Текст книги "ИО покойника"

Автор книги: М. Ерник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Огромное высотное здание офисцентра гордо возвышалось над водными просторами большой реки на месте бывшего стадиона «Трудовые резервы». Мимо этого здания Саша ходил не один раз, но внутри был впервые. Охранник злым взглядом долго изучал его документ, но затем всё же пропустил внутрь. Небольшим потрясением для Саши было то, что офис регионального представителя «Два сольдо» находился не в самом здании. Его резиденция располагалась в отдельном двухэтажном домике старинной архитектуры. Домик прятался во дворе современного монстра, скрываясь от посторонних глаз не только густыми вечнозелёными елями, но и высокой кованой оградой с едва различимыми витками колючей проволоки на самой её вершине. Не менее удивительным оказалось и то, что полукруглую лестницу парадного входа в здание охраняли два каменных крокодила с полураскрытыми пастями.

В приёмной Сашу встретила хозяйка низкого голоса. Представилась она референтом регионального представителя Кларой Оя. На вид Кларе было около тридцати лет. Она имела пышные формы в сочетании с узкой талией, что делало её похожей на древнеиндийскую жрицу любви. Но больше всего поразили Сашу серьги. В уши референта вцепились две огромные змеи из почерневшего серебра. Каждая змея сверкала ярко красным рубином своего единственного глаза. Толи от фамилии Клары, толи от голоса, толи от змей в ушах у Саши побежали мурашки по спине. Возможно, что страх, который овладел Сашей в тот момент, читался и в его глазах. Но вечерний полумрак приёмной всё скрывал.

– Вы у нас впервые? – спросила Клара с такой улыбкой и таким тембром голоса, что у Саши по позвоночнику побежала волна, заставляя мышцы таза судорожно сжаться.

– Да, я впервые, – чуть слышно прокряхтел Саша.

– Месье Паран сейчас разговаривает с Брюсселем. Через пару минут он вас примет.

Саша в знак согласия нервно покачал головой. Он хотел что-то сказать, но на ум ему не приходило ничего вразумительного. Нервную паузу заполнила Клара:

– Месье Альберт Паран – француз, – сообщила она. – По-русски он говорит с некоторым акцентом. Но понимает всё очень хорошо. Возможно, некоторые его вопросы покажутся вам странными. Тем не менее, я прошу вас отвечать на них точно, по возможности – кратко, и, разумеется, совершенно правдиво.

Клара вновь улыбнулась, глядя Саше прямо в глаза, от чего мурашки опять поползли по его спине. Кабинет Парана встретил Сашу запахом сигар и дорогой парфюмерии. Хозяин кабинета восседал в большом белом кресле. К удивлению Саши, месье Паран оказался не на много старше Клары. На вид ему можно было дать не более тридцати пяти лет. Но большего о нём сказать что-либо было трудно. Полумрак кабинета скрывал все подробности.

– Ошень рад видэть вас здес, – произнёс месье Паран воркующим голосом, откинувшись глубоко в кресло, – дорогой господин, э…

Он выпрямился и краем глаза посмотрел бумажку на своём столе.

– Господин Миленький. Шудное имя, – добавил месье Паран, откидываясь назад в кресло. – Ваше резюмэ ми вниматэльно изушили.

Слово «резюме» он произнё через нос с таким грассирующим «р», что у Саши закружилась голова. На мгновение он почувствовал себя в Париже, где-то на улицах Монмартра.

– У вас шудное резюмэ, но у нас есть к вам некоторий вопросы. Прошу отнестись к ним с пониманием.

Саша нервно закивал головой в знак согласия.

– Нам интересно знат, кто ест ваш родытел? – прозвучал неожиданно короткий вопрос.

Растерянность Саши стала заметна настолько, что Парану пришлось пояснить свой вопрос:

– К нам в офис приходит ошень много… как это сказат… блатных. Ми не желаэм имет здес шьих-то протеже, равно как и дети политика, шиновника, полицай et cetera. Это – наше условие, – сказал он достаточно твёрдо.

С большой неохотой Саша признался, что родители его в прошлом рабочие с металлургического комбината. Отца уже нет, а мать – на пенсии, живёт в деревне в небольшом домике, доставшемся от её родителей. Неожиданно для Саши месье Парана эта информация привела в хорошее расположение духа.

– Это ест хорошо… – задумчиво повторял он, слушая несвязную речь Саши. – А кто ест ваш жена? Кто ест её родытел?

Воспрянувший духом, Саша вновь погрустнел. Меньше всего сейчас хотелось ему вспоминать неудачу в семейной жизни, а особенно тёщу. И всё-таки вспоминать пришлось. Во время рассказа Паран хранил молчание и лишь понимающе кивал головой. Слова о том, что ради интересов бизнеса Саша готов пожертвовать своим семейным благополучием, не произвели на него никакого впечатления. Однако на словах о тёще он оживился:

– Кто ест тёша?

Пришлось пояснять, что тёща – это мать жены, что она сейчас на пенсии и что отношения с ней более чем прохладные. Неожиданное сочувствие месье Парана вызвали неосторожные слова Саши о том, что если он исчезнет, то тёща этого даже не заметит.

– Шудно, – неожиданно вставил он. – То ест, я хотет говорит, что это ест неправильно для хороши сэмья.

Воодушевлённый неожиданной поддержкой Саша углубился в подробности семейных отношений. Закончил он своё эмоциональное выступление тем, что теща – это не женщина, а настоящая ведьма. В ту секунду, когда Саша уже пожалел о сказанном, месье Паран вдруг оживился. Он выпрямился в кресле, бросил быстрый взгляд на Клару, сидевшую тихо в дальнем тёмном углу и неожиданно спросил:

– Вы верите в ведьм?

На мгновение Саше показалось, что произнёс он это совершенно чисто, без акцента. Саша растерялся. Он сообразил, что соврать сейчас, означало бы поставить под сомнение весь сегодняшний разговор. От волнения у него закружилась голова. Пауза затягивалась, но месье Паран продолжал сидеть прямо и ждать ответа. Собравшись с духом, Саша решительно заявил:

– Да! Я считаю, что наука всё объяснить не может. Я верю в потусторонние силы и магию.

Он хотел добавить что-то ещё, но месье Паран неожиданно обмяк, обменялся уже более продолжительным взглядом с Кларой и откинулся на спинку кресла.

– Это ест шудно, – произнёс он в задумчивости.

Месье Паран замолчал. О чём-то размышляя, он барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Молчал и Саша, в ожидании своей участи после столь неожиданного признания. Наконец, месье Паран вернулся к действительности:

– Это ест искренны и достойны ответ. У нас болше нет к вам вопрос. Ваше резюме и наше мнение об вас ми передадим в центральни офис в Милан. Решений будут принимать там. Если решений будет позитивны, ми будем рады сообщить вам по телефон. Желаю удачи.

Тысячу раз в течение последующего дня Саша Миленький проклинал себя за несдержанность языка. Каждое новое воспоминание о финале беседы с месье Параном вызывало у него саднящее чувство досады. Но слово было сказано, и поезд ушёл. Жизнь стала тоскливее, а тёща более ядовитой. И тем неожиданнее оказался звонок телефона, прозвучавший в пятницу в начале рабочего дня. Тот же завораживающий женский голос сообщил Саше, что его кандидатура в Милане утверждена. К работе он должен приступить уже во вторник с первого июля, а все формальности с трудовым контрактом будут улажены непосредственно на месте будущей работы.

Расставание с постылой работой и не менее постылой тёщей происходило на подъёме, а с тёщей ещё и на повышенных тонах. Триумфом Саши Миленького были минуты, когда на глазах у потерявшей дар речи тёщи он садился в шикарный внедорожник, а высокий спортивного телосложения водитель закрывал за ним дверь. Ради этих минут стоило родиться и претерпеть годы унижений и страданий!

Мелькнула над головой последняя автомобильная развязка, автомобиль вырвался за пределы города и добавил скорость.

– Меня зовут Анатолий Петрович. Фамилия – Широких, – неожиданно подал голос широкоплечий водитель. – Можно просто – Толик.

– А? Да, да, – растеряно ответил Саша.

Только сейчас он сообразил, что ведёт себя не «по-директорски» и поспешил придать лицу важность.

– А меня зовут Саша… То есть Александр Фёдорович, – попытался он произнести на полтона ниже обычного.

– Та я в курсе, – усмехнулся Толик. – На ваш счёт я получил все необходимые инструкции от месье Парана.

– Какие инструкции? – вздрогнул Саша.

Воспоминание о полутёмном кабинете месье Парана, почему-то, накатило на него вместе с лёгким ознобом страха.

– Сегодня размещаемся на новом месте и знакомимся с коллективом. А завтра месье Паран прибудет лично, чтобы представить вас официально.

– А где размещаемся-то?

– А что, вам не сказали? – не меняя выражения, лица удивился Толик.

– Да как-то… разговора не было, – замялся Саша.

– А размещаться будем…

Толик сделал паузу, обгоняя длинномерный полуприцеп с таким ускорением, что Сашу отбросило на спинку сиденья.

– В Божевольном, – завершил он.

– Как в Божевольном? – вздрогнул Саша.

– Там и контора наша, – усмехнулся Толик. – В смысле, офис.

– Погодите, но там же эта…

Саша замолчал, явно подбирая слова.

– Психбольница, хотите вы сказать, – помог ему Толик. – А где сейчас не психбольница? Все проблемы с психами будем решать через меня. Для этого я здесь.

– У вас образование психолога? – встревожено поинтересовался Саша.

– У меня образование спецназа ВДВ, – усмехнулся Толик. – А к нему – диплом на психологическую устойчивость.

В голосе его звучала та же уверенность, с какой он управлял автомобилем.

– Что психи? – продолжал он с той же убедительностью. – Сейчас вон здоровые пострашнее психов. Вон возьмите не так давно. С виду – нормальный. А взял карабин и положил на улице семь человек. Просто так! Ну, не понравились они ему. Привезли к нам на экспертизу. Признали нормальным. Дали срок. А как власть опять поменяется, так его и выпустят. Ещё и прощения просить будут. Типа, как у репрессированного.

Толик вздохнул, и лицо его стало мрачным.

– А я бы его сразу отправил на запчасти.

– Как это, на запчасти? – едва выдавил из себя потрясённый Саша.

– Ну, как, – усмехнулся Толик недоброй улыбкой. – Самого – в расход. А потроха – в аренду. Пусть послужат хорошим людям.

Саша уставился на дорогу, забыв закрыть рот. Вероятно, в этот момент он представлял себе «аренду потрохов».

– А врачи-психиатры чего стоят, – продолжал излагать свои взгляды на психиатрию Толик. – Такие собаки попадаются. Им из нормального человека сделать психа – раз плюнуть. А потом, плати им деньги, чтобы отмыться. Я и таких видал.

Толик для убедительности хлопнул огромной ладонью по рулевому колесу.

– Не, с психами всегда договориться можно, – иронично усмехнулся он. – Объяснить, что к чему. Втолковать, так сказать… Только проблема-то не в них. Психи, они сами по себе не появляются.

Встревоженный взгляд Саши опять переместился с дороги на Толика.

– Места у нас – гиблые, – пояснил свою мысль Толик.

– Как это – гиблые? – окончательно обеспокоился Саша.

– Да так, – равнодушно бросил Толик. – У нас там эта… как её… парапсихическая аномалия. В общем, все у кого психика слабая, съезжают с катушек.

– Все? – растерянно переспросил Саша.

– У кого психика слабая, – уточнил Толик. – А у кого – крепкая, у тех появляются новые способности.

– Какие способности?

Голос Саши звучал совершенно растерянно.

– Эти… как их в чёрта… запредельные, – наконец, вспомнил Толик.

– Может там излучение какое?

– Да нет! Какое там излучение. Я же говорю, места там гиблые. Нечисто у нас. Вот смотрите, во время войны весь город был разрушен до основания. А в Божевольном – ни одна бомба, ни один снаряд не взорвались.

– Почему? Может, не бомбили?

– Ещё как бомбили! Тут, когда город штурмовали, такие бои шли. А в Божевольном ни один дом не разрушен. А неразорвавшиеся снаряды до сих пор по округе находят. Я за это и Парану, и бывшему директору говорил, смотрите, нечисто у нас. Только меня никто слушать не пожелал. Ну, вот и получилось…

Толик осёкся на полуслове. В то же мгновение уже знакомое предчувствие пронизало голову Саши.

– Что? Что получилось?

– Та это я так, к слову.

Толик старался выглядеть равнодушно, но беспокойство сквозило в каждом его движении. Это беспокойство передавалось и Саше.

– А сейчас… где сейчас… бывший директор? – едва выдавил он из себя.

От этого вопроса невозмутимое лицо Толика вдруг явно сковало напряжение. Пальцы его судорожно вцепились в рулевое колесо, а автомобиль стал терять скорость. За секунду Толик взял себя в руки, но продолжал молчать. Молчал и Саша, напряжённо вглядываясь в лицо Толика.

– А что… Паран… ничего не рассказывал? – неуверенно начал Толик, делая паузы между словами.

– Ничего.

Толик тяжело вздохнул.

– Да я не особо в курсах. Там какая-то странная история. Я же говорю, места здесь – гиблые…

Толик опять замолчал, но Саша продолжал с напряжением ожидать.

– Да вы бы лучше у Парана спросили. Вот завтра он приедет, у него и спросите.

Толик сделал резкий манёвр, от которого Сашу сильно качнуло в кресле, и сообщил:

– Всё. Подъезжаем.

Машина съехала с широкой автострады, вильнула под мост автомобильной развязки, миновала какой-то котлован и, сбавив скорость, покатила по дороге, отгороженной с двух сторон рядами высоченных сосен. Поражённый словами Толика, Саша с напряжением оглядывался по сторонам. И справа, и слева, насколько проникал взор, были видны только стволы деревьев. Солнечный свет едва пробивался через густую хвою, отчего всюду царил полумрак. Та же густая хвоя покрывала бледную почву, не оставляя шансов ни единой травинке. И сколько Саша не всматривался, он не мог обнаружить никаких следов пребывания человека.

Сосны исчезли так же внезапно, как и появились. На их месте показались невысокие, преимущественно двухэтажные домики явно дореволюционной архитектуры. Война действительно их пощадила, но время было беспощадно. Возникшие неожиданно в сосновом бору, они казались остатками древней цивилизации, случайно обнаруженными в диких джунглях. Однако присмотревшись, можно было заметить в этих древних стенах явные признаки жизни. Где-то из-под водоразборной колонки по обочине дороги бежала вода. В окнах колыхались от сквозняка выцветшие занавески. Во дворе дымила догорающая куча мусора. Не было видно только людей.

Машина лихо пронеслась по узким и пустынным улочкам, вильнула к левой обочине на площадке перед сооружением странной архитектуры и остановилась.

– Приехали, – сообщил Толик.

Саша спрыгнул с высокой подножки и оглянулся. Ему показалось, что из окон за ним наблюдают несколько пар хмурых глаз. Но разглядеть что-либо в темноте оконных проёмов не получалось. Дом, к которому они подкатили, заметно отличался от остальных. Перед домом было небольшое расширение проезжей части, сделанное ещё в те стародавние времена, скорее всего, для остановки экипажей. Сам дом был сдвинут в глубину двора от основной линии построек, что скрывало его фасад от любопытных глаз и говорило об особом статусе. Парадный подъезд дома имел навес, выступавший на всю ширину тротуара, как обычно делают в фешенебельных гостиницах. Сверху, прямо напротив входа, на уровне второго этажа был виден стеклянный купол. От остальной части здания купол отгораживала глухая стена с порыжевшей металлической крышей над третьим этажом. На крыше Саша увидел только большого чёрного ворона. Ни спутниковых тарелок, ни телевизионных антенн, ни даже электрических проводов нигде не было. Поэтому, когда Толик распахнул парадную дверь, Саше показалось, что перед ним открылась дыра во времени, ведущую во тьму веков.

Как только входная дверь за ними закрылась, Саша вдруг осознал, что тьма веков ему почудилась неспроста. В вестибюле не было ни единого окна. Закрытая дверь погрузила помещение в кромешную тьму. По инерции Саша сделал несколько шагов и остановился в полной растерянности.

– Толик, бисова душа, когой-то ты привёл? – неожиданно раздался над ухом негромкий с хрипотцой голос.

От неожиданности Саша вздрогнул. Приступ ужаса заставил его застыть в оцепенении.

– Дядь Гера, – послышался в паре шагов голос Толика, – это со мной. Это наш новый директор.

– А-а? Новый? – прозвучал голос дяди Геры уже чуть в стороне. – А звать-то как?

Тёплая волна облегчения окатила Сашу с головы до ног.

– Меня зовут Александр Фёдорович, – произнёс он важно, но с хрипом от волнения и откашлялся.

– Это, стало быть, как Керенского? – снова зазвучал голос дяди Геры где-то в стороне. – Той, помнится, убёг у девичьем одеянии. И то справно. Девичий сарахван, тебе милок, к лицу.

Саша растерялся, не в силах понять, с кем сейчас дядя Гера разговаривает.

– Куда идти-то, – подал он голос.

– А ты, милок, поворотись-ка чуток правее. Вот так, – одобрил дядя Гера Сашино шуршание ногами. – И шагай прямо. Смело шагай.

– А почему здесь нет света? – спросил Саша скорее для того, чтобы обозначить своё местоположение.

– А на кой он? – услышал он дядю Геру где-то сзади. – Свет-то он утеха для слепцов. Всяк свою дорогу знает. А чужаку здеся делать неча.

– Сюда, сюда, – раздался впереди голос Толика.

Саша сделал ещё два шага и увидел справа и слева от себя лёгкие просветы. Там, в углах коридора, с обеих сторон пробивались едва заметные рассеянные лучи. Сейчас он уже смог разглядеть и крепкую фигуру Толика.

– Это дядя Гера, – сообщил ему Толик. – По правде его зовут Геркулес Антонович Копыто. Но мы зовём его просто, дядя Гера.

– А что, лампочку нельзя вкрутить? – проявил нотки начальственного недовольства Саша.

– Так в этом же вся соль, – произнёс Толик тоном заговорщика. – Дядя Гера – совершенно слепой, но лучше его вахтёра нет! Слышит он лучше кошки, а видит – лучше зрячего.

– Как это? – засомневался Саша.

– Третий глаз, – уверенно заявил Толик, делая шаг к свету. – Человек ещё не зашёл, а он за него уже всё знает. Только не всегда говорить хочет. Но чужой мимо него ни за что не проскочит.

Коридор изгибался по окружности, словно вокруг цирковой арены, и упирался в старинные деревянные двери, через матовое стекло которых пробивался рассеянный свет. За дверью мелькнула чья-то фигура. Словно по команде обе створки распахнулись, открывая вход в просторный светлый холл. Помещение можно было назвать шикарным. Круглый холл был накрыт стеклянным куполом, из центра которого свисала причудливой формы люстра. Люстра не имела ни единой симметрии, но отличалась каким-то благородством высшего совершенства. Продолжением люстры служил резной деревянный круглый стол, разместившийся прямо под ней.

По периметру холла Саша насчитал пять дверей. Две из них вели в уже знакомый коридор. Одна выступала внутрь холла стеклянным «предбанником». Он сразу догадался, что это был вход в директорский кабинет. Рядом с ним находился столик секретарши. Две другие имели таблички, которые с места, где стоял Саша, было трудно прочитать. Скорее всего, это были кабинеты сотрудников. Двери в кабинеты, как и панели стен холла, были деревянными, резными и, по всей вероятности, старинные. На уровне второго этажа холл опоясывал балкончик, к которому справа и слева от кабинета директора вели две деревянные лестницы. Там на балконе можно было различить ещё несколько закрытых дверей.

Интерьер холла не располагал к работе. Он навевал прохладу, желание расслабиться, а кроме того вольнодумные и, где-то даже, непристойные мысли. Ослеплённый этим распутным благородством холла, Саша не сразу заметил, что у двери их ожидала молодая женщина, лет тридцати пяти. Женщина имела приятные, но строгие черты лица.

– А, Ленок, – приветствовал её Толик. – Вот. Нового директора доставил. Передаю с рук на руки.

– Свободен, – чётко распорядилась женщина.

Она слегка улыбнулась и, уже обращаясь к Саше, добавила:

– А мы вас ждём. Я ваша секретарша. Меня зовут Елена Сергеевна Лужина.

Она сделала пару шагов в глубину холла, приглашая Сашу следовать за собой.

– Двухкомнатный люкс вам зарезервирован. Он расположен здесь же в этом здании на втором этаже, дверь номер три. Подняться можно по нашей лестнице. Ключи от номера у вас в кабинете.

Лужина уверенно шагала по холлу в направлении кабинета.

– Кабинет ваш готов. Там вы можете оставить свои вещи, и я познакомлю вас с остальными работниками нашего офиса.

Не дожидаясь пока Саша избавиться от груза, она продолжала разговор:

– Коллектив у нас пока небольшой. С Анатолием Петровичем вы уже знакомы. Он у нас – водитель и по совместительству – курьер. Меня вы тоже уже знаете. Кроме этого в нашем коллективе пока только два человека. Это Элеонора Антиповна Липатова, главный бухгалтер и по совместительству – экономист. Очень опытный работник. И ещё – Меркулов Алексей Павлович. Алёша у нас – гений программирования.

Пока Лужина говорила, Саша осматривался по сторонам. Директорское кресло из белой кожи оказалось основательно потёртым и в нескольких местах прожжённым сигаретой. Кроме платяного шкафа, здесь было пару книжных шкафов, имевших, самое большое, десяток пыльных книг. Тяжелый и важный письменный стол был явным долгожителем и частью старого интерьера. А примостившийся на столе, как гриб-поганка на старом пне, бледно-грязный монитор компьютера, хотя и казался старше стола, но интерьер не украшал. Было очевидно, что прежний хозяин кабинет не жаловал. Уже знакомое чувство тревоги стало всплывать из глубин подсознания Саши.

– Вот, познакомьтесь, – отвлёк его от тревожных мыслей голос Лужиной. – Элеонора Антиповна. Я вам о ней рассказывала.

Не вставая с кресла, Саша поднял голову. Рядом с Лужиной стояла высокая худая женщина лет сорока – сорока пяти. Обилие грима на лице говорило, что выглядеть она хотела бы лет на тридцать, но выглядела лет на пятьдесят. Напряжённый взгляд и судорожно дёргающиеся мышцы лица выдавали в ней неврастеника, находящегося на грани нервного срыва.

– Сейчас Элеонора Антиповна готовит всю необходимую документацию. Как только вы обустроитесь и отдохнёте, она начнёт вводить вас в курс дела.

Лужина хотела добавить что-то ещё, но Саша неожиданно её перебил:

– Скажите, а что стало со старым директором?

Ещё более неожиданной оказалась реакция Липатовой на этот, казалось бы, безобидный вопрос. Она издала звук, похожий не то на плач, не то на стон, выскочила из кабинета. Саша заметил, что Лужина также проводила её не менее напряжённым взглядом.

– Как вам сказать, – замялась секретарша. – А месье Паран вам ничего не говорил?

– Я хотел бы услышать это от вас, – начал терять терпение Саша.

– Бывший директор был уволен вследствие его неявки на рабочее место без уважительной причины, – сухо отрапортовала Лужина.

– Как это возможно? – оторопел Саша. – А где он сейчас?

– Мы не знаем. Никто не знает.

Саша заметил, что взгляд Лужиной забегал.

– Как это, никто не знает? – засомневался Саша. – Он же где-то жил…

– С тех пор, как он нашёл это проклятое наследие скопцов, его больше никто не видел.

– Какое наследие скопцов?

Саша почувствовал, как очередной разряд молнии пронизал его от темени до копчика. Голова закружилась. Как в другой реальности в холле зазвонил телефон. Что-то произнесла и направилась к своему рабочему месту Лужина. Ничего этого Саша не слышал и не видел. Поразмыслив немного, он стал кое-что понимать. Разумеется, о наследии скопцов он знал и раньше. Разговоры об этом не обошли его стороной, и эти слухи он обсуждал не раз. Но то, что он будет работать на том самом месте, где наследие нашли, Саша осознал только что.

Механически, скорее просто для того, чтобы отвлечься, Саша включил компьютер. Пароля не было. С тяжёлыми мыслями он углубился в изучение содержимого диска в поисках документов, проливающих хоть какой-то свет на то место, куда он приехал. Компьютер пыхтел, подвывал, напрягал все извилины своего процессора, но открывать тайну не торопился. Он вообще никуда не торопился. От его медлительности Саша начинал терять терпение.

Солнце уже коснулось крыш близлежащих домов, когда Саша стал понимать, что никакой информации на этом компьютере попросту нет. Это было тем более удивительно, если учесть, что диск был заполнен почти целиком. Тогда его голову осенила догадка – скрытые файлы! И действительно, как только он поставил заветную галочку, на рабочий стол посыпались папки. Судорожно двигая мышкой, он открыл первую из них и вместе с ней от удивления открыл рот. Не веря своим глазам, открыл вторую, третью, четвёртую папки. Везде было одно и то же. Весь диск компьютера был забит откровенной порнографией.

Саша тяжело откинулся на спинку кресла. Если о бывшем директоре эти файлы говорили достаточно красноречиво, то о тайне его исчезновения они молчали. Подняв глаза, Саша вздрогнул. На пороге кабинета стояла Лужина.

– Александр Фёдорович, рабочий день закончился полчаса назад. Мы вам больше не нужны?

– Нет, можете идти, – согласился Саша. – Хотя, постойте. Программист… как его зовут? Алексей? Он уже ушёл?

– Нет, он здесь.

– Он может ко мне зайти?

Лужина замялась.

– Александр Фёдорович, Алёша у нас инвалид… у него врождённые проблемы с ногами и ходить ему тяжело. Наверное, поэтому он такой умный, – добавила она, как бы уже сама себе.

– Ладно, – согласился Саша. – Я зайду к нему сам. А вы можете идти домой.

Чтобы спрятать порнографию и выключить очень неторопливый компьютер, ему понадобилось не менее десяти минут. Освещённый сумеречным светом холл был пуст. Одну из двух дверей с табличкой «Отдел программирования» он обнаружил быстро. Из-за монитора на него был направлен внимательный и умный взгляд.

– Здравствуйте, – сказал Саша. – Я ваш новый директор. Вы Алексей? Я хотел бы с вами поговорить.

– О чём? – прозвучал мягкий глуховатый голос.

Саша замялся. Должность требовала от него поинтересоваться жизнью его сотрудников, но интуиция подсказывала, что сейчас это лишнее.

– О работе, – ответил он уклончиво.

– Вы хотите говорить официально?

Саша поймал себя на мысли, что программист производил впечатление не только умного человека, но и располагал к себе. Они были одного возраста, и Саша вдруг почувствовал, как, должно быть, тягостно Алексею с его способностями сидеть в этом кабинете рядовым программистом. Видеть как его сверстник занимает директорский кабинет только потому, что сам он инвалид с детства. Тотчас официальность слетела с его лица. Саша снова стал самим собой.

– Да нет, – махнул он рукой. – Я для себя. Я тут ничего не пойму.

– Садись.

Программист показал ему на стул рядом с собой.

– Я хотел познакомиться с документами, – начал Саша, как будто размышляя сам с собой. – Я открываю директорский компьютер, а там…

Он замялся, не зная, что сказать.

– Порнуха? – помог ему программист. Заметив, что Саша не отрицает, продолжил, – Ну, да. Семёныч это дело любил. У него ещё был ноутбук. Я это всё сливал к нему в ноутбук. Чтобы он в любом месте мог открыть и посмотреть.

Программист усмехнулся.

– Он что, был извращенцем? – поинтересовался Саша.

– В какой-то степени. Ни одной юбки не пропускал. Там, наверху, апартаменты. Туда всех и таскал.

– Ну, ладно, – согласился Саша. – А документы?

– Это – лучше к Липатовой. Но предупреждаю, разговаривать с ней очень трудно. Она дама нервная, так что найти к ней подход будет нелегко.

Саша в нерешительности задумался.

– А директор? – наконец, собрался он с духом.

– Что, директор?

– Он что, и вправду исчез?

– Исчез, – согласно покачал головой программист.

Саша помолчал, понимая, что это уже не слухи, а свидетельство очевидца.

– Что же, он так исчез, что от него вообще ничего не осталось?

– Никто не знает. Последний раз его видели на стройке, когда он нес в машину ларец, завёрнутый в газету. И всё! Утром на работу он не явился. Дома не ночевал. В городе его никто не видел.

– Погоди, это какой ларец? – забеспокоился Саша.

– Ларец он нашёл в котловане на Крайней пустоши. Ну, это там, где строится торговый комплекс.

Программист помолчал, словно обдумывая, говорить ему дальше или нет.

– Ну, – поторопил его Саша.

– Там, на Крайней пустоши скопцы собирались. Давно, лет двести назад. Там, у них, изба молельная была. Там они и совершали свои обряды…

– Оскопление, – догадался Саша.

– А наследие своё хоронили там же, зарывали в землю. Уже тогда было известно, что оно обладает огромной магической силой. Энергетика у этого наследия – невероятная.

Саша, не моргая, смотрел на программиста.

– А где теперь ларец?

Насмешливый взгляд программиста говорил сам за себя.

– А, ну да, – сообразил Саша. – Пропал вместе с директором.

– И с газетой, в которую он был завёрнут. Одни только туфли и остались, – усмехнулся программист. – Вообще-то есть одна версия. Но о ней говорить – рано. Пока нет фактов.

– Одни туфли, – неуверенно пробормотал Саша. – Может мне самому покопать? Завтра Оя и Паран будут здесь. Мне, как директору, не откажут.

Программист отрицательно повертел головой.

– Ты смотри, с этими господами будь поосторожнее.

– Это почему, – забеспокоился Саша.

– Пообщаешься, сам поймёшь, – уклончиво ответил программист. – И вообще, с этим делом, осторожнее. Иначе отправишься вслед за Семёновичем.

Саша поёжился. Чёрная дыра времени вновь разверзлась перед ним. Из дыры пахнуло сыростью и могильным холодом. Но самое страшное было в том, что люди исчезали в этой дыре бесследно.

– Если что… – прохрипел он, – я могу на тебя рассчитывать?

– Можешь, – уверенно заявил программист. – Только сам ничего не предпринимай…

Уже начинало темнеть, когда из парадного подъезда дома с куполом вышел небольшого роста молодой человек с удивительно умными глазами. Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, как будто уклоняясь от летящих навстречу пуль, он медленно проследовал по улице и свернул за угол. Ветер стих, а в окне напротив опустилась занавеска, скрывающая чей-то взор. Всё вокруг замерло, как будто в предчувствии какой-то беды.

Город погрузился в ночь. Ход времени остановился. Исчезли запахи, звуки. Казалось, даже звёзды в небе перестали мерцать. И в тот момент, когда уже казалось, что нет больше силы, способной сдвинуть этот маятник времени с места, над городом вознеслась набирающая силы луна, освещая окрестности многочисленными бликами в стёклах окон и на крышах домов. Несколько её лучей достались большому роскошному лимузину. Отражая ночное светило на своих чёрных полированных боках, автомобиль неслышно прокатил по улицам уснувшего города и остановился у крытого подъезда дома с куполом. Из лимузина вышли двое: высокого роста господин с тростью в руках и малыш с лысиной на затылке.

– Что же, граф, – негромко произнёс высокий господин. – Дело это ваше, но гостеприимство позвольте проявить мне. Места эти мне знакомы. Дядю Геру я уже уложил спать. Так что, предлагаю вам осмотреть наши апартаменты.

Наглухо запертая дверь в гостиницу бесшумно распахнулась, и обе фигуры растворились в темноте вестибюля.

Глава 3. Первопроклятье

Тяжёлая рука опустилась на плечо дяди Геры.

– А? Что? Кто здесь? – подскочил он, едва не скатившись со старого узенького диванчика.