Текст книги "(Не)образцовый айдол Восточной Старшей (СИ)"
Автор книги: М. Блум
Жанры:
Дорама
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Ep. 13. Мой любимый кошмар
Есть у меня один чат в телефоне, который меня никогда не расстраивает, потому что в нем нет никаких женщин. Он так и называется «ПАЦАНЫ». Вот и сегодня, пятничным вечером, после тяжелой учебной недели, жизнь там как обычно бурлила.
Жека: «Ну что, сегодня собираемся? Хата свободна. Пиво, бассейн, бабы…»
Серый: «Я за!»
Егор: «За!»
Вовчик: «ЗА»
Тим: «За»
Я: «без баб»
Егор: «Ну начинается…»
Серый: «Ну чё опять-то?»
Олег: «Нормально ж все было, сейчас-то что⁈»
Вовчик: «Ну Мишель, блин!!»
Потому что женщины – зло. Причем любимые куда большее зло, чем нелюбимые. Например, стоило мне сегодня прийти домой, как меня уже ждали и встречали прям с порога – нет, не хлебом, солью и распростертыми объятиями, а пиццей, присвоившей себе мое имя.
– Голоден, сынок? – спросила маман, зловеще распахивая передо мной коробку с моим тезкой.
– Не настолько, – отвернулся я от куска теста, густо заваленного мясом.
– Твой ужин, кстати, – осклабилась эта безжалостная женщина.
– И за что такая жестокость?
– А скажешь не за что?..
Дальше меня с чувством и удовольствием отчитали за мою тягу к знаниям, любовь к английскому и неудержимую природную харизму, которая притягивает ко мне репетиторш. После чего, упиваясь материнским произволом, отменили занятия языком, опытных педагогов, карманные деньги (хотя их и так нет) и вечеринки в нашем доме аж до самого Нового года.
– И кормить ты меня, я так понимаю, тоже больше не будешь, – уточнил я, косясь на коробку с моим ужином.
– Сынок, не наглей! Мы оба знаем, что как мать я гораздо благоразумнее, чем ты как сын. Не хочешь есть, поднимайся наверх. Тебя там, кстати, Катерина ждет…
А затем, как в каком-то безостановочном конвейере наказаний, меня передали с рук на руки ждущей в моей комнате Катерине. О да, зараза сама пришла к любимому соседу! Надо же, сколько внимания одному мне в один день. Да я в собственном доме стал популярнее, чем в школе! Даже соседи вон прибежали, чтобы лично меня пожурить…
Толкнув дверь, я без стука переступил порог (камон, еще буду я стучаться в собственную комнату!). Зараза обнаружилась сразу – стояла лицом к окну, однако, услышав скрип двери, вальяжно развернулась. Видели сцену из «Крестного отца» в самом конце? Ту, где Майкл Корлеоне расправился со всеми конкурентами, а потом стоит такой важный, а к нему все подходят, кланяются, обнимают, лобызают ручку – словом, выражают почтение. Так вот, К сейчас стояла в моей комнате точно так же и смотрела на меня так, словно я с порога должен плюхнуться на колени и на них же до нее доползти – выразить, так сказать, почтение. Она вообще любит крутые позы. Я даже не знаю: долго их репетирует или они у нее сами собой получаются. В любом случае смотрелось солидно и пафосно. Эх, я даже пожалел, что не сделал еще одну маечку – «MY EX IS ZARAZA». Это бы ей точно понравилось!
– И чем обязан такому визиту? – по-мудачьи улыбнулся я.
– Весь день швами наружу? – она по-сучьи окинула меня взглядом.
– Ну да, – расправил я грудь, надпись на которой была видна сейчас только с изнанки, – чтоб ты не забывала, насколько я могу быть нормальным!
– И учительницу, видимо, трахал для того же? – понимающе кивнула К. – Решил натянуть сразу после маек?
Да, это для всех остальных Катерина сдержанная, вежливая и приличная. Со мной в выражениях она вообще не стесняется. Мало кому, кроме меня, доводится увидеть настоящую Катерину. А тем, кому доводится, это обычно не особо нравится.
«Надо было сразу сказать, что у тебя с этой ненормальной ТАКИЕ отношения!!!»
– Да и ты, смотрю, натянула ее не хуже…
– После тебя пришлось постараться, – показала зубки К. – Да и мама твоя помогла…
Так и вижу, как злая королева-мать и злая королева-соседка устроили на пару бедной Золушке-учительнице натуральный педсовет. А я говорил, что это сказка про злодеев. Тут правят злые королевы – наивным золушкам тут ничего не светит.
– Держу пари, ты собой довольна, – заметил я, возмущаясь (и, может быть, самую малость любуясь) ее сучьей улыбкой.
– Держу пари, – упивалась своим триумфом зараза, явно стремившаяся снизить количество секса в моей жизни до своего, в смысле, до нуля, – ты тоже не в обиде. Получил то, что хотел…
«Королев – ты сволочь!»
«Веселой жизни, козлина!»
«Сынок…»(пять раз за один вечер!)
– Вот этого я, по-твоему, хотел? – шагнул я к ней.
– А разве не этого? – смахнула К невидимые пылинки с моей вывернутой наизнанку майки. – Я думала, все это, – она потрепала ткань на моей груди, – было криком о помощи. «Спасите меня от этого харрасмента»…
Если я и хотел, чтобы меня спасли, то совсем не от этого…
– Приревновала, да? – прищурился я, глядя, как ее пальцы все еще мнут мою майку, не спеша отпускать.
– Забочусь о твоей репутации, – выдала она.
– Заботилась бы о моей репутации, – поймал я ее руку в свою, – вернула бы лучше мне девушку!
Другая ее ладонь замерла. Катерина всегда была как русская рулетка. Могло выпасть все что угодно: как погладить, так и ударить. Сколько ни старался, просчитать не мог – так что всегда пытал удачу.
– А я говорила условия возврата тебе девушки, – указательный палец ее свободной руки назидательно ткнулся мне в лоб.
…повзрослей, вырасти, научись вести себя по-умному, и тогда, может быть, вернемся к этому разговору и пересмотрим твой статус. Сосед…
– … и в них точно не было пункта о том, чтобы трахать учительницу, – с чувством превосходства закончила она.
И, ловко вытянув свою руку из моей, сделала шаг назад, вновь увеличивая дистанцию между нами.
– А я думал, – глядя на это, хмыкнул и я, – трахать учительницу – это вполне себе становиться взрослым.
– Ищи другие способы становиться взрослым! – торжествующе изрекла К.
Губы растянулись в надменной ухмылке, глаза сверкнули высокомерными огоньками. Она так радовалась всякий раз, когда оказывалась сверху. И это давало поистине адскую вилку: мне нравилось, когда она так радовалась, но мне не нравилось, когда она оказывалась сверху. И исключительно из чувства противоречия я сам прерывал то, на что бы мог любоваться вечно.
– То есть майки можно больше не носить? – невинно уточнил я.
– Они тебе больше не помогут, – довольно выдохнула зараза.
– Ну тогда и нет смысла носить ее дальше, – подытожил я и, видя, как ее глаза начали опасно прищуриваться, стянул майку, отбросил на кровать и поиграл мускулами.
А что, девчонкам это нравится! Некоторые вон вообще, едва узрев, бегут от конкуренток избавляться…
– Оденься! – тут же потребовала Катерина, снова пытаясь забраться сверху.
– Только если честно признаешь, что приревновала! – навис я над ней своим шикарным спортивным телом.
– Я сейчас уйду, – пригрозила она, отступая, делая шаг назад.
– Уверена? – улыбкой Джокера встретил я ее отступление. – А может, ты хочешь обратного? – и щелкнул ремнем на свои брюках.
– Если ты снимешь штаны, – натянула К покер-фейс, – ты в этой комнате останешься один!
В покере есть момент, когда надо решить, готов ты повысить ставку или поведешься на блеф противника. Что касается меня, то я всегда знал, что выбрать. Я всегда рисковал.
– А если я хочу проверить? – вжикнул я молнией ширинки.
– Считай, проверил, – сверкнула зараза глазами. – Пока!
И, резко развернувшись, обогнув меня, спешно зашагала к двери. И ведь это же явный пас, однако такое ощущение, что она уносила весь банк с собой как победительница! Что поделать, Катерина всегда играла не по правилам.
– Да стой, стой! – окликнул я ее, застегивая ширинку обратно. – Почему тебя никогда нельзя переспорить?
– Потому что логика, – обернувшись, замерла она на пороге, – не твоя сильная сторона.
– Зато у меня член большой!
– Вот об этом и речь, – закатила К глаза и шагнула прочь из моей комнаты.
Ну почему игру начинаем с одинаковыми картами, а у нее все равно по итогам остается больше? Всегда уносит больше, чем принесла! А мне хорошо, если остается хоть пара фишек как сувениры.
– Может, хоть разбанишь меня? – бросил я ей вслед.
– Ложись уже спать, – повернулась она ко мне из полумрака коридора, – устало выглядишь, – и ушла…
И теперь тишину моей комнаты нарушал только гудящий смартфон.
Тим: «Ну давайте без баб»
Тоха: «Ну окей»
Жека: «Тогда что? Просто набухаемся?»
Егор: «Жестко набухаемся!»
Серый: «Я за!»
Вовчик: «ЗА»
Тим: «За»
Тоха: «за!»
Олег: «И я за! Что еще делать-то без баб?»
Сброшенная майка все еще валялась на кровати – вывернувшаяся с изнанки наружу, когда я ее снял. Хотя где тут сейчас изнанка? «Я МОГУ БЫТЬ НОРМАЛЬНЫМ ПАРНЕМ». Я могу быть нормальным парнем?.. Что бы сделал нормальный парень? Он бы просто набухался с пацанами. И начал бы писать бухие голосовые бывшей…
Я переключился из этого длиннющего чата в другой, где, кроме меня, был всего один человек, но чат был в десятки раз длиннее. В последнее время, правда, не обновлялся.
Пользователь «Достать, чтоб разбанила!» вас забанил
Некому мне писать эти голосовые. Так какой тогда смысл бухать?
– Ложись уже спать, устало выглядишь…
А ведь хороший совет. Вечеринок в доме теперь не будет, занятий английским тоже, доставать некого, любить тоже, так что можно лечь пораньше и наконец уже выспаться. Хоть сегодня-то, надеюсь, смогу.
Я: «Не, я лучше спать»
Серый: «Ну какое спать? время еще детское!»
Олег: «ты прикалываешься?»
Вовчик: «Ну Мишель, блин!!!»
Тим: «Мишель, ты где?»
Егор: «Мишель, ау?»
Жека: «ау?»
Тоха: «ауууу?»
Олег: «Походу, он слился…»
Жека: «И что тогда? Бухаем или с бабами?..»
Иногда мне снятся дурные сны, иногда мне снятся кошмары. Вот топ один последних месяцев, приходящий так часто, что уже не «иногда». Темный тесный клуб, громкая музыка, бьющие огни со сцены. В полумраке вокруг бесится народ. Мы стоим с моей бывшей – тогда еще не бывшей – в укромном уголке у колонны, оба смотрим на сцену. Она передо мной, я за ней. Обнимаю ее, чтобы не потерялась в темноте, потому что она вся в черном. Черные свободные джинсы, черная футболка, черные волосы по плечам. А я в белом – белая рубашка, белые брюки. Она в черном, а я в белом – мы с ней как шахматные фигурки, которые просто не могут делить одну клетку, и по ходу партии кто-то кого-то неминуемо должен срубить. Но не в эту ночь.
Пока же я держу ее за талию, крепко держу, чтобы не исчезла еще ненароком. Она слушает музыку, покачивает в такт головой и телом. Мои пальцы скользят по тонкой полоске кожи между ее джинсами и футболкой, ощущая, как этот кусочек нагревается от моих прикосновений. Пока одна моя рука остается на талии, другая прокрадывается выше и в темноте, где нас никто не видит и никому до нас нет дела, ложится ей на грудь. И, поглаживая, понимаю, что она как всегда без лифчика. Что за привычка, честное слово? Я мну ее, лаская и сжимая, пока не становится твердо, пока горошины сосков не царапают мне ладонь. Она в ответ прижимается ко мне все плотнее, пока и у меня не становится твердо. А затем с ухмылкой поворачивает голову, и я ухмыляюсь в ответ. Мы долго-долго смотрим друг другу в глаза, а потом я подхватываю ее за подбородок, мягко тяну к себе и… просыпаюсь.
И этот сон мне снится раз за разом. Чертов кошмар! Про него уже можно сказать, что он меня мучит. Раз за разом, ночь за ночью я пытаюсь, но все не могу ее поцеловать…
И вот опять я проснулся где-то в перерыве между ночью и утром. Ну знаете, говорят три часа ночи, но четыре часа утра. Вот где-то там и проснулся.
Уже зная, что легко снова не усну, распахнул тумбочку и вытащил свое успокоительное. Думаете, таблетки или курево? Журнал с голыми бабами? Куриная лапка? Ха! Если б что-то из этого помогало, я бы комнату уже в курятник превратил! То, что я в итоге вытащил, тоже не особо помогало, но хотя бы успокаивало. По-хорошему эта вещь мне уже не принадлежала, но хранилась у меня. Мне ее подарили в минуту триумфа, когда поставил рекорд, когда вступил в команду, и я настолько ею дорожил (без сарказма), что тоже подарил. Просто хотел поделиться с ней всеми этими успехами.
– Твоя спортивная толстовка? – спросила она, разворачивая подарок. – Думала, ты ее любишь…
– Есть то, что я люблю и больше. Давай примерь! Моя девушка будет ходить в моей толстовке по моей школе королевой! Классно, да?
– Королевой? – усмехнулась она, как обычно начиная выделываться. – В твоей толстовке? По твоей школе?
– Да, в моей толстовке, по моей школе, моей королевой! А еще всегда будешь пахнуть мной! Ну давай уже, примерь…
– Потом, – попыталась отложить мой подарок эта вредная зараза. – И потом я еще не определилась со школой…
– Сейчас, – настаивал я. – И со всем ты уже определилась!
– Потом!
– Ну ладно, ты потом, а я сейчас! – и потянул толстовку ей на голову.
– Дурак! – отбиваясь, засмеялась она…
Однажды, когда еще не была бывшей, она забыла ее в моей комнате, а потом, когда уже стала бывшей, не забрала. Однако ткань до сих пор пахла ею. Ее духами, ее ароматом, ее телом – одновременно сладко и горько – в общем, токсично и ядовито…
Возможно, временами я отдавал ей слишком много. За это сейчас и не сплю.
Чувствуя, что больше не помогает, я затолкал толстовку обратно и схватился за смартфон.
Пользователь «Достать, чтоб разбанила!» вас разбанил – внезапно известил меня чат.
Ну надо же! И очень вовремя! У меня как раз была для нее пара слов.
Я: «Я опять не сплю»
Я: «Опять кошмар»
Я: «кошмар из-за тебя!»
Сигналы словно уходили в пустоту. Ни одной галки, ни одного прочитанного. Она вообще офлайн.
Я: «А как тебе спится?»
Я: «ничего не мешает?»
Я: «Неужели у тебя и правда нет сердца?»
Зачем вообще было меня разбанивать, если тебя тут нет?
Я: «Какая же ты все-таки бессердечная!»
Я: «как можно быть такой бессердечной?»
Я: «как можно быть такой сучкой?»
Неожиданно замигало «печатает…», неожиданно она тоже появилась в чате. Где-то между ночью и утром.
Достать, чтоб разбанила!: «дурак…»
«Печатает» продолжало мигать, обещая продолжение.
Достать, чтоб разбанила!: «но я все равно тебя…»
«Печатает» все продолжало и продолжало мигать. А я смотрел на этот мигающий значок и думал, что в моем списке самых непредсказуемых людей она всегда была под номером один. Да она у меня вообще во всех списках под номером один! А «печатает» все мигало и прекращало, и снова мигало и прекращало, и снова, и снова… Да блин, чего так долго? Там печатать-то всего одно слово! Первым не выдержал я.
Я: «люблю?..»
И тут же пришел ответ.
Достать, чтоб разбанила!: «не прощу!»
Несколько секунд я офигевши смотрел на то, что она написала, и то, от чего теперь точно до утра не усну.
«не прощу!»
Ну какой же все-таки паршивый характер! Ну как можно иметь такой паршивый, скверный, противный, невыносимый характер⁈..
«не прощу!»
Да было бы за что!..
«Достать, чтоб разбанила!»
Да нет, какая ты «достать, чтобы разбанила»⁈ Ты хуже, ты намного, гораздо, невообразимее, невыносимее хуже! Токсичная ты зараза!.. Пальцы стерли название контакта и зависли над новым. «Достать, чтоб прибила!» «Достать, чтоб самому не прибить?» «Достать, чтоб…» «Достать, потому что…» Раз за разом я стирал варианты, пока не вернулся к тому, с чего начал.
«Не писать!»
Да, я знаю, о чем вы подумали: история сделала круг, уперлась концом в свое же начало. А вот и нет! Здесь у нас спираль. Потому что начало этого конца было гораздо-гораздо раньше. С него бы по-хорошему и следовало начать, но кто начинает с конца?
Ну что, присаживайтесь поудобнее, берите попкорн и колу! Сейчас дядюшка Мишель расскажет вам эпичную и поучительную историю о том, на что способны эти заразы бывшие и как они вообще становятся бывшими. За всех, конечно, не отвечаю, но про свою точно расскажу!
Все ведь уже догадались, кто моя бывшая? Я так-то не особо и скрывал…
Ep. 14. Как моя бывшая стала бывшей
Знаете ли вы, как приходит писец?
Большой писец обычно наступает не внезапно, как это думают наивные люди, а начинается с едва заметной мелкой мелочи. Дурного знака, как бы говорящего, что как раньше больше не будет, а то, как будет, уже вряд ли тебе понравится. Такой знак есть в истории любой катастрофы – как глобальной, так и личной, – когда формально конец еще не наступил, но уже что-то неиллюзорно намекает, что скоро он наступит. У динозавров это был метеорит, у «Титаника» – огромная льдина на горизонте, а у дронта – появление человека.
Представьте, стоят такие динозавры и смотрят, как по небу пролетает здоровая раскаленная глыба. «О, что это! – говорит птеродактиль. – Звездочка падает! Время загадывать желание!» Да вот только уже поздно. Метеорит уже приземлился, и у него свои планы на эту планету.
«О, смотри, Джек, – говорит Роза, рассматривая ледяную горку за бортом, – какой красивый лед, как хорошо он будет смотреться в наших бокалах!» Вот только плывут они на «Титанике». А дальше… Бум! «А что это такое, Джек?» А это капец постучался в днище.
«О, круто! – чирикает один дронт другому, наблюдая, как люди высаживаются на их нетронутую (до этого времени) землю. – У нас новый сосед! Познакомимся? А что, у меня две ноги, у него две ноги, мы обязательно подружимся!» И подружились, когда гостеприимную птичку ощипали, зажарили и поставили на стол.
Так он и приходит – писец. Иногда стучится в днище, иногда падает с небес, иногда приплывает на твой райский остров. А иногда приходит в голову твоей девушке вместе с выбором ею старшей школы…
Хотя я сделал все, чтобы этот выбор не был для нее проблемой.
– Я принес тебе подарок! – вломился я как-то без стука в комнату Катерины, неся с собой большой и красивый пакет. – В честь окончания средней школы!
– Опять? – повернулась она ко мне.
– Спасибо, ты такой классный! – подсказал я ей правильную формулировку и протянул презент, который дама моего сердца что-то не торопилась забирать.
– Оно не взорвется? – подозрительно прищурилась она, не спеша принимать мой щедрый дар.
– Откуда такие фобии?
– И правда, откуда? – фыркнула зараза. – Открывай-ка лучше сам!..
Сам так сам! Показывая ей, что бояться нечего, я раскрыл пакет, достал оттуда сверток в подарочной бумаге и покрутил в руке.
– Видишь, не взрывается…
А затем бросил в руки ей. Не торопясь открывать, К придирчиво оглядела и помяла его со всех сторон.
– Что-то мягкое?.. Опять пижама? С какой-то надписью в твоем духе?..
Да, однажды я подарил ей суперсекси пижаму с моей фоткой на маечке и припиской «Не спи без меня!» Зараза тогда вредно закатила глаза, сказала, что ни за что это не наденет, а потом прислала мне селфи в этой маечке из своей постели с припиской «сплю с тобой!» Надо ли говорить, как стояли на снимке ее соски. Так что я уже привык к тому, что кое-кто (не буду показывать пальцем) говорит одно, а делает совсем другое. И все мои подарки ей на самом деле залетают прямо в сердечко!
Вот и сейчас, срывая упаковку, К строила скептическую моську, однако я по глазам уже видел, что ей заходит.
– Твоя спортивная толстовка? – спросила она, разворачивая подарок. – Думала, ты ее любишь…
– Есть то, что я люблю и больше. Давай примерь! Моя девушка будет ходить в моей толстовке по моей школе королевой! Классно, да?
– Королевой? – усмехнулась она, как обычно начиная выделываться. – В твоей толстовке? По твоей школе?
– Да, в моей толстовке, по моей школе, моей королевой! А еще всегда будешь пахнуть мной! Ну давай уже, примерь…
– Потом, – попыталась отложить мой подарок эта вредная зараза. – И потом я еще не определилась со школой…
– Сейчас, – настаивал я. – И со всем ты уже определилась!
– Потом!
– Ну ладно, ты потом, а я сейчас! – и потянул толстовку ей на голову.
– Дурак! – отбиваясь, засмеялась она.
Я же целеустремленно натягивал подарок на нее. Эта толстовка с гордой надписью «Спортивная команда Восточной Старшей» была последним рубежом, после которого Катерина окончательно рухнет в объятия Восточной Старшей. Ну правда, я уже сделал все, чтобы она туда поступила: и свозил ее в школу, и показал все самое интересное, и на крышу провел (хотя на крышу вообще-то нельзя), и на крыше ее пососал, и бланк поступления принес, который надо только заполнить и сдать, и этот бланк она послушно увезла домой. Оставалось лишь поставить на нем закорючку и привезти обратно вместе с документами. А вот это как-то все не получалось…
Наконец я натянул толстовку на со смехом отбивающуюся К, при этом не дав ей продеть руки в рукава, а затем просто связал их у нее за спиной на манер смирительной рубашку. Братья-санитары не дадут соврать: связанные психи становятся гораздо благоразумнее – это же относится и к девушкам.
– Ну все, – затянул я узел на ее спине покрепче, а для надежности еще и зафиксировал ее боевито толкавшиеся под толстовкой руки своими объятиями, – теперь ты не отвертишься! Считай, ты уже в Восточной Старшей! Буквально, – и кивнул на надпись на ее груди.
– Дурак!.. – со смешком куснула меня за плечо обезвреженная Катерина.
– А теперь, – довольно подытожил я, – едем подписывать бумажки!
– И как же я буду их подписывать? – поерзала она под толстовкой. – Руки-то связаны…
– А я тебе ручку в рот засуну!
– Да, в этом ты весь! – усмехнулась К. – Не успею отвернуться, как что-то пытаешься в меня засунуть…
И в тот же миг, выполнив поистине коварный маневр, моя связанная рукавами и объятиями пленница хитро извернулась, толкнула меня и уронила нас обоих на свою кровать. А потом еще и залезла сверху и игриво заглянула мне в глаза своими блестящими горящими глазами, зная, что я не устою.
– Не-не-не, – запротестовал я, – сейчас время Восточной Старшей! Все остальное потом!
В ответ она, вроде бы связанная, стиснутая и безопасная, как вампир, впилась мне в шею. Иногда я жалел о том дне, когда показал ей, что такое засосы.
– Ау!.. – выдохнул я, но сжал ее еще крепче, не выпуская на волю. – Все, едем прямо сейчас! Не пойдешь добровольно, понесу тебя на плече, как принцессу в «Шреке»!
И чтоб она поняла, что все серьезно, ловко скинул ее с себя на кровать и сам навалился сверху.
– Все, теперь точно не отвертишься!
– Такое чувство, – со смехом выдохнула К из-под меня, – что ты вообще не оставляешь мне выбора!
– Детка, выбор есть, – наставительно изрек я. – И он правильный. И ты его уже сделала!
– Детка!.. – передразнила она и снова куснула меня за шею. – В школе так же будешь меня называть?
– Конечно, – впился я в ее кожу в ответ, оставляя свой след, – все же должны знать, что ты моя детка!
– И зачем мне вообще тогда поступать в твою школу? – хитро прищурилась эта вредная детка. – На таких-то кабальных условиях…
– А какие у тебя есть варианты? Лучшая школа, лучший парень…
– Оба тезиса сильно сомнительны! – фыркнули подо мной.
– Ах, ты сомневаешься! Ну сейчас я тебе покажу, как зря ты недооцениваешь мою школу… – пригрозил я и запустил руки под теперь ее толстовку.
Коварная К тут же воспользовалась этой возможностью, ловко высвободила руки, обхватила мою шею и еще ближе притянула меня к себе…
В общем, никуда мы в тот день, конечно же, не поехали.
И на следующий день – потому что у меня были дела с ее отцом. И через день – потому что она понадобилась своей матери. И еще через день – потому что я понадобился моим пацанам, а то они только выглядят самостоятельными, а на самом деле ни фига без меня не могут. А еще через день она пошла по магазинам с Регинкой (ведь сестры – это святое, даже если они сами далеко не святые). Ну а я от нечего делать засел за игру с моей бандой, думая, что уж завтра-то точно поедем. Завтра-то она уж точно не отвертится! А сейчас…
Бах! Бах! Бах!..
– Ну что, ребятки, опять дяде Мишелю вас спасать? – вещал я в микрофон, едва успевая перезаряжать вовсю строчащий автомат.
А я говорил, не хрен было лезть в этот бункер! Но мои хлопцы по своей привычке обшаривать все сомнительные дыры и лутать все что ни попадя предсказуемо попали в засаду, и теперь я в прямом смысле спасал их задницы от превосходящих сил противника.
Бах! Бах! Бах!..
– Ну кто ж виноват, что у тебя единственного в этой катке нормальное оружие! – ныл Жека, отбиваясь от шмаляющего в него врага здоровой сковородкой.
Бах!.. И недоброжелатель, сраженный моей меткой пулей, как куль, завалился на пол, а спасенный друг тут же приватизировал его пистолет.
– Да! Вот теперь поиграем! Ха-ха-ха!.. – зловеще загоготал Жека в микрофон и присоединился к этому пулевому фесту.
Бах! Бах! Бах!.. Бах! Бах!..
– А меня вот спасти не успел, – вальяжно протянул Егор, которого уже выпилили, и сейчас он просто наблюдал, как мы доблестно выносим недружественный отряд.
Ну так правильно: ты вообще на мине подорвался – потому что раньше всех несся к ящикам, чтобы залутать их первым.
– Получи, сссука! – кинул я гранату в дыру в стене, и следом оттуда вылетел очередной камикадзе.
Бах! Бах! Бах!..
– Мишель, давай, мы тебя прикроем! – верила моя команда в своего командира.
– Пацаны, пацаны, вы где? У меня патроны кончаются! – верещал Тимка, запертый где-то на нижних этажах.
– Да как ты вообще туда забрался? – рычал я, пытаясь пробраться к нему по карте.
Хотя можно было и не спрашивать: по-любому драпал от замеса очертя голову, куда глаза глядят, пока не уперся в тупик – тут-то его и прихватили вражины.
– Да не знаю я! – вопил не пойми откуда Тим. – Торопитесь!..
В общем, когда мы карательным отрядом таки ворвались в нужную комнату, то увидели Тимку в недвусмысленной позе и трех громил, обступивших его с явным желанием натянуть его дрогнувшее очко на свои мачете.
– С рождеством, мазафаки! – круто выдал я. – И счастливого Нового года! – и вся братва, как по приказу, как в фильмах про гангстеров, в один момент изрешетила ублюдков пулями.
– Блиииин!.. – с облегчением выдохнул чудом спасенный Тим. – Я думал, вы не успеете!..
– Ага, и я думал, – вставил свое Егор, уже не игравший, а, как призрак, смотревший кино про крутых нас. – Компанию бы составил…
– Да, Тимон, – подошел компьютерный я к трехмерному другу и покровительственно похлопал срендеренной ладонью по его виртуальной щеке, – и что ты будешь делать без меня в Центральной Городской? Порвут тебя там как грелку…
– Да нет уж, – отмахнулась от меня его виртуальная шкурка, – по ходу, пойду я в Восточную Старшую. Так что вместе все будем!
– О как! И с чего вдруг решился? Яйца отрастил?
Тимка все определялся со школой, потому что ждал решения Катерины. Вообще, ее решения много кто ждали. Ее подруги ждали – чтобы пойти вместе с ней. Тим ждал – чтобы наверняка пойти не туда, куда она. Я ждал и, если честно, уже задолбался ждать. А зараза что-то, почему-то, по каким-то неведомым причинам не спешила определяться, мотая нервы всем этим людям. Она вообще любит нервы мотать.
– Тимка яйца отрастил! – тут же загалдела моя банда.
– Да не… – замялся Тим.
И все заржали. Не, ну ведь классная же у нас тут атмосфера, да?
– В смысле!.. Да блин! – возмутился он. – Да отстаньте вы от моих яиц! Просто в свете последних событий можно уже…
– Э, ты полегче там, – вдруг осадил его чат, – нам еще играть…
И в наушниках сразу же повисла неловкая пауза.
– В общем, забей!.. – шустро дал заднюю Тим. – Ерунда…
А надо ли говорить, как меня напрягает, когда мне что-то недоговаривают. Особенно женщины. Но и к пацанам это тоже относится.
– Эй, команда, вы знаете что-то, чего не знаю я? Я вас спас, вообще-то…
– Да ладно тебе… Да забей… Да мелочь совсем… – дружно загалдели они. – Это еще не точно… Может, это просто так…
Вот теперь я реально напрягся.
– Да просто зайди в социалку Регины, – вдруг выдал выпиленный Егор. – У нее там рилс новый…
И тут же дружный разочарованный выдох разлетелся по чату.
– Да блин! Ну ты чё!.. Совсем⁈.. Ну можно ж было не сейчас!..
– Да он все равно увидит!.. А вы выпиливайтесь уже поскорее, и новую катку замутим…
Я же тем временем полез в аккаунт Регинки.
– Только ты это, – осторожно добавил мне в ухо Тим, – сильно не психуй, ладно?
Да было бы из-за чего. Его сестра вообще была последней, из-за кого я мог бы психовать.
– Привет, котятки! – появилось ее довольное лицо на весь экран и надпись снизу, как на какой-нибудь агитке: «Сестренка делает правильный выбор!» – Не поверите, где я сейчас! Я в Центральной Городской! – обвела она камерой унылый школьный интерьер. – Показываю младшей сестренке лучшую школу в городе…
Камера, бродившая по стенам, будто походя, выхватила Катерину, задумчиво рассматривающую бланк для поступающих.
– И скажу по секрету, — Реджи вернула камеру на себя и заговорщически подмигнула, – ей все здесь нравится! Так что скоро в моей школе будет две Измайловых… Берите пример – и делайте правильный выбор!
Долбаный рилс закончился и запустился заново.
– Привет, котятки! Не поверите, где я…
Я нажал на паузу, с раздражением глядя на вновь появившийся текст: «Сестренка делает правильный выбор!» Что за хрень? Какой еще, к черту, правильный выбор⁈ Правильный выбор уже давно сделан! С этим надо было разобраться.
– Так, пацаны, – бросил я в микрофон, – я отключаюсь!
– Ну все, – заныли они, – мы его потеряли…
– Ну все, теперь вы тоже трупы! – кровожадно крякнул Егор.
– Мишель, Мишель, Мишель! – судорожно зачастил Тим в последнюю секунду. – Ну правда, ну лучше же! Зачем тебе она в твоей школе? Она ж бывает просто невынос…
На этом моменте я уже отключился. Вопросы у меня были не к друзьям, а к моей девушке, как бы гулявшей сейчас с двоюродной сестрой «по магазинам».
Гудки разнеслись по моей притихшей комнате. Набрал ее прямо в мессенджере, по видеосвязи, чтобы своими глазами посмотреть, как она это объяснит.
– Да? – донесся до меня ее голос. Как всегда потрясающе спокойный.
Правда, экран остался темным. Похоже, смотреть мне в глаза К не собиралась.
– Камеру включи! – потребовал я.
– Что за тон? – судя по собственному тону, нахмурилась она.
– А что, есть что скрывать? – оскалился я, зная, что она-то меня сейчас видит. Мне-то скрывать нечего!
– Что за очередная придурь? – фыркнули из темноты.
Однако затем включили камеру, и вместо черноты на экране появилось ее немного хмурое лицо в обрамлении ублюдских коридоров вражеской школы (вот бы куда гранату кинуть!).
– И что ты делаешь в Центральной Городской? – с ходу потребовал я ответа.
– А что, по-твоему, тут можно делать? – на миг поджала губы К. – Просто смотрю.
– И зачем тебе просто смотреть эту сраную школу?
– Я не понимаю, что за тон, – губы с каждым словом сжимались все сильнее. – Твою школу я уже видела. Теперь хочу и эту посмотреть.
А, «твою» школу… А еще вчера она была «нашей»…
– А я думал, ты хочешь пройтись с сестрой по магазинам… Или так круто делать что-то за спиной своего парня? Регина научила?..
Зараза вдохнула и выдохнула, явно пытаясь сохранить спокойствие, которое я из-за нее уже потерял.
– Во-первых, – перевела она дыхание, – я не должна оправдываться. А во-вторых, мы и правда просто пошли по магазинам. А потом Реджи просто предложила съездить и посмотреть ее школу. А я вообще-то давно хотела.
