Текст книги "Любить по-сицилийски"

Автор книги: Люси Гордон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Давай поплаваем перед едой, – предложил Ренато. Он взял ее за руку, и они побежали к воде по раскаленному песку.

Прикосновение прохладной воды было божественно. Не будучи сильным пловцом, Хизер никогда раньше не заплывала так далеко от берега. Но она не боялась, потому что рядом был Ренато. Они плавали около получаса, потом повернули к берегу и поплыли бок о бок.

– Я пойду приготовлю все для пикника, – предложила она, – а ты поплавай еще, если хочешь.

Он нырнул обратно в воду. Она вышла на берег и немного просушила волосы. Оглянувшись на море, она не увидела там Ренато. Поверхность воды была прозрачная и гладкая, а он будто испарился.

Хизер встревоженно оглядывала море. Ей показалось, что какая-то темная туча закрыла солнце.

Вдруг на поверхности воды показалась его голова, и Хизер вздохнула облегченно. Ей снова стало весело. Он махнул ей рукой, и она махнула ему в ответ.

– Ты напугал меня, – сказала она, когда он вышел на берег.

– Извини. Я люблю долго плавать под водой, – улыбнулся он.

Когда он сел рядом, она увидела глубокий шрам на его запястье.

– Ничего страшного, – успокоил он ее. – Он уже совсем зажил. Вот, посмотри.

Он вытянул руку; и она взяла ее в свои руки, чтобы получше рассмотреть шрам. Он говорил, что рана зажила, но Хизер видела, как глубока она была, и как недалеко он был от смерти. Его большая сильная рука странно смотрелась рядом с ее тонкими нежными руками.

– Я всегда говорил, что никогда никакая женщина не оставит на мне неизгладимый след, – задумчиво произнес он. – Ты все изменила.

– Это не смешно. – Хизер вдруг почувствовала боль внутри.

– Хорошо, тогда я скажу тебе кое-что серьезно. То, что произошло тем вечером, многое сказало мне о тебе. Ты послала меня, к черту, а в следующую минуту, забыв обо всем, спасала мне жизнь. И хотя ты дала маленькую слабинку, но тут же взяла себя в руки.

– Это моя рассудительность и хладнокровие, – пошутила она. – Мы, англичане, можем сохранять спокойствие в любых ситуациях.

– Неужели ничто не может вывести тебя из равновесия?

– Ничто из того, что можешь сделать ты.

– Боже, я не ошибся, привезя тебя сюда! – неожиданно воскликнул он.

– Ты? Меня сюда привез Лоренцо.

– Конечно, конечно. Думаю, нам стоит перекусить.

Они пили прохладное вино, и вдруг Хизер заметила еще один шрам – на лице Ренато. Было похоже, что он получил ранения в схватке с диким животным. Хизер представила себе эту сцену. Ренато поймал ее взгляд и потер шрам.

– Извини, – сказала она, осознав, что невежливо уставилась на него.

Он пожал плечами.

– Ничего страшного. Начнем с того, что природа не сделала меня красавцем. А потом я свалял дурака на мотоцикле. В детстве я был диким. Купил мотоцикл и гонял на нем на огромной скорости. Полиция периодически предупреждала меня, но я же Мартелли, а это имя имеет свои привилегии. Я въезжал на гору на высокой скорости и чуть не угробил себя. К счастью, больше никто не пострадал. А у меня на лице остался этот шрам как напоминание, чтобы больше не терять голову.

– Почему-то я не могу себе представить тебя диким. Ты всегда держишь себя в руках.

– Просто я на собственном опыте прочувствовал, что будет, если не держать себя в руках, и на всю жизнь запомнил этот урок. К тому же умер отец, и пришлось брать все дела в свои руки.

– И так фирма стала твоей жизнью?

– По-моему, это лучше, чем подвергать свою жизнь опасности. И к тому же пока меня это устраивает. – Он налил им в бокалы вина. – Мама сказала, ты не очень охотно приняла вчера ее подарок, – заметил он между прочим.

– Жемчужную диадему? Но она переходит в вашей семье из поколения в поколение. Ты старший сын в семье, значит, диадема должна достаться твоей жене, разве нет?

– Которой нет и никогда не будет. Мне слишком нравится холостяцкая жизнь, чтобы от нее отказаться.

– Ах да, Элена, Джулия и тому подобные. Я не верю в это.

Он криво улыбнулся.

– Была в моей жизни одна женщина. Ее звали Магдалена Конти… Эта история до слез сентиментальна… Тогда я был моложе и верил в вещи, в которые теперь не верю. Она преподала мне отличный урок, который заставил меня снять розовые очки.

Он молча посмотрел на море.

Хизер молчала. Она не могла подобрать слова, которые не прозвучали бы как насмешка над его болью. А в том, что он до сих пор испытывал боль, она была уверена.

– И теперь единственная женщина, которой я доверяю, – это моя мама, – закончил он. – Лоренцо повезло, что он нашел тебя.

– Значит, мне можно доверять? Но найдется еще одна женщина, которой можно будет доверять.

– Лоренцо пока еще умеет доверять. А я – уже нет. Так что прими мамин подарок, потому что никакая женщина никогда не будет иметь права на него, – сказал он и тихо спросил: – А ты, Хизер, надеешься быть здесь счастливой?

– Я была уверена в этом с самого начала. Лоренцо дал мне почувствовать себя желанной.

Он пристально посмотрел на нее.

– Ты никогда раньше себя так не чувствовала?

– Я была помолвлена в течение года, а потом, за неделю до свадьбы, этот человек разорвал помолвку. Думаю, именно это и ожесточило меня. – Неприятная мысль закралась ей в голову. – Только не думай, что я приняла предложение Лоренцо, страдая по прошлой любви. Дело здесь не в Питере, а в самом Лоренцо. Он такой… любящий и чистосердечный.

Ренато нахмурился, как будто его что-то сильно тревожило. Наконец он сказал:

– Хизер, если ты когда-нибудь окажешься в беде, обещай обратиться ко мне за помощью.

– Но почему к тебе, если я могу обратиться за поддержкой к Лоренцо?

– Он хороший парень. Но если тебе понадобится совет старшего брата, помни, что я рядом.

Она хотела было обратить все в шутку, но что-то в поведении Ренато ее остановило. Она увидела странное напряжение в его глазах.

– Обещай мне, miusoru, —повторил он.

– Как ты меня назвал?

–  Miusoru.Это сицилийский. И означает «моя сестра», ведь именно ею ты мне теперь приходишься.

– А как будет «мой брат»?

–  Miufrati.Ну же, пообещай своему брату. Дай ему слово.

Что-то в этой просьбе казалось Хизер загадочным, как и взгляд Ренато.

– Ладно, обещаю, – сказала она, – miufrati.

– По рукам?

– По рукам.

Он сжал ее пальцы своей большой рукой.

– И чтобы показать, что я действительно твой брат, – добавил он, – позволь мне вести тебя под венец.

Она была тронута.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

– Для сестры мне ничего не жалко, – гордо сказал он, поднеся ее руку к своим губам.

Внезапно они оба замерли. Хизер чувствовала, что сердце ее учащенно забилось.

Ренато резко отпустил ее руку. Хизер не понимала, что произошло. Почему ей показалось, что мир вдруг изменился, солнце скрылось, а жара усилилась?

– Нам надо возвращаться, – голос Ренато звучал странно.

Но когда все было сложено в шлюпку, все странные ощущения покинули Хизер. И она снова радовалась тому, как ее приняли в семью Мартелли. А легкий ветер выгнал из ее головы остатки безумных мыслей.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

По пути домой Хизер заинтересованно рассматривала водный мотоцикл, закрепленный на корме.

– Хочешь попробовать? – спросил Ренато.

– Очень, – ответила она.

Мотоцикл опустили на воду. Ренато сел на него первым и занял место у руля. Хизер устроилась сзади. Она едва успела обхватить его обеими руками, как взревел мотор и они помчались по воде. Скорость, шум и прыжки по волнам сначала испугали ее. Она прижалась к широкой спине Ренато.

– Как ты? – крикнул он.

Она почти не слышала, что он спросил, но, догадавшись, крикнула в ответ:

– Хорошо!

И это была правда. Вибрация мотоцикла передавалась каждой частичке ее тела, поднимаясь по бедрам к ее животу и груди, прижатой к спине Ренато. Вода обдавала ее белой пеной. Первый раз в жизни она испытывала такой восторг. Тело Ренато было надежной защитой от стихии. Закрыв глаза, она прильнула к нему и наслаждалась его теплом.

Он сбавил скорость и остановил мотоцикл.

– Тебе понравилось? – поинтересовался он, с улыбкой поворачиваясь к ней.

– О, да! – счастливым голосом ответила она. – Да, понравилось! А где мы? – Вдалеке она увидела лодку. – Это мы так далеко уплыли?!

– Да, эти штуки быстро передвигаются. Еще несколько минут, и мы вообще потеряем из вида лодку.

Ее охватило страстное желание продолжать этот бег по волнам.

– Давай!

– Ты хочешь плыть дальше?

– И дальше, и дальше, и дальше! – выкрикнула она, откинув назад голову и поразившись красоте неба.

– Хизер, что в тебя вселилось? – Он смеялся, но в его смехе чувствовалась тревога.

– Все. Весь мир!

– По-моему, нам пора возвращаться.

– Ни за что! Я хочу только вперед. Заводи!

– Ну, держись! – Что-то в ее голосе заставило его забыть обо всем и включить мотор. И они понеслись к горизонту, рассекая волны.

Скоро «Санта Мария» исчезла из вида. Похоже, впервые в жизни Хизер удалось избавиться от напряжения и забыть о всех нормах и правилах. Чувство бесконечной свободы овладело ею. Она выпрямилась и свободно положила руки ему на плечи. Ей больше не было страшно.

Но вдруг они резко свернули в сторону. Застигнутая врасплох, Хизер попыталась ухватиться за что-нибудь, но было уже поздно. Пролетев небольшое расстояние, она упала в воду.

На какой-то момент в ее глазах потемнело. Она была в полубессознательном состоянии, чувствовала, что тонет. Ужас охватил ее. Каким-то образом ей все же удалось всплыть на поверхность, но сознание покидало ее. Сквозь застилавший глаза туман она увидела, как Ренато уносится прочь, не подозревая о том, что ее уже нет сзади. Она крикнула ему вслед, но он не мог услышать ее.

Она начала тонуть. И снова попыталась бороться. Последней ее мыслью было то, что, когда он подплывет, будет уже поздно. Сознание оставляло ее, и она погружалась все глубже.

* * *

Обхватившие ее руки появились будто ниоткуда. Она ничего не видела, но чувствовала, что ее выталкивало вверх. Наверху был свет и воздух. Она жадно вдохнула и обхватила руками шею Ренато.

– Я обернулся, а тебя нет, – послышался его перепуганный голос. – Что произошло?..

– Я не знаю…

– Слава богу, ты спасена.

Выключенный мотоцикл качался на волнах неподалеку. Одной рукой крепко держа Хизер, Ренато подплыл к мотоциклу и влез на него. Потом посадил ее перед собой.

– Сиди здесь, где я тебя вижу, – сказал он. – Ты просто исчезла под водой, и я даже не знал, где тебя искать.

Дрожа, она прижалась к нему.

– Я уже думала, что меня никто никогда не найдет, – прошептала она.

– Все в порядке, прижмись посильнее к своему… к своему брату.

Они медленно поплыли к «Санта Марии». Хизер крепко держалась за него. И не могла ни о чем думать. И знала только, что не хотела его отпускать. Она почувствовала, как ее подняли на борт лодки, потом Ренато нес ее в каюту, больше она ничего не помнила.

Когда она очнулась, над ней склонилась Анжи.

– Привет, – сказала она. – Удивлена моему появлению? Ренато позвонил Бернардо на мобильный и попросил привезти меня на пристань. Давай я помогу тебе одеться, и сойдем на берег.

– Я накину что-нибудь на купальник…

– На какой купальник?

Тут Хизер поняла, что завернута в полотенце, больше на ней ничего не было. Она попыталась вспомнить, когда успела раздеться. Но последнее, что она помнила, – как Ренато положил ее на кровать.

Последовав совету Анжи, весь следующий день Хизер провела в постели. Она спала как убитая и проснулась, чувствуя себя намного лучше.

– Ренато звонил в Стокгольм, чтобы вызвать Лоренцо домой, – сообщила ей подруга.

Ближе к вечеру у подъезда остановилась машина, из нее выскочил Лоренцо и, взлетев вверх по лестнице, обнял свою невесту.

Ренато не стал больше посылать Лоренцо за границу. Вместо этого держал его в главном офисе в Палермо. Каждое утро оба брата рано вставали и отправлялись на работу, возвращаясь поздно вечером.

Но у Хизер не было времени скучать. Она наслаждалась обществом Баптисты. Мать семейства показала ей весь дом, и она лучше начала понимать семью, в которую вступала. Ренато как-то сказал, что если она выйдет за одного Мартелли, то получит остальных в придачу. И теперь она начинала понимать, что это действительно так.

В семейных альбомах Хизер рассматривала свадебные фотографии молодой Баптисты и Винсенте Мартелли. Необычайно красивая невеста едва доставала до плеча серьезного жениха, который выглядел старше ее. А его лицо поразительно напоминало лицо Ренато.

Дальше шли фотографии маленького Ренато, всегда смотрящего прямо в объектив. В его темных глазах можно было прочесть вызов всему миру.

Потом появились фотографии Лоренцо. Его кучеряшки и ангельская внешность вызвали у Хизер улыбку. Последним был Бернардо, хмурый, всегда стоящий немного в стороне.

– Скоро наш альбом пополнится новыми фотографиями, – сказала Баптиста. – Когда ты войдешь в нашу семью.

У Баптисты было слабое сердце, поэтому она всегда днем отдыхала. Но однажды утром она спустилась к завтраку, выглядя необычно бодро. Она позвала Хизер на небольшую прогулку, но не сказала, куда именно они отправляются.

Они ехали по сельской местности, где неподалеку от развалин греческого храма паслись козы.

– Сейчас мы находимся на моей земле, – объяснила она. – У меня есть небольшое поместье – деревня, оливковые рощи и вилла. Все это было моим приданым.

Наконец показалась деревушка Эллона, расположившаяся на склоне холмов. На их фоне выделялись два здания: церковь и вилла из розового камня, обрамленная двумя широкими лестницами.

Стояла полуденная жара, и они расположились внутри дома. Легкий ветер нежно играл со светлыми занавесками.

– Я заказала английский чай в твою честь, – сказала Баптиста.

– Он превосходен, – четко произнесла по-сицилийски Хизер, делая глоток.

Баптиста улыбнулась.

– Ты уже становишься сицилийкой, – похвалила она ее.

– Честно говоря, я знаю некоторые итальянские слова. А чтобы перевести их на сицилийский, главное – это помнить, что там, где итальянцы используют «о»,сицилийцы употребляют «и».

– Самое главное то, что ты стараешься стать одной из нас. Я знала, что так и будет.

Хизер вдруг захотелось открыться Баптисте.

– Я на Сицилии всего несколько дней, но как только приехала сюда, почувствовала, что… сделала правильно. Не знаю, как передать это словами. Но я чувствую, как все говорит мне, что я принадлежу этому месту. Никогда раньше не испытывала ничего подобного.

– В таком случае ты приехала именно в то место и именно к тем людям.

– Здесь прекрасно. А вы жили здесь в детстве?

– Нет, мы иногда приезжали сюда летом, когда в городе было очень жарко. К тому же надо было следить за поместьем, чтобы оно было достойным приданым к тому времени, когда родители решили выдать меня замуж.

– Вашего жениха подбирали вам родители?

Баптиста усмехнулась.

– Конечно. Это было обычным явлением. Да и сейчас это распространено. И такие браки часто бывают счастливыми.

– А как же любовь?

Во взгляде Баптисты появилась грусть.

– Однажды я была влюблена, – мягко произнесла она. – Его звали Федерико. Я звала его Феде. Он был симпатичный, высокий и сильный. Его темные глаза могли столько сказать, что часто он даже не нуждался в словах. А его мускулистые руки могли обнять так нежно…

– Что же произошло? – спросила Хизер.

– О, у нас не было ни единого шанса. Он был садовником, а в те времена девушки из богатых семей не выходили замуж за садовников. Да и сейчас такое редкость. Он работал здесь и выращивал необычайно красивые розы. Для меня. Он говорил, что каждый раз, когда смотрит на розу, думает обо мне.

– И что произошло дальше?

– Мои родители нас разлучили. Он уехал, и я больше его не видела и ничего о нем не слышала. Он был моей единственной настоящей любовью. А об этом не может забыть ни одна женщина, – задумчиво произнесла Баптиста. – Я проплакала не одну ночь и была уверена, что на этом моя жизнь кончилась. Потом родители пытались выдать меня замуж, но я отказывалась. Наконец по их настоянию я все-таки вышла за Винсенте. Он был хорошим мужем. Я хотела детей и поэтому вышла за него. И была довольна.

– Вы влюбились в него?

– Нет, ни я в него, ни он в меня. Но мы стали хорошими друзьями.

– Неужели вы хотите сказать, что любовь не имеет в браке никакого значения?

– Я хочу сказать, что любовь бывает разная. Винсенте был моим близким и лучшим другом. Мы любили друг друга как друзья, и наш брак был крепким. Когда умерла наша малышка, мы оба рыдали.

– У вас была дочь?

– Наш первый ребенок. Она умерла, когда ей было всего полгодика. Когда я тебя увидела, мое сердце сразу почувствовало в тебе дочь, как будто я произвела тебя на свет. «Белла Розария» должна стать твоим приданым.

– Вы имеете в виду… вы отдаете ее Лоренцо?..

– Нет. Я отдаю ее тебе.

– Но… я не могу…

– Твой отказ разобьет мне сердце, – просто сказала Баптиста.

– Я ни за что на свете не сделаю вам больно, – тут же ответила Хизер. – Большое спасибо.

В конце концов, подумала она, собственность вернется в семью в день свадьбы. А этот день был уже близок, и, возможно, подарок придется как раз на него.

Но Баптиста приготовила для Хизер еще один сюрприз. Она постучала по полу своей палочкой и, когда пришла служанка, что-то сказала ей на сицилийском. Секунду спустя в комнату вошли два молодых человека, одетые в официальные черные костюмы. В руках они несли какие-то бумаги.

– Это мой адвокат и его ассистент, – представила мужчин Баптиста. – Документы готовы к подписи, а эти люди выступят свидетелями.

– Но почему сейчас?.. – спросила Хизер, никак не ожидавшая такого поворота событий.

– Более подходящего момента, по-моему, нельзя и придумать, – спокойно ответила Баптиста, взяв ручку.

– Синьора… – настойчиво начала Хизер.

– Через несколько дней тебе придет время называть меня мамой, – заметила Баптиста. – Так почему бы не начать сейчас? Это доставит мне большое удовольствие.

– Мне тоже, мама…

– Вот и хорошо! А теперь будь послушной дочкой и перестань спорить.

Спустя несколько минут Хизер стала владелицей поместья. Они отметили это событие бокалом марсалы.

– Я немного устала, – объявила Баптиста. – Так что пойду прилягу, а ты пока можешь осмотреть свои владения.

Прогуливаясь по элегантным комнатам небольшой виллы, Хизер поняла, что именно о таком доме она и мечтала. По размерам он как раз подходил двум влюбленным и к тому же находился недалеко от Палермо, что делало это место как нельзя более подходящим для них с Лоренцо.

Мечты унесли Хизер в будущее. Она сможет ездить с Лоренцо на работу и вскоре начнет разбираться в его делах. У Баптисты было место в совете директоров, и она хотела, чтобы Хизер тоже участвовала в работе фирмы. Они с Лоренцо будут работать вместе, а вечером – возвращаться в это чудесное место…

Потом их мир станет расширяться. И она уже знала, где сделать детскую. В задней части дома была великолепная комната с видом на сады.

Она спустилась в сад. Повсюду были розы: белые, розовые, желтые, кустовые, вьющиеся, цветущие и в бутонах… А посередине красовался куст ярко-алых роз.

– Я знала, что ты найдешь это место, – послышался голос Баптисты. – Я увидела тебя из окна, и мне захотелось самой показать тебе мой любимый уголок.

– Это он?..

– Да, Феде сделал его для меня. – Она кивнула в сторону небольшой деревянной лавочки, и они присели. – Все эти годы я с любовью ухаживала за садом. Именно на этом месте он сказал мне, что для него никогда не будет существовать никакой другой женщины, кроме меня. – Она указала на красные розы. – Это мы посадили вместе. И если он вернется, я смогу показать ему этот куст и сказать: «Посмотри, как я берегла его для тебя».

– А я буду беречь его ради вас, – мягко произнесла Хизер.

– Я знаю, ты будешь. А когда меня будут хоронить и на мой гроб ляжет множество цветов от безразличных мне людей, позаботься, пожалуйста, о том, чтобы хотя бы одна роза с этого куста ушла вместе со мной.

– Конечно, я сделаю это. Но почему вы не хотите попросить об этом Лоренцо или Ренато?

Баптиста покачала головой.

– Когда придет время, Лоренцо будет скорбеть и забудет обо всем, кроме своего горя. И тогда тебе придется послужить ему опорой. Ренато же хороший человек, но такие сердечные дела далеки от него.

– Я сделаю то, о чем вы просите, – пообещала Хизер. – Вы все еще любите его?

– Не так, как ты предполагаешь. Страсть уже давно прошла. И теперь хочется, чтобы кто-то посидел рядом с тобой под вечерним солнцем, поговорил, подержал за руку и улыбнулся.

Она взяла Хизер под руку, и они медленно вернулись в дом.

ГЛАВА ПЯТАЯ

В Палермо начинали съезжаться родственники. Некоторые из них останавливались в доме, другие селились в роскошных номерах лучших отелей. Хизер была поражена количеством тетушек, дядей, двоюродных братьев и сестер, близких и дальних родственников семьи Мартелли.

За два дня до торжества дом был готов к свадебному балу. В спальне Анжи и Хизер шли последние приготовления к знаменательному событию.

После путешествия с Ренато кожа Хизер была покрыта легким загаром, что очень шло ей.

Временами она снова ощущала нежное прикосновение теплых рук Ренато к ее плечам, спине, гипнотизирующие движения, которые делали весь мир таким незначительным и далеким. А потом он нес ее, обнаженную, в каюту. Она отчаянно желала, чтобы эти странные воспоминания перестали одолевать ее.

Лоренцо поцеловал ей руку, когда она спустилась вниз.

– Любой мужчина позавидовал бы мне, – объявил он.

Но, несмотря на галантные слова, вид у него был потерянный. Все они напряжены, подумала Хизер.

Когда они вдвоем открыли бал, сделав первое па, раздался гром аплодисментов.

Она заметила Ренато, стоящего рядом с экстравагантной дамой. Это была жгучая брюнетка в расцвете красоты. Ее губы были сочными и соблазнительными, глаза большими, правда, взгляд бессмысленным, как у коровы. Тем не менее, все в ней говорило о сладострастной натуре.

– Осторожно, – сказал Лоренцо, сильнее обняв Хизер. – Ты чуть не упала.

– Извини.

– Ты далеко отсюда. О чем ты думала?

– О чем… о нашей свадьбе, разумеется, – со смехом ответила она. – Я думаю о ней все время.

– И я тоже… Уже послезавтра…. мы завяжем узелок навсегда.

– Да… навсегда. А кто эта женщина рядом с Ренато?

– Это Элена Аланте. Она вдова. Ренато предпочитает замужних, разведенных или овдовевших. Опытных, другими словами. Вон там стоит Минетта, а за ней графиня Джулия Бенотти. Все три… короче говоря, Ренато…

– …храбрый мужчина, – легко закончила фразу Хизер.

– Да, надо быть очень храбрым, чтобы собрать их всех сразу в одном месте. Интересно, о чем он думал, когда решился на такой шаг?

Хизер размышляла как раз об этом, когда столкнулась лицом к лицу с Ренато. Он выглядел более напряженным, чем когда-либо. Он кивнул Хизер и, с трудом улыбнувшись, представил ей Элену. Знакомясь с женщиной, Хизер с улыбкой сказала:

– Позвольте похвалить ваш парфюм, синьора. Чудесный запах.

– Это милый Ренато подарил мне недавно, – отозвалась Элена. – Называется «Страстная ночь». Я постоянно прошу его, чтобы он не дарил мне так много дорогих подарков. Но он говорит, что я для него особенная.

– По-моему, пришло время насладиться танцем с невестой, – прервал их разговор Ренато, взяв ее за руку. Хизер прошла за ним в центр зала. – Пора кончить язвить, – сказал он.

– Но я только хотела быть вежливой. Ведь духи действительно приятные. И раз ты решился собрать здесь весь свой гарем, то не должен стесняться.

– Давай не будем говорить об этом, – сказал он с предупреждающим блеском в глазах.

– Я… – вдруг ей стало тяжело дышать, – я просто вела невинную беседу. Кстати, я еще не поблагодарила тебя за восхитительную поездку на лодке. Ты был прав насчет того, что мы именно так должны провести наш медовый месяц. – Она бормотала первые приходящие на ум слова, едва понимая, что говорит.

– Но я не был прав насчет другой вещи, – хриплым голосом сказал он. – Вам с Лоренцо нужно подыскать другое место для жилья.

– Но ты говорил…

– Я передумал. Вы не можете жить здесь.

Было бы излишне спрашивать, почему.

Хизер почувствовала, как участилось его дыхание. Она попыталась убедить себя, что виной этому был танец, но знала: между ними опять что-то происходило. Если бы они оказались сейчас одни, он поцеловал бы ее. И потом поцеловал бы снова и снова. И она ответила бы на его поцелуй.

Нет, это невозможно. Она же любит Лоренцо. Разве можно при этом загораться желанием, представляя себе, как Ренато целует и обнимает ее? Как может она хотеть, чтобы именно его тело прижалось к ней, его руки гладили ее кожу, чтобы она снова ощутила то чувственное прикосновение, как тогда на лодке?

Было бы намного лучше, если бы она продолжала вести себя с ним строго, официально. Но после того, как они доверили друг другу свои печальные воспоминания тогда на пляже, ее отношение к нему изменилось. Она обнаружила, что он может нравиться ей, что она может сочувствовать ему. А это было гораздо опаснее, чем неуправляемая реакция ее тела.

– Я не должна танцевать с тобой, – вырвалось у нее.

– Я знаю, – тихо ответил Ренато.

– Я хочу сказать… я должна протанцевать со столькими людьми, что, думаю, можно отложить танец с miufrati.

Но эти слова были произнесены напрасно. Они лишь напомнили пикник и то, как он открылся ей. А она хотела непременно это забыть.

– Ты права, – сказал он. – Тебе надо возвращаться к твоим обязанностям, а мне к моему «гарему». Который, кстати говоря, мне подходит. Он не причиняет мне никаких проблем.

– Уверена, никто не может создать тебе такую проблему, которую ты не сможешь решить, Ренато.

– Я тоже так думал. Танец заканчивается. Увидимся… когда я поведу тебя к алтарю, чтобы выдать замуж за моего брата.

Она чувствовала, что ее несут вниз по лестнице, кладут на кровать, снимают купальник. Легкий ветерок проносится по ее обнаженному телу, и сильные руки вытирают полотенцем ее грудь, бедра…

И потом сквозь туман перед ней появляется лицо мужчины.

Вдруг все исчезло, и Хизер села на кровати, пытаясь избавиться от нежеланного, но необычайно приятного ощущения во всем теле.

– Нет, – выдохнула она. – Нет!

– Что случилось? – раздался голос Анжи, спавшей на другой кровати. – Что такое?

– Ничего… просто сон…

Просто сон, в котором возродились воспоминания, о которых она усиленно пыталась забыть. Она не смела думать о том, как лежала обнаженная на руках Ренато и как он смотрел на нее.

– Я пойду прогуляюсь, – сказала она.

– Пойти с тобой?

– Нет, спасибо. Я… мне надо побыть одной. Накинув легкий халат на ночную рубашку, она вышла на террасу. Было два часа ночи. День ее свадьбы. А она пробуждается ото сна, в котором мечтает о другом мужчине.

В душе она всегда знала, что Ренато опасен. Но все это должно пройти после свадьбы. Она должна забыть!

Хизер перегнулась через перила, и то, что она увидела на нижней террасе, успокоило ее.

– Лоренцо! – позвала она шепотом. – Я сейчас спущусь.

Она вернулась в комнату, вышла в коридор и спустилась по лестнице. Лоренцо ждал ее в холле с распростертыми объятьями. Она кинулась к нему.

– Что такое, дорогая? Что случилось?

– Ничего. Я только хотела сказать, как сильно я люблю тебя… люблю тебя… люблю…

– Почему в твоем голосе слышатся грустные нотки?

– Нет, тебе показалось. Все хорошо. Но мне надо было сказать тебе, что я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Все хорошо.

Он поцеловал ее. Хизер полностью отдалась этому поцелую, пытаясь найти в нем все, что она хотела. Но никакой поцелуй не мог дать ей ощущения, испытанного ею с Ренато.

Скоро все будет по-другому, твердила она себе.

Она вздрогнула, услышав резкий звук, раздавшийся из темноты.

– Что это?

– Это всего лишь Ренато. Здесь его кабинет. На самом деле он и сейчас там, работает.

– И он мог нас слышать?

– Возможно. Какая разница? Забудь о нем. Милая, ты вся дрожишь. – Лоренцо погладил ее по спине. – Пойдем, я провожу тебя наверх. Еще несколько часов, и мы будем принадлежать друг другу, навсегда.

Свадебное платье из шелка и атласа было выполнено в средневековом стиле. Пышная юбка волнами спадала до пола. Сзади она переходила в длинный шлейф, украшенный по краям французскими кружевами. Фата спускалась почти до самого пола, закрепленная на голове жемчужной диадемой.

Появившееся с прибытием на остров ощущение, что она становится другим человеком, усилилось у Хизер еще больше. За день, проведенный на лодке, ее светло-каштановые волосы стали золотистыми. Легкий загар подчеркивал глаза, привнося в них таинственный блеск. Впервые в жизни она почувствовала себя не просто симпатичной, но очаровательной.

Сицилийская жара сделала ее такой. Она разогрела ее тело, разбудив в нем чувства, дремавшие в туманной Англии.

Раздался стук в дверь, а затем голос Ренато:

– Все уже отправились в церковь. Бернардо с Лоренцо уехали несколько минут назад. Я жду вас внизу.

Анжи дала Хизер свадебный букет.

– Ты выглядишь сногсшибательно. Лоренцо рухнет, увидев тебя.

Хизер улыбнулась. При ярком свете солнца все ее переживания отошли на второй план.

Роскошный лимузин ждал у входа. Хизер осторожно забралась внутрь, Анжи и Ренато сели рядом.

Сначала она смотрела в окно на красивый пейзаж по дороге к Палермо, пытаясь осознать, что все это происходит с ней в действительности. Ренато молчал, и она решила, что он тоже погружен в свои мысли. Но повернувшись к нему, она обнаружила, что он пристально смотрит на нее с тем же самым потрясенным выражением в глазах, какое она видела раньше.

Они достигли пригородов Палермо и спустя некоторое время увидели церковь. Машина остановилась.

Она стояла в солнечном свете, пока Анжи поправляла ее платье. Потом они направились к церкви.

Ренато взглянул на нее.

– Готова?

– Вполне.

– Нет сомнений?

– Почему ты задаешь такие вопросы? – воскликнула она.

– Не знаю, – резко ответил он. – Пойдем.

Она взяла его под руку, и они вошли в церковь.

Хизер увидела многочисленных гостей, повернувшихся в ее сторону. За ними она заметила хор и священника, ждущего у алтаря.

Откуда-то сверху раздавались звуки органа. Она глубоко вдохнула, сильнее сжала руку Ренато и приготовилась сделать первый шаг.

– Подожди, – мягко остановил ее Ренато.

Вдруг она увидела быстро идущего к ним Бернардо. Вид у него был обеспокоенный.

– Лоренцо нет.

– Как это нет? – спросил Ренато. – Вы же ехали вместе.

– Да, но потом он исчез. Он сказал, что ему надо поговорить с кем-то и что он тут же вернется. Но когда я пошел его искать, никто не мог сказать, где он, и…

– И что? – грубо спросил Ренато, потому что было похоже, что Бернардо не хочет продолжать.

– Я разговаривал с женщиной на улице. Она видела, как молодой человек садился в такси.

– Не будем делать из мухи слона, – прервал его Ренато. – Лоренцо придет с минуты на минуту.

Хизер услышала в его голосе нотки сомнения. И Бернардо не мог посмотреть ей в глаза.

Но даже если и так, все было не по-настоящему. Она парила где-то надо всем, не испытывая никаких чувств. Она видела женщину в свадебном наряде с выражением ужаса в глазах. Но это была уже не она.