Текст книги "Клуб «tenebris» (СИ)"
Автор книги: М. Климова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Что она делает со мной? Почему меня так торкает от неё? В чём её изюминка и сила? От чего я становлюсь отмороженным ублюдком рядом с ней? Столько вопросов, остающихся без ответа.
– Сень. Встретимся сегодня? Посидим, выпьем? – набрал друга, надеясь на компанию вечером. Сбрасывать напряжение в случайном сексе не хотелось, а сидеть одиноко в четырёх стенах не прельщало.
– Давай. Только бар выбираю я, – согласился он. – Время и место сброшу в смс.
– У меня ощущение, что ты назначаешь мне свидание, – заржал в трубу, зажимая её плечом и открывая дверь машины.
– Не, Глеб. Твоя брутальность и волосатые яйца не прельщают, – гагакнул в ответ и сбросил вызов.
– И совсем они у меня не волосатые, – задумчиво произнёс, вспоминая, когда последний раз проходил по ним станком. Точно. Перед той потрясающей ночью.
Глава 10
Пятничный вечер настраивал на продолжение, особенно после перепалки с Глебом и странного поцелую. Что на него нашло? Вряд ли он набрасывается на каждого адвоката противоборствующей стороны, обсасывает его губы и ощупывает все стратегические места. Представляю такое приветствие перед заседанием. Особенно смачно оно будет, если вторая сторона так же окажется мужчиной.
Улыбнулась своим мыслям и тут же щёки опалило румянцем от воспоминаний, губы закололо тысячами иголками, а в трусиках стало влажно. Чёртов Глеб! Самодовольный ублюдок, надменный сухарь и так хорошо целуется! Кажется, эта тварь всё делает хорошо. Интересно, какой он в сексе? Снимает ли этот педант носки перед тем, как натянуть презерватив? Сомневаюсь. Скорее всего он просто перебрасывает галстук через плечо, ставит партнёршу на четвереньки и расстёгивает ширинку, стараясь лишний раз не мацать за голые телеса. А после того, как кончит, сворачивает презерватив в узел, заворачивает в салфетку, чтобы не дай бог кто-нибудь не воспользовался биоматериалом, и перед уходом говорит:
– Скажешь кому, встретимся в суде.
Ехать домой и посвящать свой вечер салату и тупому сериалу не хотелось, поэтому я выключила комп, сложила в стопку папки и направилась к Тоне в кабинет. Тошка торопливо собирала бумажки и периодически посматривала на телефон.
– Тош, посидим где-нибудь, посплетничаем? Новый бар открылся за углом. Говорят, там тихо и спокойно, можно поболтать, – прислонилась к косяку и сложила брови домиком.
– Эммм… – хотела, наверное, отказаться Тоня, но, оценив моё состояние, запнулась. – Хорошо, только сменим место дислокации. Через два квартала ночной клуб. Темно, шумно, весело и выпивка рекой.
– Значит потрясём костями, – согласилась с ней, с тревогой осматривая наш внешний вид. – Костюмы, правда, немного не в кассу.
– Ничего. Пиджаки снимем, пуговки на блузках расстегнём… Хотя, твой топ и расстёгивать не надо.
Клуб, действительно, встретил темнотой, оглушающим шумом и весельем. Вечер пятницы притянул сюда, кажется, офисный планктон со всего центра. Басы врезались в грудь, дребезжали там, пузырили кровь и заставляли дёргаться в такт. Когда я была в таком месте последний раз? Года четыре назад, во время свидания со второй неудачной попыткой зачать отношения. Та ночь закончилась быстрым сексом в туалете, и ещё более быстрым разочарованием. После того, как Лёша кончил, он с грохотом выбил дверь соседней кабинке и заблевал унитаз. Так себе романтика. На следующий день ему было очень стыдно, раз он мне не перезвонил. Зря я тряслась полдня в ожидании его звонка и репетировала отказную речь.
– Давай по коктейлю и на танцпол, – прокричала Тоша, виляя задом и тряся головой.
Одним бокалом подход к бару не кончился. С проникновением градусов тело расслабилось, мысли улеглись, а электрические разряды растеклись в конечности, неконтролируемо поднимая их и сливая с басами. Ноги сами понесли в гущу событий, бёдра поддались такту, а руки взметнулись вверх, выводя лихорадочные узоры.
В какой-то момент я увлеклась, отдалась музыке и всеобщему сумасшествию, а когда обернулась, не нашла Тоню. Покрутив головой, заметила её у бара в компании Арсения, знакомого Глеба. Первая реакция была – пригнуться и ползком пробираться к выходу, но приглядевшись поняла, что Казарцева рядом нет и выдохнула.
– Не меня высматриваешь, Валерия Генриховна? – вздрогнула от горячего дыхания в районе виска. – Шейку не боишься свернуть?
– Глеб Вадимович? Не ожидала тебя здесь увидеть, – развернулась к нему, делая шаг назад, но сразу врезаясь спиной в бурлящую массу. – Немного шумное место. Не для таких высокомерных снобов, как ты. Но, всё равно не удивил. Твоё беспринципное внедрение в моё личное пространство, последнее время, предсказуемо.
– Так может мне удастся удивить девушку чем-нибудь другим? – не растерялся Глеб. – Потанцуем?
Что-то странное было в словах Казарцева. Что-то до боли знакомое. И его касание… Он не спрашивал, он ставил перед фактом. Его ладонь властно скользнула по пояснице, резким движением впечатала в грудь, а тело повело в мерных раскачиваниях.
Ощущение дежавю захлестнуло с новой силой. Совсем недавно я так же плавилась, вдыхала тот же аромат, бесстыже отвечала на жёсткие ласки. Нет. Ерунда какая-то. Просто совпадение. Сколько мужчин покупают такой парфюм и кружат женщин в танце? Тысячи, миллионы. Всего лишь воспоминания, наслоившиеся на дневной поцелуй и близость, сдобренную взрывной темнотой.
Я вдыхала его запах, прижималась к телу и вспыхивала от твёрдости, упирающейся вниз живота. Сукин сын! У него стояк на меня, и он совсем этого не скрывал, потираясь пахом, вдавливая бёдра и поглаживая оголённую кожу под топом.
– Ты такая мягкая и вкусная, – прошептал в ухо и провёл влажными губами по скуле. – Как думаешь, тебя дискредитируют, увидев наше тесное сотрудничество? Меня, скорее всего, пожурят, а к женщинам относятся гораздо строже.
– Придурок! – не сразу дошёл его переход с вкусная на очередной подъёб. Попыталась оттолкнуть его, но получилось только беспомощно побарахтаться в лапищах, словно муха на липкой ленте. – Отпусти, урод!
Скорее всего Глеб не ожидал от меня оскорблений, поэтому ослабил хватку, чем я воспользовалась и стремительно понеслась в сторону уборных. Злясь, пузырясь от гнева, ворвалась в туалет, но туту же была схвачена и пришпилена к двери.
– Дура! Психопатка! Истеричка! – рычал он, выкручивая руки и вдавливая в жёсткую поверхность над головой.
– Ублюдок! Мерзавец! Тварь! Отпусти меня! – не отставала я, извиваясь и стараясь треснуть коленом в самое слабое место у мужиков. В свете всем известных фактов, фраза «слаба на передок», точнее применима к сильному полу. Вот я и старалась подтвердить эту истину и засандалить от души.
– Отпущу, сука! Я тебя сейчас так отпущу! – прошипел в лицо, а затем набросился на мои губы, прорываясь языком внутрь, остервенело вылизывая нёбо и сплетаясь в диком танце с моим.
Это было какое-то временное помешательство. Помню, как хватала его за лацканы пиджака, оттягивала зубами нижнюю губу, цеплялась за края рубашки, стараясь оторвать пуговицы, тёрлась промежностью о ногу, просунутую между моими. Мы вступили в борьбу под названием «кто больше оставит следов больной страсти». Я с извращённым удовольствием впилась ногтями в шею, ведя ниже и ощущая скапливаемую кожу под ними, он вонзил зубы в ключицу, мыча и исступлённо присасываясь.
В угаре похоти я не заметила, как оказалась вжата грудью в дверь, как моя юбка скаталась на талии, как трусики обвили щиколотку. Моё тело горело, пульсировало, требовало жёсткого траха, выгибалось, подставляя себя.
Глеб не мешкал, рывком раздвинул мои ноги, подтянул к себе бёдра и грубо вошёл, кусая за мочку. Прелюдии, словам, нежности места не было. Только звонкие шлепки тел, пошлое чавканье смазки, и сиплое дыхание, словно мы бежали марафон. Настоящий звериный секс со всеми исходящими атрибутами. Его зубы в моей холке, его руки, сдавливающие до синяков, его мощные, глубокие толчки, выбивающие воздух и нечеловеческий рык в момент моего оргазма.
Ох. Как я кончала… Ватные ноги, звёзды в глазах, лопающиеся пузырики в крови – всё это детский лепет по сравнению с тем, как меня разрывало на миллионы-миллиарды микроскопических Лер. После, мне ещё некоторое время хотелось тщательно осматреть уборную, проверяя, все ли Лерки вернулись на место.
– Сладкая сука, – прохрипел Глеб, схватив за шею, уткнувшись в затылок и выплёскиваясь на ягодицы.
– Похотливая тварь, – прошептала, медленно приходя в себя и спускаясь на грешную землю.
Приводя себя в порядок, я не смела поднять глаза и посмотреть на него. Как себя вести? Что говорить? Как вообще вылезать из этой ситуации? Мою дилемму спас нетерпеливый стук в дверь и возмущённые голоса.
– Встретимся в суде, – ляпнула на прощание, опустила голову, спрятав лицо за волосами, и пулей вылетела в тёмный коридор.
Уже сидя на заднем сидении такси, улыбалась. Всё, как я и думала. Галстук за плечо, партнёрша в позе «почти раком», расстёгнутая ширинка, презерватив… Стоп! Презерватива не было! Глеб принудил меня к незащищённому сексу! Незащищённому сексу в туалете ночного клуба!
Ну не тварь?
Глава 11
Глеб
– У нас сегодня ужин с Михалёвым, твоё присутствие обязательно, – начал с порога отец, заходя в кабинет и плюхаясь в кресло напротив. – Коля приведёт дочь. Тебе нужно к ней приглядеться.
– Зачем? – оторвался от изучения дела об оспаривании завещания.
– Она хорошая партия и с ней прилагается приличное состояние.
– Я не готов ещё к столь радикальным поворотам, – занервничал, почувствовав, как меня загоняют в угол и перекрывают кислород. – Мне пришлось очень резко сменить привычную жизнь, и полгода слишком маленький срок для полного осмысления и осознания.
– Тебе тридцать три года, – вдарил по столу отец. – В этом возрасте пора задуматься о семье и наследниках.
– Слушай, па, давай я буду думать об этом ещё пару лет. Куда торопиться, – растекаюсь в улыбке, а сам продумываю пути отступления.
– Михалёв не будет ждать тебя пару лет. Его дочь что-то вытворила, грозящее его депутатской неприкосновенности, и он готов породниться с нами ради прикрытия тылов. Думаешь, если бы не проблемы, тебе выпал такой шанс? Власть имущие не отдают дочерей замуж за адвокатов, какие бы востребованные они не были.
– Да дались тебе эти Михалёвы, – сорвался на повышенный тон. – Может она наркоманка, или ждёт от непонятно кого ребёнка, или загульная баба, увлекающаяся пьяной групповухой. Ты готов взять киндер сюрприз только потому, что он депутатская дочь?
– Я готов удачно вложить нажитое, чтобы получить хорошие дивиденды, – совсем не стесняясь своей алчности, ответил отец. – Не стоит забывать о своём обещании взамен полученной услуги.
– Если уж на то пошло, услуга ещё не получена в полном объёме, – процедил сквозь зубы, брыкаясь из последних сил. – Юрий, как сидел в тюрьме, так и продолжает сидеть.
– Он не в тюрьме, а в камере предварительного задержания, при чём в одиночной, – перешёл на деловой тон отец. – Это лучшее, что он мог получить в сложившихся обстоятельствах.
– Да он вообще не должен там находиться, – взорвался всё-таки я. – Юра не виноват в том, что группа обкуренных утырков забралась к нему в дом, пока тот был в трёхдневной командировке, чёрте чем там занималась и оставила изрезанный труп внучки министра и генеральского сынка с передозом.
– Что же ты его сам не вытащил? Чего припёрся за моими связями? Кишка тонка? Оказалось, что опыт и мастерство ничего не значат перед детишками чинов? – с издевательством в голосе произнёс он. – Нам крупно повезёт, если твой друг получит минимум, а уж об освобождении в зале суда не может идти речи.
Юрка, действительно попал. Вернувшись домой, он не сразу прошёл наверх, а стал разбираться с бардаком на кухне и в гостиной. Битая посуда, инсулиновые шприцы, засохшая жратва, пустые бутылки и заблёванные ковры. Полиция, прибывшая по анонимному звонку, застала хозяина с тряпкой в руках, смывающего следы преступления, в мусорном контейнере обнаружила несколько мешков с уликами, а в главной спальне наверху два тела – изуродованную ножевыми порезами девушку и посеревшего, обсосанного парня, переставшего дышать часа три-четыре назад.
В тот же вечер Юру скрутили, доставили в отделение и повесили сначала содержание притона, приведшее к смерти по неосторожности, а потом жестокое убийство внучки министра (разве может генеральский сынок быть убийцей). А затем началось методичное избивание каждую ночь и попытки подсунуть под подпись чистосердечное признание.
Что я мог при таком раскладе сделать? Тут и дураку было понятно, что все мои потуги бесполезны и раздражают работников органов правопорядка сильнее красной тряпки. Единственным человеком, способным помочь Юрке, оказался мой папаша, в силу своей профессии прополоскавший не одно корыто грязного белья. Юрку и его беременную жену, лежащую в больнице на сохранение, бросить не позволила совесть, так что все пути вели к нему.
На что я надеялся, соглашаясь с его условиями? На то, что у меня будет больше времени. На то, что найду лазейку для побега от обязательств жениться. На то, что отец будет рад моей работе у него и удовлетворится малым.
В семь вечера я сидел в «Марио», поддерживал деловую беседу, и лицезрел эффектную блондинку напротив. Она была достаточно красива, словно модель из модных журналов, подвергшаяся ретуши, с потрясающей фигурой, не обделённой природой и, скорее всего, денежными вливаниями. Нона хлопала ресницами, играла тонкими бровями, пожимала плечами, выпячивала в привлекательном ракурсе грудь, а у меня перед глазами стояла тёмная шевелюра Леры, высыпавшаяся из строгого пучка, когда я с упоением трахал её в туалете.
Надо же было до такого додуматься. Побежать за ней, зажать в уборной и жёстко отдолбить, вдавливая в дверь. Только стоило до неё дотронуться, и крышу снесло к чертям. Ощущение, что вжимаюсь во что-то родное, давно знакомое, вхожу в долгожданное, принадлежащее мне, не отпускало. Член пузырился и визжал от счастья, тараня горячую влажность, требуя не останавливаться, продолжать, кончать и идти на следующий заход, и так до бесконечности, насколько хватит сил, а потом немного передохнуть и приступить к очередному забегу.
Из транса вывел стук в дверь, лишивший пиршества и меня, и младшего Глеба. Собирался схватить Леру в охапку, засунуть в машину, привезти к себе и там сотворить с ней всё, на что хватит фантазии, но она так быстро метнулась за дверь, так скоро покинула клуб, что всю ночь пришлось фантазировать с рукой.
– Глеб, а как ты относишься к театрам? – вернул меня из воспоминаний хриплый голос Ноны. – Папа подарил мне два билета на Малую Бронную. Там новая постановка «Нормы». Очень хорошие отзывы.
– Прости, Нон, вынужден отказаться, – произнёс уверенно, ощущая на себе прожигающий взгляд отца. – Я не любитель театров, выставок и всей остальной богемной жизни. Работа отнимает всё свободное время, на развлечения не хватает ни сил, ни часов в сутках.
Нона обиженно поджала губки, её отец недовольно крякнул, а мой пнул меня мыском ботинка под столом. Детский сад, в самом деле. Остаток ужина скомкали в пятнадцать минут, уместив туда десерты, кофе и прощание. Девушка ещё немного помялась, надеясь получить от меня приглашение, папаша несколько раз пнул локтем под рёбра, а я невозмутимо улыбался и молчал.
– Ты что творишь, паршивец? – забрызгал слюнями отец, стоило Михалёвым скрыться из вида. – Мы с Колей обо всём уже договорились.
– Я не собираюсь встречаться с наркоманкой, даже если она дочь депутата, – прорычал ему в ответ.
– Да какая наркоманка? – возмутился он. – Подумаешь, побаловалась косячком.
– Косячок? Она на герыче или морфине. Ты видел её зрачки? Нитка толще, чем они. Мечтаешь стать любимчиком жёлтой прессы, или жаждешь обзавестись больными внуками?! Совсем алчность глаза затмила?! Я твой сын, а не продажная девка, за которую ты получаешь барыши!
Меня душил гнев. Близки с отцом мы не были, но такое потребительское отношение, это уже перебор. Он также всю жизнь относился к матери, диктуя, что надеть, как вести себя, о чём думать, но она научилась с этим мириться, приноровилась существовать под его указкой. Позволять такое в отношении себя я был не намерен, даже в счёт услуги. Сев за руль, завёл двигатель и направился в сторону дома, оставив растерянного отца у входа в ресторан. Пусть обдумает мои слова и своё поведение. Если осознает – мы сможем двигаться дальше, если нет – придётся самостоятельно рыть землю и надеяться, что смогу вытащить Юрку.
Глава 12
– Лер, почему вчера так быстро убежала из клуба? Не понравилось, или случилось чего? – первое, что спросила Тоня за обедом, которые у нас очень редко совпадали по времени.
– Заметила? А мне показалось, что тебе совсем не до меня, – наигранно скривилась, делая вид обиженной фифы.
– Прости, Лер, – протянула Тоша. – Сеня пригласил ещё днём, а тебе не хотелось отказывать. Решила совместить приятное с полезным, и самой провести время с классным парнем, и тебя вывести развлечься.
– Да я не в обиде, – сдалась и улыбнулась ей. – А Арсений и правда классный. Как у вас?
– Кажется, всё хорошо, – засмущалась Аня. – Боюсь сглазить, но он пригласил меня сегодня в ресторан. Леркаааа, он такой… Полная противоположность Борьке. Весёлый, общительный, горячий.
– Горячий? – удивлённо приподняла бровь.
– Понимаешь, рядом с ним тепло и спокойно, как будто знаешь его давно, – зарделась от удовольствия Тоша, сцепляя руки и выкручивая их в неимоверном узле. – Так куда пропала ты?
– Налетела на Глеба Казарцева и испугалась ощущения, что он кажется мне знаком, – поделилась с Тошкой, умолчав о случившемся в туалете.
– Так может, присмотришься к нему получше? – лукаво подмигнула подруга.
– Мы стоим по разные стороны одного конфликта, – мотнула головой. – Знаешь, чем это чревато.
– Слушание не будет длиться вечно. Всегда остаётся шанс на потом.
– Это не по нас. Ни он, ни я не смиримся с поражением. А что-то начинать на почве неудачи одного из нас, не лучший вариант.
– А если кто-то добровольно уступит и убедит сторону подписать мировое? – не сдавалась она. – Такое развитие не будет считаться проигрышем.
– Я не уступлю. Сомневаюсь, что уступит Глеб.
Вечер я встречала в обнимку с греческим салатом и треской в клюквенном соусе, купленными в кулинарии рядом с домом. Не лучшая компания для женщины в полном соку, не обременённой семейными заботами. Чего-то не хватало. Может, мексиканского сериала, может, пару кошечек, может здорового мужика. Да. Скорее всего мужика.
Почитав перед сном различные практики по моему завтрашнему делу о неправомерной приватизации с нарушением прав несовершеннолетнего ребёнка, изучив преценденты, с чувством заученного материала легла спать. Если в прошлую ночь мой мозг находился в шоковом состоянии, то в эту проявил слишком активную производительность труда. Во сне смешалось всё, наслоилось друг на друга и выдало фантастический показ порнофильма.
В «Tenebris» команды отдавал Глеб, а в уборной прижимал к двери незнакомец в маске. Удивительно, но манера общения и тон оказались идентичны, а движения во мне копировали друг друга. Очнулась в поту, со стоном на губах и болезненной неудовлетворённостью между ног. Бред. Приснится же такое. Нужно срочно найти самца и эксплуатировать для здоровья. Главное, не показывать свою сучность, прикинуться овцой и, улыбаясь, раздвигать ноги.
До будильника оставалось два часа, но сна не было не в одном глазу, и я решила провести из с пользой. Взяв блокнот с ручкой, составила список претендентов на звание пилюли для здоровья.
Мишка из технического отдела – приблизительно моего возраста. Холост, узаконенных детей не имеет. Увлечён компьютерными программами, играми и виртуальной жизнью. Единственная гордость Михаила – волосы, собранные в низкий хвост и достающие до пояса.
Не моя мечта. Даже не могла себя представить в постели с мужиком, у которого волосы длиннее и шикарнее моих. Давиться завистью вместо оргазма. Нет, нет, нет.
Ванька из службы безопасности. Дважды разведён, и каждый раз в разладе виноваты жёны. Конечно. Он же белый и пушистый. До сих пор не понял, почему им не нравилось, что он в обуви заходил в детскую, и почему нельзя жрать двухнедельную сметану. Тоже не вариант. С ним придётся самостоятельно покупать презервативы и объяснять, зачем они нужны и куда их надевать.
Леонид Эдуардович – начальник отдела первичной консультации. Добротный, основательный, мощный, мягкий. Все эти определения относились к его телосложению. Этакий борец сумо, только со слабыми ручками и не умеющий садиться на шпагат. Стоило попасть в поле его зрения, как он начинал буравить своими маленькими, сальными глазками. Господи. О чем я думаю. У меня не хватит длины ног, чтобы обхватить его самую тонкую окружность.
Выводы плачевные. Остаются кошечки. Влезла в мировую паутину, полазила по объявлениям и отписалась по беспородному дохлику из приюта. Породистых купят и без меня, а этот полу лысый уродец не нужен никому.
Весь день уговаривала себя отказаться от идеи взять на воспитание мякующее существо, а вечером ехала в зоомагазин, прижимая к груди орущее чудовище. Он вопил не переставая, цеплялся острыми когтями в лацканы пиджака и старался спрятаться под моей одеждой. В магазин я влетела с музыкальным сопровождением, вывороченной блузкой и всклокоченной головой.
– Мне всё, что требуется для существования на одной площади с этим монстром, – отодрала от себя трясущийся комок и плюхнула его на стол перед продавцом.
– Сомневаюсь, что существование с таким уродцем станет комфортным, – услышала за спиной знакомый голос и, развернувшись, обнаружила рядом Глеба, держащего большой мешок собачьего корма и новый поводок. – Ты где подобрала это чудо, Валерия Генриховна?
– Где подобрала, там уже нет, Глеб Вадимович, – огрызнулась в ответ, сдвигаясь и пряча своего питомца от насмешливого взгляда.
– Не удивительно, – заржал высокомерный индюк. – Такое уро… чудо поискать ещё надо.
– Придурок, – прошипела, хватая своего бедненького малыша и пряча за пазуху.
– Нарываешься, – прошептал, склоняясь к уху. – Раздражаешь зверя? Жаждешь повторения?
– Да пошёл ты! Не смей дотрагиваться до меня! – взбеленилась от его наглости.
– От чего же? Тебе ведь понравилось, – проворковал Глеб.
– Уверен? Разве может понравится секс в грязном туалете с придурком, забывшем надеть презерватив? Ты великовозрастный раздолбай, заботящийся только о своём удовольствие, и абсолютно не задумывающийся о комфорте и безопасности партнёрши. Ты, как паразит, прёшь напролом, не спрашивая и не зацикливаясь о последствиях. После тебя приходится долго и тщательно отряхиваться, а затем сдирать губкой кожу, надеясь, что ничего лишнего не подцепила.
– Сдулась? Полегчало? – невозмутимо продолжал стоять и улыбаться.
– Нет! Не полегчало! И не смей смотреть своими нахальными глазами на моего котёнка! Он смущается, боится и чувствует злой умысел с твоей стороны.
– Я не обижаю детей и животных, Валерия Генриховна, – изогнул бровь. – И мой тебе совет. Прячь свою обувку подальше. Маленькие уродцы очень любят туда писать
Ну что за тварь?
Глава 13
– Девушка, вы слишком много принесли для необходимого, – обратился Глеб к продавцу, осматривая груду товара, рассчитанного скорее всего на целый питомник.
– Поверьте мне, здесь всё, что нужно для такого хорошенького малыша, – пыталась отстоять своё мнение девушка, поморщившись на слове «хорошенький».
– Не возражаешь, если я всё-таки немного тебе помогу? – повернулся ко мне Глеб и шёпотом добавил: – пока тебе не всучили ещё и мышей на корм.
– Интересно, как ты можешь помочь, если у тебя собака, – многозначительно посмотрела на мешок с кормом.
– Собака, это следующий уровень. Сначала у меня были рыбки, затем мама принесла хомячка, а после я добыл уличного котёнка. Ох. И орал отец, когда мелкий гадёныш нассал ему в ботинки. Пришлось несколько дней прятать его от родительского гнева.
– Ни за чтобы не подумала, что у такого…
– Говнюка, – подсказал Глеб.
– Да, у говнюка… был хомячок с котёнком.
После таких откровений аура Глеба потеплела, заставив присмотреться к нему получше. Если забыть всё его хамство, надменность и пренебрежение, передо мной стоял самый обычный парень. Привлекательный, конечно, местами даже красивый, но приземлённый, живущий с тобой в одном измерение, а не маячащий где-то на уровне облаков.
– Давай разберёмся с покупками, – оторвался от мня Глеб и зарылся в цветные упаковки. – Фонтанчик убираем, домик пока не к чему, шлейка тем более. Лоток, миску берём, корм, наполнитель сюда же, когтедёрку дайте из кокосового волокна с площадкой сверху. Переноску замените на пластиковую. Эта игрушка вообще для собак. Жидкость для чистки ушей убирайте, а шампунь поменяйте на вон тот, голубой.
– Но жидкость для ушей необходима, – возмутилась продавец, переживая, что не удалось с лёгкостью получить большую выручку.
– Кошки отлично справляются с чисткой ушей самостоятельно, – настаивал на своём Глеб.
– А если воспалительный процесс? – не уступала та.
– Отвезём в ветеринарку. Там и полечат, и почистят.
На прилавке осталась треть товара, от сложенного продавцом, всё остальное перекочевало обратно в торговый зал и стояло приличным нагромождением на проходе. Девушка натянуто улыбалась, пробивала по штрих-кодам и бросала раздражённые взгляды на Глеба. Сейчас в глазах не было первоначальной восторженности, стоило ему подойти к кассе. Вот так вот, Глебушка… Реальная прибыль оказалась заманчивее твоего призрачного внимания.
Расплатившись, Казарцев всунул пищащего котёнка в переноску, её мне в руки и, подхватив пакеты, пошёл на выход из магазина под мои возмущённые крики и требование взять деньги за покупки. Он стремительно продвигался вперёд и только молча улыбался. Так же невозмутимо сгрузил всё в багажник, отсалютовал и развернулся к своему автомобилю.
Мне ничего не оставалось, как сесть за руль, поставить переноску на пассажирское сидение и стартануть в сторону дома. Какого же было моё удивление, когда, припарковавшись во дворе, я снова увидела его, паркующегося рядом и ставящего машину на сигнализацию.
– Что ты здесь забыл? – недоумённо хлопнула ресницами.
– Тебе нужна помощь, – ответил с такой лёгкостью, как будто всего лишь пропустил вперёд.
– Разве тебе не надо выгуливать собаку? – пыталась отправить его восвояси.
– Даниш терпеливый мальчик, подождёт. Тем более он настоящий джентльмен и поймёт, что помощь даме важнее.
Пока поднимались на лифте, малыш визжал, а я вспоминала, не развешено ли у меня бельё по креслам и другим, неподходящим поверхностям. Собираясь на работу, часто оставляла погром из шмотья, встречающий меня по вечерам. В этот раз повезло. Пижамка, халат, да пара блузок валялись на диване, придавая легкомысленность строгому жилищу.
– Надо собрать и закрепить когтедёрки, помыть мелкого лысика и соорудить ему лежанку. Командуйте, Валерия Генриховна, куда что ставить.
Никогда не видела Казарцева таким деловым и домашним. Даже мотнула несколько раз головой и зажмурила сильно-сильно глаза, рассеивая мираж. Видение не рассеялось. Глеб, как собирал конструкцию из столбиков, обмотанных паклей, так и продолжал собирать. Всё это время мелкий знакомился с квартирой, опасливо обнюхивая мебель, попадающую на пути, и смешно чихал, выбираясь из-под дивана.
Пока Глеб закручивал болты, я застелила лежанку, расставила лотки, наполнила миски кормом и молоком. После мы помыли горлопана, оповещающего об издевательствах несколько пролётов вверх и вниз. А как он извивался. Мы вдвоём еле справились с ним. И откуда столько сил в лысом дохлике?
Как примерная хозяйка, напоила гостя чаем с печеньями и бутербродами, расспросила о методах воспитания, о возможных проблемах и болезнях, поблагодарила и намекнула на окончание вечера. Глеб, как примерный гость, откланялся, пожелал доброй ночи, а потом… Всё резко перевернулось…
– Нет, Валерия Генриховна. Просто так я не уйду.
Мои губы ошпарило горячее дыхание, спину обожгла холодная, металлическая дверь, ноги подлетели в воздухе, а юбка издала жалобный треск. Казарцев оказался верен себе. Никаких прелюдий, никакой нежности, никаких презервативов. Он в одно движение отодвинул в сторону трусики и насадил меня на член. Руки с силой вдавливались в ягодицы, ствол ходил внутри как поршень, зубы впивались в губы, а щетина царапала нежную кожу на щеке.
Я с готовностью принимала грубые толчки, плавилась от тяжести его тела, придавившего моё к гладкому полотну, глотала общее дыхание и выкрикивала несвязные звуки, пока меня снова не разорвало от оргазма. Что такого особенного в члене Казарцева? Почему на нём я кончаю без дополнительных стимуляций и настолько сильно, что кажется, это мои последние минуты жизни?
Дождавшись, пока я перестану сокращаться, Глеб ещё пару раз с остервенением вбился, вышел, опустил меня на пол и надавил на плечи, заставляя встать на колени.
– Всё до капли, – прорычал, входя в послушно раскрытый рот, и стал кончать.
Я проглотила всё, как он и приказал, вылизала до блестящей чистоты и благодарно прикрыла глаза. Таблетка здоровья на сегодня получена, а о ненормальности таких отношений подумаю потом.
– Молодец. Хорошая куколка, – погладил меня по щеке, застегнул ширинку, поднял меня на ноги, отодвинул от двери и был таков.
«Молодец. Хорошая куколка». Где-то я уже это слышала. Зацепилась за ниточку воспоминаний, потянулась за ней, почти добралась до конца, но грохот и истошный крик прервал маячащую мысль. Лысик вылетел с кухни, таща на себе полотенце и визжа благим, кошачьим матом. Зайдя в кухню, обнаружила битую тарелку из-под бутербродов, расколотую на две части чашку и перевёрнутые миски с кормом и недопитым молоком.
Пришлось подметать, мыть полы, прятать по шкафчикам всё, до чего мелкий вредитель может достать. В спальню приползла глубоко за полночь, скользнула под одеяло и моментально провалилась в страну снов. Уже, пустив слюни на подушку, почувствовала острые коготки, копошащиеся между мной и постельным бельём, машинально прижала мелкого к груди, уткнулась в урчащую морду и продолжила спать.
За ночь пришлось пережить раз пять перенасыщенный вечер, а утром тащить на себе последствия неспокойного сна. Казалось, что разгрузила вагон с картошкой, таская сорокакилограммовые мешки на плечах. Вроде, пилюля получена, от оргазма кровь должна пузыриться от счастья, а у меня всё равно состояние зверского недотраха. Что-то в Казарцеве не так.
