Текст книги "Кролик на последней станции(СИ)"

Автор книги: M Nemo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Nemo M.L
Кролик на последней станции

Кролик на последней станции

С молоком

Кролика доставили в понедельник. Солнечный день только набирал обороты и потому Холодные водопады ещё не вошли в полную мощь, не искрились, не светились, их дробный гул мерно окутывал простор от самой пропасти – и к морю. Лишь бледная голубизна – ещё почти серая – пахла чистой водой и ранним утром. Она одна и этот гул водопадов, и приближающихся двигателей.

А те не пахли никак. Если у кораблей Послания и была особенность – то это она: они никогда и ни при каких обстоятельствах не пахли совершенно никак. Да и сами посланники, если уж на то пошло, отличались той же чертой. Стоило задуматься, а был ли запах на ней самой, на смотрительнице?

Вот блеснул под небом белый корпус и слабые голубые огни подали предупреждение на посадочную площадку. Та уже готовилась принять гостей ровным кругом. Шум воды отступил и вместо него воцарились в полновластном внимании требовательные двигатели, их поглощающая всё на своём пути вибрация; и небо над головой заслонил крупный шаттл. Гладкий и обтекаемый, он представлял собой последнюю модель аналогичных устройств. Самую последнюю модель на самом последнем острове у самого последнего Маяка. На самой первой планете.

Маяк меж тем был уже давно настроен, она позаботилась об этом лично. Как делала каждый раз, когда нужно было принять Уходящего.

Но кролик им не был, об этом предупредили в сообщении. Простая кодировка содержала очень простое послание: помощник.

Ей не нужны были "помощники", и всё же шаттл приближался. Вот он развернулся и принял положение для посадки, вот стал сбавлять высоту и умостился бесшумно аккурат по центру круга. Посадочные огни под ним погасли и песнь водопадов ворвалась в голову. Она звучала всё звучнее, и потому когда двери шаттла открылись, и оттуда вышла небольшая делегация Друзей в белых костюмах, она почти ничего не услышала из сказанного ими. Только увидела его, достаточно крупного кроля, чуть сероватого цвета с блестящими умными глазами и розовым носом без пятна. Кролика свели по трапу и он без посторонней помощи оказался напротив.

Теперь Кира и кролик смотрели друг на друга, то ли предчувствуя начало новой небывалой истории, то ли надеясь отделаться один от другого в кратчайшие сроки. Однако скоро она прервала зрительный контакт и посмотрела на Друга номер один. Друзья всегда выглядели так похоже, но они были людьми, причем в полном воплощении, а она от этого отвыкла. Обычно физические оболочки приходили сюда уже готовыми к Переходу. К тому моменту каждый из них будто бы находился частично Там или почти Там, ей всегда казалось, что их здесь и нет на самом-то деле, лишь идея. Все Они – Переход. Кролик был не такой, он был весь Здесь.

– Все документы здесь, – сказал Друг и последнее слово прозвучало выразительнее прочих. До чего у них ладные голоса!

Сама Кира кивнула, она отвыкла говорить. Даже с Уходящими этого делать особо не приходилось, их обо всём информировали заранее.

Связь на Маяке была плохой, всё из-за близости к точке Перехода. Либо же посланники просто пожелали, чтобы она взяла папку в руки, осуществила этим физический акт. Как бы там ни было, вот документы здесь, в её ладонях. Саму папку сделали из того же материала, что и всё на этой планете: последние здания, последние гиганты из машин и может быть, заброшенная где-то одинокая лодка.

Документы она открывать не стала и коротко кивнула, давая понять, что указ принят. Не просто было не смотреть вниз, кролик пытал её навязчивым взглядом. Эти технологии сохранения сознания уж очень любили играть с формой и содержанием.

– Задержанный А-716 будет находиться здесь до полного исправления.

"А потом" не прозвучало. Значит, дальнейшие инструкции ещё поступят.

"Задержанный" не выразил особого беспокойства по поводу озвученного, и даже не стал дожидаться приглашения войти. Он решительно двинулся вперёд на удивление самодостаточным шагом. Даже его пушистый кроличий хвост не вызывал умиления или желания его погладить. Не упитанный, не худой, уши хорошей формы и сильные лапы. Его сделали как полагается.

От неё не ждали ничего более и потому после поставленной на других документах подписи, Друзья оставили кролика на смотрительницу маяка, а сами улетели прочь. Ей ничего не оставалось, как ещё минуту-другую постоять на опустевшей площадке, да и пойти вслед за ним. К тому времени водопады засияли множеством красок, солнце заплясало в их брызгах и далёкие фьорды с гулом разрезали атакующий их ветер. Внутри было тихо и тепло.

Кролик некоторое время помедлил на пороге и переместился в центр нижней залы. Всё кругом было просторным и светлым, не стены – одни окна от пола и до потолка, без занавесок и штор. Гладкая мебель, но не из последнего материала, из которого в нынешние времена делали даже еду, а из дерева, пластика, металла. Этот маяк был до того "натурален", что Кира даже заметила, как кролик повёл хвостом.

Натурален и всё же высокотехнологичен. Здесь можно было найти самое лучшее, что могла предложить планета и даже лучше, потому что отсюда совершался Переход и именно она, смотрительница, следила, чтобы это осуществлялось надлежащим образом. Здесь была и стойка для еды, и простой стол с высокими стульями. Приблизившись к одному, кролик оглядел его снизу вверх и его взгляд задержался на мутновато-прозрачной спинке. Что именно его так заинтересовало, Кира разглядеть не могла, да она и не стала задерживаться на месте. А вместо этого обошла его и принялась вносить новые данные в пульт управления. Скоро перед ней появились каталоги с документами. Спиной она почувствовала взгляд.

– Ты будешь жить здесь до финального указа, – сказала она, не оборачиваясь и услышала, как передвигаются по полу лапы. Переместила данные об объекте в новый каталог, в папку самого Маяка и на этот раз повернулась к своему новому помощнику. Впрочем, других у неё никогда и не было. – Согласно сообщению Центра ты был помещён в эту форму в знак наказания за совершённые не...

– ... целесообразные действия, – закончил за неё кролик со всё тем же выражением на морде. – С полным сохранением сознания.

От последней его интонации в светлом помещении разом стало как-то ярче. Он не то издевался, не то решил пожалиться на сложную судьбу свою.

– Именно так, – Кира сохраняла непроницаемое выражение на лице. – И ты будешь сохранять эту форму до полного...

– Морального очищения.

А вот это уже была точно насмешка.

Однако она не поддалась и на этот раз:

– Именно так.

Они посмотрели друг на друга и никто не собирался отступать. К тому же, Кира давно не боялась глаз. Она и забыла, что когда-то они оказывали на неё то гипнотическое непобедимое воздействие. С тех пор в памяти прошло так много глаз, Уходящие глядели по-разному, прежде чем сделать последний шаг. А это был просто кролик. Да и его глазки были маленькими и такими чёрными, что на этом всё и кончалось.

Тогда она ещё поставила несколько подписей под приходящими уведомлениями и внесла коррективы в расписание Маяка.

– Пойдём, я покажу тебе твоё место.

При этих словах кролик разом подобрался, но за ней последовал. Ему приходилось прилагать усилия, чтобы поспевать за решительной походкой смотрительницы. Выходило так, что её не сильно радовала перспектива делить это место с кем-либо ещё. Они переместились в небольшую коморку, такую же налитую светом, как и всё кругом. Кролик прищурился. В углу коморки стояла до того комфортабельная коробка, что сама по себе просто отвергала идею неудобства. Лучшая гидравлическая подушка, податливые стенки, эластичные, гибки, покрытие с регулируемой температурой.

Уши его ни разу не дрогнули. Не дожидаясь ответной реакции, Кира повела его дальше.

– Здесь, отхожее место.

Он шёл за ней куда бы она его не повела.

– Здесь, синтезатор для органики, но есть и природные вещества. – При этих словах она кивнула на холодильную камеру. – Боты сносят мне их с ближайших островов, то, что осталось.

Осталось не много дико оставленного материала, это они знали наверняка. Может быть, одна лодка во всём мире, может, один бесконечно высокий дом с острым шпилем и растущая где-то далеко груша. Скоро всё должно было Остаться.

– Здесь очистительная кабина и душ.

Тут кролик задержался. Кругом ведь одна вода, наверняка под Маяком таятся мощные очистительные машины. Это они забирают соль из воды и подают ту наверх. А море кругом, оно такое солёное, что в него даже нырнуть нельзя, только любоваться с высоты. И бесконечные острова, поросшие куцей зелёной травой.

– А что там, наверху? – спросил он, хотя и так всё прекрасно видел.

Большая раскидистая кровать с одной плоской серой подушкой, не тяжёлым одеялом. Там, к гадалке не ходи, спала смотрительница. К кровати вела дробная прямая лестница с маленькими ступеньками.

– Моя кровать, – ответила Кира бесцветным голосом и её мысли переместились в другое место, а кролик меж тем не отставал.

– А я, значит, буду спать вот в этой коробке?

– Она полностью соответствует твоим физическим пропорциям, – последовал ответ. – И спроектирована самым что ни на есть надлежащим образом.

А мы, оказывается, с чувством юмора. Кролик сморщил нос.

– А кормушка? – спросил он.

– Ты хочешь тарелку? Вилку, нож?

Ответить ему было нечего, либо же он промолчал по другим причинам.

– Условия для твоего пребывания здесь так же просчитаны согласно требованиям Центра и моим личным расчётам. Всё будет подведено к идеальным условиям для достижения нужного результата.

– И моего "морального исправления". Но тебе ведь этого не хочется, послушай, разозлись хоть, топни там ногой. Я же вижу, ты здесь испокон веков отродясь живёшь и уж никак не хотела видеть здесь вот таких "гостей".

– Согласно постановлению Центра, – продолжала Кира, – ты будешь получать полный комплекс витаминов и микроэлементов для твоей нынешней формы с учётом "пойманного сознания", а так же будешь задействован в программе Ухода в качестве помощника. Тебе придётся выполнять мои указания. Всё необходимые сведения ты можешь просмотреть в терминале Бета Один. Пароль на нём не установлен.

Его взгляд переместился к до отвращения гладкому терминалу.

– Он настроен таким образом, чтобы обеспечить тебе максимальный физический комфорт при эксплуатации.

Кролик приблизился к терминалу, терминал отозвался удобной лестницей. Он приглашал его подняться и даже пискнул. Кролик обернулся.

– Послушай, – сказал он, – ты ведь понимаешь, кто я. Ты правда понимаешь, кто я такой? Меня облачили в эту форму... но на самом деле!.. Ты ведь понимаешь?! – Он не то спрашивал, не то злился.

– Ты один из последних людей, оставленных на этой планете. Но в отличие от остальных, ты не переменился для перехода и упорствовал в своих скверностях.

– Даже так, – прокомментировал кролик. – Что ж, не буду отрицать, всё это звучит на удивление верно. Но под этим всем пушистым, и на удивление милым тельцем – ты же понимаешь – скрывается недюжинный ум, харизма и изобретательность. Я хитёр, смотрительница маяка, и неумолим, я буду пытать тебя своим взглядом день и ночь. И пусть эта коробочка для сна не обманет тебя и не смутит капуста на завтрак. Здесь, под это шерстью и ушками, скрывается не кроличий ум.

Кира смотрела на него, не моргая, а потом пошла прочь, заниматься своими делами. День ведь только начинался, а ей ещё предстояло так много наладить.

Вечером же на столике кролика ждал стакан тёплого молока и два шоколадных печенья.

Это не гости

Здесь, на высоте, всё шло иначе. Когда мир просыпался внизу, он казался медленным и неповоротливым. Тяжело отступали тени с прибрежных скал и уползали обратно в море, прятаться среди гигантских водорослей. Последние высотные дома насаживались на солнечные лучи подобно воинам на копья и стояли так, нерушимые, поросшие паутиной трещин, отдаваясь тишиной на всё, что происходило, и будет происходить под их слепым взором. Кролик помнил эти первые лучи и как они всегда резко добирались до его глаз, почти слепя.

Но здесь даже свет рождался другим. Здесь было больше движения, не смотря на то, что Маяк оставался изолированным от всего остального мира. К тому же смотрительница с самого утра степенно вышагивала туда-сюда и вроде бы его самого, то бишь кролика, не замечала.

"Я занята очень важным делом", так и говорила её прямая спина и вечно перебирающие над системой управления руки. Первые три недели ничего не изменилось, распорядок на Маяке установился с самого первого дня. В пять утра начинался подъём, и до рассвета тогда оставалось минут двадцать. Серая мгла редела, и кролик слышал, как смотрительница спускает ноги с кровати и ставит тяжело пятки на пол. Он не спешил выпрыгивать из свой коробки. Только длинные уши чуть подрагивали, и щурился глаз. Но Кире было всё равно. Она начинала двигаться как заведённые часы.

Пять утра. Кролик устало прикрыл глаз. Она поднимается, стук пяток. Неужели эта женщина не может двигаться не как раненный бегемот?! Вот она застилает кровать старомодным способом и берёт приготовленную загодя одежду. Привычные серые цвета, штаны – чуть темнее, светлее рубаха, затягивает волосы и топает в ванну. Бух-бух-бух, шаги становятся тише, и кролик закатывает глаза, после этого переворачивается на другой бок.

Отсюда не должно быть слышно, как шумит вода в раковине и хорошо. Теперь он переворачивается на спину, и смотрит в потолок. Эти двадцать минут, что она тратит на умывание и чистку зубов, он только и делает, что смотрит в потолок и выглядит почти что умиротворённо. Как будто во всём Маяке только он один и отступающие тени за пределами этого покинутого здания.

Никого и ничего, а потом снова звук шагов, на этот раз мягче. Дальше она уже ходит почти бесшумно, но ему не нужно выглядывать, чтобы узнать, что происходит на кухне. Чайник включен и скоро закипит, вода греется на кашу и кофе, от которого потом ещё долго будет пахнуть шерсть. Вот она полезла за солью и маслом, вот запахло ещё и жареными колбасками. Тут уж он соизволил сесть, как мог, и вскоре прошествовал на кухню.

– Что, снова синтетические? – спросил кролик и одним махом запрыгнул на специально предназначенный для него стул.

– Последняя оставшаяся не людская органика на планете – это ты, – выговорила тогда с заумным видом Кира. – Можем съесть тебя? – Предложила она и кинула в вязкую кашу вымеренный до дотошности кусочек масла. Щепотку соли она до того наверняка тоже взвешивала, решил кролик. А ведь синтезатор у неё был хороший, да и запасов вещества наверняка хватит на добрую тысячу лет.

На планете больше не среди кого делить ресурсы. Кто здесь остался? Друзья, Центр, остатки человечества и одна смотрительница на границе с возвышением.

– Премного благодарю, моя тушка – это ценный проект Центра и не может быть переварена тем, кто обязан её холить и лелеять, – был надменный ответ. И всё же, он принялся за колбаски, грызя их с видимым удовольствием. Белые крепкие зубы работали исправно.

– Не холить и лелеять, – услышав последнее, кролик приостановился и Кира продолжила:

– А вовлечь в полноценную работу Маяка.

Он бы фыркнул, но что-то его остановило, и их глаза встретились над тарелкой.

– Может быть, это поможет тебе перейти в нужное состояние, – говорила меж тем Кира, умудряясь при этом есть, и не плямкать. Запястья у неё были широкие, и на одном кролик углядел перевязанный в несколько слов шнурок с болтающейся там побрякушкой. – А может быть, и нет. – Вдруг высказала она равнодушно мысль, которая ни в коем случае не должна была звучать вслух.

Тут кролик посмотрел на неё иначе, однако смотрительница выглядела до того вышколено безразлично, что он выставил вперёд зубы. Кто знает, может быть, в прошлой жизни это была бы насмешка.

– Моя задача не улучшать тебя, а обеспечить выполнение поставленных задач. Я не занимаюсь результатом – я обеспечиваю процесс.

– Стало быть, и над результатом ты никогда не задумываешься? – спросил кролик.

– Это не моя задача.

– И я не твоя задача?

– Ты – элемент, вписанный в её выполнение.

Выглядел он при этом так, словно что-то понял, а потом с довольным видом принялся доедать колбаски и для поддержания работы Маяка, сгрыз так же все предложенные ему овощи.

Так завтраки и проходили день за днём, а за ними начинался утренний обход и проверка всех систем. Больше всего кролику полюбилось машинное отделение, не смотря на все глушители, механизмы всё же заставляли дрожать пол и их монотонный гул заползал ему под шкуру. Пару раз он даже забрался на капсулы для генерации первого поля Перехода и блаженно закатывал там глаза, пока всё его маленькое тельце ходило ходуном, и дрожал хвост. Открыл он глаза только после того как понял, что на него смотрят и даже ухом не повёл, Кира прошла дальше.

В другой раз он забрался в раковину и напустил туда побольше пены и долго выслушивал даже не выговор, а рассчитанное на двадцать минут увещевание, что всё здесь просчитано для выполнения своей функции и должно использоваться по назначению.

– Как ты, как я? – насмешливо спросил в ответ кролик и с досадой вздохнул, она всё равно не поняла.

В другой раз он танцевал посреди залы передачи сигнала Туда. Но не для того, чтобы позлить смотрительницу, лапы уверенно перебирали по мощёному белой плиткой полу с редкими вкраплениями витиеватого чёрного узора.

В то время Кира тут же занималась отправкой отчётов.

– Нажми на кнопку кодировки данных, – не то попросила, не то приказала она и кролик вынужден был остановиться. Солнце убежало от него, а сам он пошёл в противоположную сторону, к той самой кнопке, до которой смотрительница могла дотянуться и без его помощи.

Однако стоит заметить, вовлечение его в процесс работы Маяка у неё вызывало так же мало энтузиазма. Кролик приблизился к пульту управления. Дневной свет ясно освещал всю приборную панель. Касательно назначения отдельных элементов его уже просветили. Нажал на указанную кнопку. На всякий случай потыкал лапой и в остальные, а когда они всё же не заиграли, с надеждой посмотрел на Киру.

– Если бы это сработало, сигнал был бы передан в другой системе исчисления и в Центр пришли бы не те данные. В расчеты бы закралась ошибка.

– Но они заблокированы, – протянул досадливо кролик. – Неужели ты мне не доверяешь?

– А ты сам себе доверяешь? – последовал вопрос.

– Один-один, – вынужден был признать он и при этом не выглядел в какой-либо степени задетым. – Ладно, рассказывай, для чего тут всё?

И Кира наконец получила возможность говорить без заминки. Надо признать, своё дело она знала на отлично. Слова лились ровным потоком и даже не знающий основ Перехода кролик по истечении первых двадцати минут начал разбираться в сути процесса. Вообще, он заметил, что Кира очень любила эти самые "двадцать минут". Она делила ими всё подряд: приём душа, завтрак, зарядку, двадцать минут на кодировку, двадцать на взгляд за окно. И всё в одной и той же последовательности.

– Суть Перехода в передаче данных, но данные по Эту сторону и по Ту кардинальным образом различаются. Кодировка последней волны действенна только на планете, однако её единый стандарт обеспечивает ровных ход процесса поиска последних оставшихся. Мы кодируем окружающую действительность одним сигналом, чтобы находить в нём отличия. Так был и найден ты, к примеру.

Кролик молчал.

– Так вот, мой сигнал, который я посылаю с Маяка Туда, доходит до определённой точки и далее натыкается на...

– Говори уже, раз начала.

Некоторое время она сомневалась, не желая поддаваться на его видимую заинтересованность, однако соблазн поделиться своим делом был слишком велик.

– На что-то кардинально другое и оно принимает этот сигнал.

– Иными словами, ты не посылаешь людей непосредственно Туда, ты только перенаправляешь их до следующего пункта передачи, – подхватил мысль кролик, чем вызвал радостный взгляд смотрительницы.

– Да! – быстро ответила она и заговорила, захлёбываясь словами:

– Дальше они трансформируются окончательно. Теряют те изменения, которые я вношу в них для Перехода и становятся другим.

– Может быть даже не собой, – сказал кролик.

– Они становятся лучше, – сказала смотрительница.

– И всё же – не собой.

Она не стала спорить.

– Хотя, с другой стороны, может там ты лишишься своей верблюжье шеи, такая длинная... – мечтательно закончил кролик, не отрывая от Киры своего издевательски влюблённого взгляда.

– Говорил тот, у кого зубы больше глаз.

– Так я и не отрицаю, – равнодушно повёл тельцем он.

В другой раз он целый день ходил за Кирой и так внимательно на неё смотрел, что она принялась в каждом отражении искать, что же с ней приключилось неладного, ведь кролик замечал одни недостатки и радостно об этом тут же сообщал. Но тот так и продолжал ухмыляться до конца дня, а когда она не выдержала и почти зло воскликнула:

– Да чего тебе?!

Лишь показал зубы и залез в свою коробку.

– Десять вечера, – сказал кролик благостно, время спать.

И тут же система Маяка принялась отключаться, за окнами давно царил густой сумрак и не было слышно даже рёва водопадов, всё поглотила звукоизоляционная пелена.

Кире ничего не оставалось, как идти в ванную. Она пропустила свои двадцать минут на душ и теперь выбилась из графика. Кролик же в своей кровати лежал и всё так же блестел зубами в темноте. Сегодня собственная коробка не казалась ему такой уж и убогой.

Кролик знал, что для Перехода годились только достигшие определённой ступени развития люди, то есть, практически все. Была парочка другая отщепенцев вроде него, упорствующих в своих пороках, этим самым заслужившие решение Центра воспитать их до нужного уровня. Может быть, даже он когда-то будет стоять там, на самом высоком уровне Маяка под звёздным небом и смотреть в молочные энергетически ворота Перехода, готовясь стать совершенным не-собой.

При этой мысли утром он забросил помощь Кире с пультом управления и пошёл жарить себе синтетические колбаски.

– Мы, – говорила она о человечестве уже днём, – достигли того этапа, когда должны идти дальше.

– Я бы лучше остался здесь и был себе скверным гаденьким собой, – упорствовал в своих измышлениях кролик. – В этом вашем Возвышении я не смогу говорить людям гадости.

Кира посмотрела на него с таким видом, точно другого от него и не ожидала.

– А другой радости у тебя в жизни нет? – осведомилась она, меж тем обходя Маяк и где надо, вводя новые команды в программы, где надо, корректируя старые. Всё это ежедневно занимало много времени. Нужно было снять показания с генераторов внутреннего пользования и проверить внешние модули передачи сигнала. Просмотреть принесённые ботами данные и отправить их на зарядку на ночь. Разобраться с органикой, поступающей из внешнего мира.

Кролик как-то заметил, что иногда боты приносят ей замысловатые ракушки. Завидев такое дело, он долго над этим размышлял.

– Почему же? – отозвался он на поставленный ранее вопрос. – У меня было очень много радостей, пока вы не начали ваше Возвышение.

– Это необходимый этап, – сказала на то Кира. – А ты похож на ребёнка, который отказывается есть предложенную еду в безотчётном бунте против роста.

– Как бы там ни было, – протянул кролик, следуя за ней по пятам, – мои "маленькие грешки" нравились мне куда как больше вашей идеи вечного совершенства. Я мог делать что хочу, когда хочу и с кем хочу.

– Ты делал гадости, – другого слова она подобрать не могла.

– Это когда как, – деловито заметил кролик.

Они шли по навесному мосту, расположенному над устроенными внизу капсулами. Это был один из самых глубоких уровней Маяка и сюда полагалось заходить лишь раз в месяц и то для галочки. Здесь располагались капсулы для прочих работников станции Перехода. Всё это числилось актуальным до того, как станцию оптимизировали для одного человека. До того, как на всей планете этих самых людей осталась всего-то пара просветлённых тысяч.

– Не демонизируй меня, сделай одолжение, если я не хочу быть сосредоточием благодати, это ещё не значит, что на досуге я потрошил котят и забирал конфеты у детей. – Решительно заявил кролик. – Просто я не вижу радости в вашей идее всеобщего блага. Нет чтобы оставить несогласных здесь, доживать свой век, пусть и в распутстве, склоках, восторге встреч и отчаянии прощаний, скуке, суете, да в чём угодно, но как им захочется! Нет, вы берёте последних из нас и перевоспитываете, делаете добренькими и великолепными, готовыми ступить за вашу Грань.

– За нашу Грань, – поправила его Кира, – эта Грань для всех для нас. Мы как вид больше не можем оставаться на этом уровне существования. Старый код себя исчерпал и человечество доросло до нового, лучшего. Мы не можем оставить вас в мире, где скоро не останется ничего кроме пустого моря и вечных сумерек. Мир материи закроется навсегда. Вы и сами понимаете это, когда пройдёте все стадии упорства и увидите всё таким, каково оно есть.

– Не хочу лучшего, – проворчал на её выверенную речь кролик, – хочу разврата и крика морских птиц, когда одну из них пожирает глубинное чудовище. Ты ведь видела, как они выпрыгивают из воды с раззявленной пастью о двадцать тысяч зубов?

– Но и их не осталась, – сказала Кира, – почти все монстры ушли. Так что развратничать тебе придётся самому с собой.

– Не самая плохая перспектива, – ответил кролик, – не уверен, что твой Переход сможет предложить мне что-то лучше.

– Сколько тебе лет? – тогда спросила она. Она знала, что технологии планеты способны продлить изначальную жизнь в десять, а то и в пятнадцать раз.

На что кролик кокетливо припустил ушки и принял картинную позу.

– Пошто ты меня смущаешь? – сладко проворковал он и пошёл вперёд.

В ту ночь Кира проснулась от того, что кролик смотрел на неё внимательным взглядом.

– Ты ведь очень старая, – протянул он сладко, всё пытая её нахальным взглядом. – Тебе бы не помешало обновить верхний слой кожи.

После чего – к великому своему удивлению и в нарушение регламента отношений на Маяке (который вынужден был прочитать и повторить вслух в первый свой день нахождения здесь) – получил подушкой аккурат так, что свалился вниз с кровати.

– Пошёл прочь и больше сюда не поднимайся! – огрызнулась на него Кира.

– Да чего ты обижаешься! – воскликнул откуда-то снизу кролик. – Если бы я хотел тебя обидеть, я бы соврал, а так я же правду говорю! Вот ведь болезненное отношение к своему эго.

Она уж хотела скинуть на него и одеяло, но тут прозвучал сигнал, от которого матовым белым светом отозвались все окна и загородили внешний звёздный свет.

Кролик снова запрыгнул на кровать и спросил чуть удивлённо:

– Разве мы ждём гостей?

– Это не гости, – услышал он ответ. – Это Уходящие.

Кира спрыгнула с кровати и пошла умываться.

У неё было двадцать минут до начала работы с системой и кролик пошёл с ней, это были и его двадцать минут.

И не радугой разверзнется Новый Мир

На этот раз увиденное предстало перед его глазами впервые. После того как Кира надела форму и привела себя в вид, уже успевший набить оскомину, они отправились прямиком в ту самую комнату. Прежде кролику не доводилось заходить внутрь. Двери не пускали его за заветный рубеж. Однако, оказавшись по ту сторону, он первым делом отметил, что всё здесь не отличается от прочего убранства Маяка: всё та же обтекаемость форм, разве что избавленная от налёта естественных материалов, ни дерева тебе, ни железа, лишь последние технологии и это белое затвердевшее вещество с кучей кнопок и рычагов на нём. Движением рук Кира развернула голографическую панель и приняла входящий сигнал.

– Прибытие через тринадцать минут, – возвестила она, и кролик сам нахмурился. Почему не хотя бы двадцать?! Вопросил он не вслух. Могли ведь иметь совесть и возвестить заранее?

– Сигнал не был вовремя принят на Пятый спутник, – в замешательстве проговорила Кира, но тут же собралась и решительно сказала:

– Чёртовы помехи, прибытие через двенадцать минут и пятьдесят пять секунд. Выставить захватывающие огни.

Кролик медлил, следя за нею большими глазами, и тут Кира обернулась к нему и прикрикнула:

– Выставить захватывающие огни!

И он кинулся к панели, да налёг на нужный рычаг. Мигом Маяк ожил, и из-под его крыши вырвались три синих ярких луча и прорезали ночную темень. На миг кролику почудилось, что он видит закодированную в них цепь-цель.

– Посадочная площадка намагничена, уровень подачи входящего сигнала восемьдесят четыре процента, отфильтровать посторонний шум.

На этот раз кролик не стал дожидаться, с последней задачей он мог справиться сам. Он помнил инструкцию, да и успел загореться энтузиазмом Киры. Так слаженно они и выполняли одно действие за другим, пока впереди не показались огни шаттла.

Он не видел Друзей вот уже больше недели. Это они нашли его, поймали среди старых развалин, и забрали старый дырявый халат, даже тапочки и пресекли любые сопротивления. Поместили в трансформатор... Но теперь до него, кролика, им не было никакого дела.

Друзья привезли Уходящего. Это был мужчина, нет, всё же женщина. С короткими серебристыми волосами и ясным лицом, какое бывает у всех у них перед Уходом. Маяк радостно раскрылся перед ней и позволил ступить на самую верхнюю площадку. Всё здание враз преобразилось – или же это кролику только казалось? Свет шаттла отогнал свет звёзд и тех и вовсе не стало. Ясные созвездия исказились, превратившись сначала в одну размазанную волну, а потом и вовсе став ничем.

А Кира всё делала своё дело. В один миг она обратилась не то в идеальный механизм, не то в танцора, кролик против воли остановился и так и глядел на неё, не отрывая взгляда.

– Данные успешно приняты, до следующего сигнала две минуты. Включаем стабилизаторы, команда "Врата", открыть первый замок.

Уходящая женщина меж тем вышла на центр площадки и остановилась перед пустой дверной рамой. Всё её мягкое внимание было сосредоточено на ней, и белые, чуть светящиеся одежды – кролик знал, что это лишь преломление света Маяка, но никак не мог не оценить красоту момента. Её лицо было нечётким, уже готовым утратить привычные человеческие черты.

– Два шага назад, – он не сразу сообразил, что это Кира обращается к нему и как завороженный отступил назад.

– Стадия первой трансформации запущена.

Друзья строили чуть поодаль и молчали. Каждый из них уже достиг ступени, позволяющей уйти Туда, но каждый принял решение повременить и остаться здесь, пока каждый человек на этой чёртовой планете не будет готов к тому же.

Уходящая женщина стояла смирно, она была здесь и не здесь. Её тело словно завибрировало. Кольцо, встроенное в пол, загудело, трансформирую каждую частицу её тела.

– Ответный сигнал принят. Запускаем вторую фазу.