вздрогнула при мысли об этом. Как бы ни хотелось признавать, но в пророчестве ничего не говорилось о ее будущем. Может поэтому Нана изъяснялась столь расплывчато?

Она могла быть беременна уже сейчас, возможно уже выполнив свою судьбу, в ужасе поняла девушка. Хотя, могли ли вампиры иметь детей? Во всяком случае, Бронвин думала, что нет, если легенды говорили правду. Она никогда особо не интересовалась такими вещами, но найти информацию не составляло труда, так как о них существовало множество историй и фильмов.

Если уж на то пошло, девушка была уверена, что никогда не видела, как оборотень или ликан, что, по сути, является одним и тем же, мог оплодотворить человеческую женщину.

Так была ли она в безопасности, по крайней мере, сейчас? И связанно ли это как-то с тем, что девушка не сможет воспитывать своего ребенка? Бронвин выкинула эту мысль из головы. Только потому, что она вдруг стала задаваться вопросом, не повторится ли история, не делало его частью бабушкиного пророчества.

Конечно, Нана никому этого не рассказывала. Никто, говорила она, не должен знать день и час своей смерти заранее. Даже предвидев, она никогда бы этого не сказала.

Бронвин спрятала эти мысли подальше, так далеко, как смогла. Она напугала себя своим воображением, и это лишило ее возможности решить текущие проблемы.

Например, что она собирается делать с пониманием Люка о ее защите? Девушка просто не могла смириться с пленом. Какой бы "золотой" ни была клетка, она все же оставалась клеткой, и каким бы милым ни был Люк, он все же являлся ее тюремщиком. А она слишком увлеклась им, чтобы оставаться спокойной.

Возможно, он был прав, и Бронвин должна держаться подальше от Константина, даже если на самом деле не хочет этого, но насколько она видела, все, что касалось Константина, также подходило и Люку Серому Волку. Девушка, как предполагалось, искала свою судьбу. Это стало главной причиной, по которой она не беспокоилась о сексе ни с одним из них, оставаясь абсолютно уверенной, что ее путь уже предопределен, и не случится нечего неожиданного. Но даже в судьбе находилось место для свободной воли. Каждый сделал свой выбор – путь, который привел к этому. И если бы она сделала другой, или точнее неправильный, ее судьба бы изменилась и возможно не в лучшую сторону – девушка играла с огнем.

«Может быть», думала Бронвин, «следовало поехать в другой город»? Тот, который не кишел бы вампирами, ликанами и еще бог знает чем? Конечно, чтобы сделать это, ей сначала нужно сбежать от Люка, но у него была небольшая армия, охранявшая ее сутки напролет, а он сам каждый день или через день переводил ее на новое место. Разговоры с ним ни к чему не привели, хотя, видит бог, она пыталась!

– Что? – спросила его Бронвин. – Что происходит, Люк? Что ты делаешь?

Он выглядел раздраженным, даже уже от того, что она спросила.

– Я пытаюсь обеспечить твою безопасность, дорогая… или ты упустила эту часть?

– Я верю, что ты так и думаешь, – сказала осторожно девушка.

– Но в этом я одинок, не правда ли?

– Я не могу так жить.

Это, по крайней мере, заставило его остановиться. Он притянул ее к себе на колени и обнял. Сначала она попыталась вырваться, но когда мужчина держал ее, она чувствовала себя так хорошо, в безопасности, что расслабилась, устроившись удобнее.

– Я знаю, детка. Но этот вамп не только пыль в глаза пускает. Константин тебя ищет. Он убил Томми Две Лошади, потому что думал, что ты у него.

Сердце Бронвин, казалось, резко остановилось, а затем помчалось вскачь. Она повернулась, взглянув ему в лицо, и поняла, что Люк сказал правду, по крайней мере, насколько знал.

– Он не сделал бы этого, – сказала она нерешительно.

Его лицо напряглось.

– Детка, тебе чертовски много надо узнать о вампирах! – прорычал он. – Они бы не думали дважды, прежде чем сделать подобное – и Константин, конечно же, тоже. Он – прародитель. Ты знаешь, что это значит?

Бронвин покачала головой.

– Он никогда не был человеком, детка. Вот, что это означает. У других, по крайней мере, есть хоть какие-то воспоминания, какое-то сочувствие к человеческому роду, потому что они когда-то были людьми. Константин – чистокровный вампир, он родился таким, и насколько я знаю, один из последних в своем роде, если не последний. Он раздумывает над убийством человека, не больше чем ты над раздавленной букашкой.

Бронвин почувствовала небольшую боль в желудке.

– Я просто так не раздавила бы букашку и не стала бы думать об этом дважды, – сказала она возмущенно. – Ладно, хорошо, может быть паука, потому что они страшные, а некоторые и ядовиты.

В его глазах затанцевало веселье.

– Сделаем пометку – Бронвин боится пауков, – сказал он, посмеиваясь, хотя почти сразу же успокоился. – Ты слышишь, но не слушаешь меня, детка. Я буду честен. Я не знаю, зачем ты ему нужна. Лишь то, что он прочесывает город в поисках тебя. Томми Две Лошади был альфой одной из крупнейших стай в городе, а ему наплевать на то, что его убийство может начать войну между вампирами и ликанами.

Бронвин внезапно почувствовала холод, холод, пронизывающий до костей.

– Он убил ликана? – хрипло спросила она.

Люк пожал плечами.

– Мы крепкие, но не непобедимы, – сказал он сухо. – А вампиры знают наши слабые места. Да, он убил его. Из того, что я слышал, это заняло у него не больше десяти минут, и не длилось бы так долго, если бы вамп вначале не играл с ним, чтобы получить необходимую информацию. А это кое о чем говорит. Томми Две Лошади был также крут, как и бессмертные.

В течение нескольких минут Бронвин думала, что разрыдается.

– Если… если все это правда, то он придет за тобой Люк!

Тот фыркнул.

– Он уже меня ищет. Томми не удержался и сказал Константину, что я был тем, кто схватил тебя.

Бронвин попыталась слезть с его коленей, но он только сильнее обнял его.

– Я должна уйти! Я не могу остаться здесь – это означает, что я подвергаю опасности… всех!

– Волнуешься за меня? – спросил Люк с улыбкой, которую она находила такой притягательной.

– Конечно, я беспокоюсь о тебе! – сказала она сердито. – Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! И особенно не хочу, чтобы это было на моей вине.

– Ничего со мной не случится и в любом случае это будет не на твоей вине. Это между мной и Константином.

– Но это же из-за меня!

Он покачал головой, но полностью не отрицал этого, и через мгновение Бронвин поняла, что здесь что-то другое. Это было из-за пророчества и из-за того, что Константин считал ее "избранной" ликанов и поэтому искал, или, по крайней мере, так думал Люк. И возможно, это было единственной причиной, по которой Константин ею интересовался, и пытался вернуть.

Бронвин знала, такой мужчина как он – вампир – в действительности никогда не заинтересуется ею как личностью. Она была слишком «обычной». Все это время его влекло что-то еще.

В любом случае, если ее не окажется в поле зрения, то им не за что будет бороться. Девушка не хотела, чтобы что-то случилось с Люком. Мысли об этом причиняли ей боль, но она также боялась, что Люк причинит вред Константину. Бронвин не знала, как это осуществить, но должна же быть хоть какая-то возможность? Люк просто не хотел слушать, и не собирался отступать. Он хотел драться, безумный мужчина-ликан!

Ну, если они желают войны, она не сможет их остановить, но у нее не было никакого желания участвовать в этом. Они могли просто найти другой повод, чтобы попытаться убить друг друга!

Она уходит! Не ясно, как и куда, но девушка приехала в город не для этого! Бронвин не заметила, как все стало таким… сложным, и опасным, но очевидно, она приехала в город в поисках любви и ребенка!

Что если этого пророчества вообще никогда не существовало? А может, в нем говорилось больше, или же ее бабушка принимала желаемое за действительное? Нана достаточно часто говорила, что сожалеет, что ее род вымирает. У нее был только один ребенок, и дочь умерла очень молодой, когда родилась Бронвин!

Девушке казалось, что она никогда не выйдет замуж и у нее не будет собственных детей, после того как в Гринвилле все начали думать о ней как о фрике. И она никому не доверяла, не встречалась ни с кем более одного раза, не говоря уже о том, чтобы жить вместе и создать семью. Что, если бабушка просто рассказала ей историю, чтобы вдохновить на поиски счастья?

Она не знала. У Наны находилось много историй для любой ситуации, и когда Бронвин была маленькой, та использовала их, чтобы поощрить ее или отговорить от того, чего не одобряла. «Вполне возможно», пришла она к заключению.

Сейчас, девушка жалела, что не уделила этому больше внимания. Когда бабушка поведала ей "пророчество", она была слишком погружена в горе, слишком испугана тем, что останется одна, что потеряет единственного человека, которого когда-либо любила, и который заботился о ней. Но возможно, Бронвин сама исказила пророчество, так как все, что касалось последних дней жизни бабушки, не совсем ясно отложилось в ее памяти. Сейчас она уже ничего не узнает наверняка. Наны больше нет. Она не может спросить у нее. Только если найти кого-то с настоящим даром, как у бабушки, и поговорить с ней с того света, но существовало очень мало людей, обладавших истинной силой и очень много тех, кто только делал вид, чтобы вытянуть деньги.

Люк знал, что столкновение неизбежно, и все же вздрогнул, когда, выходя из конспиративной квартиры вместе с Бронвин, увидел, что их ждет Константин. С другой стороны, он должен был признать, что где-то в глубине души хотел положить этому конец.

Во-первых, он всегда старался перевезти Бронвин в течение дня, когда Константин не представлял угрозы. Не то, чтобы глупые легенды о них были правдой, по крайней мере, не полностью. Вампы не сгорали и не превращались в пепел, если на них попадал солнечный свет. Однако это становилось для них чистой пыткой, так как они были крайне светочувствительны, и нескольких минут хватало, чтобы появились ожоги и волдыри, и даже вампиры не находились в восторге от такой боли, и как правило ненавидели любое проявление слабости.

Тем не менее, с тех пор как Люк обнаружил, что Константин решил вернуть Бронвин, то готовился к бою. Он терпеть не мог характер Томми Две Лошади, но даже в этом случае тот был из братства ликанов, и его действительно бесило, что Константин поймал его со спущенными штанами, в буквальном смысле, и убил прежде, чем тот смог понять что происходит.

Не сказать, что Томми доставало смекалки, чтобы понять, что к чему! Он всегда был немного обделен мозгами, как бы не назвать его идиотом, но для того кем тот являлся, ему в действительности много и не требовалось. В любом соперничестве между ликанами ценилось скорее умение и грубая сила, чем мозги. Как только они перекидывались, то становились больше животными, чем кем-либо еще, и даже у него существовали проблемы, так как он больше полагался на инстинкты, чем думал.

Однако вампиры были хладнокровными ублюдками. Они не теряли самообладания, потому что не выходили из себя, как ликаны, всегда находясь начеку, что давало им преимущество в бою, не говоря о скорости и силе. Достойные соперники любому ликану.

Бронвин была права, что не может жить так, как жила с тех пор как он ее спас. Она заслуживает лучшего… и пока ему придется ее прятать, он ненамного продвинется в попытке пометить девушку как свою пару, но мужчина намеревался поступить именно так, и будь проклято это предсказание. Если она не была женщиной из пророчества, пускай. Кто-то другой удостоится этой чести. Люк никогда не надеялся, что станет претендовать на "обещанную", так что не расстроится, если Бронвин ею не окажется. Он бы сильно разозлился, узнав, что она со своей Наной замыслили обмануть их, но думал, что преодолеет это.

Чувствуя, будто воздух выбило из легких, Бронвин изо всех сил пыталась вздохнуть при виде Константина. Она и забыла, насколько он красив, и просто не осознавала, как сильно скучала по нему. Поэтому пыталась убедить себя, что ничего для него не значит, и лучше забыть об этом, чем тосковать по тому, кто никогда ею не интересовался и никогда не будет. Однако он пришел за ней. Не показывает ли это его интерес? Хотя бы чуть-чуть?

Взгляд Константина скользил по ней почти с жадностью, и она почувствовала прилив желания, возбуждения.

– У тебя то, что принадлежит мне, – холодно сказал он, снова встретившись взглядом с Люком.

Ликан перевел взгляд с нее на Константина и почти небрежно скрестил руки на груди.

– Это факт?

Выражение лица Константина застыло.

– Да.

– Ну, ты знаешь, как говорят, что имеем – не храним, потерявши… – Он пожал плечами. – Теперь, это мое.

Бронвин не знала, была ли скорее напугана тем, что Люк собирался спровоцировать драку, или зла и обижена, что они говорили о ней, как о… вещи. Оба почему-то решили, что могут предъявлять на нее права. Если бы не злость, девушка не думала, что у нее хватило бы мужества сделать, то, что сделала, но ее переполняли эмоции. Выдернув руку, которую схватил Люк, она встала между собравшимися вампирами и ликанами.

– А сейчас, подождите одну чертову минуту! Я, черт возьми, не принадлежу ни одному из вас! Я не вещь, которой вы можете владеть! Так что, если вы оба хотите устроить смехотворное побоище, на меня можете не рассчитывать! Я не хочу иметь с этим нечего общего, и очевидно, ко мне это не имеет никакого отношения!

Глаза Константина загорелись юмором, хотя она видела, что он разрывался между весельем и гневом.

– Это смехотворное побоище, как ты красноречиво выразилась, делается ради тебя, моя дорогая. Ты пытаешься мне тонко намекнуть, что выбрала его? Я не хочу тебя расстраивать, но если это так, то он станет очень мертвым ликаном, когда я с ним закончу.

– Да, теперь, когда ты упомянул это, Конни, послушай, что я на это отвечу!

Константин, прищурившись, посмотрел на Люка. Бронвин была почти удивлена тем, что у него из ушей не шел пар. Однако через мгновение он отвел свой взор от Люка, и пригвоздил ее своим проницательным взглядом.

– Просвети нас, ликан Люкки хочет это узнать также как и я.

Люк усмехнулся, но в этом не было никакого веселья.

– Хорошо, Конни! Люкки ликан! Это чертовски забавно. Сам придумал или тебе помогли?

Теперь они выглядели прямо как подростки. Проблема заключалась в том, что они по-прежнему раздражали друг друга, и этим пугали ее до чертиков.

– Как насчет ничьей? – сказала она несчастно, чувствуя, как дрожит подбородок. – А знаете, мне плевать! Вперед! Поубивайте друг друга, если вы твердо решили, но не используйте меня в качестве оправдания!

Она уже хотела зашагать порочь и гордо удалиться, когда двое головорезов Люка схватили ее и потянули назад, в круг ликанов, которые собрались посмотреть на бой. Вампиры запротестовали, особенно Константин. Он казалось, ринулся вперед, но остановился и бросил убийственный взгляд на Люка.

– Если мы закончили с битьем в грудь, полагаю, мы можем приступить? – спокойно сказал он, снимая свой темный пиджак и бросая его своим приспешникам.

Люк выскользнул из своих джинсов, которые были его единственной одеждой, перекидываясь в звериную форму. Он напряг мышцы и принял позицию борца, демонстрируя острые, как ножи, когти.

Бронвин не могла сдержать горестные всхлипы. Это привлекло внимание обоих мужчин. Люк дернул головой.

– Уведите ее внутрь. Она не должна этого видеть, – сказал он грубым голосом, который девушка едва узнала.

– Если причините ей боль, умрете следующими, – сказал Константин двум ликанам, потянувшим ее к зданию, из которого они только что вышли.

– Они не причиняли мне боли, Константин! – отчаянно сказала Бронвин. – Они только старались защитить меня! Пожалуйста, не причиняй никому вреда! Пожалуйста?

Она не знала, услышал ли он ее или нет. Константин не ответил, и что еще хуже, девушка поняла по выражению лиц ликанов, что оскорбила их. Хорошо! Лучше это, чем смерть!

Они отпустили ее, как только втолкнули внутрь и встали у двери. Звуки боя снаружи завладели вниманием Бронвин, и в течение некоторого времени, все, что она могла делать – попытаться хоть что-то увидеть, а потом положилась на слух. Однако несколько мгновений спустя, толпа взволнованно переместилась, и девушка, к сожалению, получила представление о том, что происходит. Оба, Люк и Константин, были в крови, от того, что рвали друг друга своими острыми как бритва когтями.

Бронвин отвернулась от этого ужасного зрелища. Борясь с желанием закричать, она закрыла уши и бросилась прочь, наконец, заметив, что за ней, на самом деле, никто не следит. Вампиры и ликаны полностью сосредоточились на сражении между своими лидерами, горя желанием принять в нем участие.

Оглянувшись на тех, кто должны был охранять ее, и, убедившись, что они действительно поглощены битвой, Бронвин вытерла глаза руками и направилась к ближайшему выходу. Дверь, находилась в пределах их прямой видимости, но окна – нет. Задержав дыхание от страха, что окно заскрипит и выдаст ее, девушка открыла первое попавшееся и вылезла. Всюду стояли автомобили, что напоминало вечеринку технического прогресса позади дома.

Фыркнув, Бронвин направилась вниз по улице, проверяя машины на наличие ключей, и наконец, ей повезло. Рывком, открыв дверь, она забралась внутрь и завела мотор, устояв перед искушением рвануть с места. Это было заманчиво, поскольку действительно могло отвлечь Люка и Константина от убийства друг друга, но Бронвин знала, что это просто отложило бы неизбежное, особенно если они ее поймают.

Ей удалось держать ногу на педали газа легко, пока она не доехала до угла, но инстинкт взял верх и она понеслась. Автомобильные шины завизжали, когда девушка добралась до угла и выехала на дорогу.

Бронвин почувствовала себя лучше, оставив между собой и сражением некоторое расстояние, и попыталась убедить себя, что в действительности они никогда не собирались драться насмерть. Это просто… тестостерон!

Они оба будут очень злы, обнаружив, что она не ждала поблизости, чтобы увидеть кто победит!

Однако сейчас Бронвин не могла об этом думать! Она была свободна! Что, черт возьми, ей делать со своей свободой, если девушка не имела ни малейшего понятия о том, где находится?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю