Текст книги "Такая, блин, вечная молодость"

Автор книги: Люся Лютикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

   – Ну не на буренку же! На жирную стерву. Да еще и старую притом, лет тридцати.

   – Он что, псих?

   – Я специально их выслеживала! – Голос первой кипел от возмущения. – Думала, может, морду этой шлюхе расцарапать, чтобы неповадно было чужих мужиков отбивать. А когда ее увидела, то чуть не упала. Это просто мрак! Прикинь: вылитая слониха, ноги как бочки. И одета как чучело, в какой-то балахон, наверное, думает, что таким образом скроет свой жир. Да там столько сала, что ей нужно в занавеску заворачиваться!

   Подруга захихикала. А я подумала: может, мне и не надо вовсе худеть? Я-то еще ничего, в рамках приличий, а ведь есть действительно полные дамы, которые разжирели до безобразия. И вот поди ж ты, даже в таком состоянии умудряются найти свое женское счастье!

   – Видишь эту толстуху в зеленом плаще? – неожиданно завопила рассказчица. – Ну точная копия той слонихи! Прямо близнец!

   Я с интересом огляделась в поисках толстухи. Что-то никто не подходит под описание. И тут до меня дошло: да ведь это я – в зеленом плаще! Я оглянулась на девчонок, так и есть – они пялятся на меня во все глаза.

   Я поймала свое отражение в окнах отъезжающего поезда и не узнала себя. Колобок на ножках. Нет, этого просто не может быть! Я другая! Да, никогда не считалась худышкой, но у меня приятная полнота, милые глазу округлости, талия... была когда-то...

   Приходили и уходили поезда, народ штурмом брал вагоны, а я стояла, прислонившись к мраморной колонне, и слезы капали у меня из глаз.

   Как такое может быть?! Ведь невозможно растолстеть до такого состояния и не заметить. Каждый день я смотрюсь в зеркало, только сегодня утром разглядывала свою помятую физиономию. Почему же я не видела, во что превратилась моя фигура? Очевидно, изменения накапливались постепенно, и сознание их не фиксировало. А сейчас, отраженная в непривычном ракурсе, я увидела себя во всей красе.

   Однако это был знак свыше. Сначала Зойка, теперь вот эти малолетки с их ехидными замечаниями – сама судьба подсказывает мне, что надо приводить себя в порядок. Вот похудею, обзаведусь стройными ножками, замечательным цветом лица, тогда посмотрим, кто посмеется последней!

   Одно меня радует – неведомая толстушка, мой двойник, отбила ухажера у худосочной конкурентки. Значит, где-то есть еще на свете справедливость!

   Преисполненная решимости, в супермаркете я даже не заглянула в кондитерский отдел, а прямиком отправилась в овощной. Вилок капусты, килограмм моркови, пучок петрушки – вот и все мои покупки. В очереди к кассе я чуть было не дала слабину, рука сама собой потянулась к шоколадке, соблазнительно лежащей на стойке. Но я вовремя вспомнила, что сладости сюда положили специально обученные люди, мерчендайзеры называются. Их цель – продать как можно больше такой вот вредной для здоровья ерунды: конфет, шоколада, жевательного мармелада. Но у меня-то совсем другие цели!

   Дома я сделала салат из капусты с морковкой и принялась его усиленно жевать. Гадость, конечно, зато полезная. К тому же капуста разбухает в желудке, так что, возможно, сегодня мне больше не захочется есть.

   В самый разгар трапезы зазвонил телефон.

   – Алло, – прошамкала я с набитым ртом.

   Жизнерадостный женский голос произнес:

   – Здравствуйте, мне нужна Людмила Лютикова.

   – Это я.

   Голос стал еще более радостным и зачастил:

   – Я представляю косметическую компанию «Вечная молодость». Вы принимали участие в рекламной акции и выиграли приз – бесплатную консультацию нашего косметолога! На какое время назначить встречу?

   Я опешила:

   – Подождите, не так быстро. Что за рекламная акция?

   – Надо было ответить на несколько вопросов о продукции нашей компании, – продолжал уверенно вещать голос. – Была анкета в глянцевых журналах, опрос в Интернете, работали интервьюеры на улицах.

   Странно, обычно я не участвую в подобных акциях. Но не буду в этом признаваться, иначе не получу приз!

   А дама тем временем гнула свое:

   – Консультация косметолога абсолютно бесплатная! У вас дома, в любое удобное время! Косметолог определит тип вашей кожи, даст рекомендации, какими средствами лучше пользоваться, чтобы избавиться от дефектов. Так когда к вам прийти?

   Вот, на ловца и зверь бежит. Только я захотела стать неотразимой, и пожалуйста – мне презентуют индивидуальную консультацию специалиста по красоте.

   – Чем раньше, тем лучше, – ответила я.

   – Сегодня в восемь вечера будет удобно?

   – Замечательно.

   – Давайте уточним ваш адрес и возраст.

   Я назвала.

   Собеседница попрощалась и повесила трубку. Я вернулась к капусте, однако ощущение сытости не приходило. В течение следующих часов я то и дело к ней прикладывалась и к приходу косметолога смолотила весь вилок.

   Консультант оказалась пунктуальной. Ровно в восемь раздался звонок в домофон. Открыв дверь, я обнаружила на пороге изящную старушку в кокетливой фетровой шляпке и с чемоданчиком в руке. Шляпка была желтой, под цвет чемоданчика. С минуту она пристально разглядывала мое лицо, а потом воскликнула:

   – Да здесь же работы непочатый край! Где можно помыть руки?

   Вернувшись из ванной комнаты, старушка опустилась в кресло и положила на колени свой чемоданчик.

   – Меня зовут Северина Сигизмундовна, отныне я твой персональный косметолог, – заявила она. – Тебе сколько лет, сорок два?

   – Нет, только тридцать три, – пискнула я.

   Старушка выпучила глаза:

   – Тридцать три? Безобразие, так себя запустить! Я в твоем возрасте в ресторанах работала, так у меня постоянно спрашивали: «Девочка, а твои родители знают, чем ты занимаешься?»

   – А чем вы в ресторанах занимались?

   Северина Сигизмундовна нахмурилась:

   – Это не важно. Главное, что теперь я помогаю женщинам стать красивыми. Правда, такого тяжелого случая, – она скорбно на меня воззрилась, – в моей практике не было давно. Ну ничего, и тебя приведу в порядок!

   Старушка раскрыла чемоданчик и выставила на стол целую батарею из баночек и тюбиков.

   – Такую проблемную кожу, как у тебя, обязательно надо протирать лосьоном, утром и вечером. Вот, – она протянула мне флакон, – волшебное средство, попробуй! Ну чего смотришь? Пробуй, эффект почувствуешь моментально!

   Я послушно протерла физиономию ватным тампоном.

   – Ну, как ощущения? – бодро поинтересовалась Северина Сигизмундовна.

   Ничего особенного я не почувствовала, но решила не расстраивать старушку:

   – Отличные.

   – Я же говорила! Теперь быстренько нанеси вот этот крем!

   Пока я размазывала по лицу голубоватую кашицу, косметолог вещала:

   – Это вообще чудо! Второго такого крема в природе не существует. В его основе – вытяжка из слюны гавайской жабы. Она является природным антисептиком, убивает микробов, поэтому прыщей у тебя больше не будет. Никогда!

   Вообще-то последний прыщ на своем личике я видела лет пятнадцать назад.

   – А слюна у жабы что, голубая? – полюбопытствовала я.

   – Нет, голубой цвет дает настойка папоротника, которая тоже присутствует в креме. Папоротник, кстати, собирают в период цветения, в ночь на Ивана Купалу, а это верная примета выйти замуж.

   У меня мелькнула смутная мысль, что папоротник, кажется, не цветет, он размножается спорами. А в ночь на Ивана Купалу ищут не мужа, а клад. Но все это, право, такие мелочи!

   – А замуж – за принца?

   – Почему это? – оторопела Северина Сигизмундовна.

   – Ну ведь крем-то лягушачий, намажешься – лягушкой станешь. А в сказках лягушки всегда за царевичей замуж выходят.

   – Точно! – обрадовалась старушка. – Именно – за принца! Ты мажь, мажь, не стесняйся. Гляди-ка, у тебя уже и мешки под глазами уменьшились, прямо пару лет сбросила.

   Ага, значит, теперь я выгляжу на сорок. Уже радует.

   В течение следующих полутора часов Северина Сигизмундовна заставляла меня умащиваться различными чудодейственными средствами, комментируя происходящее:

   – Убирает глубокие морщины... Подтягивает второй подбородок... Осветляет старческие пигментные пятна... Ну ты, мать, просто девочкой стала!

   В конце концов меня это утомило. Северину Сигизмундовну, видимо, тоже. Поэтому она, исключительно из симпатии ко мне, предложила приобрести все эти замечательные средства с огромной скидкой. Десять баночек всего-навсего за 999 долларов! Причем только сегодня, завтра скидка уже не действует, и означенные крема обойдутся мне в три раза дороже.

   Я вздохнула. Увы, опять лохотрон. А как все хорошо начиналось!

   – Вот интересно, – спросила я, – что именно в этой комнате заставляет вас предположить, что у меня есть такие деньги? Может быть, на стене висит подлинник Айвазовского? Или на диване завалялся какой-нибудь олигарх в носках?

   Старушка обвела взглядом убогую обстановку и невозмутимо ответила:

   – Вот будешь выглядеть как конфетка, появятся у тебя и Айвазовский, и Березовский.

   Еще десять минут борьбы, и мне удалось подтолкнуть старушку к выходу, не понеся материальных потерь. На всякий случай я записала название косметической фирмы, чтобы больше не попасться на старую удочку.

   Напоследок Северина Сигизмундовна все-таки омрачила мне радость победы. Перед тем как захлопнулась дверь, дама со значением произнесла:

   – Запомни: если женщина не следит за собой, мужчина следит за другой женщиной!

   Глава 5

   На следующий день я приехала в редакцию на встречу с читательницей, которая долго не могла найти работу. Обычно мы консультируем соискателей по телефону, но девушка настаивала, что у нее особый случай.

   – Меня никуда не берут, потому что я слишком красивая, – заявила она.

   Это что-то новенькое. Вообще-то симпатичное личико еще никому не мешало при трудоустройстве. А вот дефекты внешности могут стать помехой. На должность, предполагающую общение с клиентами, вряд ли возьмут особу с угрями на лице, кривыми зубами и плохими волосами. Людям, которых природа обидела, следует выбирать профессию, где общение – не главное, например, программист.

   – Вам так прямо и сказали: «Не берем, потому что вы слишком красивая»?

   – Прямо не сказали, но я подслушала. В общем, это долгая история, не телефонный разговор. Могу я побеседовать с вами лично?

   Я согласилась. Отчего не помочь человеку найти работу? Ведь я это умею лучше всего в жизни. Кроме поедания шоколада, разумеется.

   Так вот, я сидела за компьютером и попивала чаек без сахара, когда зазвонил телефон.

   – Люсь, это Света Рзаева...

   Я с трудом узнала голос коллеги. Кстати, сегодня она не пришла на работу.

   – Что с тобой? Ты не заболела?

   – Немного, – прошелестела она. – Можно тебя кое о чем попросить?

   – Конечно.

   – Возьми ту папку, что я тебе давала на сохранение, и отдай моему приятелю. Он сейчас стоит около нашего издательства.

   – На улице?

   – Да, возле входа.

   – Ладно, без проблем. А как я его узнаю?

   – Да он сам тебя узнает, ты же с папкой выйдешь.

   – Не волнуйся, все сделаю, – заверила я.

   – Спасибо, – бесцветно отозвалась она и повесила трубку.

   Я достала пластиковый чемоданчик и поспешила к выходу. Действительно, молодой человек в черной кожаной куртке подошел ко мне сам.

   – Дай сюда! – Он вырвал у меня папку.

   Я удивилась. Света обычно очень вежливая, а вот у ее приятеля воспитание подкачало. Впрочем, это его личное дело. Я повернулась, намереваясь вернуться в офис, но парень схватил меня за руку:

   – Стой, проверить надо.

   Сначала он заглянул внутрь чемоданчика, а потом резким движением выпотрошил содержимое. На асфальт посыпались газета «Работа», белая офисная бумага, какие-то рекламные проспекты...

   – Это чё такое?! – заорал парень, отбрасывая папку. – Бабки где? В натуре, где бабло?

   Он угрожающе двинулся в мою сторону. Я предупредительно выставила вперед руки.

   – Эй, осторожно! Я тут ни при чем! Меня попросили передать папку, я и передала. Что там должно быть, я не знаю, спроси у Светы.

   Он хищно осклабился и, приблизив свое лицо вплотную к моему, медленно произнес:

   – Я так и сделаю.

   На меня пахнуло жвачкой с ментолом. А еще я обратила внимание, что правый верхний резец у него золотой. Потом странный тип неторопливо развернулся на 180 градусов, подошел к красной «девятке» с тонированными стеклами и плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. Машина мгновенно сорвалась с места. Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, затем собрала разбросанные бумаги обратно в чемоданчик и пошла в редакцию.

   Что это было?! Я терялась в догадках. Должно быть, у психически больных началось осеннее обострение и я невольно стала источником раздражения. Впрочем, у меня не было времени анализировать случившееся, безработная красотка уже входила в офис.

   Девушка и впрямь оказалась хороша собой – яркая, ухоженная, прямо рекламная картинка в глянцевом журнале. Чувствовалось, что на создание дивного образа ушел не один час.

   Соискательницу звали Александрой. Она села на стул, изящно скрестив стройные ножки, и приступила к рассказу:

   – В любом коллективе я была самой красивой: в детском саду, в классе, в институте – везде. – Саша стрельнула глазами по нашим редакционным дамам, удовлетворенно кивнула и продолжила: – Да, везде, и мне это нравилось. Вот уж не думала, что однажды настанет день, когда из-за своей красоты я не смогу устроиться на хорошую работу!

   Она рассмеялась, приоткрыв губы ровно настолько, чтобы показать белоснежные зубки. Глядя на ее идеальное лицо, я почувствовала, как внутри зреет раздражение.

   – А вам не приходило в голову, что причина может быть в другом? Например, вам не хватает профессионализма?

 – Это исключено, – спокойно ответила она. – Если подходить объективно, то я – находка для любой фирмы. Бухгалтер с высшим образованием, три года работала в небольшой фирме, никаких нареканий не имела. Теперь ищу место в более крупной компании, с хорошим окладом, с перспективой роста. Возраст – тоже самый подходящий, двадцать три года, разве не так?

   Я подтвердила: да, она права.

   – Значит, все дело в вашей внешности?

   – А вот послушайте.

   Поиски работы длились уже три месяца, а результат был нулевым. Сначала Саша не могла понять, в чем дело. Ее резюме привлекало внимание работодателей, девушку охотно приглашали на интервью. Тестирование на профессиональную пригодность она проходила блестяще. На собеседованиях держалась уверенно, задавала нужные вопросы – все как полагается. И тем не менее Александра не получила ни одного предложения о работе. В чем причина?

   Разобраться помог случай. Сашу пригласили на очередное собеседование. Как обычно, в начале беседы кадровик разговаривала с ней приветливо, а к концу стала поглядывать на соискательницу холодно и неприязненно. Она так сухо попрощалась, что Саша поняла: вакансия опять пролетела мимо нее.

   В расстроенных чувствах Саша зашла в ближайшее кафе выпить чашечку кофе. Вслед за ней вошла менеджер по персоналу, с которой Саша только что беседовала, она была с коллегой. Александра стояла за колонной, и девушки ее не заметили. Случайно соискательница подслушала их разговор.

   – Как прошло собеседование? – спросила сотрудница.

   – Приходила одна профурсетка! – неожиданно зло выпалила кадровичка. – Вырядилась, словно на панель, юбка едва трусы прикрывает.

   Саша обомлела: что за бред, у нее нормальная юбка, чуть выше колен!

   – Я ее видела, смазливое личико, – сказала сотрудница.

   – Ага, заявилась сюда, чтобы мужиков клеить. А работать кто будет? На фиг она нам нужна?! Нет, я лучше возьму ту – помнишь? – страшненькую, с прыщами. У нее по крайней мере в голове точно одна работа.

   Саша незаметно вышла из кафе. Так вот оно что! Менеджерами по персоналу обычно работают женщины, и эти бабы просто завидуют ее красоте! Замухрышки из отдела кадров ни за что не допустят ее на интервью к руководству. Работа ей не светит до пенсии!

   Так Александра сделала открытие: женская ревность и зависть – главный критерий при подборе персонала. Но как изменить это правило, она не знала, поэтому обратилась за помощью в газету «Работа».

   Красивая женщина радует мужской взгляд, а некрасивая – женский.

   Если уж ты знаешь, что убийственно хороша, может, не стоит дразнить гусей? Вернее, гусынь из отдела кадров.

   Эту мысль я и высказала Саше.

   Она распахнула глаза:

   – Вы мне предлагаете нарочно себя уродовать? Одеться в рубище, стать серой мышкой?

   – Ну почему же, не обязательно, – сказала я, но собеседница меня не слушала.

   – Может, заодно прикинуться убогой, завалить несколько вопросов профессионального теста? Чтобы уж наверняка подходить под уровень этих неудачниц?!

   Кажется, я поняла, с кем имею дело.

   – Значит, вы не только красивая, но и умная?

   Александра не уловила иронии:

   – Да, я такая – красивая и умная! И не собираюсь становиться хуже в угоду тупым уродинам. Можете предложить другой способ устроиться на работу?

   Я тяжело вздохнула. Ох, не люблю я этого делать – открывать людям глаза на горькую правду, – но ведь, кроме меня, пожалуй, никто не рискнет.

   – Не буду я вам помогать, – сказала я.

   – Почему? – искренне удивилась Саша.

   – Вы мне не нравитесь.

   Мой ответ ее позабавил, она даже рассмеялась:

   – Не нравлюсь? Но почему?

   – По той же причине, по которой вас не берут на работу.

   – Из-за моей красоты?

   – Нет, до вашей красоты мне нет никакого дела, так же как и большинству работодателей. Вас не берут на работу из-за вашей манеры общаться. Вы презираете людей и даже не считаете нужным это скрывать. Ваши собеседницы – те самые менеджеры по трудоустройству – прекрасно чувствуют, как вы к ним относитесь.

   – А за что их уважать-то? – продолжала улыбаться Александра.

   – Ну хотя бы за то, что они смогли найти работу, а вы – нет.

   Улыбка слетела с ее лица.

   – Я так и знала, что мне не следует сюда приходить. Ну что хорошего может посоветовать человек, у которого сумка уже год как вышла из моды?!

   Саша резко поднялась и направилась к выходу. Красотка так высоко задирала нос, что я всерьез опасалась, как бы она не споткнулась и не переломала себе ноги.

   Когда за девушкой захлопнулась дверь, я принялась разглядывать свою сумку. Оказывается, в прошлом году она была на пике моды! Если честно, это стало для меня открытием. На самом деле сумке лет пятнадцать, не меньше. Я недавно обнаружила ее в шкафу и стала носить. А что, удобная вещь, вместительная, со множеством карманов, и плевать, что бока немного потерлись и изготовили сумку в стране, которой больше нет на карте, – Югославии. Может, опять положить старушку в шкаф и вынуть через десяток лет? Клянусь, я буду самой модной дамой в редакции.

   Зазвонил телефон, я взяла трубку и услышала голос Светы.

   – Ну и приятель у тебя! – не удержалась я. – Ни «здрасьте», ни «спасибо» не сказал.

   – Он мне не приятель, – бесцветным голосом отозвалась Рзаева. – Меня похитили и хотят убить.

   Я не поверила своим ушам:

   – О чем ты?

   – В папке, которую я давала тебе на сохранение, были деньги, много денег, – продолжала Света. – Это мой долг одному человеку. Сейчас деньги исчезли, и кредитор очень разозлился.

   Она замолчала. Я неожиданно для себя принялась оправдываться:

   – Я не брала, честное слово! Я даже не открывала папку!

   Светка молчала, но весьма красноречиво. Потом сказала:

   – Я должна сто тысяч долларов. Если через два дня не верну долг, меня обещали разрезать на кусочки. И я ничуть не сомневаюсь, что так оно и будет, эти люди не привыкли шутить!

   Неожиданно в разговор встрял грубый мужской голос:

   – Кончай трепаться! Щас я ей по-простому объясню! – В трубке тяжело задышали. – В общем, слушай сюда. Гони сто штук гринов, иначе твоя подружка поедет малой скоростью в товарняке, голова – в Караганду, а ноги – в Казань. Усекла?

   У меня гудело в ушах, язык еле ворочался:

   – Я не понимаю. Вы можете еще раз повторить?

   Мужик мерзко заржал:

   – Готовь бабки, конфетка, и все будет тип-топ! Жди нашего звонка. И никому ни слова. Если проболтаешься ментам, твоя подружка труп!

   И трубка запищала короткими гудками.

   Глава 6

   Я в растерянности огляделась вокруг. Редакция жила своей обычной жизнью: одни сотрудники работали за компьютером, другие – разговаривали по телефону, третьи – пили кофе и хихикали. На фоне этой привычной суеты особенно дикой казалась новость – Свету Рзаеву похитили и угрожают убить!

   Меня охватило сомнение: может, это была слуховая галлюцинация? Раньше со мной такого не случалось, но все когда-нибудь бывает впервые.

   Я повернулась к наборщице Кате, сидящей по соседству:

   – Ты, случайно, не слышала, о чем я сейчас по телефону разговаривала?

   – А? – Катя вынула из ушей наушники.

   Я повторила вопрос.

   – Нет, я музыку слушаю, – вытаращила глаза Катя. – А ты что, сама уже не помнишь?

   – Я-то помню, – вздохнула я, – но мне это не нравится.

   – Я бы тоже многое хотела забыть из того, что когда-то слышала, – усмехнулась Катя. – Например, вот это: «Я полюбил другую, давай останемся друзьями».

   Чтобы разведать обстановку, я заглянула в кабинет к шефу.

   – А почему Светы Рзаевой сегодня нет?

   Ирина Львовна оторвалась от бумаг:

   – Наверное, заболела, вчера она неважно себя чувствовала.

   – А вдруг с ней случилось что-нибудь страшное? – напирала я.

   – Ну тогда нам бы сообщили, – спокойно ответила она.

   – А вдруг у нее нет возможности сообщить?

   По лицу Ирины Львовны пробежала тень легкого раздражения.

   – У тебя работы мало? Задаешь глупые вопросы. Уж нашла бы Светка какой-нибудь способ сообщить.

   Вот Света и нашла. Обратилась ко мне, а я тут сижу и раздумываю, что бы предпринять. А мне бежать надо, бить тревогу! Вот что, поеду-ка я на Петровку к капитану Супроткину, он точно знает, что делать.

   По-человечески поговорить с Русланом не удалось. Он выскочил на улицу к проходной, мы стояли на пронизывающем ветру.

   – Мне сейчас некогда, допрос. Если у тебя что-то несрочное...

   – У меня срочное! Очень! Девушку похитили и хотят убить!

   Выражение его лица сразу изменилось.

   – Кого похитили? Твою родственницу?

   – Нет, коллегу.

   Я рассказала о сегодняшнем происшествии.

   – Я понимаю, странная ситуация, самой не верится. Но ведь надо что-то делать! Я решила посоветоваться с тобой. Хотя похитители велели никому не говорить.

   Супроткин ни секунды не раздумывал:

   – Эта Света, случаем, не употребляет наркотики?

   – С чего ты взял?!

   – Сегодня это не редкость. Сколько ей лет?

   – Чуть больше двадцати.

   – Ну вот, самый возраст. Ты замечала за ней что-нибудь подозрительное? У наркоманов периоды возбуждения сменяются периодами апатии.

   – Да-да, – с жаром подхватила я, – временами она очень энергичная девушка.

   – А зрачки у нее расширенные?

   – Не присматривалась.

   – А следы от уколов на локтевых сгибах есть?

   – Не замечала.

   – А зря. Кстати, в последнее время у вас в офисе пропадало что-нибудь? Кошельки? Мобильные телефоны? Может, оргтехника?

   – Да, пропал дорогой мобильник и кошелек. Но насчет кошелька хозяйка не уверена, что именно в офисе сперли, могли и в метро.

   – Если на работу взяли наркомана, то именно в офисе.

   Я раздумывала над словами капитана. Возможно, он прав, я ведь абсолютно не знаю Свету, она может и колоться, и играть в казино, и подрабатывать по выходным на панели. С другой стороны, с такой же вероятностью Рзаева может иметь первый разряд по шахматам и в свободное время развозить по детским домам игрушки.

   – Ну ладно, я пошел. – Руслан двинулся обратно в здание.

   – Подожди! А как насчет выкупа?

   – Не парься, ерунда все это. Света найдет дозу, придет в норму, сама объявится. Но из газеты ее лучше уволить, мой тебе совет.

   Да, капитан Супроткин прав, надо выкинуть эту историю из головы. Только она почему-то не выкидывалась. Я пришла домой, налила себе чаю и завалилась с книжкой на диван. Но страдания героев меня мало трогали, перед глазами стоял парень с золотым зубом. Не он ли похитил Свету? Тьфу ты, Руслан же ясно сказал: никакого похищения не было! Почему же тогда я никак не могу успокоиться?

   Раздался звонок в дверь. Я потащилась открывать и обнаружила за порогом Зойку.

   – Ты что, еще не готова? – удивилась она.

   – К чему?

   – Забыла? Мы же идем покупать шмотки!

   Совсем вылетело из головы! Вчера Зойка заявила:

   – Мне надо обновить гардероб, прикупить что-нибудь молодежное. Раз мне теперь тридцать, я должна соответствовать своему возрасту.

   Я опрометчиво согласилась составить ей компанию, а теперь жутко жалела. Ненавижу ходить по магазинам, для меня это сплошное расстройство. Вещи моего размера – это чехлы для танков, причем бывает так, что эти чехлы мне местами маловаты.

   А еще иные продавщицы – нарочно, что ли? – норовят насыпать соль на рану. Например, стою я, никого не трогаю, разглядываю милую блузочку сорок шестого размера, исключительно из любопытства. Так они подкрадываются и рявкают на ухо:

   – Вашего размера НЕТ! В нашем магазине на вас вообще НИЧЕГО НЕТ!

   Или в лучшем случае тащат мне очередной чехол для танка. Спрашивается, а какое ваше дело? Может, я не для себя вещь выбираю, а для худосочной племянницы? Зачем тыкать в нос моей полнотой? Я и без вас прекрасно знаю свои объемы.

   – Нет, – вздохнула я, – пока не похудею, не буду покупать одежду.

   – Ну ладно, – сжалилась Зойка, – тогда пойдем за обувью, она мне тоже нужна. Тут как раз рядом большой обувной магазин.

   На подходе к магазину мы увидели огромный красный плакат: «Распродажа! – 30% – 40% – 50% – 100%».

   – Ура! – закричала подруга. – На распродажу попали, повезло! Смотри, что-то можно вообще бесплатно получить!

   Мы прибавили ходу. В магазине толпились покупательницы всех возрастов. Взмыленные продавцы таскали туда-сюда коробки с обувью. Протиснувшись к полкам, мы увидели, что на туфлях прилеплены загадочные ярлычки: «30%», «40%», «50%». Мне удалось отловить одну продавщицу:

   – Скажите, пожалуйста, что означают эти цифры?

   – Это размер скидки, которую можно получить за данную пару. Но учтите, что скидка тридцать процентов дается только на вторую пару, сорок процентов – на третью, пятьдесят процентов – на четвертую, ну а пятую пару вы получаете бесплатно.

   – Любую пятую? – уточнила Зойка.

   – Нет, только ту, на которой висит ярлык «сто процентов».

   И продавщица умчалась за очередной коробкой.

   – Какая-то сложная система, – недовольно сказала я Зойке.

   – Ничего, разберемся! Скидки-то какие огромные, надо брать!

   Ассортимент магазина составляли странные модели. Сапоги были сплошь замшевые, на шпильках и с вышивкой, кроссовки – почему-то с открытыми пятками, босоножки являли собой три тоненьких ремешка, украшенных стразами. У меня создалось впечатление, что эта обувь создана для девушек, которых возит на машине личный шофер. Да и потом, выйдя из автомобиля, дамы не ступают на грязную московскую землю, а шествуют исключительно по ковровым дорожкам.

   – Какие непрактичные модели, – заметила я. – Ну как можно осенью в Москве носить замшу? Через два дня выбросишь сапоги на помойку.

   – Ты рассуждаешь как старуха, – припечатала Зойка.

   – Да, мне нужна основательная обувь, чтобы, когда в метро наступят на ногу, она не была безнадежно испорчена.

   – Ну а меня интересуют модные модели. Погляди, их покупают как раз молоденькие девчонки!

   Наконец мне повезло. Я нашла чудо какие замечательные ботинки: кожаные внутри и снаружи, очень практичные, на удобном каблуке, и на ноге сидят как влитые. Цена, правда, кусается – семь тысяч рублей, зато прикреплен ярлычок «50%». Значит, куплю за половину стоимости.

   – Да, – подтвердила продавщица, – вы получите на них скидку пятьдесят процентов, но только если купите еще три пары обуви.

   – Какие еще три пары? – обалдела я.

   – Дело в том, что пятидесятипроцентная скидка дается только на четвертую пару, – скороговоркой зачастила девушка. – Вам надо купить еще три. Но это безумно выгодно, они ведь тоже идут со скидкой: тридцать процентов – на вторую пару, сорок процентов – на третью!

   – А первую пару я, выходит, покупаю по полной стоимости?

   – Да, – радостно закивала продавщица, – но к ней вам подарят дисконтную карту, по которой вы и сможете потом получить все скидки. Это безумно выгодно!

   Кажется, я поняла. Чтобы купить нужную обувь со скидкой, надо также приобрести много ненужной обуви. Правда, на ненужную обувь тоже дают некоторую скидку, но ведь ее я вообще не хочу покупать и, возможно, никогда не буду носить! То есть, если разобраться, я куплю одну пару обуви по цене четырех!

   Я поделилась открытием с Зойкой, но она не стала меня слушать.

   – Ты ничего не понимаешь, это безумно выгодно! – твердила она, явно позаимствовав фразу у продавщиц.

   В результате подруга купила полусапожки с вышивкой, лодочки безумного фиолетового цвета, мокасины под змеиную кожу и босоножки с огромной красной бусиной. Бесплатно она получила тапочки с беличьей опушкой – только на них во всем магазине висел ярлычок «100%».

   Мы вернулись ко мне домой, Зойка изможденно упала на диван и выдохнула:

   – Уф, день прошел не зря! Столько обуви купила, и практически даром! А ты меня еще отговаривала!

   – Давай-ка подсчитаем, во сколько тебе обошлась каждая пара, – предложила я.

   Зойка достала чеки, я взяла калькулятор.

   – Так, сначала складываем, потом делим... Ага, получается, что каждая пара, включая тапки, стоит девяносто три доллара. За такие деньги ты можешь купить обувь в любом магазине, безо всякой распродажи и в нужном тебе количестве.

   У подруги округлились глаза.

   – Как же так? Ничего не понимаю! Это же должно быть очень выгодно!

   – Это и правда очень выгодно, только не для тебя, а для магазина.

   Зойка вскочила на ноги:

   – Я немедленно иду сдавать обувь обратно! Пусть вернут мои деньги!

   – Увы, не получится. Она ведь продавалась со скидкой, значит, вернуть ее ты не имеешь права. Разве только тапки с беличьей опушкой. Но их глупо возвращать, тебе же их подарили.

   Зойка плюхнулась на диван и протянула:

   – Люська, я, кажется, лоханулась...

   Ничего удивительного. Судя по рекламным акциям и ценам в московских магазинах, слово «скидка» произошло от глагола «кидать».

   Глава 7

   Зойка продолжала охать и причитать, когда у меня зазвонил телефон. Я сняла трубку:

   – Слушаю.

   – Люсенька, умоляю, не бросай трубку! – завизжал голос. Я с трудом узнала Свету Рзаеву. – Отдай им сто тысяч долларов, иначе они меня убьют! А-а-а, перестаньте, мне больно! Больно! А-а-а!!!

   – Немедленно прекратите ее мучить! – закричала я.