Текст книги "Пять баксов для доктора Брауна. Книга вторая"
Автор книги: М. Р. Маллоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
· накладной резиновый бюст на лямках
Д.Э. открыл было рот, но вынужденно оперся спиной о ножку кровати: головокружительно легкое меню и вторые сутки безостановочного поноса сделали свое дело. За дверью послышались шаги.
– Но миссис Гейзер!
– Нет!
– Еще только недельку, миссис Гейзер!
– Я сказала, нет!
Крючковатый палец квартирной хозяйки недвусмысленно указывал на дверь. Дюк вздохнул и полез собирать саквояж. Джейк помолчал.
– Мэм, – начал он, – может, возьмете пока что эти часы?
– Часы? – хозяйка даже смотрела, как индюшка: наклоняя голову, то одним глазом, то другим. – А откуда мне знать, откуда у вас эти часы? А? Может, они краденые!
– Да ничего подобного, это часы моего брата!
– Без цепочки?
– Цепочку я заложил!
– Так я тебе и поверила!
– Нет, ну правда!
– Да как же! Вон, я сказала!
– Перестань, – негромко сказал Дюк, не поднимая головы от саквояжа.
Джейк мрачно повернулся к нему. Компаньон утрамбовывал их общее добро: ящик с волшебным фонарем не давал закрыть саквояж.
– Черт, – пробормотал М.Р., – что-то придется оставить.
Д.Э. повернулся к нему.
– Что, что ты оставишь-то?
– Сейчас посмотрим еще раз.
И содержимое саквояжа искателей приключений оказалось на полу.
– Мэм! – воскликнул Джейк. – Может, возьмете это?
Запасной резиновый бюст Фокса, кажется, и был предназначен только для того, чтобы лупить им кого-нибудь по морде. Кажется, даже ясно, кого.
– Да как ты смеешь предлагать мне… вот тебе, поганец! Вот тебе!
Бюст так и прыгал в руках хозяйки.
– Но мэм!
Д.Э. отступал в угол, выставив перед собой руки, пока не уперся спиной в стену.
– Мэм, подождите! Ну подождите же! Выслушайте меня!
Хозяйка остановилась перевести дух, прерывисто дыша и держась за плоскую грудь.
– У меня сердце, молодой человек!
– Мне очень жаль, мэм, – Д.Э. тоже устал. – Ну подождите. Дайте мне сказать.
Миссис Гейзер махнула рукой.
– Мэм, – вкрадчиво начал он, – обещаю, что все останется между нами.
– Что между нами? – не поняла хозяйка.
Оба искателя приключений смущенно уставились в пол. Козебродски отказался дать компаньонам взаймы, но дал дельный совет.
– Ну это, – Д.Э. даже естественным образом покраснел, – мистер Флинт.
Он, наконец, поднял глаза.
– Ну я же вижу.
Несколько мгновений миссис Гейзер хватала ртом воздух.
– Ах ты, засранец!
И Д.Э. снова забегал по комнате, уворачиваясь от ударов.
– А мистер Флинт, – бесстыже продолжал он на бегу, – я сам видел, глазеет на миссис Буддл. Ай!
– Брысь отсюда, гаденыш, пока я полицию не позвала! – перебила хозяйка. – Не твоего ума дело! Ишь, чего!
– А у миссис Буддл, – нужно было быстренько закругляться, и тогда либо пан, либо пропал, – а у миссис Будлл, ну вы же сами видели…
Д.Э. показал на себе руками. Миссис Гейзер дала ему подзатыльник.
– Сто раз тебе говорить, – обратился Дюк к компаньону, – не все, что видишь, следует говорить вслух. Как дитя малое, ей-Богу! Ну засматривается старый перец на бабульку. Обязательно надо сообщать об этом миссис Гейзер?
– Да что я? Что опять я? – обиделся Д.Э.
Дюк поднял кудрявую голову.
– Простите его, мэм. Мы сейчас уйдем. Давай, красавец, хватит.
Компаньон сник.
– Вот и славно, – кивнул М.Р. – Ты бы лучше вещи собрать помог.
Джейк забрал бюст и ловко застегнул саквояж.
– Все, – сказал он затем.
Дюк молча пожал плечами и компаньоны, не удостоив миссис Гейзер даже взглядом, направились вон.
– Стойте, – велела та.
Двое джентльменов скептически переглянулись, но послушались.
– Правда, что ли, – не очень решительно продолжала квартирная хозяйка, покрываясь девическим румянцем, – старый филин на эту кошелку засматривается?
– Нет-нет! – быстро успокоил Дюк.
– Да-да! – усмехнулся Джейк. – Я видел. Такое не спутаешь.
Компаньон сделал ему страшные глаза.
– Ах, прохиндей, – медленно проговорила хозяйка, набирая обороты. – Ах ты, гадина!
– Я? – хором струсили компаньоны.
Миссис Гейзер на них даже и не посмотрела.
– А мне авансы делал!
– Старый ловелас! – посочувствовал Д.Э.
– Ну, может, он между вами мечется? – примиряющим тоном возразил М.Р. – Мучается человек. Может, у него противоречия?
Джейк решительно достал бюст из саквояжа и вручил хозяйке.
– Возьмите, мэм. По случаю достался. Не самому ведь носить.
Миссис Гейзер машинально прижала бюст к собственной сухой груди.
– Неделя! – сказала она твердо.
На ужин была колыбельная:
Волынщик веселый
Играл для коровы
Мелодии вместо кормежки.
И пел ей: – «Чем кушать,
Учись лучше слушать»!
Та слушала, выставив рожки.
Волынке, без слова,
Внимала корова,
Уж больно играл вдохновенно!
И вынула грошик,
Сказав: «Мой хороший,
Сыграй мне про вкусное сено!»
– Я пила чай с миссис Фик! – хозяйка триумфально захлопнула за собой дверь.
Двое джентльменов похлопали глазами.
– Жена продавца птиц! – напомнила миссис Гейзер.
Ну и что? – удивился Джейк. – Ну, жена продавца птиц. И что?
– Молчи, бестолочь! – его оборвали взмахом костлявой руки.
– Миссис Фик – кузина миссис Робинсон.
– Жены аптекаря? – проявил догадливость Дюк.
– Сестры жены аптекаря, – поправила миссис Гейзер. – А та, чтоб ты знал, племянница Менцеля. А Менцель – городской казначей…
– И метит в председатели городского совета! – осенило Д.Э.
Квартирная хозяйка повернулась к нему со страшными глазами.
– А миссис Менцель, – сказала она после многозначительной паузы, – подруга миссис Морган.
– Той самой? – прищурился Джейк. – Для которой дядюшкамагнат построил дом?
– Не сбивай меня! – разозлилась квартирная хозяйка. – Ох, забыла. Значит, Менцель…
– Миссис Менцель, – поправил Джейк.
– А! Да! – миссис Гейзер победно тряхнула прической. – А миссис Морган – председательница Женского Клуба. И я сказала ей, что у меня живет та самая Джулия Дей из «Эйнсли!» А она мне и говорит…
Наутро двое джентльменов остановились перед редакцией газеты «Ежедневный компаньон»: до редакции был час пешего ходу. В последний раз сверили по бумажке адрес.
– Давай быстрее! – прошипел Дюк.
– Ну, сейчас же я! – возмутился Джейк, заканчивая полировать рукавом носки лакированных туфель. – Все, пошли.
Редактор оказался еще не старым, худым человеком в дорогом синем костюме. Под жесткими скулами лежали тени. Лоб блестел. Волосы над ним поредели. Между пальцами, похожими на грабли, дрожала сигарета. Редактор погасил окурок и тут же зажег новую.
– Так вы и есть та самая Джулия Дей? – поинтересовался он.
Двое джентльменов посмотрели на сигарету долгим взглядом. М.Р. принял задумчивый вид и повернулся к компаньону.
– Вообще говоря, – Джейк откашлялся в кулак, как бы скрывая улыбку, – нам не следует отвечать на этот вопрос «да».
– Бросьте, – отмахнулся редактор. – Ясно. К делу. Колонка «Дамского Меркурия». Сто слов ежедневно. По субботам чтонибудь легонькое: мистика, гипноз, истории о призраках… Сделаете?
– Сделаем! – ответили джентльмены. – Давайте аванс!
– Любовь, – сказал М.Р. и шмякнул на стол стопку журналов, – великая сила! Не вздумай ставить на них чашку. Агнесс меня в гроб вгонит.
– Поставил бы я чашку, – буркнул Джейк, поднимая измученные глаза от листка бумаги, – кабы было, что в эту чашку налить.
Он взял взял верхний номер. Потеребил и без того дыбом стоявшие волосы надо лбом.
– «Хорошей хозяйке»? Ну, дорогой компаньон, мы с тобой и дожили!
– Выше нос, сэр! – М.Р. похлопал его по спине и плюхнулся рядом. – Мы теперь с тобой дамский Меркурий! Придется изучить.
– Меркурий, меркурий… – Д.Э. листал журнал. – Почему при этом слове мне думается о сифилисе?
– Потому что тебе о нем все время думается, – отрезал М.Р. – И еще потому, что все венерическое лечат ртутью. Ты давай по делу придумывай.
– По делу? – фальшиво удивился Джейк. – Да какие у них могут быть дела? Вон, ты посмотри: Если у вас большая семья, имеет смысл обрезать скатерть по мере загрязнения вместо того, чтобы возиться со стиркой. Помимо экономии, вы, таким образом, достигнете и некоторого разнообразия в столовом белье: каждое следующее обрезание будет менять вид вашей скатерти до тех пор, пока она не превратится в красивый, экономичный комплект салфеток, которые удобно стелить для каждой посуды.
Он перестал кривляться.
– Тьфу! Хотя…
Д.Э. привычно потянулся потеребить волосы, но тут же тряхнул головой и начал быстро-быстро писать.
– Что это? – Дюк следил за движениями карандаша, пытаясь разобрать размашистый почерк компаньона. – Не надо… чего не надо? Предавать? А, предаваться! Предаваться…
Д.Э. стукнул карандашом о стол.
– Как сказать «нищебродство», только прилично?
– Жадность. Нет, стой, не жадность. Скупость? Скаредность? О, знаю! Экономия!
Глава тринадцатая,в которой М.Р. Маллоу проводит сеанс ясновидения
Вечером, в понедельник, 22 июля 1906 г. «Ежедневный компаньон» вышел с такой статьей:
Вторник, 23 июля
Среда:
Четверг:
Пятница, 26 июля 1906 г.:
Джулия Дей поставила на листке свою размашистую подпись и откинулась на спинку стула.
– Все. На квартиру заработали.
– Осталось придумать, что мы будем кушать, – мрачно сказал М.Р. Маллоу. – Опять финики у клуба Сен-Клер?
Д.Э. подумал.
– Нет, – сказал он. – Уже неудобно. Лучше к отелю «Вендом».
– Вот черт, я, пока до дома дойду, уже опять есть хочу. Пора, сэр, бросать апельсиново-персиковую диету. А то в уборную из-за тебя не попасть.
– Из-за кого, вы сказали? – обиделся Д.Э. Саммерс.
– Я эти персики не то, что есть, смотреть на них больше не могу, – скорбно откликнулся М.Р. Маллоу. – А завтра, однако, суббота. Ну, сэр? Что-нибудь легонькое? Мистика? Гипноз? Истории о привидениях?
Суббота, 27 июля:
– Мой отец, – говорил Дюк, – физик. Ну, и я с детства интересуюсь наукой. Хотя, сказать честно, больше получается наоборот: наука так часто смешивается со всякими необъяснимыми штуками, что даже и не знаешь, где что.
– Ох, тут недавно в газете писали! – миссис Гейзер даже руками всплеснула, – «Музей Барнума». Тоже предсказывает. Говорят, жулик. А только, что хотите со мной делайте – не верю я в это!
– Ну и вот, – Дюк застенчиво посмотрел на нее. – Я давно увлекаюсь фотографией. Все началось с того…
Он умолк. Джейк закинул ногу за ногу и откинулся на спинку стула.
– Все началость с того, мэм, что я стал думать, что он чокнутый.
– Да я и сам так думал, – Дюк махнул рукой. – Даже не обиделся, чего уж там. Но набрался храбрости и сказал отцу. Отцу стало интересно, и я сделал его карточку. На карточке – можете себе представить! – рядом с ним оказался один наш родственник! Но тут поди проверь: дядюшка приезжает каждый год. Так что отец просто решил, что я ловко подменил карточку.
Джейк засмеялся.
– Потом, – сказал Дюк, – я предсказал вот этому джентльмену взбучку дома.
– Я, – Джейк даже головой покачал, – сначала не поверил. Тоже мне, ясновидение! У меня в какой день ни ткни – вряд ли промажешь. Могло и просто совпасть.
– Я показал ему карточку, а он решил, что я просто незаметно сфотографировал.
– Разбежался! – хмыкнула миссис Гейзер.
– Еще и по морде дал: обиделся, что я подглядывал. А я не подглядывал!
– Согласитесь, мэм: что я мог думать еще?
– Дальше, миссис Гейзер, начались чудеса какие-то. Мы просто хотели узнать насчет будущего, и…
Он опять умолк, потянул из кармана платок и вытер взмокшие ладони. Миссис Гейзер посмотрела сначала на одного, потом на второго.
Джейк смотрел в потолок. Хозяйка тоже посмотрела в потолок: увидела пятно копоти от лампы.
– Там было… – задумчиво протянул искатель приключений, – там корабль был. Китобойное судно. Мы, знаете, даже предположить не могли. Собирались стать он – клерком в конторе у дядюшки, я – помогать своему отцу, он у меня держит похоронное дело, – а получилось…
– У моего старика, – продолжил Дюк, – понимаете, куча знакомых. Он в свое время поездил по миру, так что можете себе представить. Ну и вот, и вдруг, как снег на голову, приехал его старый приятель. Отец говорил, лет двадцать не виделись.
– Капитан, – уточнил Джейк.
– Да, – кивнул с улыбкой Дюк, – капитан китобоя.
– И что? – потребовала миссис Гейзер.
– Ну… – Джейк запнулся, – и все. Уехали мы с ним. Так уж вышло, мэм.
Затем Д.Э. раскрыл саквояж.
– Это было давно, – сказал он печальным голосом.
– А что это? – хозяйский палец ткнул в серебряную колбу, покрытую изящным мелким узором.
– Кофейная машина Нейпера, – скромно пояснил Джейк, доставая еще кувшинчик.
– Ничего не получится, – отмахнулся Дюк. – У нас нет кофе.
Миссис Гейзер побежала к себе.
– И что? – спросила она, вернувшись с кофе, сахарницей и опускаясь обратно на стул.
Джейк старался отвести глаза от сахарницы.
– Пока, мэм, ничего.
Пауза была длинной. В колбе забулькала вода.
– Так, – сказал Дюк компаньону, – иди, попроси этого пья… то есть, я хотел сказать, мистера Козебродски, чтобы все там приготовил.
– Нужны мы мистеру Козебродски, – Д.Э. Саммерс приобрел скептический вид. – У него вон какой успех!
– А ты как следует попроси, – нажал М.Р. Маллоу. – Почеловечески. Он добрый, не откажет. И это, кыш. Конфиденциальность клиента превыше всего.
– Чего это я кыш? – обиделся Д.Э. – Он-то понятно, чужой человек. А я?
– Давай-давай, – поддакнула миссис Гейзер, нетерпеливо ерзая на стуле. – Сказали тебе, значит, надо.
Джейк для порядка еще повозмущался, с обиженным видом покинул помещение, и через минуту уже колотил в дверь Козебродски.
Глава четырнадцатая,в которой начинают сбываться предсказания
В кресло клиентку усаживали долго и обходительно. Черный платок накрыл согнутую спину М.Р. Жахнуло магниевой вспышкой.
– Ну, мэм, – сказал Джейк, выпуская клиентку из комнаты фотографа, – завтра.
– А сегодня? – жалобно обернулась миссис Гейзер. – Нельзя ли сегодня… как-нибудь?
– Если слишком торопиться, – строго уверил ясновидец из-за спины компаньона, – может не выйти.
Хозяйки тут же след простыл.
– Так, – сказал Джейк. – Первую задачку решили. Вторая – подловить Флинта.
– А третья – придать сморчку, которое у него вместо лица, этакое умиленное выражение, – сказал Дюк. – Ну, сэр, какие у вас имеются предложения?
– Спокойно, – сказал Д.Э. – Я пошел в гости. Эх, жалко фоксовы часы!
Часами блестящего жулика пришлось сначала долбануть о стену, а потом раз десять по ним топнуть. Когда стекло неохотно пошло трещинами, искатель приключений одернул жилет и отправился в самый конец коридора, где на двери сомневалась в своем существовании накарябанная мелом цифра «пять».
Он провел там час, не меньше. Наконец, дверь распахнулась: часовщик, точный, как самый точный хронометр, ровно к девяти спускался к ужину. Где, в точности, как каждый день, ждала его миссис Гейзер – сегодня она была особенно снисходительна к его маленьким странностям.
Трое сообщников засели в комнате компаньонов, дожидаясь, когда на лестнице послышится кашель и брюзжание.
– Поехали! – сказал Джейк.
Козебродски, противным голосом напевая под нос, стал спускаться по лестнице. На лестнице он столкнулся с часовщиком. Старикан разразился руганью. Козебродски рассыпался в извинениях. И тут случилось чудо.
– Ничего-ничего.
Грибная окаменелость на лице Флинта размягчилась до состояния, которое знающие люди, могли, не кривя душой, назвать улыбкой и он похлопал фотографа по спине.
– Ничего-ничего. Бывает!
– Ах, как нехорошо получилось! – распинался фотограф, теребя себя за пуговицу жилета. – Знаете, ноги ведь в нашем возрасте уже не те, а я, знаете, никак не привыкну!
– Не говорите! Завтра, поверьте слову человека, который коечто смыслит, – часовщик ткнул сухим пальцем в потолок, – будет дождь!
Козебродски повернулся к окну. Флинт пакостно захихикал, как будто это он, лично, собственными руками испортил погоду на завтра.
– Что, любезный, не верите? А я вам говорю, будет дождь!
– Оболтус! – брезгливо бубнил Флинт, так и этак прикладываясь увеличенным лупой глазом к разбитому стеклу хронометра.
От резкого света лампы его плешь с трогательным пушком казалась нежно-розового цвета.
– Кто вам, говнюкам, только такие вещи в руки дает! Так обращаться с творением самого Николе!
– Я нечаянно!
– Нечаянно! Мало тебя папаша драл! «Нечаянно»!
– Мистер Флинт…
Ужас в голосе Джейка был тоже самый, что ни на есть подлинный, потому, что от часов Фокса меньше, чем за минуту осталась кучка мелких деталей.
– Ну конечно, – продолжал кощунствовать часовщик, придавая станку правильное положение, – теперь ему «мистер Флинт»! Испортят тонкий аппарат, а потом «мистер Флинт»! Мистер Флинт тебе не фокусник! Раньше надо было думать!
Искатель приключений хлюпнул носом.
– Это память, – он вытер глаза рукавом, – единственная память о моем брате, сэр!
– Тьфу! – Флинт даже не смотрел в его сторону. – Цепочка в ломбарде, что ли?
– Угу.
– Что дали? Ерунду, конечно.
– Двадцать пять.
– Пороть тебя некому, – ворчал часовщик, не отрываясь от механизма.
– Мистер Флинт! Вы же почините?
Старикан поднял недовольную физию.
– «Почините!» Где я тебе такое стекло возьму? В Швейцарию поеду? А? То-то же. Оболтусы… Ты бы хоть почистить отдал, обосранец!
Часы Фокса мало-помалу принимали прежний вид.
– Брат где?
– Не знаю, сэр! Все, что осталось!
В эту минуту Д.Э. Саммерс, не сводивший глаз с часов, некстати сделал шаг вперед, часовщик как раз поднялся со стула, часы Фокса полетели на пол, Флинт ухватился за плечо, и искатель приключений услышал много интересных подробностей об обстоятельствах своего рождения.
– Простите! – пробормотал Д.Э., подхватывая старика. – Простите, мистер Флинт. Я не хотел.
Он помог Флинту усесться опять на стул.
– Я, правда, не хотел делать вам больно. Сильно ушиб?
Вот. Вот тут и произошло чудо. Подобно почти всем вспыльчивым людям (к которым, между нами, относится и сам Д.Э. Саммерс, и который скорее умрет, чем в этом признается) злобный тип моментально таял, стоило перед ним только искренне извиниться.
Да, но искатели приключений совершенно забыли, что у двух пожилых джентльменов могут впридачу найтись такие прекрасные общие темы! И только, когда за двумя стариками захлопнулась дверь комнаты часовщика, поняли, что с инструкциями для Козебродски перестарались.
– Нет, это невозможно! – убивался М.Р. – Они эти свои колени обсуждают уже два часа. У меня завтра клиентка! Ничего не сделано! Все пропало!
Д.Э. Саммерс лежал на кровати и смотрел на часы Фокса. На словах компаньона «все пропало» он сжал пальцы. Крышка часов, щелкнув, захлопнулась. Он встал и решительно направился в коридор.
– Мистер Козебродски! – услышал Дюк.
Стариковское бубнение на секунду смолкло.
– Пошел вон! – рявкнул Флинт.
– Вы обещали пойти с нами в… э-э-э… в кинематограф, мистер Козебродски!
– Убирайся!
Двойной щелчок замка – часовщик запер дверь.
– Мистер Козебродски! Сеанс начнется через двадцать минут!
В комнате часовщика отодвинули стул. Прошла минута, но Козебродски не показывался. Бормотание продолжалось. Д.Э., как последний дурак, стоял перед запертой дверью. На словах «намазываете на задницу «Электрическое масло Томаса» изпод двери тянуло табачным дымом.
Закашлялся Козебродски
– … а я вам говорю, два часа – и вы будете, как новый! Возьмите. Возьмите, вам говорят! Слушайте меня. Этот козлиный платок вы повязываете сверху. Вот. Такого эффекта вы не получите, даже если сядете в бочку со скипидаром. Скипидар тоже прове…
– Мистер Флинт! – крикнул Джейк. – Вы ему расскажите, как были ранены в битве при Файв-Фокс!
За дверью замолчали. Потом заговорили снова. Джейк постоял еще и ушел. Он больше ничего не мог сделать.
Но не успели компаньоны обсудить создавшееся положение, дверь их комнаты распахнулась.
– Вы очень злой молодой человек, – сказал Козебродски конспиративным шепотом и срочно повернул ключ. – Ему шестьдесят семь лет. Мне – пятьдесят два. Вы думаете, это одно и то же? Идите. Идите, слушайте, как эта старая камнедробилка рассказывает про войну.
Джейк ушел. М.Р. Маллоу с фотографом отправились прогуляться. Козебродски кланялся всем без исключения, застенчиво теребя пуговицу жилета. Дочери продавца птиц, мисс Фик – она очень мило болтала с племянником аптекаря Робинсона. Сыну сенатора Франка – тот как раз поднимался по ступенькам в аптеку, да и загляделся на тонкую барышню в голубой шляпке. Тонкой барышне и ее голубой шляпке. Крыльцу Дамского Клуба. Председательнице Дамского Клуба, миссис Морган. Жене городского казначея, миссис Менцель – та, очевидно, как раз одержала победу над председательницей – уж очень язвительно и высокомерно она улыбалась. Председателю городского совета Макферсону, который сам кланялся проезжавшему мимо экипажу сенатора. И даже лютеранской церкви.
– Финита ля комедия, молодой человек, – Козебродски вытер потный лоб под шляпой. – Пленка кончилась.
Глава пятнадцатая,в которой в Сан-Хосе начинается новая жизнь
Дорогие отец и мама…
М.Р. поставил локти на стол и задумался. Долго грыз карандаш. Ничего толкового не выгрыз, зато прокинул чашку с кофе. Поморгал, глядя, как темнеет лист, вырванный из тетрадки, потом скомкал его, выбросил в окно и пошел за тряпкой.
– Они поймут, что не все в порядке, – сказал он сам себе. – Потому, что я обычно пишу не так. А я не могу написать, как обычно, потому, что все перепуталось!
– Стихи! – сообщил Д.Э., врываясь в комнату.
– Я на голодное пузо, – компаньон лежал на кровати и разглядывал потолок, – поэзии не понимаю.
Джейк встал в позу и с выражением прочел:
Коль девчонка твоя целовать не дает,
Не упрямься – прогонит взашей.
Поцелуй ее маменьки дело спасет:
Покажи, как ты это умеешь!
– Ты где такого набрался? – вскричал Дюк и немедленно сел.
– Это не я, – поскромничал компаньон. – Это наша шалунья, мисс Загреб. Она там лестницу моет.
– Ну-ка, ну-ка! – Дюк потянулся за тетрадкой. – Это надо записать!
Мисс Загреб – тощая, с глазами навыкате, как у козы, и такая старая, что в голове не укладывалось, сколько ей может быть лет, жила в каморке под лестницей. Она стряпала, прибиралась в комнатах, всякое прочее, и не стоила бы упоминания вообще, если бы иногда неожиданно не радовала компаньонов стихами и анекдотами крайне игривого характера. И если бы еще однажды намылившийся М.Р. не обнаружил, что нижний угол клеенки, закрывающей неизвестно зачем вырубленное окошко из каморки в ванную, странно оттопырен. Дюк поставил на то место большой кусок мыла для стирки, но через минуту оказалось, что шевелится второй угол. Находчивый М.Р. пристроил туда попавшуюся под руку коробку. Коробка упала в ванну и раскисла. В коробке оказалась синька, а дверь задергала миссис Буддл: ей, видите ли, срочно понадобился кувшин. Джейк, услышав эту историю, ужасно смеялся, но с тех пор оба джентльмена, собираясь совершить процедуру омовения, возводили сперва баррикады.
В комнату ворвался Козебродски.
– Совершенно неожиданно, представляете? – от радости и руки, и ноги фотографа пришли в беспорядочное движение. – Буквально на ловца зверь! Сижу в уборной, ничего плохого не делаю. Тут кто-то за ручку – дырдынь. Неприятно, но я смолчал. Они опять – дырдынь! Выхожу, и натыкаюсь прямо на нашу прелестную старую даму! Вот, извольте полюбоваться! Нарочно так не сделаешь!
Компаньоны посмотрели на еще не просохшую фотографию миссис Буддл. М.Р. поперхнулся и едва натуральным образом не узнал, как умирают со смеху.
– Ах, какой удачный свет возле уборной! – восторгался фотограф. – Окно на южную сторону! Такой свет, молодые люди, я стерегу у себя в ателье нарочно. Я поеду за таким светом на другой конец города! В автомобиле за ним поеду! Что значит южная сторона – одно удовольствие!
Назавтра из комнаты компаньонов слышались «ах!» да «ох!», потом пожилая дама пала в объятия кудрявого жулика и оросила его макушку слезами счастья.
Д.Э., подглядывавший в замочную скважину, прикусил кулак и что есть силы впился в него зубами. Через минуту дверь распахнулась, пропуская хозяйку, судорожно прижимавшую костлявые ладони к попышневшему лифу: в заветное место была спрятана фотография, изображавшая ее в крайне туманных обстоятельствах: одновременно в одиночестве, сидящей в кресле, и спускающейся по ступенькам лютеранской церкви под руку с…
Взмокший от волнения, Джейк вернулся в комнату.
– Отличный кофе, – Дюк наконец-то смог приложиться к своей чашке.
Мастер фотографического дела только что утек поправлять здоровье на честно заработанную долю. Заодно и пленку для своей «Вест-Камеры» прихватил.
– Еще бы поесть, – проворчал компаньон, у которого от волнения и стояния в полусогнутом виде свело живот, а сахарница уплыла из-под самого носа.
– Ну, вы, сэр, даете! – Дюк достал из кармана два куска сахара и бросил ему в чашку. – Вчера мечтали, чтобы нас не выкинули на улицу, а сегодня сидите при квартире, пьете кофе и все вам мало!
– Да, – Джейк выловил один кусок прямо рукой и съел. – Еще как мало. Теперь я хочу есть, чтобы у меня не было сифилиса, были деньги и идея.
– Слушай, включи фонарь, а? – попросил Дюк. – Там картинки смешные были.
Простыню натягивать поленились, и на стене обозначился филин со злобным лицом и в цилиндре.
– Ух ты, Флинт! – рассмеялся М.Р. – На меня, наверное, подействовало.
Он повернул ручку и за филином последовала старая леди-гриф в розовом чепце.
– А я думал, показалось, – отозвался Джейк. – Это же вылитая тетка Гейзер!
Третьей картинкой был кузнечный мех с ногами и круглым, похожим на улыбающийся блин, человеческим лицом. Не хватало только очков и кружевного воротника.
Компаньоны долго, с подозрением ее рассматривали.
– Ты на морды их посмотри! – прошептал Дюк. – То есть, лица. То есть, тьфу ты, клюв, – ну, в общем, обрати внимание: все вместе смотрят в сторону филина. А вот он сам – видишь? – ни на кого. Он себе под ноги смотрит.
– Думает… – растерянно пробормотал Джейк. – Точно, думает! И ведь посмотри, как выражение морды похоже! И даже шляпа!
Головной убор филина в точности напоминал полинявшее сооружение на лысом флинтовском черепе.
– А блин с какой рожей на него….
– Вылитая бабуля, просто вылитая.
Кудрявая голова М.Р. отбрасывала устрашающую тень. Он продолжал крутить ручку: гусь с голубым бантом что-то писал, затем чиж в зеленом сюртуке обольщал чижиху в розовом платье, неприлично полусогнув тощие лапки, а чижиха краснела и отворачивалась.
– Вот это номер! – восхитился Джейк.
Карточки показывали совсем не будущее.
Мисс Буддл до умопомрачения напоминала чижиху на карточке. Она даже отворачивалась совершенно так же застенчиво. (Д.Э., стоявший иногда на стреме, сам краснел – сколько ни повертывался спиной к целующейся парочке). Дюк, правда, возмущался, что штаны у него, может, и зеленые, но ноги точно не кривые! Со своей стороны и Джейк категорически отрицал сходство с гусем. Даже с поправкой на: «ну и гусь же ты, компаньон!»
– Почему это я гусь? – возмущался Джейк.
Помните, как на борту «Матильды» он прочил М.Р. карьеру ясновидца? Да, леди и джентльмены, вы угадали: идея предсказывать будущее принадлежала Д.Э. Достаточно было Козебродски, который с утра обыкновенно бывал не в духе, высказаться: «Вы видели, как ведут себя эти старые женщины с этим животным, у которого произрастает из ушей?», как искатель приключений немедленно обнаружил, что сошлись еще две детали головоломки.
– Эй, – сказал он, – я тоже хочу предсказание! Только не с фотографиями, а вот это, настоящее!
– Семьдесят пять центов, – невозмутимо заявил М.Р. – Тебе скидка.
– Да пожалуйста! – расхохотался тот, вынимая из кармана деньги и отсчитывая ровно семьдесят пять центов. – Для вас, сэр, не жалко!
– Не валяй дурака. Моду, понимаете, взял: из банка деньги таскать.
Банком называлась жестянка от кофе.
– Да я пальцем банк не трогал! – обиделся Джейк. – Это, можно сказать, дополнительные средства!
– Ты сколько с бабки содрал? – ахнул Дюк. – Мы же договорились больше одного бакса не брать!
Д.Э. разжал ладонь: у него, засранца, оставалось еще двадцать пять центов.
– Сэр, вы жулик! – возмутился компаньон.
– Я не жулик, – оправдывался Д.Э. – Нам и за квартиру платить, и есть хочется, и еще потом к этому доктору!
Ему никогда не требовалось много времени, чтобы принять решение. На коробку даже не посмотрел, карточку с картинками вытащил сразу. Это была «Месть слона». Щелчок повернувшейся ручки – и раз: дикарь выстрелил из лука в слона. Два: попал слону в зад. Три: слон бросился в погоню. Четыре – слон догнал охотника и втоптал его в землю. Пять – устроил ему хорошую головомойку в реке. Шесть – вежливо передал в пасть своему другу-аллигатору. И, наконец, семь: дикарь торчит вверх тормашками в зарослях кактуса, сам похожий на кактус от вонзившихся иголок, а вдалеке удалялся слон, злорадно помахивая свинячьим хвостиком.
«Мораль: Никогда не связывайся с теми, кто сильнее тебя!», – сообщала подпись.
– Так, – Д.Э. решительно выключил аппарат и раздернул занавески, – все, хватит фанаберии. Пойдем-ка, компаньон, проветримся. Я сейчас с голоду умру.
Вечером в дверь решительно постучали. Искатели приключений, нервно любовавшиеся потолком, подскочили и бросились открывать. Прибыла конкурирующая сторона: кузнечный мех. То есть, простите, миссис Буддл.
Глава шестнадцатая,в которой осыпается шиповник
Наутро после сеанса бабуля Буддл отправилась в аптеку за своими каплями – то ли от сердца, то ли для сердца, и на сеанс принеслась жена аптекаря, миссис Робинсон. За аптекаршей – бакалейщица, за бакалейщицей – жена продавца птиц, миссис Фик. Искатели приключений уплатили квартирной хозяйке за неделю и азартно продолжали сеансы. Мясничиху, зеленщицу и молочницу, та, правда, та пускать не хотела, но, услышав звон монет, быстро передумала.
В редакцию «Ежедневного компаньона» сыпались письма с просьбой дать адрес ясновидца.
Дамы Сан-Хосе, включая обе половины Дамского Клуба, а за ними и некоторые джентльмены, устремились в пансион миссис Гейзер. С искателями приключений здоровался весь город, даже вдова Морган: она увидела на фото себя с таким стройным станом, что сын сенатора Франка, несмотря на свою молодость, и тот загляделся. Даже цаца мисс Лик, дочь торговца фортепиано с Парк-драйв, обнаружив на сеансе, что папенька купит ей ту прелестную голубую шляпку, теперь при встрече тоже прелестно улыбалась.
Джулия Дей продолжала делиться мудростью своей тетки:
Разведка, то есть миссис Гейзер, доносила сводки с фронтов Сан-Хосе:
Дочь продавца птиц, мисс Фик, сама сделала предложение юному Робинсону, племяннику аптекаря. Помолвка состоялась на следующий же день. Сам аптекарь объявил приехавшей теще, что на время ее визита намерен принять приглашение друзей из Санта-Клары «погостить недельку». Миссис Робинсон, в оправдание поступку мужа, показала матери статью Джулии, та не замедлила приехать в экипаже на вокзал и высказать зятю все то, что думала о нем долгие годы. Аптекарь не остался в долгу. Теща заявила, что всегда подозревала нечто подобное. Аптекарь выразил надежду, что они с тещей поняли друг друга правильно. Та ответила положительно, Робинсон, чувствовавший все-таки смущение, сообщил, что совсем не против ее визитов к дочери, нет, Боже упаси, но не хотел бы омрачать обеим дамам удовольствие. Теща ответила, что очень ему благодарна. В конце концов, оба сердечно расцеловались на подножке поезда. Миссис Менцель, жена городского казначея и смотрителя училищ, объявила председательнице Женского Клуба, миссис Морган, что выходит из кружка дам-хористок. Покровительница дам-хористок в ответ покинула кружок вышивания, которым заведовала миссис Менцель. Обе половины Женского Клуба задумались, смешались и, набравшись смелости по рецепту Джулии Дей, объявили миссис Менцель, что очень ее любят, но что души их всю жизнь взывали более к хоровому пению, нежели к вышивке. Которой, кстати, прекрасно можно заниматься дома, не подвергаясь ни нападкам, ни колкостям, ни мелочной зависти некоторых особ, имена которых прекрасно всем известны. Жена смотрителя училищ осталась в меньшинстве, и участь ее сделалась бы поистине жалкой, не пойми несчастная через две недели, что без хорового пения церковных гимнов и старинных романсов жизнь ее неожиданно лишилась все своей прелести.
