Текст книги "Свадьба по завещанию"

Автор книги: Людмила Ситникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10

В субботу, четырнадцатого февраля, Алиса бесцельно бродила по дому, с тоской вспоминая время, когда на День всех влюбленных они с Павлом обменивались забавными валентинками. Похоже, сегодня ее никто не поздравит, а так хотелось бы услышать нежные слова.

Час назад Вадим уехал в книжный магазин на встречу с читателями. С раннего утра Райский был в плохом настроении, видимо, боялся, что из-за вышедшей перед Новым годом статьи встреча омрачится нежелательными вопросами интимного характера.

Кристина тоже подалась в город, по ее горящему взгляду Алиса поняла – к любовнику.

Сразу после отъезда Вадима к Радмиле Анатольевне пожаловал респектабельный джентльмен. Попросив не беспокоить их, они скрылись в кабинете.

Перебросившись парой фраз с Ларисой Валентиновной, Алиса решила совершить шопинг. В конце концов, она имеет на это полное право, приобретение симпатичной кофточки окажется как нельзя кстати.

Прогуливаясь по торговому центру, Алиса то и дело наталкивалась взглядом на счастливые лица влюбленных пар. Настроение портилось с неимоверно высокой скоростью. В итоге во избежание депрессии от царившей вокруг атмосферы влюбленности она наспех купила совершенно нелепый бежевый шарфик и поспешила ретироваться. Радмила права – женщине противопоказано одиночество.

О-хо-хо-хо-хо, поездка не удалась. Один ноль в пользу меланхолии.

Как только Алиса вошла в дом, к ней бросилась Лариса Валентиновна:

– Алиса, ну хоть ты пришла, я уж и не знала, что делать!

– Что случилось?

– Радмиле Анатольевне стало плохо с сердцем, а «скорую» вызывать не велит.

– Где она?

– У себя в комнате. Проглотила пару таблеток, лежит, курит.

– Курит?

Алиса решительно вошла в спальню Райской, забыв постучать. Сильно пахло валокордином. Радмила Анатольевна полулежала на кровати, держась за сердце.

– Лариска уже донесла?

– Почему вы отказываетесь от врача?

– Мне лучше. Только не говори Вадиму о приступе. Он запаникует, а когда Вадька в панике, у него не спорится дело с книгами.

– Приступ действительно прошел?

– Честное слово.

– Обещайте в понедельник съездить к врачу, нужно сделать кардиограмму, проверить…

– Сердце прихватило на нервной почве.

– Из-за чего вы нервничали? Вас расстроил тот мужчина, кто он?

Радмила хотела взять сигаретку, но Алиса быстро перехватила пачку:

– Никакого курева!

– От дефицита никотина я умру.

– А от его избытка умрете в два раза быстрее! Вы не ответили: зачем приезжал тот господин?

– Тот господин с недавних пор владеет моими салонами.

– Как?

– Рано или поздно наступает момент, когда понимаешь, что работать становится тяжело, коварный возраст отнимает силы. Здесь, как и в шоу-бизнесе, главное – вовремя уйти. Вадим писатель, он далек от бизнеса, пришлось продать салоны.

– Радмила Анатольевна, мне кажется, вы недоговариваете.

– Алиска, я в тебе не ошиблась, извини за нелестное сравнение, но я поставила на правильную лошадку.

– О чем вы?

– Узнаешь, когда придет время.

– Узнаю что?

– Многое, дорогая, главное, чтобы ты выстояла.

* * *

Алиса отложила ножницы в сторону, убрала в стол коробочку с мелками. Сильная головная боль мешала сосредоточиться на работе. «Обещанные метеорологами магнитные бури отрицательно сказались на моей трудовой деятельности», – усмехнулась Малахова.

Растирая виски, она вспомнила совет Варвары Григорьевны. Бабушка говорила: «Если мучает головная боль, минут на пять приложись лбом к оконному стеклу».

Упершись в стеклянную поверхность, Алиса начала обратный отсчет:

– Триста… двести девяносто девять… двести…

В дверь постучали.

– Открыто, входите.

Увидев необычное зрелище, Вадим удивленно вскинул брови:

– Чем это ты занимаешься?

– Пытаюсь избавиться от головной боли.

– Таблетку выпить не пробовала? Иногда помогает.

– Я не расположена к остротам, зачем понадобилась моя скромная персона?

– К тебе пришли.

– Кто?

– Женька.

– Евгений? А почему именно ко мне?

– Вы, лисы, умеете очаровывать мужиков, вот и этот попался в твои хитро расставленные сети.

Алиса кивнула:

– Уже спускаюсь.

Вадим не спешил уходить.

– У тебя видок не ахти, рыжая.

– Спасибо за комплимент.

– Нет, серьезно, оставайся в комнате, я скажу Женьке, что ты себя неважно чувствуешь.

– Не развалюсь, на разговор сил хватит.

– Может, приляжешь?

– С каких пор Вадима Райского заботит мое самочувствие?

– С недавних.

Волна возбуждения прошлась по телу, тупая боль сфокусировалась на затылке. Алиса схватила катушку красных ниток.

– Я… мне… э-э…

«Веди себя достойно», – прорычал ее старый дружок, внутренний голос.

– Скажи Евгению, я не заставлю его долго ждать.

– Решение окончательное?

– И обжалованию не подлежит!

Смерив ее презрительным взглядом, Райский с силой хлопнул дверью.

Меньше всего Алисе хотелось спускаться в гостиную. Она бы с радостью послушалась Вадима и, выпив таблетку, с большим удовольствием легла бы в кровать, но… Попытка Райского помешать встрече с Женей заставила ее на время забыть о головной боли.

– Неужели ревнует? Нет… показалось… хотя можно проверить.

Евгений, облаченный в дорогой черный костюм в мелкую полоску, при виде Алисы обнажил в улыбке ровные зубы.

– Вы восхитительны!

Кристя хмыкнула.

– Надеюсь, мой визит не нарушил ваших планов? – продолжал Женя. – Я намеревался пригласить вас в ресторан… конечно, если вы не против.

Алиса колебалась. Ехать куда бы то ни было не было ни сил, ни желания.

Не дав ей раскрыть рта, Вадим быстро проговорил:

– Отличная идея, у меня встречное предложение: давайте отправимся в ресторан вчетвером? Крис, поддерживаешь?

– Предпочитаю остаться дома.

– Да ладно, сама же хотела вытащить меня в город.

– Сегодня нет настроения.

– Тогда устроим ужин в столовой, и ехать никуда не надо, и…

Женька похлопал Райского по плечу:

– Извини, старик, но я планировал провести вечер в компании Алисы.

У Вадима на лбу заиграла жилка.

– Она неважно себя чувствует.

Алиса вмешалась в разговор приятелей:

– Жень, с радостью принимаю приглашение, сто лет в ресторане не была. Но у меня два условия. Мы немедленно переходим на «ты», и мне потребуется двадцать минут на сборы. – Повернувшись, Алиса заметила перекошенное лицо Вадима.

«Господи, он и правда ревнует меня к Женьке», – трелью соловья пронеслось в голове.

На сборы ушло чуть больше четверти часа. Перед очами троицы Алиса предстала в шикарном черном платье с достаточно откровенным вырезом на спине. Вечерний туалет она получила в подарок от Радмилы Анатольевны на Новый год.

– Афродита! – молвил Евгений.

– Жаль, пены не хватает, – ехидно бросила Кристя.

Уже в дверях в пальто, которое ей подал Женя, Алиса услышала раздраженный голос Вадима:

– Я иду работать!

– Но, дорогой…

– Не сейчас, Кристина, не сейчас.

* * *

За ужином Евгений заметно нервничал, а после второго бокала вина осторожно произнес:

– Алиса, я должен тебе сказать, что ты мне очень нравишься… как женщина, понимаешь? Не станешь возражать, если мы начнем встречаться?

Алиса никогда не умела юлить и притворяться. Она не стала изменять этому правилу и сегодня.

– Жень, ты очень интересный мужчина, обязательно встретишь свою половинку. А я… я люблю другого.

– У тебя кто-то есть?

– Да.

– Какой же я идиот! Мне следовало догадаться, такая женщина, как ты, не может быть одинока. Но Кристина утверждала – твое сердце свободно.

– Кристина ошибалась.

– Кто он? Ох, прости, можешь не отвечать.

– Не отвечу. Давай переменим тему.

– А я-то надеялся пойти с тобой в субботу в театр, у меня и билеты есть.

– Так в чем проблема?

– А твой… друг не станет возражать?

– Не станет.

Евгений поднял бокал:

– Выпьем за твое счастье!

* * *

В коттедж Алиса вернулась около полуночи. Стараясь не шуметь, она осторожно подошла к лестнице.

– Хочешь сказать, что все это время вы провели в ресторане? – Райский вышел из кабинета с мобильным телефоном в руке.

– Вадим, у тебя отвратительная привычка подкрадываться в самый неожиданный момент.

– Ты не ответила.

– А о чем ты спросил?

– Вы четыре часа просидели в ресторане?

– Не четыре, три с половиной.

– Женька не отвечал на мои телефонные звонки. Куда вы ездили на самом деле? К нему домой? А может, на дачу, а? Не молчи!

– Я не на допросе.

– Отвечай!

– С какой стати? Ты мне не отец, я не обязана отчитываться. – Требовательный тон Райского вызывал у Алисы раздражение.

– Не забывай, ты живешь в порядочном доме, здесь не принято шляться по ночам.

«Между прочим, твоя Кристина по ночам спит в кроватке, а шляется как раз при свете дня с молоденьким любовником», – чуть было не выкрикнула Алиса.

Она вспомнила Павла, его тайную пассию и свое неведение, и ей стало жаль Вадима. Она побежала наверх. Упала. Сильно ободрала коленку, но боль почувствовала, лишь оказавшись в комнате. При мысли о том, что Вадим сейчас поднимется в их с Кристиной спальню, ляжет в их кровать, ей захотелось плакать.

– Вадим… ты так близко и так далеко.

Глава 11

– Вот такие пироги, Любаня, как говорится, никто и не ожидал.

– Радоваться надо, не каждый день влюбляешься, а ты мину скорчила. Между нами, девочками, я боялась, что из-за Пашки ты возненавидишь всех мужиков.

– Когда Вадим рядом, чувствую себя не в своей тарелке: и признаться нельзя, и молчать нет мочи. Иногда мне кажется, он догадывается о том, как я к нему отношусь.

– Может быть, и догадывается, у писателей отлично развита интуиция. И вообще, я думаю, Вадим видит в тебе потенциальную… супругу.

– Любка, о чем ты! Забыла, что у него есть супруга Кристина.

– Во-первых, не супруга, а во-вторых, ты напрасно держишь в секрете ее походы налево.

– Я не хочу вмешиваться в их отношения…

– Так дело не пойдет, я не позволю единственной подруге собственноручно разрушить свою личную жизнь. Тем более на горизонте появился еще один объект – Евгений, кстати, что он за фрукт?

– Приятный в общении, интеллигентный, симпатичный внешне… С ним комфортно, уютно и в то же время скучно. Смесь ненавязчивости с педантичной требовательностью, мужчины такого типа часто остаются холостяками.

– Уговорила, Женька нам не подходит. А «бывший» не звонил?

– Не-а.

– Интересно, он читал ту статейку, где тебя выдали за жену Вадима?

– Понятия не имею, Вера Эдуардовна точно не в курсе.

– Давай начистоту, подруга: если Пашка приползет просить прощения, как поступишь?

– Никак.

– Не растаешь?

– Исключено. Знаешь, в последнее время чертовски хочется заглянуть в будущее, одним глазком посмотреть на того, кто будет рядом.

Люба хлопнула себя ладонью по лбу.

– Сейчас сделаем. У нас на десятом этаже живет баба Дуся, мировая старушенция, штучный экземпляр. Бабульке под восемьдесят, шустрая, бойкая, к тому же неравнодушна к горячительным напиткам. Кроме всех вышеперечисленных достоинств, Евдокия Власьевна – настоящий профессионал в карточных гаданиях. Сейчас мы к ней нагрянем и узнаем примерное описание твоего принца.

– Я не верю гадалкам, ворожеям и прочим колдунам!

– Она не колдунья и не ворожея. Немедленно отправляемся узнавать будущее, за язык тебя не тянули, сама ляпнула.

Сопротивляться бесполезно, Карпова не отвяжется. Искренне желая, чтобы соседки не оказалось дома, Алиса шагнула в кабинку лифта.

Обитую красным дерматином дверь открыла приятной наружности шатенка.

– Ленусик, – защебетала Люба, – приветик. Мама дома? Нам срочно требуется ее помощь.

– Можешь не продолжать. – Лена скривилась. – Двадцать первый век на дворе, а ты как маленькая.

– Если ты не против, мы с ней переговорим.

– Ради бога.

Евдокия Власьевна, маленькая, высохшая старушка с озорными искрящимися глазками, стоя у открытой форточки, затягивалась беломориной.

– Мам, к тебе пришли.

– Здравствуйте, баба Дуся.

– Любочка, давненько тебя не видела, как жизнь молодая?

– Отлично, а вы на здоровьечко не жалуетесь?

– Пока не сдохла.

– Мама!

– Я сто лет мама, закрой дверь, не создавай сквозняк.

– Баба Дусь, познакомьтесь, моя лучшая подруга Алиса.

Старушка кивнула.

– На нее нужно разложить карты. Поможете?

– Сделаю! – Пенсионерка выудила из кармана старую колоду. – Только вы обе, – кивок в сторону дочери и Любашки, – испаритесь.

Алисе было предложено сесть за стол и расслабиться. Минуты две баба Дуся тасовала карты, потом резко спросила:

– Рюмашку опрокинешь?

– Нет, я не пью.

– Зря, у меня водочка отпад, не какая-нибудь паленка, натуральная, на лимонных корках настоянная.

– Спасибо, я воздержусь.

– Хозяин барин. Тогда будь добра открой холодильник, достань бутылек и чашку не забудь.

Поставив перед пенсионеркой беленькую, Алиса услышала следующее:

– Плесни мне грамм сто пятьдесят.

– Ого!

– Не тяни, а то сейчас Ленка нарисуется, опять вопить начнет.

Лена появилась в тот момент, когда Евдокия Власьевна подносила чашку к губам. Заметив бутылку, женщина всплеснула руками:

– Мама! Ты же окосеешь!

Осушив чашку, бабулька выдохнула:

– Окосеешь ты, когда узнаешь, что я замуж выхожу.

Сделавшись белее снега, Лена опустилась на табурет:

– Замуж? О господи, за кого?

Прикурив новую папироску, Евдокия Власьевна потянулась.

– Шутка! Теперь понимаешь, что сто пятьдесят грамм водки не самое страшное в нашей жизни?

– От твоих шуток меня кондратий хватит.

– Только после меня. Зачем пришла, я же просила не мешать.

– Ножницы взять.

– Бери и иди, не порть атмосферу.

Проводив дочь насмешливым взглядом, Евдокия протянула колоду:

– Вытащи одну карту и положи на стол рубашкой вверх. Смелее, не укусит. Теперь сиди молча, не ерзай.

Образовав круг из тридцати пяти карт, гадалка перевернула тридцать шестую, ту самую, вытащенную Алисой из колоды.

– Трефовый король! – заявила она, хрипло рассмеявшись.

– Это хорошо или плохо?

– Из-за него сердечко страдает, из-за него мечешься.

– А кто он?

– Будто не знаешь?!

– Догадываюсь.

– Верно догадываешься. Хлопоты червей заставят отправиться в бубновую дорогу, заботы пик приведут к встрече с почтенным человеком. Козни дамы треф обернутся против нее самой. Дама червей, – Евдокия Власьевна перевернула очередную карту, – посеет ссоры. В казенный дом придут неприятные хлопоты, король треф окажется обманутым дамой бубей, то есть тобой.

Алиса сидела как истукан, слова Евдокии здорово смахивали на шифровку разведчика.

– А что будет у меня с королем?

– Удар! Черный разговор и… туз червей. Отличная карта!

– Можно поконкретней?

Морщинистыми руками Евдокия Власьевна собрала карты в кучу.

– Поконкретней узнаешь после удара.

– Вы меня пугаете.

– Не пугайся, его не миновать. Его уже ждут, после удара начнется червонный период, – Евдокия потянулась к бутылке. – Еще грамм сто и…

– Спасибо за гадание, мне пора.

– Иди, милая, иди с богом. И помни… король треф объявится в самый неожиданный момент.

На лестничной клетке Любаня забросала подругу вопросами:

– Что она сказала? Вадим выпал? Свадебку не нагадала?

– Мне не следовало к ней идти, Лена права, ее мать отличная сказочница, настоящий профессионал в навешивании лапши. Сначала несла ахинею про хлопоты, заботы, а в конце предрекла удар.

– Ах!

– Да успокойся ты, ничего не случится, я не верю картам.

– Напрасно! Алиска, мне страшно.

– Почитай роман Райского, страхи как рукой снимет.

В присутствии Любы Алиса старалась выглядеть беззаботной, но неприятный осадок на душе остался.

Сидя в машине, она читала молитву, прося Всевышнего оградить близких ей людей от очередного несчастья.

Глава 12

После майских праздников Радмила собрала обитателей коттеджа в гостиной для серьезного разговора. К большому удивлению присутствующих, в руках Райской не оказалось привычной сигареты. Заламывая пальцы, Рада сообщила о намерении лечь в больницу на обследование.

– Сердце… выкидывает фортели.

– Я давно говорил, покажись медикам.

– Я ложусь в частную клинику, недельку меня помучают, после чего вновь предстану пред вами, обновленная, и… Сейчас речь не об этом. Пусть каждый из вас клятвенно пообещает в мое отсутствие вести себя разумно.

– Вы так говорите, будто мы банда преступников, – с нарочитой медлительностью произнесла Кристина.

– Никаких скандалов, склок и прочих военных действий не должно быть в принципе. Кристина, тебе понятно?

Женщина молчала.

– Не слышу ответа.

– Понятно.

– Вадим?

– Мама, к чему ты затеяла разговор? Кристя права, мы цивилизованные люди.

– Алиса не должна чувствовать дискомфорт.

– Алиса? Опять Алиса, с недавних пор все дороги ведут не в Рим, а к Алисе.

Пропустив мимо ушей слова Кристи, Алиса смотрела на Райскую, гадая, что в ней изменилось? Вроде все по-старому, идеальная прическа, безупречный макияж, элегантный костюм, а глаза… В глазах явно читался страх.

Попросив Алису уделить ей несколько минут, Райская поднялась в спальню.

– Мне трудно говорить, поэтому постараюсь озвучить главное. Я хочу, чтобы завтра ты сопровождала меня в больницу.

– Не вопрос.

– Отлично. – Радмила открыла шкатулку с драгоценностями. – Подойди ближе, дорогая. Вот это кольцо с бриллиантом я купила сразу, как только появились деньги. Многие годы оно было моим талисманом, приносило мне удачу в делах и личной жизни. Зачем? Хочу подарить его тебе.

– Это слишком дорогой подарок, я не могу принять кольцо.

– Дорогая, не спорь, возьми, только… обещай не надевать его раньше времени.

– Раньше какого времени?

– Узнаешь.

– Радмила Анатольевна, вам надо отдохнуть, – забеспокоилась Алиса. Женщина бледнела на глазах, и потом… она не выкурила ни одной сигареты, тревожный сигнал.

– Я лягу, а ты отнеси кольцо в свою спальню и спрячь до лучших времен.

– Может…

– Иди! – Радмила почти вытолкала Алису в коридор.

К ужину Рада не спустилась, домочадцы увидели ее лишь на следующий день перед завтраком.

– Я закончил книгу, – объявил Вадим.

– Замечательно! Не возражаешь, если я возьму рукопись с собой? Не терпится почитать. Алиса, детка, собирайся, мы выезжаем.

– Как, уже? А завтрак? – Кристина подозрительно покосилась на Вадима.

– Завтракайте без нас.

– Я поеду с вами, – сказал Райский.

– Сынок, не стоит, принеси рукопись.

* * *

Прижав к груди черную папку, Рада махнула рукой:

– До встречи, завтра жду вас у себя в палате.

Алиса помогла Радмиле Анатольевне обосноваться в палате и в полдень откланялась.

Радмила позвонила сразу после ужина. Она поздравила Вадима, сказав, что его новый роман настолько хорош, что она прочла его на одном дыхании. А потом попросила у сына прощения и сразу же отсоединилась.

Вадиму позвонили на сотовый в четыре утра. Известие о смерти матери повергло Райского в состояние глубокого шока.

Причиной смерти Радмилы Анатольевны стал обширный инфаркт. В три часа сорок семь минут после полуночи Райская навсегда закрыла глаза.

От врача Вадим узнал подробности болезни матери.

– Ваша мама понимала, что жить ей осталось недолго. Я наблюдал ее в течение нескольких лет. Ее сердце с каждым днем сдавало позиции. Она пережила три микроинфаркта и мужественно переживала сердечную боль, она была сильной женщиной. Примите самые искренние соболезнования.

Вспомнив кольцо и бессвязную речь Райской, Алиса дала волю слезам.

Только теперь Алиса поняла: Радмила чувствовала приближение смерти, отсюда и непонятные слова, намеки, мрачные взгляды.

В коттедже, улучив момент, когда Кристина поднялась наверх, она подошла к Вадиму:

– Вадь, не знаю, что сказать, у меня самой сердце готово остановиться.

Райский полуобнял Алису за плечи. Сдерживаясь из последних сил, он прошептал:

– Ничего не говори, просто постой рядом.

И она стояла, искренне разделяя его горе… их общее горе.

Глава 13

Три дня до похорон Алиса помнила смутно. Без Радмилы в доме было пусто и неуютно. С Вадимом они практически не разговаривали, с утра Райский запирался в кабинете, и никто не осмеливался его беспокоить. Алиса никак не могла осознать, что Рады больше нет среди живых, ей казалось, вот-вот откроется входная дверь, и Райская, дымя тонкой сигареткой, появится на пороге. Улыбнется своей особенной улыбкой и с легкой сипотцой в голосе поинтересуется делами чад и домочадцев.

Вечером, накануне похорон, за ужином Кристина осторожно спросила:

– Вадь, что теперь будет?

– В каком смысле? – едва слышно спросил он.

– Я имею в виду салоны Радмилы.

– Крис, ради бога, о чем ты спрашиваешь? Тело матери не предано земле, а тебя интересуют проклятые салоны. Плевать я на них хотел, пусть горят синим пламенем.

– Вадим, я понимаю, тебе тяжело, но пойми и ты…

– Закрыли тему!

Алиса облизнула пересохшие губы.

– Момент не самый подходящий, но тем не менее я должна кое-что сообщить.

Кристя напряглась.

– Дело в том, что салонов нет.

– Что ты несешь?

– Вернее, они есть, но Радмиле уже не принадлежат, она продала их пять месяцев назад. Я думала, вы в курсе.

Лицо Кристины пошло пятнами, тогда как Вадим был само спокойствие. Алиса вообще сомневалась, что до него дошел смысл сказанного.

– Продала салоны? Пять месяцев назад? Это шутка?

– Нет, истинная правда.

Откуда же было Кристине об этом знать, если в конце декабря она ушла с должности администратора из салона Райской, объяснив, что она стала сильно уставать и ей жизненно необходима временная передышка. И вот уже скоро июнь, а Кристя продолжает отдыхать.

– С какой стати Радмила скрывала это от нас?

– Повторяю, я думала, вы поставлены в известность.

– Катастрофа! Продать салоны красоты, это ж бешеные бабки… миллионы.

– Кристина, сделай одолжение, заткнись!

– Но, Вадим…

– Немедленно!

Она замолчала, но ненадолго. Час спустя ее крики доносились из кабинета Райского.

С утра зарядил дождик, а на кладбище мелкая изморось переросла в настоящий ливень.

– Это хороший знак, – шептала Лариса Валентиновна, держа Алису под руку.

Дождь, как и все собравшиеся, решил сказать последнее «прости» Радмиле Анатольевне Райской.

На следующий день в коттедж приехал импозантный мужчина лет шестидесяти.

Вадим спустился в гостиную и представил Алисе Ярослава Степановича, адвоката Райской.

– Нам лучше пройти в кабинет.

– Не возражаю.

Ярослав Степанович подошел к двери, затем резко обернулся:

– Алиса Витальевна, соблаговолите и вы поприсутствовать.

– Я?

– Она? – Кристя крепче прижалась к Вадиму. – С какой стати постороннему человеку присутствовать при чтении завещания? Ярослав Степанович, объяснитесь.

– Всему свое время.

– О господи! – Кристина схватилась за сердце. – Я так и знала. Радмила упомянула ее в завещании. Не могу поверить! Вадим…

Райский кивнул:

– Алиса, проходи. Кристин, успокойся, давай обойдемся без истерик.

– Я посмотрю, как ты заговоришь, когда узнаешь, что мать оставила ей кругленькую сумму.

Адвокат тем временем расположился за столом Вадима, водрузил на нос очки в толстой роговой оправе и достал из портфеля коричневый конверт.

Откашлявшись, Ярослав Степанович начал:

– «Я, Райская Радмила Анатольевна, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, которое имеется на момент составления завещания, своему сыну, Райскому Вадиму Борисовичу…»

Кристя захлопала в ладоши:

– Вадька, поздравляю!

– Думай, что говоришь, ты не в цирке.

– Вы позволите продолжить?

– Да-да, извините, не сдержалась.

– «Райский Вадим Борисович сможет начать распоряжаться наследством лишь в том случае, если в течение шести месяцев после моей смерти сочетается законным браком с Малаховой Алисой Витальевной. Если по истечении полугода бракосочетание не состоится, все мое движимое и недвижимое имущество будет передано на благотворительные цели».

С минуту все хранили гробовое молчание, а затем Кристина пришла в себя, и началось…

– Бракосочетание? Вы спятили? Я не верю! Не верю! Радмила не могла так со мной поступить! Это она, лживая гадина, давила на Райскую. Она заморочила ей голову! Радмила не соображала, что делает. Я требую признать завещание недействительным! Вадим, не молчи, скажи ему, что завещание липовое!

Райский сжал кулаки. По его взгляду Алиса поняла – сейчас начнется страшное. И не ошиблась.

На нее вылился ушат грязи, оскорблений и столько же ненависти. Райский обвинял Алису во всех смертных грехах.

– Ты постепенно втиралась в доверие к матери, чтобы достичь своих меркантильных целей.

– Я не знала, клянусь!

– Лгунья! Ты самое подлое и фальшивое существо, с которым мне когда-либо приходилось встречаться. А мать… как она могла? Да провались пропадом ее состояние! Мне не нужно ни копейки, я вполне могу обеспечить себя сам. Ненавижу, когда ставят условия! Вы за моей спиной строили планы, даже не соизволив поставить меня в известность. Это подло, гадко, низко! Ты… ты… видеть тебя не хочу!

– Вадим, одумайся, – негодовала Кристина. – Ты с ума сошел! Это ж целое состояние, мы немедленно должны оспорить завещание, а эту… надо гнать из коттеджа поганой метлой.

Ярослав Степанович напомнил о себе тихим постукиванием пальцами по столешнице:

– Спешу вас заверить, завещание не поддельное и оспариванию не подлежит. Такова воля покойной, все остальное… ваше личное дело. Я свою миссию выполнил, посему разрешите откланяться.

Адвокат вышел, Вадим продолжал орать:

– Почему она так со мной поступила? Кто ей мешал поговорить, объяснить… Может, я и сам хотел на тебе жениться, а теперь из-за кабального завещания чувствовать себя обязанным, зависимым…

– Вадим! Ты обалдел?

– Замолчи, мне не до твоих воплей.

Кристина подбежала к Алисе:

– Вон! Пошла вон, мерзавка! Убирайся с глаз долой!

Сглотнув, Алиса попятилась к двери.

Выбежав из кабинета, Алиса метнулась в кухню. Попросив Ларису Валентиновну приготовить крепкий кофе, уронила голову на стол.

– Ты чего, девка, слезы льешь? Радоваться надо.

– Чему? Знали бы вы, что там случилось.

– Так я вроде как знаю, адвокат про свадебку упомянул?

– Откуда вы знаете?

– Мне Райская рассказала. Перед тем как отправиться в больницу, Радмила Анатольевна зашла ко мне. Протянула толстый конверт с деньгами американскими, расплакалась и поведала о своей скорой кончине, поэтому-то и в больницу собралась, не хотела в доме помирать. А деньги… так сказать, моя доля наследства. Тогда Радмила и про завещание обмолвилась, предупредила, что в коттедже война начнется, тебя гнобить станут. Просила поддержать в трудную минуту, напомнить о ее просьбе.

Алиса вздрогнула. Перед глазами отчетливо возникла Райская и невнятная речь о правильно сделанном выборе. Радмила советовала выдержать, но что именно, не уточняла.

– Зачем же вы это сделали, Радмила Анатольевна, зачем? Теперь Вадим меня возненавидел, я для него подлая гадина, заморочившая голову больной матери.

Лариса Валентиновна сочувственно кивала.

Чуть позже Алиса поднялась в комнату, щелкнув замком, легла на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, известным способом излила ей душу.

Час спустя она твердо знала, чему посвятит завтрашний день. У нее есть честно заработанные деньги, а значит, ничто не помешает заняться поисками нового пристанища.

* * *

Утром Алису пригласили в кабинет. Желая оградить себя от потока новых оскорблений, она с порога сообщила:

– Спешу вам сообщить, я сегодня же начинаю искать квартиру. Через неделю, максимум через две вы избавитесь от моего присутствия.

Вадим затушил сигарету, Кристя, отвернувшись к окну, теребила в руках карандаш.

– Придется повременить, – жестко возразил Райский. – Я много думал и пришел к выводу… последнюю волю матери, какой бы безумной она ни казалась, мы обязаны выполнить. После сороковин подадим заявление, тебе придется остаться в коттедже.

Кристина сломала карандаш.

– Черт бы побрал все завещания! Радмила поставила нас в тупик, лишить родного сына состояния, если тот не женится на первой встречной, – верх сумасшествия. Ты обязана восстановить справедливость, Вадим должен вступить в права наследования.

– Кристина, помолчи, пусть она выскажет свое мнение.

– Что ж, если для получения наследства требуется заключить брак, ради бога.

– И ты не станешь претендовать на долю?

– Не стану. – Алиса протянула Вадиму коробочку с кольцом. – Возьми, оно твое.

– Что это?

– Радмила Анатольевна подарила незадолго до смерти.

– Подаренное матерью оставь себе.

– Предпочитаю вернуть во избежание разговоров о моей меркантильной, корыстной натуре. – Положив коробочку на стол, Алиса вышла.

На втором этаже она прошептала:

– Да, Радмила Анатольевна, заставили вы нас понервничать, ничего не скажешь. То ли еще будет, ой-ой-ой.

* * *

Они продолжали жить под одной крышей, стараясь не замечать друг друга. Вадим практически не покидал кабинет, она не отходила от швейной машинки. И только Кристина, словно привидение, бродила по коттеджу, холодея от одной только мысли о предстоящей свадьбе. Еще совсем недавно женщина не сомневалась: месяц-другой – и Вадим будет окольцован, и вдруг неожиданный поворот. Кристя, наверное, впервые в жизни испугалась по-настоящему.

Да и Вадим никак не мог смириться с вынужденной женитьбой, его выводило из себя то, что он должен поставить печать в паспорт по принуждению.

А что переживала Алиса? Когда пятнадцатого сентября они подъехали к зданию ЗАГСа, на душе у Алисы было горько и пусто. Любаня суетилась рядом, выступая в качестве свидетельницы со стороны невесты:

– Алиска, ты выходишь за Райского. Класс!

– Ты забыла, по какой причине мы в ЗАГСе.

– Да плевать я хотела на ваши причины! Вы женитесь, и это главное! Ты становишься законной супругой известного писателя, он твоим мужем.

– А Кристина нашей общей любовницей, – съязвила невеста.

Любаня фыркнула:

– Посмотри на эту анорексичную [1]1
  Анорексия – заболевание, характеризующееся потерей веса, чрезмерным страхом полноты, как правило, утратой аппетита.


[Закрыть]красотку, и чем только она его удерживает? Кроме смазливой физиономии, польститься не на что.

– Физиономией и удерживает.

– Да ладно тебе. Лучше скажи, кто тот симпатяга рядом с Райским?

– Леонид, его друг, он же свидетель.

– Забыла спросить: ты почему в брючном костюме? Где роскошное свадебное платье?

– Еще скажи: белое с фатой.

– А что? Окажись я на твоем месте, именно так бы и поступила.

– Оставь, Любань, я вся наэлектризована, того и гляди, начну молнии метать.

– Тогда метни пару раз в мешок с костями по имени Кристина.

Леонид приблизился к подругам, обнажая в улыбке белоснежные зубы:

– Алиска, даже не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать?

– Конечно поздравлять, – заорала Люба. – Это ведь свадьба, а не поминки.

Услышав ее реплику, Кристина не замедлила вмешаться в разговор:

– Вынуждена вам напомнить, милочка, свадьба фиктивная, бутафорская. Вадим любит только меня.

Люба отмахнулась от Кристи, как от назойливой мухи:

– Может, свадьба и бутафорская, а печать в паспорте будет самая настоящая. А что касается любви Вадима… любил бы он тебя, ты давно бы носила фамилию Райская. А так… подумаешь, сбоку припека.

– Люба!

– Молчу.

– Девчонки, не ссорьтесь. – Леонид обнял Алису за талию. – И за какие заслуги судьба одарила Вадьку такой красоткой? Может, еще передумаешь? Давай драпанем отсюда, а?

– Лень, мне не до шуток.

– А кто шутит? Нет, вы посмотрите на нее – сама серьезность.