Текст книги "Дары ненависти"

Автор книги: Людмила Астахова

Соавторы: Яна Горшкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

И как обидно видеть любимого сына, со всей юношеской страстью стремящегося наступить на те же грабли. Видимо, мы все просто неспособны учиться на чужих ошибках. До определенного возраста. И то, чаще всего, столь благое намерение остается всего лишь пожеланием, а не повседневной практикой.

– И что же, по твоему мнению, я делаю не так? – сдалась Джона.

– Прежде всего, мы доподлинно не знаем, что делается на Шанте. И все эти велеречивые заявления о страдающей под ролфийской пятой Родине – не более чем сказки ушлого агента. Который, не исключено, работает не только на тебя или, скажем, графа Эска. Помнишь ведь поговорку насчет нескольких телег для тонкостенных горшков?

– В двурушничестве господина Тиглата я даже не сомневаюсь.

– Ролфийского там только – одинокий гарнизон. Синтаф фактически оставил Шанту на произвол судьбы, пролив и море кишат каперами – нашими, конфедератов, Ролэнси и просто пиратами.

– Абсолютно с тобой согласна. И?

– Прежде чем слать деньги какому-то ловкому авантюристу, ты могла бы выяснить подлинную обстановку на острове. Вдруг ты и твоя помощь только вредит нашим… э… горцам?

Называться шуриа Рамман, к превеликому счастью, не мог. Проклятие его обошло стороной. Слава Великим Духам!

– Я всегда полагала, что черпаю информацию из источников, заслуживающих доверия, – уклончиво процедила несколько уязвленная графиня.

– Эск преследует собственные цели, не забывай.

– Аластар не стал бы меня обманывать, – мягко молвила Джона. – Уж поверь!

Призрак предка-ролфи аж затрясся от беззвучного хохота.

«Курица ты! Диллайн не обманывают, только когда юбки бабам задирают».

«Ты все-таки определись – курица или змея? – посоветовала женщина невозмутимо. – Или, может быть, дева-василиск?»

У Эска свои резоны. Как и у князя Вилдайра, – отмахнулся Рамман, но вдруг перегнулся через стол и, приблизив свое лицо к лицу матери, прошептал: – Ты никогда не думала, почему ролфи до сих пор не прибрали Тэлэйт, то бишь Шанту, к рукам? А ведь они могли бы. Флот Ролэнси по мощи давно сравнялся с синтафским. И что им стоит высадить десант, вырезать под корень последних шуриа и объявить остров своей собственностью?

«Выжечь змеиное гнездо! Выжечь раз и навсегда!» – радостно поддержал идею бесплотный дух.

А Джону насквозь продрало могильным холодом. Мальчишка, уже несколько лет носа не казавший из поместья, задавался теми же вопросами, что и они с Лерденом Гарби. И Рамман глядел в самый корень проблемы. Но если это в нем не говорила кровь отца, то что же?

«А губа у тебя не дура, змеюка! – восхитился догадливый призрак. – Абы перед кем ты не заголялась. Но могла бы и хорошего ролфи подыскать».

– Я думаю, что на твой… остров у всех игроков свои планы. И заслуга господина Тиглата лишь в том, что он умудряется лавировать между ними и никому не попадаться на зуб, – продолжал юноша. – Я бы на твоем месте все же проверил, что он подразумевает под «поддержкой патриотов».

– Не забывай, я веду дела с Тиглатом и ему подобными личностями еще и потому, что ему покровительствуют наши союзники.

Рамман уставился на мать немигающим взглядом:

– Где были твои хваленые союзники, когда казнили Гарби?

И был прав.

– Беда в том, что настоящие правители Синтафа при дележе власти предпочитают меряться магией, а не калибром пушек и численностью линейных кораблей, – не стала скрывать горечи в голосе Джона.

– Синтаф распадается, мама. Называй вещи своими именами наконец-то. Гниет и разлагается.

Откуда, скажите на милость, откуда эти суровые скорбные складки на лбу юного графа?

С одной стороны, приятно знать, что твой мальчик вырос и с ним можно поговорить серьезно об очень серьезных вещах, а с другой – как объяснить ему, такому пылкому и считающему себя самым зорким и проницательным, всю сложность настоящей политической интриги. В целом все действительно выглядит ясно и понятно, но существует столько невидимых взаимосвязей, которые способны уничтожить любое, самое благое начинание. Не бывает абсолютных врагов, как не бывает исключительно правых и полностью виноватых. Взять хотя бы эсмондов. На первый взгляд им ничего не стоит избавиться от какой-то презренной шуриа, неудобной во всех отношениях графини. Наемный убийца или ловкий отравитель справится с женщиной в три счета. Но тив Херевард совсем не дурак и понимает, что за леди Янамари стоят влиятельные люди. Ее можно напугать, передав письмецо через преподобного Удаза, можно даже отправить в изгнание, но эсмонд много раз подумает, прежде чем решится на столь важный шаг. Почти всю прошедшую ночь Джона глаз не сомкнула. Все думала и думала о письме и весомости и подлинном значении слов эсмонда. Для шуриа – подвиг, между прочим. Особенно когда вокруг кровати бродит неупокоенный дух бешеного ролфи. Зрелище эффектное, но сильно отвлекает.

«Знаем мы бабские мысли. Как бы мужику в кошель и в штаны залезть».

«Будь добр, не гавкай».

– Мама?

Джона от неожиданности вздрогнула и поспешила улыбнуться. Когда шуриа впадают в глубокую задумчивость, то со стороны это выглядит крайне пугающе – один только немигающий взгляд, лишенный какого-либо выражения, чего стоит.

– Ты прав почти во всем, кроме собственного желания поваляться во всей этой грязи.

– Я не хочу…

– Да ты прямо-таки сгораешь от нетерпения очутиться в центре событий. Разве нет? Чувствуешь себя неуязвимым?

Рамману и хотелось бы солгать, изобразить лицом ролфийское презрение или диллайнскую надменность, но матери… нет, шуриа бесполезно врать об истинных чувствах и желаниях. Поэтому он только тяжело вздохнул и, честно глядя Джоне в глаза, сказал:

– Я не хочу сидеть сложа руки и ждать, когда все в моей жизни решат за меня.

– Не обольщайся. Все и решено без твоего спроса и разрешения. И без моего.

– А заговор Гарби?

– Рискованная вылазка в стан врага… Практически наугад. В надежде застать кое-кого врасплох и в одних подштанниках, – ответила предельно честно леди Янамари. – И эта попытка не удалась.

Джона развела руками в широком жесте, так чтобы взмах ладони пришелся прямо по носу присмиревшему призраку эрна Янэмарэйна.

«У! Змеюка!»

«Не спать, жареный, не спать!»

Нельзя этим духам спуску давать, пусть не забывает, кто тут живой, а кто – давным-давно мертвец.

– И что ты намерена делать?

– Я вернусь в Санниву и поступлю так, как считаю нужным.

Сказано было тоном, не терпящим ни вопросов, ни возражений.

Рамману ничего не оставалось, кроме как приложиться губами к перстню на пальце родительницы и, чопорно кивнув, выскользнуть из комнаты. В обширном «гардеробе» обликов Джойаны Алэйи имелся набор весьма крепких доспехов, и хотя извлекались они на свет крайне редко, но всегда по серьезному поводу. И под горячую руку графине лучше было не попадаться.

«А теперь, Жареный Пес, рассказывай, что ты там учуял такого? Что пробудило тебя от вечного сна? Или кто? И зачем?»

Наглый и шумный дух слегка опешил и даже попятился назад перед наступающей на него шуриа. Низкорослая щуплая женщина против рослого призрачного воина.

«Что-то я тебя, змеюка, совсем не пойму», – прошелестел он растерянно.

«Все ты понимаешь, ролфи. Не прикидывайся дурачком! Тебя ведь кто-то разбудил, кто-то вызвал из небытия. Кто? Кто-то из прислуги? Тив Удаз?»

«Ничего я тебе не скажу, шаманка проклятая».

Ах ты, какой упертый!

«Еще тысячу лет не видать тебе Чертогов Оддэйна, так и знай! Будешь скитаться меж небом и землей до тех пор, пока окончательно не развоплотишься, вместе с твоей жестокой бесстыжей душонкой, ролфи!» – пригрозила леди Алэйа.

«Ничего, ничего! Священный Князь доведет дело до конца, огнем выжжет вашу с диллайн заразу, смоет в море грязь! За все отомстит, за все будете держать ответ!»

Значит, все-таки без Вилдайра Эмриса здесь не обошлось, поняла Джона. Будем знать!

А у Эйккена эрн-Янэмарэйна за столько веков забвения накопилось что сказать живым, и он вовсю пользовался случаем быть услышанным. Более всего он напоминал рассерженного шмеля, вьющегося по комнате с угрюмым гудением. Джойана с улыбкой наблюдала за его монотонным кружением, откинувшись на подушки.

«Повезло тебе, Жареный, если бы не я, то до кого б ты докричался?»

«Оддэйн все слышит!»

«Угу-угу. Что ж он тебя до сих пор не забрал в Чертоги? А? Может, ему там еще один ценитель красоток-шуриа попросту не нужен?»

Ох, что тут началось! От мельтешения перед глазами ролфийского меча у Джоны голова едва не закружилась. Зато так смешно.

Сидим на подушках и любуемся на озверелого призрака – получаем свое маленькое удовольствие и думаем о том, что смейся или не смейся, а ведь Эйккен любил свою несчастную жену. О! Еще как любил. И до сих пор любит, как это принято у ролфи, одновременно умудряясь еще и от всей души ненавидеть. Счастье, что у шуриа собственное посмертье, а то и там бы нашел, настиг и за косы отволок в Чертоги к Оддэйну. Недаром верность ролфи вошла в поговорку.

«Она мне была верна, а ты собственному мужу рога наставила, поганка!»

«А вот это не твое дело, Жареный Пес», – вспылила Джона.

Бранд не виноват, что первым в ее жизни всегда был другой. Во всяком случае, не многовековому покойнику судить.

Рэналд эрн Конри

«Что за?.. Какого проклятого змея ты вырядился в юбку, Сэйвард?!»

Нет. Конечно же, лорд-секретарь эрн Конри удержатся от этого возгласа и возгласа и ничем не выдал своего изумления, даже бровью не повел. Разве что зрачки слегка расширились у него и глаза на миг плеснули волчьей зеленью, но вошедшая в его кабинет девица была слишком занята борьбой с собственными чувствами, а потому вряд ли что-то могла заметить. А вот князь, незримое присутствие которого в комнате Конри уже успел почуять, наверняка разглядел все, если не мысли прочитал, и сделал свои выводы. Их только слепой не сделал бы – да еще эта вот девочка, так убийственно похожая на своего отца. Из Чертогов Оддэйна нет возврата, и духи мертвых сроду не являлись ни одному ролфи, так что Сэйвард эрн-Кэдвен не мог вдруг предстать перед бывшим другом…

А если бы мог?

«Я не виноват, – наверное, в тысячный раз повторил Рэналд больше самому себе, чем Сэйварду или его дочери. – Был приказ, и была необходимость. Ты знал, на что шел, Кэдвен. Знал, на что шел! Я не виноват».

Но капитан Кэдвен и так это помнил, а Грэйн ир-Марен не убедит и тысяча клятв. Или все-таки?..

– Как несказанно приятно мне наконец-то иметь возможность видеть вас, моя дорогая, – с обаятельнейшей из улыбок Конри, изображая приветствие, чуть привстал в кресле и указал ей на другое, напротив: – Присаживайтесь, посвященная госпожа. Быстрота, с которой вы исполнили мое предписание касательно вашего прибытия, делает вам честь. Устали с дороги?

– Ничуть, милорд, – отозвалась она, осторожно присаживаясь на самый краешек и напряженно выпрямив спину. И выжидающе уставилась на него, прямо-таки сверля взглядом. В глаза смотрела, словно позабыв вдруг все древние правила вежливости.

«Знает», – констатировал лорд-секретарь и мгновенно сменил и тон. И выражение лица.

– Что ж, прекрасно, – откинувшись на спинку кресла, он сцепил руки на животе в замок и окинул ее холодным оценивающим взглядом. – Тогда нет нужды тратить время на пустые любезности, прапорщик. Вы отслужили пол знаменами Бегущего Волка три пятилетия и получили офицерский чин и знак посвящения Локке. Скажите, теперь вы намереваетесь выйти в отставку, дабы воспользоваться заслуженными привилегиями, положенными вам по статусу, или же решитесь продолжить путь служения Ролэнси честью и кровью?

– Думаю, – взгляда дочка Сэйварда так и не отвела, – вы знаете ответ, милорд, иначе не стали бы дарить мне этот чин. Полагаю, это был аванс. Я его приняла. Это – ответ. Теперь я здесь, перед вами, и жду ваших приказаний.

– Вот как, – Конри тонко усмехнулся. Молодая волчица показывает зубы. Хорошо! – Ждете, значит, приказаний… И вы понимаете, конечно же, что эти мои приказания могут показаться вам… странными… или даже непристойными? Несовместимыми с офицерской честью? А?

– Вполне понимаю, милорд, – она сперва серьезно кивнула, а потом вдруг усмехнулась в ответ: – Однако я понимаю также, что вы неспроста вызвали именно меня и именно сюда, а не в ваш кабинет на площади Дозорных Башен. Следовательно, это я вам нужна. Поэтому, прежде чем говорить о приказах, не обсудить ли нам вопрос цены?

Рэналд эрн-Конри, признаться, ожидал иного ответа. Девическое смущение или праведный гнев были бы уместней, на его взгляд, чем это… предложение поторговаться?

Из темного угла кабинета ему почудилось еле слышное Фырканье. Значит, Его Священная Особа все-таки почтил нынче дом лорда-секретаря своим присутствием, как и грозился. И, вероятно, получает массу удовольствия, наблюдая за этим безумным разговором.

– Я не совсем понимаю вас, прапорщик, – сухо молвил Конри, выделив это «прапорщик» голосом и жестом. – Вы что же, торговаться со мной вздумали?

– Ну, отчего же, – волчица и впрямь показала зубы. буквально. – Вы же прекрасно знаете, чего именно я хочу. Ради чего я отдала пятнадцать лет армии и сижу теперь здесь, перед вами.

– А! – Конри оскалился в ответ. – Земля, не так ли?

– И не просто земля, – жестко отрезала она. – Я желаю вернуть наследственное владение моего отца – и его благородное имя. Мой Кэдвен.

– Мой Кэдвен, хотели вы сказать, – уточнил он, прищурившись. – Неплохо! Клянусь Сворой Оддэйна, воистину нескромное желание для дочери предателя и безземельной торговки!

– Что до моего отца, – продолжала Грэйн, глядя теперь куда-то в стену поверх его плеча и словно не слыша этой реплики, – то предателем он не был, и вам это известно не хуже меня. А может быть, даже лучше.

«Дерзость отчаяния, – удовлетворенно подумал он. – Или отчаянная дерзость? В любом случае, я не ошибся. То, что надо».

– Что ж, может быть, и так, – уже откровенно ухмыльнулся лорд-секретарь. – Но тогда вы тем более должны понимать, чем закончится для вас неудача.

– О да, – пробормотала она. – Но я готова выполнить любой ваш приказ, если… то есть когда вы…

Девушка слегка посерела.

– О да, – пробормотала она. – Но я готова выполнить любой ваш приказ, если… то есть когда вы…

«Попалась», – констатировал он.

– Тогда перестаньте лепетать, эрна Кэдвен. Да, вы получите это владение. Более того, необходимые бумаги я подготовлю немедля. Но вот это – действительно аванс, и, кровью Локки клянусь, вам придется его хорошенько отработать.

– Что я должна буду сделать? – наконец-то догадалась спросить девушка.

– Очень своевременный вопрос, – Конри хохотнул и выбрался из-за стола. – Подите-ка сюда, поближе. Взгляните, – он отдернул шторку, открыв огромную, во всю стену, «карту Ролэнси, прилегающих морей и сопредельных территорий». – Вам знакомо это название?

– Остров Тэлэйт, – голос дочери Сэйварда все-таки дрогнул.

– Верно. Остров Тэлэйт или, как именовали его шуриа, Шанта. Корона, а точней будет сказать – ключ. Ключ к Проливам, завладев которыми мы сможем наплевать на нежелание Синтафа мирно пропускать наши корабли в порты Конфедерации. И в какой-то степени ключ к самому Синтафу.

– Или плацдарм… – пробормотала она.

– Умница, – Конри одарил ее улыбкой, от которой бледные щеки прапорщика ир-Марен слегка порозовели – и совершить вам предстоит именно то, чего не смог сделать ваш отец. И те, кто пробовал после него – а таковых было немало. Грэйн эрна Кэдвен – торжественно провозгласил он, – вам надлежит добыть для Ролэнси этот ключ.

– Кровь Локки, как увлекательно, – буркнула Грэйн с едва скрытым сарказмом в голосе. Нарочитый пафос слов Конри смыл с ее лица малейший признак смущенного румянца.

– Так вы согласны?

– А почему вы спрашиваете? – мрачно поинтересовалась она. – Разве ответ не очевиден?

– Чтобы дать вам иллюзию свободного выбора, – откровенно ответил лорд-секретарь. – И вы, разумеется, понимаете, что это всего лишь формальность. Я уже слишком многое вам рассказал, чтобы вы могли теперь отказаться.

– Я догадалась. Что ж, считайте, что формальности мы соблюли.

– Отлично, – Конри кивнул. – Тогда, прежде чем я продолжу, вот вам первый странный приказ. Раздевайтесь.

Вилдайр Эмрис, Священный Князь

«Неплохое начало, Конри, – мысленно усмехнулся князь. – Вот и проверим, насколько наша будущая героиня хладнокровна и выдержанна».

Сказать по правде, давным-давно миновали те времена, когда Вилдайра Эмриса могла бы привести в неистовство обнаженная женская натура. И дело тут отнюдь не в возрасте – с силой во всех смыслах у Священного Князя был порядок, – а в религиозных и брачных узах, коими представитель Оддэйна на земле был связан со своими женами – воплощениями лунных богинь. Право, когда одна твоя супруга символизирует собой, помимо всего прочего Войну, а другая – Коварство, не так уж много желания остается даже на легкий флирт. Союзы ролфи предполагают абсолютную верность брачным обетам, и не в традиции здесь дело, а в крови. Однако никакие родовые особенности не могут запретить истинному ролфи полюбоваться молодой соплеменницей, способной выносить прекрасных сильных волчат. Тем более случай представился.

Что касается выдержки, то тут прапорщик ир-Марен не сплоховала. В ответ на, прямо скажем, неожиданное пожелание девушка только бровь выгнула и спокойно уточнила:

– Совсем?

– На взгляд Вилдайра, такая реакция молодой и – князь повел носом, чтоб убедиться, – невинной девушки если и должна вызывать удивление, то, несомненно, приятное. Конри же почти открыто продемонстрировал замешательство. Не ожидал? Отчего это? Неужто лорду-секретарю настолько изменило чутье, что он еще не догадался, насколько его собственная персона интересует эту юную особу?

«Ради слез Морайг, Рэналд, да неужто ты теряешь хватку? Что ж, запомним».

– Гхм… – лорд-секретарь прочистил горло и вернул себе невозмутимость: – Кителя и юбки будет достаточно.

«То есть пока достаточно, – развеселился правитель. – Ну-ну».

Повинуясь жесту Конри, Грэйн отступила почти на середину комнаты и спокойно выполнила приказ. Пояс, китель и юбка отправились на банкетку у окна, а сама она, оставшись в бриджах и рубашке, чуть склонив голову набок, ждала…

«Указаний, – восхитился князь. – Указаний она ждет, наша умница».

А вот чего ждал лорд-секретарь, оставалось пока неясным. Постояв некоторое время неподвижно, он затем неспешно обошел девушку по широкому кругу, откровенно осматривая. Грэйн все так же невозмутимо чуть поворачивала голову вслед его перемещениям. Князь в своем углу наслаждался незабываемым зрелищем.

Однако время было дорого, а потому Священному Князю, а точнее сказать – вожаку, пора было проявить свою власть и прекратить это, пока едва начавшаяся игра не зашла слишком далеко.

– Благородная дева ростом должна быть высока и крепка станом; широки ее плечи и сильны руки, высоки груди, а бедра шелковы и обильны… – вслух процитировал Вилдайр Эмрис древний трактат «О девах и женах ролфийских». – И не усомнюсь я, что дева сия управится и с веслом, и с прялкой, а мужа своего, коли падет он на бранном поле, из боя вынесет, не бросив ни меча его, ни щита, ни доспеха… Остается лишь удивляться, как наши предки умудрились проиграть диллайн войну. И радоваться, что и в наши времена рождаются еще девы, что не уступят древним ни красотой, ни статью. Я восхищен, эрна Кэдвен. Вы могли бы служить образцом для древнего сочинителя; трактат «О женах »словно про вас сложен.

И одарил ошарашенную его внезапным появлением Грэйн одобрительной улыбкой, а подобравшегося, словно перед прыжком, Конри – предупреждающим властным взглядом.

– Благодарю вас, мой князь, – польщенно зарделась девушка.

– Ну, будет, будет, – Вилдайр небрежно отмахнулся, все-таки стрельнув еще раз глазами на пресловутые «обильные» бедра, обтянутые бриджами весьма откровенно. Разумеется, узнавать, насколько они «шелковы», князь не стремился, да и Конри не советовал бы, учитывая обстоятельства, однако зрелище его все-таки порадовало, а потому настроение у Повелителя Архипелага было теперь весьма благодушным. – Итак, я, кажется, ничего еще не пропустил, не так ли, лорд Конри? Вы пока не излагали нашей отважной деве подробностей того дела, что ей предстоит

– Нет, мой князь, – буркнул лорд-секретарь. Ноздри его подрагивали.

«Легче, Рэналд, легче, – подумал Эмрис. – Сперва дело, потом уже девки».

Хотя, признаться, и самому князю вдруг захотелось посетить спальню эрны Вигдэйн, своей посвященной Локке супруги, вне урочного времени. Чем-то напомнила эта девушка Вилдайру его жену по имени Война. Но «огненная» княгиня пребывала нынче на острове Конрэнт, инспектируя гарнизоны прибрежных фортов, а потому увлекаться сравнениями не стоило, дабы не вызвать вполне обоснованный гнев второй супруги, эрны Мерсэйл, которая, помимо прочего, воплощала еще и Коварство. «Морская» княгиня и так постоянно пеняла Священному Князю на то, что он до сих пор не нашел среди благородных ролфи себе третью, «земную» супругу и не обзавелся еще потомством. Впрочем, в этом вопросе жены князя были единодушны, считая, что пора бы уже перестать оплакивать последнюю неудачную попытку (четвертая по счету «земная» жена, как и те, что были до нее, тоже умерла родами) и предпринять новые шаги в направлении продолжения княжеского рода. Другое дело, что ролфийские девы, не без оснований напуганные постоянными тризнами в княжеской семье, вовсе не горели желанием пополнить своими именами скорбный список в святилище Глэнны. А что, вдруг подумалось князю, была бы эта молодая волчица посвященной Глэнны, тогда, возможно… Но на предплечье Грэйн уже горел несмываемый знак посвящения Огню и Войне, а потому ее красота и молодость не могли вызвать у Вилдайра иного интереса, кроме эстетического. Красива и сильна, но, увы, не ей суждено выносить вилдайровых волчат. Но тогда уж и Конри пусть не обольщается! Будет жестоко и бессмысленно лишать благородную эрну Кэдвен надежды когда-нибудь заключить достойный ее имени брачный союз – в том случае, если она выживет, конечно, а не попадется ищейкам Синтафа и вернется с победой и добычей, так, чтоб Вилдайру не пришлось подписывать ей тайный приговор. Вопреки всем слухам, вешать Священный князь действительно не любил, тем более молодых красивых девушек. Впрочем, как посвященной огненной богине, вместо несовременного сожжения Грэйн Кэдвен полагался расстрел в случае неудачи, но разница не принципиальна. Во всяком случае, глядя на нее, Вилдайр Эмрис искренне надеялся, что дочь капитана Кэдвена не повторит судьбу отца. А роман с Конри, пусть и недолгий, навсегда перечеркнет ее будущее. Лорд-секретарь так и не смог расторгнуть брак со своей беглой супругой – отсутствие дипотношений с Синтафом вредило не только внешней торговле. Так что ничего хорошего из интереса Конри к юной диверсантке не выйдет. Князь или, если угодно, вожак – это еще и в какой-то мере отец своим подданным, а потому лорда Конри ожидает внушение, а Грэйн Кэдвен – негласный отеческий присмотр. Впрочем, загадывать еще рано, а вот проследить, чтоб лорд-секретарь вспомнил о своих обязанностях и уже изложил девушке суть ее задания, – вполне своевременно.

– Так приступайте, – дал отмашку Вилдайр. – Дело это сугубо важное и весьма деликатное, потому я тоже поприсутствую, если вы не возражаете.

Попробовали бы они возразить! Грэйн даже позволила себе мимолетную улыбку облегчения, непроизвольно переместившись поближе к Священному Князю, с ее точки зрения, несомненно, более безопасному.

– Итак, – обрел голос Конри, – вам, эрна Кэдвен – я думаю, вопрос с вашим владением мы уже решили, а потому позвольте обращаться к вам как подобает – несомненно, в общих чертах известна та ситуация, что сложилась у внешних рубежей Ролэнси в последнее столетие, то есть после того, как мы окончательно изгнали имперцев с нашего архипелага и из наших территориальных вод.

– Кругом враги, – коротко прокомментировал Священный Князь это пространное вступление. – И это не преувеличение. Помимо Синтафа, все еще не оставляющего пустых надежд вновь покорить ролфи, не стоит забывать о конфедератах. Разумеется, к нам на Острова никто из Конфедерации не сунется, но перекрыть нам доступ к столь необходимым ресурсам, запереть нас здесь, на севере, и диктовать свои условия – это их алмазная мечта.

– Наша задача, таким образом – не допустить блокады, – подхватил Конри. – Порты Синтафа, разумеется, для нас недоступны – пока! – но их флоту все еще по силам перекрыть нам морские пути в гавани Конфедерации. Вам понятно такое изложение, эрна Кэдвен?

– Вполне, – кивнула девушка, всем своим обликом демонстрируя понятливость.

– Прекрасно. И тут мы подходим к моменту, который вас давеча так развеселил. Остров Тэлэйт, – лорд Конри вооружился ножом для вскрытия писем вместо указки и обвел искомый остров на карте. – Обратите внимание на его исключительное местоположение. Остров, несомненно, является естественным продолжением нашего архипелага и тем не менее отделен от полуострова Эскизар не слишком широким проливом Арнлейг… Это здесь, с юга, в то время как северный пролив Беруин, к несчастью, весьма опасен для судоходства. Думаю, заострять внимание на том, что даже этот опасный пролив мы пока еще не контролируем, будет лишним – вы это и сама помните.

– О да, – хмуро подтвердила дочь капитана «Верности Морайг». Несомненно, она не только помнила, но и не один раз проигрывала тот злосчастный случай среди рифов пролива Беруин в воображении, выискивая для своего отца хоть малейшую лазейку к спасению. Увы, капитан Кэдвен в том бою использовал все шансы – и все равно проиграл, так что ничего нового его дочь, имеющая о морском деле представление весьма поверхностное, придумать не могла.

– Итак, остров Тэлэйт – это естественный страж морских путей в этом районе и, кроме всего, весьма удобный плацдарм как для нападения Синтафа на наши острова, так и… – Конри, увлекшись этим импровизированным уроком политической географии, запнулся и посмотрел на князя. Вилдайр успокаивающе улыбнулся.

– Нет смысла молчать о том, что и так обсуждают в каждой гостиной Ролэнси, – фыркнул он. – Впрочем, эрна Кэдвен, конечно же, не станет лишний раз распространяться о наших дальних планах? Тэлэйт в своем роде уникален: в мирное время он служил бы прекрасной перевалочной базой для торговых сношений между архипелагом и материком, но, учитывая наши отношения с Синтафом, меня сейчас гораздо более привлекает его военное использование. Пролив Арнлейг и в самом деле неширок. Переброска десанта на материк заняла бы не более суток. А Барсайский залив, который флот Синтафа контролирует лишь отчасти, – отличное место для сосредоточения и высадки войск. Но это в перспективе, дитя мое. Ролэнси пока еще не может позволить себе такую активную внешнюю политику, кроме того… в нашей партии на троих в любой момент может появиться четвертый игрок. Подведу итог: Ролэнси нужен этот остров, полностью покорный и контролируемый, и нужен сильный гарнизон на нем. Тэлэйт должен стать нашим прежде, чем Синтаф соберет остатки сил и вновь там обоснуется. Или прежде, чем там укрепится кто-то другой.

– Конфедераты? – уточнила Грэйн.

– Зрите в корень, дитя мое, – одобрительно усмехнулся князь. – Если бы речь шла только о конфедератах или имперцах, я бы так не торопился. Нет, эрна Кэдвен. На Тэлэйт в любой момент могут высадиться северяне. Да-да, те самые северные «варвары», о которых мы до сих пор ничего не знаем. Кроме того, что они есть – и готовят вторжение. Конечно, можно предположить, что первый удар придется на богатый и прогнивший Синтаф, однако уповать лишь на то, что до нас не доберутся, я бы не стал. Если в свое время наш климат не напугал диллайн, то и северян он тем более не устрашит.

– Мой князь… – девушка нахмурилась. – Позвольте все же спросить… – и, успокоенная поощрительным кивком Вилдайра, продолжила: – Почему бы нам не высадить на Тэлэйт десант и не взять себе этот остров по праву силы?

– Я думал об этом, эрна Кэдвен. Поверьте, я думал об этом очень долго, взвешивая все возможности. Ваш отец, к слову, был одним из тех, кто проверял для меня варианты. И выводы таковы: Синтаф, точнее, отдельные его части, все еще слишком силен, и конфедераты в любой момент могут вступить с ними в союз. Но меня останавливает не это даже, а тот факт, что на Тэлэйт существуют еще и иные силы, которые, несомненно, окажут нам яростное сопротивление.

– Шуриа, – коротко вставил Конри.

– Промятые? – Грэйн невольно понизила голос и сделала непроизвольный отвращающий жест. – Но разве?..

– В настоящее время в мире осталось не более пяти тысяч чистокровных шуриа, – спокойно поведал князь. – И по меньшей мере половина из них сосредоточена в горах острова Тэлэйт. Они зовут его Шанта.Это их родина, эрна Кэдвен, место, откуда они вышли…

– Змеиное гнездо, – вновь встрял Конри. Вилдайр Эмрис выгнул бровь на это замечание и невозмутимо продолжил:

– …и куда вернулись последние из них, чтобы медленно вымирать под гнетом Проклятия Сигрэйн. Полагаю, всю сагу мы цитировать не будем. Скажу только, что ни мы, ни они ничего не забыли. Высадившись на острове, мы неминуемо ввяжемся в беспощадную партизанскую войну, в которой падут не только последние шуриа, но и немало ролфи. В общем-то, участь нашего единственного гарнизона на Тэлэйт – вы же знаете, что мы все-таки удерживаем там форт Сигрэйн, что весьма символично, не так ли? – это вполне убедительно доказывает. Тэлэйт буквально кишит бандами то ли повстанцев, то ли просто мародеров и разбойников, пиратами, диверсионными группами конфедератов и имперцев – и это не считая племен шуриа, засевших в горах. И задача наша проста – изыскать способ заставить последних Третьих самих присягнуть Ролэнси. Добровольно.

– Но… – У эрны Кэдвен буквально отвалилась челюсть. И в самом деле, предположение о том, что проклятые могут вдруг покориться извечным врагам, было не просто диким и невероятным. Оно было безумным. – Но ведь они же… – вновь начала Грэйн и задохнулась, подавившись словами, которые не слишком прилично произносить в обществе собственного князя.

– Я же сказал, что сагу о Деве Сигрэйн мы пересказывать не будем. – Священный Князь продемонстрировал безупречный прикус в улыбке. – Достаточно будет того, что такой способ мы нашли. А вам, эрна Кэдвен, должно быть довольно моего решения. Конри, продолжай.

– Взгляните, эрна Кэдвен, – лорд-секретарь отпер ящик бюро и извлек оттуда медальон в золотой оправе – крохотный портрет-миниатюру. – Внимательно рассмотрите это лицо.

– Шуриа, – выдохнула девушка, буквально просвечивая портретик зазеленевшими глазами.

– О да, – ухмыльнулся Священный Князь. – Леди Джойана Алэйа, графиня Янамари. Вот тот ключик, которым мы откроем для себя проливы и наконец-то получим Тэлэйт. И вот ваше непосредственное задание, посвященная Кэдвен. Вам надлежит отправиться в Синтаф, проникнуть в Санниву и выкрасть графиню. Доставьте ее в Эйнсли живой и невредимой, привезите ее сюда, ко мне – и Тэлэйт станет нашим вместе с последними шуриа и всеми их потрохами.