Текст книги "Лунное притяжение (ЛП)"

Автор книги: Люси Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Дыхание Абигейл стало прерывистым и частым, а за закрытыми веками вспыхивали звезды.

Талорку как-то удалось уложить ее на спину, хотя его руки казалось, не прекращали ласково гладить ее лицо.

Он нежно ласкал её губы, скользя языком в её рот, в то время как их тела прижались друг к другу в инстинктивном желании. Рычание завибрировало в его груди, когда он с дикой силой смял ее рот, захватил зубами ее нижнюю губу и нежно прикусил. Укус был не сильным, не до крови, но Абигейл осознала, что это особенный момент, она не сопротивлялась и не отпрянула.

Ее чувства обострились. И ей совсем не хотелось отодвигаться от Талорка. Абигейл ответила на его поцелуй с таким же пылом, если не большим, впиваясь в его губы и вступая в дуэль с его языком, тем самым увеличивая глубину поцелуя. На этот раз, тишина, что ее окутывала, только обострила ее ощущения и сделала более чувствительной.

Дикость, которую она ощущала в Талорке, затрагивала ту ее часть, о которой Абигейл даже не подозревала – неистовое, необузданное желание и страстную тягу к чему-то неизведанному.

Накрыв ее своим большим телом, Талорк прижал Абигейл к мягким шкурам. Их кожа соприкасалась самым интимным способом, но всё же ей этого было недостаточно. Она жаждала большего. Больше его прикосновений, больше ощущений, охватывающих ее. Она жаждала еще более тесной связи. Она хотела того, что он обещал ей утром в день их свадьбы.

Их тела так идеально подойдут друг другу, что она сможет почувствовать его всей душой.

Абигейл не знала, что сделать, чтобы заставить Талорка испытывать такое же желание, но совсем недавно она открыла одну истину – он с явным удовольствием наслаждался ее прикосновениями.

И Абигейл прикасалась к нему. Всюду, куда могла дотянуться – к бугрившимся мускулам плеч, твердой, подобно скале, но гладкой, словно атлас спине. Ее руки скользнули вниз по его ягодицам, обхватывая ладонями твердые, гладкие выпуклости. И все же, вместо того, чтобы удовлетвориться, лаская его атласное тело, жажда большего у Абигейл только увеличилась.

Притягивая руками его к себе, Абигейл хотела заставить Талорка крепче прижаться к ней бедрами. Но он не поддавался, оставаясь на месте. Его непреклонность и желание контролировать себя одновременно и раздражали и восхищали ее.

Талорк все с той же неистовой силой владел ее ртом, а его тело двигалось вдоль ее тела, заставляя Абигейл изнемогать от удовольствия под его весом.

Но этого было не достаточно.

И в то же время, этого было слишком много. Она хотела большего. Она хотела остановиться. Ее ум боролся с ее телом, и хотя сердце пело, она пыталась не терять разум. Но Абигейл пришла к выводу, что и тело, и ум хотят одного – более глубокого единения, более глубокой связи. И все же та связь, которую она уже чувствовала, пугала ее.

Она старалась не думать об этом, проводя руками вдоль тела мужа, а затем исследовав черты его лица кончиками пальцев. Эта близость была столь же глубокой, как и ощущение его твердой как камень плоти, что прижималась к ее бедрам.

При первом же нежном прикосновении пальчиков Абигейл к его щекам, тело Талорка напряглось от потребности обладать Абигейл полностью. Он не понимал, почему такое простое прикосновение было таким опьяняющим для его дикой природы, когда подобные прикосновения к его спине только разжигали его сексуальную жажду. Это же почти превратило его желание в неистовство, которое он не смог бы контролировать.

Однако Талорк должен был управлять им.

Он не причинит своей милой жене боль. Несмотря на свою сущность волка, он не был животным, чтобы без раздумий брать то, что ему хотелось. Крикты были не животными, а людьми с животной природой. Однако спариваться было лучше в волчьей сущности. Люди часто были слишком слабы, чтобы устоять перед сильной страстью криктов.

Абигейл была еще более нежной, чем большинство, и определенно слишком нежной для его волка, но она смело отвечала ему, не обращая внимания на свои страхи. Она ласкала его с пылом настоящей распутницы, на что, как он всегда думал, не могла быть способна ни одна благовоспитанная англичанка. И хотя Талорк не мог читать ее мысли, она выражала своё желание каждым движением своего изящного нежного тела.

И целовалась она с неистовством криктской женщины, которая заявляла права на свою пару.

Как только эта мысль возникла в голове, Талорк отогнал ее с сердитым рычанием. Даже если Абигейл была похожа на ангела, спустившегося с Небес, она была человеком. Она родилась и выросла на английской земле. Она не была его парой, но она была его женой.

Этой ночью их тела подтвердят эту истину.

Талорк схватил ее за оба запястья и прижал их у Абигейл над головой:

– Держи их здесь.

Ее мягкий, пристальный взгляд карих глаз был темным от желания, и она посмела покачать головой.

– Повинуйся мне.

На сей раз, глаза Абигейл выражали возражение, хотя ее губы оставались неподвижными.

– Я серьезно, – проговорил Талорк, лаская ее запястья своими большими пальцами. – Твои руки должны оставаться в этом положении.

Ее чувственные губы изогнулись со словами протеста:

– Я буду прикасаться!

– Твои прикосновения разжигают мое желание, ангел.

– А разве так не должно быть? – Абигейл сделала паузу, смотря на него с непостижимым выражением. – Между мужем и женой?

– Когда жена в первый раз принимает мужа в себя – это не безопасно. Я не хочу причинить тебе боль.

– Я знаю, что вы этого не сделаете. – Снова пауза, как будто она искала слова. – По крайней мере, не более чем это необходимо. Некоторая боль неизбежна.

Талорк хотел, что бы он мог отрицать это, но она сказала правду. Однако была огромная разница между первым нежным и осторожным занятием любовью и нападением на нее, как животное во время случки. И если Талорк не будет себя контролировать, то второе непременно случиться.

– Повинуйся мне, – он повторил.

– И что вы сделаете, если я не буду повиноваться?

Талорк не мог поверить, что его застенчивая жена может быть настолько безрассудной, задавая подобный вопрос. Он пристально смотрел на нее, его страсть сделала его более свирепым:

– Даю слово, будешь.

Абигейл облизала губы, ее глаза расширились с увеличением сексуального возбуждения, но она не отвечала.

В этом не было никакой надобности. Ее реакция была столь же ясной и прозрачной, как его любимое озеро. Его ангелу понравилась идея!

Ни о чем не думая, Талорк вытянул руки Абигейл у нее над головой и обхватил оба запястья левой рукой. В то время, когда девушка, прикрыв глаза, задыхалась и стонала, его волк выл от одобрения.

Талорк не тратил время, задаваясь вопросом, почему они оба должны так сильно наслаждаться его господством над ней. Он был воином, а не философом. Он знал только, что держать ее за тонкие запястья было таким правильным.

Он опустил голову и снова ее поцеловал. Через мгновение Абигейл неиствовала уже с удвоенной силой. Движения её тела сбросили бы его, если бы он не был достаточно силен. Но Талорк знал, что это не было ее намерением.

Если отсутствующее выражение ее красивого сердцевидного лица могло служить признаком, то она не думала вообще. Она действовала совершенно бессознательно.

Ее инстинктивные ответы ошеломляли. Она широко раздвинула свои ноги, что это было явным приглашением, и все же Талорк не был уверен, что она осознает значимость своего поступка. Он соскользнул с нее, чтобы лечь рядом. Удерживая ее запястья, он все еще мог свободно касаться ее тела, подготавливая к физическому контакту.

Больше не ощущая тяжести его тела, Абигейл негодующе застонала от разочарования и заметалась, извиваясь в безудержном желании вернуть ощущение его тела. Талорку пришлось закинуть на ее бедра одну ногу, чтобы удержать ее на месте.

Затем Талорк начал делать все, чтобы ее возбуждение достигло крайней степени, что помогло бы ей испытать только незначительную боль, которая неизбежно последует, когда он будет брать ее девственность. Он сжимал ее груди, дразня соски, пока она не начала кричать от безудержного желания.

Талорк касался каждого дюйма ее шелковистой кожи, которая пылала от возбуждения. Он хотел делать это бесконечно долго, но их обоюдная жажда большего подгоняла его к более решительным действиям. Он позволил своей руке опуститься к соединению ее бедер, скользя средним пальцем в ее распухшую, влажную плоть.

Во время своих ночных исследований ее тела, Талорк старался не нарушить ее девственной плевы, но теперь он позволил себе проникнуть глубже. Он остановился только тогда, когда почувствовал податливый барьер ее невинности.

Абигейл издала тихий, болезненный звук, и он принялся успокаивать ее короткими, нежными поцелуями в лицо и шею. Он шептал обещания и комплименты, на которые она не отвечала. Часть его мозга, которая все еще функционировал на человеческом уровне, была благодарна, что девушка была столь потеряна в своем желании, что не понимала его слов.

Иначе позже он бы чувствовал себя идиотом от того, что произносил все это.

Не вынимая своего пальца, Талорк касался тонкого барьера в ее теле, который служил доказательством, что она не играла в любовные игры, чем, как слышал Талорк, баловались многие англичанки при Дворе. Ему говорили, что английский Двор оправдывал сексуальные связи замужних, или только обрученных дам, фактически приветствуя это как своего рода романтические отношения.

И Талорк, и его волк находили это отвратительным.

Но было ясно, что его красивая, чувственная невеста не была участницей таких игр. Она была совершенно невинна и заслуживала его полного внимания во время их первого физического контакта.

С этой мыслью, Талорк обвел своим большим пальцем средоточие её удовольствия. Она задрожала, и он про себя улыбнулся. Он продолжал массировать её девственное влагалище, подготавливая ее к вторжению, и продолжал ласкать ее клитор, подводя девушку к наслаждению.

Только когда его ангел и движениями тела, и прерывистыми словами попросил о большем, Талорк расположился между ее бедрами, упершись своей твердой плотью во вход ее лона. Скользнув внутрь лишь на дюйм, он содрогнулся от неописуемого удовольствия, а девушку заставил задохнуться от шока.

– Вы во мне, – трепет сквозил в каждом слоге.

Талорк мягко качнул бедрами – и он сам, и его волк общими усилиями старались обуздать свое рвение взять ее быстро и безжалостно.

– Я буду так глубоко в тебе…

– …что дотронетесь до моей души, – закончила Абигейл, и слезы потекли из ее глаз.

Не было никаких признаков, что ей больно – волк бы сразу это учуял. Слезы были женской реакцией на его вторжение.

Но все равно Талорк спросил:

– Ты в порядке, ангел?

– В этот момент, я чувствую себя целостной.

Она не была еще тронута, пока еще не была, но Талорк не противоречил ей. Скоро это произойдет, и она все поймет. И затем она, вероятно, снова немного поплачет. Женщины. Но до тех пор, пока это было не от боли, он будет терпеть ее женскую эмоциональность.

Он толкнулся глубже, и головка его члена натолкнулась на барьер ее невинности.

Абигейл посмотрела на него, в ожидании, что он будет двигаться дальше, но у Талорка был лучший план. Он выгнул свои бедра так, чтобы протиснуть свою свободную руку между их телами. Оставаясь неподвижным, балансируя возле барьера ее девственности, большим пальцем он ласкал ее клитор.

Абигейл прошептала его имя, а ее дыхание становилось все более прерывистым. Талорк не довел ее до кульминации за две прошлые ночи, обучая ее тело жаждать большего. Но это случилось теперь, и как только Талорк почувствовал, как конвульсии ее оргазма накрывают ее, он рванулся и полностью вошел в ее податливое лоно.

Все в нем кричало продолжить движения, но он был воином-криктом, а не неопытным юнцом, чтобы свести на нет всю его подготовку к этому моменту.

Талорк позволил ей пережить и боль и наслаждение, прежде чем начать двигаться. Он мог достичь собственного оргазма, и если бы позволил себе, то вероятно кончил бы, взяв ее несколькими сильными ударами плоти, но он жаждал большего.

При каждом толчке, Талорк вращал бедрами, заставляя Абигейл задыхаться от явного наслаждения. Он всеми силами сдерживал себя, стараясь доставить своей жене как можно больше удовольствия. И только когда он почувствовал, как она опять сжимается вокруг его плоти, когда она выкрикнула его имя и испытала оргазм во второй раз, Талорк позволил себе кончить.

Проснулась Абигейл с легким болезненным ощущением между ног. Без сомнения, оно могло быть намного сильнее, если бы Талорк так о ней не заботился. Благодаря ему, эта ночь скрепления их брака стала особенной. Но на этом все не закончилось.

После акта любви, он отнес ее к водоему и нежными прикосновениями вымыл ее тело, в то время как она, полностью изнуренная, дремала в его объятьях. Абигейл не знала, как долго они пробыли в горячем источнике, но точно знала, что не забывала прижиматься к нему во сне.

Но все же, так же, как и каждое утро со времени вступления в брак, проснулась Абигейл одна. Ее одежда аккуратно свернутая лежала на шкурах. Здесь же была и еда, чтобы позавтракать. Абигейл поела, потом расчесала волосы и наконец, надела плед, стараясь сама укладывать складки нужным образом – ведь Талорка не было рядом, чтобы помочь.

Когда девушка вышла из пещеры, то увидела, что не муж ждет ее, а Найэл.

Абигейл скрыла свое разочарование и смущение, которое, будучи совершенно бесхитростной, не чувствовала прошлой ночью.

– Где твой лэрд? – спросила она.

– Он также и твой лэрд, леди.

– Он – мой муж.

Найэл улыбнулся, заставляя оказавшегося по близости воина вздрогнуть от удивления. Абигейл проигнорировала его и снова обернулась к огромному воину.

Поигрывая мускулами, Найэл скрестил руки на груди:

– Талорк на охоте.

– Я думала, что сегодня мы отправимся в замок.

– Он сказал, что мы должны провести, по крайней мере, еще одну ночь здесь.

– Но… почему?

– Он – лэрд. Он не должен объяснять почему. – Что говорило о том, что Найэл просто не знает ответа.

Так, по крайней мере, думала Абигейл. А возможно воин знал, но не хотел говорить.

– И прямо сейчас он охотиться?

– Да.

Абигейл посмотрела туда, где стояло четыре лошади – темный жеребец ее мужа, конь, на котором, как она заметила, скакал Найэл, и еще один другого воина; также там была кобылка, на которой ехала сама Абигейл, по крайней мере, то время, когда не ехала с Талорком на его коне.

– Он охотится без своего коня?

– Да.

– А это нормально?

Найэл пожал плечами, но потом удивил ее, добавив:

– Иногда Талорк предпочитает охотиться в полном одиночестве.

– А как насчет других воинов? Они же с ним, не так ли?

– Они охотятся, но не со своим лэрдом.

– Ох, – Абигейл ничего не поняла, но в уме добавила это к тем поступкам горцев, которые ставили ее в тупик.

– Понятно. Почему ты не на охоте?

– Я охраняю тебя.

– Ох, – снова произнесла девушка, когда никакого более подходящего ответа не пришло на ум. Потом она пожала плечами. Абигейл не могла ожидать, что Талорк будет ходить перед ней на задних лапах. И честно говоря, чем меньше времени она будет проводить в его компании, тем меньше шансов, что он случайно узнает ее тайну.

– Ты можешь сопровождать меня на прогулке? Мы так много времени провели верхом, что я просто жажду размять ноги.

– Если таково твое желание.

– Да.

И так, они прогуливались, и Абигейл засыпала вопросами Найэла о том, чего ей ожидать, когда они достигнут клана.

Он пожал плечами.

– Синклеры не очень любят англичан. Боюсь, твоей сестре не особо понравилось среди нас.

– Она назвала Талорка козлом.

– Да. Это не вызвало особой любви у наших людей. – Казалось, Найэл скорее забавлялся, чем был оскорбленным поведением Эмили.

– Будут ли они плохо ко мне относиться?

– Некоторые будут, но большинство примет тебя, потому что ты – жена их лэрда.

– Разве Эмили не была его невестой?

– Он не показывал желания или намерения вступить с ней в брак. Его сторонники вели себя соответственно.

– Но мы с ним поженились.

– Да. Он назвал тебя своей. Это для многих будет иметь значение.

Но не для всех. Большой воин, возможно, также молча, протестовал.

Найэл глубоко вздохнул, что удивило Абигейл, но следующие его слова потрясли ее еще больше:

– Я не хочу, чтобы твои чувства пострадали.

– Гм… спасибо.

Воин рассмеялся. Она не могла услышать звук, но распознала это за движением его адамового яблока.

– Ты недоумеваешь по поводу моего беспокойства о тебе.

Абигейл кивнула головой. Так и есть. Если ее собственная мать не заботилась, как встретят ее в Хайленде, то почему должен это делать этот пострадавший в бою воин? Она так его и спросила.

– Ты подходишь Талорку. Вы оба связаны тем способом, который ни один из вас пока не готов признать.

Теперь была очередь Абигейл смеяться.

– Я думаю, большой, свирепый Найэл, что ты романтик.

Он просто пожал плечами.

Но девушка усмехнулась, зная, что она права.

– Итак, есть ли девушка, которая ждет твоего возвращения?

– О, много, но, ни одна прямо об этом не заявляла. – Странное выражение застыло на его лице – смесь печали и тоски.

Сердце Абигейл сжалось от жалости:

– Вижу, есть та, которая, тебе хотелось бы, чтобы ждала.

И снова, это раздражающее, загадочное пожатие плечами. Но она видела правду в его глазах. Абигейл была права. Он тосковал. Ей было жаль, что она не знала, как помочь ему, но она и не надеялась, что он будет приветствовать вмешательство глухой англичанки в его личную жизнь.

– Расскажи мне о своей семье, – сказала она.

– Есть только я и мой брат Барр. Шон умер в сражении, которое оставило на мне эту отметку, – воин указал на шрам. – Наш отец погиб в сражении, которое забрало и жизнь предыдущего лэрда.

– А что с твоей матерью?

– Она умерла, рожая меня и Барра. Двоих младенцев было слишком много для ее человеческой натуры.

Как странно он выразился.

– Я сожалею.

– Почему?

– Расти без матери должно быть очень трудным.

– Легче, чем с той гарпией, которая родила тебя, скажу я.

– Она не всегда была настолько жестокой. Я… – Абигейл прикусила губу, борясь с искушением сказать правду. Несмотря на все годы практики скрывать свой изъян, ложь не была присуща натуре Абигейл. – Я разочаровала её.

– В таком случае она – дура.

Абигейл хотелось верить, что это правда.

– Прежний заместитель Талорка был твоим братом? – спросила она, желая сменить тему. – Это семейная должность, или как?

– Наши семьи были близки в течение нескольких поколений. Шон был самым старшим. Таким образом, он был первым, чтобы быть выбранным, как бета. Я имею в виду, заместителем нашего лэрда.

– И теперь твой брат Барр занимает эту должность.

– Он – прекрасный воин, – проговорил Найэл с очевидной гордостью.

– Я уверена, что так и есть. Он должен быть особенным, если Талорк предпочел его тебе.

Лицо Найэла стало красным, и Абигейл пришлось удержаться, чтобы снова не рассмеяться. Она не хотела оскорблять человека. В конце концов, ее похвала очевидно уже и так смутила воина.

– Я не люблю ответственности. Быть правой рукой нашего лэрда требует большего, чем простые навыки воина; нужно быть еще и дипломатом. – Он сказал последнее слово с таким отвращением, что не оставалось сомнений, что Найэл думает о положении своего брата. – Я скорее бы применил силу, чем стал искать компромисс.

Если слово «дипломатия» он произнес без особого энтузиазма, то было видно, что слово «компромисс» как будто оставило неприятный привкус у него во рту.

На сей раз Абигейл смеялась и была рада видеть, что и Найэл присоединился к ней.

Ее смех прервался, когда огромный серый волк выступил перед ними. Найэл возле нее дернулся как будто от удивления. А кто бы ни удивился, увидев дикого хищника так близко?

Волк ступил ближе, и Абигейл от страха застыла на месте.

Зверь принюхался, как будто вдыхая ее запах, а затем поднял голову и испустил жалобное завывание. Потом рыкнул. И если бы это не означало, что она сошла с ума, Абигейл сказала бы, что он пытался заговорить с нею. Волк.

– Ты не должна бояться, он не причинить тебе боли, – сказал Найэл рядом.

Забавно, но она ожидала, что большой воин станет между нею и опасностью. Не то, чтобы любой из солдат ее отца сделал бы это, но в клане Синклеров она занимала особое место. Или, по крайней мере, она думала, что занимает. Возможно, они будут так же рады избавиться от нее любым средством, как и ее мать.

Глаза Абигейл налились слезами, но, несмотря на то, что она порывисто заморгала в попытке не дать им волю, одна слезинка все-таки скатилась, выжигая след вниз по ее щеке.

Волк заскулил и затем зарычал на Найэла, с явным предупреждением, что звучало глубоко в груди животного.

– Это не я расстроил ее, – сказал Найэл, как будто говорить с волком было самым естественным в мире.

Возможно, для нецивилизованных шотландских воинов так и было.

Огромный серый волк рыкнул еще раз, а затем повернулся и убежал, исчезая в лесу, как будто его никогда и не было здесь.

Абигейл хотела отвернуться от Найэла, чтобы взять себя в руки. Но как часто бывает в ее случае, у нее не было никакого выбора, кроме как смотреть на него в случае, если он заговорит с нею.

Глаза светлее цвета шерсти волка пристально смотрели на нее.

– С тобой все в порядке?

– Он не напал, – высказала свое наблюдение Абигейл, вместо того, чтобы сказать неправду. – Почему?

– У него не было никакого желания навредить тебе. На самом деле, я думаю, что ты ранила его чувства.

– Не смеши меня. – У Абигейл не было настроения для странных шуток воина.

– Я и не думал. – Действительно, Найэл выглядел слишком серьезным. – Разве ты не слышала его печальный вой и то, как он скулил?

– Думаешь, он хотел, чтобы я приласкала его.

– Да. Это вполне вероятно.

– И откусил бы мою руку? – Абигейл задрожала. – Я так не думаю.

– Он не укусил бы тебя.

– Как ты можешь быть настолько уверенным?

– Я знаю этого волка.

Девушка покачала головой, но почему-то поверила ему.

– Ты это серьезно. Именно поэтому ты не встал между мной и волком.

– Если бы я попытался прикоснуться к тебе или стать между вами, то тогда, возможно, все было бы намного хуже.

– Но в этом нет никакого смысла.

– Но все же – это правда.

– Ты пытаешься убедить меня, что шотландские волки столь сильно отличаются от английских?

– Некоторые. И этот волк также.

– Поверю тебе на слово.

– И ты бы не хотела встретить его снова?

– Нет, – ответила Абигейл, но, даже отрицая своё желание, она не была уверена, что говорит правду. – Возможно, если бы я могла быть уверена, что он не причинит мне боль. Он очень красивый.

Найэл кивнул, как будто удовлетворенный ее ответом. Хотя она не могла понять, почему это имеет такое значение для него.

К тому времени, как после полудня охотники, которые ехали на лошадях, возвратились с дичью, Абигейл и Найэл положили начало истинной дружбе.

Абигейл настояла на том, чтобы помочь приготовить кроликов. Потом, она попросила воинов еще раз отправиться на «охоту» – на сей раз за дикими ягодами и овощами к дичи.